Текст книги "Путь к жизни - 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Уксус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

  Немёртвый не пошевелился, однако подземника это не обескуражило. Покосившись на застывшего столбом у входа в кухню перевёртыша, он продолжил гнуть своё:

  – Скоро, господин Гельд, караван придёт. И пока они тут сидеть будут, мы им новое развлечение покажем. А там... – Брух с шумом отхлебнул из кружки, – ...а там, глядишь, и они себе такое же захотят. А это уже прибыль. И очень, может быть, неплохая.

  Сидящие рядом с магом Садовод с Ушастым согласно покивали: прибыль – это да. Получить прибыль в торговле с равнинными – это дело. Это сами боги велели. И не по причине жадности предгорцев, а просто закупать довольно многое приходилось. То же зерно, например, потому как своего не сеяли. Ну, почти не сеяли – просо на веники на каждом огороде росло. А ещё ведь женщин порадовать хотелось! Как пошутил когда-то один из побывавших на равнине, поставь рядом девку из долины и тамошнюю – слюной изойдут друг на друга глядючи. Можно, конечно, продавать больше, н-но-о-о... Ту же сталь взять, к примеру: истощаются жилы рудные. Приходится новые искать и дальше в гору вгрызаться. И потому если вдруг появлялось что, чего раньше не было, встречали со всем возможным вниманием – а вдруг продать получится? Нередко и получалось. Как, например, с идеей Гельда продавать чучела подземных тварей. До сих пор продавали! Не помногу, конечно – две-три штуки за раз, но заказов было на десяток лет вперёд. Да ещё просто к шкурам интерес появился – кому-то они там, на равнине приглянулись...

  – А мы бы и заготовочки для амулетиков, – не унимался Брухтарк, прекрасно зная, что несмотря на свой безучастный вид лич внимательно слушает, – и кристаллики для накопителей...

  Немёртвый шевельнулся, чуть наклонив голову к левому плечу, как будто не зная, спросить или нет, и дварф тут же уставился на оборотня, ожидая пояснений. Тот переступил с ноги на ногу, покосился на хозяина и неуверенно, как будто полагая, что его в любой момент могут прервать, протянул:

  – Кристаллики?

  – Вот, – Грибник порылся в висящем на поясе мешочке и показал несколько обломков горного хрусталя. – У нас таких много, а девать их... – он протянул обломки немёртвому.

  Гельд взял один, покрутил в пальцах и вернул: не интересно. Для него не интересно, потому что даже после сложной огранки и нанесения рун ёмкость возрастёт ненамного, зато цена увеличится неимоверно. А вот если говорить об управляющих амулетах для тварюшек, то вполне. Примерно – лич ненадолго задумался – на половину подъёма. При хорошем управлении, само собой, которого ни один из подопечных, к сожалению, не показал. Но ничего, может, и научатся. Хотя, конечно, главная цель – не дать угаснуть интересу к созданию нежити, пусть даже простейшей. Потому что способности способностями, а приобретённый опыт будет полезным. Для выживания. И ещё – амулеты. Вот это безусловно нужно как для проклинателей, так и для тёмных целителей. Да и, строго говоря, возможность переложить какие-то мелочи на заблаговременно созданную конструкцию не помешает даже личам, не говоря уже о живых магах. Вывод – стоит согласиться. А в качестве платы выторговать несколько уроков для подопечных – пусть подземник обучит их разбираться в огранке и в камнях-накопителях. Хотя бы поверхностно...

  Выслушав условия, на которых хозяин башни готов взяться за дело (точнее, поручить его ученикам), Брухтарк вздохнул: если б у него и были сомнения по поводу родства между младшим и старшим Гельдами, они бы развеялись. В очередной раз...

  * * *

  В королевский кабинет полковник вошёл полупарадным шагом – колено прямое, носок оттянут, нога ставится на всю ступню, но мягко (не на плацу, однако!), а не с предписываемым уставом стуком. Шпоры при этом, конечно, позванивали, ну так им и положено, к тому же звон этот был достаточно мелодичным (как шептали злые языки, мелодичность обеспечивалась заклинаниями и сильно зависела от чина). На сгибе левой руки – начищенный до блеска парадный шлем с высоким гребнем, но без плюмажа (сие украшение отменил ещё прапрадед нынешнего монарха. По слухам – после того как, разбираясь, почему в казне нет денег, увидел однажды счёт за перья экзотических птиц), спина прямая, плечи развёрнуты, грудь колесом, чисто выбритый подбородок приподнят. В глазах – преданность...

  'Краса-а-авец!' – умилился Его Величество, глядя на Дарсига, рукой указал ему на стул для посетителей, после чего приветливо кивнул старшему брату, вошедшему следом. На фоне подчинённого Главнокомандующий смотрелся несколько бледновато, однако ничуть этим не смущался. Отвесив уставной поклон, принц прошествовал к привычному креслу, умостился в нём и выжидательно посмотрел на короля. Кирхан Четвёртый едва заметно улыбнулся и повернулся к тёмногвардейцу:

  – Рассказывайте, полковник. Как прошло ваше путешествие? Только, пожалуйста, поподробнее.

  – Ваше Величество, Ваше Высочество, согласно полученному приказу, мы выступили через...

  Рассказ занял меньше четверти часа: во-первых, Вертин готовился к нему заранее, подбирая выражения. Во-вторых, событий во время этого выхода было мало. Наконец, в-третьих, ни король, ни его брат не перебивали.

  Когда Дарсиг закончил, некоторое время король как обычно обдумывал услышанное, потом принялся задавать вопросы. И в первую очередь его, опять же как обычно, интересовал князь – как он отнёсся к оркам, долго ли торговался... Затем Кирхан Четвёртый перешёл к более 'приземлённым' вопросам:

  – Значит, три десятка амулетов?

  – Прошу прощения, Ваше Величество, тридцать один амулет, – поправил полковник. – Двадцать могут быть использованы кем угодно, правда, для их активации требуется свежая кровь...

  – Человеческая? – тут же уточнил Главнокомандующий.

  – Никак нет, Ваше Высочество. Любая. Эти амулеты в течение часа после активации поднимают всех мертвецов в радиусе двадцати шагов. Всех, – подчеркнул Вертин, не дожидаясь вопроса. – Людей, лошадей, зверья...

  Король с принцем кивнули, подтверждая, что поняли.

  – Ещё десять желательно использовать только немёртвым, поскольку сразу после активации они порождают в радиусе около тысячи шагов волну ужаса, – Дарсиг помолчал, вспоминая демонстрацию заклинания и заново переживая испытанные ощущения, потом продолжил: – Эта волна, а точнее, волны расходятся от амулета в течение часа и... – он помялся, – ...и это нечто неописуемое. Когда Его Сиятельство показал нам, как это работает... – полковника передёрнуло. – Воздействие при демонстрации длилось считаные мгновения, но в себя мы пришли шагов за двести. А потом долго тряслись...

  Внимательно посмотрев на побледневшее, что было заметно даже сквозь загар, лицо тёмногвардейца, Кирхан вызвал лакея и приказал подать вина полковнику, после чего откинулся в кресле и опустил веки, давая возможность подданному прийти в себя. Когда же Дарсиг сделал несколько глотков из принесённого кубка (было заметно, что полковнику стоило больших трудов удержаться и не осушить его полностью) и перевёл дух, король не открывая глаз поинтересовался:

  – А тридцать первый амулет?

  – Безумие, – без задержки ответил Вертин. – Все, кто попадает в зону его действия, сходят с ума и начинают бросаться на любого, кого увидят. Как сказал Его Сиятельство, амулет действует совсем недолго, но безумие необратимо.

  – А расстояние?

  – Радиус не меньше тысячи шагов. Действует только на живых.

  Через несколько минут, когда молчание стало совсем уж тягостным, Главнокомандующий пошевелился:

  – А может, нам тоже вина, а, Ваше Величество? А то что-то от таких новостей... – он поёжился.

  Не говоря ни слова, Кирхан дважды щёлкнул ногтем по стоявшей на столе малахитовой чернильнице – артефакту, помимо прочего, заменявшему серебряный колокольчик...

  * * *

  Когда дверь за тёмногвардейцем закрылась, Главнокомандующий отставил кубок на стоящий рядом с креслом низенький квадратный столик, украшенный перламутровой инкрустацией, и хмуро поинтересовался:

  – Кир, тебе не кажется, что князь начал терять осторожность?

  – Да нет, – задумчиво отозвался Кирхан. – Больше похоже на то, что он ведёт какую-то игру.

  – Одно другому не мешает, – хмыкнул принц. – И всё же?

  – Всё же, – пробормотал Его Величество. – Всё же – полковник о таком не расскажет, ему клятва не позволит. Он и нам-то сказал только потому, что заранее это обговорил. Раз. Ты и я тоже никому ничего не скажем, нам это просто не выгодно – так союзника, как ты говоришь, подставлять. Два. Самого амулета у полковника нет, он у тех двоих умертвий, которых князь в качестве дружеской помощи отправил. То есть активировать его по приказу – пожалуйста, передать кому-то... – король покачал головой. – Если полковник не ошибся, эта парочка поднятая, а не изменённая. Сам понимаешь...

  Рисхан покивал. Как показал его личный опыт общения с высшей нежитью, изменённым ещё можно было что-то доказать с помощью логики, поднятые же просто выполняли полученный приказ. От и до. Со всеми знаками препинания, что называется. Конечно, с точки зрения военного человека качество весьма ценное, однако количество трудностей, которое оно создаёт... Ведь даже самые дисциплинированные живые проявляли хоть и мизерную, но инициативу, а тут... Но было ещё одно обстоятельство, о котором принц не замедлил упомянуть.

  – А что – применение? – усмехнулся в ответ Кир. – У пришельцев ведь, как я слышал, свои шаманы есть. Провели какой-то ритуал, вызвали какого-то духа, а тот... Н-да. Подозрения могут возникнуть, а могут и нет. Но даже если возникнут, этого будет мало для каких-либо действий. Особенно если эти действия потребуют серьёзных трат при неясном результате.

  Главнокомандующий поморщился. Финансирование авантюр (или того, что штатские считали таковыми) всегда было темой болезненной. И эту болезненность принц ощутил на себе в полной мере. Сначала, в невысоких чинах – когда начальство рубило на корню весьма многообещающие с точки зрения молодого офицера планы. Потом, в чинах побольше – когда приходилось точно так же обламывать подчинённых, причём не потому, что разучился видеть перспективы, а наоборот, потому что научился видеть их слишком хорошо. И сейчас Его Высочество мог уверенно сказать, что рисковать ввязаться пусть даже в небольшую, но войну из-за чьих-то смутных подозрений никто не захочет. Не в характере это здешних правителей. Будь иначе, от того же злосчастного Рилгера давно бы уже остался маленький огрызок.

  – ...вот и получается, – продолжал между тем король, – что князь осторожность вовсе не теряет. Скорее – скрупулёзно просчитывает возможные варианты и выбирает наиболее выгодный для себя. Знать бы ещё, в чём именно он увидел эту свою выгоду в данной ситуации...

  – А ты вспомни, сколько он содрал за десяток умертвий и два десятка амулетов, – хмыкнул Рисхан. – Шесть тел и четыре книги. И это при том, что половина умертвий вернётся потом к нему на службу.

  Теперь уже младший посмотрел на старшего, как взрослый на несмышлёныша. Однако пронять старого вояку такими взглядами было сложно, и потому Кирхан, вздохнув, принялся объяснять:

  – Четырнадцать лет назад, когда князь возвращался в долину, у входа как раз оказалась банда, решившая подмять под себя тамошнюю деревеньку. Крестьяне попытались нанять бойцов из каравана, чтобы те разогнали бандитов, однако купец отказал. Тогда они пошли к князю. Точнее, к его слуге-оборотню, поскольку князь сам не торгуется. И знаешь, о чём оборотень у них спросил? А? Между прочим, эту историю твоя разведка раскопала. Ну? Не помнишь?

  Главнокомандующий кивнул: он помнил. Перевёртыш тогда поинтересовался, почему его господин должен защищать чью-то деревню. Мол, работа состоит не в том, чтобы разогнать или прибить пару десятков недоумков, а в защите деревни. И если первое действительно стоит не так уж дорого, то вот второе...

  Удовлетворённо хмыкнув, Кирхан Четвёртый вылез из-за стола, неторопливо подошёл к окну, некоторое время любовался видом на дворцовый парк – сейчас, когда листья на деревьях и кустах расцветились разными оттенками жёлтого и красного, он был особенно красив – потом обернулся и продолжил:

  – Понимаешь, Рис, я как-то слабо верю в то, что этот оборотень разучился задавать неудобные вопросы. Как и в то, что он перестал блюсти интересы своего господина. Как и в то, что князь за это время ничему не научился у своего слуги. Даже несмотря на то, что он явно поднятый. Поднятые – они ведь на самом деле не глупые. Им просто не хватает знаний и жизненного опыта. Да ты это и сам прекрасно понимаешь. Н-да... – король помолчал. – А тут он ещё и двоих своих в помощь отправляет. Для чего? Чтобы опасный амулет из рук не выпускать? Сомневаюсь. Очень сильно сомневаюсь. Больше похоже на помощь союзнику. И союзнику союзника. И основную плату он, заметь, взял не с зеленошкурых, а с нас. Думаешь, орки на это не обратят внимания?

  – Уже обратили, – буркнул принц. – Я с Дарсигом пообщался. Вчера ещё. Он, как прибыл, сразу ко мне с докладом. К тебе уже поздно было.

  Его Величество кивнул, принимая объяснение.

  – Так вот, – продолжил Главнокомандующий, – больше всего зеленошкурые удивились, когда князь ещё и своих умертвий отправил. Получается, что он им помощь оказывает.

  – И они не знают, как к этому отнестись, – хмыкнул Кирхан Четвёртый. – Больше их ничего не удивило?

  – Ещё – то самое, о чём ты только что говорил: почему основную часть платы он взял с нас, а не с них. Но тут полковник им объяснил, что князь просто берёт то, что ему больше нужно. Так что теперь нужно решить, сколько с них взять. Чтобы мелких долгов не висело.

  – Решим, – кивнул Его Величество. – Сегодня же прикажу оценить те книги, что передали в этот раз. Но вряд ли там много получится. Сам понимаешь.

  – Да понимаю, что ты прав, – усмехнулся Рисхан. – Князь, как ни крути, взял меньше, чем мог, намного меньше. И это на него не похоже. Тут ты тоже прав. Только как это зеленошкурым объяснить?

  – Никак. Пусть думают, что хотят. Тем более что половина изменённых должна будет вернуться к нему на службу. Чем не объяснение?

  – Н-ну... допустим. А насчёт тех двоих?

  – А нам откуда знать? То, что у нас с князем хорошие – кстати, обязательно об этом упомяни – отношения, не означает, что он делится с нами своими мыслями и планами. Можешь добавить, что к каким-либо завоеваниям князь не склонен, так что это не шпионы.

  Главнокомандующий мысленно хмыкнул: Волийское герцогство, расположенное между севером Карсидии и Расцием, тоже к завоеваниям не склонно, потому как силёнок маловато. Однако ж его шпионы появлялись в Карсе с завидной регулярностью и с такой же завидной регулярностью вылавливались. И личу, как ни крути, ради безопасности вовсе не мешало бы иметь глаза и уши хотя бы на сопредельных территориях, вот только возможностей для этого было значительно меньше, чем у той же Волии. Так что кто его знает. 'Поживём – увидим', – решил в конце концов Его Высочество и поднялся: разговоры разговорами, а повседневные заботы никто не отменял. И как будто дожидаясь этого момента, дверь кабинета приоткрылась и в образовавшуюся щель просочился королевский секретарь:

  – Ваше Величество, прибыл министр финансов с докладом. Изволите принять?..

  * * *

  Когда незадолго до заката из леса вылетела лошадь и остановилась у ворот Больших Ослов, роняя хлопья пены и тяжело поводя боками, а её всадник, молодой хуманс, прохрипел что-то невразумительное и сполз на землю, сжимая в одной руке поводья, а в другой футляр вроде тех, в которых хранят письма, караульный, стоявший на стене, окликнул одного из мальчишек, специально на такой случай крутившихся поблизости, отправил его за старостой, а сам продолжил неторопливо прохаживаться вдоль частокола. Места дикие, лес рядом, мало ли что, а чужак... А что чужак? Ещё не помер, авось и дальше не помрёт, а помрёт – так не велика беда, Хозяин подымет да допросит. Если захочет...

  Староста появился минут через десять и не один, а в сопровождении десятка мужиков с копьями и дубинками – опять же, мало ли что? И первым делом внимательно оглядел ближайший лес, после чего спросил караульного, не видал ли тот чего подозрительного. Получив отрицательный ответ, ещё раз оглядел лес и только потом махнул сопровождавшим.

  Мужики шустро отворили ворота, завели в деревню коня, затащили хуманса (тот поводьев так и не выпустил, пришлось отгибать ему пальцы по одному), после чего сразу же прикрыли створки, заложив их большим тяжёлым брусом. Вот теперь можно было заняться, гм, гостем...

  Сначала оценили плащ – кожаный, кожа тонкая, хорошей выделки. Правда, изгваздан весь и дыры. Да, несколько. Одна – так вообще через половину спины, как будто мечом рубанули или ножом резанули. Но ничего, женщинам отдать – и отчистят, и заштопают. И будет вещь как новая.

  Под плащом обнаружилась кольчуга. Ну, кольчуга как кольчуга, в Больших Ослах в них не разбирались – без надобности, так что её можно сразу в долю Хозяина отложить будет. Потом пояс кожаный с пряжкой серебряной, а на поясе – кинжал. Ну, это и самим пригодится. Потом...

  В этот самый момент чужак очнулся и прошептал-прохрипел (даже наклоняться пришлось, чтобы разобрать):

  – Кня... зю... Гельду... письмо... от... барона К-кхая...

  Сельчане посмурнели: не будет дележа. Ежели гонец к князю, тот и спросить потом может, а не приезжал ли? А врать магу... Не-е-е, не стоит оно того. Один раз попробовали уже. Хватит...

  Буркнув своим, чтобы расходились, староста вытащил из-за пазухи висевший на шее на кожаном шнурке амулет, вырезанный из какой-то кости (не человечья, и на том спасибо), сжал в кулаке, и короткое время спустя рядом появилась фигура в плаще с капюшоном, надвинутым чуть ли не до подбородка. Кивнув ей на так и продолжавшего валяться на земле хуманса, староста сообщил, что, мол, это к Его Сиятельству. От барона. То ли Хая, то ли ещё как...

  Мертвяк с минуту разглядывал (а может, и не разглядывал, хрен поймёшь) неподвижное тело, потом нагнулся, вытащил у того из руки футляр, поднёс к месту, где у людей лицо, и опять замер. Ненадолго (печать смотрел, что ли?). Затем достал письмо, развернул и тоже поднёс к... лицу?

  Староста молча переминался с ноги на ногу, дожидаясь решения, и наконец дождался: костлявая рука ткнула по очереди в него, в лежащего и в сторону, где находился старостин дом. Мол, принимай гостя. А чтобы живой лучше понял, ухватила того за бороду, слегка потянула вверх, заставив приподняться на носки, подержала немного и исчезла. Вместе с хозяином. Вокруг послышались кашель, хрипение, даже всхлипывания. Односельчане (на приказ разойтись, само собой, никто не обратил внимания – чай, не в баронской дружине) как могли маскировали смешки – уж больно забавно выглядел деревенский глава с задранным вверх подбородком, выпученными глазами и покрасневшей физиономией. Упомянутый же глава, осторожно потрогав нижнюю часть лица (кожа болела, как будто гоблов мертвяк всё же выдрал клок бороды), хмуро поглядел по сторонам и выкликнул двоих, чтобы помогли дотащить гостя (теперь уже на самом деле гостя) до избы. И пока шли, ломал голову, что такого мог написать неведомый барон, что даже безразличный ко всему мертвяк решил вдруг проявить чувства...

  * * *

  – Смотрите, – князь выложил на крыльцо извлечённого откуда-то крупного жука и слегка подтолкнул его пальцем, заставляя шевелиться. – Ноги. Движение.

  Склонившиеся над 'учебным пособием' будущие маги хмыкнули в один голос: смысл урока был понятен и без пояснений, однако учитель, похоже, сильно сомневался в сообразительности своих учеников. Впрочем, имел на это право – когда в головы мальчишкам практически одновременно пришла мысль увеличить у своих творений количество ног, они недолго думая тут же попытались её реализовать. Правда, в разных вариантах. Склонный к авантюрам Торгас замахнулся сразу на восемь, а более осторожный Рехар ограничился шестью. Сообщив князю о своих планах и получив разрешение на эксперименты, дети пару дней обдумывали технические детали (чтобы облегчить им это, князь призвал ездовую химеру госпожи Ниссриты и поставил её рядом с башней), после чего взялись за дело. Получилось не сразу. У старшего с четвёртой попытки, а у младшего с пятой, да и то только с помощью Рехара – тот, добившись успеха, первым делом бросился помогать другу.

  Когда оба 'кошмарика' (придуманное неизвестно кем название прочно закрепилось за поделками учеников) были готовы, гордые создатели торжественно объявили об испытаниях и... И оказалось, что лишние пары ног почему-то только мешают. Даже при ходьбе. А уж при беге... Вот после этого провала учитель и собрал своих подопечных в неурочный (время самостоятельной подготовки) час. Где он откопал жука для демонстрации, если все крупные насекомые давно попрятались перед наступающими холодами...

  Убедившись, что мальчишки поняли задачу, князь достал из-под плаща небольшую коробочку из коры и вдруг замер. Минут пять он был совершенно неподвижен, потом вручил коробочку Тору, буркнув: 'Восемь ног', – и исчез, только дверь башни хлопнула. Вместе с ним исчез и успевший стать привычным мертвяк. Друзья переглянулись и не сговариваясь пожали плечами: Его Сиятельство полон странностей, как столичное кладбище покойниками. Пытаться разобраться в них – впустую тратить время.

  Четверть часа спустя, когда бедный жук уже не реагировал на толчки, поджав лапки и опрокинувшись на спину, из коробочки был извлечён следующий объект для исследования. Крупная фаланга, при виде которой Рех, никогда ранее не покидавший города и не встречавший ничего подобного, передёрнулся от отвращения. Тор, заметивший это, с пониманием хмыкнул (он тоже не любил пауков) и посоветовал не совать твари пальцы в пасть – среди них попадаются и ядовитые.

  – Это заблуждение, мальчик, – раздался скрипучий голос. Слова явно давались говорившему с трудом. – Фаланги не ядовиты. Просто они не чистят свои хелицеры, и на них скапливается трупный яд.

  – Э-э-э... – развернувшись, тёмные увидели стоящую у двери фигуру, традиционно (уже по одному этому можно было определять неживых обитателей башни) закутанную в плащ с низко надвинутым капюшоном. – Наставник? – спросили они в один голос, после чего удивлённо воззрились друг на друга.

  – Последние пару сотен лет меня называют так, – кивнула... кивнул лич. – Позвольте представиться: Тервиз Вартаг, прозываемый также Наставником и Злоглазым. Проклинатель и немного некромант. И тёмный целитель. Тоже немного. Ах да, ещё немного химеролог. То есть имею в точности тот набор умений, который предстоит освоить и вам, молодые люди. Собственно, именно я должен был с самого начала заниматься вашим обучением, однако по ряду причин это было невозможно.

  – Вы, это, отмокали? – не сдержавшись выпалил Тор.

  – Можно сказать и так, – немёртвый снова кивнул. – Скажу больше – этот, хм, процесс ещё не закончен.

  – А химеролог – это который... ну-у-у, с демонами?

  – Нет... Торгас, если не ошибаюсь? – дождавшись подтверждающего кивка, лич продолжил объяснения: – С демонами, как вы выразились, это демонолог. Демонологов, к сожалению, уже не осталось, а если остались, то спрятались так, что до них не добраться. А химерологи... Вот у вас, молодые люди, сейчас занятие как раз по химерологии. Кстати, обратите внимание на ваши учебные пособия.

  Появившаяся из-под плаща рука указала на крыльцо между мальчиками. Там оставленная без внимания фаланга, придя в себя и оглядевшись, неторопливо (было уже слишком холодно, чтобы шевелиться активно) направилась к жуку, продолжавшему притворяться. Однако фалангу его состояние не волновало: живой ли, мёртвый – это в любом случае пища. И уж если её, самого грозного хищника среди ползающих и даже летающих, вытащили из той щели, куда она спряталась от наступающей зимы, то просто необходимо как следует подкрепиться, перед тем как искать новую. Вот только жук с таким подходом оказался явно не согласен – быстро и довольно ловко перевернувшись со спины на брюхо, он приподнялся на лапках и угрожающе зашевелил рогами.

  – Сейчас подерутся, – пробормотал Рехар, завороженно наблюдая за неспешным приближением фаланги к противнику. – Интересно, кто кого?

  – Это, дети, вы узнаете потом. Если захотите, – проскрипел лич, и два тонких жгута Силы отодвинули противников друг от друга. – Сейчас же ваша задача состоит в том, чтобы понять, как двигаются существа, у которых ног больше, чем четыре.

  Дружно вздохнув – всё же с развлечениями в башне дела обстояли намного хуже, чем в Академии, – тёмные склонились над крыльцом, внимательно вглядываясь в шевеление длинных покрытых волосками ног...

  * * *

  Как получилось скользнуть по незримой нити, связывающей создание с ним, Гельдом, лич не понял. Он просто захотел увидеть гонца, о котором сообщил один из охранников деревни, потянулся и... И в итоге не только увидел (и узнал – третий сын барона), но и сумел прочитать привезённое им письмо (а заодно и старосте внушение сделал. На всякий случай). Если коротко – барон просил о помощи. Его первый и второй сыновья вместе с частью дружины отправились убивать тварь, объявившуюся в баронстве. В итоге второй сильно покалечен, но жить будет, а вот первый... В письме говорилось, что жизнь первого сейчас с большим трудом поддерживают маги, но вот вылечить они не смогут, и потому...

  Первым побуждением Гельда было выехать немедленно – лич знал, как живые ценят старших сыновей. Старшие – это наследники. Их по-другому учат, к ним по-другому относятся. Им предстоит сменить отцов, и этим всё сказано. Кроме того, немёртвый умел ценить хорошее отношение, а барон Кай всегда относился к нему, Гельду, хорошо. Поэтому следовало поторопиться. Но тут в памяти всплыли слова, которые в самом начале знакомства любил повторять Наставник: 'Спеши медленно!'* – и лич задумался. Прежде всего, следовало взять с собой сына барона, потому что потом переправить его обратно будет не просто сложно, а очень сложно, вот только сейчас парень валялся без сознания (скорее всего, по причине сильной усталости) и вряд ли придёт в себя до утра (кстати, надо бы его тоже осмотреть – вдруг ранен). Затем не помешает собрать некоторые лекарства (если в запасах Нисси найдутся) или хотя бы травы, из которых их можно приготовить. Далее, провизия для баронета и Хассрата – куда уж тут без оборотня? Наконец, в письме говорилось, что тварь охотники так и не убили, а значит, нужно будет заняться и ею тоже, а это – редкие ингредиенты. Очень редкие. Кроме того (это дело лич в список не включил, поскольку мог заниматься им одновременно с другими), требовалось восполнить резерв – перенос сознания, как оказалось, заметно уменьшил запас Силы...

  * Festina lente (лат.) – торопись медленно.

  В итоге ездовая химера, на которой Гельд, Хасси и молодой (увы, с отбытием двух умертвий в Степь возможность выбора членов княжеской свиты изрядно сузилась. Кстати, ради такого дела плащ ему заменили) должны были добраться до Больших Ослов, отправилась в путь часа за три до рассвета. Шустро перебирая лапами, внешне несуразное творение некроманта двигалось знакомой (как лич однажды выяснил, даже частичное использование в качестве исходного материала человеческих черепов и позвоночников значительно повышает разумность изделий) дорогой. На его спине, устроившись со всеми возможными удобствами, о чём-то размышлял Гельд, позади него привычно подрёмывал Хассрат, а самым последним, на всякий случай придерживая оборотня за пояс, чтобы не свалился во сне, глазел по сторонам молодой, так до сих пор и не получивший имени...

  * * *

  Шестьдесят лет. Много это или не много? И от чего зависит, много или нет? От расы? Безусловно. Для эльфов шесть десятков вёсен – это ещё даже не совершеннолетие (правда, тёмным эльфам такой пустяк не мешает пускаться во все тяжкие, вроде заговоров, покушений и тому подобного. По слухам). Для дварфов, живущих не меньше – уже мужчина, но ещё слишком молодой, чтобы иметь голос в присутствии старших (если, конечно, не спросят). Шестидесятилетний орк – воин в расцвете сил. Гоблин в этом возрасте – уже глубокий старик (хотя, болтают, их шаманы могут и по несколько сотен лет жить), которого в особо голодный год могут и в котёл сунуть (но только в особо голодный, а не как молва утверждает). Кобольды... Кто хоть что-нибудь знает о кобольдах, кроме того, что они существуют, обитают в совсем уж глубоких пещерах и рудознатцы получше дварфов? С ними даже торгуют, не встречаясь лично. Приносят на место обмена то, что хотят продать, а на следующее утро забирают плату. И ни поторговаться, ни поспорить. А ещё – тролли, великаны, оборотни, разные полукровки...

  И хумансы. Самая многочисленная раса. И с точки зрения остальных – самая непонятная.

  Но как бы ни отличались расы друг от друга, есть в них одно общее – не определить истинный возраст стоящего перед тобой, не заглянув ему в глаза. Если, конечно, умеешь видеть...

  Глаза шестидесятилетнего барона, встретившего князя во дворе замка (ворота начали открывать, едва только завидели на дороге отряд нежити), больше подошли бы древнему старцу, уставшему от жизни и ждущему лишь дня, когда же она наконец закончится – пустота, безразличие... Только в самой глубине едва заметная искорка, которая, впрочем, довольно быстро разгорелась в маленький огонёк. Огонёк надежды.

  'Не ждал, – понял Гельд. – Думал, не приеду'. Внимательно оглядев барона – ссутулившиеся плечи, седину, которая в прошлую встречу была не такой обильной, трясущиеся руки – лич решил, что после сыновей (раз уж приехал, почему сразу не посмотреть и второго, гм, охотника?) займётся отцом. Рановато ему умирать, рановато. Даже для хумансов шесть десятков ещё не предел. Далеко не предел.

  – Раненый? – ответив кивком на приветствие хозяина замка, поинтересовался немёртвый.

  – Да-да...

  Несколько раз тряхнув головой, Кайгар развернулся и направился в донжон, показывая дорогу. За ним двинулся Гельд, а следом, нагруженный двумя большими кожаными сумками, снятыми Хассратом с вьючной химеры, молодой. Сам оборотень остался с сопровождающей нежитью и с помощью умертвия принялся отцеплять от второй вьючной химеры гонца, закутанного в одеяла и привязанного к двум жердям – третьего сына барона после нескольких безуспешных попыток разбудить в конце концов повезли спящим, подкрепив сон от усталости заклинанием (свою работу юнец выполнил и имел право на отдых).

  Подозвав двоих баронских дружинников из околачивающихся во дворе, перевёртыш показал им 'груз', сообщил, что проснётся он только на следующий день, и попросил отнести куда-нибудь. Затем, оглядевшись и обнаружив под южной стеной свободное от построек место, загнал туда нежить, приказав первыми не нападать, после чего принялся осматриваться, выискивая, где бы присесть, однако найти не успел. Сзади раздалось вежливое покашливание, и замковый слуга, осведомившись, не Его ли Сиятельства человеком является Хасси, проводил его сначала на кухню, где оборотня вкусно и обильно покормили, а потом в отведённые князю покои на втором этаже донжона, состоявшие из двух небольших, но очень даже неплохо обставленных комнат с окнами, выходящими на главный двор. Тот самый, на котором разместилась нежить (кстати, её из этих окон было почти не видать – высокие, но узкие проёмы в сочетании с толщиной стен сильно затрудняли разглядывание чего-либо, что не находилось прямо перед ними). Кроме того в первой комнате обнаружились длинный широкий топчан, явно притащенный сюда недавно, и здоровенная деревянная лохань, которую, как сообщил слуга, наполнят водой по первому же требованию Его Сиятельства. Одобрительно хмыкнув, Хассрат отпустил слугу, ещё раз обошёл обе комнаты, внимательно оглядывая стены, после чего вернулся в первую, лёг на топчан и прикрыл глаза – если господину будет нужно, он позовёт, а пока можно и подремать...