Текст книги "Роман о любви (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

И он решился на это. Он понял, что долгому пути не бывать. Он узнал самого себя, и его жизнь была пройдена. Смысл ушел, а вместо него зародилась злость. А она не попутчик даже в таком пропащем деле.

Медиа спустился в метро и долго стоял, всматриваясь в какие-то мелькающие перед ним лица. Он понимал, что видит это в последний раз, но не оно пугало его.

Емy было жутко от того, что за всю свою жизнь он не сумел сделать ничего хорошего и полезного людям. Разве что, несколько убитых им чиновников, оскверняющих власть, но они в зачет не идут. Их к этому вынудили и побудили сами люди.

Поэтому, вина эта всех и его, в том числе. Смерть не является мерой пресечения. Она лишь подталкивает человека к основному пониманию смысла своей жизни. Она косит порой налево и направо, хотя люди и не подозревают о том, что слишком рядом стоят у ее изначалья.

Смерть надумана и раздута самими людьми, и в большей степени теми, кому есть что терять.

Она играет пока с нами в прятки, порой выглядывая из-за углов, каждый раз давая понять, что она же – это всего лишь отголосок большего и сам по себе ничего не стоит. Смерть образует новое, и она же уносит старое. Формальное обозначение смерти – это конец физическому существованию.

Неформальное – это обозначение духовного уровня. Так, где же предел или грань между фатально-неизбежным и приближенно обозначенным самим человеком?

Ее нет. Человек рождается в муках другого и умирает с мыслью о том, что зародится вновь. Так почему же, он должен принести именно муку, а не радость, и почему он способен это сделать даже сейчас?

На эти вопросы пока нет у него ответа. Муки его личные не утолят жажду алчных и подобных.

И он шагнул навстречу своей смерти. Но судьба даровала ему опять жизнь. Кто-то резко оттолкнул его в сторону, и поезд пронесся мимо. А голос небрежно произнес:

– Вечно напьются и болтаются. Не пора бы уже вовсе это прекратить.

Он повернулся и увидел, как возле него остановилась женщина и посмотрела прямо ему в лицо.

– Рано, – сказала она и, обернувшись, ушла.

Постояв еще с минуту, Медиа подождал следующий поезд, а когда тот подошел, то, молча, шагнул внутрь.

Поезд с шипеньем тронулся, унося с собой со станции останки чьего-то прошлого и приобретенное новое. Он явно давал понять, что радуется этому и принимает в свою обитель.

Открытые окна полыхнули запахом подземки. Вагон уносил его жизнь дальше и уже в почти неизвестность. До остановки оставалось всего лишь несколько минут...

ТРЕВОГА

Макс, шагнув в лифт, подумал было о Люсиль, но вспомнив, что та осталась внизу, как-то внутренне успокоился.

" Все таки она будет там в большей безопасности, нежели со мной рядом"– думал он, но что-то тревожное и непонятное подступало слегка к его сердцу.

– Что это?– внутренне произносил Макс,– неужто, вернулась моя ранняя болезнь? – и он встревожился еще больше.

" Да нет, этого не может быть, ведь тогда сказали, что такого больше не повторится. Это просто нервы",– успокаивал сам себя Триггер.

Он нажал кнопку пятого этажа, хотя можно было подняться и пешком.

Дверь закрылась и спустя секунду, открылась вновь. У входа стоял очень интересный человек в пальто и шляпе.

Это был вылитый он сам, только без шрама на лице.

"Что за черт?"– подумал Триггер, и решил было, что это галлюцинации. Но человек, улыбнувшись, спросил:

Вы выходите?

Да,– ответил Макс и вышел в коридор.

Мужчина зашел внутрь, и уже было собрался нажать на какую-то кнопку, но вдруг остановился и снова вышел.

– Подождите,– обратился он к Максу.

– Да? В чем дело?– спросил тот.

– Вам что, не достает своей спецодежды? Если так, то тогда обратитесь к сестре хозяйке. Она вам выдаст.

Тут Макс сообразил, что перед ним истинный владелец халата, а соответственно, это и есть доктор Авель, судя по его внешнему виду и обозначению на халате.

– О-о-о, извините, доктор. Я позаимствовал ненамного. Дело в том, что вчера я попал в затруднительное положение, и вся моя спецодежда была очень сильно запачкана отходами. – Да я, в принципе, ничего против не имею, если надо – то надо, но будьте впредь осторожны. Мы ведь несем с вами разноименные заряды полей, а это может сказаться на экспериментах.

Извините еще раз. Я знаю, но так получилось.

Ничего, и прекратите извиняться. В нашем заведении не принято так делать. Мы все относимся друг к другу с уважением и принимаем причины, побудившие к тому или иному действию. Постойте, а почему я вас, собственно, не знаю? Bы что, новенький? И кто вас направил?

Триггер было замялся, на что доктор среагировал мгновенно.

– А-а, это вас прислали из учреждения выше для контроля. Я и не знал, что они могут прибегнуть к подобным штучкам. Вот пакость какая. Ладно, идите, только не забывайте о том, что я сказал,– и он повернувшись, пошел обратно в лифт.

– Наверное, у него с кем-то нелады, – подумал Триггер, – если он так нервничает по пустяку. А может, он такой и есть, кто его знает? – и Макс зашагал в противоположную сторону.

В это время Люсиль сидела внизу у какого-то тренажера, напротив комнаты для переодевания и сосредоточенно думала о том, что же там делает Макс.

0на передала уже несколько сообщений на "волю", но точно не знала, слышат ее или нет.

– Наверное, слышат, – думала она, так как не подозревала, что на улице уже не до нее.

Полицейские окружили здание полностью и заблокировали все входы и выходы. Тело капитана уже было убрано и отправлено в морг, а все участники этих событий сгрудились вокруг Обрайна.

Тот давал распоряжения налево и направо, и по мере уменьшения его служащих, уходящих по его же приказу, с ним оставалось все меньше и меньше.

Наконец, они остались одни с Парки, и Обрайн облегченно вздохнул. Все распоряжения розданы. К штурму здания они готовы и оставалось ждать всего лишь несколько минут.

Дверь в комнату открылась, и в нее ввалились двое. Один повыше, другой пониже. Сначала они не заметили Люсиль, но когда обнаружили, то не удивились.

Мало ли кому из персонала захотелось размяться после или до смены. Поэтому, не обращая на нее внимания, они зашли за ширму, быстренько переоделись и приступили к своим тренажерам.

Высокий подошел к гимнастическому снаряду, а тот, который пониже, занялся перекидыванием гирь.

Вглядевшись в их лица, Люсиль поняла, что это те двое, что приходили к ней домой.

Только теперь она поняла суть их прихода. Они работали на заведение и обеспечивали его секретность. Вот почему, они хотели ее убрать, и вот почему, они искали Макса.

Девушка немного растерялась, не зная, что же ей теперь в данной ситуации предпринять. Наконец, поняв, что длительное пребывание здесь, да к тому же без дела, может вызвать подозрение, она вышла из комнаты, по дороге бросив еще один косой взгляд на мужчин.

– Да. Это точно они, – заключила Люсиль, и уже было собиралась закрыть за собой дверь, как ей навстречу, лоб в лоб, встретился человек, которого она непременно узнала.

Это был человек из лифта. Благо дело, что она была в маске, и тот ее не узнал, но по ходу небрежно бросил:

– Я бы хотел, чтобы вы шли на свое рабочее место, если вы заступаете, – и прошел в комнату.

Люсиль, молча, кивнула, еще немного постояла и уже хотела уйти, как вдруг ей послышался шум из комнаты. Это были нервно срывающиеся голоса тех мужчин и человека из лифта.

Она прислушалась, и до нее донеслись обрывки их разговора,

...– послушайте, док, мы не решаем таких проблем,– говорил скорее высокий, так как его баритон Люсиль хорошо запомнила,– и если кого к вам направили, то значит, так и надо. Нечего на нас срывать свое негодование. Мы всего лишь исполняем то, что нам поручено.

Я вижу, как вы исполняете,– съехидничал доктор.

0-о-о, это пустяки и на работу не влияют. А вот того человека мы сейчас проверим. У него должно быть спецудостоверение на этот счет.

Ладно. В конце концов, это ваше дело,– сказал доктор уже немного тише и спокойнее,– но мне бы хотелось знать, почему меня заранее не предупреждают об этом. Черт знает, что такое!

– Успокойтесь, док. Сейчас все выяснится. Где вы говорите, его встретили? На пятом этаже?

– Да, кажется там.

– Ну и хорошо. Мы сейчас же идем туда...

Конца разговора Люсиль уже не слышала, она бежала к лифту, так как поняла, что речь идет о ее Максе.

– И куда же мы так спешим?– вдруг услышала Люсиль позади себя.

Она обернулась и увидела охранника, скалившего зубы. Люсиль дернула плечами, давая понять, что ей некогда и пошла дальше, к лифту.

– Ну и черт с тобой, – выругался охранник,– посмотри какая, даже пошутить нельзя,– и он, молча, удалился в свою комнату.

Люсиль подошла к лифту и нажала кнопку. Он почему-то медленно полз вниз. Наконец, дверь открылась, и она вскочила в кабину.

Через секунды Люсиль уже выходила на пятом этаже.

– Но, где же его искатъ?– думала она, нервно перебирая пальцами,– наверное, он где-то в комнате,– и Люсиль двинулась по коридору.

Наконец, она увидела какого-то склонившегося мужчину, но когда тот поднял голову, то поняла, что это не Макс. "Куда же он подевался?"– думала девушка, заглядывая во все комнаты. И только в конце этого злосчастного коридора, она увидела знакомую фигуру.

Люсиль бросилась навстречу. Подбежав к Триггеру, она зашептала:

– Макс, надо уходить. Сюда уже идут те двое, что приходили ко мне, а с ними и тот человек, который хотел отравить меня.

Триггер повернулся к ней лицом и спокойно произнес:

– Не волнуйся. Все будет в порядке. Сейчас мы с ними побеседуем. Сообщи наружу, что мы приступаем к последнему этапу нашей операции. Берем доктора под свою опеку, а заодно решаем проблему ликвидации двух «гебешников», которые обеспечивают секретность заведению. Врываться в здание не надо, так как здесь ничего такого нет. Мы попробуем

сами разобраться.

Люсиль сразу же передала в микрофон то, что сказал Макс, не зная, слышат ее те или нет.

– А теперь уходи, – неожиданно произнес Макс,– или скройся в соседней комнате.

Девушка обошла вокруг Триггера и решила, что лучше ей постоять где-то поблизости.

Она зашла в ближайшую комнату и спряталась за дверью.

Макс нащупал пистолет в кармане и, внутренне собравшись, принялся ждать тех, кто согласно воле других, должен был непременно его уничтожить.

Ему не хотелось вновь поднимать пальбу и убивать кого-то, но почему-то сегодня такой день, который постоянно заставляет его это делать.

Он понимал, что иного выхода быть не может. И если не вмешается в это кто-то, то бойни не миновать.

Прошло несколько минут. Триггер увидел, как из лифта вышли двое, а за ними третий.

" Ну что ж, вот и встреча",– подумал он, втайне еще надеясь, что может быть еще и пронесет.

Но этого не случилось. К нему приближались двое, и по их виду уже было ясно, что беды не миновать.

Мужчины подошли вплотную к Триггеру и высокий задал вопрос:

– Мы не знаем, кто вы, а поэтому, предъявите свое государственное удостоверение.

Макс полез в карман, нащупал холодную рукоять пистолета и, не вынимая его из кармана, выстрелил дважды.

Пуля угодила одному в голову, а другому меж ребер. Первый скончался сразу же, а второй лежал на полу и корчился от боли.

Доктор же, так и не поняв, что произошло, недоуменно смотрел на Макса, и на его спецодежду, в которой явно были видны два отверстия от выстрелов.

Триггер шагнул ему навстречу и сказал:

– Спокойно, доктор Авель, я полицейский и нахожусь здесь по долгу своей службы.

Ваше здание уже окружено полицией. Все входы и выходы заблокированы. Ситуация под контролем. Сейчас мы уберем эти два трупа и обсудим, что здесь происходит.

С этими словами он взял одного за ноги и затащил в ближайшую комнату, а затем, то же проделал и со вторым, отчего на полу остались две кровавые полосы. Макс позвал Люсиль и попросил убрать их, пока никого не было. Все это время Шевель, стоял уперевшись в какое-то растение и рассеянно смотрел вокруг себя.

Он-то прекрасно понимал, чем это закончится для них всех. Потребуется с десяток лет, чтобы попробовать вновь что-то воздвигнуть и совершить переворот в науке.

Вы неправильно поступили,– наконец, вымолвил он,– вам надо было сразу обратиться ко мне, и мы бы спокойно все обсудили.

Да, знаю я ваше « спокойно »,– ответил Макс,– все закончилось бы точно так же, только возможно, что на их месте оказался бы я, да вот она. Я знаю этих молодчиков. Они работают на тех, кого не принято называть вслух.

– Да, это так, – ответил Шевель,– но возможно, я отвел бы беду от вас и от нее тоже.

Максимилиан посмотрел на девушку, но не стал говорить, что сделал для нее же в лифте.

Он понимал, что было бы абсурдно убеждать кого-то в своей невиновности.

– Да, что вы говорите,– сказал Триггер,– через полчаса с момента прибытия сюда полицейских от вас мокрого места не останется. Журналисты выдадут все на гора. Тайна будет разглашена.

Шевель помотал головой из стороны в сторону.

Вы ошибаетесь. Не пройдет и полчаса, как от ваших полицейских ничего не останется, и они все будут здесь, у меня внизу. Вы уже знаете это место. Те, кто стоит во главе всего этого, не допустят разглашения. Слишком дорого обходится этот эксперимент. Перед тем, как идти сюда, о вашем визите было сообщено в центр. У них такая инструкция. Поэтому, не пройдет и двадцати минут, как они будут здесь.

Вы хотите сказать, что мы в ловушке?– тревожно спросила Люсиль, внимательно слушая.

Нет. В ловушке те, кто находится вне здания, – ответил Шевель,– а вы еще можете спастись, при условии, что тайна будет сохранена.

И вы отпустите нас, вот так, живыми?– удивился Макс.

Да, а что толку от вашей смерти, только лишняя работа в морге и гробовщикам. Это не моя вина, что люди слишком много интересуются всем происходящим. К тому же, я просто ученый и работаю над своей программой.

Мы не можем оставить наших ребят в беде,– забеспокоился Макс. – Люсиль, сообщи, что надвигается гроза. Пусть уходят отсюда.

Это невозможно,– ответил Шевель,– их все равно уничтожат в ближайшее время. Такое уже было, когда наша лаборатория находилась на севере Пенсильвании. Вот почему мы оказались здесь и скрываемся под этим липовым названием.

– Так что же делать? – спросил неожиданно Макс,– нельзя же все так оставить, безнаказанно.

Да, я вас понимаю, но поймите и вы, если сейчас это будет обнародовано, то массы людей встанут возле стен этого здания и будут требовать его уничтожения. Ведь никто не поверит, что здесь исследуется их будущее. Люди еще не склонны верить в обыкновенное человеческое здравомыслие. Они пока находятся на грани своего умственного обрыва и переступить его им не дают те, кто сейчас находится у власти или хотя бы задает тон в государстве, в целом. Кроме этого, если обнаружится, чем мы здесь занимались, то те же люди захотят во множественном числе избавить своих родных и близких от какой-либо болезни или предотвратить смертельный исход. Представляете, чем это грозит? Это восстание или революция внутри государства, не говоря уже о том, что это может привести к полнейшему хаосу и безрассудству. Люди довольно глупы и наивны. Они пока не могут понять того, что жизнь им дана для развития их же, а не просто так для

забавы и игр. И если кто умирает, то это не говорит о том, что он больше не возродится. Темнота народа не дает права на такое открытое исследование. К тому же, существует множество суеверий и различных запретов на подобное. Подумайте, как больно ударит это по общественным приоритетам мышления. И последнее. Я знаю, что вам больно думать о том, что погибнут ваши друзья, но будет гораздо больнее, когда вместе с ними погибнут и массы ни в чем неповинных людей.

Наступила небольшая пауза. Никто из троих конкретно не знал, как поступить. И вновь все ложилось на волю случая.

– В который раз погибнут сегодня люди, – подумал Макс, так и не найдя выхода из создавшегося положения.

– А, что будет с нами? – думала Люсиль, вполне естественно,не доверяя доктору.

Что-нибудь решили? – спросил вдруг Шевель, в то же время понимая, что на этот вопрос ответа не будет.

Да, решили, – неожиданно произнес Макс,– мы уходим из вашей жизни навсегда, но хотелось бы знать до конца, чем вы все-таки занимаетесь?– и он вопросительно взглянул доктору прямо в глаза.

Это довольно странный вопрос для вашего положения, но все же я отвечу. Дело в том, что уже давно ученые заметили, как открытая клетка ткани человеческого организма подвергается нападению как внешней, так и внутренней бактерии. Но бороться с этим могли лишь примитивными методами. Мы же, в этой лаборатории, изобрели новый механизм поддержки ее первосреды и оккупации необходимыми видами бактерий. В результате длительных поисков, мы пришли к заключению, что человеческая живая клетка может долго сохранятся даже при обычной температуре, но при достаточных для этого условиях. Это дает, скажем, откровенно, возврат тела из мертвого состояния. Но мы не преследуем эту цель, так как считаем более целесообразным исследовать поведение первичного механизма передвижения тех же клеток внутри мозгового древа человека. Именно они регулируют необходимую меру подачи тех или иных видов субдотоксического происхождения бактериозных соединений. В конечном итоге, мы добились хороших результатов в области нейтронно-модуляционной хирургии, делая пересадку одного глубинного мозга в другое аккупунктурное древо развития. Это не имеет ничего общего с любым мировым аналогом при пересадке костного и обычного мозга. Здесь речь идет лишь о выделении единичной, отдельно стоящей глубинной клетки в цепочке общего развития мозгового дна человека, при специально созданных для этого условиях.

Результатом этих исследований и пересадок явилось оживление мертвых тканей и механизмов, а также некоторое изменение глубинной памяти человека. Говоря проще, это дает основу для избавления людей от прошлого и включение их в систему нейросейсмического сближения с открытым пространством, а также поддержку любых механизмов и органов, независимо от их внутренней и внешней усталости. Теперь, надеюсь, вы понимаете, какой шум это может произвести, если люди об этом узнают. Нас могут просто сейчас разорвать на кусочки за то, что мы не даем продлевать кому-то жизнь. И разъяренной толпе бесполезно объяснять, что это не так просто и что сделаны только первые шаги в этом направлении. Им не понять, что богатых мы берем пока только для того, чтобы использовать их внутренние капиталы, накопленные годами на это исследование. Конечно, все, что мы побочно обнаруживаем, тоесть какие-то новые лекарства и так далее, это отправляется в свет, но очень узкие спектры оглашению не подлежат.

Скажите, доктор, а почему вы сами не используете все это в своих целях, – спросил вдруг Макс.

Просто потому, что понимаю, пользы от этого никакой, а только вред. Только в общем итоге мы можем завершить начатое, а если его разделить уже сейчас, то толку не будет. К тому же, я ученый и занимаюсь только своим делом. И мне нет разницы, кто воспользуется моими знаниями, лишь бы они были применены с благородной целью. Но мне кажется, что мы слишком разговорились, и сюда вскоре должны пожаловать люди из Центра...

А вы не боитесь, что вас осудят те же, кому вы сейчас служите?– перебил его Макс.

Нет. Не боюсь. Я давно перешагнул этот барьер и теперь понимаю, что никакая сила не способна перечеркнуть то, что идет как бы сверх или вне нас самих. Мы лишь маленькие частицы ее самой и дополняем наш, постоянно увеличивающийся мозговой запас. А теперь, давайте все уйдем отсюда в другое, более подходящее место, где я смог бы хоть на время уберечь вас от тех, кто непременно пожалует сюда через несколько минут...

Да, нет, спасибо, доктор, мы будем пробиваться сами.

Но вы не понимаете. Вскоре, здесь людей будет больше, чем самого персонала, и вам просто не пройти мимо них.

– Мы все же попытаемся это сделать сами. До свидания, доктор. И, надеюсь, мы с вами не повстречаемся больше.

– Кто знает?– ответил Шевель,– судьбы людей порой сводит даже в могиле, не говоря уже о жизни.

Я думаю, этого не произойдет, пока мы в здравом уме, – и Макс, схватив Люсиль за руку, хотел было уйти, но вдруг, неожиданно для всех, коридор зашатался у них под ногами, и все упали.

Так резко и неожиданно это произошло.

Что это,– встревожилась Люсиль,– неужели какой-то взрыв?

Нет. Это землетрясение и скорее всего, это только первый толчок. Минут через пять последует второй, но мы еще можем укрыться в подвальном помещении. Там есть выход наружу и все самое необходимое.

Шевель, включил систему оповещения, от которой вокруг тревожно замигали все лампочки и заныли сектора. Затем повернулся к Максу и Люсиль:

Ну, так что? Вы идете или нет?

Хорошо. Идем, – ответил за всех Макс, и они побежали к лестнице.

Во всем здании шла спешная эвакуация. Больных вывозили из палат и опускали на лифте в подвальное помещение.

А у вас все хорошо организовано,– сказал Макс, но тут произошел еще один толчок, и они все кубарем скатились вниз по лестнице на площадку нижнего этажа.

Вот, черт. Наверное, толчок последовал раньше времени,– сокрушался доктор, вставая опять на ноги,– быстрее вниз.

А как же остальные,– удивленно спросил Макс, – вы что, их бросаете?

Почему? – удивился Шевель, – каждый из нас знает свои обязанности в подобной ситуации, а для этого не требуется что-то предпринимать. В такой сутолоке только помешаешь.

– Это верно,– согласился Триггер, явно понимая, как тот прав в этом вопросе.

Они добежали по лестнице уже до третьего этажа, как вдруг доктор, спохватившись, сказал:

О, Господи, я же забыл включить систему нейтрализации,– и побежал обратно.

А что это такое?– бросил ему вслед Триггер.

Долго рассказывать, идите, а я вас догоню,– и он быстро скрылся из виду.

Макс и Люсиль нерешительно переглянулись, но потом почти одновременно двинулись вниз. Спустившись в подвал, они видели, как туда стекаются все сотрудники.

Больные на тележках, медсестры, охрана, какие-то люди в спецодеждах – все это кружилось перед глазами и переплеталось в общую суматоху.

Они вошли в помещение и удивленно обнаружили, что здесь было все необходимое для длительного пребывания под обломками здания, если оно вдруг разрушится.

Для больных и спецперсонала были места, обозначенные указательными табличками. Поэтому, медсестры не путались кому, куда вести тележку, а, ставя их на свое место, незамедлительно подключали какие-то провода и системы.

Скорее всего, здесь была автономная подстанция, которая использовалась именно в таких случаях. Вскоре подошел доктор, и стал наблюдать за происходящим. К нему подошли Макс и Люсиль.

Что-то не так?– спросил Триггер,

Да нет. Все в порядке. Я только не вижу своих помощников. Куда они подевались?

Скажите, а где выход?– спросил Триггер.

Вы что, хотите уйти? На улице ведь опасно, в любой миг может что-либо произойти.

Да, это так. Но все же там как-то спокойнее, чем в помещении.

Хорошо,– согласился Шевель, – я проведу вас.

И они пошагали мимо больных по коридору и вскоре оказались возле двери, на которой не было ни замка, ни ручек.

Она что, открыта?– удивленно спросил Триггер.

Да, – ответил Шевель,– мы никогда ее не закрываем. Там, далее, есть подземный ход, и выводит он в безопасную зону, на поляну,– и он толкнул дверь рукой.

Та послушно открылась, словно ею недавно пользовались. Дальше светился небольшой по ширине коридор, выложенный из гранита, отчего казался более темным и мрачным.

Не бойтесь. Всего-то пятьсот метров под землей, – произнес Шевель.

А, вы как же?– спросил Триггер.

Мое место здесь, с больными и персоналом. Это уже давно оговорено и сомнению не подлежит. К тому же, я думаю, здание выдержит, и вскоре мы займемся тем, что и обычно.

Хорошо, если так,– ответил Макс,– и спасибо вам за помощь.

Триггер протянул ему руку и тот, пожав ее, произнес:

Я думаю, тайну вы заберете с собой,– и с этими словами захлопнул за ними дверь.

Что-то щелкнуло внутри, и Триггер понял, что попался на удочку. Он кинулся обратно, но дверь не открывалась.

Люсиль изнеможденно присела и охватила голову руками. Слишком тяжелым выдался сегодня день. Она посмотрела на часы. Было без четверти двенадцать.

– О, Господи,– прошептала она,– скоро полночь. Как быстро и одновременно долго протянулся этот день.

– А чего же мы ждем? – встревожилась Люсиль, – надо же идти вперед.

– К сожалению, это невозможно,– сказал Макс,– я думаю, что мы угодили в ловушку. Доктор захлопнул за нами дверь, хотя говорил, что она не запирается.

А может, он специально это сделал, ради чего-то,– произнесла Люсиль.

Не знаю, но знаю одно, что если мы не выберемся отсюда, то возможно нас вообще никто не найдет.

А мы кому-то нужны?

Не знаю,– пожал плечами Триггер.

И нужны ли нам остальные?– как-то спокойно произнесла Люсиль.

Не могу сказать. Слишком много потребуется усилий для этого. А нам надо думать, как выбраться отсюда.

Тогда пойдем вперед. Будь, что будет.

Идем,– согласился Макс, сбрасывая с себя спецодежду.

Люсиль отбросила в сторону свою, и они остались в том, в чем пришли сюда. Разве, что на нем была форма охранника.

Триггер взял Люсиль за руку, и они медленно двинулись по проходу. Светильники тускло освещали проход, и было далеко слышно, как они шагают по бетонному полу.

Их шаги отдавались небольшим эхом, что создавало впечатление какой-то внешней безысходности их настоящего положения. Наконец, они подошли к какому-то узкому проходу и прошли сквозь него. Впереди была дверь.

На ней также ничего не было.

Макс напряженно толкнул ее вперед, и … она открылась.

Перед ними действительно была поляна, а вокруг расстилался парк.

Видишь, доктор не обманул,– сказала Люсиль,

Да, не обманул,– и Макс, высвободив руку, закрыл дверь.

Она тихонько щелкнула.

Вот и конец приключениям,– сказал он, притягивая Люсиль поближе к себе.

Та прильнула к его груди, и они, молча, стояли среди этой стоящей откровенной тишины.

Каждый из них понимал, что наступил тот час, когда действительно можно решиться на что-то такое, которое впоследствии разрешит их собственную судьбу. Каждый знал, что цена их любви – это собственная жизнь, и каждый был уверен в другом, что тот его точно не подведет.

Где-то вдалеке прозвучали выстрелы. Их оказалось немного, и вскоре все стихло.

Прямо над ними светила луна и заливала поляну ярким светом. Было такое впечатление, что она находится рядом с ними.

И вот, среди этой тишины, вдруг послышался медленно нарастающий гул. Сначала земля просто затряслась под ногами мелкой зыбью. Затем дрожание перешло в судорожные толчки, отчего они оба сразу же упали на землю.

А она уже стонала и поднималась. Прямо пред ними, рядом растущие деревья взметнулись куда-то вверх и почти заслонили собой луну.

Макс машинально прикрыл своим телом Люсиль и обхватил голову руками. Сверху посыпались горсти земли и ветвей.

Шум стоял невообразимый. Вокруг все трещало и ломалось. Какая-то огромная сила подняла их вверх, и вскоре они сами оказались уже намного выше деревьев. Под ними расстилался город, который таял у них на глазах и ломался, словно спичечный.

Вверх пучками взлетали искры, и вспыхивали пожары от разрушающихся повсюду электрических сетей. Где-то прозвучали взрывы, и небо окрасилось в багрово-красный цвет.

Их опять понесло вниз, словно на невидимой волне и второй paз выбросило наверх. Упало какое-то дерево и рассекло раскинувшимися ветвями Максу голову. Полилась кровь, заливая ему лицо. Люсиль что-то кричала, пытаясь защитить его от этого, и уже срывала свою одежду, чтобы перевязать ему рану.

Что-то оглушено охнуло, и они почувствовали резкий взмах в пространстве. Пронеслась еще волна, и люди оказались на ее гребне.

Города уже не было видно. Только звезды ярко светили в небе, а под ними какой-то туман. Опять что-то охнуло, и небо осветилось багровым светом, затем последовала очень яркая вспышка и их на некоторое время просто ослепило. Гул продолжал нарастать. Вокруг все перемешалось. Деревья, камни, глыбы бетона, даже какие-то останки людей, вынесенные наружу, лежали рядом. Земля, словно насквозь пропитанная током, дрожала. Затем, неожиданно резко все стихло.

В воздухе запахло смрадом, как от потухшего костра.

Триггер прислушался. Где-то совсем недалеко слышались стоны и крики. Он взглянул на Люсиль, и та тоже посмотрела ему в глаза.

Надо было помочь кому-то, но как?

Неожиданно вновь раздались толчки, и волна покатила их куда-то вглубь парка. Словно на водном гребне пронеслись они в воздухе и опустились вниз, оказавшись лицом друг к другу.

А земля продолжала трястись. Что-то опять громыхнуло и взлетело в небо яркой вспышкой. Секунд через пять их обдало жаром огня. Дышать стало труднее.

Воздух наполнялся гарью и какими-то другими запахами. Они прильнули к самой земле и вовремя.

Вновь громыхнуло, и волна пронеслась над ними, только чуть-чуть задев волосы.

Земля вздыбилась и стала кругом. Они опускались в бездну. Вокруг не было никого, кроме них, и в ту же секунду невероятная сила бросила их вверх, отчего они успели перевернуться несколько раз в воздухе и опуститься на землю.

Тяжело дыша, Макс подполз к Люсиль. Она была без сознания. Он потрепал ее по щекам и только хотел приподнять eе голову, как что-то огромное и темное заслонило ему весь свет. Удар пришелся в центр головы, и Триггер потерял сознание...

ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ

Иштван вообще не знал, зачем и куда едет, и почему сел в этот поезд. – Наверное, судьба подарила мне новую дорогу, – подумал он, сидя в полумягком, очень удобном кресле вагона. Вокруг стояли и сидели пассажиры, даже не подозревая, что едут с человеком, который практически в любую минуту был способен убить любого. Наверное, в этом и заключаются парадоксы жизни, когда один не может знать замыслы другого, хотя, казалось бы, мы должны знать в этом современном мире друг о друге все.

До станции оставалось всего несколько минут, и Иштван решил встать и подойти к двери. Но в последнюю секунду передумал, и это его и спасло.

Вагон вдруг колыхнуло из стороны в сторону, и пассажиры попадали друг на друга. – Что за черт,– подумал Медиа,– что-то взорвалось что ли?

И в ту же секунду на них обрушилась лавина камней из туннеля. Весь вагон зашатался от ударов, и вскоре поезд остановился. Свет погас.

Вокруг стало темно, как в могиле. Поднялся шум и крики. Люди в страхе явно запаниковали. Неожиданно в окружающей всех темноте появился свет. – Наверное, включилось автономное питание, – подумал Медиа.

Вагон по-прежнему стоял, пассажиры ругались и потирали ушибленные места. Прошло минут пять. Поезд опять сильно тряхнуло, и в некоторых окнах вагона треснули стекла.

Это снова вызвало панику. Никто ведь толком не знал, что, собственно, происходит. Наконец, с хрипом раздался голос вагоновожатого с просьбой сохранять спокойствие и не выходить из своих вагонов. Люди немного успокоились и расселись по свободным местам.