Текст книги "Заброшенный"

Автор книги: Сергей Круподеров

Круподеров Сергей Викторович
Заброшенный

Уходя, ты теряешь всегда больше, чем получаешь при возвращении.

Для начала путешествия надо сделать один первый шаг и заплатить цену – потерять то место и людей, которых покидаешь.

Запись в книге Волхва

Глава 1
Путник

 
Ты вырвал лотос из земли,
Когда в полях желтела осень,
Ушёл от доми и семьи,
Добро без сожаленья бросил,
Оделся в тряпки нищеты…
Но тряпки эти – не щиты.
В душе нет мира,
И сквозь дыры
Ушло спокойствие твоё —
Ты сам всадил в себя копьё.
Твои желания, глупец,
Прорвали все твои оплоты, —
Спешите вырвать из сердец
Земных страстей осенний лотос.
 

Будда («Дхаммапада»)

Село Выселки в Саратовской губернии достаточно большое, аж пятьдесят дворов. Хозяйское поместье далеко, да и хозяин рачительный, крестьян не губит зазря. Так что большинство семей в нём зажиточные, в том числе и четыре семьи, что живут на отшибе со стороны тракта: Соколовы, Ивановы, Петровы и Сидоровы. Постоялого двора в селе так и не появилось. Поэтому, если путник и остановится в селе, то в одном из четырёх домов, дальше никто не заглядывает.

Весной, как всегда, работы невпроворот. Снег уже давно сошёл, земля хозяйской руки просит. На поле ходят почти всей семьёй. У Соколовых в доме обычно остаются только Аня, которой только два годика будет, и семилетняя Катя, которая должна за ней приглядывать. Остальным всем найдена работа по возможностям.

Путники редко приходят на постой определяться днём, но и такое тоже бывает. Вот и на этот раз, когда дело шло к полудню, по дороге со стороны Саратова шёл путник. По его одежде можно было определить, что идёт он издалека. Дело было даже не в том, что одежда у него поистрепалась, сколько в том, что большей своей частью она была необычного для русских мест покрою. Путник возвращался в родные края из далёкой Поднебесной (так называли местные жители свою страну). В Китай его привели поиски знаний о предмете его грёз, о магии. Сам он обладал кое-какими способностями, и некоторые заклинания ему даже удавались. Но, к сожалению не всегда. Он часто не мог найти причин неудач при попытке применить то или иное заклинание. Поэтому со временем стал запоминать все обстоятельства сопровождавшие удавшиеся попытки. И, несмотря на его стремление отбрасывать все малозначимые для заклинаний обстоятельства, он всё же оброс кучей примет и условий, которыми вынужден был каждый раз руководствоваться при проведении очередного ритуала. Такова участь любого мага самоучки.

Тяжело самостоятельно учится магии, как в принципе и любой другой науке. Учитель хоть может подсказать, что делаешь неправильно или вообще лишнее, предостеречь перед опасным для тебя заклинанием. Но учителя он так и не нашёл.

Увлёкся магией он ещё в детстве. Первыми своими шагами в неизведанное он был обязан «Книге Волхва». Эта книга тогда попала к его отцу в счёт долга. И подрастающий Ермолай смог выпросить её в своё пользование. Благо к тому времени он научился читать.

С первых страниц книги стало известно, что ни один волхв, ни разу не держал в руках этой книги. Она была написана в 1203 году от Рождества Христова монахом, который был знаком по молодости с одним стариком, называвшим себя волхвом и умевшим творить чудеса. Только под старость монах решился описать то, что он узнал у волхва. В результате книга пестрела неточностями и приукрашенными моментами. Однако Ермолай был человеком терпеливым. Он по крупицам собрал достоверные знания из книги и до сих пор пытался все их хоть как применить. Вот и в Китай он отправился искать описание ритуала, с помощью которого Волхв собирался отправиться в другой мир. Монах писал в конце книги, что впервые увидел волнение на лице Волхва как раз перед тем, как он исчез. Кроме того, в книге упоминалось о том, где Волхв нашёл описание этого ритуала и начало его перевода. Само описание находилось на монументе в монастыре Гуань-Шу.

Найти монастырь оказалось невероятно сложно, в силу того, что он уже пять веков как был разрушен и от него остались одни развалины. Ермолаю, правда, всё же крупно повезло. Монумент с описанием ритуала остался цел. Вполне возможно оттого, что был защищён магией. К счастью, в книге было краткое описание языка, на котором был описан ритуал на монументе. На перевод Ермолаю понадобился целый год. Последнюю часть он перевёл по дороге в Москву, где жил в перерыве между своими скитаниями в доме отца. Перевод был закончен как раз этим утром. Ермолай думал над последними строками всю ночь, и теперь ему очень хотелось спать. Но ради такого радостного события хотелось поспать не в поле, хорошо поесть и побывать в баньке. А если будет возможность, то и провести там же ритуал, всё равно вещей перед отбытием ему собирать не надо. Так что когда он увидел на горизонте дома, он прибавил шагу, несмотря на усталость.

Остановиться он решил в ближайшем к нему доме. Открыв калитку, наткнулся на хозяйскую собаку Лайку, которая сразу же накинулась на гостя. Цепи, правда, всё же до самой калитки не хватило, так что Ермалай оказался прижат к ней спиной в ожидании появления хоть кого из хозяев.

В окне дома сначала появилось личико девочки, а через минуту она нерешительно высунулась из двери и направилась к Лайке. Пару раз к ним уже приходили, когда взрослых в доме не было, и она уже знала что надо делать.

– Дяденька, вы к нам на постой? – спросила она писклявым голосом. – Лайка хватит!

– Да, – ответил Ермолай, – я всю ночь шёл, теперь немного прикорнуть бы, баньку принять и откушать чего. Ты ведь тут за старшую сейчас, девочка?

– Угу, – уверенно поддакнула девочка, – можете устраиваться в доме, там, рядом с печкой, на полу постелено как раз для гостей. А банька будет только вечером. Я скажу старшим, чтобы растопили, тогда и поужинаете.

Ермолай молча пошёл за девочкой в дом и, даже не сняв дорожный плащ, улёгся спать.

Уже когда солнце клонилось к закату, с поля возвращалась семья Соколовых, возглавляемая всеми уважаемым старостой села, дедом Трофимом Сергеевичем, который пять лет отслужил секретарём у губернатора. Стал он им тогда только благодаря случаю: надо было записать приказ, а записать то и некому – то слишком важная персона, то писать не умеет. Так и потянулась служба. Жалко только, что после смерти того губернатора, с неё пришлось уйти. Кроме того, он в Саратове познакомился с местным учёным и тот его по дружбе научил таким наукам как арифметика, алгебра, геометрия и физика. От того на селе старосту и уважали, что учёный был человек, за советом к нему бывало приходили. Трофим и своих детей наукам обучил и внуков, да и чужих тоже в обучение брал, если просили. Особенно жаден до знаний был старший внук – Александр. Он к своим двенадцати годам уже был обучен всем наукам, что знал дед, и прочёл все книги, что были у семьи. Последнее было не сложным, так как их было всего четыре: самая главная книга – Библия, дальше шли две книги, переписанные от руки дедом – одна по физике Ньютона и книжка, состоящая из выдержек разных летописей, составленная тем самым учёным, знакомым с дедом; за четвёртую книгу считалась связка газет из Петербурга начала этого и конца прошлого века за разные годы.

Семья возвращалась дружно. Марья с Ольгой тянули песню. Константин, муж Ольги, нёс на плечах своего младшего. Егор с Александром дрались на палках. Это они всё не могли забыть, как недавно в селе останавливался гусарский полк:

– Ну что разбойник сдаёшься? – дразнил, легко тесня Егора, Александр.

– Неплавда, это ты лазбойник, – крикнул что есть мочи Егор, спрятавшись за спину отца, – Не поймаешь!

– Хватит. Завтра дам работы больше, если некуда сил девать, – сказал Иван.

– Но папа… – попытался возразить Александр.

– Хватит, я сказал. Идём, лучше поможешь баню истопить, помыться вам надо. Вон как извазюкались. – Открыв калитку, Иван сразу направился к бане.

Как только семья начала заходить во двор из дома выметнулась Катя и бросилась к дедушке.

– Деда у нас гость. Он спит сейчас.

– А кто хоть он? – Спросил Трофим, заходя в сени.

– Ой, забыла спросить. Он там на кухне. Рядом с печкой спит.

– Хорошо сейчас спросим, – ответил дед и направился к спящему.

На соломе лежал среднего роста мужичек с неопрятной бородой до пояса. Такую встретишь не у каждого старика. Сапоги были уже вконец истоптаны, и их давно было пора сменить. Дед Трофим растормошил путника.

– Добрый человек, как тебя звать и за постой ты платить будешь работой али деньгами? – с сомнением сказал старик. Ермолай усмехнулся одними глазами и не спеша достал небольшую пачку рублей.

– Я, дедушка, фокусник. Тем и промышляю, – поднялся уже более свежий, чем утром Ермолай, – зовут Ермолаем, по батюшке Олегович.

– Что ж, Ермолай Олегович, гостите сколько надо, меня люди кличут дедом Трофимом. Если что, обращайтесь ко мне или к сыновьям.

– Дядя Ермолай, а вы покажете фокус? – встряла, всё это время стоявшая рядом, Катя.

– Фокусы? Где фокусы?… Правда, покажете? – тут же подключились Егор с Арнольдом.

– После ужина, – прикрикнула на них Ольга, – дайте хоть человеку привести себя в порядок.

– Баню уже затопили, – присоединилась вошедшая Марья, – а теперь все во двор!

Пока женщины готовили, работа нашлась для каждого: Трофим забрал себе двухлетнюю Аню; Константин с Александром и Егором пошли загонять в стойло корову и кур на ночь; Иван наколол ещё дров, которые относил к бане Арнольд.

После того как все помылись, ужин уже был готов. За столом дети ёрзали и многозначительно перешёптывались насчёт фокусов. Александр ёрзал больше всех, хотя и понимал, что ему в очередной раз придётся выслушивать отца насчёт того, что он самый старший и должен давать пример остальным. И что с него и спрос больше, чем с других.

– Дядя Ермолай, – сказала Катя, как только все встали из-за стола, – а когда вы фокусы будете показывать?

Ермолай вопросительно посмотрел на деда Трофима. Тот кивнул и добавил:

– Будем считать, что часть платы, Ермолай Олегович, вы отработаете.

– В этом случае, – обратился к детям Ермолай, – давайте выйдем во двор. Там мне сподручнее будет.

С детьми пошёл только Иван. Выйдя из дома, Ермолай устроился на колоде для рубки дров и достал из внутреннего кармана пучок сушёной травы.

– Все устроились? – спросил Ермолай и, дождавшись, когда все дети утвердительно кивнули, продолжил: – Раз уже стемнело, покажу вам фокус со светящимися шариками.

Тут его руки задвигались и то из кармана, то из-за пазухи, то из-за уха доверчивого ребёнка он начал доставать светящиеся ярким белым светом шарики и жонглировать ими. Время от времени он ловил шарики ртом и как бы глотал их. При виде всего этого дети охали. Когда уже все шарики исчезли во рту фокусника, на пороге появилась Марья:

– Ладно, Анечке уже пора ложиться, Егор и ты иди тоже. А вас Катя с Арнольдом зовёт ваша мать.

– Мам можно ещё? – заупирался Егор, но отец взял его за шкирку и уже тащил в дом. Арнольд с Катей тоже пошли за Иваном, завистливо поглядывая на Александра, про которого ничего не сказали.

Тут Ермолай, уже собравшийся удалится, решил воспользоваться случаем. Дело в том, что в конце ритуала нужно было принести жертву богу. И от жертвы во многом зависел результат. Так что Ермолай рискнул обратится к мальчику:

– Хочешь поучаствовать в одном древнем ритуале, который можно провести только этой ночью?

– Правда? И мне можно даже поучаствовать?

– Конечно мальчик, – сказал Ермолай и его глаза блеснули торжеством, – Идём в баню, его лучше провести там.

Все редкие ингредиенты необходимые для ритуала, к счастью, у Ермолая уже были. Александр забежал в баню и устроился на лавке. За ним вошёл Ермолай.

– Не боишься банника? – спросил Ермолай.

– А это кто? Мне деда не рассказывал.

– Это дух, обитающий в бане, и часто строящий козни в ней находящимся. От него надо защитить себя, прежде чем войдёшь, – сказал Ермолай, произнося несложный наговор.

– Так дед Трофим говорил, что достаточно верить в Христа и никакая нечисть тебя не тронет.

– Ты конечно прав, если верить, то нечисть постарается найти жертву попроще. Но может всё же и напасть, так что знать дополнительные средства защиты не помешает, – сказал наставительно Ермолай, доставая заострённую с одного конца палочку, вырезанную из дерева тысячелетней секвойи. И протянул её Александру. – На, возьми, и острым концом направь на себя. Эта палочка заговорённая, она защитит.

Александр машинально взял палочку и выжидающе уставился на волшебника, который обещал ему показать некий древний ритуал, да ещё и ему позволил поучаствовать.

«Жертву подготовил, свечи зажёг…», – мысленно начал перечислять про себя Ермолай все приготовления к ритуалу.

– Дядь Ермолай, скоро уже? – нетерпеливо спросил Александр, которому, казалось, что прошла вечность.

– Сейчас, – пробормотал Ермолай и уже громче добавил: – Я сейчас начну читать заклинание, а ты молчи, тебе говорить нельзя, а то всё испортишь, – и про себя добавил: «Ведь последний из нас заговоривший активизирует его».

Последнее было верно, так как во время проведения ритуала он свяжет между собой их двоих, и закончить его сможет уже любой из них…

«Наконец-то», – подумал Александр и услышал, как Ермолай произносит что-то на незнакомом ему языке, – «Надо будет спросить у него, на каком языке он это говорит? Похвастаюсь потом перед дедом». Александр даже попытался запомнить пару слов. Это были наиболее часто повторяющиеся слова в заклинании: «Кро Эбера, Кро Эбера», – повторял про себя Александр, чтобы запомнить слова. «Ну вот, дядя Ермолай завершает махать руками, значит сейчас закончит. Вот и спрошу, что эти слова значат».

Ермолай умолк и в его глазах сначала возникла злость, сменившаяся отчаянием, когда он увидел, что Александр держит палочку острым концом, направленным на Ермолая. А значит, в жертву сейчас будет принесён именно он. Осталось только Александру, активизировать заклинание специальной фразой-ключом, который к счастью Александр, как думал Ермолай, не знал. Но первыми словами Александра именно эти слова и стали:

– Кро Эбера, – сказал Александр и услышал приглушённый вопль «Нет!». После чего вдруг оказался подвешенным в пустоте, а у него в голове послышался голос:

– Я доволен жертвой, мальчик, и хоть ты не покланялся мне, я исполню то, ради чего меня призывали. Только чтобы вернуться тебе придётся кое-что сделать!

– Но… – попытался возразить Александр, но бога, обратившегося к нему, уже не было. Вокруг него бушевал океан, и его подхватила проходящая волна…

Глава 2
Старый орк

Море полюбить очень просто, оно прекрасно всегда, даже во время шторма. Только вот оценить его красоту во время шторма человеку не по силам. Для него шторм на море – разрушительная и беспощадная стихия, для которой он – ничто.

И посреди этого водяного безумия внезапно оказался Александр. Он конечно хорошо умел плавать. Отец хвастался перед соседями, что он плавает как рыба, но при таких волнах ему ещё плавать не приходилось. При волнах такой величины человек просто не в состоянии плыть, им как маленькой щепкой играет разбушевавшаяся стихия. И Александр не стал исключением – его накрыла первая же волна, затащив его на несколько метров в толщу воды. Мальчик не успел ещё сообразить что он под водой, и всё ещё разевал в безмолвном крике свой рот. Обращался он тогда к единственному, кто по его мнению мог его услышать в этот момент – к Богу. Всё что он впоследствии смог вспомнить об этих мгновениях своей жизни – это непомерное удивление и чистая, непосредственная, детская обида на весь мир. Волна захлестнула его и он начал тонуть. Последнее что он почувствовал это чьи-то руки у себя на запястье.

Харас был уже старым орком. Судьба забросила его на этот остров, выбраться с которого похоже ему уже не удастся. Даже шанса передать свой опыт и знания у него не было. С такой мыслью он жил последние годы. Жил он отшельником в горах на юге острова. И сейчас шёл по следу кабана, который зачем-то забрёл на берег. Как только Харас выбрался из зарослей на пляж, он сразу же заметил кабана. Он суетился возле человеческого тела.

– Гром меня раздери, какой большой хряк! – вырвалось у орка. Но приглядевшись он понял, что это не кабан был большим, а человек маленьким. Чтобы кабан не сотворил ничего непоправимого с человеком, Харасу пришлось применить всю свою боевую сноровку. Орк моментально выхватил лук, натянул тетиву и наложил на неё стрелу. Всё это он успел проделать всего за несколько секунд, что удивило бы любого наблюдателя. За эти секунды он преобразился из усталого старика в воина в расцвете сил. Стрела вонзилась в бок кабана, не причинив ему особого вреда.

Кабан, только после попавшей в него стрелы заметил, что ему грозит опасность, развернулся и ринулся на орка. Он, конечно, не был самым опасным в округе, но всегда предпочитал атаку бегству, и до сих пор эта тактика его не подводила. На это били свои причины. Надо сказать, что Харас уже пожалел о своей поспешности. Может кабан и оказался меньше чем показался поначалу, но, тем не менее, он был приличных размеров, и на орка сейчас двигалось двести пятьдесят килограммов веса. Стрела, пущенная орком, только разозлила его.

Харас машинально закинул лук за спину и тем же движением выдернул из петель двуручную секиру. Следующим движением был прыжок в сторону. Харас еле успел отскочить с дороги кабана. Тот пронёсся в считанных сантиметрах от уворачивающегося орка и скрылся в прибрежных зарослях. Старый орк подождал ещё пару минут возвращения кабана. Не дождавшись повесил на спину секиру и направился к бездыханному человеку. Тот был весь в водорослях, которые на мелководье не водятся и был похоже жив.

– Морской народ вынес?! – сказал Харас, приподняв брови от удивления. – Хотя странно. Раньше они людей не спасали.

Старый орк подошёл к мальчику, проверил его дыхание и растормошил его приводя с сознание. Александр и сам уже почти очнулся так что он сразу открыл глаза. И увидел перед собой кого-то человекоподобного, с немного вытянутой головой и выступающей нижней челюстью из которой выглядывала пара клыков. Кожа у него была серой с зелёным отливом. Для непривычного к оркам мальчика эта картина показалась пугающей. Он попытался рывком подняться на ноги и убежать, но запутался в водорослях и упал. Харас по началу даже удивился такой реакции, ведь он среди орков не выделялся устрашающей внешностью. Удивляться себе он долго не дал и попытался убедить человека в том, что он не желает ему зла.

После падения Александр зажмурился и стал ожидать, что произойдёт, готовясь к худшему. Но ничего страшного не происходило, он только слышал чей-то успокаивающий голос, говоривший на неизвестном языке. Любопытство взяло своё и он открыл глаза. Перед ним стояло то же чудовище. Именно ему и принадлежал голос. Оно отложило оружие и немного другим тоном спросило:

– Человек, меня зовут Харас, а тебя как звать?

Однако какой-либо реакции на свой вопрос от мальчика орк не заметил. Тогда он воспользовался проверенным способом знакомства с тем кто не разговаривает с тобой на одном языке. Он указал на сбя и назвал ещё раз своё имя, после чего показал рукой на собеседника. Повторив эту операцию несколько раз человек всё же сообразил что надо сделать и назвал своё имя:

– Александр, – сказал мальчик и увидел, что выражение лица чудовища изменилось. По-видимому, оно улыбалось. Только мальчик предпочёл бы чтобы оно этого не делало. Страшновато это всё выглядело. Далее чудовище начало произносить разные фразы, явно ожидая после каждой его реакции. Александру сразу вспомнилась история дедушки о том как иностранец пытался найти с ним общий язык, так что когда у орка закончились известные ему языки, Александр попытался наладить контакт на русском и французском, на котором он знал пару фраз. Само собой орк не откликнулся, а когда понял что мальчик тоже проверял, не знает ли он его языка, рассмеялся. Александр уловив комичность ситуации присоединился к смеху. После этого у Александра пропал страх перед «чудовищем» и он позволил помочь ему выпутаться из водорослей.

Поднявшись на ноги, Александр впервые обратил внимание на то, где он находится. Поняв, что он оказался на берегу моря он начёл внимательно рассматривать всё что его окружало – на море он ещё никогда не был. Повернувшись к морю он ощутил на себе довольно мощный порыв ветра. Ветер был солёным и нёс с собой богатый букет запахов. Этот запах моря не спутаешь ни с чем, он откладывается в памяти сразу и надолго. Ветер гнал перед собой пенящиеся волны. Александр ещё не видел таких больших никогда до этого момента. Набегая с нарастающей скоростью на берег волны с оглушительным звуком разбивались об него. Море завораживало в этот момент своей мощью. Мальчик так простоял бы долго смотря на море, если бы его не взял за плечо орк и не повёл куда-то вглубь острова. Берег был каменистым и не очень широким, почти сразу начинался лес.

Продвигались они медленно. Мало того что лес был очень густой и шагать по глубокому слою листвы было трудно, так темп ходьбы замедляло то что Александр пытался рассмотреть каждое неизвестное ему растение. К слову сказать, знакомых растений тут вообще не было. Ещё недалеко отойдя от берега мальчик заметил на одном дереве невероятного размера цветок и решил подойти поближе. Раздвинул листья ближайших деревьев и остановился.

Перед ним шипя поднималась змея. Мальчик застыл боясь произнести звук. Шипение змеи прервал звук топора разрубившего её на две части. Харас выругался и дал подзатыльник мальчику. Показав ему, чтобы не отдалялся от него далеко, продолжил идти. Дальше шли быстрее. Александр не хотел напороться на ещё одного враждебного ему представителя местной фауны, и по сторонам он больше не смотрел. Только заметил, что и звуки здесь отличаются от звуков леса его родины. Здесь не было привычных переливистых звуков его родины, почти все звуки были резкими и рычащими, иногда было слышно шипение змеи. И большинство этих звуков как теперь предполагал мальчик были предупреждением об опасности, исходящей или грозящей источнику этих звуков. Этот лес был не в пример более насыщен жизнью чем лес на его родине и опасностей тут было гораздо больше.

Шли долго, Александр хоть и привыкший к прогулкам по лесу сильно утомился, несмотря на то что орк, как заметил мальчик, щадил его и не поднимал черезмерно темп. Достигли они своей цели они внезапно, по крайней мере так показалось Александру. Вот только что шли через густые заросли и вдруг оказались на расчищенной небольшой полянке. Сразу было заметно что она рукотворная. Природа не создаёт полян такой идеальной круглой формы, да ещё в гуще леса. Вокруг поляны казалось стояли кругом всё те же деревья, но опытный глаз мог бы заметить замаскированную дверь в хижину, замаскированную листьями. С противоположной от двери стороны поляны слышался мелодичный звук ручья. Оглядывая полянку, мальчик упустил момент когда орк скрылся в хижине и поспешил последовать за ним.

В хижине его встретила тишина, звуки леса тут были еле слышны, а сам орк двигался практически бесшумно. Он уже избавился от секиры и лука, и подвесил себе на пояс короткий меч. Дом изнутри не отличался богатым убранством. Сени были небольшими с укреплённой наружной стенкой. Войдя в помещение, Александр увидел перед собой стол на одной широкой ножке по центру, вместо стульев была пара пеньков. Вдоль ближней к входу стенки стояла лавка, а у противоположной – что-то непонятное. Состояло это из конусообразной конструкции расположенной на земляном полу широким концом и отверстием сверху, выше этого отверстия в художественном беспорядке были подвешены широкие листья неестественного синего цвета. Мальчик уже позже понял, что это что-то вроде печки, когда орк, принявшись готовить, раздвинул часть конуса, подбросил туда дров, зажёг огонь и закрыл конус обратно. Синие листья здесь нужны были чтобы поглощать дым. Окон в хижине не было однако было светло, поискав источники света Александр нашёл только то что потолок светился. Мальчик так и встал смотря вверх с открытым от изумления ртом. Он очнулся когда орк его усадил на «стул»(так мальчик называл про себя пеньки у стола).

Харас первым делом попытался выяснить как здесь очутился мальчик. По ходу дела он обучал мальчика новым словам. В качестве языка для обучения Харас выбрал язык населения острова на котором он обитал. При этом он использовал довольно интересный метод, с помощью которого его самого учили эльфийскому.

Про эту историю орк вспоминал с улыбкой. Он как-то в результате стычки одного казанского вельможи которому он тогда служил и эльфами попал к ним в плен. Он вёл себя с эльфами весьма вызывающе и даже решился оскорбить их командира на орчьем. Думал, не поймёт всё равно. Однако, тот понял и приказал зачем-то обучить основам эльфийского Хараса своим подчинённым. Оказалось, что он просто хотел вернуть орку его оскорбление, но сделать это на эльфийском. Через пару дней Харас начал вызывать симпатию у группы эльфов захватившей его и они его отпустили. Сам метод, которым его обучали языку, заключался в том что обучающий произносил слово и посылал мыслеобраз к обучаемому, объясняя тем самым смысл этого слова. Этот метод значительно упрощал обучение языку. Харасу пришлось хорошенько попотеть прежде чем он сам овладел этим способом, всё же шаманы орков в магии разума обычно лишь основами владеют. А ему пришлось ещё и разрабатывать всё с нуля, лишь представляя, что должно получиться, но времени у него было предостаточно, и он справился.

– Как я понял, ты оказался в море в результате заклинания? – подвёл итог Харас после нескольких часов общения с мальчиком.

– Да, – с небольшой задержкой ответил Александр. Понимать собеседника на новом языке у него получалось с трудом. Мальчик уже мог похвастаться знанием нескольких десятков слов. И эти слова можно сказать с уверенностью он не забудет никогда, старый орк умел учить. В наступившей тишине после ответа мальчика хорошо стало слышно урчание его живота, требовавшего пищи.

– Ты прав, маленький человек. Я тоже проголодался. – Откликнулся на это орк и начал возится с печкой. Через некоторое время на столе перед Алексндром стояло несколько мясных блюд. Из растительной пищи были разве что какие-то ягоды, которые Харас назвал шелковицей и они были очень похожи на малину. Подобный рацион у Хараса был всегда, потому что он время от времени переселялся на новое место и занятся сельским хозяйством у него не было времени. Да и не умел он им заниматься.

До самого вечера продолжалось обучение языку. Александр понимал, что это ему очень нужно, поэтому старался усвоить всё поскорее. Харас наоборот учил неторопливо. Он, зная несколько языков, выработал для себя схему обучения новому языку: сначала учится набор слов наиболее применимых в какой-то определённой ситуации; так как у каждого языка есть свои диалекты в зависимости от местности, то берётся один из них и ученик учится составлять фразы и предложения как в этой местности; только после этого начинается дальнейшее пополнение запаса слов и понятий на этом языке. У этой системы был только один недостаток, но очень существенный – её должен знать учитель, а таких найти сложно. Харас рассчитывал обучить Александра языку за три месяца, максимум за шесть. Причём научить на приличному уровне, как если бы это был его родной язык.

Видя, что мальчик устал, Харас сказал ему чтобы тот отдыхал, но не выходил пока за пределы полянки. Александр в этом предупреждении не нуждался, он сам понимал, что ночью в таком лесу ему делать нечего. Даже дома в лесу ночью было чего опасаться. Он поднялся с пенька, размял затёкшие от долгого сидения ноги и вышел из хижины. Там его встретили всё те же деревья и многоголосие звуков. «Где же мой дом?», спросил сам у себя Александр. Только сейчас до него дошло, что он далеко от дома и ещё не скоро туда вернётся. Он так стоял и не хотел думать об этом. Раздавшийся недалеко гром ему показался лишь отголоском его чувств, а начавшийся обычный для этой местности вечерний ливень – его слезами.

Харас вышел из хижины чтобы позвать мальчика обратно, и чуть не наткнулся на него стоящего практически перед входом. Тот плакал, не обращая внимания на ливень. Однако старому орку на мгновение показалось что он видит перед собой маленького орченка, весь клан которого вырезали враги и он остался в живых лишь потому, что его успел спрятать шаман племени, его отец. Тогда этого орченка заметил на пепелище вождь клана Призрачного клинка, пришедший день спустя на переговоры к вождю его клана. Он взял себе на воспитание этого орченка и вырастил из него сильного воина. Тот воин отправился путешествовать как только достиг совершеннолетия. Отправился потому, что на родине ему слишком часто вспоминалась гибель его клана и он бежал от этой памяти. По началу всё складывалось удачно. Он сначала заглянул к гномам, где научился некоторым методам ковки оружия. Затем поступил на службу к вельможе в Казане, где узнал многое о древней магии этого мира, которая сохранилась только магами этого государства. Даже в пребывании в плену у эльфов он умудрился получить пользу, разузнав интересные сведения о них и научившись их языку, пусть и частично. После плена он направился посмотреть на драконов, что жили за морем, но так до них и не добрался. Он застрял на острове Икельстром с одноимённым королевством на нём, через который пролегал его путь. Попал он туда из-за того, что его корабль в море застиг шторм и пришлось в последствии укрываться в порту столицы острова – Стисе. Там он умудрился в драке убить человека за то, что тот его смертельно оскорбил. Но это оказался сын местного графа, и единственной возможностью остаться в живых оказалось бегство в глубь острова. Он скрылся в горах, где с тех пор и живёт.

Старый орк стряхнул наваждение вместе с дождевой водой, которая уже успела промочить насквозь его одежду, взял за плечо мальчика, и они вместе вошли в хижину. Одежду пришлось повесить сушиться. Орк провёл мальчика в ещё одно помещение хижины, пол которого был устлан мягкими, большими листьями. С виду они были подсушены, но до сих пор хранили свежесть, как память о том времени когда они ещё были частью дерева. Александр обратил внимание на то, что освещения как в соседней комнате тут не было, это явно была спальня. Харас уложил спать мальчика и тот сразу же уснул, устав за день так, как ещё никогда в своей жизни до этого не уставал.

Орк же этой ночью так и не лёг поспать. Он вышел в сени и сидел там, наблюдая через вход в жилище за дождём. Как известно, за падающей водой можно следить бесконечно. «Я прожил под этим небом 71 зиму, хотя на этом трижды проклятом острове зим нету, они считают свой возраст в каких то годах», зло сплюнув вспомнил орк, «из них я больше половины провёл здесь, – в этих горах, оттачивая своё мастерство. Но так и не смог покинуть этот остров. Я сделал одну попытку покинуть его в одиночку на плоту и больше никогда не решусь её повторить».