Текст книги "Сам себе клан (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19

На время ремонта особняка – Ломтев подозревал, что это займет довольно значительное время, потому что после событий той ночи внутри не уцелело примерно ничего, и стены не сложились внутрь просто чудом – он заселился в роскошный пятизвездочный отель, принадлежавший клану Меншиковых, рассудив, что если его придут убивать и сюда, ущерб будет нанесен не каким-то посторонним людям, а одному из заинтересованных лиц. Путилинские сняли номер рядом, разумеется, за свои деньги, и выставили в коридор двоих часовых, нанеся не смертельное, но все же оскорбление собственной службе безопасности гостиницы.

Несмотря на двойное кольцо охраны, Ломтев все равно не чувствовал себя в безопасности. Обычные охранники не смогли толком защитить его от обычных убийц, а что они будут делать, когда по его душу заявится какой-нибудь аристократ с молниями из глаз, фаерболами из рук или какими-нибудь воздушными лезвиями, которые он вообще непонятно какой частью тела пускает?

Что они в принципе смогут сделать такого? Героически умереть Ломтев был способен и в одиночестве.

Часов в восемь вечера, аккурат после второго бокала коньяка, когда Ломтев только-только принялся раскуривать трубку, у него зазвонил телефон. Оказалось, что вызывали его с той стороны двери.

– К вам посетитель, ваша светлость, – доложили с поста охраны. – Граф Орлов.

Разумеется, никакого графа Орлова Ломтев не знал, соответственно, визит был неожиданный. Ломтев давно усвоил, что с неожиданными визитами обычно приходят люди, которые приносят нерадостные вести. Впрочем, была еще одна версия…

– Он из СИБ? – поинтересовался Ломтев.

– Нет, ваша светлость. Говорит, что по личному делу.

– Ладно, пусть войдет, – сказал Ломтев.

Пока графа со всей деликатностью обыскивали на предмет оружия (Ломтев не видел в этом большого смысла, поскольку здесь любой аристократ сам по себе являться оружием, зачастую массового поражения, но, видимо, правила есть правила) Ломтев наконец-то вспомнил, где он слышал эту фамилию.

Ее носила одна из кандидаток из списка Меншикова. Та самая, которую они с Ломтевым и выбрали ему в жены и матери будущего наследника.

Орловы были знатным, но обедневшим родом, который последние века полтора только и делал, что утрачивал свое влияние. В связи развитием научно-технического прогресса их способности, связанные с улучшенным зрением и чем-то там еще, Ломтев в подробности особо не вдавался, постепенно теряли свою актуальность, а неудачные инвестиционные вложение предыдущего патриарха поставили клан на грань банкротства.

Графу Орлову было лет шестьдесят. Одет он был, что называется бедненько, но чистенько. Тщательно отутюженный костюм-тройка явно видал и лучшие времена, а ныне был украшен потертостями, на пальцах графа не было ни единого перстня, да и булавка для галстука не блистала ни драгоценными металлами, ни инкрустированными каменьями.

– Добрый вечер, ваша светлость.

– Добрый вечер, – согласился Ломтев, жестом указывая на кресло. – И давайте обойдемся без чинов.

– Как скажете, ваша светлость.

Ломтев вздохнул, подозревая, что сейчас у него будут просить денег. Под аванс свадьбы и в залог будущих семейных отношений.

Денег Ломтеву было не жалко, в конце концов, он их потом и кровью не зарабатывал, но такие ситуации всегда были для него неловкими. Даже тогда, когда он не отвечал на просьбы отказом.

– Коньяку? – предложил Ломтев, плеснув себе в бокал на три пальца.

– Нет, спасибо, ваша светлость. Я не употребляю, здоровье уже не то…

На взгляд Ломтева, никаких проблем со здоровьем у графа не наблюдалось. Вполне себе обычный шестидесятилетний мужчина. Разве что на самом деле ему тридцать…

– И какое у вас ко мне дело? – поинтересовался Ломтев…

– Дело у меня личное, ваша светлость, можно даже сказать, деликатное, – он помолчал, явно собираясь с духом.

– Может, все-таки выпьете? – предложил Ломтев.

– Да, наверное. Разве что самую капельку, ваша светлость.

Ломтев снова взялся за бутылку и налил во второй бокал. Тоже на три пальца, чтобы два раза, в случае чего, не тянуться. Граф приобнял бокал тонкими пальцами, поднес ко рту, сделал глоток, немного поморщившись.

– Сегодня утром своим визитом мне оказал честь великий князь, ваша светлость…

– Давайте я угадаю, – сказал Ломтев. – Он сделал вам предложение, от которого вы не могли отказаться.

– Именно так, ваша светлость, – Орлов сделал еще глоток, так и не выпустив бокала из рук. – Речь шла и вас и ваших матримониальных планах, и его светлость сказал, что ваш выбор пал на мою сестру…

Сестру?

Ломтев удивился. Он почему-то думал, что имеет дело с отцом невесты.

Хотя…

Орлова была не слишком молода, совсем некрасива, зато абсолютна здорова, и, что немаловажно, у нее были широкие бедра, а их семья находилась в затруднительном положении и Меншиков считал, что им не откажут.

Впрочем, в империи великому князю вообще мало кто отказывал.

– Это так, – согласился Ломтев. – Он пал.

– Могу ли я спросить, почему именно она, ваша светлость?

Говоря по правде, она была первой в предложенном Меншиковым списке, а Ломтеву было все равно, и он не собирался вдаваться в подробности.

– Мне нужен наследник, – сказал Ломтев.

– Да, я понимаю, ваша светлость. Но почему именно она? Вы знакомы?

– Нет, – сказал Ломтев. – Я собирался на днях нанести вам визит, но на мой особняк напали и теперь мне потребуется какое-то время, чтобы извлечь из-под обломков мой гардероб, так что… Но мы обязательно познакомимся еще до свадьбы.

– Об этом я и хотел с вами поговорить, ваша светлость.

– О свадьбе? – удивился Ломтев. – Знаете, я уже не в том возрасте, чтобы закатывать какие-то пышные церемонии…

– Нет, нет, ваша светлость. Не о свадьбе. О нападении.

– Вот как? – холодно сказал Ломтев.

– Да, о нем, – граф снова глотнул спиртного. – На ваше поместье напали, погибло много людей… Кроме того, я знаю, что у вас напряженные отношения с собственным сыном…

– И? – терпеливо сказал Ломтев.

– Можете ли вы гарантировать безопасность моей сестры?

– Нет, – так же холодно сказал Ломтев. – На самом деле, никто не может гарантировать ничью безопасность. В таком уж неспокойном мире мы живем.

Надо же, подумал Ломтев. Казалось бы, потомственный дворянин, а ничто человеческое ему не чуждо. Или переживаниями о безопасности сестры он просто пытается набить цену?

– Я не смог отказать великому князю, – сказал граф. – И я не смею отказать вам, но я могу попросить вас. Отступитесь, ваша светлость. Не подвергайте опасности жизнь моей сестры.

– Не могу, – сказал Ломтев. – Я уже дал слово великому князю.

– Вы можете выбрать кого-то еще…

– Кого бы я ни выбрал, ее жизнь все равно может подвергнуться опасности, – сказал Ломтев. – Но вам на это наплевать, потому что они вам не родственницы. Я понимаю ваше отношение и ваш подход, и даже в чем-то вам сочувствую. Но я не отступлюсь.

– Наши родители умерли рано… я был ей, как отец…

– И желали для нее лучшей доли, – сказал Ломтев. – Со своей стороны я могу вас заверить, что не сделаю ничего, чтобы намеренно подвергнуть ее жизнь опасности.

– Это неважно, ваша светлость, – сказал граф. – Когда в вас начнут стрелять, в опасности окажутся все, кто будет рядом.

– Не я построил такой миропорядок, – сказал Ломтев.

У Ломтева было странное ощущение. С одной стороны, он понимал чувства этого человека, и, наверное, должен был бы ощущать себя последним негодяем, использующим людей и плюющим на чувства, которые они в этот момент испытывают.

Странным было то, что он понимал это исключительно разумом, а эмоций никаких не испытывал. Разве что скуку и нетерпение. Он лишь одного, чтобы этот разговор закончился и он мог бы вернуться к своему коньяку и трубке. Ведь даже если он удовлетворит просьбу графа и откажется от его сестры, это не гарантирует, что не придет родственник следующей по списку невесты.

Хотя всегда есть шанс, что он будет меньше привязан к своей родственнице и ее судьба не будет его заботить.

Но Рубикон уже был перейден и остатки мостов дымились за спиной Ломтева. Он выбрал, Меншиков проделал свою часть работы, и вряд ли великий князь будет счастлив, если Ломтев пойдет на попятную.

– Мне жаль, – сказал Ломтев.

– Ваша светлость…

– Великий князь заверил меня, что в случае вашего согласия вы получите значительную сумму денег, некие связи и преференции, так что давайте считать, что это – ваша жертва во имя семьи, – сказал Ломтев.

– Не все в нашем мире решается при помощи денег и связей, ваша светлость.

– Верно, – согласился Ломтев. – Некоторые вопросы можно решить силой и волей. Вопрос только в том, достаточно ли у вас силы, граф, чтобы навязать мне свою волю?

Граф наконец-то отпустил бокал и уставился в пол.

– Вы думаете, что этот мир принадлежит вам? – пробормотал он.

Да. у меня определенно талант заводить друзей, подумал Ломтев. Но у этого явно кишка тонка, даже чтобы попробовать.

Но на всякий случай он нащупал спрятанный под подушку кресла пистолет.

– Мне плевать, – сказал Ломтев. – Если вы хотели ответить отказом, это надо было делать утром. Сейчас уже поздно.

– Но, ваша светлость…

– Идите домой, граф, – сказал Ломтев, убирая руку от пистолета. – И передайте своей сестре, что я нанесу ей визит. На днях.

Граф ушел, и тут же ему за замену из стены выдвинулся старый князь.

– Не сейчас, – сказал ему Ломтев, но призрака было не остановить. Он по-хозяйски уселся в пустое кресло, закинув ногу за ногу и уставился на закрытую дверь.

– Жалкий, никчемный человек, – сказал он. – Его род растерял былое величие, и что он сделал, став главой? Он просто смирился. Поговаривают, что он ходит на светские приемы только для того, чтобы сэкономить на еде.

– Мне плевать, – повторил Ломтев.

– Да мне, в общем-то, тоже, – сказал старый князь. – Но я думаю, что если события будут развиваться такими темпами, то беспокоиться ему не о чем. Да свадьбы ты не доживешь.

– Кстати, об этом, – сказал Ломтев. – Что ты думаешь о первом добровольце в мою личную гвардию?

– Этот юнец из ресторана?

– А были какие-то другие добровольцы?

– Он молод, нагл, не слишком умен, – сказал старый князь. – Он может быть опасен. Лазутчик из другого рода. А может быть, он вообще террорист. Лучше всего будет, если при следующей встрече ты раздавишь его в кровавую кашу, как ты умеешь.

– За ним кто-то стоит, – сказал Ломтев.

– Это вне всякого сомнения, – согласился старый князь.

– Я хочу узнать, кто.

– Зачем? У тебя тут друзей в любом случае нет.

– Это верно, друзей нет, – сказал Ломтев. – Но возможно, что у моих врагов тоже есть враги.

– Ты сговорился с Меншиковым, – напомнил старый князь.

– Но ему нельзя доверять.

– Никому нельзя доверять, – сказал старый князь. – Но я бы не советовала тебе нарушать договоренности первым.

– Так я потеряю инициативу, – сказал Ломтев.

– Инициативу? – фыркнул старый князь. – Это единственное твое преимущество, но оно слишком иллюзорное, чтобы на него полагаться. Ты – всего лишь один человек, за тобой не стоит ни армия, ни могущество твоего рода. В этом море ты – слишком мелкая рыбешка, и от твоей инициативы ничего не изменится. Морю все равно.

– Может быть, я еще смогу подрасти, – сказал Ломтев.

– Давай откровенно, демон, – сказал старый князь. – Тебе некуда расти. Вокруг тебя – рамки, вокруг тебя выставлены границы, и как только ты сунешься за флажки, тут-то тебя и подстрелят. Без жалости, но, может быть, с некоторым сожалением, как при потере инструмента, который мог бы показаться полезным. Мне забавно смотреть на то, как ты трепыхаешься, но пора признать очевидное – шансов у тебя нет.

– Это обидно, – сказал Ломтев. – Когда собственная шизофрения в тебя не верит.

* * *

Наступили следующие сутки, и ближе к полудню Ломтев схватился за вернувшуюся из ремонта трость и изъявил желание погулять.

Путилинские, конечно же, пытались его отговорить, напирая на то, что это слишком опасно, но стоило Ломтеву на них рявкнуть, как они тут же запросили подкрепление и отправились за ним на улицы.

Ломтев почти сразу же свернул в парк, шесть человек охраны следовали за ним, двое – буквально в нескольких шагах, остальные в некотором отдалении.

Парк жил обычной жизнью. По аллеям прогуливались люди с детьми и без детей, парочки сидели на скамейках, уткнувшись в свои телефоны, подрастающее поколение каталось на самокатах, велосипедах и беговелах, пенсионеры кормили голубей, кто-то подкармливал уток. Нормальная жизнь нормальных людей, и не скажешь, что все они живут под ярмом, и что на чье-то горло прямо сейчас наступает железная пята аристократии. Впрочем, для того, чтобы судить о жизни на улицах, надо гулять не по самому благополучному району в центре города.

Окраины могут рассказать больше.

Ломтев немного прошелся вдоль пруда, потом сделал вид, что почувствовал усталость и уселся на скамейку, которую уже занял Влад.

– Я думал, вы не придете, – сказал Влад.

– Я думал, ты не придешь, – сказал Ломтев.

– Но я пришел.

– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – он покосился на охранников и они сделали по паре шагов назад, вроде как покидая зону слышимости.

Четверка, что шла поодаль, рассредоточилась по парку, перекрывая все возможные направления.

– Насколько безопасно здесь разговаривать? – поинтересовался Ломтев.

– У меня при себе генератор помех, – сказал Влад. – Так что подслушать нас никто не сможет. Единственный вариант – это если человек, умеющий читать по губам, засел с той стороны пруда. И что у него есть хороший бинокль.

– А что насчет вчерашнего ресторана?

– Это же заведение высшего класса, гарантирующее своим гостям полную приватность, – сказал Влад. – Разумеется, у них есть собственные «глушилки». Кроме того, вчера вас этот вопрос не волновал.

– Так я вчера, в основном, слушал, – сказал Ломтев.

– Вчера я вырыл себе могилу, – согласился Влад. – Но сегодня вы пришли без группы захвата.

– А ты озаботился прикрытием? – поинтересовался Ломтев.

– Нет, – он бы не стал просить о таком у Михайлова. Да и если бы попросил, дальневосточник наверняка бы ему отказал. Владу была оказана материальная поддержка, но, по сути, он был сам по себе, и разведчика более чем устраивало положение, в котором Влад будет таскать для него каштаны из огня. Они беседовали в чате в черной сети, и разведчик нашел решение Влада глупым и рискованным, но, в общем-то, не отрицал, именно для таких глупостей он Влада и привлек.

Один из ответов был уже получен.

– Это не говорит в твою пользу, – сказал Ломтев. – Ты поступаешь рискованно и необдуманно. Для каких дел мне может понадобиться человек, поступающий рискованно и необдуманно?

– Для рискованных? – предположил Влад.

Резонно, подумал Ломтев. Да и что с того, даже если этот человек – безумец и террорист?

Ломтеву все равно не приходилось рассчитывать на мирную жизнь. Громов, Меншиков, Орлов, и неизвестно, сколько еще людей в списке его недоброжелателей…

– А я услышу твою историю? – поинтересовался Ломтев.

– Только после того, как наймете меня, – улыбнулся Влад.

Противник умен, грозен и могуществен. Он владеет ситуацией, просчитал все ходы и выстроил свою стратегию далеко вперед. Что нужно сделать, чтобы сломать ему игру?

Быть непредсказуемым?

Вести себя неразумно?

К вам приходит незнакомый молодой человек и сообщает, что собирался убить вас, а потом передумал и теперь готов убивать ради вас. Ни один разумный человек после такого признания этого молодого человека к себе на службу не возьмет.

Разумный человек вызовет СИБ.

Или позвонит Меншикову.

– Может быть, и найму, – сказал Ломтев. – Но сначала тебе придется сдать экзамен.

– Экзамен?

– Испытательный срок, если хочешь, – сказал Ломтев. – Тестовое задание. Чтобы понять, как далеко ты способен зайти.

– Вы удивитесь, как далеко, – сказал Влад и глазом не моргнув. – В чем суть задания?

– Здесь точно безопасно разговаривать?

– Если опасаетесь, просто прикройте рот рукой, – посоветовал Влад.

Ломтев достал из кармана пиджака носовой платок, пока без вышитых инициалов владельца, но за этим дело не встанет, приложил его к губам и изложил юному безумцу суть вопроса.

– Сколько дней на подготовку? – спросил Влад.

– Один.

– Этого мало.

– Тогда два. И если ты сейчас скажешь, что и этого мало, то лучше сразу уходи. Мы не сработаемся.

– Я посмотрю, что можно сделать, – пообещал Влад. – Но мне понадобятся деньги и способ связи на случай, если вдруг возникнут вопросы.

– Дать тебе мою кредитку и номер телефона?

– Есть и более надежные способы, которые не так просто отследить. В СИБ, конечно, сидят не гении шифрования, но все же кое-что они могут.

– Так научи меня, – сказал Ломтев. – Учиться ведь никогда не поздно.

– Это несложно, – сказал Влад. – Разблокируйте свой телефон и дайте его мне.

Пока Влад копался в его телефоне, устанавливая какие-то новые программы, Ломтев смотрел на гладь пруда и на тот берег, где, возможно, сидел умеющий читать по губам агент.

С биноклем.

– У тебя есть проблемы с органами охраны правопорядка? – поинтересовался Ломтев.

– Нет, – сказал Влад. – Перед законом я чист.

– Это ненадолго, – сказал Ломтев.

– Но и не смертельно, – сказал Влад. – Здесь тоже есть… способы.

– Не сомневаюсь, – сказал Ломтев.

– Только выучить их чуть труднее.

– Я – довольно способный ученик, – сказал Ломтев.

– Не из той породы старых псов, значит? – ухмыльнулся Влад.

– Разве что внешне, – сказал Ломтев. – Я молод душой и внутри мне все еще шестьдесят.

Глава 20

Ломтев, одетый во все черное и с накинутым поверх куртки бронежилетом, лежал на медленно остывающей земле и напряженно вглядывался в темноту, пытаясь понять, что же именно он видит и куда конкретно ему надо смотреть. А потом лежащий рядом Влад передал ему инфракрасный бинокль.

– Видите зеленую метку? – поинтересовался Влад.

– Вижу, – подтвердил Ломтев.

– Это то самое здание, – сказал Влад. – Уверены, что сможете? Как я говорил, оно заглублено на три метра внутрь, и там такой слой железобетона, что обычными методами его несколько часов ковырять.

Которых им, разумеется, никто не даст. Влад не стал этого говорить, но Ломтеву это и не было нужно. Он и сам прекрасно понимал.

– Уверен, – сказал Ломтев. – Но не отсюда. Мне нужно будет подойти поближе.

– Поближе-то можно, – сказал Влад. – Но совсем вплотную не получится.

– Хотя бы от ограждения, – сказал Ломтев.

– Это можно, – сказал Влад. – Если, кончено, вы не передумаете. Сейчас как раз предпоследний шанс передумать.

– А когда будет последний? – спросил Ломтев.

– Примерно через полтора часа, – сказал Влад. – Непосредственно перед тем, как мы начнем. Но если вы решите… э… соскочить, все-таки лучше делать это сейчас, до того, как будут запущены… э… предварительные протоколы.

– Я-то не передумаю, – заверил его Ломтев. – Но вижу, что у тебя у самого немного… э… жим-жим.

Влад пропустил подколку мимо ушей.

Конечно же, он нервничал. Конечно же, столь масштабных операций раньше в его карьере не было. Конечно же, ему и раньше приходилось работать в команде, хотя он и не очень-то такую работу любил, но действовать в паре с кем-то из высших аристократов ему не доводилось.

Конечно же, в обычном режиме он потратил бы на подготовку к такой акции больше нынешних трех дней, но сейчас это был максимальный срок, который ему удалось выторговать.

И, конечно же, он понятия не имел, куда это все может его завести. Ну, помимо варианта с застенками СИБ, из которых ему уже никогда не выйти…

– Вы раньше убивали людей? – спросил Влад. – Я имею в виду, не при помощи силы, а…

– Обычными средствами? – уточнил Ломтев. – Доводилось. А почему ты спрашиваешь?

– Убийство непредсказуемо, – сказал Влад. – Иногда это легко, иногда очень сложно. Я имею в виду, технически. Одного, бывает, достаточно просто толкнуть, он упадет, ударится головой об асфальт, и от этой травмы умрет, а другого чуть ли не танками приходится давить.

– И? – подтолкнул его Ломтев после затянувшейся паузы. По его мнению, эта сентенция требовала продолжения.

– Я просто хочу понимать, что вы четко осознаете, с чем нам предстоит столкнуться, – сказал Влад.

– Ты уверен, что ты террорист? – спросил Ломтев. – Что-то ты слишком уж нервничаешь.

Влад оставил этот вопрос без ответа.

Ломтев перевел бинокль на основное здание. На первом этаже горело шесть окон, на втором – всего два. На третьем – ни одного.

Наверное, это хороший знак, подумал Ломтев. Прислуга разошлась, а хозяина нет дома, и остается надеятся, что ни один из сленов семьи не заявится на вечеринку в последний момент.

Меньше народу – меньше работы для могильщиков.

* * *

Утром этого же дня, примерно часов за пятнадцать до того, как залечь на свою позицию на холме, Ломтеву пришлось тащиться на очередное заседание княжеского совета. Он выпил чашку кофе, расчесал волосы, пригладил бороду, нацепил один из своих новых костюмов и спустился в лобби. У главного подъезда его уже ожидал предоставленный отелем бронированный лимузин, рядом с которым дежурили двое путилинцев. Еще двое провожали Ломтева еще от номера и вместе с ним спускались на лифте.

Столь тщательно декларируемая забота о его безопасности Ломтева скорее раздражала. Он понимал, что все это лишь видимость, и от серьезного покушения, даже без использования силы, охранники его, скорее всего, не спасут. Их потолок – это отсекать хулиганов и пускать пыль в глаза остальных постояльцев отеля. Штука статусная, и, как и большая часть статусный вещей, довольно бесполезная.

Но в этом мире нельзя было быть князем и ездить на трамвае, вместе с простыми смертными.

Свои не поймут, а чужие еще и напакостить постараются.

Лимузин без труда доставил Ломтева к административному зданию в центре.

Улицы здесь были свободны – центр столицы принадлежал дворянам, простые смертные могли попасть сюда только по пропускам, если у них не было никакой веской причины здесь находится, то пропуск им никто бы не выписал, так что пробок здесь не было, на и на тротуарах было немноголюдно.

Вход в здание путилинцам был заказан, так что они остались караулить снаружи. Ломтев вошел в здание, посветил лицом на посте охраны, прошел через два сканиружющие рамки – как он понял, сканировали они разное, и, вернее всего, в его прежнем мире аналога второго устройства не существовало за неимением оживляющей его магии – и направился к залу совета, вспоминая просмотренный накануне виртуальный тур и делая вид, что он всю жизнь по этим коридорам ходил.

Впрочем, он понимал, что особенно беспокоиться об этом не стоит. Дедушка старенький, дедушке все равно, дедушка мог и забыть кое-что из собственного прошлого, тем более, что у него стресс и такие перемены в жизни…

Примерно так Ломтев себя и успокаивал, когда обнаружил, что вместо зала заседаний он приперся в буфет.

Осознав свою ошибку, он попытался сообразить, как лучше действовать дальше: развернуться и уйти, продолжив поиски, или сделать вид, что все так и задумано, и, видимо, при этом у него был довольно потерянный вид, потому что сметливый официант сразу же попытался прийти к нему на помощь.

– Я могу вам чем-то помочь, ваша светлость? – и на лице его читалась почти искренняя озабоченность и желание угодить.

Ломтев посмотрел на часы.

– Вообще-то, я шел на заседание, – сказал он. – Оно вот-вот начнется. Но, должно быть, задумался и пропустил поворот.

– Да, конечно, ваша светлость, – просиял официант. – Вам надо вернуться и повернуть налево, и там вы все увидите. А хотите, я вас провожу?

– Отличная мысль, – сказал Ломтев. Официант явно рассчитывал на вознаграждение, и сейчас Ломтев пытался вспомнить, есть ли у него с собой хоть какая-то наличность. – Но, боюсь, мне нечем будет вас отблагодарить.

– О, не стоит, ваша светлость, это совершенно лишнее, – заверил его парнишка, и если он и был разочарован таким поворотом событий, то вида не подал. – Но, раз уж вы здесь, может быть, вы что-то закажете?

– Нет, благодарю, – сказал Ломтев. – Но я непременно зайду сюда во время перерыва.

Ломтев предполагал, что у него могут возникнуть сложности еще и с поиском своего места в зале (хоть он и видел схему, но в реальной жизни все могло оказаться не совсем так, и попытка найти зал самостоятельно уже это доказала), но стоило ему войти в помещение, как один из местных завсегдатаев – седой, всклокоченный и довольно упитанный – приветственно помахал ему рукой и указал на кресло возле себя.

Так что, спустя несколько минут Ломтев уже сидел в зале заседаний, кивал коллегам по законодательному собранию, с которыми, по идее, должен был быть знаком, хотя бы шапочно, и пытался разобраться в местной системе голосования, благо, она оказалась трехкнопочной и совсем не сложной.

Поманивший его рукой старикан доставлял куда больше проблем. Он придвинул свое кресло почти вплотную к ломтевскому и даже попытался шутливо двинуть его локтем в бок.

– Как дела, старый хрыч?

Предположив, что они были больше, чем просто коллеги, Ломтев пожал плечами.

– Как видишь, – сказал он. – Цвету, пахну, пытаюсь наладить новую жизнь и вернутся к своим прежним обязанностям.

– Вот в этом ты весь, Витюша, – хмыкнул тот. – Пусть все будет гореть огнем, но у тебя должен быть строгий порядок. Империя превыше всего, да? Я бы побился об заклад, что ты не пропустишь этого заседания, но не нашел никого, кто думал бы иначе и готов был бы рискнуть хотя бы копейкой.

– Да, против меня лучше не ставить, – сказал Ломтев. И Меншикову своему передайте…

Бросив бесплодные попытки вспомнить, кто же этот человек, Ломтев догадался косить глаза и посмотреть табличку на его кресле.

Князь Трубецкой.

Что ж, легче от этого не стало, Ломтев слышал фамилию, но не помнил, как зовут главу рода и понятия не имел, как к нему обращаться. Но, судя по всему, это было не так важно. Можно было просто говорить «эй, ты».

– Мы все слышали, что у тебя проблемы, – сказал Трубецкой и покрутил рукой возле головы. – И вот с этим, и по семейной части. В конце концов, в «Золотую осень» просто так не попадают, и выбраться из нее можно только одним способом – вперед ногами. Как правило.

– На всякое хитрое правило есть целая пачка исключений, – сказал Ломтев.

– Особенно если речь идет о старой гвардии, – согласился Трубецкой. – Но все же, как тебе удалось поправить… все?

Такого разговора, в той или иной форме, Ломтев ожидал, так что успел подготовиться и разработать свою легенду.

– У меня была клиническая смерть, – сказал он. – Я умер, а потом возродился, и у меня началась новая жизнь. Смерть здорово прочищает мозги, знаешь ли. Ну, и все остальное тоже.

Легенда, конечно, была сильно так себе, но кто станет проверять слова близкого друга самого императора?

– Это само собой, – согласился Трубецкой. – Но ты же понимаешь, что всех интересуют подробности. Как тебе удалось поменять Зевса на Посейдона?

– Ты ж понимаешь, если я расскажу, то этот фокус сможет повторить любой желающий, – усмехнулся Ломтев. Он полагал, что эту шутка, но лишь частично. В мире, где все решала сила, информацией об источниках этой силы делиться было не принято.

– Ну хоть мне-то ты можешь сказать, – не сдавался Трубецкой. – Хотя бы в общих чертах.

Ломтев подумал, что, может быть, его уже раскрыли, и в этой короткой беседе он выдал себя десять раз, сказав что-нибудь такое, чего никогда не сказал бы старый князь. В конце концов, его тут должны были знать, как облупленного, пусть не все, но хотя бы несколько человек, и Трубецкой, вполне возможно, в это «несколько» как раз входил.

С другой стороны, они давно не виделись, старый князь лежал в больнице и некоторое время изображал из себя овощ, а потом вышел оттуда нетипичным способов, не вперед ногами, как подавляющее большинство пациентов, да еще и умудрился сменить вектор силы.

Может, и прокатит, подумал Ломтев. Хотя бы некоторое время.

А много времени он все равно себе не давал и долгосрочных планов не строил. Его главную проблему надо было решать быстро, или она не может быть решена в принципе.

– Ладно, – для вида сдался он. – Тебе я скажу, но только тебе, старый приятель.

– Дальше меня эта информация не пойдет, – заверил его Трубецкой, и это, конечно же, была ложь, и оба они, конечно же, это понимали, но таковы были правила игры.

– Как ты понимаешь, у меня были проблемы с сыном, – сказал Ломтев, и это была истинная правда. Эти проблемы с человеком, который считался его сыном, и по сей день никуда не делись. – Мы… повздорили, и после этого я оказался в больнице.

Он намеренно сделал паузу перед словом «повздорили», чтобы собеседник мог сам додумать контекст. И, судя по понимающему кивку, Трубецкой его таки додумал.

– Уже потом, после того, как все случилось, я обсуждал эту ситуацию с мозгоправом, пытаясь понять, как же это произошло, – сказал Ломтев. – Ну из этих, новомодных, ты знаешь…

– Шарлатаны они все, – сказал Трубецкой.

– По большей части, да, – согласился Ломтев. – Я тоже раньше так считал, да что там, и до сих пор так считаю, но пару здравых мыслей он мне все же подсказал.

– Например?

– Когда я оказался в больнице, я на время потерял контакт со своей силой, – сказал Ломтев. Трубецкой насторожился, а Ломтев внутренне обреченно вздохнул. Это была самая узкая часть истории, потому что все, по крайней мере все заинтересованные лица, знали, в каких случаях и при каких условиях происходит эта потеря контакта. И до сих пор процесс считался необратимым. Но без некоторой доли вранья никакая история бы не сработала, а говорить правду Ломтев не собирался ни при каких условиях. Ее и так уже, на его взгляд, слишком много людей знали. – Когда связи начали восстанавливаться, у меня была депрессия. Я был эмоционально вымотан, и мне не хотелось иметь ничего общего ни с сыном, ни с прежней жизнью, и в результате… получилось то, что получилось.

– То есть, ты сменил вектор силы, но сам не понял, как это произошло? – уточнил Трубецкой.

– Большую часть времени я думал совсем о другом, – сказал Ломтев.

Трубецкой задумчиво покачал головой. Неизвестно было, поверил и он в эту историю, и если поверил, то насколько, но явно понял, что дальнейшие расспросы ни к чему больше не приведут.

– А с кем, ты говоришь, ты консультировался? – уточнил он.

За этим невинным на первый взгляд вопросом могло стоять слишком многое, поэтому у Ломтева даже в мыслях не было на него отвечать.

– А что, – ухмыльнулся он. – У тебя все настолько плохо, что ты готов обратиться за помощью к шарлатану?

– Наоборот, я собираюсь обходить его десятой стороной, – расхохотался в ответ Трубецкой. – Потому что это какая-то чушь. Это так не работает, и ты сам понимаешь, что это так не работает. Не может этот выбор зависеть исключительно от твоего желания.

– Это плохое объяснение, – согласился Ломтев. – Но оно все равно лучшее из имеющихся у меня на данный момент.