Текст книги "Алькурд Пардес. День мира (СИ)"

Автор книги: Сергей Никонович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

    Раздавшийся за спиной грохот заставил девушку вздрогнуть. Громоподобные звуки, сотрясающие землю больше всего были похожи на...

    "Взрыв?"

    Кела похолодела. Полностью потеряв контроль над собой, она вросла в землю, не в силах решить, как ей действовать дальше. Пытаясь найти убежавших парней, которые могли угодить на ужин к целесцере, куратор оставила остальных студентов без присмотра у самого входа в полигон, где прогремел взрыв. Могли быть оглушённые, раненные, даже погибшие. Кела отказывалась верить в то, что всё это происходит действительно с ней.

    Внезапная, резкая боль в плече, заставила вскрикнуть. Нестерпимое жжение, удар опрокидывающий лицом в перегной, и земля на губах – то, что почувствовала девушка в следующее мгновение.

    "Целесцера".

    Ошибки быть не могло – реликт подобрался сзади и опрокинул оземь одним из своих щупалец, пронзая плоть острыми шипами.

    Кела попыталась вскочить, но вместо этого лишь слабо дернула ногами, оставаясь лежать на земле. Яд въедался, разносился по дорожкам вен, благодаря бешено стучащему от испуга сердцу, мгновенно парализуя. Реликт обычно охотился на крупных животных и предпочитал обездвиживать добычу благодаря естественным токсинам, прежде чем насладиться трапезой. Для хрупкой девушки подобная доза яда, скорее всего, была смертельной, и она не могла не понимать этого. Лишённая возможности двигаться, Кела взвыла самым отчаянным в своей жизни криком, переполненным ужасом и безысходностью. А через несколько секунд отравляющие вещёства парализовали связки и язык.

    ***

    Никро выбежал на небольшую прогалину, как раз тогда когда целесцера, совершив гигантский прыжок, смела одно из деревьев, свалив его под тяжестью собственного веса. В двух шагах от снайпера недвижимо лежала куратор, а рядом с ней, припав на одно колено находились зульфакарец Фурье и Шики Дильс. Дильс копался в своем непомерном рюкзаке, в то время как Майкл вскинул автомат и, поймав на мушку реликта, сдавил пальцем спуск. Автомат громко зарычал, и окатил целесцеру очередью. Никро не растерявшись, последовал примеру одногруппника. Держа пистолет двумя руками, он раз за разом сдавливал податливый спусковой крючок.

    Реликт разразился злым рёвом, когда первые пули с чавканьем вонзились в его плоть. Но спустя пару мгновений пространство окружающее целесцеру подернулось странной рябью – как будто раскаленный воздух в мгновение ока окружил тварь. Пули проходя сквозь это, казалось безобидное препятствие, теряли скорость и, ударяясь о деревянный панцирь целесцеры с силой камешков, брошенных рукой ребенка, со звоном отскакивали, не причиняя чудовищу вреда. Прозрачная плёнка только подрагивала и вспыхивала слабым голубоватым светом, когда её касались пули.

    "Биот-барьер" – пронеслась ужасающая мысль в голове снайпера. Теперь огнестрельное оружие было для реликта не опаснее комариных укусов.

    – Получай, – выкрикнул Шики Дильс и, выбежав из-за Локка, бросил в сторону целесцеры какой-то предмет.

    Снайпер понял, что это бутылка с зажигательной смесью, только когда высокое пламя обхватило землю и заросли слева от реликта. Огонь заставил тварь издать яростный рык и отскочить в сторону. Вот зачем хитрому седемонцу был этот рюкзак! Он подготовился к охоте, запасшись зажигательной смесью.

    Ещё две бутылки, пущенные твердой рукой седемонца, отрезали пути отступления реликта – пламя вспыхнуло, дугой обходя целесцеру. Тварь отпрыгнула обратно. Огонь явно приводил целесцеру в ужас.

    – Не стреляйте, – бросила на бегу Найа, вылетая из ближайших кустов с заведенной за спину рукой, держащей глефу.

    С противоположной стороны, не говоря ни слова, появилась Лусинэ. Девушки были быстры. В какой-то убийственной, смертельной красоте они заработали каждая своим оружием, острыми лезвиям срубая многочисленные щупальца и одновременно уворачиваясь от их ядовитых шипов.

    Никро застыл, смотря на эту жуткую, но невероятно завораживающую картину. Его пистолет стал бесполезен. Исход боя должно решить холодное оружие, которое могло игнорировать оградивший чудовище барьер.

    С диким улюлюканьем откуда-то сверху на целесцеру спрыгнул Рен Траст. Точными ударами рук, облаченными в сервоперчатки, он стал молотить по голове чудовища, закованной в деревянную броню. Высокотехнологические перчатки на первый взгляд могли показаться обычными предметами гардероба. Однако благодаря особым металлическим нитям, вплетённым в материал, становились грозным оружием. Затвердевая и повышая давление микроскопическая металлическая сетка могла многократно повысить силу удара человека. Научиться обращаться с сервоперчатками считается нелёгким делом. Необходимо уметь чётко контролировать все мышцы ладони, чувствовать их. Именно благодаря фиксированным положениям руки электронная начинка перчаток понимала, что наносится удар и пускала электрический разряд, мгновенно превращающий мягкую материю перчатки в подобную по твёрдости стали поверхность.

    Не отстал от своего друга и Зиг. Альбинос выскочил из кустов, держа в руках поваленный ствол дерева, которым размахнувшись, огрел реликта по задней ноге. Импровизированная дубина разлетелась в клочья – ствол оказался прогнившим изнутри.

    Целесцера, растерявшись от столь внезапных нападений с разных сторон, взревела. Дернув головой, она сбросила с себя Траста, лягнула Зига с такой силой, что тот отлетел на несколько метров, а от атак девушек тварь просто ушла, сделав большой прыжок вперед.

    Тогда появился последний персонаж этой битвы, закончивший всё в одно мгновение. Тагирон О"Хейл, как по волшебству в мгновение ока возникший перед целесцерой, выхватил из ножен катру.

    Лезвие, длинной чуть более метра, извернувшееся в лёгком изгибе, тускло сверкнуло. Клинок необычного оружия, изгибался ломанойкривой, напоминая застывшую в металле молнию. Необычная форма меча досталась в наследство от сгинувшего народа эсперо, кроме всего прочего оставившего и сложный боевой стиль, основанный на быстрых и точных ударах. По слухам даже сделанные с помощью последних научных достижений современные катры являлись лишь жалкой пародией тех самых мечей, технология изготовления которых была навеки утрачена.

    Почему Тагирон О"Хейл выбрал для себя такое редкое и сложное в обращении оружие так и осталось для Никро загадкой. Однако владел мечом юный гений мастерски. Изогнутый клинок блеснул светлым пламенем стали, а после вернулся в ножны с такой же стремительностью.

    Мгновение реликт и человек недвижимо стояли друг напротив друга, а после – целесцера резко осев, рухнула. Морда, разрубленная на четыре части разлетелась кусками плоти и деревянной коры, окатывая Тагирона фонтаном зелёной вязкой жидкости.

    ***

    Тёмная пелена стремительно заволакивала взор. Окружающие звуки казались неестественно далекими и искаженными. Кела Лейк проваливалась вглубь себя, но не желала сдаваться.

    – Она в порядке?

    – Переверните...

    – Нет не надо, это может быть опасно...

    – ...такие ранения...

    – ...ты сможешь...

    – ...медчасть...

    Обрывки фраз, чей смысл ускользал от Келы, слышались всё тише и дальше, отдаваясь в голове слабым эхом. Девушка будто стремительно удалялась от источника звука, проносясь по тоннелю на спортивном автомобиле.

    Последнее, что почувствовала Кела, была неестественная легкость, оторвавшая девушку от земли, и сладостной негой разлившаяся по телу, принося вместе с собой умиротворяющее забытье.

Глава 6

Студентам запрещается приносить

оружие в аудитории, кабинеты

преподавателей и помещения,

предназначенные для досуга учащихся,

а так же в места общего питания

и пользования. При передвижении по

территории академии с огнестрельным оружием

оно обязано быть разряжено

и переноситься в специальных чехлах.

(Устав Алькурд Пардес.

Статья 44.3.)

    – Постой, – раздался оклик. – Подожди.

    Никро обернулся, удобнее перехватывая переброшенный через плечо чехол с винтовкой. К нему быстрым шагом приближался Шики Дильс.

    – Погоди, пойдем вместе, – предложил одногрупник, поравнявшись со снайпером. – Ты ведь на стрельбище?

    Никро кивнул, только теперь замечая, что из-за спины седемонца выглядывает ствол снайперской винтовки.

    – Это ничего, что она без чехла? – приподняв одну бровь усомнился Никро. Если подобное нарушение заметит кто-то из инструкторов – Дильса будут ждать неприятности.

    – Ой, да ладно тебе, – отмахнулся Шики, хлопая Локка по плечу. – Тут пройти-то пару минут.

    Никро пожал плечами и кивнул. Дильс прав – идти оставалось недалеко, хотя "пара минут" и было преуменьшением.

    Локка никогда не угнетала так часто упоминаемая в книгах "неловкая тишина", когда два идущих рядом человека молчат, не зная как начать разговор или наоборот продолжить его. Он был не против компании, но не понимал, почему при таком раскладе людям обязательно необходимо начинать беседу, даже если она будет совершенно бессодержательной и пустой. Шики Дильс видимо в том вопросе придерживался иного мнения:

    – Я слышал ты лучший снайпер академии, – проговорил он, не скрывая живого интереса.

    Никро от неожиданности подобного заявления запнулся и едва не упал.

    – Прямо уж лучший...– буркнул Локк в ответ, однако не мог не признать, что слова Шики не слабо грели его самолюбие.

    "Чёртов седемонец." – отогнал сладостную гордыню Никро. – "Опять старается льстить и подлизываться"

    – Ну-у... Лучший не лучший, но все говорят, что равных тебе в снайперской стрельбе среди студентов практически нет, – не унимался Дильс. – А как ты понял, что хочешь специализироваться на снайпинге?

    Как это ни странно, но подобный вопрос в свой адрес Никро слышал впервые. Он даже растерялся, не зная, какие подобрать слова для ответа.

    В тот день проходила первая тренировка в тире. Никро был взбудоражен и рад, как и все четырнадцатилетние мальчишки, которым доверили настоящее боевое оружие. Нельзя сказать, что Локк показал блестящие результаты стрельбы из пистолета. Многие из одногруппников обошли его в меткости и, хотя никакого подобия соревнования не задумывалось и в помине, Никро было до слез обидно. Скрежеща от бессилия зубами, он стрелял снова и снова, в погоне за результатом, бросая косые завистливые взгляды на сверстников. И чем сильнее он хотел выделиться, чем большее количество мишеней мечтал поразить, тем хуже у него выходило.

    Расстроившись, Локк превратился в каменное изваяние и на обратном пути не принимал участия в оживленной беседе, в которой одногруппники делились столь яркими впечатлениями первого опыта обращения с огнестрельным оружием.

    Однако, на этом всё не закончилось. Инструктор завёл взбудораженных подростков в свой кабинет, сел за стол, оставив учащихся стоять около двери, и несколько успокоил небольшой лекцией об оружии и его применении, о важности здоровья, физических показателей и остроты зрения для отличной стрельбы.

    – Человек с нормальным зрением с расстояния в четыре метра может четко видеть предметы величиной в один миллиметр, – многозначительно отметил инструктор. Достав из внутреннего ящика стола несколько листов бумаги и показав студентам верхний, он добавил. – Вы как раз находитесь в четырех метрах от меня. Видите, что изображено на листе?

    Все, как один уверенно закивали. Немудрено – изображенное на листе было гораздо больше оговоренного миллиметрового размера. Посреди белого листа находился круг размером с монету, полностью заштрихованный тонкими черными линиями.

    – А кто видит, куда направлена штриховка?

    Студенты растеряно переглянулись, боясь ошибиться.

    – Она прямая, инструктор. Ну, то есть горизонтальная, – наконец ответил кто-то.

    – Верно. Вы видите штриховку сейчас. Её линии как раз толщиной в один миллиметр. Но стоит мне отдалить листок, – инструктор встал из-за стола и сделал несколько шагов в противоположную от учащихся сторону, как вы станете хуже и хуже различать белые и черные линии и примерно здесь...– преподаватель остановился, не дойдя до противоположной стороны кабинета всего пары шагов. – На расстоянии восьми метров вы увидите только серый круг.

    Никро недоуменно взглянул на преподавателя. Круг четко состоял из горизонтальных тонких чёрточек и никак не желал сливаться в большую серую кляксу.

    – Кто-нибудь может похвастаться тем, что до сих пор различает штриховку? – прозвучал вопрос.

    Никро взметнул руку вверх, но к великому своему огорчению, обнаружил, что кроме него подняли руки ещё человек пять.

    Инструктор улыбнулся и, вытащив из-под низа пачки новый листок, спросил снова:

    – Куда теперь направлена штриховка?

    Вопрос повис в воздухе. Никто не решался ответить, боясь ошибиться и тогда Никро пожав плечами, нарушил молчание:

    – Вверх. Она вертикальная.

    – Очень хорошо, – инструктор кивнул и, сделав маленький шажок назад, вновь поменял лист. – А теперь?

    – Горизонтальная, – уверенно ответил Никро

    – А сейчас? – инструктор отступил ещё на шаг, прижавшись спиной к стене кабинета.

    – Вертикальная! – выкрикнул кто-то из-за спины Локка, видимо, надеясь на удачу.

    – Диагональная, – дал правильный ответ Никро.

    Инструктор посмотрел на будущего снайпера странным взглядом. В нем читались радость и какая-то отческая надежда, смешанная с сожалением и даже жалостью...

    В тот день в доме Говарда Локка раздался телефонный звонок. Известному генералу Гадаринии сообщили, что его сын, обучающийся в Алькурд Пардес, подает большие надежды и администрация академии думает целесообразным начать снайперское обучение. Локк-старший посчитал это очень удачной идеей. Что же касается Никро, то нельзя сказать, будто решение было полностью принято за него. Он наслаждался новым, неизвестным до сего момента чувством особенности, какой-то избранности, возможности войти в узкий круг профессиональных снайперов. Его репутация среди одногруппников заметно взлетела, у многих в глазах даже читалась плохо скрываемая зависть. Никро, благоразумно рассудив, что глупо упускать подобный шанс, безоговорочно согласился на специальную программу обучения.

    – Меня... Отобрали после офтальмологического осмотра, – ответил Никро на вопрос Шики Дильса.

    – Вот как, – седемонец изобразил легкое удивление. – Да в Алькурд Пардес преподают настоящие профессионалы – вовремя разглядели твой талант. Это просто судьба!

    Никро тихо усмехнулся. Если бы Локк заранее знал, что его ожидает, решение пойти по снайперской дорожке далось бы с гораздо большим трудом.

    Тогда-то все и началось. Специальная диета, основанная на витаминах – поедание через силу ненавистных моркови и сметаны. Запреты лёжа читать и смотреть телевизор. Дополнительные занятия и специальные тренировки. Долгие часы, проводимые в неподвижных позах, мешки под глазами, от постоянных ночных тренировок и беспрестанного смотрения в оптический прицел.

    Постепенно Никро стал понимать, что быть снайпером, означает быть одиночкой. Его уважали, но сторонились. В то время как одногруппники проводили редкие часы отдыха вместе в парке или кафетерии, Локк тратил свободные минуты на посещения стрельбищ, где всё общение ограничивалось нескольким предложениями, сказанными инструктором второпях. Помимо Никро снайперской стрельбе обучались и другие студенты, но Локк не знал даже их имен. Он видел своих "коллег" лишь приходя и уходя со стрельбища. Всё остальное время, каждый будущий снайпер был предоставлен себе и своим собственным мыслям.

    – А на кого ты равняешься? – всё сильнее увлекался расспросами Шики.

    – То есть? – не понял Никро.

    – Ну, кто из знаменитых снайперов вдохновляет тебя, на кого ты хотел бы быть похож? Наверное, Уитмен? К концу Всемирной Войны на его счету было 873 вражеские жизни. Или ты отдаешь предпочтение качеству, а не количеству? Я тоже думаю, что величайшим снайпером современности является Рей Освальд – автор убийства на самой большой зарегистрированной дистанции – две тысячи девятьсот метров! Пуля летела до цели более трех секунд! Ты можешь себе представить?

    Никро, задумчиво смотря в сторону от собеседника, ехидно ухмылялся в ответ на восторженные дифирамбы Шики Дильса. Всё-таки назойливость текла у этого парня в крови.

    "Как забавно – он хвалит меня, мои способности, пытается сравнивать с известными снайперами, а я даже не представляю о ком он говорит".

    Локк никогда не мог похвастаться особым любопытством или тягой к знаниям. Да, он был отличником учебы и всегда безупречно справлялся со всеми заданиями, но никогда не выходил за пределы необходимого курса. Как часто он видел разочарованный взгляд в глазах преподавателей, пытавшихся "запрячь" его писать научную работу. Как часто он слышал от них в свой адрес что-то вроде: "Ты зарываешь свой талант в землю". Но каждый раз отказывался. Всегда говорил "нет" неизменно вежливым и извиняющимся тоном, используя свои специальные снайперские курсы как предлог. Никро справедливо считал, что, прежде всего, "миротворец" – умелый и исполнительный воин, и лишь потом кто угодно: ученый, дипломат, юрист.

    На самом деле это была не единственная причина. Локку попросту было не интересно. Ведь процесс обучения был предельно ясен – он выполнял задания, преподаватели их оценивали. Студент делал свою работу, инструктора – свою. Зачем нужно что-то сверх этого? Зачем интересоваться тем, что никогда не пригодится? Зачем знать мастеров снайпинга, и тем более хранить в голове всю эту информацию о дальности выстрелов и количестве убитых, как делал Шики Дильс?

    Никро просто совершенствовался в том, что у него получалось и получалось хорошо. Но если бы у него кто-то спросил, нравится ли ему специализация, снайпер бы растерялся, не зная, что ответить. Он не был уверен в том, что это то, что ему подходит. Не был уверен даже в осознанности и самостоятельности своего выбора, не говоря уже о его правильности. Несмотря на это, Никро знал, что из него выйдет хороший миротворец. Не выдающийся герой подобный Виктору Луцию, то и дело мелькающий в репортажах известных мировых агентств новостей, но и не раздолбай, позорящий Алькурд Пардес. Когда же снайпер смотрел в восторженные глаза первокурсников, с жаром обсуждающих какая это невероятная удача стать миротворцем, он... завидовал. Завидовал тому, чего не понимал, чего не мог ощутить. По мнению Никро "миротворец" пусть и очень престижная, но всё-таки просто работа. Локк не мог сказать, что он был уверен в том, что хочет стать миротворцем. Несмотря на это, снайпер противоречиво не видел себя в будущем кем-то иным. А потому, продолжал просто плыть по течению, и стараться не задумываться о пугающем будущем, и не вести разговоры о нем.

    – В будущем из тебя будет миротворец А-класса, – с нотками зависти протянул Шики Дильс.

    Именно такие слащавые предположения, пророчащие снайперу светлое будущее, Никро и ненавидел.

    – А я не знал, что ты тоже специализируешься на снайпинге, – быстро перевел тему разговора Локк, решив, что настала его очередь задавать вопросы. – Ни разу не видел тебя на стрельбище раньше.

    – Ну да, – засмеялся Шики, запуская руку себе в волосы на затылке. – Я там не часто появляюсь. И нет – на снайпинге я не специализируюсь. Просто иду потренироваться, освежить навыки. Я вообще-то ещё не определился со специализацией. Как говорят – середнячок, универсал. Выполняю всё одинаково хорошо... Ну или одинаково плохо, – Шики вновь нервно хихикнул. – Таким снайпером как ты, мне никогда не стать, но стрелять из винтовки умею неплохо. По крайней мере, так говорит инструктор.

    Никро молча покосился на собеседника. Заявление о том, что Дильс не определился со своей боевой специализацией было, по меньшей мере, странно. Такое привычно слышать от студента первых курсов, но уж никак не от выпуска.

    "Хотя мне ли его осуждать?" – тягучим киселем перетекли мысли в голове Никро. – "Если бы не отец и не отличное зрение сам бы сейчас был на его месте. Не знал бы куда податься".

    – Во всяком случае, сил ещё раз справиться с целесцерой надеюсь, хватит, – пошутил Шики.

    Никро поморщился при этих словах, как от зубной боли. Вспоминать случай с целесцерой было очень неприятно. Мало того, что как выяснилось после – куратор, в обход правил и мнения директора устроила эту охоту на полигоне, так и сама, получив ранение, до сих пор находилась в лазарете. Группе ?36 объявили выговор, и Никро около недели провел на ночных дежурствах и на работах в библиотеке, расставляя на верхние полки всеми забытые пыльные книги.

    – Как ты догадался взять тогда с собой зажигательные смеси? – с хорошо скрытой ноткой зависти поинтересовался снайпер.

    – Вычитал в Сети за день до охоты, что целесцеры бояться огня, – пожал плечами Шики Дильс. – Ну и сделал коктейли из подручных средств на скорую руку. Как видишь – пригодилось.

    – Кстати, выяснили, что это был за взрыв? – вспомнил Никро волнующую его проблему.

    – Да...– в задумчивости протянул Дильс. – Рванула одна из климатических установок у периметра полигона. Ремонтники сказали – чудом никто не пострадал. Сетовали, что новая была – только поставили. А в итоге всё "повесили" на нас. Якобы мы её и разворотили. Да она сама, помнишь?

    Никро угрюмо кивнул.

    – Но честно сказать, Кела Лейк тоже хороша. Повела нас на охоту, без всякого разрешения, без подготовки. Она же за нас отвечала! А у неё и протектора нет.

    – Как это нет? – поразился Никро.

    – А ты не знал? После "процедуры" у неё не пробудились пара-магические способности. Такое редко, но, случается. Естественно тут нечем гордиться, потому она предпочитает не афишировать этот факт.

    – Но она же миротворец? – не успокаивался Локк.

    – Ну да. Но ведь "процедура" происходит после сдачи всех экзаменов и присвоения первого звания миротворца. И не всегда заканчивается успешно, некоторые так и остаются обычными людьми, без грамма пара-магии, – обстоятельно разъяснил Дильс и слегка наигранно удивляясь упрекнул:– Ты правда этого не знал? Ты ведь отличник?!

    В ответ Никро пробурчал что-то неразборчивое о том, что не забивает голову лишней информацией, тем более такой, о которой не рассказывают на лекциях.

    – Обидно только, что без протектора об оперативной работе можно забыть навсегда, – продолжил размышлять вслух Шики. – С другой же стороны, открываются иные возможности.

    – Какие, например? – скептически поинтересовался снайпер.

    – Преподавание. Половина наших инструкторов обузданные. Или не пробудившие протектора изначально.

    – Понятно, – нахмурил брови Локк. – Не радостная перспектива. А ещё?

    – Ну, ещё международная дипломатия. В заседаниях ООСБ могут участвовать только люди, лишённые и малейшей доли пара-магических способностей. Келе пророчат большое будущее на этом поприще. Она уже пару раз представляла Алькурд Пардес на заседаниях.

    Локк уставился под ноги, переваривая только что услышанное. Почему он игнорировал возможность неудачной "процедуры" раньше? Сейчас его не на шутку испугало, что подобное может случиться и с ним. А перспектива будущего, в котором он каждый день повторял бы студентам одно и то же из года в год или же в широких залах ООСБ доказывал бы с пеной у рта свою точку зрения твердолобым, не желающим ничего слушать политикам, совсем не радовала Никро.

    "Нет уж, лучше – застрелиться."

    – А как там самочувствие куратора? – поёжившись, перевел тему разговора снайпер.

    – Нормально. Идёт на поправку. Ну, то есть, так говорят. К ней не пускают студентов – я недавно пробовал – думал навестить. У палаты стоят двое с оружием. Правда, думаю, что охраняют её больше от самой себя. Смотрят, чтобы не выкинула какую-нибудь глупость. После строгого выговора директора, репутация у неё не очень.

    Никро хмыкнул в ответ. Неделя штрафных работ не принесла ничего, кроме затаившейся обиды на Келу Лейк.

    – Мы пришли, – оборвал мысли снайпера Дильс. – Мне сюда. Тебе тоже?

    Седемонец указывал рукой в направлении зданий тира и различных подсобных помещений. Никро отрицательно покачал головой, и, распрощавшись с одногруппником, направился в другую сторону – туда, где раскинулось огромное поле стрельбища.

    ***

    Голубой слепящий свет мягко обволакивал тело. Ярчайшее сияние, от которого невозможно ни спрятаться, ни отвернуться, резало глаза. Колючий холод ледяными иглами пробирал до костей. Стремительно немели руки, отнимались ноги. Хрустальная корка свежего льда с пугающим треском ползла по телу снизу вверх. Сначала тонкая, она быстро увеличивалась в размерах, заставляя почувствовать свой вес, клоня к земле, подавляя собственной властью.

    Разум, скованный страхом и холодом отказывался посылать электрические сигналы телу, не способному сопротивляться самостоятельно, подобно командиру, что от отчаяния не в силах вымолвить приказа к отступлению, с ужасом наблюдая, как один за другим погибают солдаты его подразделения...

    Кела вынырнула из сна с громким вскриком. Сердце взволнованной птицей металось в груди, по охолодевшим ногам сильными толчками бежала горячая кровь. Лоб мгновенно покрылся испариной.

    – Тише, девочка. Всё хорошо, – коснулся слуха знакомый, успокаивающий голос. – Снился кошмар?

    – Да...– растеряно ответила девушка и, повернув голову, удивленно воскликнула. – Профессор Тунг? Что вы здесь делаете?

    – Зашел тебя проведать, – улыбнулся Альберт Тунг своей стариковской обезоруживающей улыбкой. Видя, что Кела приподнялась на локтях, пытаясь привстать со своей больничной кровати, преподаватель основ международных отношений протестующее замахал руками. – Нет, нет. Не вставай. Я ненадолго.

    Кела благодарно кивнула и с облегчением откинулась на горячую подушку, отмечая, что руки ещё мелко подрагивают. Организм медленно, но верно, приходил в себя после стресса, возникшего по вине недавнего сна.

    – Хорошую палату тебе дали, – усмехнулся Тунг.

    Кела вымученно улыбнулась и непроизвольно окинула взглядом покои. За это время она ни разу не выходила из палаты, да и с кровати вставала редко. Первые несколько дней девушка помнила смутно, как в бреду – из-за лошадиной дозы яда в крови. Болезненная слабость до сих пор не покидала Келу, а жуткие колотые раны на спине, оставленные шипами целесцеры часто напоминали о себе, особенно по ночам. Нередко Кела просыпалась в темноте одиночной палаты, мучимая пронзающими спину приступами боли, в одиночку борясь с отчаянием и страхом.

    – Одноместный номер! – притворно возмутился Тунг. – Во времена моей молодости о подобном я не смел и мечтать!

    Кела вновь ответила Альберту Тунгу слабой улыбкой и пробормотала:

    – Да, повезло...

    Профессор внезапно посерьезнел, и, совсем по-отечески покачав головой, с укором сказал:

    – Что же ты наделала, девочка...

    У Келы перебило дыхание. Девушка попыталась придумать хоть какое-то оправдание своим действиям, но с губ срывались лишь бессвязные слова.

    – Не нужно ничего объяснять, – мягко оборвал ее Тунг. – Я знаю на что иногда приходится идти таким как мы с тобой, чтобы добиться должного уважения. Чтобы нас начали принимать за равных.

    – Профессор, значит вы тоже? – удивленно захлопала ресницами Кела.

    – Да, – невесело присвистнул Тунг. – Когда директор получил технологию протекторов, мне было уже за двадцать пять. И я услышал что и остальные – "проводить "процедуру" в таком возрасте смертельно опасно". Однако, тогда ни я, ни кто-либо ещё не мог и представить насколько сильно протекторы изменят положение вещей в мире. Поначалу мы – предыдущее поколение миротворцев работали наравне с молодыми, но постепенно нас начинали списывать. Конечно, ведь возможности, которые представляет протектор намного шире, чем может предложить любой – даже лучший из лучших простых вояк.

    – Я и не знала, – одними губами прошептала Кела.

    – Я сделал карьеру международного дипломата не по своей воле. А многие из моих товарищей не могут похвастаться даже этим. Кто-то спился, заливая свое горе алкоголем, не сумев устроится в жизни. Кто-то стал обычным наёмником, продавая свои навыки. Те уже нашли свою судьбу, погибнув от пуль бывших друзей. Кому сейчас не везет с "процедурой", ставят крест на своей жизни и профессии миротворца– или в лучшем случае устраиваются в Алькурд Пардес библиотекарями и лаборантами...Но ты...Ты, Кела, не такая. Международная дипломатия у тебя в крови, я знаю это. Я помню, как ты посещала мои лекции, помню эти жаждущие знаний глаза! Тебя ждёт большое будущее. Мало кто выбирает эту дорогу по своему желанию, но и мало кто понимает всю её значимость. Ты добьешься гораздо большего успеха, чем я, можешь быть уверена. Но тебе следует быть осторожнее...Тебе не стоит так бездарно рисковать своей жизнью. Особенно теперь.

    – Теперь? – не смогла скрыть растерянности Кела Лейк.

    – Да, теперь, когда ты знаешь то, что я так опрометчиво рассказал тебе и Луцию.

    – Но что я?.. – не поняла девушка

    – Теперь ты знаешь место, – хмуро прервал её Тунг.

    Кела открыв, было, рот, чтобы задать новый вопрос, в нерешительности сдержалась.

    – Директор был в ярости, когда узнал, что я рассказал вам с Виктором об этом. Моё решение было не обдуманным. Я прошу прощения за то, что подобными знаниями подвергаю тебя опасности.

    Кела попыталась возразить, но слова, словно рыбные кости, застряли в горле, показавшись глупыми и неуместными.

    Слегка разволновавшись, Альберт Тунг закряхтел и поморщился, потирая ладонью левый бок. Сердце кольнуло, напоминая о старой болезни. Выдавив из пузырька таблетку, старик быстрым движением отправил её в рот.

    – Я знаю, ты пока не сможешь понять... Но я зашел предупредить. Просто будь внимательнее и осторожней, договорились?

    Кела Лейк медленно кивнула.

    – Ну и хорошо, – голос Альберта Тунга волшебным образом сменился с серьезного на привычное добродушное старческое кряхтение. – Выздоравливай, девочка. Отдыхай. А я пойду.

    Кела проводила взглядом поспешно ушедшего профессора и ещё долго смотрела на закрытую дверь, оставшись наедине с самой собой.

    "Что он хотел этим сказать?"

    ***

    Прицельная сетка, выгравированная на стекле линзы, привычно легла поверх мишени. Оптика отделила Никро от всего остального мира, вплотную приблизив к черной картонке, коряво изображавшей человеческий силуэт, будто и не было ста метров между лежащим на земле снайпером и его целью.

    Винтовка "Gr-1-ever" была настоящим произведением оружейного искусства. Легкая, бесшумная, с дополнительными боковыми обоймами. Снайперу всегда необходимо иметь под рукой разные виды патронов – такие как бронебойные или трассирующие – и теперь, с этой винтовкой, Никро мог не тратить время на ручную перезарядку, а переключаться с одного вида боеприпасов на другой простым движение пальца – щёлкнув тумблером.