Текст книги "Супермен должен умереть (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

***

Как известно, в споре оружейников и производителей брони всегда выигрывают оружейники. Кольчуга пробивается арбалетным болтом, латный панцирь ничего не может противопоставить первому появившемуся огнестрелу, против кевларовых бронежилетов изобретены пули с металлокерамическим сердечником. Редкое бомбоубежище устоит, если прямо над ним разорвется ядерная бомба. Нельзя победить, просто стоя на месте и защищаясь. В какой-то момент надо переходить в контратаку.

И мы этот момент почти упустили.

Пока мы разбирались с некстами в коридоре, чувак с кодовым именем Разрубатель, поднявшийся на этаж выше конференц-зала, скиллом прорубил дыру в перекрытии, обрушил часть потолка, а потом спрыгнул вниз сам и устроил членам саммита настоящее рубилово. В смысле, он их порубил.

Я развернулся и увидел его своим тактическим зрением, даже несмотря на разделяющую нас стену. Аура, как называла их Ольга, этого чувака пылала ярким красным светом, а из рук его вполне человеческой фигуры росли два огненных лезвия метров по десять каждая. Кружась на месте, он нарезал этими лезвиями людей, как помидоры в салат.

И сейчас он шел к двери.

– Берегись! – крикнул я, но опоздал.

Он взмахнул рукой, лезвие, а может, это был луч, пробило двери, нарисовало прямую линию на стене и разрубило несколько человек, которым не посчастливилось оказаться на линии удара. Лишившись обеих ног и истекая кровью из инвиза вывалился Стелсер. Айболит бросился к нему и грудью напоролся на второй луч.

Безопасник уже разворачивался и бежал отражать новую угрозу, на этот раз он несся во весь опор, но было понятно, что он не успеет.

Я обхватил невидимое лезвие невидимыми щупальцами своего телекинеза, но они плохо слушались, соскальзывали, и мне удалось лишь ненамного притормозить Разрубателя, но не вывести его из игры.

Его контроль был лучше моего контроля.

Зато я был, сука, изобретательнее. И еще я был джокером, к хренам. Арсенал у меня был побольше.

Пока мы возились на невидимом остальному миру уровне, я нащупал кусок арматуры из разрушенного перекрытия, по-быстрому слепил из него примитивное копье и метнул в Разрубателя. Тот отреагировал, но слишком поздно. Он укоротил луч, бьющий из его правой руки, тем самым сбрасывая с него мои щупальца, и разрубил копье, направленное ему в грудь.

Но это ему не помогло, а сделало только хуже, потому что я контролировал полет обоих обломков и загнал передний, заостренный, ему в солнечное сплетение. А вторым ударил в живот.

Разрубатель сразу же потерял контроль и интерес к происходящему. Он упал на колени, истекая кровью и пытаясь зажать обе раны одновременно, и тут пуля Безопасника угодила ему в голову и положила конец страданиям.

Никакие другие чувства, кроме удовлетворения, меня не посетили.

***

Айболит был мертв.

У всех целителей обычно дикая регенерация, но у него было повреждено сердце, а грудная клетка выглядела так, будто ее рубили топором. Такие раны сами по себе не зарастают, а второго Айболита у нас с собой не было.

Из дыры в перекрытии продолжали сыпаться как простые боевики, так и Сыны Ветра, и Безопасник вытащил из кобуры свой второй пистолет и пошел убивать. Поскольку с другой стороны на нас уже никто не нападал, а лезть под руку мне хотелось, я наблюдал за его действиями из коридора, готовясь придти на помощь, если вдруг что.

Не пришлось.

Аура Безопасника горела еще ярче, чем аура Разрубателя, а его щит, периодически вспыхивая в ближнем бою, и вовсе слепил глаза, как если бы ты посмотрел на сварку без защитного шлема Дарта Вейдера, и трудно было сказать, что положило больше народу – его пистолеты или его скилл.

Минуты через три враги закончились и убивать стало некого.

Внутренности конференц-зала напоминали бойню сразу после окончания рабочей смены безумного мясника-мутанта с растущими из рук бензопилами, но меня таким было уже не пронять. Я слишком устал для всего этого.

Стеклорез же с бледным лицом подпирал стену и создавалось такое впечатление, что он вот-вот хлопнется в обморок.

– К такому нас не готовили, – сказал он, когда я подошел ближе.

На это мне нечего было сказать, и я просто сел на пол рядом. Короткая передышка, не более. Я не сомневался, что это еще не конец.

В живых нас осталось трое, плюс пятеро американских некстов, выглядевших также потерянно, несколько морпехов и несколько десятков гражданских. По идее, кто-то должен был принять их под свою ответственность, и после недолгих колебаний этими «кем-то» стали морпехи. Они попытались организовать из выживших некоторое подобие группы и уныло поплелись прятаться на верхние этажи. Двое американских некстов пошли с ними. Центрального руководства уже не было, и каждый делал то, что считал нужным.

Безопасник подошел к нам.

– Патроны кончаются, – сказал он. – Обойма в одном пистолете, половина обоймы в другом.

– Трофеи подбери, – посоветовал я. Бесхозное оружие вокруг валялось просто грудами.

– Так и сделаю, – Безопасник поднял с пола чей-то укороченный автомат с коллиматорным прицелом на планке Пикатинни.

Миссия явно оказалась невыполнимой. Саммит не защитили, связи с ракетным крейсером нет, Ветер Джихада до сих пор гуляет неизвестно где…

Я подошел к окну, за которым по-прежнему бушевала песчаная буря, включил тактическое зрение и посмотрел на улицу. И чуть не ослеп.

Внизу, на занесенных песком тротуарах Дубая кто-то включил второе Солнце. Аура этого некста была настолько ярка, что человеческой фигуры в этом сиянии рассмотреть было невозможно. Просто шар света, смотреть на который напрямую было практически немыслимо. Глаза начали слезиться, и я поспешно отошел от окна.

Но боковым зрением все равно продолжал наблюдать.

– Без, – негромко позвал я. – А я его вижу.

– Кого ты видишь? – спросил он.

– Ветра Джихада. Он на этой улице, метров пятьсот на север.

Безопасник бросил взгляд на стену разбушевавшегося песка, которая скрывала все, что происходило за окном.

– И как ты можешь его видеть?

– У меня внезапно и очень своевременно прорезались способности сканера.

Безопасник не особенно удивился. Ему тоже было известно, что джокеры качаются в боях, а сканеры пялились на меня бесчисленное множество раз. Странно, что этот скилл раньше не прорезался.

– Вон там? – уточнил Безопасник, указывая пальцем. Видимо, сомневался в моих способностях ориентироваться по сторонам света.

– Ну да, – сказал я. – Только что толку? Связи с крейсером нет.

– К черту крейсер, – сказал Безопасник. – Оставайтесь здесь и действуйте по ситуации. Постарайтесь остаться в живых, мы и так уже потеряли слишком много.

– А ты что будешь делать?

– То, что должен, – сказал Безопасник.

Он подошел в разбитому во время схватки с Разрубателем окна, осторожно вытащил из рамы большой осколок стекла, бросил его на пол, а потом, прежде чем кто-то успел его остановить, спросить, какого черта он задумал или просто пожелать удачи, шагнул наружу.

С шестьдесят второго, сука, этажа. Наружу, к хренам.

Но это был не внезапный акт суицида. Я наблюдал за его полетом тактическим зрением, и видел вспышку его щита при жестком контакте с землей. А потом он засветился еще ярче, чем раньше, и Безопасник двинулся навстречу ветру.

Тому самому ветру, который своим напором был способен тащить по улице танки.

Там, шестьюдесятью двумя этажами ниже, на занесенных песком тротуарах Дубая невозможное поперло против немыслимого.

Глава 27

– Это шеф, конечно, красиво вышел, – сказал Стеклорез, всматриваясь вниз.

Естественно, ничего увидеть там он не мог. За окном уже на расстоянии вытянутой руки ничего видно не было. Когда я думал, какими же массами песка способен оперировать Ветер Джихада, мне становилось дурно. Док утверждал, что этот парень подошел к границе своего класса и готов стать первым контролером уровня «геноцид», но, похоже, что и его сведения тоже устарели. Ветер Джихада им уже стал.

– Нет, – возразил я Стеклорезу. – Чтобы выйти красиво, ему надо было крикнуть «Джеронимо!». Но у нашего босса совершенно отсутствует чувство стиля.

Я видел, что Безопасник продвигается очень медленно, что неудивительно при сопротивлении, которое ему приходится преодолевать. Шестьдесят два этажа вниз, и лифты наверняка не работают…

Я двинулся к лестнице.

– Ты куда это собрался? – спросил Стеклорез.

– Туда, – я показал рукой за окно.

– Спятил?

– У нас приказ, – напомнил я. – Оставаться здесь и действовать по ситуации. Ты оставайся, а я пойду действовать.

За этим разговором мы успели дойти до лестницы. Разметанные взрывом остатки баррикады нашему продвижению ничуть не помешали.

– Ты же понимаешь, что собираешься сделать глупость?

– Понимаю. Только я еще не решил, какую именно.

– Я с тобой.

От такого заявления я аж остановился, так и не опустив ногу на следующую ступеньку.

– Ну и что ты там будешь делать? Стекла там нет, а если б и было, то фиг ты его через эту бурю пропихнешь.

– У меня есть пистолет.

– Как намерен целиться?

– Черт знает, – вздохнул он. – Ну, а ты там что делать собрался?

– Я – джокер, – сказал я. – Сначала красиво ворвусь, а дальше как пойдет.

– Ладно, удачи, – сказал он, и я понял, что благоразумие выиграло этот раунд.

Но меня оно побороть, конечно же, не смогло.

Что произойдет, когда непреодолимая сила столкнется с несокрушимой преградой? В одном из вариантов вселенная может сказать «бадабум!» и схлопнуться в черную дыру, но я в это не верил.

Док утверждал, что Безопасник не вывезет, а уж он-то в таких вещах разбирался. Поэтому Безопаснику требовалось помощь. Он, конечно, был тем еще сукиным сыном, но он был нашим сукиным сыном, и бросить его наедине с врагом общества номер один мне казалось неправильным.

Если я успею.

Спускаться было ощутимо легче, я перепрыгивал по половине пролета, резко разворачивался на площадках, хватаясь рукой за перила, и не забывал поглядывать по сторонам, поскольку по зданию все еще могли бродить враждебные нексты, враждебные боевики и вообще кто угодно враждебный.

Где-то в районе тридцатого этажа сия предосторожность себя оправдала и я увидел двоих, поднимающихся мне навстречу. Обычные люди, не нексты, но и обычные люди могут быть опасны. Я изготовился схватить их своими телекинетическими щупальцами, и тут обнаружил, что отныне мои телекинетические щупальца могут не только хватать, но и рубить.

И когда эти двое попали в поле зрения и оказались вооруженными террористами, я их зарубил. Скилл Разрубателя лег на скилл Ловкача как-то быстро и легко. В какого же монстра я могу превратиться, если продолжу в том же духе?

Подумайте об этом, дорогие друзья с той стороны монитора. Подумайте и не говорите потом, что я вас не предупреждал.

***

В юном возрасте я, как и многие подростки, любил читать книги про суперменов и смотреть фильмы про суперменов. Я даже как-то пробовал читать, или смотреть, черт его знает, как тут правильно, комиксы про суперменов, но комиксы мне как-то не зашли.

Главный миф, который тиражировали все это произведения искусства, заключался в схватках суперменов друг с другом. Понятно, почему так вышло. Режиссеру нужна красивая картинка, снятая с нескольких десятков камер, писателю нужно примерно то же самое, только нарисованное силой его мастерства и воображения читателя. Обоим нужно нагнать драмы, замутить саспенса и показать превозмогание. Вот придуманные супермены и лупят друг друга по полчаса, а то и дольше, с разной степенью успешности. И в половине случаев проигравший не остается истекать кровью на асфальте, а покидает место схватки на своих двоих, чтобы появится в продолжении.

В реально мире все оказалось не так. Если супермен хотел видеть тебя мертвым, то стоило тебе попасть под его скилл, и ты уже покойник. Редкая схватка занимала больше нескольких минут.

Поэтому я не думал, что я успею. Но прыгать в окно вслед за Безопасником мне почему-то не хотелось. Конечно, в момент нашего, так сказать, знакомства Ловкач показал мне, что даже небольших талантов телекинетик способен ходить по воздуху, не падая и не разбиваясь о землю, и я даже примерно понимал, как он это делает, однако экспериментировать мне не хотелось.

Лестница надежнее.

Но я успел. Когда я, больше не встретив никакого сопротивления, добрался до оплавленного моими стараниями и заваленного мертвыми телами холла, Безопасник был все еще жив и не преодолел и половины расстояния, отделявшего его от Ветра Джихада.

Одного брошенного на улицу взгляда мне было достаточно, чтобы понять, я тут Безопаснику не помощник. Ветер дул, как в аэродинамической трубе, все, что не было приколочено к тротуару гвоздями, уже наверняка снесло к чертовой матери. Я не добрался бы и до соседнего здания, не говоря уж о марш-броске на пятьсот метров.

Но мне очень хотелось доказать Доку, что он ошибался.

Несмотря на то, что стекла по периметру отсутствовали, в здание ветер каким-то чудом не задувал. Я подошел к выбитой раме, ухватился правой рукой за кусок несущей конструкции, выглядевший наиболее прочным. Немного подумав, зацепился за нее скиллом.

А потом выставил левую руку на улицу.

Ощущения были непередаваемые. Вы когда-нибудь засовывали руку в пескоструйную машину? Если вы нормальные люди, то, конечно же, нет. А я вот засунул.

Как будто тысяча… Нет, десятки тысяч раскаленных иголок вонзились мне под кожу разом. Рукав пиджака изорвало в лохмотья за несколько секунд, рубашка продержалась еще меньше. Я орал, но завывания ветра перекричать все равно не смог.

Боль была адская, и когда она стала непереносимой, я отдернул руку, стараясь не смотреть, во что она превратилась. Ускоренная регенерация делала свое дело, боль отступила довольно быстро, и тогда я закрыл глаза и выставил руку во второй раз.

Я точно не знал, как это работает, поэтому пошел самым варварским путем.

И это сработало.

Меньше минуты второй попытки потребовалось мне, чтобы понять, как именно это работает и перенять скилл Ветра Джихада. Я с облегчением вернул руку в безопасное место и попытался понять, как можно использовать полученные знания на практике. Я видел песок, я чувствовал каждую песчинку, я находился внутри трехмерной проекции песчаной бури, мог видеть ее потоки и силу, их направляющую. Однако, о том, чтобы перехватить управление на себя, тут и речи не шло.

Контроль Ветра Джихада был практически абсолютным.

Тогда я пошел другим путем. При помощи скилла Ветра я выстроил вокруг себя то, что в компьютерной игре обозвали бы куполом отрицания. Он получился совсем небольшим, примерно полметра от центра, которым был я сам, но в этом небольшом пространстве песок был надо мной не властен.

Теоретически.

Я попытался раздвинуть границы сферы, и сначала мне вроде бы даже удавалось, но ощущения были такие, словно я сижу внутри резинового мяча и давлю на его стенки изнутри. В какой-то момент они просто перестали поддаваться и вернулись на исходную позицию, одарив меня нехилой отдачей.

Ладно, как говорил один мой знакомый сантехник, будем работать с тем, что есть.

Я вышел на улицу.

Ветер по-прежнему завывал, песок по-прежнему летел, но надо мной они теперь были не властны. Сделав несколько осторожных шагов и убедившись в своей безопасности, я рванул навстречу буре.

Я поскольку я теперь мог видеть сквозь завесу песке, принялся на ходу прикидывать диспозицию.

Ветер Джихада перевозили старом красном пикапе «тойота». Этакий вариант «папамобиля», только не «роллс-ройс» и без стеклянного пуленепробиваемого колпака. К кузову было приварено нечто вроде барного табурета, на котором и восседал этот достойный сын пустыни. Со всех сторон его прикрывали четыре других пикапа, в их кузовах были установлены пулеметы, и Безопасник пер прямо на один из них.

Стараясь держаться у стены здания, я почти догнал нашего номера один.

Он пер сквозь бурю, как танк. Даже немного лучше, чем танк, если вспомнить зрелище, которое мы видели перед пулеметным обстрелом. Выставив перед собой щит, он упирался в него двумя руками и толкал навстречу ветру. Песок, попадающий в его поле, испарялся в промышленных масштабах, но было видно, что каждый шаг дается Безопаснику с трудом.

Лезть к нему было глупо. Допустим, если бы мы встали совсем рядом, я смог бы прикрыть его от песка. Но вот он вряд ли смог бы защитить меня от пуль, а я был не уверен, что в нужный момент смогу отбить все. С пулеметами мне пока экспериментировать не доводилось, к тому же, часть сил уходила на поддержание моего купола.

Тогда я стал думать, как я могу ему помочь опосредованно.

И тут внезапно выяснилось, что никак.

Док был прав, решали не скиллы и их количество. Решал контроль.

А контроль Ветра Джихада был настолько плотным, что мои скиллы отказывались работать. Металл не подсвечивался, электричество перестало быть видимым, и я сомневался, что даже если подберусь поближе, смогу ухватить что-нибудь телекинетически.

Тот неловкий момент, когда ты вроде бы и супермен, а сделать все равно ничего не можешь.

Я прибавил шаг, легко обогнал ползущего с черепашьей скоростью Безопасника, который продавливал бурю своим скиллом, силой воли и чувством морального превосходства, подобрался к Ветру Джихада метров на пятьдесят и обнаружил, что мой купол отрицания начинает сжиматься. Вероятно, когда я подойду еще ближе, он может и вовсе исчезнуть, и тогда мне конец.

Я не стал проверять. Вместо этого я залег на асфальте, вплотную к стене ближайшего здания и продолжил обшаривать мизансцену с помощью «тактического зрения».

И ничего.

Тогда я сосредоточился на машине Ветра и том, что я мог бы с ней сделать. Заглушить ее я не мог, просто не видел течения тока, но даже если бы мне удалось, в этом не было никакого смысла, на бурю бы это не повлияло. Для телекинеза и рубки было все-таки слишком далеко, я и пробовать не пытался. Из моего дажеко не безразмерного набора оставался только скилл Стилета, но машина выглядела абсолютно монолитной конструкцией, и сделать с ней все равно ничего не получалось.

А потом я заметил его. Мой единственный, возможно, шанс.

Это был болт, обычный ржавый болт, валявшийся в кузова в районе колесной арки. Он отзывался на скилл Стилета, очень слабо, но все-таки отзывался. Я решил сосредоточиться на нем.

Напрягаясь изо всех сил, я сделал его тоньше и длиннее, а головку попытался превратить в нечто, похожее на наконечник стрелы. Это заняло у меня какое-то время. То самое время, за которое Безопасник успел почти вплотную подойти к передней машине охранения.

Естественно, они начали в него палить. Когда ты стоишь за пулеметом, а из бушующего песка прямо на тебя вываливается что-то непонятное, чего тут не должно быть, и что тут не может быть в принципе, ты автоматически нажимаешь… ну, куда там надо нажимать, чтобы пулемет начал палить.

До Безопасника было метров пять, так что расстреляли они его практически в упор.

С несколько предсказуемыми последствиями.

Пули не причинили Безопаснику никакого вреда, просто испарившись при соприкосновении с его щитом, а сам он ускорился, хотя это и казалось невероятным. Словно открыв в себе новый запас сил, в три прыжка Безопасник преодолел разделяющее их расстояние и скиллом испарил переднюю часть машины вместе с водителем. А пулеметчика просто пристрелил из «дезерт-игла».

Тогда-то Ветер Джихада его заметил и принялся за него всерьез. Давление ветра усилилось, плотность песка возросла. Остатки джипа просто смело с улицы, а Безопасник, несмотря на все его усилия, просто замер на месте, не в силах двинуться вперед.

Контроль врага общества номер один немножко ослаб, и я закончил свою работу с болтом. Теперь он выглядел… тоже как болт, только арбалетный. Разве что оперения не хватало, но в нашем случае это не было решающим фактором.

Ветер Джихада подал знак своему водителю и «джихадомобиль» сдвинулся с места. В тот же миг мой купол отрицания съежился вдвое, между мной и песков осталось всего с десяток сантиметров нейтрального пространства. От неожиданности я вздрогнул и выронил болт.

С щитом Безопасника тоже было не все в порядке. Я видел, как сияние его тускнеет и становиться неравномерным.

Безопасник раскрыл рот в неслышном остальному миру крике и рванулся вперед, держа в вытянутых руках оба своих пистолета. Он успел сделать шагов десять, когда в его щите появилась первая брешь и струя песка, острая, как топор палача, и такая же беспощадная, отрезала ему ногу чуть ниже колена.

Падая, он начал стрелять.

***

Когда Безопасник заявился ко мне на работу, он мне сразу не понравился. И он не стал мне нравится больше, когда я узнал его поближе. Он был не самым приятным человеком, сам прекрасно об этом знал и не старался ситуации исправить. У нас были разные жизненные ценности, разный взгляд на проблему суперменов, ну и, вдобавок, мы с ним принадлежали к разным поколениям и вряд ли сумели бы найти общий язык, если бы даже захотели.

Но в одном ему нельзя было отказать. Он был упертым сукиным сыном, и, поставив перед собой цель, шел до конца.

Шанс попасть в такой ситуации был один на миллион, и, естественно, он никуда не попал. Но, упав на землю и отбросив бесполезные пистолеты, он все равно продолжал ползти вперед, прикрываясь истончающимся с каждым пройденным сантиметров щитом.

Я заново нащупал «свой» болт в пикапе Ветра, и это оказалось еще сложнее, чем в первый раз. Я схватил его всеми силами, что у меня еще были. Преодолевая сопротивление окружающей среды, я потащил его к Ветру.

Щит Безопасника дал очередную брешь, и струи песка острыми стрелами пролили его тело еще в нескольких местах. Он прополз еще сантиметров пятьдесят, выкинул руку вперед и тут его щит окончательно лопнул, и номер один российского рейтинга суперменов оказался погребенным под несколькими тоннами песка.

В тот же миг я ударил Ветра Джихада ржавым болтом.

И промазал.

Ну, не совсем. Я целился в голову, а попал в спину, куда-то под лопатку. Ветер Джихада взревел, буря взревела, мой купол отрицания уменьшился до объемов моего собственного тела, еще немного, и мне предстояло хлебнуть песочка по полной программе. Я вжался в стену здания, намереваясь продержать как можно дольше, и вдруг ветер стих, а поднятый им песок начал с мягким шорохом сыпаться на землю, образуя барханы прямо посреди города.

Человек за рулем «джихадомобиля» действовал, как прирожденный водитель. Оказавшись в непонятной ситуации и увидев в зеркале заднего вида, как его патрон валится со своего табурета на пол пикапа, он нажал на газ, бросил машину в полицейский разворот и рванул отсюда подальше. Две машины сопровождения последовали за ним, а последняя осталась на месте, прикрывая отход.

Сияние Ветра Джихада потускнело на несколько порядков, но не погасло совсем. Поганец был жив, а мне очень не хотелось встречаться с ним в продолжении.

И поскольку мои скиллы вернулись ко мне, я поднялся в полный рост. Стрелок только начал разворачивать ко мне свой пулемет, как я рубанул его своим щупальцем, снеся голову с плеч.

Вот когда не особо надо, то я снайпер.

Водитель запаниковал, бросил руль и машина врезалась в здание. Бородач вроде бы не подавал никаких признаков жизни, но я на всякий случай рубанул и по нему тоже. Сейчас не то время, чтобы оставлять за спиной живого врага.

Но эти уроды выиграли время своему боссу и сейчас он был уже на расстоянии, недоступном моим способностям, и продолжал удаляться со всей скоростью, которую можно было выжать из этой японской развалины. От отчаяния я даже выхватил пистолет и стал стрелять им вслед, но, разумеется, промахнулся.

А потом с соседней улицы вывернули еще два джипа, набитые террористами, и мне пришлось отвлечься и уделить им какое-то время.

И если вы думаете, что это история о молодом человеке, который вместе с соратниками выступил в крестовый поход против зла и проиграл, перебив кучу народу и потеряв почти всех соратников, а главное зло так и осталось безнаказанным, то, к сожалению, вы абсолютно правы.

Это вот такая история.