Текст книги "Алькурд Пардес. День мира (СИ)"

Автор книги: Сергей Никонович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

    Осознав, что они сумели вырваться, Никро возликовал. Одногруппники уже выбегали наружу, за пределы представительства, когда снайпер обернулся. За спиной оставался путь полный выстрелов, разрушения и трупов. Но думать об этом сейчас не было времени.

    Локк выбежал из дверей представительства последним и замер. Остальные уже стояли растерянной гурьбой.

    Их окружало четыре грузовика – совсем как тот на котором группа ?36 и приехала сюда во главе с Карлом Лесанти. Автомобили отрезали путь к отступлению. С кузовов спрыгивали многочисленные кинтийцы в песочном камуфляже и что-то крича, наставляли оружие на студентов.

    "Местные?" – вспыхнуло в голове снайпера. – "Если это армия Ярнкрау, и они прибыли сюда, чтобы исполнить предписание ООСБ... "

    Ситуация казалась безвыходной. После стремительного побега из оказавшейся ловушкой представительства, студенты были не просто вымотаны. Хотя никто не получил ранений – не считая Фурье нарвавшегося на клинок Лусинэ – заряда глифов едва ли хватило бы на ещё одно-два попадания. О том, чтобы пережить ещё одну такую же стычку не могло быть и речи.

    Кинтийцы в пыльных камуфляжах становились всё шумнее и агрессивнее, приказывая всем лечь на землю и не оказывать сопротивления. Их эсперанто отдавало сильным восточным акцентом.

    Никро понимал, что стоит подчиниться и им никогда уже не успеть выполнить возложенную Алькурд Пардес и лично Саймоном Стиллвелом миссию. Снайпер, вспоминая про себя все ругательства, которые только знал, сжал зубы и поднял винтовку, упирая приклад в плечо...

Глава 17

Первым делом при появлении устойчивой

психосвязи между протектором и человеком

необходимо научиться слушать его.

Удаётся это далеко не всегда – чаще всего это

похоже на тихий шепот, слов которого

разобрать невозможно. Но сделать это

необходимо. Вложив упорство и терпение

в ответ вы научитесь лучше понимать

своего протектора и даже вступать с ним

в телепатический разговор. По прошествии

достаточного количества времени, протектор

обретший чувство, человеческим аналогом

которого можно назвать "доверие"

сообщит вам своё имя.

(Руина Донелли.

Из цикла научно-популярных работ:"Сила внутри нас")

    Пылающая белым светом плеть, сплетённая из пара-магической энергии обвивала огромное серебряное копьё. Шипя, она всё туже и туже стягивалась, будто удав, душащий свою добычу. Извивающаяся лента энергии струилась из ладони Марка Агнера, скинувшего свою притворную личину добродушного старого друга.

    – Твой Тевтат такой же неповоротливый, а? Карл? – громко усмехнулся бывший товарищ.

    Миг спустя со второй его ладони сорвалась ещё одна плеть. Белой молнией метнувшись к потолку она пробила его, осыпая каменные обломки прямо на то место, где должен был находиться Лесанти. Ускоренные свободным падением острые осколки крыши не свалились на голову Карлу вопреки всем ожиданиям противника. Они обрушились на пол. Громко зазвенела раскалываемая керамическая плитка. Карл в последний миг успел метнуться в сторону. Перевернув один из столов, он укрылся за ним. Сорвав со спины дробовик, Лесанти прижался лопатками к металлу импровизированного укрытия.

    Марк удивлённо взглянул вверх – на дыру в потолке, будто бы желая убедиться в её существовании. Агнер не мог поверить, что Лесанти так легко избежал устроенного им каменного града.

    – Ты научился новым фокусам? Теперь твой протектор не требует постоянного контроля? – вслух удивился Марк Агнер. – Впечат...

    Выстрел оборвал речь на полуслове. Сотня дробинок ударилась в энергетическую защиту и исчезла в сполохах голубоватого сияния, так и не достигнув плоти противника.

    – И чего ты надеешься этим добиться? – расхохотался Агнер – Это ты материализовал протектора и теперь лишился барьера, а не я. Все твои выстрелы не...

    Карл стремительным движением высунулся из-за укрытия и сдавил спусковой крючок во второй раз. Последние слова противника потонули в грохоте выстрела.

    – Зато ты заткнулся, – философски отметил Лесанти, прижимаясь спиной и затылком к столешнице-укрытию.

    В ответ противник взмахнул рукой – белая плеть – та самая, что с лёгкой подачи проделала дыру в потолке – свистнув, рванулась в сторону Карла. Серебряная рука гиганта Тевтата с нечеловеческой скоростью ухватила и сжала закованной в броню ладонью извивающуюся, будто щупальце кракена, плеть.

    – Не мешайся! – взревел раздосадованный Марк.

    Агнер дёрнул другой рукой, пытаясь вырвать у протектора копьё, при помощи обмотанной вокруг него плети. Серебряное гигантское оружие поддалось – остриё взмыло вверх, пробило потолок. В разные стороны метнулись тяжёлые обломки. Осколки разных размеров каменным дождём осыпались на пол, дробя плитку, сминая и опрокидывая многочисленные столы. Карл, перекатившись за другой, упавший набок стол, снова выстрелил.

    – Это бесполезно! Прекрати! – заорал Агнер.

    Тот конец плети, что сжимала железной хваткой рука протектора, продолжал извиваться в бессильной агонии. Вторая плеть не отпускала оружия Тевтата. Казалось, Марк Агнер больше не мог пользоваться своим пара-магическим оружием. Новый выстрел, пусть и полностью поглощённый биот-барьером, буквально взбесил его.

    Конец плети, извивающийся в руке протектора, озарился короткой, будто бы фотоаппаратной вспышкой и разделился на множество белых нитей. В приступе бешенства они метались, сталкивались друг с другом разрезая то до чего могли дотянуться. Словно алмазные, нити разрубали пополам всё вокруг – сверху падали новые и новые обломки. Потолок уже напоминал какую-то неоконченную мозаику, сквозь дыры виднелось алое вечернее небо. Металлические огрызки столов, расчленённые на множество частей, летали по комнате, ударяясь о стены. Но это не помогало плети вырваться из тисков сжатой руки протектора. Ударяясь о серебряный метал брони, они попросту отскакивали и, извиваясь, летели по новой траектории, разрезая ещё одни подвернувшийся стол или оставляя глубокие длинные отметины на полу.

    Вторая плеть выпустила из цепких тисков оружие протектора и змеёй ринулась в сторону Карла. Серебряной вспышкой озарилось движение Тевтата, с размаху ударяющего копьём горделивого человечишку, так ловко орудующему энергетическими плётками. Лесанти прыгнул вперёд, перекатился по полу и обернулся. В столешнице его импровизированного укрытия зияла дыра, оставленная плетью, но само пара-магическое оружие Агнера пропало, так и не успев достать Карла.

    Напротив Тевтата извивалась огромная белая змея, чуть светящаяся неярким сиянием. Подняв над землёй переднюю треть туловища, свернув в кольца оставшуюся его часть и раздув широкий капюшон, материализованная психосущность напоминала гигантскую кобру. Разницы была лишь в том, что в отличие от рептилии протектор не пытался прогнать врага грозным шипением или напугать выпадом.

    Закрывая своего хозяина змея, приняла на себя удар огромного серебряного копья. Оружие Тевтата уткнулось в её туловище, чуть пониже морды, с хищно раскрытой пастью, в то место, которое можно было бы назвать "грудью". Несмотря на удар страшной силы на теле только что материализованного протектора не было и царапинки. Острие просто остановилось, ударившись о чешую гигантской энергетической змеюки. Но Карл Лесанти не сомневался – только что материализованный протектор получил не слабый ущерб. Он не раз видел битвы между психосущностями и знал, что внешняя картина бывает обманчивой. Сражения протекторов – это всегда сражение сил воли, которое происходит прямо сейчас, но где-то там – за пределами понимания человека. Всё остальное – лишь отголоски этого незримого боя в реальности, которые, однако, очень часто могут нанести серьёзные разрушения и физическому миру. Как, например, сейчас. В помещении не осталось ни одного стоящего стола, большинство из них лежали перевернутыми или и вовсе разрезанными на части. Стены покрывали трещины, в потолке зияло несколько дыр. И Карл Лесанти понимал, что это – только начало.

    – Ты вынудил меня материализовать Шаабу! – хмуро констатировал Марк. – Что с тобой Карл? Мы же были даже больше, чем братья. Ты знаешь имя моего протектора, я знаю имя твоего. Я совсем не хочу убивать тебя. Ты просто не до конца понимаешь, что происходит.

    Потеряв биот-барьер в обмен на защиту призванного в физический мир протектора, Агнер поспешил найти себе укрытие. Карл, выглядывая в дыру, оставленную энергетической плетью, шарил глазами по обломкам крыши и колонн, по перевёрнутым столам и стульям, пытаясь определить, где именно укрылся противник. Его слова разлетались гулким эхом, звук уходил куда-то к потолку. Понять месторасположение оказалось не так просто. И тогда Карл заговорил:

    – Ты предал всех, вот что происходит! Было приятно разрушать крышу жилого корпуса? Для твоего протектора сделать это – раз плюнуть. Скольких ты убил тогда?

    Марк не ответил, но зерно гнева было брошено в благодатную почву. Шааба рванула с места, в молниеносном движении нанося удар – так как это умеют делать только змеи. Разинув пасть, огромная белая рептилия бросила себя в сторону укрытия Лесанти. Казалось, ещё чуть-чуть и острые зубы протектора перекусят и метал стола и самого человека.

    Агнер решил не мудрствовать. Вместо того, чтобы атаковать Тевтата он приказал Шаабе убить самого человека, материализовавшего его, руководствуясь простой, но эффективной логикой: "Нет миротворца – нет и протектора".

    Зубы огромной змеи сомкнулись на конусе серебряного копья. Сверкнув, оружие сделало крутой разворот, от которого Шааба отлетела в противоположную стену. Здание ощутимо задрожало. Рано или поздно оно не выдержит битвы двух гигантских психосущностей и попросту развалится.

    Змея извернулась кольцом и прыгнула, пытаясь вцепиться в выставленную Тевтатом руку, но вновь была отброшена серебряным протектором.

    Два человека, призвавшие сражающихся гигантов, отсиживались в относительной безопасности в противоположных концах столовой. Предпринимать какие-либо действия в разгар боя двух психосущностей было безрассудно.

    – Марк, сколько тебе заплатили? – продолжил словесную перепалку Лесанти, перекрикивая звуки падающих сверху кусков потолка.

    – Заткнись! – донёсся ответ взбешённого Агнера. – Почему ты просто не проводил меня к храму?

    – Ты сам виноват. Я ни о каком храме и не слышал, – казалось Карла начинал забавлять этот разговор.

    – Тогда просто сдохни! А я заберу все выданные директором инструкции!

    – А как же "Я не хочу убивать тебя. Мы братья" и остальное? – Лесанти расхохотался. – И все инструкции у моих студентов, а я не позволю тебе выйти отсюда.

    – Твоих подопечных снаружи ждёт отряд отборных наёмников! – парировал Агнер.

    – Обычных наёмников? – Карл хохотнул. – Тогда я могу не волноваться. Студенты уже на полпути отсюда!

    Протекторы столкнулись в новом ударе. Посыпались новые куски крыши.

    – Так скольких ты убил подчинённых, пока они спали? – вернулся к вопросу о жилом корпусе Лесанти.

    – Что ты хочешь сделать? Пытаешься пристыдить меня? У тебя ничего не выйдет. Я знаю, что я прав, а ты не понимаешь ничего. Просто пляшешь под чужую дудку! Ты...

    Последние слова достигли цели. Маленький камешек упал, быстро образуя сходящую лавину. Агнер вышел из себя и теперь плевался гневной речью, пытаясь оправдать собственные поступки. В этом было преимущество сражения с бывшим другом. Карл знал как вывести его из себя и теперь спешно пробирался вдоль стены низко пригнувшись, ориентируясь на звук голоса.

    Полагаться на зрение становилось всё труднее. Сражение протекторов подняло в воздух огромное количество каменной крошки и пыли. Взвесь, стоящая в воздухе, залезала в нос и горло, выедала глаза. Прищуриваясь Лесанти пробирался через завалы того, что некогда было столовой, держа наготове дробовик. Оставалась всего пара шагов...

    Агнер засел за обвалившейся колонной и изливал в воздух всё, что он думает по поводу Карла. Лесанти подбирался к нему осторожно, как к дикому зверю. Ещё несколько мгновений и он выстрелит дробью прямо в грудь мерзацу-предателю...

    Агнер опередил бывшего сокурсника. Высунувшись из-за укрытия, он выстрелил, держа пистолет двумя руками, и тут же снова упал за колонну. Правый бок Лесанти пронзила резкая горячая боль. Карл почувствовал, как что-то липкое скользнуло под одеждой. Взгляд стремительно заволакивала алая муть. Сдавив леденеющими пальцами спуск, Лесанти влепил россыпь дроби в камень колонны. Мгновение спустя Карл пошатнулся, тело подвело миротворца и он упал сначала на колени а после завалился набок.

    Тевтат вздрогнул, оступившись. Шааба взметнулась хлыстом и отбросила серебряного рыцаря ударом головы. В молниеносной атаке она клацнула зубами, но вовремя остановилась, чтобы не нарваться на выставленное копьё.

    – Думал развести меня? – с издёвкой спросил Марк из-за колонны – Думаешь такой умный? Ты всегда был дуболомом. Всегда сразу и без раздумий пускал в ход кулаки. На то, чтобы пораскинуть мозгами, у тебя никогда не хватало времени!

    Сознание пыталось сбежать, бледно-алый туман перед глазами наливался кроваво-красным цветом. Лесанти стиснул зубы от боли, попытался подняться на локте, но не смог. Со злости он направил дробовик в сторону укрытия Агнера и выстрелил снова. Отверстия в камне оставленные первой порцией дроби увеличились, стали глубже – в сторону полетело мелкое каменное крошево. Лесанти выстрелил ещё и ещё раз, а после его палец снова и снова нажимал на спусковой крючок. В ответ оружие издавало лязгающие щелчки. Спуск работал в холостую. Патронов больше не осталось.

    – Что ты делаешь? – захохотал Агнер. – Хотел достать меня сквозь камень, или...

    Марк внезапно замолчал, поражённый догадкой. Он попытался вскочить на ноги, отпрыгнуть в сторону, закрыть голову руками, но не успел ничего. Камень разорвался. Дробь, которой стрелял Лесанти, оказалась не обычной. Каждый маленький металлический шарик был бомбой замедленного действия, не взрывающейся ни при перепадах температур, ни при столкновениях, ни при каком-либо ещё внешнем воздействии. Патроны предназначались специально для охоты на реликтов. Прежде чем реликт устанавливал защитный биот-барьер, учуяв в противнике опасность можно было успеть сделать пару выстрелов. Для реликта такие два выстрела, даже и произведённые в упор никогда не окажутся смертельными. Другое дело – когда дробинки заседают в его теле, и разрываются через несколько секунд друг за другом, вызывая цепную реакцию, нанося внутренностям гораздо больший урон, чем простое попадание металлических шариков.

    Укрытие обернулось оружием. Каменные осколки разметало в разные стороны. Один из крупных камней ударил Агнера в затылок. Предатель-миротворец гулко охнул и в тот же миг потерял сознание, упав лицом на пол.

    Шааба вздрогнула, по длинному телу змеи пролетела дрожь. Белые свет и сияние резко потускнели. Материализованный протектор не исчезает, если его хозяин теряет сознание. Ведь в живых остаётся тело и функционирует разум. Бывали даже случаи, что и после смерти миротворца его протектор продолжал сражаться, защищая тело своего хозяина несколько минут – в течение того времени, пока умирали клетки мозга. Но всё-таки протектор ненадолго теряется, когда сознание человека, материализовавшего его, изменяется. Кто-то связывает это с тем, что определённые процессы мыслительной деятельности в мозге изменяются на это время, кто-то, что протектор чувствует ту же боль или страх. Доподлинно неизвестно, но факт остаётся фактом – в таких случаях протектор проявляет что-то вродебеспокойства.

    Шааба отвлеклась, её концентрация и сила воли ослабла на секунду и этого было достаточно. Серебряное копьё пронзило тварь насквозь. Дыра в её теле запылала белым светом. Змеюка задергалась, будто бы в приступе эпилепсии и вцепилась зубами в шею Тевтата, прокусывая слой серебряного металла.

    Карл слабо улыбнулся. Он знал, что справился со своим человеческим противником. Последние силы, не дающие ему обеспамятеть, покинули его. Ему незачем больше было сопротивляться, он оставлял на Тевтата оставшуюся работу, не сомневаясь, что его протектор справится. Лесанти отпустил своё сознание туда, куда оно так рвалось, соскользнув во тьму беспамятства.

    Шааба заискрилась ослепительно белым светом. Извиваясь, она шипела, будто масло на сковородке. Шипела всем телом. Внезапно змея распалась на множество длинных светящихся и извивающихся длинных червей. Остатки протектора извиваясь облепляли, обвивали Тевтата.

    С каждым толчком сердца Карла всё большее количество крови вытекало из раны. С каждым толчком сердца слабел Тевтат. С каждым ударом сердечной мышцы Лесанти на шаг приближался к роковой черте.

    Серебристая броня потускнела, будто покрывшись патиной. Тевтат пытался сопротивляться, но это оказалось бесполезным. Очень скоро его руки и ноги обвили огромные светящиеся черви. Тевтат не мог пошевелить даже пальцами – обмотанными противником и плотно прижатыми к телу. Ослабевающая броня стремительно проминалась. Червяки стягивали свою добычу всё сильнее, отметины на серебряном металле становились глубже, а старания гигантского воина всё менее действенными.

    А потом энергетические остатки Шаабы вспыхнув белым пламенем, разрезали протектора Лесанти на множество частей и беззвучно взорвались. Волна мощного энергетического выброса прокатилась по комнате, практически не касаясь реального мира. Лишь белесые волосы не приходящего в себя Марка Агнера легонько качнулись, как будто осторожно тронутые летним ветерком. Длинные белые лучи света вырвались из окон и дыр в потолке – последствий жаркой битвы двух потусторонних существ.

    Когда белизна рассеялась, в комнате больше не было никого, кроме двух неподвижно лежащих на полу мужчин. Тысячи серебряных искр медленно, словно сверкающие драгоценные пылинки опускались вниз и гасли, едва достигнув пола.

Глава 18

Преданность Императору-

Первостепенный долг, почётная

обязанность и великая радость.

Каждый должен занимать то место,

что отведено ему круговоротом

жизни. Часть Неба струится в крови

любого кинтийца..

Отделение о. Ярн – это огромная

ошибка наших отцов. Мы не должны

расплачиваться за их гордыню, что

принесла лишь нищету и позор.

( Новое национальное движение «Ярн»

Из агитационной листовки )

    Никро невольно замер у входа в разгромленную столовую, ставшую полем боя. Помещение выглядело так, будто бы пережило бомбежку. Зияли огромные дыры в потолке, стены выглядели так, словно беспощадное время глумилось над ними несколько веков. Столы и стулья размётаны – большинство сломаны, искорёжены и скручены. Несколько декоративных колонн начисто снесены. Их остатки острыми сталактитами свисали с потолка, готовые вот-вот обрушиться.

    Среди этого разгрома не сразу можно было заметить два неподвижно лежащих тела.

    Первыми к раненному Лесанти бросились Найа и Рен. Никро последовал за ними медленно, на негнущихся ногах. Взгляд туманился, детали происходящего смазывались. Лишь два ярких пятна, пробегающих мимо, рыжели перед глазами.

    Цепочка мыслей была быстрой, как мчащийся на всех парах товарный состав и сбивающей с ног точно выстрел в грудь из двустволки.

    Локк заставил себя не продолжать мысленные рассуждения. Никро не хотел думать на эту тему подробнее. Он не решался судить о дальнейшей судьбе инструктора рукопашного боя. Принимал как сухой факт, информацию, которая сама по себе возникла в его голове при взгляде на медленно подползающую к ногам лужу крови. Карл Лесанти больше не сможет руководить операцией.

    Теперь вся ответственность лежит на нём. Теперь он – Никро – главный.

    Всё происходящее вокруг потускнело, детали внезапно стали очень смутно осознаваться.

    Неясные очертания двух людей возле инструктора Лесанти.

    Звуки, приглушенные настолько, что ощущается, будто бы комки ваты забили уши.

    Происходящее в один миг перестаёт казаться реальным.

    – Что ты ко всем лезешь? В медицине хоть что-нибудь ты вообще понимаешь? – орёт Рен на Найю.

    Девушка, присевшая рядом с Лесанти на одно колено и принявшаяся осторожно рассматривать рану, смущается и пытается оправдаться:

    – Меня учил мой дедушка.

    – А ну если сам дедушка, то конечно!– ёрничает Рен – Если дедушка, то это многое объясняет!

    В ответ на издёвку, Найа вспыхивает точно спичка:

    – Да ты сам то, что сделал полезного? Только и мелешь своим языком...

    Никро прокручивает в голове всё новые и новые варианты развития событий, даже те, которые кажутся самыми невероятными. На миг Локк даже думает, что Лесанти сейчас откроет глаза, рассмеётся, отпустит какую-нибудь плоскую шуточку, словно бессмертный герой кинобоевика, и встанет под общие радостные и удивлённые возгласы.

    Этот миг быстро уходит. Взгляд цепляется за кровавое пятно, расползшееся по боку инструктора и темно-красное пятнышко пулевого отверстия. Локк знает, как выглядят тяжёлые ранения, и понимает – это не может вот так просто оказаться всего лишь царапиной.

    Совсем не вовремя в голове вспыхивают слова Говарда Локка, его вечно недовольный укоризненный взгляд. Странно, но в этот момент снайпер первым делом подумал о том, как будет выглядеть он в глазах своего отца, не оправдав возложенные на него надежды. Практически кожей Никро почувствовал стыд, который охватит его, если он сбросит со спины груз ответственности за выполнение задания мировой важности.

    О том, что задание, скорее всего, может оказаться смертельно опасным, снайпер в эту секунду и не вспоминал...

    ...Не думал он о смерти и в ту секунду, когда вскинул винтовку, беря на прицел одно из кинтийских солдат. Поджидающий у КПП представительства вооружённый отряд стал для студентов неприятной неожиданностью. Никро прижал приклад к плечу и выстрелил.

    Снайпер просто заставил себя не думать о следующих секундах. Не думать о гибели или возможной неудаче. Не замечать настойчивый холодный шепот смерти на ухо.

    Никро успел развеять пулю о биот-барьер врагоа, прежде чем Лусинэ рявкнув: "не стреляй", сорвалась с места. Острые клинки сверкнули огнём в лучах закатного солнца.

    Остановившись между новыми противниками и группой ?36 Оуян выкрикнула короткое слово на кинтийском, похожее на крик дикой кошки. К изумлению Локка, да и остальных студентов тоже, сказанное девушкой возымело неожиданный результат. Уже готовые дать бой люди в растерянности стояли, боясь пошевелиться. Шебуршание коротких фраз на кинтийском пронеслось над их головами. Не обязательно было знать язык, чтобы по удивлённым интонациям понять в какое сильное замешательство повергла их Лусинэ всего лишь одним словом. Кинтийцы – все как один смотрели на девушку так, будто бы перед ними стоял призрак.

    Из-за их спин вышел человек преклонного возраста, которого, однако, назвать "стариком" не повернулся бы язык даже мысленно. Высокий и поджарый этот кинтиец был в отличной форме. Груз прожитых лет выдавала только дряблая кожа шеи и лица. Оттенок её даже по кинтийским меркам был необычен – нездоровый, ярко лимонный – куда более желтый, чем у остальных, стоящих позади солдат. Незнакомец, сократив дистанцию между собой и Лусинэ до нескольких шагов, заговорил с девушкой отрывисто и громко.

    Никро украдкой обвёл взглядом одногруппников, в надежде определить понимает ли кто-то из студентов их разговор. Локк никогда не интересовался ни восточной культурой, ни кинтийским языком, хотя на ранних курсах и проводились факультативы по таким предметам. Если бы не железные мысленные доводы, оправдывающие ненужность этой дополнительной информации, то, пожалуй, снайпер мог испытать сожаление об упущенных возможностях...

    ...Тяжёлая рука опустилась на плечо. Никро вздрогнул. Рядом стоял тот самый мужчина– лидер так неожиданно появившихся кинтийцев. Звали его коротко – Кзу. Это Локк узнал всего через несколько минут после того странного разговора, смысл которого так и остался для снайпера загадкой. Лидер кинтийцев сочувственно и в то же время строго смотрел своими старыми глазами на Никро, словно бы понимал о чём снайпер думает в данную минуту.

    – Он потерял слишком много крови. Без оказания помощи – долго не протянет, – констатировал факт Кзу.

    Никро покосился на подошедшую Лусинэ. Девушка уверенно кивнула, подтверждая слова мужчины. Локк скрипнул зубами.

    Благодаря Оуян студентам удалось избежать стычки с новыми противниками. Более того – в один миг кинтийцы из врагов превратились в союзников. Вместе с ними студенты вернулись в стены представительства, беспрепятственно прошли по всем коридорам и помещениям. Никого из наёмников – во всяком случае живых – здесь больше не наблюдалось. Если кто-то и уцелел в стремительном сражении со студентами Алькурд Пардес, то видимо сумел ускользнуть.

    Никто из остальных кинтийцев не пытался заговорить с Лусинэ. Кзу же общался с ней крайне почтительно и лишь только после просьбы самой девушке перешёл на международный язык, понятный всем в группе ?36. Но, даже разговаривая на эсперанто, он часто повторял незнакомое слово "Атоцуги".

    "Что всё это к хренам означает?" – внутренне бесился Никро.

    Думая обо всём этом Никро не отрывался от самоуверенных глаз цвета мокрого асфальта. "Эта девушка никогда не расскажет всего до конца." – думал снайпер о Лусинэ.

    – Мы можем отвезти его к себе в убежище, – предложил Кзу, кивая на Лесанти. – По крайней мере, там ему сумеют оказать достойную помощь.

    Никро сверлил кинтийца острым взглядом. Чёрт, снайпер был не готов ко всему этому. В голове пронёсся совсем другой сценарий, по которому и должен был пройти сегодняшний день. Его ждало два семинара, три лекции, ароматный кофе в перерыве, после – первое в этом году практическое занятие по снайпингу, факультатив Руины Донелли...

    "Я не должен сейчас стоять здесь рядом с умирающим инструктором и решать его судьбу!"

    Хотя внутри снайпера бушевало негодование, на его лице не дрогнул ни единый мускул. В такие моменты Никро давно привык одевать маску безразличия. Взгляд, что мог выдать чувства, стекленел. Никро просто расслаблял мышцы глаз и изображение перед ними расплывалось. Вот и сейчас лицо Кзу – с острыми чертами лица, серыми густыми бровями и острым, похожим на клюв носом – ускользало из фокуса. Превращалось в несколько накладывающихся друг на друга цветных пятен.

    Окаменев снаружи, Локк полностью обратился в свои мысли. Он не замечал, не слышал и не воспринимал то, как помещение вокруг постепенно заполняется новыми людьми – бойцами кинтийского сопротивления и остальными одногрупниками юного снайпера. Спину и затылок обжигали взгляды. На виске вздулся сосуд. Кровь стуча, казалось била прямо в голову кузнечным молотом.

    Иного выхода Локк не видел. Он мало что понимал в медицине, но, даже не имея базовых знаний анатомии можно было понять, что рана оставленная пулей – это не шутки.

    Снайпер ни на один процент не доверял кинтийцам. Они выступали против правительства Ярнкрау, они желали, чтобы остров вновь вошёл в состав империи Кинти. Они – примчались сюда вооружённые – штурмовать представительство миротворцев. И лишь по счастливой случайности всё обернулось иначе. Обострённая подозрительность не давала покоя. Внутренний голос кричал, что именно революционерам острова Ярн и выгодна эта международная интрига.

    "Но они слушаются Лусинэ как верные собачки. Смотрят на неё с почтением и благоговением. Какая разница в чём правда, если эти люди во всём подчиняются Оуян... Лесанти нужна помощь. Другого выхода нет".

    Хотя снайпер и принял решение быстро – оно далось ему с большим трудом.

    – Вы точно сможете ему помочь? – уточнил Никро

    – Мы постараемся, – развёл руками Кзу. – Раны не только физические. Но сейчас его жизнь в опасности из-за сильного кровотечения.

    В данной ситуации – это большее, что он мог предложить. Заметив нехороший блеск в глазах Никро, кинтиец добавил:

    – В любом случае мы не причиним вреда ни ему, ни кому бы то из вас.

    Услышав эти слова, Локк дал добро. По приказу Кзу несколько человек бросилось обратно к машинам. Видимо – за носилками.

    – Он не врёт, – подтвердила Лусинэ. – Он связан клятвой и не имеет права лгать в моём присутствии.

    Где-то позади громко фыркнул Сторл. Снайпер тоже не сумел остаться равнодушным – его правая бровь от удивления взлетела вверх.

    "Она это серьёзно?"

    – А с этим что делать? – спросил Зиг носком ботинка указывая на лежащего в беспамятстве Агнера.

    – Дай-ка я его разбужу! – ударяя кулаком о ладонь, прорычал Рен.

    – Нет, стойте! – воскликнула Полли – Вы забыли, какова сила его протектора?!

    Парни замерли, как вкопанные. Лучших декораций для предостережения девушки, чем разгромленное в результате битвы здание, придумать было невозможно.

    – Опасаться нечего, – внезапно очень уверенным тоном произнёс Кзу. – У него больше нет протектора.

    – Как это? – воскликнула Найа, недоумевая.

    – Его протектор погиб в бою, – пожал плечами кинтиец.

    – Что?! – Рен ударил кулаком по стоящему рядом столу. – Это возможно?!

    Кзу оглядел Траста с головы до ног. Видимо кинтиец был крайне удивлен невежеством Рена.

    – Конечно, – ответил Кзу. – Убить протектора сложно, но реально. Это возможно сделать, когда он материализован и имеет физическое тело. А если человек-проводник к тому же теряет сознание, то и протектор становится более уязвимым.

    Кзу оглядел остальных студентов. Большинство из них выглядели по меньшей мере удивленными.

    "Никогда не слышал ни о чём подобном" – проговорил про себя Никро.

    – Со вторым произошло то же самое, – пояснил кинтиец немного растеряно. – Я думал вы видите.

    "Откуда он столько знает?"

    – Что будет если разбудить его? – второй раз указал носком ботинка на Агнера Зиг.

    – Ничего особенного. Опасности он уже не представляет. Может потерять память или даже рассудок. Может разучиться говорить или не понимать происходящее. Проявляется всегда по-разному.

    Вернувшиеся с носилками кинтийцы захлопотали возле Карла Лесанти.

    – А инструктор...– пробормотала Полли. – Он тоже, может ... Очнуться не в себе?

    Кзу промолчал. Всё было ясно без слов.

    – Сначала необходимо спасти ему жизнь, – отрезал Никро. – Лусинэ, поедешь с ними.

    Кинтиянка смерила Локка ядовитым взглядом, но промолчала, не став пускать в ход свой острый язык. Для Никро было важно поддерживать хотя бы иллюзию того, что всё идёт в соответствии с его волей и приказами.