Текст книги "Самые знаменитые изобретатели России"

Автор книги: Сергей Истомин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)

В следующем, 1887 г. начальник Обуховского завода контр-адмирал А. А. Колокольцев (кстати, соратник А. Ф. Можайского по морским походам и экспедициям в Хиву) сообщает в Морское министерство, что расход по заказу А. Ф. Можайского составит 1216 рублей, и испуганно вопрошает в своём письме, не превысил ли он предначертания начальства. Спустя полгода А. А. Колокольцев вновь бьёт тревогу в министерстве: зачем нужна вторая машина? Колокольцеву она действительно была ни к чему. Не нужна она была и министерству. Обуховский завод получает приказание прекратить работу. Невозможно без крайнего волнения читать письмо А. А. Колокольцеву, написанное А. Ф. Можайским по поводу приостановки работ на Обуховском заводе. Изобретатель опасается, что причиной остановки работ является их дороговизна (хотя нельзя понять, почему завод показал фактическую стоимость работ, более чем в два раза превышающую цену купленной в Англии машины).

Можайский сообщает, что он на свои средства изготовит шатуны, золотники, подшипники, арматуру, раму и другие детали машины. Он берётся облегчить казне «тяжкое бремя», сократить расходы превышающие в отдельности стоимости 300 руб.». «Что я должен сделать, чтобы исправить случившееся?» – вопрошает Можайский начальника завода. Но исправить уже нельзя было ничего. Между правлением, заводом и министерством шла переписка. В одной из этих бумаг, датированной 17 марта 1890 г., начальство запрашивало у завода объяснения по поводу якобы чрезмерных расходов на изготовление частей летательного аппарата контр-адмирала Можайского

В это время Можайский был тяжело болен воспалением лёгких. В ночь с 31 марта на 1 апреля 1890 г. Александр Фёдорович скончался. Самолёт его не сохранился. Но сохранится в истории человечества подвиг творца первого в мире самолёта.

Игорь Иванович СИКОРСКИЙ (1889—1972)

Игорь Иванович Сикорский родился 25 мая 1889 г. Киеве. Он был вторым сыном и пятым ребёнком в семье Ивана и Зинаиды Сикорских. Отец его был учёным-психологом с мировым именем, имел звание профессора и преподавал в Киевском университете. Его перу принадлежит множество трудов по психологии, которые издавались на многих языках.

Как младшему сыну Игорю предстояло служить в армии. После пяти классов гимназии его отдали учиться в младшие классы Морского кадетского корпуса. После их окончания он в 1907 г. поступил на электротехнический факультет Киевского политехнического института. Это стало возможным благодаря тому, что его старший брат избрал карьеру флотского офицера и тем самым освободил младшего от военной службы.

Свою деятельность на авиационном поприще Игорь Сикорский начал с попыток создания геликоптера – интерес к винтокрылым аппаратам был пробуждён замечательной книгой Жюля Верна «Робур-завоеватель».

В десятилетнем возрасте Игорь построил довольно удачную модель геликоптера с резиновым двигателем, которая хорошо летала. Однако не без влияния авторитетов, высказавших мысли о невозможности создать машину тяжелее воздуха, способную поднять человека, у юного Игоря наступило некоторое охлаждение к воздухоплаванию. Но в 1908 г. в его руки попали материалы о полётах братьев Райт и даже фотографии их самолётов в журналах. Игорь понял, что полётами человека по воздуху стоит заняться всерьёз. Молодой человек стал проектировать геликоптер собственной конструкции, более того, он сумел изготовить его модель с ротором диаметром 750 мм, которая успешно летала. В январе 1909 Сикорский отправился в Париж, который в то время был центром авиационной жизни. Эта поездка была предпринята им под влиянием прессы, довольно широко освещавшей состояние авиационного дела за рубежом.

Во Франции Сикорский намеревался приобрести авиационный двигатель и ознакомиться с последними достижениями авиации. Он посетил один аэродром под Парижем, где было много самолётов, но лишь некоторые из них могли летать на высоте не выше двухэтажного дома, но даже эти непродолжительные полёты производили сильное впечатление на тех, кто наблюдал за аэропланами. Вот тогда Игорь Сикорский всерьёз заболел «авиационной» болезнью.

Творческая судьба Сикорского в какой-то степени напоминала саму историю воздухоплавания: вначале изобретался и изготавливался аппарат, на котором позже отрабатывалась практика полёта, после чего уже развивалась наука. Игорю Сикорскому пришлось испытывать свои самолёты, не имея опыта пилотирования.

В Киев Сикорский привёз из Франции трансмиссию и вал для геликоптера, а остальные недостающие детали он заказал в мастерских своего Политехнического института. В апреле 1909 г. Сикорский снова приехал в Париж, чтобы получить от фирмы «Анзани» заказанный для геликоптера двигатель. Из «авиационной Мекки» Сикорский вернулся в Киев, где в небольшой комнате, превращённой в мастерскую, в июле 1909 г. была закончена постройка геликоптера с соосными двухлопастными винтами.

Вся конструкция напоминала ящик, с одной стороны которого стоял двигатель, а с другой – сиденье лётчика. Аппарат был снабжён колесами, чтобы катиться по деревянным рельсам, проложенным в саду возле дома.

Тогда судьба уготовила Сикорскому первое разочарование – на испытаниях аппарат сильно вибрировал и не смог оторваться от земли даже без пилота. Ничего в этом удивительного не было: развиваемая винтами тяга равнялась приблизительно половине веса аппарата. К тому же никаких органов управления на первом геликоптере Сикорский не предусмотрел.

Зимой 1909—1910 гг. Игорь строит второй геликоптер по той же схеме, но с более мощным двигателем в 25 л. с. с двумя соосными трёхлопастными винтами. Второй геликоптер был лучше первого даже мог поднять свой собственный вес, но без лётчика. Этот геликоптер был продемонстрирован на Первой киевской выставке воздухоплавания в январе 1911 г.

Именно тогда Игорь Сикорский понял, что успеха в области создания винтокрылых аппаратов можно добиться только в будущем, и решил все свои силы направить на создание аэроплана. Но и для строительства самолёта нужны были специальные знания и опыт, которых у Игоря Сикорского ещё не было.

Самолёт С-1, построенный им в содружестве со студентами Былинкиным и Иорданом (эту машину еще иногда называют БИС-1), был небольшим бипланом с двигателем «Анзани» мощностью 15 л. с. В середине апреля 1910 г. самолёт приготовили к испытаниям на Куреневском аэродроме, на берегу Днепра, близ устья речки Почайны. На первых же разбегах самолёт С-1 показал капризный характер: он произвольно разворачивался и тогда приходилось прекращать разбег. К тому же биплан никак не желал отрываться от земли, для взлёта был слишком слаб двигатель. Тогда студенты решили на базе С-1 строить новую машину с более мощным двигателем в 25 л. с.

3 июня ранним утром Сикорский со своими помощниками был на Куреневском аэродроме, он рукой дал сигнал, и трое студентов отпустили аппарат. С-2 тронулся с места и побежал по полю, набирая скорость. Вот машина подняла хвост в линию полёта – и оторвалась от земли. Надо учесть, что до этого Игорь Сикорский никогда на аэроплане не летал и все действия лётчика знал лишь чисто теоретически. Тем не менее он поднял машину в воздух и благополучно приземлился на поле. За двенадцать секунд машина пролетела 200 м – это был третий аэроплан русской конструкции, поднявшийся в воздух в 1910 г.! В очередном полёте Сикорский, разогнав машину, сумел поднять её на высоту до 10 м, после чего С-2 стал парашютировать и, ударившись оземь, перевернулся.

Несмотря на основательную поломку машины, её создатели были довольны своим творением – достигнута такая высота! А поломки и неудачи в то время были делом обычным, более того, без них просто не обходилось.

20 июня машина была восстановлена и готова к полёту. Всего на С-2 было сделано около пятидесяти полётов малой продолжительности на высоте до 10 м. 3 июля Сикорский отважился на полёт по кругу. Ему для этого следовало перелететь через широкий овраг с болотом и речку Почайну.

Самолёт набрал высоту около 7—8 м, пролетел над полем и стал поворачивать к оврагу. У границы оврага машина стала быстро снижаться и через несколько мгновений врезалась в противоположный склон оврага. Сикорский выбрался из-под обломков самолёта невредимым, если не считать царапин и синяков. Студенты были необычайно удручены происшествием: от С-2 уцелел только двигатель. Все ломали голову над причиной происшествия. Авария, как это показала следуюшая машина С-3, была вызвана тем, что С-2 из-за недостаточной мощности двигателя с трудом держался в воздухе, а попытки управлять машиной в воздухе заставляли её снижаться. Надо учесть, что у С-2 не бьшо указателя скорости и, кроме того, конструктор не учитывал, что «болтанка» над болотами и долиной отнимала мощность у двигателя, которой и так было в обрез.

После этого полёта творческие пути Сикорского и Былинкина разошлись – Игорь стал дальше развивать схему С-2, а Фёдор стал работать над другой, более сложной схемой. Следующий самолёт Сикорского – С-3, такой же биплан, как и его предшественник, только несколько усиленной конструкции. К полозкам шасси добавились маленькие колёса. Машина была закончена в ноябре 1910 г. На ней был уже поставлен двигатель мощностью 3 л. с. Старые двигатели мощностью 15 и 25 л. с. Сикорский продал. За двигателем для С-3 опять пришлось ехать в Париж. На изготовление С-3 ушло три месяца напряжённой работы.

В первых числах декабря состоялся первый его полёт, и опять вдоль летного поля. Всего на этой машине Сикорский осуществил тринадцать полётов общей продолжительностью семь минут, самый длительный из них составлял 1,5 мин. По-прежнему Сикорскому не удавались повороты. Высота была уже до 30 м, что позволяло увеличивать дальность полётов и выбирать более или менее ровное место для посадки.

13 декабря, набрав высоту около 30 м, Сикорский стал делать правый поворот – машина на удивление была послушной в управлении. Пролетев лётное поле, она стала снижаться из-за того, что двигатель начал терять мощность. Сикорский рулём высоты остановил снижение и удачно посадил машину на замёрзшее озеро. Но тонкий ещё лёд не выдержал, и самолёт встал на нос. На счастье пилота, глубина в месте падения была чуть больше метра – крылья и хвост машины торчали над водой, а двигатель лежал на дне. Причину происшествия установили сразу: неправильно отрегулировано зажигание. Добровольцы-помощники перетащили машину в сарай, а вечером пришёл механик Панасюк и сообщил: «Игорь Иванович! Двигатель целёхонек, и машину можно отремонтировать, да только трудов на это нужно положить много». По сути дела машину предстояло строить заново. Как быть? Конечно, первыми на помощь пришли родные: отец и сестра Ольга, заведовавшая частной школой, сочувствовали увлечению баловня семьи и оказали Игорю материальную помощь. Но тут Игоря Сикорского настигла ещё одна неприятность: увлечение авиацией неблагоприятно отразилось на его учёбе в Политехническом институте. И в самом деле, Игорь Сикорский всё своё время тратил на постройку крылатых машин.

В декабре 1910 г. Сикорский составляет самый настоящий план работы. Было решено, используя уцелевшие детали от С-3, строить новую машину С-4 с пятидесятисильным двигателем «Анзани», а приступить к созданию другого самолёта – С-5 с более мощным двигателем. «Четвёрка» оказалась машиной не из важных и, кроме участия в экспозиции на воздухоплавательной выставке, заметного следа не оставила, хотя и была лучше, чем предыдущие.

Настоящий успех своему конструктору принесла «пятерка» – С-5 – машина, сыгравшая исключительную роль в судьбе своего создателя.

17 мая 1911 г. студенты Киевского политехнического института выкатили из ангара биплан и направились к центру поля. Там пилотское кресло занял Игорь Сикорский. Не спеша застегнул лётную каску, тщательно привязался ремнями. Погода в этот день стояла великолепная и в свою очередь способствовала успеху испытаний новой машины. Развернувшись в конце аэродрома на уровне верхушек сосен, С-5 набирал высоту. После второго и третьего разворотов на высоте около 100 м биплан развернулся к месту старта и пошёл на снижение. Через четыре минуты полёта биплан приземлился на том же месте, с которого взлетел. Дружные «Ура!!!» и «Виват!!!» были наградой лётчику-самоучке. В самом деле, испытывая машины собственной конструкции, студент-политехник Игорь Сикорский ещё не имел... пилотского свидетельства!

«Пятёрка» Сикорского на самом деле оказалась удачной. 14 июня он совершил на ней несколько полётов с пассажиром; потом последовали полёты продолжительностью до получаса с набором высоты до 300 м.

На «пятёрке» Сикорский сдал экзамен на звание «пилота» и получил свидетельство № 64. На этой же машине он установил четыре всероссийских рекорда: высота 500 м, дальность полета 85 км, продолжительность полёта 52 минуты и скорость относительно земли 125 км в час.

Рекорды были им установлены в сентябре 1911 г., когда молодого конструктора пригласили со своим самолётом для участия в манёврах частей Киевского военного округа. Сикорский совершил перелёт из Киева в Фастов на расстояние 50 км. Во время манёвров войск Сикорский выполнил все предписанные ему задания по разведке и корректировке артиллерийской стрельбы.

Один из полётов был неудачен: в воздухе над Белой Церковью вдруг остановился двигатель. Внизу было только одно место, годное для посадки – железнодорожный дворик протяжённостью около 70 м, замкнутый каменной стеной и товарным поездом. При посадке шасси сломалось, и самолёт перевернулся вверх колёсами всего лишь в полутора метрах от каменной стены. При этом пострадали винт и хвостовое оперение. Выяснилось, что причиной происшествия были песчинки, попавшие в бензин и засорившие карбюратор.

Довольно быстро «пятёрку» отремонтировали, но Сикорский стал на ней летать всё реже и реже... Дело в том, что молодой конструктор увлёкся созданием очередной машины – С-6, которая гармонично родилась из «пятёрки». Сикорский считал, что эта машина с двигателем «Аргус» в 100 л. с. будет иметь скорость и грузоподъёмность большую, чем какая-либо из машин, бывших в России в то время. Работу над «шестёркой» Сикорский начал в августе 1911 г., а уже в конце ноября она была собрана. Начались испытательные полёты показавшие, что новая машина получилась более сложной в управлении, требует большей длины пробега и даже возникают сложности при посадке. Вывод Сикорского был однозначен: нужно улучшить аэродинамику «шестёрки».

К середине декабря машина довольно основательно была переделана: увеличилась площадь верхнего крыла, пассажирская кабина для трёх человек и рама в хвостовой части были обшиты тонкой фанерой. И эти меры не замедлили сказаться: все взлётные и посадочные характеристики «шестёрки» резко улучшились, при этом возросла и грузоподъёмность машины, которая легко поднимала двух пассажиров. Кроме того, «шестёрка» от «пятёрки» отличалась более тщательной отделкой.

29 декабря того же года И. И. Сикорский установил на С-6 первый русский мировой рекорд скорости с экипажем из трёх человек – 111 км в час. По сути дела, этим сразу были побиты три рекорда: рекорд скорости с двумя пассажирами, рекорды бипланов вообще и русских самолётов в частности. Тщательно продумав, что ещё можно «выжать» из «шестёрки», Сикорский внёс в неё некоторые изменения. В марте следующего года начал проводить её испытания.

Новая машина С-6А в зависимости от нагрузки развивала скорость от 111 до 120 км в час и была способна поднять до 450 кг груза. 14 марта Игорь Сикорский совершил очередной рекордный полёт с четырьмя пассажирами со скоростью 106 км в час.

С 25 марта по 8 апреля 1912 г. в Москве состоялась Вторая международная воздухоплавательная выставка, организованная по инициативе Московского общества воздухоплавания. Выступая на открытии выставки, профессор Н. Е. Жуковский сказал: «Особенно отрадно отметить то обстоятельство, что среди экспонатов выставки немалое количество аппаратов, построенных русскими конструкторами по проектам русских изобретателей, а также работы русских студентов воздухоплавательных кружков». На выставке экспонировалась 21 машина, из них 15 – отечественной конструкции и постройки. За свой аэроплан С-6А Игорь Сикорский получил Большую золотую медаль – это был настоящий триумф.

На выставке судьба свела Игоря Сикорского с московским студентом Борисом Юрьевым, построившим геликоптер собственной конструкции, который производил внушительное впечатление: трёхцилиндровый двигатель обдувался тремя вентиляторами, задний малый (или рулевой) винт приводился в движение ременной передачей, идущей от главного вала, на котором был ротор диаметром восемь метров. Рядом с моделью геликоптера висел чертёж автомата перекоса, без которого в принципе невозможно создание эффективно работающего винтокрылого аппарата. 30 марта Б. Н. Юрьев на утреннем заседании выставки выступил с докладом на тему «Геликоптер собственной конструкции», и, пожалуй, Игорь Сикорский был одним из самых внимательных слушателей.

Но пройдут многие годы, прежде чем он вернётся снова к геликоптерам... Сикорский по достоинству оценил схему геликоптера, предложенную Юрьевым, и более того, со временем свою деятельность в вертолётостроении он начнёт именно с её реализации...

«Шестёрка» Сикорского обратила на себя внимание председателя совета акционерного общества Русско-Балтийского вагонного завода (РБВЗ, или, как его иначе называли, «Руссо-Балт») М. В. Шидловского, человека делового и очень энергичного. Михаил Владимирович оказал большое влияние на судьбу Игоря Сикорского.

Шидловский в прошлом был военным моряком, в молодости совершил кругосветное плавание на клипере «Пластун», после окончания Александровской военно-юридической академии в звании капитана 1 ранга он оставил военную службу и перешёл в государственную канцелярию, а позднее стал членом совета Министерства финансов. Возглавив акционерный совет РБВЗ, Шидловский очень быстро сумел сделать предприятие прибыльным. Этому в немалой степени помогли его связи и чисто деловая сметка в определении перспективного вида продукции. Так, РБВЗ в своё время положил начало русскому вагоностроению, а позже и отечественным автомобилям.

По инициативе Шидловского весной 1911 г. были командированы за границу инженер Березовский и один из служащих автомоильного отдела завода с единственной целью – изучить постановку авиационного дела. Березовскому предстояло закупить заслуживающие внимания аэропланы и двигатели. Там он приобрёл входивший в моду аэроплан Соммера и несколько типов двигателей, которые были доставлены в Ригу, где оборудовали авиационную мастерскую. Так РБВЗ стал копировать систему Соммера. Один из сделанных на РБВЗ аэропланов сдали Отделу Воздушного Флота, а другие – авиационной школе, организованной тем же заводом на местном аэродроме в Риге.

Создав авиационную мастерскую, Шидловский прекрасно понимал, что отечественная авиапромышленность только тогда станет конкурентоспособной с заграничной, когда перестанет платить за патенты и будет использовать свои материалы для постройки машин. А для этого нужно было не копировать иностранные образцы, а делать оригинальные машины русских конструкторов, которые потом можно было бы совершенствовать по мере накопления опыта. Получив в июне 1911 г. несколько заказов на изготовление аэропланов от Военного ведомства, авиационная мастерская выросла в авиационный отдел РБВЗ, который разместился на Строгановской набережной в Санкт-Петербурге.

На воздухоплавательной выставке Шидловский предложил Сикорскому занять должность главного конструктора авиационного отдела РБВЗ. Более того, Сикорскому давалось право строить каждый год за счёт средств завода не менее одного опытного самолёта. Двадцатитрёхлетний конструктор принял это довольно лестное предложение. Там же, в Санкт-Петербурге, Игорь Сикорский начал работы в области гидроавиации.

Его переезд в столицу совпал по времени с началом разработки старшим лейтенантом Б. П. Дудоровым плана развития морской авиации на Чёрном и Балтийском морях. Дудоров, хорошо зная старшего брата Сикорского и его семью, предложил начальству пригласить Сикорского для службы в авиации Балтийского флота техником по вольному найму. 4 мая 1912 г. морской министр И. К. Григорович дал согласие на службу Сикорского с приведением его к присяге. Работы на РБВЗ было не так уж много, и Игорь Сикорский принял предложение о службе по вольному найму. С 16 июня 1912 г. началась его служба в авиации Балтики.

Служба в авиации Балтики связала Игоря Сикорского с гидроавиацией. Морские самолёты здесь впервые появились на опытной авиастанции, официально открытой 6 сентября 1912 г. в Гребном порту Санкт-Петербурга. Основной задачей станции было испытание гидросамолётов и подготовка личного состава для полётов. Благодаря непосредственному участию Сикорского на опытной станции поставили на поплавки аэроплан «Морис Фарман» и испытали гидроаэроплан «Кертис», принадлежавший военному ведомству. Испытывался также поплавковый гидросамолёт Сикорского С-5, но эта машина моряков не заинтересовала. С-5 с двигателем «Гном» мощностью 60 л. с. морским ведомством принят не был и остался на РБВЗ как учебный.

Зато следующий гидроаэроплан Сикорского С-5А с двигателем «Гном» мощностью 80 л. с. по своим качествам оказался, несомненно лучше «Кертиса» и «Фармана» и в сентябре 1914 г. был принят Морским ведомством в качестве разведчика. С-5А имел дальнейшее развитие в виде машины С-10, которая отличалась от своего прототипа рядом конструктивных особенностей и более мощным двигателем (100 л. с.).

На этой машине, вероятно, впервые в мире был установлен водяной руль, размещённый за хвостовым поплавком, что намного улучшило манёвренность гидросамолёта на воде.

8 июня 1913 г. Морское ведомство заключило контракт с Русско– Балтийским вагонным заводом на поставку пяти серийных машин С-10. Это был первый заказ моряков на самолёты отечественной промышленности, и сделан он был по двум причинам. Первая – привлечь внимание Сикорского к работам в области гидроавиации, вторая – заинтересовать отечественную промышленность, чтобы впоследствии избежать заказов за границей. Морской генеральный штаб знал о планах Сикорского построить двухмоторную машину и возлагал на неё определённые надежды.

Уже в декабре 1911 г. Игорь Сикорский стал делать чертежи, расчёты и обдумывать внешний вид большого двухмоторного самолёта. Группе инженеров во главе с Игорем Сикорским предстояло решить множество проблем при проектировании и постройке на РБВЗ большого самолёта с двумя двигателями, который первоначально получил название «Гранд-Балтийский». Биплан «Гранд» был собран на Комендантском аэродроме, и 15 марта 1913 г. он впервые оторвался от земли.

Машину испытывал её создатель. Первые же полёты этого гиганта недостаточность мощности его двух двигателей «Аргус» по л. с. Сикорскому с трудом удалось «наскрести» высоту всего лишь 100 м. Делу существенно помогла установка ещё двух двигателей тандемом к первым – и в апреле части модифицированной машины стали перевозить на Корпусный аэродром для сборки.

Поздним вечером 13 мая на аэродром приехал председатель акционерного общества РБВЗ (он же директор завода) М. В. Шидловский, чтобы посмотреть на полёт четырёхмоторного самолёта. В 10 часов вечера машину вывели на лётную полосу, вдоль которой стояло множество людей. Сикорский занял пилотское кресло, второй пилот – капитан Г. В. Алехнович – устроился в главном салоне, чтобы при необходимости парировать продольный наклон переходом в переднюю или заднюю часть самолёта. Бортмеханик Панасюк устроился на переднем балконе. Прогрев двигатели, Сикорский стал разгонять самолёт по мягкой от дождя грунтовой дорожке. По мере разбега хвост поднялся, и, пробежав 700 м, машина оторвалась от земли. В воздухе самолёт развил скорость до 90 км в час. Поднявшись на высоту 300 м, Сикорский перевёл машину в режим планирования и через десять минут полёта мягко опустил её на тележки шасси. Когда лётчики вышли из машины, их приняли на руки и стали качать радости людей не было предела.

Особое значение для развития воздушных богатырей Игоря Сикорского имел полёт «Гранда» 27 мая, когда было решено проверить поведение машины в воздухе, если остановить один из двигателей. Двигатель выключили, когда самолёт подлетал к Гатчине. Вопреки мнению некоторых авиационных специалистов, самолёт продолжал прямолинейно сохранять установившийся горизонтальный режим полёта и вовсе не собирался «переворачиваться». Более того, в этом же полёте было доказано, что экипаж может совершенно свободно перемещаться по салону, и равновесие машины при этом не нарушалось. Сикорский довольно быстро понял, что тягу винтов его «Гранда» можно значительно улучшить, если установить двигатели в один ряд на нижнем крыле.

Первый полёт самолёта с четырьмя двигателями, поставленными в один ряд, состоялся 23 июля 1913 г. Самолёт отлично слушался рулей даже при выключении двух двигателей с одной стороны. Главное, Сикорский убедился в жизненности найденной им схемы многомоторного самолёта, подобного которому не было ни в одной стране мира. Самолёт «Гранд» в это время был переименован в «Русский витязь».

В беседе с одним из корреспондентов о своей работе над «Русским витязем» Игорь Сикорский рассказал: «Из всего, что мне удалось до сих пор сделать, самым крупным надо считать «Гранд». Ведь всё то, что было до сих пор, – не больше, как воздушные байдарки. О воздушном корабле я давно мечтал. Приступая к сооружению его, я определённо задался целью ввести в оборудование летательной машины три принципа, а именно: 1) в далёком воздушном путешествии пилот должен иметь возможность сменяться на ходу; 2) остановка мотора в пути не должна решать судьбы пилота, авиатора и пассажира и 3) возможность ухода за мотором в пути, исправление его на ходу. Всего этого я достиг, и это может дать новое направление при конструировании аппаратов. При сооружении «Гранда» я, конечно, имел в виду военные цели...»

«Русский витязь» завладел умами современников. Машина эта казалась фантастической, её салон не показался бы тесным и в наши дни: в нём свободно разместились диван, четыре стула, кофейный столик, умывальник и гардероб. На стенах висели зеркала, большое окно прикрывали изысканные занавески. Более того, к услугам пассажиров был и балкон в носовой части фюзеляжа, благо скорость позволяла выходить туда. Летом 1913 г. «Витязь» Сикорского совершил перелёт из Красного Села в Санкт-Петербург в сложных метеорологических условиях.

Участник этого перелёта лейтенант Пиотровский писал: «...лётчик, защищённый от ветра, холода и дождя и усталости, пользуется приборами, изобретёнными И. Сикорским, показывающими положение аппарата в воздухе: креномер в виде шарика в желобе, указатель скорости, указатель скольжения аппарата и визирное приспособление с марками для уклонов на подъём, горизонтальный полёт и спуск. Приборы эти дают возможность управлять аэропланом, не ориентируясь по земле, и, следовательно, делают возможными полёты в тумане и ночью. 25 июня с. г., когда «Русский витязь» возвращался на Корпусный аэродром из Красного Села, куда он летал на высочайший смотр в Петербурге, то моросившим дождём забросало стёкла окон так, что через них ничего не было видно, и пилоты тем не менее благополучно долетели, пользуясь при управлении вышеуказанными приборами».

2 августа 1913 г. «Русский витязь», имея на борту восемь человек, совершил полёт продолжительностью 1 час 54 минуты. Это был рекорд, сделавший имя Сикорского известным всему миру. К сожалению, через месяц «Витязя» постигла печальная участь: с одного из пролетавших аэропланов отвалился мотор (явление в те времена почти обычное!) и разрушил бипланную коробку. Но Сикорский решил не восстанавливать «Русского витязя» и приступил к строительству нового гиганта С-2 , который уже заметно превосходил свой прототип не только по габаритным размерам, но и по лётным качествам.

11 декабря 1913 г. этот самолёт, окрещённый «Ильёй Муромцем», поднялся в небо с Комендантского аэродрома. 12 февраля следующего года «Илья Муромец» поднялся в воздух на высоту 300 м, имея на борту шестнадцать человек и собаку. Пресса широко рекламировала полёты «Ильи Муромца». Отмечалось, что во время полёта «... по крыльям его могут ходить люди, нисколько не нарушая этим равновесия аппарата».

При остановке даже двух двигателей он мог продолжать полёт. Сохранив в основном конструктивную форму «Витязя», «Муромец» первоначально был сугубо мирной машиной, кроме пилотской кабины, в его фюзеляже разместились гостиная, спальня и уборная. Любопытно, что на «Муромце» впервые в мировой практике были созданы комфортабельные условия для полёта экипажа: воздух в кабине подогревался горячими выхлопными газами, а к рабочим местам экипажа было проведено электрическое освещение. Эту машину предполагалось использовать в экспедиции на Северный полюс. Главная инженерная задача, блестяще разрешённая Игорем Сикорским, – создание крупноразмерной бипланной коробки несущих поверхностей. Ведь размах верхнего крыла «Муромца» достигал 31 м!

Летом 1913 г. дела Сикорского на РБВЗ стали складываться таким образом, что потребовали его постоянного присутствия на заводе, и ему пришлось расторгнуть контракт с Морским ведомством. 4 июня 1914 г. «Илья Муромец» под управлением Сикорского поднялся на высоту 2000 м с десятью пассажирами на борту. Машина пролетела над Пулковом, Красным Селом, Царским Селом и над морем, продержавшись в воздухе 1 час 27 минут. На следующий день Сикорский поставил рекорд по продолжительности полёта: «Муромец» с пятью человеками на борту пролетел расстояние 650 км за 6 часов 33 минуты.

Эти рекорды заинтересовали представителей Военного ведомства, которые начали переговоры с Шидловским о возможном заказе нескольких машин типа «Илья Муромец», но они выдвигали условие – испытать машину в полёте на большое расстояние. На вопрос Шидловского: «Куда вы хотели бы полететь?» Игорь Сикорский мгновенно ответил: «В Киев!» В этом не было ничего удивительного, ведь он родился в этом городе.

Поздним вечером 16 июня у «Муромца», застывшего в конце лётного поля, шла предполётная суета: баки самолёта по самые пробки заправлялись бензином и маслом, внутрь фюзеляжа затаскивали бидоны с горючим, запасные части для двигателей, пропеллер... Механик Панасюк проверял управление, внимательно осматривал все агрегаты самолёта. К часу ночи всё было готово, и экипаж занял свои места. Игорь Сикорский дал команду: «Запустить моторы!». «Аргусы» взревели всей своей мощью. Под колёса шасси подложены специальные башмаки, чтобы машина не могла стронуться с места, когда двигатели будут работать на полных оборотах. Кроме того, за нижнюю плоскость самолёт удерживали двадцать человек из числа провожающих.