Текст книги "В КОРОЛЕВСТВЕ КИРПИРЛЯЙН. Сборник фантастических произведений"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Алексей Корепанов,Александр Бачило,Павел Молитвин,Людмила Козинец,Павел (Песах) Амнуэль,Евгений Дрозд,Феликс Дымов,Николай Орехов,Владимир Клименко,Евгений Носов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

Глава вторая

ГИТАРИСТ ГОША, АНЮТА И ШЕРЛИ. К ЧЕМУ ПРИВОДЯТ НЕДОМОЛВКИ. В РАЗРУШЕННОЙ БЕСЕДКЕ. СКАЧИБОБ И ДРУГИЕ. ВОЕННЫЙ СОВЕТ

До вечера Михаил Худоежкин и Витька Суковатиков успели обежать весь Парк и поговорить со всеми парковыми служителями, мороженщиками и киоскерами. Никто из опрошенных не мог пролить свет на загадочное исчезновение львов. Отчаявшись, Михаил с Витькой подвергли допросу даже пенсионеров – завсегдатаев парковых аллей, но и те не смогли сказать ничего интересного. Достоверно удалось установить только одно – еще вчера вечером львы были на месте. Оставалось надеяться, что какие-нибудь сведения удалось раздобыть Мяфе или ее друзьям.

Витьке отпроситься на вечер из дома удалось легко. Он сказал, что идет в гости к Худоежкину, и родители не стали возражать, поскольку помнили бабушку-Худоежкину по выступлениям на родительских собраниях и верили, что под таким присмотром Витьке не удастся натворить ничего страшного. Они вообще питали неограниченное доверие к чужим бабушкам, и Витька пользовался этим самым бессовестным образом.

Зато Михаилу, чьи родители считали, что детям незачем шляться поздним вечером по улицам, пришлось покрутиться. В конце концов он изобрел историю про починку Витькиного велосипеда и был отпущен с миром, оставив на случай позднего возвращения покаянную записку.

К восьми часам, когда все домашние проблемы были решены, ребята встретились во дворе Михаила. Усевшись, подобно воробьям, на спинке ободранной скамейки, они отдыхали и слушали, как Гошка Башковитов бренчит на гитаре. Что ни говори, а бегая весь день по Парку, они изрядно устали. Однако, когда фирменные электронно-музыкальные Гошкины часы, которые он получил совсем недавно на шестнадцатилетие и которыми очень гордился, показали половину десятого, ребята без сожаления покинули скамейку.

– Посидели бы еще, куда спешите? – предложил Гошка, тоскующий по разъехавшимся на лето поклонникам и поклонницам и потому готовый играть и петь даже для такой малолетней и малочисленной аудитории.

– Не можем, дела, – важно ответил Витька и прибавил шагу, увлекая за собой Михаила.

Стоило ребятам выйти со двора, как их окликнули:

– Эй, привет! Куда так поздно собрались?

Ребята разом обернулись и увидели Анюту Трифонову из параллельного «А» класса.

– Привет, а ты чего в городе? – сразу перехватил инициативу Витька.

– Я с Шерли гуляю.

– Эт-то что еще за зверь? – сделал Витька строгое лицо.

– Это фокстерьер, фоксик. Шерли, Шерли!

На зов откуда-то из-за дома выскочил лохматый пес и с веселым лаем бросился Анюте под ноги.

– У, какой! – Витька попятился. Он жил в соседнем дворе и видел Шерли только мельком.

– Хороший пес, – Михаил наклонился к фокстерьеру. Он любил смотреть, как Анюта выгуливает Шерли, и часто наблюдал за ними исподтишка. Между прочим, Анюту даже учителя в школе зовут Анютой. Не Аней, не Анной, не Трифоновой, а именно Анютой. Наверное, потому, что у нее вьющиеся волосы, голубые глаза и вообще она очень милая.

Михаил при виде Анюты всегда немного робел, в этот раз он тоже отошел чуть-чуть в сторону.

– Значит, это твой фокс. Ну-ну. – Витька тем временем оценивающе осмотрел носящегося вокруг Анютиных ног Шерли. – А я думал, в городе из наших только мы с Михаилом остались.

– Нет, я тоже осталась, – сказала Анюта звонким голосом и слегка откинула голову, поправляя волосы. – Родители хотели меня на турслет взять, где они за свой завод выступают, но Шерли как раз прививку сделали, и ему ехать нельзя было. Правда, Шерли? – Шерли радостло залаял. – А вы куда так поздно собрались?

Михаил потряс головой и сделал глотательное движение. Он знал, что говорить про львов и про Мяфу не надо, но чувствовал, что сейчас не удержится и скажет.

Витька с одного взгляда понял его состояние и пришел на помощь:

– Мы по делам. Договорились тут кое с кем встретиться и вот опаздываем. Извини, Анюта, бежим! – Он схватил Михаила под руку и потащил за собой.

– Но с кем, куда? – удивленно подняла брови Анюта. Она привыкла, что мальчишки почитают за честь посвятить ее в свои планы.

– С кем надо, далеко! – пробормотал себе под нос Витька.

Михаил покорно следовал за ним, не в силах в то же время оторвать взгляд от Анюты.

– Ты ей ушами на прощанье помаши! Забыл, что нас Мяфа ждет? – возмущенно процедил Витька сквозь зубы.

Витька напрасно торопился. Времени для того, чтобы добраться до развалин беседки, было еще больше чем достаточно. Часы на доме с башней, хорошо видимые с этой стороны Парка, показывали без пятнадцати десять.

Людей в Парке почти не было. Ребятам встретились только три-четыре пары, медленно бредущие по аллеям. Они тихо ворковали о чем-то своем и не видели ничего вокруг.

Белая ночь окутала Парк мягким голубоватым светом, который лился отовсюду: с неба, от воды, с цветущих яблонь, от розовых, голубых и снежно-белых шапок сирени. Стояла удивительная, неподвижная тишина. Парк словно погрузился в волшебный сон. Все медленнее и медленнее шли ребята.

До разрушенной беседки оставалось совсем немного, когда Витька остановился и прислушался:

– Кажется, за нами идут.

– Да нет, – ответил Михаил и тут же уловил легкие шаги с той стороны, откуда они только что пришли.

– Не-ет! – тихо передразнил Витька. – Идут. Давай спрячемся, посмотрим, кто это.

Они нырнули в ближайший куст сирени и затаились.

Не прошло и двух минут, как на дорожке появился Шерли, тащивший за собой Анюту. Нос его был уставлен в землю, поводок натянут.

– Допрыгались! – зловещим шепотом заявил Витька.

– Ничего страшного, это ведь свои, – широко улыбнулся Михаил при виде Анюты.

– Свои! – уничтожающе взглянул на него Витька и осекся.

Шерли поднял голову и уверенно направился к кусту, в котором спрятались ребята. Поводил из стороны в сторону черным, влажно блестящим носом, сверкнул хитрыми глазами и радостно залаял.

– Ребята, выходите. Все равно от нас не спрячетесь, – позвала Анюта.

Первым, сердито пыхтя и громко шурша листьями, вылез Витька.

– Ну что, нашла? Рада, да? Делать тебе больше нечего, да? – громко и раздраженно начал он, но под взглядом голубых глаз Анюты голос его с каждой секундой становился все тише, пока не перешел в еле слышное ворчание.

– Раз мы с Шерли вас обнаружили, возьмите нас с собой, – попросила Анюта и улыбнулась. – Кажется, у вас затевается что-то интересное?

– Вот еще не хватало!

– А что, возьмем? – Михаил присел на корточки и почесал Шерли за ушком.

Витька исподлобья взглянул на улыбающуюся Анюту.

– Да уж придется, как видно. Времени у нас мало, а от этих скоро не отвяжешься.

– Точно. Шерли вас из-под земли достанет!

Шерли согласно тявкнул.

– Это опасно! – неожиданно рявкнул Витька во весь голос.

Анюта вздрогнула, поджала губы и строго взглянула на него:

– Тем более. Мы с Шерли не подведем.

– Конечно, не подведут, я их знаю, – кивнул Михаил.

– Знаю, знаю! Эх, Худоежкин! Знал бы я, что в нашу компанию девчонка с фоксом затешется… – начал Витька и тут же просиял: – А ты подумал, как Мяфа к Шерли отнесется?

Михаилу пришлось прикусить язык, но под умоляющим взглядом Анюты верное решение сразу пришло ему в голову:

– Мы привяжем Шерли около беседки, и Анюта попросит его сидеть тихо. А сами пойдем и поговорим с Мяфой, вдруг она ничего против собак не имеет.

– Хм! Сомневаюсь я, однако. Ну, пошли, там видно будет, – мрачно сказал^ Витька и двинулся вперед.

– Ребята, ну расскажите же мне, в чем дело?

– Скоро узнаешь, – хмуро пообещал Витька.

Михаил взглянул на башенные часы – без трех минут десять, времени на объяснения действительно не было.

По замыслу создателей Парка «разрушенная беседка» должна была изображать руины старинного храма, однако значительная часть посетителей Парка об этом не подозревала. Глядя на пять разновысоких колонн, отдыхающие восхищались живописностью развалин и красиво упавшими обломками их, не догадываясь, что место для каждого такого обломка утверждал Художественный совет города. Многие посетители Парка выражали недоумение по поводу скверного состояния великолепной некогда постройки, а какой-то пенсионер, любитель старины, даже написал в Общество охраны памятников гневное письмо, требуя восстановить представляющие культурную и историческую ценность развалины. Досадное недоразумение это было связано с тем, что в незапамятные времена группа хулиганов утащила табличку, пояснявшую замысел создателей Парка, а администрация, занятая своими неотложными делами, не удосужилась повесить новую.

Ребята раздвинули цветущие кусты сирени и вошли в беседку, когда часы на башне показали десять.

Из-за разросшейся вокруг зелени в беседке даже в солнечный день было тенисто и прохладно, а сейчас и вовсе царил зеленоватый сумрак. Ребята осмотрелись – никого.

– Мяфа! Мя-фа! – негромко позвал Витька.

Из-под ближайшей к выходу скамьи послышался невнятный голос:

– Мнэ-э-а… Я тут. Малость вздремнула в ожидании вас. А это кто?

– Это Анюта, наша приятельница, – выступил вперед Михаил.

– Анюта? Хм… И она тоже взволнована исчезновением львов и жаждет найти похитителя?

– Конечно! – уверенно ответил за Анюту Михаил.

– Ну ладно. Чем больше благородных сердец примут участие в этом деле, тем больше шансов на успех, – сказала Мяфа и перелилась из-под каменной скамьи к центру беседки.

Анюта тихонько ойкнула и попятилась.

– Знакомьтесь, это Мяфа, а это Анюта.

– А… очень приятно… – растерянно выдавила из себя Анюта.

– Мне тоже, – с чувством сказала Мяфа. – Какие замечательные голубые глаза! Обладать такими может только очень порядочное и смелое существо. Я сделаю себе такие же.

Ребята не могли рассмотреть цвет глаз Мяфы, но можно было не сомневаться: они стали голубыми.

– Ладно, знакомство состоялось, перейдем к делу, – предложил Витька. – Мы обошли весь Парк и опросили всех, кого можно, но узнали только одно – львы были похищены этой ночью или ранним утром.

– А что, пропали бронзовые львы? – спросила Анюта, но ей никто не ответил.

– И это все? – грустно уточнила Мяфа.

– Все.

Анюта снова попыталась что-то спросить, но Михаил поднес палец к губам, призывая ее к молчанию.

– Не много. К сожалению, я тоже не могу похвастаться большим. Но зато у меня есть для вас сюрприз, – сказала Мяфа.

Ребята оживились.

– Я уполномочена пригласить вас на военный совет, который состоится здесь в половине одиннадцатого. Чему он будет посвящен, я думаю, нет нужды говорить?

– Поискам похитителей львов! – выпалил Витька.

– Правильно, – торжественно похвалила его Мяфа.

Михаил ухмыльнулся, а Анюта тихонько шепнула ему на ухо:

– Спроси, нельзя ли мне привести сюда Шерли? Он очень не любит сидеть на привязи.

Что-то подсказывало Михаилу, что вопрос этот будет Мяфе неприятен, но все же он набрал побольше воздуха и спросил:

– Уважаемая Мяфа, как ты относишься к собакам?

– Ненавижу! – пылко воскликнула Мяфа, и первый раз в голосе ее не было ни малейшего оттенка лени.

– А фокстерьеров?

– Ненавижу, – повторила Мяфа, но уже спокойнее. – А чем они отличаются от других собак?

– Они очень симпатичные, – прошептала Анюта.

– Возможно. Дело не во внешности. Не всяк тот добрый молодец, кто в штанах, – Мяфа выразительно покосилась на голубые брючки Анюты. – Но все эти псы так отвратительно повсюду шныряют, постоянно что-то вынюхивают, выискивают, того и гляди, по ошибке проглотят. И проглотили бы, – почти истерично закончила Мяфа, – будь я поменьше.

– Но ведь они не со зла…

– Понятно, что не со зла. Мозги у них куриные, где там злу уместиться, – проворчала Мяфа. В начале разговора о собаках она забралась в глубокую тень под скамьей, и теперь ее не было видно, но Михаил готов был поклясться, что сейчас она изумрудно-зеленого цвета и вся покрыта глубокими, словно шрамы, морщинами.

– О да, среди них попадают отвратительные экземпляры! – неожиданно поддержал Мяфу Витька.

Анюта посмотрела на него как на предателя, а Михаил вздрогнул от удивления.

– Но есть благородные исключения, – добавил Витька вкрадчиво. – Да-да, очень и очень достойные исключения.

– Хотелось бы верить, – согласилась Мяфа. Голос ее при этом ясно говорил, что возможности существования подобных исключений она не допускает.

– И если бы одно из таких существ, высокое духом и горячо любящее бронзовых львов…

– Нет-нет!

– Правда, оно могло бы очень нам помочь, – проникновенно сказал Михаил. – Как замечательно оно идет по следу преступника, как вовремя может предупредить об опасности громким лаем…

– Какое доброе и веселое! – вставила Анюта.

– И как искренне любит всякое мыслящее существо! – елейным голосом закончил Витька.

– Да? Хм… Петушка хватит кукуха… Тьфу, дьявол! – Мяфа, видимо, вконец расстроилась. – Ладно, зовите эту собаку! Или нет, постойте…

– В конце концов справедливость требует, чтобы она тоже участвовала в спасении львов. Все, кто любит их, должны в эти решающие минуты объединиться! – провозгласил Михаил, стараясь попасть в обычный тон Мяфы.

– Зовите, пусть мне будет хуже, – согласилась Мяфа. – Но учтите… – закончить она не успела, потому что Анюта, получив разрешение, сразу бросилась за Шерли.

– А вот и наша собачка, ее зовут Шерли, – сказала Анюта, появляясь в беседке в сопровождении Шерли.

– Очень приятно. Она на поводке? Замечательно, – Мяфа, как существо мыслящее и к тому же вежливое, ничем не выразила своего неудовольствия при виде фокстерьера. Она, правда, перетекла к дальнему краю беседки, но сделала это не демонстративно, а медленно и почти торжественно.

Шерли тоже держался молодцом. Его глаза сверкали довольно дружелюбно, шерсть на загривке слегка топорщилась, но дыбом не стояла, а легкий оскал сахарных зубов при желании можно было принять за учтивую улыбку. Анюта не теряла времени даром и успела провести с ним большую воспитательную работу.

Словом, все было чинно и пристойно. «Как на приеме у английской королевы», – почему-то подумал Михаил и уже собрался спросить у Мяфы, из кого будет состоять военный совет, как внезапно на середину беседки, почти на голову Шерли, упало какое-то существо. Оно тут же снова взвилось вверх, Шерли коротко рявкнул, рванул поводок и обнажил великолепные зубы, готовясь дорого продать свою жизнь. Анюта тихо ахнула и дернула пса назад, опасаясь за сохранность неизвестного летуна. Витька отпрыгнул в сторону и выставил вперед кулаки. Михаил непроизвольно заслонил собой Мяфу, которая единственная из всех сохранила полное спокойствие.

– Не волнуйтесь, это Скачибоб, он сейчас вернется, – проговорила она успокаивающим тоном.

Скачибоб действительно вернулся. Раза три или четыре он взмывал ввысь, падал и снова подскакивал, как резиновый мяч.

Шерли яростно лаял и рвался в бой. Михаил помогал Анюте держать поводок, а Витька наблюдал за Скачибобом, дергая головой вверх-вниз, вниз-вверх, словно заводная игрушка.

– Ну, довольно, хватит уже… – следя за прыжками Скачибоба, повторяла Мяфа скучным голосом.

Наконец Скачибобу надоело прыгать. Он рухнул на каменную скамью и издал протяжный вздох – словно из котла разом выпустили пар. Он оказался действительно похожим на боб, только очень большой, размером с голову взрослого человека. Да еще снизу, а может быть, сверху у него торчал хвостик. Маленький тоненький хвостик.

– Самый бестолковый член нашего дружного коллектива, – отрекомендовала Скачибоба Мяфа. – Говорить не умеет, мыслит эпизодически, от случая к случаю. Если Шерли его съест, это будет печально, но не более того.

При этих словах Скачибоб снова устремился к светлому небу и, падая, постарался угодить в Мяфу. Но та заблаговременно забралась под скамью и теперь тихонько посмеивалась оттуда.

– Ну и запятая! – ахнул Витька, потирая ушибленное колено. При внезапном прыжке Скачибоба он шарахнулся в сторону и больно ударился о колонну.

Шерли продолжал скалить зубы, Михаил пытался скрыть свою растерянность, а Анюта рассмеявшись сказала:

– А ведь и правда похож на запятую!

– Или на головастика. Но это только с виду, – донесся из кустов ворчливый бас. – А на самом деле он ни на что не похож. Урод – он урод и есть.

Все вздрогнули. Не столько из-за неизвестного голоса, сколько опасаясь того, что Скачибоб снова унесется ввысь. Но тот продолжал лежать, как ни в чем не бывало.

– Вылезай, не стесняйся, здесь все свои, – позвала Мяфа и пояснила: – Это Хрюка. Сам он, правда, называет себя Свинклем и предпочитает, чтобы другие величали его так же.

– Свои, свои, – подозрительно проворчал Свинкль, не показываясь. – Тебе все кажутся своими, а они вот схватят и в живой уголок потащат или шашлык решат сделать.

– Из свинины шашлык не делают.

– Это если по кулинарным книгам. А кто малограмотный, тот вникать не будет, к свиньям ты ближе или к баранам, разумное существо или бродячая закусь. Лишь бы на дармовщину, – не унимался Свинкль.

– Ну ладно, хватит, вылезай. Довольно ломаться, – подавая пример, Мяфа вытекла из-под скамьи. – Узнал что-нибудь про львов?

– Ничего не узнал. Никого, кроме нас, эти львы не интересуют, никому они не нужны. Никто даже не удивился, что их нету на месте, – недовольно пробурчал Свинкль.

С этими словами он вошел в беседку – небольшой, круглый поросенок какого-то странного серо-голубого цвета. Обвел маленькими глазками собравшихся, задержался взглядом на Шерли и недружелюбно спросил:

– Это что, тоже борец за идею?

– Ага, – подтвердил Витька.

– Ой, какой хорошенький! – восхищенно всплеснула руками Анюта и сделала шаг навстречу Свинклю.

– А без фамильярностей нельзя? – раздраженно спросил тот и уставился на Анюту неподвижным взглядом. – Я не хорошенький, я уникальный. Единственный в своем роде, и прошу дешевые восторги и умиление моей внешностью оставить для обычных поросят.

Анюта обиженно мигнула.

– Неужели хотя бы ради знакомства ты не можешь быть повежливее? – Мяфа укоризненно поджала подобие губ. – Не обращайте на него внимания, характер у Хрюка свинский…

– Попр-рошу без обидных кличек! – прервал ее Свинкль.

– Но его можно понять, – продолжала Мяфа, сделав вид, что ничего не слышала. – Из-за несколько незаурядной внешности он имел в жизни массу неприятностей. От этого любой характер испортится, а у Свинкля он и раньше был не ангельский. Но где, интересно, Жужляк? Обычно он точен.

– Я ждесь. Гляж-жу, – послышалось откуда-то сверху, и ребята задрали головы, пытаясь рассмотреть нового участника военного совета.

– Он что, тоже прыгает? – спросил Витька с опаской.

– Хуже, – сказал Свинкль, усаживаясь на пол беседки. – Он летает. То есть сейчас он сидит на одной из колонн и от нечего делать обгрызает капитель. А вообще-то летает. И, между прочим, летает обычно там, где не надо, и подслушивает то, что слушать ему вовсе не полагается.

Добавление это вызвало у ребят живую симпатию к существу, сидящему на колонне.

– Мы сюда что, счеты сводить собрались? – спросила Мя-фа очень спокойно, и всем почему-то стало стыдно за Свинкля. И даже сам он, кажется, почувствовал себя неловко – потупил глазки и сделал вид, что поглощен тем, как бы поудобнее устроиться. Поерзал на полу, привалился спиной к основанию колонны и положил коротенькие толстенькие задние ножки одна на другую. Совершенно как человек, развалившийся в кресле.

– Ты давно тут сидишь? – спросила Мяфа, жужжащего неизвестного.

– Ижрядно сиж-жу.

– Тогда нет нужды представлять тебе собравшихся. Про ребят я тебе говорила днем, а это Анюта и Шерли…

– Жамечательно.

Раздался гул, словно над беседкой пролетел вертолет, и на скамью рядом со Скачибобом опустилось очень странное существо, похожее на гигантского черного жука.

Михаил взял Анюту за локоть, опасаясь, как бы она не упала в обморок при виде этакого чудовища, но девочка лишь слегка вздрогнула. То ли она успела привыкнуть к чудному виду посетителей беседки и ожидала чего-то подобного, то ли нервы у нее оказались на редкость крепкими. Михаил и то в первую секунду немного струхнул, а эмоциональный Витька даже бросился вон из беседки. Удрать он, правда, не удрал, но зато второй раз ударился коленкой о каменную скамью и тихо взвыл. Шерли последовал его примеру. И было отчего.

Жук стоял на задних лапах, среднюю пару сложив на покрытом черной броней животе, а передними расправляя усы, торчащие над большим ртом, мощные челюсти которого были увенчаны серповидными рогами-пилами. Шарики глаз его, расположенные на тонких стебельках, помещались ниже рогов, усов и рта и поглядывали с обеих сторон головы с высокомерным выражением.

– Жужляк, – представился гигантский жук. – Прошу любить и ж-жаловать

– Челюсти у него страшные, крепче железных, но душа трепетная, – сказала Мяфа, заметив, что Витька все еще колеблется – покинуть ему беседку или нет.

– Очень приятно, – вежливо сказали хором Анюта и Михаил.

– Да, – подтвердил замешкавшийся Витька.

И только Шерли, поджавший хвост и превратившийся внезапно из грозного пса в маленького испуганного щенка, не торопился выразить свою радость по поводу знакомства с Жужляком.

– Я ражужнал кое-что про Жлыгость, раж-жившуюся ижвестиями о похитителях львов, – безо всякого вступления начал Жужляк.

– Ну! – Витька мигом забыл свою прежнюю робость перед новым участником военного совета.

Михаил поднял брови, а Анюта, толком еще не знавшая об исчезновении львов, но о многом уже догадавшаяся, с интересом посмотрела на Жужляка.

– Тебе известно, что Злыгость что-то знает про львов? – спросила Мяфа.

– Ижвестно, она сама прижналась. И сбеж-жала.

Скачибоб стремительно унесся вверх Ребята от неожиданности качнулись в разные стороны, а Анюта крикнула: «Осторожно!». Она испугалась, что Скачибоб спикирует прямо на рога-пилы Жужляка.

Но этого не случилось. Скачибоб, наверное, мыслил не периодически, как утверждала Мяфа, а постоянно, и приземляться на Жужляка не стал. Он упал прямо в ладони Анюты, которые та непроизвольно подставила, увидев, что он летит прямо к ее ногам. При этом она выпустила поводок, но Шерли уже вполне освоился в беседке и возможностью броситься на кого-нибудь из членов военного совета не воспользовался.

– Да вы садитесь, в ногах правды нет, – предложила ребятам Мяфа. – А скакуна этого ты лучше положи, а то он еще что-нибудь отколет

– Ничего, он не тяжелый, – сказала Анюта, садясь на скамью и укладывая Скачибоба на колени.

– Значит, Злыгость что-то знает, – повторила Мяфа задумчиво.

– Ясное дело, – громко пробурчал Свинкль. – Если бы не знала, обязательно притащилась бы сюда. А так ей, конечно, не интересно.

– А что, она тоже член совета? – спросил Витька.

– Да, но у нее довольно своеобразный характер.

– Злыгость – она Злыгость и есть, – сказал Свинкль, поднялся с пола и прошелся по беседке на задних лапах, скрестив передние за спиной.

– Так что же будем делать? – спросил нетерпеливый Витька.

– Нуж-жно ражыскать Жлыгость, – сказал Жужляк, обращаясь, в основном, к Мяфе и Свинклю. Ребят он, видимо, всерьез не воспринимал и внимания на них обращал мало.

– Да-да. Ее надо разыскать. Я тоже подозревала, что ей кое-что известно. Не помню случая, чтобы она пропустила хоть одно несчастье, происшедшее в Парке. У нее прямо-таки чутье на них Любит она трагическое.

– А как нам узнать эту Злыгость, на что она похожа?

Простой вопрос этот озадачил всех присутствующих: Жужляк перестал расчесывать усы, Свинкль замер посреди беседки, а Мяфа на секунду потеряла свои очертания: рот и глаза пропали, и все тело подернулось легкой рябью.

– Хм. – наконец сказала она. – Хм… Я и забыла, что вы не знакомы со Злыгостью. Тогда задача осложняется. Узнать ее, ни разу не видев, трудно, потому что маскируется она почти так же хорошо, как я. Но вообще-то Злыгость напоминает большой пук высохшей травы или водорослей, это ее волосы, а тела под ними не видно…

– По стихам ее узнать можно, – подсказал Свинкль.

– Ну да, это самое верное средство, – ободрилась Мяфа. – Она почти все время читает вслух стихи собственного сочинения. Услышите – ни с чем не спутаете.

– Уж-жасная гадость! – с чувством сказал Жужляк.

– Да, стихи, прямо скажем, отвратительные, но говорить ей этого ни в коем случае нельзя, иначе она обидится и удерет.

– От нас не удерешь! – самоуверенно сказал Витька.

Жужляк рассмеялся жужжащим смехом, Свинкль негромко хрюкнул и даже Скачибоб слегка подпрыгнул у Анюты на коленях.

– Она может удрать от любого и, если не захочет, ничего не скажет, – терпеливо начала объяснять Мяфа. – Поэтому ловить ее не надо. Ее даже Свинкль загипнотизировать не может.

– Если б мож-жно было жадерж-жать ее силой, я бы ее жадерж-жал.

– Так что нам с ней делать, если увидим?

– Ее надо уговорить, обаять, разговорить, может быть, даже усовестить. А уж как – это надо решать по обстоятельствам. Михаил с Витькой недоуменно переглянулись. Вот уж чего они не умеют, так это очаровывать и уговаривать. Схватить – это другое дело.

– Хорошо. Уж уговорить-то мы ее сумеем, если, конечно, встретим, – уверенно сказала Анюта, заметно повеселевшая при известии, что хватать никого не надо.

– Давайте теперь решим, где мы будем искать Злыгость. Нас шестеро, не считая Скачибоба и Шерли. Значит, надо разделить территорию Парка на шесть частей…