Текст книги "Путь к жизни - 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Уксус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

  – ...Проекту, – усмехнулся бывший настоятель. – Не нужно изворачиваться. Я сам принимал в нём участие, пока позволяло здоровье. Странно, что вам об этом не сказали.

  Ищущий опустил глаза, недовольно поджав губы: давненько его не тыкали носом в недоработки! И что самое обидное – винить приходилось только себя. Кашлянув, чтобы привлечь внимание собеседника – тот тактично отвернулся, дабы не смущать опростоволосившегося коллегу – Хардин попытался выправить положение:

  – Тогда вы наверняка знаете, что именно нас интересует.

  – Судя по тому, что вас направили именно ко мне, – теперь старик уже не скрывал насмешки, – дело касается малыша. Он явно отколол что-то, чего вы не можете понять.

  – Э-э-э... малыша?! – с лица гостя можно было писать картину 'Изумление'.

  Зорнис резко посерьёзнел:

  – Вы хотите сказать, что до сих пор не разобрались, почему поведение князя и присланных им умертвий так сильно различается? – и, видя непонимание в глазах собрата, пояснил: – Я говорю о пожирании разумных, которым при случае занимается князь и которого вы так и не дождались от его... м-м-м... изделий.

  – Мы полагаем, что это результат различия их, так сказать, видовой принадлежности. Князь – лич, а его, как вы их назвали, изделия – нет. А кроме того есть немалая вероятность, что приписываемая высшей нежити кровожадность изрядно преувеличена молвой.

  Скривившись, старик опёрся спиной о стену храма и осторожно вытянул вперёд ноги. Ноющую боль в костях, когда-то давно переломанных присланным из-за Клыков незадачливым убийцей, нельзя было убрать совсем, но вот ненадолго обмануть...

  – Брат Зорнис? – в голосе ищущего прозвучала неподдельная озабоченность.

  – Всё в порядке, брат, – отмахнулся бывший настоятель. – Давайте лучше вернёмся к нашим делам, – он немного помолчал. – Итак, основное различие между князем и умервиями состоит в том, что последние сохранили память о предыдущей жизни. Иначе говоря, жрать себе подобных им не даёт полученное воспитание. Князь же этой сдерживающей силы лишён. У него вместо неё какие-то другие ограничения. Какие и откуда взялись – не знаю, не спрашивайте. Теперь – почему именно малыш. Наставник однажды сказал, что лич похож на недавно родившегося ребёнка. Почти полное отсутствие жизненного опыта. И если принять, что он прав... Вы читали отчёт брата Антира о путешествии от долины к Карсу?

  Хардин задумался. Отчёт он читал и сейчас старательно восстанавливал в памяти его текст. Брат Антир, долгое время водивший особые караваны, притворяясь обычным торговцем, как раз и был тем, кто привёз немёртвого в этот храм. И – да, в упомянутом отчёте присутствовали некоторые моменты, не слишком соответствующие представлениям о личах, но прекрасно вписывающиеся в гипотезу Наставника. Гипотезу – потому что вряд ли брат Тервиз имел подтверждающие его предположение факты. В любом случае вскрывшееся обстоятельство требовало тщательного анализа. Очень тщательного, поскольку объясняло целый ряд неувязок. Таких, например, как поставка в качестве исходного материала для стражей именно добровольцев. И как нежелание князя создавать других личей. Но если вспомнить о вопросе, заставившем прийти сюда, то получалось...

  – Брат Зорнис, – медленно, стараясь не спугнуть замаячившую на периферии сознания мысль, проговорил ищущий, – значит ли то, что князь вывез в долину старого мага, что...

  – ...он наконец-то созрел для создания себе подобного, – грустно усмехнулся старик. – И я очень надеюсь, что те, кого он создаст, не появятся в королевстве...

  Возвращаясь в резиденцию Ордена Ищущих, Хардин поймал себя на мысли, что и он надеется не увидеть в королевстве новых творений князя. Если бывший настоятель прав и поведение высшей нежити обусловлено полученным воспитанием... У каждого есть тёмные уголки в душе. И прячется в них самое разное. У кого-то – детские обиды, не стёртые временем. У кого-то – зависть. У кого-то – застарелая ненависть к кровным врагам рода. Да мало ли? Незаслуженно обошли с повышением или наградой, отказались заплатить за работу, случайно наступили на ногу в толпе, наконец! Что угодно. И кто-нибудь не слишком стойкий, получив силу и почти полную неуязвимость, может сорваться. И тогда...

  Те из обращённых, кто не помнит предыдущей жизни, кажутся предпочтительнее, но ведь их придётся как-то воспитывать! А как? В Империи такое, может, и умели, но сколько времени прошло с тех пор и сколько знаний потеряно? Конечно, их обязательно будут искать, вот только найдут ли? Слишком уж специфическая наука. Много ли существует книг, как воспитывать детей? А как дрессировать лошадей или охотничьих собак?.. Вот то-то.

  Другими словами, как ни крути, а риск. Большой риск. И похоже, что это понимает и сам князь. Понимает и потому не торопится. Или это влияние Наставника? Последний известный Храму тёмный маг, по донесениям агентов из особых караванов, всё ещё жив. Был жив. Между караваном и визитом князя в Вольные Баронства прошло несколько месяцев. Значит ли это?..

  Ищущий поёжился: вопросы множились прямо на глазах, и для ответа на них требовалась информация, которой как всегда не хватало. Что ж, дело привычное. Приходилось распутывать и не такое. Надо просто сесть и спокойно подумать. Очень, очень хорошо подумать...

  * * *

  – Готово.

  Голос немёртвого заставил Наставника оторваться от работы – в описаниях одного интересного ритуала обнаружились разночтения, и нужно было определить, какое из описаний неверно. Или хотя бы попытаться определить. Проблема состояла в том, что ритуал этот требовал очень уж большого вложения Силы, что означало самые непредсказуемые последствия в случае ошибки. Иначе говоря, проверять экспериментально было просто опасно. Подняв голову от разложенных на столе листов бумаги, исчёрканных схемами, Злоглазый непонимающе посмотрел на лича:

  – Что?

  – Изменение, – пояснил тот и повторил: – Готово.

  Тяжело вздохнув, бывший жрец откинулся на спинку деревянного кресла, обтянутого кожей:

  – Мой господин, я всё же прошу вас освободить меня от клятвы. Причины я вам уже объяснял. Я просто обязан попытаться.

  – Не успеешь, – покачал головой Гельд.

  Это было необычным. Как правило ходячий мертвец изъяснялся жестами, редко – словами, а тут совместил одно с другим! Маг даже приоткрыл рот от изумления. Между тем лич продолжил:

  – Умираешь. Лечить бесполезно.

  Наставник почувствовал, как в груди что-то кольнуло. Это был приговор. Немёртвые, видящие мир, как потоки Силы, читали ауры намного лучше самых опытных и знающих целителей. Правда, они не всегда понимали прочитанное, но уж к Гельду это никак не относилось. Конечно, лич далеко не всё мог вылечить, но вот определить... Да Злоглазый и сам догадывался. Ещё собираясь в долину, он рассчитывал лет на десять жизни, и то, что на самом деле протянул больше, уже было подарком Судьбы. 'Ещё не хватало прямо сейчас окочуриться, – мелькнула горькая мысль. – Поднять-то он меня поднимет, а толку?' Ритуал, позволяющий личу сохранить память о прошлой жизни, был именно ритуалом изменения, а не поднятия. Конечно, ложившийся в пентаграмму умирал, но умирал именно в пентаграмме и именно тогда, когда требовалось. Возможно, существовал способ обойти это требование, однако отыскать его за прошедшие годы так и не удалось. Может, искали не там, а может, прошли мимо и не заметили. Как бы то ни было, выбора не оставалось. Нужно соглашаться. Так будет хоть какая-то надежда. Вот только...

  – Мой господин... Гельд... Мой мальчик...

  Нужные слова, соответствующие моменту, куда-то разбежались, а те, что приходили на язык... Однако немёртвый понял, что у него хотели спросить, и снова покачал головой:

  – Опасно... Очень, – добавил он после небольшой паузы. Потом помолчал ещё и неожиданно предложил: – Пусть приезжают.

  * * *

  К принадлежащей князю деревне отряд вышел незадолго до захода солнца. Неплохая деревенька. Для этих мест, где крестьяне не выходят за частокол без копья и щита, так очень даже хорошая. По слухам, многие из желающих обзавестись землями и не имеющие возможности купить или выслужить их в королевствах точат на неё зубы.

  Дарсиг усмехнулся: ну-ну. По докладам разведки, в последние несколько лет каждый тёплый сезон находится пара-тройка желающих прибрать к рукам это прямо-таки рыдающее из-за отсутствия сеньора поселение. И ещё ни один не смог похвастаться успехом. Более того – ни один не смог вернуться и сообщить, что место занято. Или, если быть совсем точным, вернуться-то как раз смогли. Некоторые. Правда, в том виде, в котором не то что разговаривать, а просто показаться на глаза старым знакомым вряд ли получится – кто поверит, что, к примеру, вот эта костяная гончая не так давно ходила на двух ногах, умела неплохо махать мечом или топором, хлебала пиво как воду и не пропускала ни одной юбки?

  Никакого сочувствия к неудачникам Вертин не испытывал – он был младшим сыном в небогатом роду и знал, что такое самому пробивать себе дорогу. И пробил. Потом и кровью. А если кто хочет получить много и сразу... Не бывает большой награды за лёгкое дело. Это закон жизни.

  Указав командиру взвода место для стоянки (тот был в этих краях впервые), полковник в сопровождении мага неторопливо порысил к воротам в частоколе. Подъехав, попросил (именно попросил. Попытка приказать могла обернуться очень долгим ожиданием) позвать старосту, а когда тот появился (не прошло и четверти часа), просто сказал, что привёз письмо для их хозяина. Теперь оставалось только ждать. Учитывая, что никто в здравом уме не станет бродить по здешним ущельям в темноте, прийти за посланием должны были в лучшем случае завтра к вечеру. Скорее всего – тот оборотень, с которым Вертин познакомился во время поездки князя в Карс. Сам лич появлялся крайне редко. На памяти полковника – только если требовалось превратить очередного добровольца в нежить. Причём ритуал проводил здесь неподалёку, на лесной полянке.

  Попрощавшись со старостой, Дарсиг направился к своим людям и уже почти добрался до лагеря, когда его нагнал явный мертвяк на химере. Кивнув вместо приветствия, мертвяк протянул руку ладонью вверх. Пару мгновений полковник смотрел на него с недоумением, потом хмыкнул, достал из офицерской сумки футляр для писем, запечатанный Малой королевской печатью, и объявил с торжественностью в голосе, как того требовал этикет:

  – Его Сиятельству от Его Величества короля Карсидии! Его Величество будет рад получить ответ! – а когда умертвие уже разворачивало свою химеру, попросил: – Передайте Его Сиятельству, что мы потеряли четырёх гончих. Двух совсем, а ещё две передвигаются с трудом и не могут поддерживать нормальную скорость. Может быть, князь сможет их как-нибудь... э-э-э... починить?

  * * *

  Ург-Хум меланхолично листал книгу учёта поступивших душ и думал о том, что неугомонные смертные опять что-то затеяли. За время, проведённое на должности привратника Царства Мёртвых, демон научился определять это довольно точно: как только переставала сходиться отчётность, значит, в верхнем мире что-то не так. Уж это к Судьбе не ходи, что называется. Н-да. И Повелитель опять гневаться будет...

  Ург-Хум почесал левым хвостом правую верхнюю лопатку, хранившую на себе след недовольства Милостивого.

  ...Или не будет? Странный он в последнее время какой-то. Всё думает о чём-то, думает. Хмурится, но это дело обычное, н-да. А тут недавно улыбнулся. Вот так вот прямо. Хмурился-хмурился, а потом р-раз!.. Марг-Хум, видевший это, аж поседел весь. Теперь весь нижний мир на него смотреть ходит, потому как поседевший демон – это... это... Зрелище, в общем. Редкое. До крайности.

  А ещё Повелитель часто со Смертью шепчется. Что-то она ему такое рассказывает, что в верхнем мире видела. Что-то, из-за чего Повелитель в последнее время такой задумчивый. Что, интересно?..

  Отвлёкшись ненадолго, чтобы отметить в книге прибытие двух душ и указать им, куда идти дальше, Ург-Хум вернулся к своим размышлениям.

  Да, Смерть. Вот уж кто хорошо устроился! Обзавидоваться можно. Возьмёт у Судьбы пачку заявок, пробежится по верхнему миру и потом эту же пачку, но уже с отметками о выполнении, ему, Ург-Хуму на стол и шлёпнет. И всё. Не жизнь, а сплошное лавовое озеро. И никаких тебе проблем с отчётностью. Никакой головной боли. Всегда всё сходится. И плевать ей, каких богов себе эти смертные выдумали. Её это не касается. Это другим потом за головы хвататься приходится, когда заявившиеся души требуют отвести их на суд, к примеру, Справедливого. И где его брать прикажете, суд этот, если такого бога отродясь не было, а? И нужно идти к Повелителю и докладывать. Да. А рука у него тяжёлая. И нрав... Как у Повелителя Царства Мёртвых у него нрав, да не осквернит луч света его священного мрака. Правда, нрав нравом, а мудрость мудростью: приказал тогда Повелитель гнать таких прочь. Мол, не хотят из круга перерождений до скончания времён выбраться – и Хаос с ними. А потом ещё раз приказал: учёт по таким не вести. Н-да. А нет учёта – нет, как говорится, и счёта. И если пара-тройка бесхозных душ исчезнет... Ну, может, штук пять. В год. Но не все сразу! Не все! А постепенно. Сегодня одна, через месяц другая...

  Ург-Хум облизнул губы.

  Души – это хорошо. Вот только наглеть особо нельзя, потому как это только в Царстве Мёртвых учёт по ним не ведётся, а вот у Судьбы... И упаси Тьма эта су... э-э-э... суровая, но справедливая богиня запо... то есть что-то не то подумает. Повелитель ведь ссориться с ней не захочет. И никто другой из богов. Потому что всех она за нити судьбы держит. И если придёт жаловаться, одним только вторым рогом не отделаешься. В ледяные пещеры законопатят. И хорошо, если не навечно. По уму, так не стоит, конечно, рисковать, но-о-о...

  Опять пришлось отвлекаться на прибывших. Ещё несколько записей добавилось в книгу, а соответствующие заявки отправились в папку с надписью 'Учтённые'. На столе осталась лежать одна. Последняя. Аккуратно подцепив её когтем, Ург-Хум поднёс тонкую обсидиановую пластинку к рылу и прочитал: 'Имя – Тервиз. Раса – хуманс. Род занятий – тёмный маг. Прижизненное прозвище – Злоглазый, Наставник. Особые пометки: Исполнено'. Шрам на правой верхней лопатке зачесался, намекая хозяину, что Повелитель снова будет недоволен...

  * * *

  Стоя рядом с командирской палаткой, Гельд задумчиво разглядывал двух покалеченных гончих и две кучи костей рядом с ними. Он не ошибся, приехав сюда, задача действительно оказалась интересной. Конечно, можно было отдать полковнику четырёх тварей из деревушек – нежити там хватало с лихвой – но чему могут научить простые решения? А вот если попытаться срастить поломанные кости, причём не упокаивая повреждённых...

  Строго говоря, при наличии достаточного количества Силы они и сами со временем восстановятся. Например, если отвести гончую на какое-нибудь большое кладбище и спрятать в заброшенном склепе (или просто закопать), чтобы посетители не пугались. Правда, это не означает, что кости срастутся правильно, н-но-о-о... Во всяком случае это стоило проверить. Гельд так и сказал Дарсигу. Тот, сразу сообразив, какую выгоду можно получить в случае успеха, поинтересовался только, не сорвётся ли привязка к поводырю, а когда услышал отрицательный ответ, подозвал двоих своих людей и что-то им приказал. Что именно – лич не прислушивался (впрочем, нетрудно было догадаться: бойцы уложили одну из пострадавших тварей набок и принялись накладывать лубок на повреждённую лапу), его больше занимало, как подступиться к 'лечению'. Просто подпитать нежить, чтобы ускорить самовосстановление? Не выход. Во-первых, поступление большого количества Силы в короткое время наверняка выжжет привязку. Во-вторых, вовсе не обязательно, что увеличенный поток ускорит именно 'заживление'. В-третьих, это просто неэффективно. Тогда как? Подавать Силу непосредственно к месту повреждения? Стоит попробовать. Заодно можно будет проверить это самое 'во-вторых'.

  Спустя полчаса пришло понимание, что решить задачу с наскока не получится. Немёртвый мог бы при желании завязать злосчастную кость узлом, но не соединить с другой костью так, чтобы не разрушить при этом уже сделанного. Либо не хватало знаний, либо гончие нуждались в доработке. Либо – вероятнее всего – то и другое сразу. В итоге, потратив ещё пятнадцать минут на обдумывание ситуации, Гельд решил выдать союзникам замену из имеющихся. Мысль просто отмахнуться или развести руками – мол, я старался, но не получилось – у него даже не возникла.

  Решив таким образом вопрос с покалеченными, лич перешёл к уничтоженным. Здесь всё оказалось просто: перебитые в нескольких местах хребты и сломанные рёбра проблемы не представляли – ритуал преобразования кучи костей в гончую или другую химеру исправлял и не такое. Главное – не нужно было заботиться о сохранении плетений, поскольку их не осталось. Требовалось всего лишь перенести материал к месту поднятия – небольшой полянке в лесу неподалёку, 'украшенной' выжженным заклинаниями кругом. Полянку эту немёртвый подготовил, ещё когда создавал умертвий для карсидского короля – ну не хотелось ему видеть в долине постороннюю высшую нежить! Категорически не хотелось.

  * * *

  Откинувшись на высокую спинку кресла, Лирт Рахар вздохнул: чтобы заставить опытного целителя испытать тошноту, нужно было постараться. И тот, кто писал лежавший на столе гримуар, постарался. Даже очень. Мясник уже не раз пожалел о том, что сегодня позавтракал. Впрочем, всё было не так страшно, как когда Лирт только начинал изучать доступные труды по тёмной магии – сказывалась привычка. Половину книги просмотрел, а так и не вывернуло. Не то что в первые разы. Однако, похоже, и сейчас это самоистязание окажется напрасным. И дело даже не в омерзительности ритуалов, а в ингредиентах, которые для них требуются. Где прикажете их доставать? Иногда у целителя возникало подозрение, что сочинители этого и иных подобных 'учебных пособий' преднамеренно указывали наиболее труднодоступные компоненты, чтобы случайный читатель не смог воплотить написанное, что называется, 'в жизнь'. Если так, то тёмные маги древности вовсе не были такими самовлюблёнными безответственными злодеями, мечтающими исключительно о мировом господстве, как о них принято думать сейчас. Но даже в этом случае – в чём смысл таких вот гримуаров? Или кто-то очень постарался, уничтожая нормальные книги и оставляя только те, которые заставят брезгливо отплёвываться любого психически здорового человека? Вполне возможно.

  С другой стороны – языки. Ладно магикус, наследие давно погибшей империи. Несмотря на прошедшие века, тех, кто им владеет, вполне достаточно. С недавнего времени Лиртво и сам принадлежит к их числу, хотя и держит под рукой словарь. На всякий случай. Но что делать с лими*? Его уверенно опознали и королевские библиотекари, и служители здешнего бога смерти. Правда, ни в храме, ни во дворце не нашлось того, кто мог бы перевести написанные на нём книги. Тем более – магические книги. Там и там ссылаются на Наставника, но где его искать? Точнее, где – как раз известно. Неизвестно – согласится ли старик взяться за эту работу. И потом, если князь Гельд всё же примет учеников, то какой в этом смысл? Хотя нет, смысл всё же есть: наверняка отыщутся и другие носители тёмной Силы. Не будешь же каждый раз посылать их за тридевять земель, да и лич вряд ли согласится. Наставник же... Магия может продлить жизнь, но не способна сделать её вечной. И остаётся надеяться, что нынешних мальчишек обучат и языкам. Хотя бы одному, этому самому лими.

  * Лими – мёртвый язык. Известен с доимперских времён. Был распространён на территориях, занимаемых сейчас Расцием.

  Ещё раз вздохнув, Мясник придвинул гримуар (переплёт обтянут человеческой кожей, на передней крышке вытиснен человеческий же череп) и принялся неторопливо листать пергаментные страницы, пробегая глазами по аккуратно выписанным угольно-чёрными, так и не выцветшими за минувшие века чернилами строчкам. Отвращение отвращением, но если есть возможность отыскать хоть что-нибудь полезное, её следует использовать.

  Маленькая бронзовая птичка, стоявшая на краю стола, приоткрыла клюв и издала короткую трель – секретарь давал знать, что в приёмной ждёт посетитель. Протянув руку, Рахар коснулся головы фигурки:

  – Да?

  – Брат Хардин из храма Нурьена Милостивого, мастер Лирт.

  – Просите.

  Самоистязание откладывалось. Надолго ли?..

  * * *

  На этот раз ищущий подготовился к разговору очень тщательно: прочитал личное дело мага, побеседовал с куратором и, наконец, хорошенько обдумал всё, что узнал. Портрет вырисовывался интересный: бывший жрец, который не слишком-то верил в своего бога (если вообще верил); целитель, неплохо разбирающийся в проклятиях и ядах (строго говоря, ничего необычного и не укладывающегося в требования профессии, но одно дело – просто разбираться, другое – уметь ещё и применять); маг Жизни, без колебаний использующий приёмы магии Смерти (хотя отсутствие колебаний, по мнению Хардина, вопрос спорный, поскольку в чужую душу не залезешь)... Другими словами, личность, примечательная сама по себе, даже без учёта занимаемой должности. И жаль, что иерархи Храма наложили запрет на попытки перетянуть его на свою сторону...

  Войдя в кабинет ректора и усевшись в предложенное кресло, ищущий, пока длилась приличествующая случаю пауза, аккуратно осмотрелся. Прежде всего в глаза бросался массивный стол красного дерева, занимавший едва ли не четверть не такого уж большого помещения и установленный так, чтобы свет из высокого окна падал слева. На столе – бронзовый письменный прибор, украшенный фигуркой небольшой птицы, раскрытый примерно на середине фолиант, немного в стороне – чистые листы бумаги аккуратной стопкой. Ни подсвечника, ни магического светильника, что удивляло. Ещё несколько книг – на полке справа. За спиной хозяина поясной портрет ныне правящего короля Карсидии – это как раз вполне понятно, Академия-то королевская. Кроме этого два больших удобных кресла с высокими спинками и зелёные тяжёлые даже на вид шторы, сейчас раздвинутые. Вот и всё. Скромно, если не сказать аскетично. Здесь явно только работают, а отдыхают, буде возникнет потребность, в другом месте...

  Решив, что приличия соблюдены в достаточной мере, Лирт Рахар кашлянул, и Хардин немедленно переключил внимание на него:

  – Да пребудет с вами Милостивый, мастер Лирт.

  – Да пребудет он со всеми нами, – отозвался маг, чем приятно удивил ищущего. Миряне редко утруждали себя следованием храмовым канонам, даже если и знали их. – Чем я могу помочь Храму?

  – Консультацией, мастер, – ещё готовясь к встрече, Хардин решил, что лучше не ходить вокруг да около, пытаясь вытянуть нужную информацию исподволь, а спросить прямо. И потому быстро описал проблему, не забыв упомянуть о предположениях бывшего настоятеля столичного храма.

  Мясник слушал внимательно, не задавая вопросов, а когда ищущий закончил, надолго задумался, глядя в пространство. Время от времени глаза его ненадолго опускались к лежащему на столе фолианту. Наконец, когда Хардин уже готов был услышать просьбу зайти в другой раз, маг глубоко вздохнул и заговорил:

  – Что касается предположений брата Зорниса, думаю, он прав. Князь на самом деле производит впечатление ребёнка, мало знающего о мире. Так что тот, кто его поднял, случайно или преднамеренно не озаботился сохранением памяти о предыдущей жизни. Существует ли способ сохранить эту память... – он приподнял левую руку, останавливая собравшегося возразить жреца, и пояснил: – Я говорю о личах. Согласитесь, они несколько отличаются от умертвий. Так вот, безопаснее считать, что такой способ существует и князю о нём известно. И я, как и брат Зорнис, тоже не хотел бы видеть в Карсидии таких существ. Просто потому, что противопоставить им нечего. Это не значит, что в случае чего мы обязательно проиграем. Тут многое будет зависеть от всяческих дополнительных факторов. Например, чью сторону примут телохранители Его Величества. Или кто первый нанесёт удар. Именно нанесёт, а не попытается нанести. Как вам наверняка известно, брат Хардин, во время путешествия князя из долины в Карс адепты Ордена Света попытались. Но не преуспели. Результаты вы знаете.

  Теперь задумался ищущий. Он прекрасно понял намёк Рахара: бороться с пожаром лучше всего другим пожаром. Для борьбы с разошедшейся нежитью нужна нежить. Или хотя бы те, кто мог бы её контролировать. Тёмные маги. Некроманты. А взять их негде, кроме как обучить. А для обучения...

  Цепочка выстраивалась довольно длинная и заканчивалась Храмом. Точнее, его нежеланием напрягаться при реализации собственного же проекта. Что-то, конечно, делалось, но явно недостаточно, и Мясник, уставший долбить стену лбом, высказал это почти прямо, благо сложившаяся ситуация способствовала. Мол, хотите и дальше держать события под контролем – извольте пошевелиться. Хардин Лирта понимал и даже в чём-то был согласен, но вот помочь... Первое, о чём старшие спросят его самого: 'Брат, а вы уверены, что ректор не сгустил краски?' И придётся ответить, что нет, не уверен. Потому что на самом деле не уверен. Потому что в своё время Рахару передали архивы Ордена Света, существовавшего ещё во времена Империи и принимавшего участие в уничтожении тогдашней высшей нежити. Как-то же они тогда справились?

  – Давайте начнём с того, брат Хардин, что мне передали не все архивы Ордена Света, – хмыкнул Мясник в ответ на прямой вопрос. – Книги, рабочие дневники, журналы исследований... – он помолчал. – В общем, то, что касается магии. Добавьте сюда, что не всё из переданного удалось прочесть. Только то, что написано на общем или магикусе. То же касается и дневников. Многие зашифрованы. Ключи к некоторым мы получили, но, увы, не ко всем. Проще говоря, из разработок Ордена удалось получить только самые используемые и относительно новые.

  Ищущий кивнул: всё ясно, получили главным образом то, что удалось вытрясти во время допросов. И прежде всего – способы продления жизни. А о средствах борьбы с нежитью никто просто не вспомнил – в то время это было не актуально. Что ж, как ни крути, а Храму всё же придётся напрячься. Но сначала не мешает прояснить ещё кое-что.

  – Скажите, мастер Лирт, а у вас на родине?..

  – У меня на родине... – во взгляде мага появилась грусть. – У меня на родине использовали воздушные лезвия и молитву Справедливому. При этом заклинание следовало произносить как можно тише, а молитву – достаточно громко.

  Хардин хмыкнул: чего ещё ожидать от жрецов лже-бога? Впрочем, и по эту сторону Клыков встречались вовремя не замеченные братья с магическими способностями, использующие во время обрядов не силу богов, а магию. Не по злому умыслу, а просто так было проще – боги ведь тоже отзывались далеко не на каждую молитву. Но здесь подобное не одобрялось. Главное же, что следовало из слов Рахара – на землях Справедливого способов борьбы с высшей нежитью тоже не знают. Что ж, он, Хардин, сделал всё, что мог. Для дальнейших поисков требуется допуск в королевские архивы, но это уже уровень старших братьев. Ему же остаётся только доложить о результатах проделанной работы. Поблагодарив за уделённое время, ищущий откланялся, оставив Лирта просматривать очередной труд по некромантии в надежде отыскать там хотя бы крупицы знаний, которые можно было бы передать ученикам...

  * * *

  Наставник 'отмокал'. В его комнату притащили огромную бадью, заполнили водой, и теперь Злоглазый проводил в ней почти всё время, погрузившись с головой. Благо дышать немёртвым не требуется. Увы, ритуал изменения высушивал тело до состояния мумии, что не только отражалось на внешнем виде, но и не позволяло, к примеру, набрать воздуха в лёгкие, чтобы разговаривать. Как? Почему? Раньше Тервиз об этом просто не задумывался, а сейчас стало поздно. Разве только на будущее, чтобы облегчить существование другим изменённым, буде такие появятся. Вот только появятся ли? После пересечения грани между жизнью и смертью маг стал понимать своего ученика значительно лучше. В том числе и его нежелание обзаводиться свитой себе подобных, объяснявшееся одним коротким словом – паранойя. Личи, оказывается, были ярко выраженными параноиками.

  Впрочем, не только личи. Копаясь в новообретённых возможностях и ограничениях, Наставник обнаружил интересную особенность: он воспринимал Гельда, как хозяина. Именно хозяина, а не просто господина или сюзерена. И виновата в этом, по всей видимости, была та часть плетений, созданных ещё Гельдом-старшим, в которой он, Тервиз, так до конца и не разобрался – нет явных ошибок, и ладно. Тем более что работы хватало и без того.

  В сложившейся ситуации была пара интересных моментов. Один – создателю вовсе не нужно было требовать от созданных никаких клятв, те и без того не смогли бы причинить ему какой-либо вред. Другой же момент явно относился к теоретическим заумствованиям: как могли сложиться отношения между старшим и младшим, если бы первый доверил провести своё изменение второму? Нечто вроде двух зеркал, поставленных напротив друг друга? Крайне неудачное положение применительно к нежити: иерархия должна быть чёткой, явно выраженной. И те, кто занимает в ней одинаковые ступени, должны подчиняться кому-то более могущественному, иначе неизбежно столкновение. Хотя насчёт большего могущества... На ум приходили карсидский король и отправленные к нему на службу умертвия. Чем Кирхан Четвёртый превосходит нежить? Наличием короны на голове? Нет, вряд ли. Скорее уж поддержкой Гельда. Создатель сказал, что надо служить живому – создания подчинились. Даже присягу приняли. Вот только поможет ли она королю, если тот поссорится с личем?..

  Злоглазый насторожился: похоже, ему удалось нащупать нечто важное. Нечто такое, что может круто изменить отношение к Гельду и подобным ему не только в королевстве, но и в Храме. Ведь стоит кому-то заподозрить, что создатель нежити не теряет контроля над своими творениями, и...

  Собственно, в чём именно будет заключаться это самое 'и', сказать трудно, поскольку слишком многое зависит от способности доверять и умения держать слово. Склонный предавать и обманывать вряд ли поверит в чью-то искренность и надёжность. И ещё есть те, кому приходится подозревать всех, потому что у них такая служба. Короче говоря, что-то будет обязательно, причём вряд ли хорошее, и к этому надо бы подготовиться. Вот только как?

  Решив для начала поговорить с хозяином, Злоглазый принялся выбираться из бадьи: Гельд в последнее время прочно застрял на третьем подземном этаже, в зале с пентаграммой. Пытался создать химер, поддающихся быстрому восстановлению. И как обычно – на ходу придумывая изменения и тут же проверяя их на практике. Подобное отношение к работе было, по мнению Наставника, малопродуктивным, однако попытки объяснить, что намного полезнее сначала посидеть и подумать, потом посчитать и только после этого что-то делать, проваливались с завидной регулярностью. Похоже, винить за это следовало Источник – малыш просто не привык экономить Силу. И вряд ли привыкнет – немёртвые крайне неохотно покидают места, которые считают своими. Это Тервиз понял по себе – одна только мысль отправиться в Академию, чтобы учить будущих тёмных магов там, вызывала сильное желание убить... кого-нибудь. Например, этих самых будущих тёмных магов. Холгу было проще: ему ещё до изменения объяснили, где его место. Хотя, Злоглазый не сомневался, имей старик такую возможность, обязательно остался бы – против естества не попрёшь.