Текст книги "Роман о любви (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Вот почему не было большого шума,– подумал Макс. – Наверное, на каждом этаже своя охрана и своя система проверки, но почему тогда не проверили меня?

И тут он понял, что поднимался-то со стороны внутренней части помещения, а значит, уже проверен. Здесь вероятно был и наружный лифт, по которому можно было подняться, не заходя в первый поток. Его-то Макс и хотел увидеть.

Продвигаясь по коридору, он обратил внимание, что комнат здесь побольше, чем внизу, и что они битком забиты пациентами. Кто там был, ему видно не было, но заглянуть бы не помешало. И Макс уже было направился к одной двери, как тут вмешался какой-то человек, одетый во все белое и в маске:

Вам не сюда, молодой человек, вам прямо и налево, в следующую дверь.

Спасибо,– ответил Триггер, хотя и не знал, зачем он туда идет.

Но, делать нечего, и к тому же нельзя было выдавать себя. Поэтому Триггер пошел в указанном направлении.

Там, куда он зашел, почти не было освещения. Beзде царил полумрак, и повсюду стояли кровати или что-то вроде них.

– Наверное, это комната отдыха,– подумал Макс, и хотел было отправиться назад, как вдруг к нему на шею опустились чьи-то руки, и он услышал:

– Что, милый, заблудился, но ты сильно не переживай, два поцелуя тебе не повредят.

Триггер не успел еще и сообразить что к чему, как непонятно откуда взявшаяся девица уже тянула его в постель, на ходу снимая с него и с себя одежду.

– Да, я вовсе не хочу,– начал, было, Макс, но в ответ услышал:

Нельзя, милый. Доктор сказал, что все должны давать то, что необходимо.

А-а, раз доктор велел, значит надо, – решил подыграть Макс и улегся с девицей в постель.

Что случилось потом, в принципе, значения не имеет. Скажем лишь одно, что Максу было не до этого, а посему девице пришлось изрядно потрудиться и, в конце концов, она сказала:

Что-то ты сегодня не в духе. Может, пройдешь у нас тест?

Нет, спасибо, просто вымотался вчера,– соврал Макс.

– А-а,– сказала девица, – тогда понятно.

Что понятно?– удивился Триггер.

Ты что, с луны свалился, что ли?– вдруг начала его соблазнительница,– Всем ведь известно, что здесь сдают мужское семя, включая и охрану, а ты, наверное, новенький?

Да,– согласился Макс,– я только вчера был первый день.

– 0-о-о, так до тебя еще не добрались,– пошутила девица,-ну ничего, не расстраивайся. Все впереди,– и она снова взялась за свое дело.

Слушай, я больше не хочу, мне и этого-то не нужно было.

А тебя и не спрашивают, хочешь ты или нет. Все равно на сегодня будешь моим.

Триггер замученно поднял вверх глаза и произнес:

Ладно, делай что хочешь, только побыстрее, а то я спешу.

Хорошо, не волнуйся, я мигом, – и она снова принялась за свою необыкновенную работу.

А то, что это была работа, Макс уже не сомневался.

"Наверное, они выкачивают семя и от нее, и куда-то используют", – подумал он, но куда, в этом предстояло еще разобраться.

Наконец, все закончилось.

Что, устал, красавчик?– поинтересовалась девица.

Да,– тяжело вздохнул Макс.

Ничего, потерпи. Еще раз, и все.

Что-о-о?– воскликнул Триггер,– я об этом не знал.

Теперь, будешь знать. Доктор сказал, после каждого раза надо делать новый забор. И так три раза.

Теперь Макс понял, почему девица отходила от кровати и что-то там делала.

Ты что же, хочешь сказать, что все это относишь в лабораторию?

А как же, – ответила она,– для этого мы и здесь.

Ну и как, нравятся тебе это?– спросил заинтересованно Триггер.

А почему нет?– ответила девица, – деньги платят хорошие, работы не особо много, жилье оплачивают,так что,почему бы и не работать.

Да,– согласился Макс,– и много ты пропускаешь за смену?

Фу-у, какой ты некультурный. Надо говорить так. Сколько проб я делаю. Это ведь работа, а не разврат.

Да, извини. Я не знал, – извинился Макс.

Так вот, – продолжала она, – я делаю несколько, в зависимости от своей яйцеклетки, состояние которой я проверяю с помощью специального прибора. Вобщем, бывает дело доходят до трех – четырех мужчин, не больше, так нужно для необходимого количества регаляций омутненных видоэкспроированных сегментных ее соединений.

И как ты все это выдерживаешь? – удивился Макс.

Да, очень просто. Во-первых, перерыв между операциями где-то часа два-три. За это время я отдыхаю, ем, употребляю поливитамины, глюкозу и обычное сливочное масло. Это и дает необходимую защитную реакцию на нововведение. К тому же, это развивается, и я привыкаю к такому, уникальному в своем роде режиму, что дает хороший стимул. – Да уж, никогда бы не подумал,– сказал Макс, потихоньку вставая.

– Эй, а ты куда собрался, еще раз это нужно сделать и не забудь вложить карточку в тот аппарат, что на столе. Он фиксирует мои пробы, а также уточняет личность и характеристику человека, в данном случае тебя.

Хорошо, хорошо, – успокоил ее Макс, и пока ока ходила по своей необходимости, достал из формы карточку охранника и опустил ее в машину. Там что-то защелкало, замигало, и уже через секунду с небольшим шумом и очень плавно она вышла из нее.

Триггер забрал ее и вложил себе в карман.

"Слава Богу, что она не видела физиономию на карточке, а то бы точно догадалась", – подумал Макс.

Девица вскоре пришла, и они опять занялись тем, чем и раньше. Времени, правда потребовалось гораздо дольше, нежели вначале, на что она сразу отреагировала:

Я вижу, тебе не часто приходится это делать, но не переживай, пройдет с полмесяца и ты освоишься.

Спасибо,– ответил Макс, утешая себя мыслью о том, что это, наконец, в последний раз.

Ну, вот и все, сказала она и встала с кровати,– ты сделал то, что я тебе говорила?

Да, – ответил Макс,– можно идти?

Ну, конечно, дорогой, если не хочешь еще раз это попробовать, но уже просто так,– улыбнулась она.

Нет,– чуть было не закричал Макс и проворно начал одеваться.

Ну, счастливо, красавчик, приходи завтра,– и она мило ему улыбнулась.

Надо сказать, что девушка и впрямь была хороша собой, и даже чем-то напоминала Максу Люсиль.

Но, все же это была не она и Триггер отнесся к этому, как к очередному заданию. Он оделся и вышел из комнаты.

Оказавшись в коридоре, Макс на несколько секунд растерялся, не зная, куда же ему идти дальше, и завертел со стороны в сторону головой, на что кто-то, проходя мимо, сказал:

Вам налево и прямо. Там, в конце есть комната усиленного питания.

Спасибо,– ответил Макс и зашагал в указанном направлении.

В конце дорожки он действительно увидел комнату и вошел в нее. Это была обыкновенная столовая, полки которой ломились от изобилия продуктов и напитков.

Людей здесь не было, и Макс решил взять что-нибудь поесть, но тут он услышал чей-то голос:

– Подойдите сюда, молодой человек.

И обернувшись, он увидел в углу комнаты фигуру в таком же белом халате, что и на остальном медперсонале.

Возле нее стоял какой-то прибор. Макс повиновался и сел на предложенный стул.

Женщина взяла его руку и положила на какую-то выдвижную панель. Что-то кольнуло его в палец, и он хотел было одернуть руку, но она удержала его и произнесла:

– Сидите тихо.

Спустя несколько секунд, она отпустила руку и велела подождать. Затем посмотрев на свой дисплей, вручила ему список с указанием тех необходимых продуктов, которые надо было сейчас съесть.

Женщина сказала:

– Все это необходимо сейчас сьесть и после этого немного отдохнуть в комнате напротив.

Триггер, молча, кивнул и пошел со списком к полкам с продуктами. Выбрал то, что нужно и принялся есть.

Приготовлено было, откровенно говоря, довольно невкусно и Макс вначале даже не понял, почему так, но потом сообразил.

Было мало соли, мало сахара и горькости. И это придавало пище какую-то пресность. Зато соки, шоколад и фрукты были настоящими, и он с удовольствием все съел.

Плотно поев, Триггер вышел из комнаты и зашел в другую, напротив. Это было обычное помещение для отдыха. Макс прошелся по комнате и с удивлением обнаружил, что там никого нет.

– Наверное, сегодня мало людей, сегодня же суббота, – подумал он.

Затем, покрутившись несколько секунд возле кровати, Триггер решил все же прилечь, да и чувствовалась усталость за последние сутки.

Он лег на достаточно мягкую, но не прогибающуюся кровать и мгновенно уснул.

Время шло, а Макс все не вставал, но вот, спустя сорок минут, его разбудил будильник. Он издавал какие-то непонятные звуки, которые действовали ему на нервы.

Макс машинально вскинул руку и хотел его выключить, но с удивлением обнаружил, что там ничего нет.

Он привстал, звук продолжался. Тогда ему пришлось встать совсем, и все стихло.

"Интересно, – подумал Триггер,– а что делать, когда не хочешь вставать"? – но так и не найдя ответ на свой вопрос, Макс решил продолжить свой поиск.

К его удивлению, голова не болела, и чувствовал он себя довольно хорошо. Поэтому, спустя еще пять минут, он вышел из комнаты и направился к лифту, по дороге поправляя свои брюки, которые почему-то стали большими.

ПРАЗДНИК

Пока Ноэль с трудом натягивал на себя костюм нового градоначальника из какой-то русской пьесы, доктор Шевель обдумывал, как же ему действительно сегодня поступить. То ли остаться здесь и шумно попраздновать, то ли углубиться в свои научные изыскания и незаметно ускользнуть со двора. Наверное, он сильно задумался при этом, что даже Катрин обратила внимание.

– Ты что же там делаешь, мой милый. Сегодня я тебя никуда не отпущу. Мы будем праздновать здесь до самого утра.

– Вот прицепилась, – подумал про себя Максимилиан, а вслух произнес, – ну, что ты, дорогая, как я могу думать еще о чем-то, когда ты здесь, и мы вообще отдыхаем.

Катрин игриво помахала пальчиком:

– Я ведь знаю, что это не так, но хочу надеяться на твое доброе сердце и хорошее отношение ко мне.

– А она не такая уж и дура,– опять подумал Макси,– и что она во мне нашла, – а вслух произнес, – знаешь, дорогая, я бы хотел выпить за твое здоровье и немного расслабиться, прогулявшись по саду.

С удовольствием, – Катрин ответила ему и пошла к бару налить спиртное.

Раздался звонок в дверь.

Наверное, кто-то из гостей, – сказал Ноэль и пошел к выходу открывать.

Так и было. На пороге стоял незнакомый человек и улыбался.

Извините,– обратился он,– я бы хотел спросить, нет ли здесь доктора Шевеля.

Да, он здесь,– ответил быстро Ноэль и, обратившись к Максимилиану, сказал:

Доктор, это вас,– и быстро отошел в сторону.

Шевель отлично знал этого человека. Это был его личный телохранитель и одновременно посыльный.

Телефонам он не доверял, а потому общались лично.

Подойдя к нему, Шевель спросил:

Что случилось, Чарли, почему вы здесь?

Весьма огорчен, что прервал ваш отдых, но у нас небольшое происшествие, док. Кто-то проник внутрь и убил двух охранников.

Установили кто?

Пока нет, но смею утверждать, что это был какой-то псих. Только он мог расшибить голову одному и утопить в трупном яде другого.

Хорошо, я сейчас иду, а вы подождите меня на улице.

Хорошо, док,– ответил тот и скрылся за дверью.

Несмотря на свое авторитарное положение, Шевель ко всем обращался на «вы». Исключение составляла разве что жена, и люди – в основном, это мужчины, так как с женщинами он знался мало, которых он знал лично с давних пор.

Шевель подошел к Ноэлю и извинился перед ним:

Извините, Ноэль, но дела вынуждают меня покинуть праздник, поэтому я прощаюсь и оставляю под вашим присмотром свою жену.

Хорошо, мой друг, – сказал Карбоцини,– я позабочусь, чтобы ей не было без вас скучно. А может, вы еще вернетесь?

Да, нет. Вряд ли. Дело серьезное, потребуется время.

Ну что ж, в таком случае хочу предложить вам рюмочку на дорожку и попрощаться.

Спасибо за предложение, но не могу.

Хорошо, тогда счастливо и поскорее заканчивайте свои работы.

До свидания, – сказал Шевель, обернувшись к своей жене и к Великому Импресарио.

Те кивнули, хотя видно было, что Катрин явно была недовольна.

"Опять будет скандал,– подумал вдруг Шевель,– ну, ладно, ей все равно не понять, а мне не достойно слушать ее бредни", – и на этой мысли он развернулся, кивнул Карбоцини и удалился вслед за вышедшим посыльным.

– Да-а, ну и дела,– сказал неожиданно Импресарио.

– Что, что-то случилось серьезное?– забеспокоилась Катрин,– это грозит опасностью?

– Не знаю, не знаю,– загадочно отвечал тот,– все будет зависеть от скорости его передвижений.

Как это?– удивилась она.

Да, просто. Ведь любая случайность сама по себе не случайна. Это вывод из того, что исходило раньше.

– Что-то я ничего не понимаю,– отвечала Катрин.

Да, здесь нет ничего сложного, – вмешался в разговор Ноэль, – действительно, любая случайность располагает силой временного отображения в действии, тоесть, любой человек снабжен своей силой передвижения и, определяя ход дальнейших событий, он использует эту силу. Это говорит о том, что человек способен разрешить свою страсть в зависимости от силы своего передвижения.

А как же определить эту силу или как узнать, что лучше? – спросила Катрин.

О-о-о, это уже вопрос большего порядка и, скорее, он относится к разряду сложнейших математических функций, нежели к обычной человеческой деятельности. Я бы даже сказал, что он относится к функциям логарифмического неравенства, но так как ваши знания в этой области составляют самый минимум, то не будем об этом.

И, все же, я хотела бы услышать правду,– неожиданно заявила Катрин.

А мы и говорим вам правду, – ответил Импресарио,– только надо уметь правильно ее понимать.

Послушайте, не темните, неужели вам доставляет удовольствие испытывать мое терпение,– обозлилась миссис Шевель.

Да, вы не беспокойтесь, с вашим мужем будет все в порядке. Это мы говорим совсем о другом.

И я хочу знать о другом,– не унималась Катрин.

Ну, хорошо,– ответил Ноэль,– представьте, что вы находитесь в каком-то замкнутом пространстве и представляете собой нечто, вроде круглого или выпуклого к верху шарика. Представили?– спросил он.

Да, представила,– утвердительно кивнула Шевель.

Теперь, представьте массу таких вот шариков вокруг вас.

Готово,– улыбнулась почему-то Катрин.

Так вот, ваш шарик постоянно находится среди других и неизвестно почти всегда, как поступят они в какой-то создавшейся жизненной ситуации. Также неизвестно, как обнаружить свой путь,если со всех сторон на него давят те ,кто окружает. Сила передвижений или сила давления у каждого шарика разная и нельзя вычислить достаточно точно, что будет с вашим шариком в ту или иную минуту. Поэтому, мы и говорим, что все будет зависеть от силы передвижения вашего шарика, или от силы давления. Чем она увереннее, больше – тем реальнее окажется маршрут и тем более точным окажется результат. Если она слабее, то маршрут может меняться по нескольку раз, в зависимости от других шаров, но в итоге течение вынесет все равно к результату. Поэтому, мы часто говорим, стечение обстоятельств, что обозначает, что движение и сила шаров, нас окружающих, почти совпадает с нашей собственной, и в итоге, мы приходим к результату в намеченное время. Теперь понятно?

Что-то не очень,– неуверенно ответила миссис Шевель,– я бы хотела услышать что-нибудь попроще.

Тогда, попробуйте сказать себе "ложись спать" и почувствуйте, что вы при этом испытываете.

Буквально ничего,– тут же ответила она,

Хорошо, тогда прикажите себе сесть.

Тоже ничего.

А теперь, сядьте.

Миссис Шевель села на стул и удивленно посмотрела по сторонам.

Ну, села. И что?

Что теперь чувствуете?

Чувствую, что сижу,– ответила та.

Вот и хорошо, что и требовалось доказать. Применяя свою силу, вы сразу же добились результата, а применяя внутреннюю конъюнктуру мозга, вы лишь приближаете этот результат. Короче говоря, каждый человек исследует другого путем мозговых операций, которых насчитывается в окружающем пространстве до полутора миллиона. Вот от этих операций и зависит будущее человека.

Вы хотите сказать, что если я не думаю о чем-либо, или не направляю свою мысль на что-то, то значит, что практически не оказываю давления?

Совершенно точно, миссис Шевель. Вы, рискуя стать жертвой, чего-то всегда боитесь, и это дает право другим больше воздействовать на вас самих.

Господи, как это все ужасно. А я и не знала. Значит, теперь получается, что если я не думаю, то в это время меня кто-то все время подавляет?

Нет. Немного не так. Если вы не думаете ни о чем, хотя такого, как правило, не бывает, то другие используют вашу силу в собственном интересе, так как все ортодоксальные поля имеют одно общее поле сближения.

Но все это идет как бы подспудно, тоесть помимо каких-то физических действий. Но, если мы сочетаем в себе силу физическую и силу ума, тоесть мозга, то тогда наши шансы увеличиваются вдвое, втрое и так далее, в зависимости от позиций других.

Да-а, это очень интересно, но скажите, Ноэль, как же все-таки угадать свою судьбу или как определить ее на будущее.

Это довольно сложный вопрос, но попробую все же ответить. Понимаете, когда человек рождается, он несет в себе массу того, что сопутствовало ему при рождении и это дает ему право обретать то, что он захочет в дальнейшем. Тоесть, все зависит от выбора пути им самим, а умственные способности приходят гораздо позже, когда человек становится более взрослым. Так вот, рождаясь, человек как бы заранее составляет свою судьбу.

Тоесть, он рождается в какой-то определенной среде, которая уже вначале может позволить ему развить самого себя в мозговом отношении.

Но это далеко не самое главное. Далее, он начинает взрастать и по мере этого, постепенно набирает свой вес, как в мозговом начертании, так и в физическом. Поэтому,среда здесь играет огромную роль. Но,как я и сказал,это только первично. Когда же человек набирает необходимую форму, а это примерно лет пятнадцать-шестнадцать,то он становится как бы на свой путь. Он выбирает себе дальнейшую дорогу. И вот на этом этапе очень важно не ошибиться. Все зависит от чувства преобладания над самим умом. Если фантазия огромна, и человек строит замки в своем воображении, то он, как правило, выбирает правильную дорогу, тоесть ту, которая по судьбе его. Если же преобладают другие чувства, тоесть чувство ложного невыполненного долга перед родителями или кем-то еще, чувства алчности или наживы, чувство свехъестества, ну и так далее, то он ошибается. И здесь происходит критическая инаугурация. Человек вводится в заблуждение путем своих противоречивых чувств. Мозг отключается и работает только система контроля за действиями, которая не вполне способна дать настоящую силу противоборства. И только, спустя года, когда все чувства, ранее переполнявшие его, исчезают или сравниваются с обыденными и той же фантазией, мозг начинает работать. Поэтому, многие начинают мыслить лишь в конце своей жизни, да и то очень мало, так как физическое тело берет дотацию у того же мозга. Так вот.

Судьба человека – это единое и неделимое прошлое, настоящее и будущее, в которое попасть очень сложно. Дабы не ошибиться, надо спрашивать себя еще в самом начале, тоесть примерно в том возрасте, который я указал.

Разорванная же цепь пытается соединиться в любом случае и из этого уже исходит реальная жизнь человека на Земле. Тоесть, прежнее, настоящее и часть будущего сливается воедино, и это заставляет человека менять свой дознанный путь. В основе всего этого лежит, конечно же, квантовая и другая механика воспроизведение роста и эволюций. Именно она и задает тон всему живому, в том числе и нам.

– Но, что может указать нам на нашу судьбу? – спросила Катрин.

– Сказать может многое, даже сама жизнь, но в основном, это сны, сновидения. Именно в них мы проявляемся наиболее достоверно. Сны – это воспроизведение будущего в прошлом и настоящем его составе. Участвуя в какой-либо игре, мы расходуем свой потенциальный запас энергетического дна и как бы проваливаемся в прошлое. И это дает право на дальнейшее исследование жизни.

О, Господи, Ноэль, нельзя ли сказать попроще?– возмутилась Катрин.

Можно, но в таком случае надо подождать. Я попытаюсь это отразить на сцене.

Хорошо, я согласна,– ответила миссис Шевель и опрокинула в себя рюмочку, как будто это была вода.

Но, Ноэль, вы же недосказали, что такое судьба одного человека, – поинтересовалась вновь Катрин.

Ну, хорошо, – утомленно ответил Карбоцини,– наберитесь терпения и слушайте.

Мы все во внимании,– ответили Катрин и Импресарио.

Итак. Дело было давним давно, когда на Земле еще не было людей, а ходили лишь дикие звери. В этом растущем оазисе солнечного тепла, зародилась одна клеточка или хромосом, как мы его сейчас называем, которая смогла обнаружить себя в виде настоящего человеческого творения,тоесть она в силу времени и особых на то условий обратилась в человекоподобное существо.

Но, снаружи эта клеточка выражалась лишь телом, уже нам достаточно известным, которое, то и дело подвергалось опасности и время от времени умирало. Но это само тело, тоесть молекулярная масса, а клеточка или хромосом, увеличиваясь в количественном составе и ускоряя свой собственный рост путем неоднократных телоотложений, оставалась целой и невредимой.

И вот, по истечению многих лет, примерно около двух тысяч,

эта клеточка сформировалась как мозг, тоесть она выразилась в человеке в виде мозга.

С тех самых пор человек и начался называться человеком, так как обрел себе ту частичку космического ума, которая зародила его самого. И вот, из поколения в поколение, или из одного тела в другое, независимо от генодрева, эта частичка развивалась. Она никуда не терялась, и только прибавляла свой умственный потенциал. В течение многих лет, она использовала достаточное количество тел и наконец стала больше, нежели это необходимо в земных условиях. И она начала делиться. Сначала надвое, потом на большее и так далее, по возрастающей, и вскоре разошлась по всей территории.

Начало первого деления можно считать и началом человеческого типа цивилизации и началом генопроизводства родов и тел. И вот разделившись до почти бесконечного множества частичек, эта первая клеточка как бы уничтожается, но взамен она дает новый рост и новую популяцию, тоесть развивается уже больше таких частиц, и каждая пытается собрать ей сходные из общего баланса. Таким образом, судьба человека, а это его физическое молекулярное тело и душа, складывается из степени обретения этих частичек, подобных первой величине. И чем больше степень присоединения их друг к другу, тем выше или чище становится сам человек. Его молекулярное тело тоже значительно изменяется и приобретает вид необходимо-нужного в каких-то особых условиях развития. Так вот.

Судьба отдельного человека – это строгая молекулярная зависимость от остальных подобных и единственно выраженная линия цепочки его развития (я имею в виду, мозгового развития, или, как мы еще говорим, духовного развития).

Итак. Мы знаем, что судьба – это та связывающая нить настоящего с прошлым, которая и обязывает к какому-либо поступку. Из таких поступков и сочетается дорога жизни того или иного человека. Совершенное в прошлом дает о себе знать сегодня, а совершенное сегодня – гласит о рождении завтра. Конечно, на каждую единостоящую судьбу ложится и чья-то другая, но здесь уже зависит от большей степени приобретения тех маленьких частичек.

Поэтому, судьба людей часто в руках тех, кто более опытен в жизненном подходе сквозь время. Так что, судьба – это всего лишь слово, дающее понять, как не правильно мы жили в своем прошлом. А вообще, судьба – это обычная жизнь без каких-либо ограничений. Важно не домогать другого и важно ему не противостоять. Этот закон равновесия и дарует всем нормальный жизненный путь.

Великолепно?– захлопала в ладоши Катрин,– но, если честно, то я много чего не поняла, но я не сожалею, что выслушала до конца.

Да? – удивился Ноэль.

Да,– утвердительно сказала Катрин,– теперь, я знаю точно, что со мной и моим мужем ничего не произойдет.

Отчего же, – заулыбался Карбоцини.

Да, просто потому, что я хочу этого,– и Катрин вновь потянулась к коньяку.

Э-э, на сегодня вам, пожалуй, достаточно,– сказал Ноэль и убрал рюмки со стола.

И здесь не дают вдоволь погулять,– грустно улыбнулась она и откинулась на спинку кресла. – Ну, все, переодевайтесь,– сказал Карбоцини,– а то гости уже почти на пороге.

Да, пора, – повторил Импресарио,– и, молча, пошел одеваться зa занавес.

Катрин же посидела минут пять, а затем задумчиво сказала:

Во все можно поверить, но я лишь не могу смириться с мыслью о том, что великие – это простые люди, которые почему-то не желают быть богатыми и сверхпрезентабельными.

Из-за шторок послышался голос Импресарио:

Катрин, да, бросьте вы все это. Думайте лучше о том, как вы проведете вечер сегодня. В этом больше толку и пользы для всех.

Да, я уже иду,– и она шагнула за перегородку.

СТЕРИЛИЗАЦИЯ

Люсиль, вскочив в комнату и тщательно прикрыв за собой дверь, быстро окинула ее взглядом. То тут, то там валялись по полу грязные одежды, а на отдельно стоящих вешалках было то, что нужно. Поверх своей одежды она надела халат или что-то вроде этого, так как он застегивался не спереди, а одевался через голову. Затем надела какие-то краги на руки и, наконец, марлевую повязку и головной убор. Обернувшись и посмотрев в зеркало, Люси себя не узнала.

Со стороны на нее смотрел кто-то весь в белом и без лица. Только глаза могли выдать теперь Люсиль, но она тщательно пыталась скрыть их таинственный блеск. Приодевшись, девушка сказала в микрофон:

– Теперь я похожа на какое-то чучело в белом и иду смотреть, что же здесь все-таки происходит. Первоначально наш план не удался, но я сама внесла коррективы и теперь следую по указанному маршруту. Все, что буду видеть и слышать постараюсь передать.

На этом ее словарный запас был исчерпан, и она двинулась в направлении двери. Надо сказать, что дверь была выполнена из какого-то листового стекла, поэтому через нее было видно все, что происходило снаружи.

Подождав, пока очередное тело повезут те же медсестры, Люси набралась смелости и вышла в коридор.

Никто не обратил на нее внимания, да, в принципе, там никого и не было, за исключением охраны, которая занималась своим делом.

Люси последовала за носилками, держась на определенном расстоянии. Впереди идущие подошли к лифту, и одна из сестер нажала кнопку.

"Это, наверное, грузовой , – подумала Люсиль и поискала глазами пассажирский.

Тот был напротив. Девушка подошла к двери и тоже вызвала лифт. Искоса наблюдая за преследуемыми, она пыталась рассмотреть, на какой же все-таки этаж они после этого поедут. Лифт открылся, и медсестры шагнули внутрь, предварительно вкатив туда тележку с телом.

Обернувшись на мгновение, Люси все же смогла заметить номер высветившегося этажа. Там стояла цифра шесть. Она мгновенно нажала кнопку своего лифта, и дверь закрылась. Через три секунды Люси уже была наверху. Медсестры уже выгрузились и катили тележку впереди себя.

Шестой этаж ничем не отличался от первого, за исключением разве что укрупненного вида произрастающих здесь растений и большей просторности. Охрана, молча, наблюдала за происходящим, но, к удивлению, не спросила ничего. Люси спокойно вышла из лифта и последовала за медсестрами. Те, в свою очередь, свернули налево и прикрыли за собой дверь.

"Что же делать, – думала Люсиль,– не идти же, в самом деле, за ними".

Но здесь, как всегда это бывает, помог просто случай. Она наткнулась на какого-то мужчину, одетого в маску и халат, который велел ей зайти в комнату и ожидать там.

"Наверное, он меня с кем-то путает",– подумала Люси, но делать было нечего, и она вошла.

Сначала Люси показалось, что это была операционная, но только внешне.

На самом деле все было иначе. В комнате отсутствовали какие-либо столы с лампами и прочим инвентарем, а вместо них стояли полукресла, что-то вроде гинекологических, но с разобранными подставными частями.

Вокруг них стояли различные колбы с какими-то жидкостями и медицинские инструменты на передвижных тумбочках. Кроме этого, там были кислородные маски, медицинская аппаратура и переносной световой блок, который включал в себя все основные цвета, за исключением черного.

Он был выполнен в виде трубчатых, сводимых к единому центру, узловых соединений и больше напоминал люминесцентные лампы, только в каком-то скрученном непонятном виде.

Пока светилось лишь два цвета: красный и желтый, что в сочетании давали почти оранжевый.

Люси стала посреди комнаты и не знала, куда же ей приткнуться, но тут вновь раздался голос мужчины, который сказал:

– Пройдите к последнему справа рабочему месту и обождите немного.

Люси кивнула головой, хотя и не видела никого рядом, но потом все же догадалась, что голос исходит из соседней комнаты, куда как раз ввезли тело.

Между ними, как оказалась, стояла стеклянная перегородка, которая отодвигалась в сторону и закрывалась по надобности.

Люси подошла к месту и остановилась. Оно было такое же, как и везде, за исключением разве что того, что здесь не было воздушного вентиляционного фильтра. Вновь раздался голос мужчины:

– Возьмите рядом стоящий флакон и приготовьте к использованию.

Люси обернулась и, хотя толком не знала, как с этим обращаться, взяла в руки и поднесла к креслу.

– Не так,– вновь сказал голос,– откройте вентиль и создайте давление, и не держите в руках, а закрепите на кронштейне кресла.

Люси было растерялась, но вовремя сообразила, что должны быть какие-то крепления и мигом осмотрела весь флакон. То, что она искала, находилось снизу прибора. Теперь она немного сообразила, что к чему, и не без успеха подсоединила к держателю. Потом соединила выходные трубки и открыла вентиль избыточного давления.

От волнения у Люси немного дрожали руки и даже выступили капельки пота на лбу, но она пока старалась держать себя в руках.

Мужчина вышел из соседней комнаты и подошел к Люсиль.

– Не надо волноваться,– сказал он,– если вас чему не доучили внизу, то это не беда. Практика – лучшее подтверждение теории.

Люсиль утвердительно кивнула и даже, наверное, улыбнулась, отчего по лбу пробежали мелкие волнистые линии.

Но мужчина уже не смотрел на нее и давал команду медсестрам ввезти тело.

Те аккуратно сняли его с тележки и положили в кресло.

От такого вида у Люсиль опять пробежали мурашки по всему телу, но она все же справилась и, молча, смотрела на то, что будет дальше.

Мужчина отпустил медсестер и принялся за работу. Повернувшись к девушке, он сказал:

– Я буду заниматься своим делом, а вы подавайте мне все то, что я скажу. Все находится у вас под руками,– и он указал на тележку с инструментами и растворами.

– Попутно, – опять продолжил он,– я буду вам рассказывать, что и зачем мы делаем, а вы запоминайте, чтобы потом такие операции шли без объяснений и разговоров.

Люсиль кивнула головой и приготовилась к своей работе, для чего поближе подошла к месту хирурга и подтянула к себе тумбочку с принадлежностями.