355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Соболев » Кремлевский пасьянс » Текст книги (страница 20)
Кремлевский пасьянс
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 17:08

Текст книги "Кремлевский пасьянс"


Автор книги: Сергей Соболев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава седьмая

Еще на подходе к кабинету Сергеева Председателя КГБ Чернова неприятно поразило большое количество находившихся здесь людей в военной форме. Мужчин, одетых в штатское, было значительно меньше, и среди них Чернов не заметил ни одного знакомого лица сотрудников «девятки». Чернов сделал вывод, что заботу о жизни Сергеева взяли на себя военные. По пути на Старую площадь он связался с Гаршиным, и тот предупредил его, что ситуация выходит из-под контроля. Чернов подтвердил свой предыдущий приказ. У него не было другого выхода.

Помощник Сергеева поздоровался с ним небрежным кивком и показал рукой на дверь. Чернов вошел в кабинет и застыл у входа. За столом, кроме Сергеева, сидели министр обороны, Якимов и Лычев, у которого было обиженное выражение лица. Начальник ГРУ генерал Кандауров стоял у стола с длинным рядом телефонов и вполголоса с кем-то переговаривался.

– Садитесь, товарищ Чернов, – донесся до него голос Сергеева.

Чернов уловил в словах хозяина кабинета скрытую издевку. Тот показал ему на место рядом с Лычевым, и Председатель КГБ неохотно подчинился.

– А где же ваш друг Ремезов? – сухо спросил Сергеев.

– Начальник Второго главка генерал Ремезов в данный момент находится на ответственном задании, – бесцветным голосом доложил Чернов. – К сожалению, вы слишком поздно проинформировали меня о совещании. Генерал Ремезов освободится примерно через два часа.

– На задании? – с неприкрытой угрозой спросил Сергеев. Он встал из-за стола и подошел к Чернову. – На каком задании? Я жду объяснений, Чернов!

Председатель КГБ нехотя поднял на него свои пустые выцветшие глаза.

– Задание связано с нейтрализацией действия западных разведок, в частности, московской резидентуры ЦРУ.

– Даже так? – на лице Сергеева появилась недобрая улыбка. – Опять американцы виноваты?! И везде-то они свой нос суют.

Он повернулся к генералу Кандаурову и требовательно сказал:

– Генерал, просветите Председателя КГБ, где в настоящий момент находится его подчиненный.

Кандауров отложил трубку, выпрямился и с иронией посмотрел на Чернова.

– Начальник Второго главного управления КГБ генерал Ремезов в настоящее время находится в Лефортово, а если быть точным, то возле спецобъекта КГБ на углу Лонгиновской и Ухтомской.

– Сколько сотрудников КГБ находится сейчас в районе Лефортово? – спросил Сергеев.

– Около двухсот, но с каждой минутой прибывают новые группы.

– Очевидно, в этом маленьком здании, которое оцепили ваши сотрудники во главе с Ремезовым, находится очень-очень много агентов ЦРУ, раз потребовалось столько вооруженных головорезов. А может, товарищ Лычев нам что-нибудь прояснит?

Сергеев с издевкой посмотрел на своего недруга. Тот, в свою очередь, бросил ненавидящий взгляд в сторону Чернова.

– Не понимаю, о чем речь. Если у вас претензии к Чернову, то при чем здесь я?

Сергеев наклонился к Лычеву и, четко выговаривая слова, произнес:

– Лычев, а ведь ты, подлец, и впрямь хотел меня убить!

Генерал Ремезов зажмурил глаза, все еще надеясь в душе, что, когда он откроет их, эти двое растают, исчезнут, как ночной кошмар.

– Нет, это не сон, генерал Ремезов, – скупо улыбнулся профессор. Он показал на людей, которые с безучастным выражением застыли у стены. – И это не сон.

– Профессор, вы допустили непростительную ошибку, – трясущимися от страха губами сказал Ремезов. Он попытался встать, но его ноги и руки были пропущены в гибкие петли. – Здание полностью оцеплено и вам отсюда живыми не выбраться. Я предлагаю равноценный обмен, вашу жизнь на мою.

– Я вам не верю, генерал, – перебил его Арзамасцев. – К тому же с некоторых пор жизнь для меня потеряла всякий смысл. И знаете, почему это случилось?

Генерал съежился под его грозным взглядом.

– Вы использовали мое открытие во вред людям. Только такие чудовища, как вы, могли додуматься до идеи создания подобных «клиник».

– Вы не смеете со мной так разговаривать, – попытался сопротивляться генерал. – Вы даже не знаете, какую цель мы ставили перед собой.

– Достаточно и того, что мы знаем вас, – сухо заметил Арзамасцев.

– Что вы собираетесь со мной делать? – севшим от страха голосом спросил Ремезов. – Убьете?

– Нет, генерал Ремезов, – вступил в разговор Ермаков. – Убивать мы вас не будем. Это слишком легкое наказание. Вас ждет другая участь.

– Но… Послушайте, вы не имеете права! Кто вы такие, в конце концов, чтобы судить меня? Ермаков, ведь вы офицер, подумайте о последствиях.

– Нет, я не офицер.

Ремезов не выдержал его взгляда, отвернулся и глухо застонал от чувства собственного бессилия. Он сейчас готов был многое отдать, чтобы оказаться в другом месте.

Профессор набрал в шприц бесцветной жидкости из ампулы. Мышцы генерала парализовало от страха, и он не сопротивлялся, когда Арзамасцев вводил ему в вену препарат.

– Что вы со мной делаете, профессор? Зачем?

В голове Ремезова сразу же появился легкий звон, язык одеревенел, во рту разлилась неприятная горечь.

– Я ввел вам препарат «Зеро», – ровным голосом сказал Арзамасцев. – Вы получили дозу, которая предназначалась Ермакову. Теперь вам предстоит испытать его действие на себе.

– Но я… Я не готов к приему такой дозы! Я умру?

Профессор пожал плечами.

– Трудно сказать. Вы ведь не дали мне закончить исследования. Но одно я знаю наверняка. В ближайшие два-три часа вы будете делать все, что вам скажет этот молодой человек. Что дальше? Если выдержит сердце, вы останетесь жить, хотя прежним вам уже никогда не быть. Но поверьте, генерал Ремезов, такая жизнь хуже любой смерти. Прощайте.

В глазах генерала мелькнул животный ужас. Он попытался что-то сказать, но его сознание раскололось на мелкие осколки, и очнулся он уже в длинном голубом тоннеле.

Глава восьмая

– Вы в своем уме?

Лычев отодвинулся, избегая глаз Сергеева.

– Как вам такое могло в голову прийти? И где доказательства?

Сергеев посмотрел на него брезгливо, сморщил нос и процедил:

– Доказательства будут. Я правильно говорю, генерал Кандауров?

– Так точно, – отозвался начальник ГРУ.

В этот момент в кабинет вошел помощник Сергеева.

– Звонят из Комитета госбезопасности. Просят к телефону товарища Чернова.

– Переключите линию, – распорядился Сергеев. – И включите динамик. Мы тоже хотим послушать, о чем будут разговаривать наши доблестные чекисты.

Чернов с усилием поднялся и шаркающей походкой направился к телефону.

– Да, я слушаю вас.

– Товарищ генерал, докладываю обстановку…

– Генерал-майор Гаршин, заместитель Ремезова, – озвучил голос Кандауров.

– …Генерал Ремезов находится внутри объекта. Кондрашов уверяет, что случилась какая-то накладка. Он так и сказал: «Вышла накладка». К объекту со всех сторон просачиваются военные, две группы находятся в непосредственной близости от здания. В любой момент может возникнуть перестрелка. Какие будут распоряжения, товарищ генерал?

Чернов обвел невидящим взглядом присутствующих и негромко сказал:

– Восстановите контроль над ситуацией. Это приказ.

Он положил трубку и направился к своему месту.

– Стойте, Чернов! – раздался в кабинете резкий окрик Сергеева. – Что означают ваши слова «восстановить контроль над ситуацией»?

Чернов посмотрел на него своими пустыми замороженными глазами, но ничего не сказал.

– Генерал, вы отдаете себе отчет в том, что творите? Или мне отдать приказ арестовать вас прямо здесь, в кабинете?

Чернов по-прежнему стоял как соляной столп, и Сергеев нетерпеливо показал на телефоны.

– Звоните на Лубянку и отмените свой приказ!

– Пусть отзовет своих людей с объекта, – добавил маршал. – И передаст его военным.

Чернов обреченно вздохнул и направился к телефону. Он постоял немного возле столика и медленно обернулся.

– Товарищ Сергеев! Я хочу сделать официальное заявление!

– Следователю будешь делать заявления, – буркнул Сергеев. – Ладно, делайте.

– Я со всей ответственностью заявляю, что начальник Второго главка генерал Ремезов проводит самостоятельную операцию, к которой мое ведомство не имеет никакого отношения.

Его заявление вызвало эффект разорвавшейся бомбы, и даже секретарь ЦК Лычев от изумления широко раскрыл рот.

– И в настоящий момент, – тускло продолжил Чернов, – сотрудники КГБ осуществляют операцию по задержанию Ремезова и его людей.

– Вам пора, Ермаков, – с грустью сказал профессор. – И давайте не будем спорить, я не могу идти с вами. Я единственный, кто знает тайну, и я намерен унести ее с собой.

Он протянул Ермакову руку.

– Я прощаюсь с вами, дорогой мой Ермаков. Вы один из тех немногих людей, благодаря которым мир еще существует. Я желаю вам удачи.

Он помолчал и добавил:

– Вам и моей дочери. Берегите ее, Ермаков. Она необыкновенный человек и в чем-то похожа на вас.

Ермаков проглотил подступивший к горлу ком и крепко пожал протянутую руку.

– Я всегда буду гордиться знакомством с вами, профессор. Я не прощаюсь. Мы еще встретимся, я верю в это.

Профессор Арзамасцев сделал еще одно открытие, о котором он никому не рассказывал. Ключом послужили слова Эмерсона: «Любая стена – это выход». Вернее, это был даже не ключ, а только заготовка для ключа, и профессору пришлось изрядно потрудиться, пока он не получил нужную формулу. Формула Арзамасцева гласила:

ЧЕЛОВЕК – ЭТО ВЫХОД.

А если быть точным, добавлял про себя Арзамасцев, и если не очень обращать внимание на эстетические изыски, то следует называть вещи своими именами: «Человек – это Дверь». Вопрос заключался в том, куда ведет эта Дверь и что за ней находится? Все, что угодно, отвечал Арзамасцев. Там может находиться другая Вселенная, Нечто или сам Вениамин Арзамасцев.

Профессор Арзамасцев был далек от того, чтобы присвоить честь открытия одному себе. О существовании Двери догадывались многие, а некоторые даже пытались заглянуть в замочную скважину. Занятие это оказалось небезопасным, плата за любопытство – безумие, ярчайший пример – Фридрих Ницше. Профессор взял со стола шприц и наполнил его содержимым трех оставшихся ампул. Такую дозу препарата «Зеро» не получал еще ни один человек.

Вениамин Юрьевич Арзамасцев не собирался подглядывать в замочную скважину. Он нашел Вход, и теперь ему оставалось лишь открыть Дверь.

Глава девятая

– Внимание старшим групп! Не спускайте глаз с людей Кондрашова! Если кто-либо попытается стрелять в Ермакова, снесите ему башку!

– Я всегда говорил, что армейские офицеры не чета гэбэшным, – восхищенно сказал Савельев, не отрывая глаз от оптики. – Ты посмотри на парня, Иваныч! На него направлены десятки стволов, а ему хоть бы хны.

– Я не знаю, что нам предпринять, – задумчиво произнес Вельяминов.

– Давай посмотрим, что дальше будет, – предложил коллега. – Взять их мы всегда успеем.

Вельяминов молча кивнул и принялся докладывать Кобозеву об изменениях в ситуации.

Первым из клиники вышел генерал, вслед за ним появился высокий молодой мужчина в белоснежном комбинезоне.

– Не стрелять! – громко приказал генерал. – Всем опустить оружие. Кондрашов, ко мне!

Полковник с недоумением разглядывал его спутника, затем перевел взгляд на генерала. На мгновение ему показалось, что тот слегка не в себе. Кондрашов почтительно кашлянул в кулак и не очень уверенно спросил:

– Товарищ генерал, с вами все в порядке?

Генерал нахмурил брови и с видимым раздражением сказал:

– Отставить, полковник! Слушай приказ. Сейчас отправляемся на десятый километр Новорязанского шоссе. Через час туда же доставишь дочь профессора Арзамасцева. Распорядись относительно охраны и сопровождения. И запомни, Кондрашов, с головы этого человека не должен упасть ни один волос.

Он повернулся к боевикам, выбрал среди них человека подходящей комплекции и ткнул в него пальцем.

– Ты! Снимай одежду!

Полковник пожал плечами и кивнул боевику, одетому в камуфляж.

– Выполняйте приказ генерала.

Ермаков быстро переоделся и вслед за генералом забрался в его «волгу».

Вельяминов и Савельев через ретрансляторы технических постов получали полную информацию с места событий, и этот эпизод не прошел мимо их внимания.

– Иваныч, ты что-нибудь понимаешь? – озадаченно спросил Савельев.

– Я понимаю только одно, что Ермаков взял на цугундер генерала Ремезова, хотя и не представляю, как ему удалось это сделать.

Он связался с Кобозевым и доложил:

– Иван Никифорович, возникла нештатная ситуация. Ремезов и Ермаков вышли из здания и сейчас находятся в машине Ремезова. На жизнь Ермакова никто не покушался, мало того, генерал приказал своим людям беречь его как зеницу ока. Судя по всему, они отправятся сейчас на десятый километр Новорязанского шоссе.

– Я вас понял, – донесся до него спокойный голос Кобозева. – Помните, вчера Ремезов ехал в том же направлении? Похоже, именно там находится база Фомина.

– Слушай, я не верю своим ушам! – изумленно сказал Савельев. – Похоже, этот парень решил затеять разборку с комитетчиками!

Вельяминов цыкнул на своего напарника и продолжил разговор:

– Иван Никифорович, предлагаю приостановить проведение силовой акции. Хотелось бы посмотреть, чем все это закончится.

– Добро, – после небольшой паузы сказал Кобозев. – Сейчас свяжусь с Кандауровым, узнаю его мнение. Ремезову не препятствовать, но в пути держите его плотно. И запомните, силовой акции пока никто не отменял.

Генерал включил зажигание, и после ряда сложных маневров ему удалось выехать из проулка. Ермаков сидел рядом и молча рассматривал сгрудившиеся машины и лица вооруженных людей.

– У вас есть выход на правительственную АТС?

Генерал, не отрывая глаз от дороги, показал рукой на рацию.

– Сбросьте скорость до минимума, свяжитесь с приемной Сергеева и начинайте свой рассказ.

– Они тронулись, – негромко произнес Вельяминов и повторил свои слова Кобозеву. – Иван Никифорович, неплохо бы связаться с ГУВД, пусть обеспечат для нас зеленую улицу.

– Уже связался, – ответил полковник. – С минуты на минуту милиция получит соответствующий приказ. Вельяминов, плотно прикрывайте Ермакова и Ремезова. Вы отвечаете за их безопасность.

Вслед за машиной Ремезова из прилегающих улиц и проулков выруливали и другие. Эскорт постепенно приобретал организованный характер, машины военных и госбезопасности ехали бок о бок, а впереди с включенными мигалками и сиренами мчались милицейские машины. Савельев пересел в кресло водителя и теперь лихо обгонял другие машины, пока ему, наконец, не удалось пристроиться в хвост ремезовской «волги».

Вельяминов оглянулся на техника и спросил:

– Ты можешь прослушивать их разговоры?

– Да, система противодействия не работает. Звук очень чистый.

Он протянул Вельяминову пару наушников, тот надел их и удовлетворенно кивнул.

– Очень хорошо. Теперь подключись в циркулярную сеть Органов.

Он взял микрофон и приказным тоном произнес:

– Говорит подполковник Вельяминов. Я беру на себя руководство операцией. Теперь слушайте меня внимательно, друзья-коллеги. Во-первых, ведите себя мирно. А во-вторых, если какая-либо из ваших машин посмеет приблизиться к «волге» Ремезова, я раздолбаю ее к чертовой матери!

После отъезда Ремезова и основной группы участников событий, объект был взят под контроль военными. Сотрудники КГБ подчинились неохотно, но генерал Гаршин подтвердил, что распоряжение поступило от самого Чернова. В итоге возникла небольшая суматоха, которой воспользовались люди Фомина. К старшему группы охраны подошли шестеро мужчин в военной форме и предъявили удостоверения офицеров военной разведки. После некоторых колебаний старший пропустил их внутрь объекта. Примерно через десять минут они вывели из здания двух мужчин в белых халатах, которые с трудом могли передвигаться самостоятельно. Старший охраны попросил их обождать, пока он свяжется с Кобозевым и получит соответствующие инструкции. Он уже хотел позвать связиста, но вдруг на его лице застыла маска удивления. Один из «военных» пожал плечами и приказал своим людям двигаться дальше. Старший охраны стоял так почти минуту, затем медленно осел на землю. Охранники бросились искать злоумышленников, но те уже мчались в своих машинах на юго-восток.

Глава десятая

Когда генерал Кандауров получил очередной доклад от Кобозева, его лицо стало мрачным как туча. Он положил трубку и посмотрел на Сергеева.

– Можно вас на минутку? И вас, товарищ маршал.

Они разговаривали полушепотом, время от времени бросая косые взгляды в сторону Чернова. Затем Сергеев кивком поблагодарил начальника ГРУ и вернулся за стол.

– Итак, товарищ Чернов, вы утверждаете, что ваш ближайший помощник генерал Ремезов «проводит самостоятельную операцию»… Согласитесь, звучит странно…

Лычев, который до этого момента предпочитал держать язык за зубами, счел момент удобным для реабилитации. Он напустил на себя важный вид и повернулся к Председателю КГБ.

– Товарищ Чернов, как это понимать?

Он хотел продолжить свою мысль, но наткнулся на острый взгляд Сергеева и прикусил язык.

– Лычев, я вам слова не давал! А вы, Чернов, отвечайте на заданный вопрос. И говорите правду, хватит с меня вашего вранья! Так на кого работает Ремезов? И для каких целей вы построили в Лефортово психиатрическую клинику?

Пока Чернов шевелил губами, пытаясь сформулировать подходящий ответ, открылась дверь и в кабинет вошел помощник.

– Товарищ Сергеев, на линии генерал Ремезов.

– Вельяминов, скажи своим головорезам, пусть на время прекратят прослушивание машины Ремезова. Сам понимаешь, разговор конфиденциальный.

– Напрасно, – буркнул Вельяминов. – Я бы сейчас этот разговор на всю страну запустил. Иван Никифорович, а мне-то можно послушать?

Кобозев сделал паузу и рассмеялся в трубку.

– Можно подумать, ты испугался моего приказа. Где находитесь?

– На Рязанском проспекте. Проблем пока никаких, идем с милицейским сопровождением. Минут через пятнадцать выскочим на МКАД. Что слышно от маршала?

– Им сейчас не до нас. В принципе, цель операции достигнута, и они в любой момент могут дать отбой.

– Ну уж нет! – яростно сказал Вельяминов. – Я в такие игры не играю. А кто Фомина будет брать? Или так и оставим его гулять на свободе?

– Остыньте, Вельяминов, – миролюбиво произнес полковник. – Отбоя не будет, даже если меня потом в рядовые разжалуют. Но меня беспокоит Ермаков. Что у него на уме? Не лучше ли будет остановить его, пока еще не поздно? А самим тем временем заняться Фоминым.

Они одновременно замолчали. Генерал Ремезов продолжал облегчать душу, и как раз в этот момент он рассказывал о бойне в Кашране и зловещей роли в этих событиях майора Фомина. Савельев, который надел на себя вторую пару наушников, изумленно качал головой.

– Иваныч, я не могу поверить! Прежде чем они его взяли, он успел убрать полтора десятка отборных ликвидаторов.

Вельяминов хмуро кивнул и стащил с головы наушники.

– Иван Никифорович, вы слышали?

– Слышал. Теперь, кажется, я понимаю, что затеял Ермаков.

Савельев ткнул напарника в бок.

– Иваныч, надо дать парню возможность разобраться с Фоминым. Он этого заслужил.

– А я что, по-твоему, делаю? – процедил Вельяминов. – Товарищ полковник, мы не должны его останавливать. Не имеем права.

Кобозев надолго замолчал, затем Вельяминов услышал в трубке его усталый голос.

– Вельяминов, в том здании находилась спецклиника КГБ. Только что неизвестные лица убили майора Пашутина. Возможно, это действовали люди Фомина. С Ермаковым тоже пока не ясно, лучше бы показать его врачам. У нас нет уверенности, что в настоящий момент он полностью психически здоров.

– К черту, полковник! – зарычал в трубку Вельяминов. – Он единственный среди нас нормальный человек! Это мы все психи, у нас страна такая, понимаете, полковник?! На всю страну один единственный нормальный человек нашелся, да и того умудрились в психушку упечь!

Савельев показал ему большой палец, но Вельяминов вызверился и на него:

– Чего скалишь зубы? На дорогу лучше смотри!

– Ладно, Вельяминов, не нужно так кричать, – в голосе Кобозева послышалась легкая ирония. – Давайте вместе подумаем, как нам лучше поступить.

– А нечего тут думать, – остывая, заявил Вельяминов. – Надо дать возможность парню разобраться с Фоминым, если тот, конечно, уже не убрался с базы. Но сначала нужно договориться с милицией, пусть перекроют Новорязанское шоссе с двух сторон. А я свяжусь с Ермаковым и попытаюсь узнать его план. Иван Никифорович, еще такой вопрос. Могу я ввести своих людей в курс дела? Сами понимаете, у людей возникают вопросы… В общих чертах, разумеется. Я считаю, наши коллеги имеют право знать, в какой операции они принимают участие.

– Добро, Вельяминов. Но не переходите грань, о которой я вам говорил.

Ермаков слушал рассказ Ремезова, не перебивая, лишь тугие желваки круглились на скулах. Некоторое время он сидел молча, с отсутствующим видом посматривая на мелькавшие за стеклами машины, затем включил рацию, настроенную на милицейскую волну.

– Внимание всем, кто меня слышит! Прошу освободить частоту!

Сквозь хаос шумов прорезался властный голос:

– Говорит полковник Вельяминов. Коллеги, прошу временно перейти на резервные частоты. Спасибо.

Ермаков выждал время, пока затихнет эфир, и ровным спокойным голосом произнес:

– Я обращаюсь к майору Фомину. Фомин, я знаю, что вы сейчас слышите меня. Назначаю вам встречу на десятом километре Новорязанского шоссе.

Последовавшая вслед за этим пауза показалась ему вечностью, и, наконец, он услышал то, что ожидал услышать.

– Я вас понял, Ермаков. Рандеву состоится на десятом километре. До встречи.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю