Текст книги "Роман о любви (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Сама игра несколько отличалась от той прежней и, прежде всего, напоминала основную тему произведения, а уже затем подвергалась какой-либо интерпретации.

Стерео уже давно ушло и на его место пришло нечто, по качеству схожее с квадро. Это была высокочастотная микромодуляция звука в окружающей среде с использованием особой чувствительности среднего уха человека и электромагнитной радиоволны, отчего казалось при прослушивании, что вы сами находитесь внутри этого концерта и пред взором можно было наблюдать какую-либо картину, выбитую этими звуками внутри вашего сознания.

Вобщем, это то, что можно назвать пределом человеческих мечтаний, когда человек не только слышит музыку, но и отражает ее внутри себя.

Люси включила приемник и одела наушники. Музыка доставила ей удовольствие, но ненадолго.

Спустя полчаса, а может быть и больше, она опять почувствовала внутри какую-то тревогу.

Сердце опять запрыгало, и Люси не могла найти себе место на диване.

Ворочаясь, она невзначай нащупала что-то металлическое и мелкое.

Включив свет и посмотрев, что там, она увидела какую-то маленькую деталь.

"Наверное, мусор",– подумала она и решила выбросить, но немного подумав, решила все же рассмотреть, что это такое.

Поднеся поближе к свету, она попыталась хоть что-то разобрать, но без дополнительной помощи видно было не обойтись. В конце концов, она бросила эту затею и положила деталь в выдвижной ящик огромной стенки.

"Ладно, разберусь завтра",– подумала она и, к своему удивлению, ей тут же захотелось спать.

Так вот и закончился тот день, по-своему довольно нудный и довольно долгий.

И сейчас, находясь в этой страшной комнате, Люси пыталась понять, где она допустила ошибку в своей жизни и что за этим всем кроется.

ВСТРЕЧА

Итак, Люси, как могла, тщательно проанализировала весь прошедший день. Но, что все-таки могло случиться с Максом и почему она, собственно говоря, здесь? Эти два основных вопроса не давали ей спокойно мыслить и оценивать ситуацию. Но все же, она постаралась прийти в себя и, немного взбодрившись своими воспоминаниями, начала осмысливать настоящее.

Как выбраться отсюда, не причинив никому, в том числе и себе самой, вреда? Эта мысль наиболее заостряла ее внимание.

Она постаралась несколько лучше рассмотреть, что же было в этой комнате.

Помимо стола и той челюсти, стояли еще стулья и табуретки. Для чего их было так много – совсем непонятно.

Казалось, что для мертвецов, которых здесь она примерно насчитала около двадцати пяти, они вовсе не нужны.

В другом углу комнаты Люсиль увидела умывальник с раковиной, а также подставленное под него ведро.

– Это еще зачем? – подумала Люси и недоуменно пожала плечами.

Но, всмотревшись более пристально, она поняла, что это вовсе не ведро, а какая-то выпуклая труба, не соединенная с самой раковиной, и причем, диаметр ее был огромный.

Люси решила посмотреть, что же все-таки это за сооружение и зачем оно вообще.

Она потихоньку, переступая через трупы, подошла к самой трубе. Но то, что она увидела там, было вдвойне ужаснее, чем то, что она видела раньше.

Из трубы, она явно видела, уходили вглубь человеческие ноги. Вернее будет сказать, что они торчали в трубе, как два флагмана на корабле.

Ноги были обуты в какие-то ботинки, примерно той формы, что носят полицейские.

«Уж не Макс ли это?»– подумала Люси и уже хотела дернуть за одну ногу, чтобы протащить тело сюда, в комнату, но тут вдруг случилось невероятное.

Ноги ожили и начали упорно перебирать ступнями, словно что-то говоря ими.

Люси в страхе отошла в сторону и, молча, наблюдала, как дергаются из стороны в сторону сами ступни.

Всей картины ей видно не было, но было понятно и так, что это делается, так как было слышно некоторое шуршание. Теперь она вспомнила то, что слышала в самом начале, и ей показалось знакомым это очередное шуршание.

Она набралась смелости и опять подошла поближе. Ноги перестали вращаться, и человек затих, видимо поняв, что все это бесполезно.

"Черт возьми, – в горячах думала Люси,– что же мне делать?"– и в отчаянье, почти заламывала руки.

При этом, нервно подрагивали ее плечи, а тело охватил легкий озноб.

Ноги вновь зашуршали еще с большей силой. Казалось, человек, там находящийся, хотел выбраться наружу, но это у него слабо получалось.

Не смотря на все свои внутренние страхи и предубеждения, Люси все же решилась, и, взявшись за одну ногу, изо всех сил потянула ее на себя.

Тело несколько подвинулось вперед, но не на много. Наверное, мешало угловое соединение и не давало ему легко пройти к проему.

Что-то хрустнуло под рукой, и Люси подумала, уж не сломала чего-либо в этой ноге, но, слава Богу, нога вновь зашевелилась, явно указывая на то, чтоб ее снова тянули.

Люси приободрилась и с большим усердием принялась тянуть.

Наконец, ей удалось вытянуть ногу почти до колена, что заметно улучшило ее шансы вытянуть из этой трубы и самого человека.

"Но, что, черт возьми, он там делает?"– подумала Люси и тут же схватилась за ногу, так как та чуть было опять не ушла вниз.

Наверное, человек зашевелился и чуть было не сорвался опять вниз. Она принялась тянуть вторую ногу, но пока ничего не удавалось.

"О, Господи, что же делать?"– думала напряженно Люси, пытаясь хоть как-то подтащить тело к верху.

После долгих изнурительных усилий, ей, наконец, удалось дотащить ногу до самой раковины, а что делать дальше, она не знала.

Нога уперлась в раковину, другая торчала в сторону. Надо было либо снимать раковину, либо повернуть тело в самой трубе.

Вдруг снизу послышалось какое-то хрюканье. По крайней мере, Люси так показалось.

Она опять отскочила в сторону и сильно испугалась. Хрюканье стало похоже на человеческий голос, правда, откуда-то издали. Она подошла поближе и услышала:

– Тяните быстрее, еще несколько минут и меня съедят крысы.

Боязнь за человеческую жизнь среди этой горы мертвецов, все же дала о себе знать и Люси, собравшись с силами, рванула ноги так, что казалось, выскочит не только раковина и тело, а и вся труба целиком.

Но, ничего подобного не случилось, и тело было выдернуто наружу.

Как это пoлучилось, Люси сама не знает и по сей день. Наверное, сработала какая-то внутренняя сила.

Человек начал потихоньку выбираться из этой проклятой трубы и вскоре вылез совсем.

Он повернулся к Люси, и оба с удивлением ахнули.

Как? Это ты?– одновременно спросили двое.

Вот это да, вот это встреча,– опять повторили вдвоем.

Люси первая пришла в себя и начала спрашивать у Макса, как он сюда попал.

– Подожди немного, дай отдышусь. Я ведь в этой проклятой трубе нахожусь еще с ночи.

А как ты попал сюда?– возмущенно спросила Люси,– ты ведь уходил домой?

Да...,– замялся Макс,– только по дороге я решил заглянуть кое-куда еще раз.

Куда это, если не секрет?

Слушай, это что, снова допрос или продолжение вчерашнего?

Да, нет, это я так, наверное, от нервов.

Надо подумать, как выбраться отсюда и чем быстрее – тем лучше.

А где мы? – озабоченно спросила Люси,– и вообще, что с нами такое происходит?

Мы в дерьме, лапочка, это уж точно. То, что я слышал вчера здесь, не дает никакого шанса на выживаемость.

И все же, что происходит?

Да, все очень просто. Я вляпался в эту историю самостоятельно, а они видимо решили прихватить и тебя. Так, ради соблюдения осторожности. Кстати, ты получила мое письмо?

Вчерашнее?– удивилась Люси.

– Да, а что? Я написал, не выходя из здания, и просил, если что-нибудь случится, позвонить капитану Кларку в участок.

А-а, этот маленький негодяй, наверное, из ревности принес его только утром.

Кто это?– спросил Макс.

Да, швейцар в том доме, где я живу. Он принес его мне сегодня утром, еще и улыбался, сказав, что видел тебя вчера особо расстроенным.

Все это так, но кто ему давал право письма вручать позже? Ну, ничего, приду, разберусь, как следует.

Давай-ка подумаем, как мы отсюда выберемся.

Погоди, я тебе еще не рассказал, как я сюда попал.

А что, это интересно?

Очень. Ты помнишь вчерашнюю девицу из ресторана?

Еще бы,– хмыкнула Люси.

Так вот, я ее встретил там же, куда и отвел. Она стояла и ждала ночного автобуса, не сделав ни шагу, ни взад, ни вперед.

Ты хочешь сказать, что она зомби или что-то в этом роде?

Нет, но я хочу сказать другое. Она сильно напугана кем-то и боится шагу ступить в сторону.

– А как же ресторан и другое?

Возможно, кто-то и привел ее туда с целью эксперимента или чего-то еще в этом роде.

Да, забавно получается. Ну и что ты сделал?

Ничего. Я вызвал подмогу, и ребята увезли ее домой.

А ребята, чьи были, ваши?– спросила Люси.

Нет, к сожалению, из другого участка.

Теперь понятно, почему об этом никто не знает. И даже в участке удивились, когда я спросила тебя.

А ты что, звонила в участок?

Конечно, когда ко мне пришли двое и сказали, что они от вас и, кстати, забрали, а точнее, украли твое письмо, которое я не успела даже почитать.

А как они выглядели?

Типичный вопрос полицейского,– цинично произнесла Люсиль,– один выше другого. Это все, что я могла разглядеть, так как они долго не задержались.

Они что, были в форме?

Да, а что здесь удивительного. Наверное, они ее у кого-нибудь стащили.

Да – а,– сокрушенно помотал головой Макс,– дело довольно серьезное.

А что тебя, собственно, удивило?

Да то, что с полицейского снять форму можно, только его убив или, по крайней мере, оглушив.

Даже так?

Так и не иначе, но как ты сама попала в эту нору,– он только сейчас понял, что не спросил ее об этом.

Наконец то, а я-то думала, что ты совсем свихнулся в этой дыре.

Извини, но так уж получилось. Я думал, что вообще отсюда не выберусь. Наверное, только случай привел тебя сюда.

Да – а, – утомленно произнесла Люсиль,– это уж точно, случай. Знаешь, как я сюда попала?

Как?

Да, просто. Меня отравили чем-то неизвестным, когда я хотела пойти в полицию и все рассказать, и только случай, опять же, спас меня от неминуемой гибели. Укол пришелся не в тело, а в кобуру моего браунинга, – и Люси показала притороченную к ноге кобуру,– лишь случайно коснувшись моего тела, а не то я бы уже была давно мертва.

Ты сказала укол? Я не ослышался?

Да, в лифте, я даже не успела почувствовать, как оказалась без сознания.

А на чем они тебя сюда доставили? Уж не на машине скорой помощи?

Понятия не имею.

Ну, ладно. Надо выбираться отсюда и чем скорее – тем лучше.

Макс растер свои ноги и руки и немного пробежался по комнате, если можно это назвать бегом, так как вокруг лежали тела.

К изумлению Люсиль, он не испугался и не удивился, а несколько удручился увиденным.

Вообще-то, я подумал, что здесь просто морг, а сейчас понимаю, что здесь что-то другое.

И что же это, по-твоему?

Пока не знаю, но догадываюсь. Видишь ли, в детстве мне пришлось перенести одно довольно странное заболевание, которое, как оказалось, нельзя было вылечить обыкновенными методами, и моим родителям пришлось искать кого-то вроде колдуна. Вот он и посоветовал сделать то, что на сегодня кажется уже давно известным и ясным.

И, что же это был за совет? – спросила Люси.

О-о-о, это долго рассказывать, как-нибудь потом расскажу.

Ну а все– таки, что-то связанное с подобным? Ведь так?

А ты откуда знаешь?

Дело в том, что в моей юности тоже присутствовало нечто подобное только не со мной, а с родителями. Они-то как раз и не послушались совета и погасли, а точнее, умерли сами. Как видишь, я тоже немного осведомлена.

Да – а, странно только то, что об этом мы говорим лишь только сейчас.

Это верно, но, что поделать, ты ведь такой неверующий.

Ну, хорошо, давай подумаем, что нам предпринять в этой ситуации,– сказал Макс и начал осматриваться в комнате.

Подожди,– сказала Люси, – ты мне еще не объяснил, как попал в эту трубу.

Да, просто. Покрутившись возле здания, я обнаружил возле мусорного слива эту трубу и почему-то решил, что она идет в здание. Вот и залез сюда.

А почему ты лез задом?

Это я оборонялся от крыс, которые настигли меня уже здесь, почти у цели.

Что-то не верится, зачем подставлять крысам свои руки и лицо?

А затем, чтобы крыса видела твои глаза, именно их она боится больше всего, и к тому же я держал в руках пистолет.

А почему ты так думаешь?

– Я не думаю, я знаю и уже не раз проверял это на практике. Только в этот раз они попались сильно проголодавшиеся и поэтому начали меня прижимать к выходу. И тут, как назло, я застрял. Я ведь не думал, что труба будет так круто заворачивать.

А куда они делись?– заинтересовалась Люси.

Ушли.

Как ушли?

Да, просто. Там стоит какая-то водозаборная решетка с металлической сеткой. Я что-то зацепил, когда барахтался, и она сработала. Теперь выход наружу закрыт.

А опустить ее не удастся?

Вряд ли. Наверное, она открывается где-нибудь с пульта управления, да и то, когда нужно.

А почему же вчера была открыта?

– Вот в этом– то я и хочу разобраться. Когда я сюда полз, то видел какие-то огрызки от тел и прочее. Наверное, сюда сбрасывают не нужные остатки тех, кто здесь находится, – и Макс показал кивком на трупы.

– А где сейчас твое оружие?

– Как где. Там же. Когда решетка сработала, то ударила по рукам, и я выронил пистолет из рук. Теперь, наверное, он достанется крысам,– угрюмо пошутил Макс.

– Да – а, веселенькая история. Мне кажется, что я с тобой разговариваю уже на том свете. Может, это так и есть, а, Макс?

Триггер ничего не ответил.

Он, молча, рассматривал входную дверь и уже

думал, как им отсюда выбраться.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

А тем временем, другие люди, на другом конце улицы обдумывали случившееся.

Было уже около пяти, а вестей от Триггера и его подруги все не было. Все возвратились в участок, за исключением самого капитана Кларка и его помощника Парки.

Поиски никаких нужных и важных для раскрытия дела результатов не дали.

Сержант Обрайн, молча, обдумывал случившееся.

Через минуту в его просторном кабинете раздался звонок. Обрайн снял трубку и представился. Откуда-то издали, словно из трубы до него донесся голос капитана.

– Слушай, Обрайн, надо немедленно прочесать район Айзель-стрит еще раз и приезжай сам сюда к угловому дому, ну ты знаешь, о нем я говорил, когда пришел. Да?! И оставь за себя кого-нибудь. А зайдешь со стороны внутреннего дворика.

– Будет сделано, сэр,– произнес Обрайн и, обернувшись ко всем, сказал:

– Звонил капитан, приказал еще раз проверить все входы и выходы на Айзель-стрит, а так же отправиться и мне туда самому. Поэтому, я покидаю пост, а вместо меня остается..,– тут он, немного задумался и показал пальцем в одного полицейского,– ты, Гарри, побудешь здесь и смотри за информацией.

– Хорошо, сержант, – ответил тот и, молча, приступил к своим, уже новым обязанностям.

А в это время капитан Кларк как раз находился возле той злосчастной трубы в районе мусоросбора и как-то странно разглядывал две вещи.

Это свои, непонятно в чем, грязные руки и вымазанные в грязь, причем такую липкую, что ее пришлось отдирать руками, ботинки.

Он с удивлением обнаружил, что руки довольно быстро отмылись, а обувь никак не поддавалась.

Черт с ними,– сказал капитан и повернулся было к Парки, который стоял позади.

Тот в свою очередь тоже что-то рассматривал и даже несколько согнулся, чтобы посмотреть поближе.

Капитан, я тут кое– что обнаружил. Что-то не похоже на обыкновенный мусор.

Что еще там такое,– возмутился Кларк,– хватит и того дерьма, в которое я уже вступил.

Смотрите,– опять произнес Парки,– а ведь это, не что иное, как человеческая рука, только без пальцев и к тому же на ней надет браслет. Давайте-ка посмотрим что это,– и он взял свою дубину и хотел приподнять то, что осталось от руки.

Но, так как это ему не удавалось, то он просто надел перчатку и взял в руку.

Завидя такое, Кларк поморщился. Он никогда не любил смотреть на подобное, и тем более, в каких-то условиях, не созданных для этого.

Нельзя сказать, что он был чистоплюем, но все же в какой-то степени особой аристократического порядка.

Кларк не любил разговаривать о своем прошлом, но многие знали, что дед его был настоящим аристократом.

А почему он пошел в полицию – никто до сих пор не знал. Сам же капитан об этом умалчивал, и делал свое дело, молча и добропорядочно.

Парки поднес почти к самому лицу капитана то, что раньше можно было назвать рукой.

Кларк немного отстранился, но потом все же принялся рассматривать поближе.

В самом деле, на обрубке руки, а это был точно обрубок, так как было видно, что рука отсечена чем-то острым, висел браслет.

Кларк обошел самого Парки и посмотрел с другой стороны. Изнутри он увидел выгравированную надпись полицейского участка Броун-стрит I 78.

– Черт меня подери,– произнес Кларк,– это же браслет полицейского. Он пропал вчера вместе со своим напарником с дежурства. Информация о нем уже содержится у нас в участке.

Здесь надо особо отметить, что в то время у каждого служащего в полиции были такие браслеты. Они были попросту спаяны вокруг руки, и это не давало возможность его снять в обычных условиях.

Для этого нужна была, как минимум, специальная сварка.

Дело в том, что был обнаружен новый металл и на его основе сделан сплав, который не приносил вреда человеческому здоровью, и одновременно, был очень крепким и тугоплавким.

Поэтому и было принято решение оснастить всех полицейских этими качественными браслетами. Идентифицировать личность, порой, было невозможно, поэтому каждый служащий был, как бы окольцован. Браслет снимался только в случае изменения профессии.

Да, не повезло парню,– сокрушенно ответил Парки,– а где же интересно его тело и где тот второй, напарник. Уж не он ли его прикокошил?

Что ты говоришь. Этих ребят я когда-то знал. Они учились со мной в одной школе.

Извините, капитан, это я так, просто вылетело, не знаю почему.

Ладно, прощаю, – и Кларк принялся рассматривать вновь то, что осталось от руки.

Смотрите, здесь недостает пальцев, они как будто отгрызены кем-то. Наверное, это крысы.

Так, а где ты говоришь она лежала?

Да, здесь, прямо у моих ног,– и Парки показал себе под ноги и чуть отступил в сторону.

И вдруг, он, неожиданно для обоих, куда-то провалился...

Густая жижа серовато-зеленоватого цвета поглотила его тело. Секунды через две он вынырнул, так и не понимая, что с ним произошло.

– Наверное, отводная яма, – подумал Кларк и, молча, протянул руку Парки.

– Давай, хватайся и вылезай.

Тот, ухватившись одной рукой за руку Кларка, другой за край ямы, начал выползать наружу, при этом сплевывая и приговаривая:

Вот дерьмо. Вот попал, идиот, что меня заставляло отступать назад.

Ладно, не переживай, хорошо, что жив остался.

Черт, а почему они оставили ее открытой, да и вообще, ее в этой проклятой, чертовой темноте почти не видно. Ну, я уж точно теперь позабочусь, чтобы кое-кому влетело.

Только теперь они обратили внимание, что это действительно была яма. Было видно какое-то металлическое ограждение, но оно еле-еле выступало из-под вязкой жижи.

Наверное, этому есть причины,– сухо произнес Кларк,– и в них следует покопаться.

В яму я больше не полезу,– испуганно пробормотал Парки.

Да тебе и не нужно туда лезть. Все и так видно на твоей одежде.

Тот очумело уставился на свою одежду и, отчаявшись вовсе, сказал:

Как же я теперь пойду в участок, засмеют ведь?

Не переживай, я вызвал ребят сюда. Скоро подъедет Обрайн.

Быстрее бы,– процедил Парки, так как эта история уже начинала его донимать.

Со стороны ограждения послышались шаги.

Обрайн медленно и уверенно шел навстречу обоим полицейским. Он широко улыбался и был доволен собой. Как ни как, а капитан лично вызвал его на дело.

Но, завидя Парки в таком гнусном виде, его улыбка постепенно начала спадать, и через несколько секунд его лицо приобрело озабоченный оттенок.

Что случилось, Парки? – спросил он, удивленно разглядывая одежду.

Да, так, оступился и упал,– сконфузился тот и отвел взгляд в сторону,

Да, ты не переживай, все проходят сквозь это. Самое главное, чтобы ты понял, что везде нужна осторожность.

– Да уж, я это сегодня отлично понял.

Ладно, хватит болтать, давайте за дело. Машина где? – спросил капитан у Обрайна.

Там, за углом.

Подгоняй ее сюда. Будем загружаться.

Понял. Я мигом,– и он, быстро повернувшись, ушел.

« Загрузиться » в понимании полицейского – было применении полицейской криминалистической лаборатории в условиях выезда.

В современных машинах были все необходимые приборы и химические элементы для проведения тщательной экспертизы над каким-либо предметом.

Это так же обозначало массу работы и хлопот по содержанию всего в должном и необходимом порядке, ибо после очередного исследования всегда необходима была очень серьезная профилактическая уборка внутри машины.

Парки, зная это, с сожалением вздохнул.

Он-то знал, что это его дело, и не потому, что был самым неопытным, а потому, что отвечал за эту операцию в участке.

Конечно, в его отсутствие это мог сделать и любой другой, но так как он на месте, то и дело решено.

Парки даже подумал, а может, ему, пока еще не поздно, улизнуть в медчасть, но совесть, внезапно пробудившаяся внутри, возымела все-таки свое, и он решил остаться со всеми.

Подъехала машина, не доезжая до той злополучной ямы. Капитан погрузил в пакет останки руки и зашел в лабораторию. Здесь было все: от обыкновенного скальпеля до огромного компьютерного центра, в который входила даже искусственная почка и сердечная мышца.

Эти два, так жизненно необходимых основных органа практически всегда находились

в состоянии использования, ибо случалось разное, и даже доставить раненого в близлежащее отделение больницы было гораздо легче, нежели ожидать долго и утомительно ту же скорую помощь.

Кроме этого, они играли огромную роль и в самом исследовании человеческих останков.

Подключая их к внутреннему парацептическому слою ткани любого органа или участка тела, можно было определить группу крови, состав молекулы, дату наступления смерти, причем очень точную, и, наконец, достоверно определить, что это вообще за человек.

Конечно, помимо этого, использовалась и другая система, которая включала подсоединенную единую компьютерную сеть с информацией любого порядка, а так же лимфосистему крови и статического электричества. Кроме этого в общий набор была включена среда вакуумного разрежения, и среда обоюдного внутреннего давления.

Вобщем, можно было сказать, что это был просто человек в лице машины, который может определить другого, только помимо его основного блока – мозга.

В случаях же работы с останками мозга, была другая лабораторная сеть, которая обеспечивала выдачу всей информации путем выноса наружу глубинной клетки основного мозга, и разложении ее на составные части.

В таких случаях, работы было меньше и уборки соответственно, также.

Кларк плотно закрыл за собой дверь и уселся за компьютер, предварительно вложив останки в ту нейродинамическую структуру, которая давала жизнь уже мертвой ткани.

Спустя полчаса анализ был готов. На компьютере четко обозначилась фамилия и имя, год рождения погибшего, а заодно все данные его телосостояния.

Итак, смерть наступила в самый критический момент, когда тело было расслаблено. Видимо удар или выстрел был произведен внезапно.

Человек еще не испугался, а это значит, что он не был встревожен и соответственно просто куда-то шел. Удар или выстрел был нанесен в область сердца, что обозначало мгновенную смерть.

И последнее. Состояние молекулы крови указывало на явную не предрасположенность к суициду.

На этом анализ был закончен, и теперь осталось узнать, когда наступила сама смерть.

Это оказалось не долгим, и через несколько минут информация высветилась на экране. Смерть наступила где-то около двадцати четырех часов назад. На этом осмотр был закончен и Кларк уже обдумывал, что делать дальше.

Ему было ясно, что убийство не случайность. И если к Люсиль приходили двое в полицейской форме, то значит, это были, либо бандиты, которые и убили полицейских, либо другие, но из той же компании.

Сделав такое умозаключение, Кларк незамедлительно передал информацию в другие участки, и на этом его миссия была пока завершена. Он вылез из машины и подошел к беседующим между собой Обрайну и Парки.

Ну, что, капитан,– обратился Парки,– что узнали?

Узнал многое и в то же время ничего. Смерть наступила часов в шестнадцать прошлого дня. Покойный был действительно полицейским и его имя указано в списке участка на Браун-стрит. Также известно, что он погиб, даже не зная за что, и то, что он это не сам сделал.

Так, так, так,– промолвил Обрайн,– дело, похоже, очень серьезное. Что будем делать?

Будем искать дальше. Ты обратил внимание на трубу, что выглядывает из-под фундамента?

– Да, нет. А что в ней особенного?

Особенного вроде бы и нет ничего, но там я вымазался в какую-то странную липкую грязь, что пришлось отрывать ее от башмаков руками.

– Что ж, пойду, посмотрю.

– Погоди, один не ходи. Пойдем туда вместе,– и, обернувшись к Парки, сказал,– ты будь здесь. Охраняй, а заодно умойся, переоденься и наведи порядок.

– Есть, сэр,– бойко ответил тот, хотя по его виду было и так понятно, что это ему мало доставит удовольствие.

И Кларк, и Обрайн знали, что такое уборка, но виду, естественно, не подали и, добросовестно повернувшись спиной, зашагали в сторону трубы...

ПРОКЛЯТИЕ

А в это время, на другом конце города, в самом западном его районе, шла обстоятельная беседа.

В ней участвовали двое. Один из них был высоким, худощавого телосложения и, судя по манере держаться и вести беседу, скорее был уголовником, нежели аристократом.

Но, как оно зачастую и бывает, внешнее всегда обманчиво. На самом деле, человек очень боялся других и только напускал на себя вид очень страшного человека.

По происхождению он был грек, но тщательно скрывал это от других и даже перекрасил волосы в белый цвет, что придало его лицу какое-то непонятное выражение блудного сына в общей людской пастве.

Как и было сказано, этот человек был худой, но за его внешней диспропорцией скрывалась полная внутренняя гармония. Голос был тихим, ненавязчивым и спокойным. Можно было бы даже отнести его к бархатному, но учитывая его происхождение – нельзя, так как он иногда все же срывался, достигая пределов весьма заурядного характера.

В целом, это был человек неуравновешенный и, практически, всегда подергивал правой частью лица. Можно было бы отнести это к нервному тику, но так как все делалось сознательно, то, само собой, отпадало.

Человек был чем-то обеспокоен. Он явно нервничал, отчего подергивание щекой становились все чаще и быстрее.

Второй, его собеседник, был вовсе не похож на человека, склонного что-то отрицать. Скорее, по виду он был еще более беспомощен, нежели первый. И если мужчина сидел, то это еще не означало, что ему в этом разговоре отдается предпочтение.

Он просто был обескуражен явным поведением своего собеседника.

Это был Иштван Медиа – известный в своем далеком прошлом убийца.

Сейчас, мужчина, молча, сидел в кресле и слушал своего бесноватого начальника, которого так окрестил уже давно. Невозможно было определить по его лицу, что он в это время думает. Взгляд был блуждающим, ничего не выражающим.

Он смотрел на шефа, как на обыкновенную змею, которую только и нужно, что задушить и, выпотрошив, набить солью.

Пока Иштван размышлял о чем-то своем, Высокий Блондин, а это, как вы догадались, и был он, усердно объяснял ему, что нельзя просто так, от нечего делать убивать людей. Что надо вначале слушать внимательно его личные приказы и распоряжения. На что Иштван довольно улыбнулся и сказал:

– А я и не убиваю, а только их немножечко придушиваю, а остальное они делают сами.

Услышав это, Высокий Блондин опешил, но потом понял, что объяснять далее было бесполезно и решил, что пора просто приступать к делу.

Хорошо, давайте, мы сейчас обсудим варианты локализации некоторых личностей и освобождения их от занимаемых должностей.

Давайте,– так же невозмутимо ответил Иштван.

Итак, следуя моим указаниям, вы вчера обезоружили двух полицейских и отправили туда, куда следует. Это хорошо. Но нам этого недостаточно. Эти двое только начало на нашем пути. Необходимо устранить более крупную птицу. Это главу местного муниципалитета и двух его сподвижников, которые хотят добиться перевеса в борьбе с нами. Поэтому, в ближайшие двенадцать часов их надо устранить и дело придать огласке. Я хочу сказать, что их тела убирать не надо. Пускай думают, что мы сильнее. Это подорвет доверие к ним народа и укрепит наши позиции.

Как проводить операцию?

– На ваше усмотрение, исходя из того, что я сказал ранее. Теперь все. Действуйте дальше самостоятельно,– и Высокий Блондин зашагал прочь из комнаты, таким образом, давая понять, что беседа окончена и обсуждению не подлежит.

Иштван пожал плечами, повертел шеей, взял сигарету в зубы и сказал:

Когда-нибудь я и до тебя доберусь, красавчик. И с удовольствием стяну с тебя твой

белый сюртук,– и тоже зашагал в сторону выхода.

За дверью, как и положено, в таких домах, стоял

камердинер и довольно почему-то улыбался,

чем разозлил Иштвана:

– Чего скалишься, сука, давно в морду не получал?

На что, тот покрутил пальцем у виска и покачал головой, всем своим видом показывая, что он все прекрасно понял и доволен всем тем, что у него есть.

Улыбка, правда, исчезла. Но Медиа уже шагал по коридору к выходу и не обращал на это никакого внимания.

Цель его была ясна, и он не сомневался в ее исполнении, а заодно, не сомневался в том, что ему причитается солидный гонорар и ему, как всякому убийце, совершенно наплевать на тех, кого вскоре не будет на этой грешной земле.

Медиа шел по улице и размышлял: с кого же ему начать. То ли с основного кандидата, то ли с его помощников. Не обладая достаточной степенью самоанализа, Иштван все же решил вначале начать с главного.

– Надо поискать, где он сейчас,– пробормотал он вслух и тут же огорчился.

Всякий раз, когда ему давали очередное задание, жертва почему-то ускользала из рук, и это оттягивало то вознаграждение, которое он мог бы получить уже сейчас. А оно сулило ему временную свободу и часы безмятежного отдыха в своей неуютной квартире.

Надо отдать должное Медиа, он не любил хорошо одеваться, жить в больших апартаментах и премного наедаться.

Он любил тихую и скромную жизнь. Вечерами любил слушать музыку и мечтать о заслуженном отдыхе. Это был человек дела, нежели слова. Ему не надо было повторять одно и то же по нескольку раз.

Но, когда у него что-то не ладилось, он начинал нервничать и совершать небольшие глупости, от которых, в первую очередь, страдал сам.

– Наверное, это какое-то проклятие,– думал Иштван, шагая в сторону метро.

Кобура пистолета немного оттопыривала пиджак, но Медиа не боялся этого. Едва заметив приближение полицейского, он сразу же начинал делать вид, что поправляет одежду или завязывает шнурки на ботинках.