Текст книги "Супермен должен умереть (СИ)"
Автор книги: Сергей Мусаниф
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
– Тоже верно, – сказал Ловкач. – Такие времена настали, что не знаешь, с какой стороны прилетит.
– А давайте поедем в какой-нибудь круиз, – мечтательным тоном предложил Стилет. – Высадимся на каком-нибудь райском острове посреди Тихого океана, да и отожмем его себе. Будем диктаторами, станем валяться на пляже, пить дайкири и топить подплывающие авианосцы.
– Неплохая идея, шеф, – сказал Ловкач. – А кто топить-то будет? Авианосцы, я имею в виду.
– А вот он и будет, – Стилет неинтеллигентно ткнул в мою сторону пальцем.
– Почему сразу я? Сами топите.
– Вот так всегда, – сказал Стилет. – Как дайкири пить, так целая толпа желающих. А как авианосцы топить, так и нет никого.
– Сколько, по твоим сведениям, сейчас вообще в мире некстов, способных потопить авианосец?
– С десяток наберется, – сказал Стилет. – Но я точных подсчетов не веду.
В коридоре что-то загромыхало, затопало и зазвенело. Я даже в какую-то минуту подумал, что это очередной спецназ ворвался в особняк на своих боевых слонах и сейчас нас ожидает очередная порция махача, но никто из моих собеседников напрягаться не стал. Видимо, явление было привычным.
– А вот и Виталик, – сказал Стилет, в тот же момент дверь распахнулась и Виталик вошел.
В Виталике было около двух метров роста, примерно сто пятьдесят килограмм веса, и еще он был весь из себя байкер. Весь затянутый в кожу, весь в заклепках, цепях и эмблемах, которые непосвященному ни о чем не скажут. Еще у Виталика была черная грива немытых волос и черная борода, доходившая до середины могучей груди.
– Привет честной компании, – басом громыхнул Виталик. – А это что за новый персонаж?
– Это Артур, – сказал Стилет. – Он джокер.
– А, тот самый, которого наш Лена приголубил, – снова громыхнул Виталик и протянул мне свою огромную лапищу. – Будем знакомы.
– Будем, – согласился я, пожимая руку. Виталик был аккуратен и обошлось без перелома.
– Виталик, – представился Виталик.
– Очень приятно, – сказал я.
– Прежде, чем ты успеешь подумать что-нибудь страшное, поспешу тебя успокоить, – сказал Стилет. – Виталик – не некст, и скиллов у него нету.
– Чего нет, того нет, – согласился Виталик и вытащил из-под необъятных размеров куртки обрез. – А вот что есть, то есть.
Он положил обрез на барную стойку и протопал к кофемашине.
– Прежде, чем ты успеешь подумать что-нибудь еще более страшное, поспешу сообщить тебе, что Виталик – это наш ай-ти отдел, – сказал Ловкач, явно пародируя своего шефа. – А то, что он так выглядит и ходит с дробовиком – так это последствия какой-то детской травмы, я полагаю.
– Не нравятся мне твои шутки, Леня, – сказал Виталик, наливая себе двойную дозу кофе в бульонную чашку. – Когда-нибудь я все же снесу тебе башку к хренам. Чего звал, босс?
– Дело есть. Как кофе допьешь, в кабинете поговорим.
– Могли бы и по скайпу поговорить, – сказал Виталик. – Как будто мне делать больше нечего, как в эту Тмутаракань ездить.
– Если позвал, значит нельзя по скайпу, – отрезал Стилет.
– Ладно, – согласился Виталик. – Ты – начальник, я – дурак. Полдня псу под хвост, зато на байке покатался.
– Обратно ты сегодня не поедешь, – пообещал Стилет. – Мы тут вроде как на военном положении.
– Не понимаю, – сказал Виталик. – Там вроде Лига с эниками воюет, уже полгорода разнесли, а мы-то здесь причем?
– Просто под раздачу не хотим.
– Да не будет никакой раздачи, – сказал Виталик. – Одни наверняка уже свалили, другим не до этого. На воду дуешь, босс.
– У нас тут до твоего прихода была дискуссия на предмет, откуда взялись наши способности, – сказал Стилет. – Не порадуешь нас своей версией?
– Все просто, – Виталик бухнул себе в чашку полсахарницы и заозирался в поисках половника, чтобы это размешать. – Мы в Матрице, сбой программы, все дела. Я вообще думаю, что вы – вирусы, а Лига Равновесия – антивирус, потому и хочет перестрелять вас всех к хренам.
– Удивительно содержательная версия, – сказал Стилет.
– Но логично же, босс. И не противоречит уже известным нам фактам.
– Это профдеформация, – объяснил Стилет. – Спроси священника, он расскажет тебе об испытании, посланном свыше. Спроси компьютерщика, он наплетет тебе о Матрице. Спроси уфолога, он поддержит версию об инопланетянах. Спроси конспиролога-любителя, он расскажет о тайном заговоре мирового правительства, состоящего из масонов и рептилоидов. Ты вот веришь в рептилоидов, Артур?
– Только в масонов.
– В масонов все верят, – Стилет покончил с завтраком, закурил сигарету и поднялся со стула. – Отдыхайте. А ты, Виталик, зайдешь ко мне.
– Я и сейчас могу, – сказал Виталик.
– Сейчас не надо, – попросил Стилет. – У тебя грация беременного носорога и литр кофе в руках, а у меня бумаги на столе.
– Бумаги – это прошлый век, босс.
– И тем не менее.
Закончив с легким, ни к чему не обязывающим утренним трепом, глава преступного сообщества удалился в свой кабинет обдумывать дальнейшие планы по захвату мира и участию в грядущей битве всех со всеми. Виталик соорудил себе монструозный бутерброд из половины батона с наваленными на нее мясными деликатесами и уселся напротив меня.
– Ты кто по жизни-то, Артур? – вопросил он. – Чем на хлебушек с маслом зарабатывал, пока не началось?
– Инженер, – сказал я.
– Надо ж, – удивился он. – Не менеджер, значит?
– Боже упаси.
– Это хорошо, – сказал Виталик. – Не люблю менеджеров. Вон Леня сидит, он менеджер, я его не люблю. Сидел себе в салоне связи, телефоны людям впаривал. За что такого любить?
Ловкач поморщился. Видимо, с салоном связи у него были связаны не самые приятные воспоминания. Каламбур, так сказать.
– Босс наш тоже менеджер, только более высокого полета, – задумчиво продолжил Виталик. – Я его тоже не люблю, но он мне платит, поэтому я его уважаю. И чем больше платит, тем больше уважаю.
– Я вижу, ты себе жизнь рефлексией не усложняешь, – сказал я.
– Рефлексия для менеджеров, – сказал Виталик. – Каждый менеджер должен ежедневно себя спрашивать, не тварь ли он дрожащая. И приходить к выводу, что тварь.
Ловкач допил кофе, встал и вышел. Молча.
Надо же, я почему-то думал, к Виталику тут уже все привыкли.
– Обиделся, – констатировал Виталик. – Люблю я их доводить. Вроде они и супермены все из себя, но вот эта штука, – он любовно погладил обрез. – Уравнивает шансы.
– Это пока, – сказал я.
– Да босса из него уже и сегодня не пристрелить, – согласился Виталик. – Но босса я не цепляю, он же мне денег заносит. А ты чего инженерил-то, Артур?
– Разное. Последнее время – слаботочку.
– О, почти коллега, – сказал Виталик. – Ладно, я к боссу пойду. А ты найди меня вечером, хоть пиво с нормальным человеком попьешь.
– Непременно, – заверил я и он тоже отчалил.
Оставшись на кухне в одиночестве, я налил себе еще кофе и сделал пару бутербродов. Но если вы думаете, что это история о молодом человеке, который прохлаждался на загородной даче, пока мир летел в тартарары, то черта с два вы угадали.
К сожалению, это совсем не такая история.
Глава 13
После обеда – и тут я говорю скорее о времени, нежели о приеме пищи – меня тоже позвали к боссу.
И я пошел.
Вообще, у меня было два стереотипа относительно того, как должно быть устроено рабочее место канонического главного злодея, которому противостоит все прогрессивное человечество.
Либо роскошный кабинет в старом стиле, с кожаными креслами, дубовым столом, резной мебелью, хрустальной посудой и длинноногой секретаршей, которая вручную крошит лед и насыпает его в стаканы с виски. Или же наоборот, что-то футуристическое, везде компьютеры, целая стена из дисплеев, и хозяин кабинете, вечно держащий руку на пульсе. Кабинет Стилета меня в этом плане разочаровал. Там была обычная офисная мебель, разве что довольно дорогая, обычный компьютер на столе и в целом обстановка больше подходила средней руки бизнесмену, а не теневому лидеру некстов столицы.
Помимо Стилета в кабинете был еще один тип. Азиатской наружности, неопределенного возраста, как это свойственно типам азиатской наружности, он сидел в довольно расслабленной позе и попыхивал тонкой сигарой, глядя на мир с присущей типам азиатской наружности хитрецой.
Единственным, что выбивалось из обстановки, было блюдо со свежими огурцами, стоящее рядом с клавиатурой Стилета.
– Знакомьтесь, – сказал главный злодей. – Артур, Джокер. Это Суховей. Он некст.
Рукопожатие у Суховея было сухим и в меру крепким.
– Никогда не слышал, – сказал я.
– Суховей старается держаться в тени, – объяснил Стилет. – А вообще, он один из самых опасных людей, что я знаю.
Рекомендация впечатляла. По роду своей деятельности Стилет должен был знать много очень опасных людей. Да он и сам был довольно опасным человеком, чего уж там.
– Чай, кофе? – поинтересовался Стилет, когда я опустился на стул.
– Лучше сразу потанцуем, – сказал я.
– Хорошо, – согласился он. – Суховей, прошу.
Суховей чуть привстал со стула, только для того, чтобы дотянуться, дотронулся пальцем до одного из огурцов и тот мгновенно уменьшился в размерах, став из зеленого каким-то желтовато-черным, а потом и вовсе рассыпался в труху.
– Внушает, – сказал я.
– Огурец на девяносто процентов состоит из воды, – сказал Стилет. – Убери из него воду, и получится вот это. Мгновенная дегидратация.
– А куда девается вода? – спросил я.
Стилет посмотрел на Суховея. Тот пожал плечами.
Понятно. Никто ни во что не вникает, работает и ладно. Типа, магия такая.
– Только на огурцы действует? – спросил я.
– Разумеется, нет, – сказал Стилет. – Человек на семьдесят процентов состоит из воды, и Суховей может убрать ее столь же эффективно.
– Внушает, – согласился я. – И теперь ожидаемый вопрос. Радиус действия?
Суховей снова пожал плечами. Не слишком он разговорчивый.
– Достаточный, – заверил меня Стилет. – Прямо сейчас Суховей может уничтожить всех, кто находится в этом доме и вообще в пределах участка. Может, еще и соседей зацепит.
– Нет, – сказал вдруг Суховей. – Немного напрячься придется. Но вы правы, могу.
– А в мирных целях свои способности не пытались использовать? – поинтересовался я. – Болота там осушать, все такое?
– Я не маньяк и не террорист, – сказал Суховей.
– Да я ни на что и не намекаю, – сказал я. – Просто спросил.
– Меня зовут Виктор Ли, – сказал Суховей. – Я – кореец.
– Эм…
– У Виктора школа боевых искусств, – сказал Стилет. – Черный пояс и девятый дан в тхэквондо.
– Ага, – сказал я. – И это многое объясняет.
Стилет поморщился. Видимо, я его все-таки достал.
– Ты, наверное, думаешь, что у нас тут мафия, – сказал он. – А на самом деле это не так. Большая часть нашего бизнеса находится в законном поле.
– Да, я заметил. В вашем законном поле такие законные волки, что даже айтишники с обрезами ходят.
– Сейчас непростые времена, – сказал Стилет.
– Когда они вообще были, эти простые времена? – вопросил я. – Открой любой учебник истории, там всегда какая-нибудь фигня происходит. Так звали-то чего?
– Наблюдай, – сказал Стилет и кивнул Суховею. Тот, словно только и ждал этого сигнала, принялся уничтожать огурцы в промышленных масштабах. На блюде лежало килограмма три, и он иссушил из за какую-то минуту. Причем, пальцем он их больше не трогал.
– А в Африке негры голодают, – сказал я, наблюдая за этим процессом уничтожения съестных припасов.
– Это проблемы негров, – сказал Стилет. – И меня они особенно не заботят. Ты внимательно смотрел?
– Как на грудь стриптизерши, практически, – сказал я. – И я, кажется, даже понимаю, на кой черт вы все это затеяли. А почему не стали пробовать как прошлый раз, напрямую?
– Потому что это тебя убьет, – сказал Стилет. – С гарантией, никакой целитель не откачает.
– То есть, останавливаться в процессе товарищ не может?
– Не могу, – согласился Суховей. – Могу только направлять луч. Результат мгновенен.
– Не видел никакого луча, – сказал я. – И все же, а куда девается вода?
– Он точно джокер? – спросил Суховей.
– Да, – развел руками Стилет. – Но вот он такой.
– Понятно, – сказал Суховей. – Я вам здесь еще нужен?
– Думаю, что нет. Это либо сработало, либо не могло сработать в принципе.
– Тогда желаю удачи, – Суховей затушил сигару в пепельнице и вышел.
Стилет взял блюдо, смахнул огуречный прах в ведро для бумаг и повертел блюдо в руках.
– Ты ничего не почувствовал? – спросил он.
– На втором килограмме я почувствовал скуку, – сказал я. – Больше ничего.
– Это либо сработает, либо нет, – задумчиво повторил он.
– А что, если нет? – спросил я. – Что ты, что Безопасник, вы оба пичкаете меня чужими скиллами, при этом толком не объясняя, зачем вам это нужно. А что, если вы оба ошибаетесь, и я вовсе не джокер, и этот случай с телекинезом был простым совпадением?
– Ты регенерируешь, – сказал он. – Когда мы встретились в «Макдональдсе», у тебя был синяк. Сейчас его нет.
– Так себе доказательство.
– Это пассивный скилл, поэтому он работает, – сказал Стилет. – А активные скиллы ты сам глушишь. Сознательно или нет, я пока не знаю.
– Зачем бы мне это делать? Сознательно или нет?
– Я думаю, это от того, что ты не готов принять себя таким, какой ты есть. Нового себя.
– Меня и старый я вполне устраивал.
– Вот об этом я и говорю, – сказал он. – Ты слегка асоциален и эмоционально заторможен.
– Психолог из управления тоже на тебя работает?
– Я это и без психолога вижу, – сказал он. – Причина, наверняка, скрывается в твоем прошлом, но мне пока нет до этого дела.
– Пока?
– Пока, – сказал он. – У нас еще есть немного времени до того, как все окончательно рухнет.
– Может, ничего и не рухнет, – сказал я.
– Да оно уже начинает разваливаться, – сказал Стилет. – Миропорядок трясет. Думаю, тому миру, который мы знали, осталось всего несколько лет. Возьми Суховея. От его скилла не спасет ни бронежилет, ни танк. Он может просто идти по улице, а все вокруг будут умирать.
Интересно, а что будет, если натравить Суховея на Безопасника? Устоит ли его защита?
– Но он действительно не маньяк и не террорист, – сказал Стилет. – Он на меня даже не работает, если что. Просто иногда мы оказываем друг другу небольшие услуги. Вот как сегодня. Я попросил и он приехал. Но ведь где-то может быть некст с его способностями, и при этом маньяк и террорист. Или просто человек, которых хочет власти. Что обычные люди смогут ему противопоставить?
– Управление? – попробовал угадать я.
– Которое только что продемонстрировало свою полную несостоятельность? – уточнил он. – Думаю, что управлению конец. Его расформируют и создадут на его базе что-то другое. Потому что, как мы видим, эта схема не выдержала первого же столкновения с новой реальностью.
– Ужас-ужас, мы все умрем, – сказал я. – Эту мысль ты до меня уже донес, спасибо. Но что конкретно тебе от меня надо?
– Я хочу примерно таких же отношений, как с Виктором, – сказал он. – Чтобы когда-нибудь я мог попросить тебя об услуге.
– И при этом вы ни разу не мафия, – сказал я. – А речи, как у дона Корлеоне.
– Классика никогда не устаревает, – сказал он. – Даже если это классика отношений.
– А делать-то мне чего?
– Да что хочешь, – сказал он. – Но самым разумным, я думаю, будет отсидеться здесь, а потом, когда все утихнет, вернуться в управление, или что там от него останется. Расскажешь, что психанул, свалил из города, кантовался на вписках у знакомых, потом одумался и все такое. Ты – стажер, притом весьма ценный кадр, тебе можно.
– А потом ты придешь просить об услуге?
– Может, и не приду, – сказал Стилет. – Пойми, я разумный человек. Может быть, жестокий и циничный, но разумный. Вряд ли я буду просить тебя о чем-то немыслимом, разрушить Кремль, убить президента, поддержать переворот, который я, к слову, не собираюсь устраивать. Просто я не знаю, чего ждать от будущего, и пытаюсь заручиться как можно большим числом союзников.
***
Кстати о союзниках и о будущем, которого никто не знает, но все страшатся.
Вот вы, люди, притащившие меня сюда, наблюдающие за мной через фальшивое зеркало, записывающие каждый мой жест, каждое мое слова на камеры, целящиеся в меня из автоматического пулемета, скажите, а у вас есть план?
Ну, вот на тот момент, когда я завершу свой, вне всякого сомнения, захватывающий рассказ и вам придется решать, что со мной делать дальше? Или планирование не ваш конек?
Кстати, спрятанные в вентиляции баллоны я тоже вижу. Что у вас там, что-нибудь нервнопаралитическое? Правильно концентрацию подобрали, с запасом? Уверены, что хватит? Уверены, что успеете?
Я бы на это не поставил. У меня ж регенерация, как вы знаете, бешеная. Я как Росомаха, только без лезвий и адамантия в скелете. Хотя… Насколько вы уверены насчет лезвий?
Вот взрывчатка под полом – это сильно. Это может сработать, вполне может. Стопроцентную гарантию, конечно, не дам, но какие в наше время гарантии?
Но в целом, ребята, мне вас даже жалко.
Потому что по приготовлениям вашим, и по тому, как вы не идете на прямой контакт, видно же, что вы боитесь меня куда больше, чем я вас. И это вовсе не потому, что я асоциален, эмоционально заторможен, вообще тот еще отморозок и уже мало чего на этом свете боюсь. Вы меня схватили, когда я был особенно уязвим, и тогда у вас была возможность меня убить, по крайней мере, вы могли хотя бы попытаться, но не сделали этого, и притащили меня в свой бункер, где-то глубоко под землей, и я даже не знаю, в какой части света нахожусь. Я еще какое-то время был уязвим, но вы опять же ничего не сделали, а теперь я восстановился и вошел в форму, и вы понятия не имеете, чего вам ждать.
Вы, ребята, простите меня за нескромное сравнение, которое будет чуть дальше, напоминаете мне неандертальцев. Вы всем племенем строили ловушку на саблезубого тигра, и ловушка получилась действительно хороша, вот только попался в нее не тигр, а саблезубый мамонт. И поскольку зверь немного крупнее, чем вы рассчитывали, не факт, что ловушка его удержит, вон уже колья в углу шатаются.
А саблезубые мамонты – те еще твари. Здоровенные и непредсказуемые. Так что, давайте уже начинайте нормально разговаривать, потому как без диалога нормальный контакт у нас не сложится, а если нормальный контакт к у нас не сложится, то вам придется что-то решать в самый последний момент, и если вы уверены, что успеете, то черта с два вы угадали.
Или у вас все-таки есть план?
Ладно, вы пока подумайте немного, а я продолжу. Потом мы к этой теме еще вернемся.
***
Вечером айтишник Виталик нашел меня сам. И пиво с собой припер, как и обещал. Целую упаковку, двадцать четыре пол-литровых банки, двенадцать, черт побери, литров, это он на мотоцикле их умудрился привезти?
В качестве закуски у него было два пакетика чипсов.
– Я столько не выпью, – предупредил я, открывая дверь и впуская айтишника в комнату.
– Я выпью, – успокоил он и тут же подтвердил свои слова действием, разодрав упаковку. Одну банку он швырнул мне, вторую открыл и тут же ополовинил. – Знаешь, в чем главная проблема этого мира?
– Тут у каждого своя версия, – сказал я, усаживаясь обратно в кресло. Пиво было прохладным, как раз нужной температуры, и первые глотки пришлись удивительно к месту.
– Главная проблема этого мира в дилетантах, – сказал Виталик. – Знаешь вот эту популярную фигню, про то, что никогда не бойся делать того, что не умеешь?
– Слышал, – осторожно сказал я, и тут Виталика понесло.
– Ковчег построил любитель, говорят они. Профессионалы построили «Титаник». Не могу понять, чего всех так прет от этого изречения. Тут первая-то часть спорная, а вторая – вообще «туши свет и сливай масло». Профессионалы построили «Титаник», и что? Это, видимо, такая подковырка в сторону профессионалов, да? Можно подумать, «Титаник» только потому и потонул, что его профессионалы построили, а построил бы его какой-нибудь любитель, айсберги бы только так от бортов отскакивали, – произнеся эту тираду, он прикончил первую банку и принялся за вторую. – И больше, видимо, профессионалы ничего не строили. Весь остальной флот, тот, который не потонул, сектанты под предводительством своего духовного лидера папы Карлы из поленьев лобзиком повыпиливали, «боинги» собирают в кружках авиалюбителей, а небоскребы из «лего» строят, когда больше заняться нечем. И никогда, сука, не бойся делать то, чего не умеешь. Ты операции на мозге умеешь делать? Нет? Фигня вопрос, я сейчас научу. Вот тебе дрель, вот тебе пила циркулярная, вот тебе молоток и стамеска, и вот еще сто грамм для храбрости. Еще сто грамм пациенту нальем в качестве наркоза, и ты уже, сука, нейрохирург. Все еще опасаешься? Не бойся, ковчег, между прочим, тоже любитель построил, а профессионалы… ну, ты в курсе. Нафиг они никому не нужны, профессионалы эти.
– Чего-то тебя несет, – заметил я. – Тяжелый день выдался?
– Обычный, сука, день, – сказал Виталик. – Обычный день в окружении обычных идиотов. Одни, сука, супермены кругом, плюнуть некуда. Китайца еще этого притащили.
– Он кореец.
– Да один хрен, – сказал Виталик. – Тому доступ дай, этому права настрой, задрали, к хренам. Но это ладно, это нормально, я ж специалист. А какого хрена Ловкач, менеджер драный, в настройки полез? Он там такого понастраивал, я полдня разгребал. Спрашиваю босса, чего сразу меня не позвали, он говорит, так этот сказал, что умеет. Конечно, умеет. Он же, сука, телефонами торговал.
– Чего настраивали-то?
– Да какая разница? Когда надо будет, они тебе сами скажут, а пока забей, – сказал Виталик. – Даркнет у них, сука. Резервные каналы связи. Можно подумать, кто-то на самом деле их мессенджеры читает.
– Так блокируют же.
– Не разочаровывай меня, к хренам, – попросил Виталик. – VPN сейчас любая домохозяйка на телефоне поднять может. Без всяких даркнетов, секретных сайтов и прочей хренотени. Я это боссу сто раз пытался объяснить, но куда там. Он же самый умный, самый осторожный, при этом еще вилки взглядом гнуть умеет. Я его спрашиваю, ты вообще знаешь, как это работает? Я не про сети, я про вилки сейчас. Он говорит, это магия такая, забей.
– Так никто ж не знает, – сказал я. – А если кто и знает, то не говорит.
– А мозг людям на что? Мозг людям, чтобы думать. А они в него порнуху пихают. Вот ты, джокер, или как тебя там. Как твой скилл работает?
– Вот так, – сказал я и подхватил телекинезом банку пива из упаковки, стоявшей у ног Виталика. Банка пролетела половину комнаты и уютно устроилась в моей ладони, как будто там и была.
– А на фундаментальном уровне? – поинтересовался Виталик.
– Это магия такая, забей.
– Где мой, сука, дробовик?
– Понятия не имею, – сказал я.
– Похоже, тебе повезло.
– Зачем тебе вообще дробовик? Неужели ты на самом деле кого-нибудь пристрелить можешь?
– Могу, – серьезно сказал Виталик. – И обязательно пристрелю к хренам. У меня целый список, и как только начнется, я буду вычеркивать строчку за строчкой.
– Нравятся мне люди с основательным подходом, – сказал я.
– Только так мы можем противостоять хаосу, – сказал Виталик. – Мир не просто меняется, джокер. Мир разваливается на куски, а наш босс, каким бы основательным человеком он ни был, напоминает мне того чувака, который пальцем пытается заткнуть дыру в плотине. И при этом, сука, не замечает, что сам уже стоит по колено в воде.
– Так Матрица же, – напомнил я. – В случае чего, перезагрузят, накатят из бэкапа, и все вернется и станет, как было.
– Я не верю в Матрицу, – сказал он. – Матрица – это фигня, это просто старый нелогичный фильм, в котором впервые попробовали слоу-мо. Матрица – это мир, который придумали программисты, и если бы программисты придумали наш мир, он был бы куда менее дурацким.
– Это спорный вопрос, – сказал я. – Но мне лень спорить.
– А ты не спорь, – сказал Виталик. – Тем более, я, кажется, вспомнил, где свой дробовик оставил. В биллиардной, рядом со стойкой для киев.
– А тут еще и биллиардная есть?
– Да тут чего только нет, даже домашний кинотеатр. Босс любит такие дома снимать. Сибарит хренов.
– Как будто в комфорте есть что-то плохое.
– Кроме того, что он него мозги размягчаются? – уточнил Виталик.
– Ты в коммуналке живешь? И на «Урале» ездишь?
– На «харлее», – сказал он. – А живу в Бутово.
– Теперь я понимаю, чего ты такой недобрый.
– Район как район, – сказал он. – Это все стереотипы. Так о чем я вообще?
– Чего-то там про пальцы и плотины.
– А, – сказал он. – Мир разваливается на куски.
– Да, и об этом тоже.
– И главный вопрос в том, кто именно будет строить новый мир на обломках старого, – сказал Виталик. – Вы или мы. Люди или супермены.
– То есть мы уже, типа, и не люди?
– Да какие вы, к хренам, люди? – вопросил он. – Ты босса в боевом воплощении видел? Что он, человек, что ли? Шрайк натуральный, только ростом пониже и во времени прыгать не умеет. Поставь его главным, он такой миропорядок построит, что захочешь чихнуть без разрешения, и то сто раз подумаешь.
– Чего ж ты на него работаешь?
– Дык бабло ж, – вздохнул Виталик. – «Харлеи» пока еще бесплатно не раздают.
– Так ты определись, либо принципы, либо бабло.
– Бабло побеждает принципы, – сказал он. – Если принципы в приоритете, значит, бабла было недостаточно, вот и вся философия.
– Так себе философия.
– Да и вся жизнь у нас так себе, – вздохнул Виталик, меняя пустую банку пива на полную. – Чипсов хочешь?
– Давай.
Он швырнул в меня пакетом, я перехватил его в воздухе, так как он явно летел мимо, и плавно приземлил себе на колени.
– Тоже так хочу, – сказал Виталик. – Удобный, сука, скилл.
– Хочешь, я тебя об стену приложу, – предложил я. – Вдруг ты тоже джокер.
– Спасибо за предложение, но вряд ли, – сказал Виталик. – Дробовик привычнее.
– Ты из него стрелял хоть раз?
– Тысячу раз. По банкам. Но если что, я уверен, рука моя не дрогнет. И потом, в мире, где есть вы, без дробовика чувствуешь себя совсем уж неуютно. Кстати, а ты не замечал, что хотя вы все такие из себя суперменистые, вы все же недостаточно суперменистые?
– После литра пива это какая-то слишком сложная для меня мысль.
– Я имею в виду, где настоящие супермены? Почему никто не пускает лазеры из глаз, не летает по-настоящему, не превращается в зеленого громилу в безразмерных трусах?
– Фиг знает, – сказал я. – Может, не прокачались еще.
– А ты уже убивал людей, джокер? Скиллом, я имею в виду?
– Нет.
– А когда собираешься начать?
Я пожал плечами.
– Как-то с этим не тороплюсь.
– Но ведь придется, – сказал Виталик. – И китаец этот здесь не зря был. Я же в курсе, они растят из тебя супероружие.
– Растят, – согласился я. И при таких раскладах убивать мне, скорее всего, придется, хотя бы из самообороны, потому что понятно, что в покое меня уже не оставят. Но чем позже это произойдет, тем лучше.
Еще лучше, если бы вообще не пришлось, но надо смотреть на вещи реально.
– Девяносто процентов некстов – убийцы, – сказал Виталик. – Исключая сканеров, но сканеры вообще не про этом. Процент целителей среди вас крайне невысок, да и они, как настоящие, сука, представители нетрадиционной медицины, искалечить только в путь могут. Но большинство, причем большинство подавлающиее, самые натуральные убийцы. Не задумывался, почему так? Вроде бы, еще вчера все были цивилизованными людьми, у которых наличествовал моральный запрет на убиение себе подобных, а пришли скиллы – и нет запретов. Вон Ловкач, пока был менеджером, сидел себе и не жужжал, а теперь у него послужной список больше, чем у Декстера.
– Может, это был не моральный запрет, а страх уголовной ответственности, – сказал я.
– И почему он пропал? – поинтересовался Виталик. – Потому что скиллы ставят вас над обществом? Если можешь нарушать законы физики, то что тебе до законов человеческих?
– Тебе бы с такими взглядами в Лигу Равновесия надо, – сказал я.
– Так не возьмут, – сказал Виталик. – Репутация уже замарана контактами с. И сотрудничеством с. И вообще.
– Ты так говоришь, как будто наверняка знаешь, – сказал я.
– А я, может, и знаю. Может, я общался.
– Где же?
– В даркнете, – сказал он. – Такие же чепушилы, как наш босс. Сделали свой сайт и собирают донат биткойнами.
– Охренеть вообще, – сказал я.
– Это двадцать первый век, джокер. Тут все находится в одном клике от поисковой системы.
Но если вы думаете, что это история, конец которой можно узнать, задав правильный поисковый запрос гуглу, то черта с два вы угадали.
Это совсем не такая история.