Текст книги "Прием Чаплина (СИ)"

Автор книги: Сергей Вишневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– По перрону пойдем, тут недалеко, – произнес он.

Парочка вышла из здания и тут же свернула в сторону, держась у здания.

– А вы откуда приехали? – спросил Федор, не забывая глядеть по сторонам. Отвести взгляд от поезда, что чадил дымом на первом пути было трудно, но страх перед здоровяком был сильнее.

– Так, мы… со столицы. Проездом, к родне погостить заехать решили…

Парень, несмотря на то, что такого скопления людей никогда не видел, старался держать себя в руках. Он вертел головой, стараясь заметить того самого здоровяка.

Когда же они дошли до угла здания, где людей почти не было, хромой указал за угол.

– Тут, рядом совсем, – произнес он. – Сюда.

Федор мысленно выдохнул.

Они повернули за угол и нос к носу остановились перед широкоплечим здоровяком.

Тем самым, чьи кровавые руки видел в отражении деревенский парнишка.

Тут в бок кольнуло что-то острое, а рядом с ухом раздался голос «калеки».

– Дернешься – нож в печень. Сдохнешь как собака тут. Понял?

Глава 3

Действующие лица:

Светлана Кузнецова – молодая девушка, наследница рода Кузнецовых.

Константин Кузнецов – наследник рода Кузнецовых.

Семен Гаврилович – глава рода Кузнецовых.

Стручков – городской стражник.

Глава городской стражи.

Лев Павлович – блондин 40 лет, слуга одного из знатных родов.

– Я как никогда уверен, что от скуки можно помереть, – произнес молодой парнишка, лет семнадцать на вид.

Парень сидел в купе, у столика, и задумчиво рассматривал шахматную доску на столе. Одет он был достаточно неброско: серый костюм, без галстука или бабочки.

– Поскорее бы столица, – со вздохом произнесла сидевшая напротив девушка в синем дорогом платье и поправила уложенные волосы. – Мы еще никуда не уехали, а это паломничество уже просто выводит из себя.

Она протянула руку и сделала ход пешкой.

– Ты, Свет, хотя бы с собой книгу взяла, – задумчиво произнес парень, рассматривая фигуры.

– Было бы еще что-то стоящее, – хмыкнула в ответ та. – Хотела взять «Тайны Анжелики». Новый том от Хорта, но Татьяна в вещах порылась. Подменила, заноза такая, на Историю Отечества.

– Как ты еще ее терпишь, – хмыкнул парень и вывел коня.

– Это за тобой прислугу не ставят в смотрители, а я как-никак девушка. Мало ли какой наглец возомнит из себя и…

– Тебя послушать, так ты и не человек вовсе, – хохотнул парень. – Будь проще, Свет. Поставили пригляд, чтобы ты на свадьбе непорочной была.

В этот момент дверь в купе открылась, и к двум подросткам вошел пожилой мужчина с шляпой цилиндром в руках.

– Пап, скука смертная, – взглянул на него парнишка. – Я понимаю, что состав императорский, но хотя бы кофе попить в вагоне-ресторане можно?

– Пока не тронемся – нет, – спокойно ответил тот, положил шляпу и уселся рядом с парнем. – У поезда слишком много народа. Стражники на взводе. Не стоит изводить их хождением по составу.

– Мы уже час тут торчим, – недовольно поджала губы Светлана. – Сколько еще?

– Сейчас заправят паровоз водой и поедем, – вздохнул мужчина. – Константин, Светлана, радуйтесь! Радуйтесь, что вы едете в составе императора, а не наблюдаете кучу плебеев в общем вагоне. Мы уважаемая семья. Что за кислые мины?

Парень с девушкой переглянулись.

– Семен Гаврилович? – заглянул после стука в купе молодой парень. – Всемилостивейший Государь обед закончил.

Мужчина тут же встал, погрозил пальцем детям и вышел в коридор.

– Сидите тут, пока не тронемся! – приказал он им.

Быстро пройдя за слугой пару вагонов, мужчина оказался в большом, специально вагоне, где у чайного стола, на диване, расположился мужчина лет тридцати на вид в простом костюме-тройке. Он сидел с чашкой чая в одной руке.

– Всемилостивейший Государь, – склонился в поклоне пожилой мужчина. – Премного благодарен за приглашение на чай.

– Присаживайтесь, Семен Гаврилович. В ногах правды нет, да и мы не при дворе, чтобы церемонии устраивать. В дороге, как-никак.

Мужчина кивнул, сел напротив и покосился на слугу, что тут же выставил на стол еще одну чашку на блюдце и принялся наливать в нее чай.

– Толком не осматривал ваш уезд, но вижу, что службу несете справно, – задумчиво произнес император и одной рукой слегка отогнул штору. Выглянув за нее, он произнес: – И народ доволен.

– Так и есть, – взял чашку гость. – Все благодаря вашей компании.

Император взглянул на него и едва заметно приподнял одну бровь.

– «Сохранное агентство имени Матроны Всепрощающей», – начал пояснять Семен Гаврилович. – Я знаю, что изначально данная компания была организована как способ подготовки резервов на случай войны. Однако я внимательно читал устав и положения компании, поэтому и обратил внимание на пункт с чрезвычайными ситуациями.

– Вот как, – поджал губы император, делая вид, что удивлен.

– Да, и неурожай там тоже проходит, – закивал гость. – Поэтому наш удел и вошел в программу по заготовке «Государева резерва». В итоге, когда на юге был неурожай и у нас посевы побило градом, мы не остались один на один с перспективой голода. Мешки с мукой и зерном с маркировкой «Государев резерв» видели все. Люди знают, что их не забыли.

– Отрадно, – кивнул император. – Крайне отрадно такое слышать, хоть и прямого участия моего тут нет.

В этот момент с улицы донесся ломаный подростковый голос:

– За тума-а-а-а-аном ничего не видна-а-а-а…

Император покосился на шторку и спросил:

– Что там происходит?

– Народ приветствует своего государя, – спокойно ответил гость. – Если позволите, я узнаю: по поводу чего песнопения.

Слева от императора появился слуга с папкой. Мужчина сделал вид, что его не заметил и произнес с легкой улыбкой:

– Конечно, ступайте.

* * *

– Дернешься – нож в печень. Сдохнешь как собака тут. Понял?

Федор вздрогнул, поднял взгляд на лицо улыбающегося верзилы, а затем перевел взгляд ему за спину.

Парень нахмурил брови, растерянно покосился на державшего его за руку калеку и тихо, но так, чтобы хромой услышал, произнес:

– Стража.

Здоровяк обернулся, калека слегка отстранился, чтобы выглянуть из-за верзилы, и в этот момент Федор рванул.

В одно движение вырвал руку из захвата калеки и метнулся в толпу людей.

Он толкался, протискивался и не глядя стремился вглубь, надеясь, что его не станут хватать в толпе народа.

– Куда прешь!

– Ах ты ж мелкий!

Федор не смотрел, куда наступал, не стеснялся работать локтями, толкался, пер, как самоходная телега.

Вглубь! Дальше! Быстрее!

В какой-то момент он выбился к столбу, с небольшой железной тумбой. Он хотел было протиснуться дальше, но его резко толкнул в грудь стражник.

– Куда прешь⁈ Дальше ходу нет!

– Так, а я это… – растерялся парень и быстро глянул назад. – Мне дальше надо…

– Всем надо! Дальше только благородной крови и чинушам, – отрезал стражник.

Федор оглянулся назад, после чего постарался сделать максимально жалостливый вид.

– Дядь, ну очень надо. Вопрос жизни и смерти!

– По хребту тебе дубинкой надо! – рыкнул стражник. – Вам черни только волю дай – императора на кусочки порвете! Вали отседа!

Стражник снял с пояса дубинку, но парень тут же попятился.

– Ну, нельзя так нельзя. Тута же можно? – спросил он.

Стражник хотел было сплюнуть, но вовремя остановился и вовремя одумался, сообразив, что хотел плюнуть на спину полного мужчины в дорогом костюме.

Не став спорить, он молча отвернулся от Федора и встал боком, демонстративно поглядывая на остальных. При этом руку с дубинки он не убрал и нет-нет, да косился на Федю.

Тот наконец перевел дух, пристроился рядом с тумбочкой и поглядывал на людей.

Тут были и дорого одетые мужчины в костюмах. И дамы в платьях. Была и простая чернь, что с восторженным выражением лица вглядывалась дальше.

Страх, что его может снова схватить та парочка, отступил, но не надолго. Быстро пришло понимание, что толпа тут вечно стоять не будет. Все начнут расходиться, и тогда эти двое могут попытаться схватить его.

– Император!

– Всемилостивейший Государь!

Крики и гомон поднялся резко. Люди качнулись, и стражник выхватил дубинку. Ему пришлось пару раз приложить по телу особо рвущихся посмотреть на правителя.

– Стоять собаки! Не пущу! – перекрикивал он гвалт.

Федор от неожиданности и напора людей забрался на стальную тумбу и обхватил руками столб.

Взглянув на толпу сверху, как на бушующее море, Федор заметил здоровяка. Тот, словно айсберг, пер среди волн в его сторону.

Парень растерялся, глянул на стражника, что продолжал орать. К нему подключились еще двое. Втроем им удалось сдержать напор людей, орудуя дубинками.

«Не до меня им!» – мелькнула мысль в голове подростка, а следом пришла другая: – «Бежать!»

Куда бежать и как это сделать – Федор не понял. Море людей, что перли вперед, отрезали выходы.

«Прятаться! Я же как вывеска в мясном ряду!» – мелькнула следующая мысль, но спуститься было уже некуда. Толпа уплотнилась настолько, что не то что встать – плюнуть было некуда.

«Надо, чтобы на меня смотрели!» – спустя пару секунд возникла идея.

Только вот что делать, чтобы огромная толпа людей смотрела на тебя, а не на императора, парень не знал.

Именно поэтому Федор выпрямился, набрал полную грудь воздуха и сделал единственное, что пришло в голову – затянул протяжную заученную наизусть песню:

– За тума-а-а-а-аном ничяго не видна-а-а-а…

Голос у него был не басист, не под эту песню, но из-за многолетней практики удавалось попадать в ноты и петь довольно громко.

Голос молодого парнишки, что уже начал ломаться, подействовал. На него смотрели с удивлением или возмущением. Большинство, конечно, смотрело с растерянностью и непониманием, но это дало свой эффект.

Толпа перестала переть, и до всех дошел крик стражи.

– Стоять сучьи дети! Нельзя!

– Стоять, а не то огнем пожгу всех к едрене матери!

Федор не останавливался и продолжал петь. Толпа немного отхлынула, и теперь вперед, чтобы увидеть императора, никто не пер.

– Слазь! – просипел здоровяк, схватив парнишку за штанину. – Быстро!

– Тильки видна-а-а-а дуба залато-о-о-ого… – не обращал внимания Федор.

Сиплый перехватил парня за щиколотку и попытался дернуть, но Федор схватился руками за столб и не собирался сдаваться.

– Слазь, кому говорю! – рыкнул на него здоровяк, за спиной которого появился тот самый Хромой.

– Не трожь меня, убийца! – выкрикнул Федор, прервав песню. – Люди! Помогите!

Тут наконец на парня обратил внимания стражник.

– Ты! – указал он дубинкой на Сиплого. – А ну руки убрал! Кто такой⁈

– Господин, – тут же вылез вперед Хромой. – Зять это мой. А пацан внук. Блаженный он у нас. То с богом в туалете говорит, то песни поет где придется.

– Лихие они, дядь, – указал на хромого парень. – Заманить меня пытались! Еле убёг!

– Блаженный он… – продолжал с доброй улыбкой настаивать на своем Хромой. – Федей его зовут…

– Стручков! – раздался утробный рык. – Какого хрена⁈

Стражник тут же выпрямился, словно кол ему вставили, резко обернулся и в повороте приставил руку в фуражке.

– Ваше благородие!

– Что у тебя тут происходит, мать твою⁈ – протиснулся к нему пузатый мужчина с шикарными рыжими усами под носом.

– Господин начальник, тут двое мальчонку крутить пытаются, а он их бандитами обозначил.

Управляющий стражей станицы глянул на парня, что продолжал держаться за столб, а затем на здоровяка. Хромой попытался скрыться за спиной Сиплого и раствориться в толпе, но за его спиной успел встать еще один стражник.

– Кто? – пробасил начальник.

– Мальчонка на столбе и вон те двое, – указал Стручков.

Глава стражи станицы вынул небольшую прямую черную палку с красными рунами и приказал:

– Вы трое – за мной. Шаг в сторону – сожгу к чертовой матери! Понятно?

Хромого и Сиплого вытолкали вперед, а усатый стражник поднял взгляд на Федора.

– Тебе отдельное приглашение?

Парень тут же слез и направился в указанную сторону.

Прошли они недалеко, буквально с сотню метров.

Народу тут было меньше и, найдя небольшой пятачок, они остановились.

– Самойлов, выверни карманы у них, – не глядя на стражника, рядом произнес главный стражник станицы.

Тот сноровисто обыскал Сиплого, выложив на каменные плиты под ногами содержимое, а после и Хромого.

– Тебе зачем нож? – хмурясь, произнес усатый.

– Так, зубов почти нет, господин начальник, – состроил грустную гримасу Хромой. – А так и яблочко порезать и горбушку хлеба. Мы же, ничего такого, господин начальник! Это внук мой Федор, блаженный он. Богу молится в нужнике, а порой и поет на людях ни с того, ни с сего.

Стражник громко втянул носом воздух, глянул на Сиплого, затем на Хромого и недовольно пошевелил рыжими усами.

– Рожи у вас… протокольные, – задумчиво произнес он.

– Ваше благородие, – подал голос Самойлов, протянув руку с золотым кулоном начальнику.

Тот взял в руки кулон, осмотрел и поднял взгляд на двух преступников.

– Не наше это! Мы за рыжее вообще не в курсах были… – вскинулся Сиплый, но тут же получил тычок в бок от Хромого.

– Вы чего, урки? За дурака меня держите⁈ – тут же покраснел от злости главный стражник. – У меня императорский состав на станции, а вы тут пляски с золотом устроили⁈ Я вас, сук, в пепел обращу и в нужник вывалю!

– Торсунов, – подошел к ним мужчина в дорогом фраке. – Что у вас тут происходит?

Одет он был в дорогущий фрак, под ним была белоснежная рубашка. На голове шляпа-цилиндр, а в левой руке трость. На лице россыпью лежали морщины, а из-под шляпы выступали седые локоны.

– Семен Гаврилович, вот… Уголовщина распоясалась. Сперли где-то кулон золотой, да видимо, не поделили, – тут же потерял всю спесь стражник, демонстрируя кулон.

– Я не вор! Это мое! – подал голос Федор.

– Поговори у меня еще! – погрозил кулаком стражник.

– Фамилия твоя как? – задумчиво спросил Семен Гаврилович. Он взял за руку Торсунова и поднес поближе к себе, не касаясь золотого кулона.

– Горт. Федор Никодимович я, – ответил парень.

Хромой, все это время поглядывавший по сторонам, искал выход. Но, заметив, как в него упер тяжелый взгляд второй стражник, со злостью покосился на парня и произнес:

– Витька это. Шестерка наша, – произнес он и улыбнулся желтым рядом редких зубов парню.

– Я их не знаю, – тут же набычился парень. – Федором меня зовут!

– Заткнулись оба! – рыкнул на них главный стражник. – Семен Гаврилович, мы их придержим пока, а в управе уже разберемся…

– Этих двоих забирай, – отодвинул от себя руку стражника мужчина. – А мальчишку заберу я.

– Так, а это…

– Это его, – спокойно ответил он.

– А как тогда… – начал было усатый стражник.

– Кулон отдай. Насколько я помню – это кулон его матери. Так? – глянул он на Горта.

– Так, а вы откуда… – начал было парень, но незнакомец отвернулся и направился к поезду, на ходу бросив: «Догоняй!»

Федор тут же схватил кулон с руки растерявшегося стражника и припустил за спасителем.

– Извините, а вы откуда мать мою знаете? – спросил он пристроившись рядом.

Мужчина остановился и взглянул на парня.

– Стой, сука!

Федор и Семен Гаврилович одновременно взглянули в сторону стражи и двух уголовников. Сиплый уже лежал лицом в каменную плитку, прижатый ногой Самойлова. Хромого же отхаживал дубинкой сам главный стражник города.

– Скажем так, мы пересекались, и я видел этот кулон, – спокойно произнес он и продолжил идти к вагону, у самого поезда.

– А вы… вы тогда и отца моего знаете?

– Никодима Горта? Естественно. Было бы подозрительно пересекаться с твоей матерью, но не быть знакомым с ее мужем.

Федор нахмурился, секунд десять молча шел рядом, после чего спросил:

– А как ваша фамилия?

Семен Гаврилович снова остановился и еще раз оглядел парнишку.

– То есть ты хочешь сказать, что не знаешь, кто я?

– Нет, – спокойно ответил Федор и тут же нахмурился, еще раз оглядев дорогой фрак и начищенные до зеркального блеска ботинки.

– Как называется наш уезд? – спросил наконец мужчина.

– Так… Нижнеземский.

– А единственный и крупнейший землевладелец в этих землях…?

– Кузнецовы, – ответил Федор, уже ощущая подвох, но не понимая, в чем он.

– А глава рода Кузнецовых…?

– Так… это… Семен, – тут до парня все же дошло, и он втянул голову в плечи, закончив: – Семен Гаврилович.

Мужчина тяжело вздохнул и обреченно произнес:

– Во что превратилась наша молодежь? Как можно не знать, как выглядит хозяин земли, на которой ты живешь? Кстати, что ты тут делаешь?

– Да, мне как бы… В столицу надо, – осторожно ответил парень. – Только денег нет на билет, да и…

– Пошли, потеряное поколение, – со вздохом произнес глава семьи Кузнецовых.

* * *

– Константин, Светлана, – вошел в купе глава семьи Кузнецовых. – Вам было скучно – прошу.

Мужчина сдвинулся и сделал приглашающий жест для Федора. Парень растерянно глянул на сидевших у столика, затем на мужчину и сделал шаг вперед.

– Ваше сиятельство… – осторожно произнес Федор.

– Думаю, мы не при дворе, да и свидетелей тут нет, поэтому можно просто по имени отчеству, – пожал плечами Семен Гаврилович и указал на парня. – Мой сын – Константин Семенович Кузнецов, а это моя дочь – Светлана Семеновна Кузнецова.

– О… очень приятно, – растерянно произнес Федор, рассматривая красивую и ухоженную девушку.

– Ну, а это сын первого, после нашей семьи, разумеется, землевладельца в нашем уезде – Федор Никодимович Горт.

Девушка хмыкнула, а парень едва заметно кивнул Федору. Тот немного растерянно взглянул на Семена Гавриловича, который указал ему на место рядом с сыном.

– Присаживайся.

Федор осторожно присел и хмуро глянул на Константина. Тот всем своим видом показывал, что ему тоже не особо-то интересно.

– Итак, по поезду не шастать, сидеть здесь до отправления, – скомандовал Семен Гаврилович и вышел в коридор.

Горт шмыгнул носом и взглянул на Светлану.

Ухоженные русые волосы, платье и острый взгляд, которого он не выдержал и принялся рассматривать свои пожитки.

– Федор, – обратилась к нему девушка. – Чем занимается ваш отец? Какие дела ведет?

– Ну, это… Поля у нас, скотина разная.

– Вы фермеры, так? – с легким интересом поинтересовалась девушка. – Я слышала, что трактора для вас слишком дорогие.

Федор нахмурился и поднял взгляд на девушку.

– Если хорошо работаешь, то не так уж и дорого. Не купеческий куш, но тоже неплохо. А трактора много работы на себя берут, поэтому и успеваешь больше. Ну, и если земли не так много, чтобы в усмерть упахаться, то можно и соседям подсобить, – пожал плечами Горт. – Трактора хороши. И вспахать, и посеять. И скосить и если есть приблуда особая, сено собрать. И денег у фермера, если работает хорошо, на это дело хватит.

– А у вас есть трактор? – приподняла одну бровь девушка.

– Ну, как… – Федор вздохнул. – Нету.

– Почему не купите? – с легкой усмешкой спросил Константин.

– Отец на дух магии не переносит, – неохотно ответил Горт и снова опустил взгляд на мешок с пожитками, словно он в этом виноват. – Ни тракторов, ни другой магии. У нас даже свет в доме или лампа масляная, или керосинка какая.

Светлана удивленно подняла брови и глянула на брата.

– Помнишь Стоцкого? У него от креветок лицо опухает, словно воздухом шар надули. Может…

– Аллергия на магию? – усмехнулся парень.

– А что? Не бывает? Твой учитель Синий локон об этом не рассказывала? – удивленно спросила девушка, а затем с прищуром взглянула на брата. – Или… вы с ней другое учили?

– Если у человека от креветок распухает лицо и текут слезы, это не значит, что на магию бывает такое же, – проигнорировал подколку от сестры тот.

– Ну, мало ли, – пожала плечами Светлана.

– А вы? Чем… – тут Федор умолк, пару секунд подбирая слова, а затем произнес: – Чем вы занимаетесь?

– В данный момент – отбываем наказание, – вдохнула Светлана и выразительно глянула на Константина.

– За что? – спросил Горт.

– За то, что на дуэли кое-кто не смог вовремя остановиться, – спокойно ответила девушка и откинулась на мягкую спинку, прикрепленную к стенке. – Не хочешь рассказать, Костя?

От сокращенного имени парень сморщился, но затем все же кивнул.

– Знаешь кто такие Крестцовы? – спросил он, кинув взгляд на Федора.

– Да, как бы… слышал, но конкретно – нет, – признался Федор.

– Уважаемая семья… в узких кругах, – не стал вдаваться в подробности Константин. – Наследник посмел оклеветать мою сестру, из-за чего я вызвал его на дуэль до права победителя.

– Это как?

– Бой продолжается, пока один из участников не сможет продолжать его, – спокойно ответил Кузнецов. – Жизнь проигравшего зависит от решения победителя.

Федор нахмурился, затем покосился на Светлану и спросил:

– По сути насмерть бой, так?

– По сути – да, но убивать противника – моветон. Такое не поймут. Покалечить – да. Унизить – сомнительно, но тоже да. Но не смерть, – пожал плечами Константин.

Федор еще сильнее нахмурился и спросил:

– А за что наказание то?

– За то, что кто-то в пылу битвы произнес такой матерный загиб, что присутствующие дамы ушли с поля для дуэли красные, – за него ответила Светлана. – Где ты вообще услышал это?

Федор удивленно взглянул на девушку, затем на парня и спросил:

– За смертный бой наказания нет, а за ругань есть. Так?

– Мы немного из разных… миров, – с легкой усмешкой произнес Константин. – Мы – дворянство. Для нас честь – не пустой звук. За слова надо отвечать, как и заставлять других отвечать за них. Клевета на мою сестру – это позор. Позор моей фамилии. Я не могу поступить по-другому, да и не желаю. Тот, кто посмел лгать о членах моей семьи, должен за это ответить.

Федор хмыкнул.

– Кажется смешным? – приподнял одну бровь Константин. – Так же, как нам кажется смешным поведение вас, черни. Ругаться, как скоты, лгать, обманывать. Да, за слова мы можем выйти на бой до смерти. А ты? Ты сможешь за оскорбление твоего родного человека кого-то убить?

Горт нахмурился.

– Этим мы и отличаемся, – спокойно ответил Кузнецов, взглянув в окно. – Вы живете звериными понятиями. Поспать, поесть, овладеть самкой. Мы же живем идеей. Идеей о чести, достоинстве и величии.

Федор хмуро глянул на парня, затем на лицо Светланы без каких-либо эмоций и произнес:

– Вас так послушать, так и нет человека во мне. Не существует. Зверь неразумный, не более того.

Константин взглянул на Федора и приподнял одну бровь, словно увидел ручного пса, что посмел зарычать на хозяина.

Горт поднялся и поклонился.

– Здравия вам, ваше сиятельство. Услышал я вас. Не буду смущать вас своим присутствием, – произнес парень и вышел из купе.

Константин покосился на доску и произнес:

– Твой ход.

Светлана тяжело вздохнула, сложила руки на груди и спросила:

– Тебе обязательно было это делать?

– Что?

Девушка покосилась в окно. Перрон за ним двинулся, поезд медленно и плавно начал набирать скорость.

– Зачем начал унижать его?

– Чернь разговаривает со мной на равных, – фыркнул брат. – Я по-твоему должен это терпеть?

– Служанку терпишь, друзей своих терпишь, а его, значит, нет?

Константин недовольно глянул на сестру.

– А в чем проблема, собственно?

– Игрушку сломал, – недовольно буркнула Светлана, глядя в окно.

– Твой ход, – со вздохом произнес парень.

– Пропало желание. Сам с собой играй, – ответила девушка.

* * *

Федор вошел в вагон-ресторан и замер на входе.

Несмотря на то, что место в вагоне было немного, создатели умудрились разместить не только столики с удобными диванчиками, но и проход между ними.

Лакированная древесина на стенах и потолке, яркая магическая люстра, барная стойка и атмосфера крайне дорогого и приличного заведения выбили парня из колеи.

Выйдя из того купе, он совершенно не понимал, куда направиться, поэтому пошел наугад. Общих вагонов со скамьями в императорском составе не было, поэтому все путешествие по поезду проходило сугубо по коридору, мимо запертых и приоткрытых дверей купе.

Он так и брел, пытаясь найти место, где можно доехать до столицы, пока не пришел в вагон-ресторан.

– У вас заказ в купе? – подошел к нему мужчина с короткими усиками. – Или через вас?

Федор сначала растерялся, а затем замотал головой.

– Нет, я…

– Оплаченное питание, – кивнул тут же своим мыслям официант и смерил взглядом парня, словно отсканировал его. – Прошу, здесь место прислуги.

Парень покосился на небольшой столик, в самом углу. Его от общего зала отделяла плотная шторка. Он хотел было объяснить, что он не прислуга, но живот от ароматов жареного мяса так заурчал, что Горт молча прошел к указанному столу.

– Пара минут, у нас подготовлено, – произнес мужчина и исчез в глубине зала.

Федор же покосился на небольшой стаканчик, в котором были сложены бумажные салфетки и парочка затейливых солонок в виде упитанных поросят.

Он взял поросенка с надписью «Перец», покрутил в руках и усмехнулся.

В этот момент к нему за стол прошел высокий блондин, лет тридцати на вид.

– Доброго дня, – произнес он, усаживаясь. – Чей будешь?

– Э-э-э? – растерялся Федор.

– С какого рода, – пояснил мужчина и всмотрелся в лицо подростка. – Хм, я раньше тебя не видел. Кузнецовы?

– А… Ну, как бы… – растерялся Горт.

Мужчина же бесцеремонно наклонился и взглянул под стол.

– Ну, да. Кузнецовы. Кто еще… – заметив старые потасканые башмаки, произнес тот. – Лев Павлович. А ты?

– Федор Нико…

– Очень приятно, Федор, – оборвал его мужчина. – Как служба у тебя? Как жизнь? Кормят-то хоть досыта? Слышал, Кузнецов – скряга редкостная. Лишней копейки за просто так не потратит.

– Если деньги налево и направо не швырять, так что в том плохого? – спросил Федор. – Да я и не…

Тут к ним завернул тот самый официант и принялся быстро расставлять тарелки на стол.

Две тарелки борща. Красного, наваристого, ароматного, с щепоткой зелени. Две тарелки с гуляшом. Крупные кусочки отварного картофеля были залиты густой подливой с поджаренной свининой. Сверху виднелись парочка кусочков жареного шпика.

Так же на стол была вставлена небольшая корзинка с белым пышным хлебом, мисочка со сметаной и как главное украшение – блюдце с салом.

Сало было нарезано тонкими, почти прозрачными пластами, а затем завернуто в трубочку. Причем так, чтобы обильно посыпанный черным перцем край оказался сверху.

– Вижу, что не сладко, – усмехнулся собеседник. – Налетай, пока не остыло.

Федор с опаской покосился на спину уходящего официанта, затем на Льва Павловича, что уже принялся размешивать сметану в борще, а затем взял ложку.

– Не робей, – с легкой усмешкой произнес мужчина. – Если ты на императорском составе, то за тебя оплачено. Здесь абы кого не бывает.

– А император взаправду тут? – спросил Федор и зачерпнул борща.

Парень, несмотря на свою молодость, в плане супов и правильных блюд был опытным и сперва решил попробовать борщ без сметаны, чтобы понять суть замыслы повара.

– В голове состава, – кивнул мужчина, закинул ложку в рот, а затем глянул на часы. – С минуты на минуту тормозить начнем. Императорский вагон с поездом дальше пойдет, а к нам другой состав подцепят.

– Император не в столицу едет?

– Может и в столицу, только кто его знает? У него свои думы и планы, – пожал плечами мужчина и принялся за борщ всерьез.

Пара минут висела полная тишина.

Федор уплетал борщ, не стесняясь, налегая на ложку и не забывая про кусочки перченого сала. Мужчина напротив первое время старался есть спокойно, чинно и благородно, словно аристократ, но получалось у него откровенно плохо, а вид уплетающего за обе щеки подростка напротив, окончательно выбил из него аристократические манеры.

– Знатный борщ, – заявил Федор, отодвигая от себя тарелку. – Я такого не пробовал. Только лука зеленого бы еще и чеснока…

– Еще бы, – хмыкнул Лев Павлович. – Состав непростой, тут абы как готовить не будут. А лук с чесноком в таких местах не подают.

Мужчина пододвинул к себе гуляш, наклонился и втянул носом воздух.

– Почему? – удивленно глянул Федор на собеседника.

– Запах. Невместно дворянской крови ходить и чеснок от других нюхать, – Лев Павлович зачерпнул ложкой подливу с кусочком свинины, поддел кусочек картошки и отправил в рот.

– Вот это да-а-а-а… – протянул он, слегка прикрыв глаза.

– Но то благородные, а нам не положено? – спросил Федор, так же отправив в рот ложку.

– Ты ведь с ними рядом будешь и на них дышать, а они твой смрад чесночный нюхать, – усмехнулся мужчина, закинул еще одну ложку и взглянул на часы. – Эх, не успел…

Федор с набитым ртом взглянул на собеседника. Тот сверив часы, достал из внутреннего кармана маленький прозрачный флакончик с единственной белой пилюлей.

– Жалко гуляш, – произнес он. – Но, как говорится, хоть борщ в животе.

– В смысле? Вы не будете? Так, я доем, – тут же спохватился Федор. – Грех такому гуляшу пропадать…

В этот момент к столу подошел официант и принялся составлять тарелки на поднос.

Федор сначала не понял, что происходит, но как только официант забрал недоеденный гуляш Льва Павловича, схватился за свою тарелку.

– Две минуты до остановки, – недовольно глянул на него мужчина с тонкими усами под носом. – Разобьешь посуду – высечет хозяин!

Горт растерянно глянул в тарелку, затем на официанта и быстро закинул несколько ложек в рот. Столько, сколько вообще вместилось. После этого он сам поставил тарелку на поднос и глянул на Льва Петровича, что достал небольшую пилюлю и закинул под язык.

– Хитер, – кивнул он парню. – Будешь внимательно смотреть по сторонам – будешь на хорошем счету.

– Фпафиба, – буркнул с набитым ртом Федор, проглотил и спросил: – А чего за остановка?

– Так, императорский состав отцепляют. Ты бы не тянул. Прими пилюлю, а то накроет откатом, потом мучаться будешь, – посоветовал мужчина.

– Какую пилюлю? – растерянно спросил парень.

– В смысле? Всем выдавали при посадке пилюли, – удивленно произнес Лев Павлович, удобнее размещаясь на стуле. – У императорского вагона защита жуткая. Сейчас его отцепят и тогда…

Договорить он не успел.

Глаза его остекленели, тело расслабилось, но сохраняло вертикальное положение. Федор осторожно встал и выглянул в общий зал, где люди сидели на мягких диванчиках с таким же отсутствующим видом. На столах виднелись маленькие флакончики.

Дум!

Вагон слегка дернулся, и Федор сразу почувствовал слабость.

Он растерянно огляделся, но тут на его плечи словно что-то начало давить, а в ушах появился странный шум, похожий на шелест.

Парень встряхнул головой, попытался поднять руку, чтобы протереть глаза от мутной пленки, но рука едва смогла двинуться. Подросток накренился и завалился на пол.

Оказавшись на боку, он не потерял сознание и тупо смотрел перед собой, в проход между столиками. Получалось шевелить кончиками пальцев и с трудом смещать взгляд.

В этот момент шум стал сильнее и превратился в отчетливый шепот тысячи голосов. Из-за того, что уровень голосов был примерно одинаковый, разобрать что-либо было невозможно.

Федору было страшно.

Очень.

Он боялся, что так и останется куском мяса, что с трудом двигает глазами. Сердце билось так, что в ушах стучало.

Однако тут он заметил, как тени из-под столиков начали вытягиваться.