Текст книги "Байки под хмельком"

Автор книги: Сергей Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Ерунда!

– Ты балончик со слезоточивым газом видел? На нем инструкция напечатана, что газ практически не действует на тех, кто под градусом.

– Ерунда!

– Вот балбес, – заводился Женька, обратился ко мне, – химики доказали, что у заложивших за воротник изменяется состав воды в организме, в результате чего действие слезоточивого газа нейтрализуется.

– Дураки твои ученые-химики.

– Сам ты дурак.

– Не подеритесь, – постарался я пошутить.

Но спор, словно по спирали, набирал обороты и, честно сказать, попахивало рукопашной.

– А вы поэкспериментируйте?

– Согласен, – сказал Леха, – Джон, будешь подопытным кроликом?

– На двухлитровую бутылку коньяка.

– Идет.

Я спустился в гараж и вытащил из машины баллончик со слезоточивым газом. Принес домой и отдал Лехе. Женька налил себе полный стакан "Столичной". Выпил.

– Только пшикать будешь с метрового расстояния. Если не отрублюсь сразу бежишь за коньяком, – сказал он Лехе.

– Идет.

Мы вышли на лестничную площадку.

Женька встал по стойке "смирно".

– Поливай.

Леха выпустил длинную струю в направление лица подопытного. Не прошло и двух секунд, как у Женьки подкосились ноги и он рухнул на пол.

– Ептыть, доигрались, – сказал я и побежал за нашатырным спиртом.

Смачно намочили ватку, поднесли к Женькиному носу. Наш собутыльник задергал головой и пришел в чувство. Сразу же начал чихать от нашатыря и теперь кулаками глаза.

Мы взяли его под руки и затащили в квартиру.

Наш товарищ тер глаза и повторял.

– Не должно же действовать.

– Не доо-о-лжен, – передразнил Леха, пострадавшего, – За коньяком сам побежишь или мне сбегать?

– Налей лучше водки.

Он выпил и выругался.

– Вот, мать твою, – газ был российского производства?

– Российского, – подтвердил я.

– Тогда все понятно. Разве наши сделают качественно!

– Наши-то как раз и сделали, – съехидничал Леха, – а что, может ещё разок пшикним, импортным? Я сбегаю.

– Не надо. – сказал Женька.

С проигравшего мы решили не брать всей суммы на коньяк. Пострадал ведь парень. Мы с Лехой скинулись на полбутылки, Женька добавил на полную. Пили и больше не спорили.

А через пару месяцев Женька опять подвергся газовой атаке. В ресторане снял двух девиц. Набрали водки, шампанского, и поехали к одной из девиц на хату. Пришли, выпили. После чего одна дама достала газовый баллончик и кавалеру прямо в рожу – пшик! Видимо, хотели обчистить парня и выкинуть на улицу. Да не тут-то было. Женька только лицо носовым платком вытер и давай дам гонять по комнатам. Затем забрал все спиртное, и ко мне приехал. Рассказывал и смеялся.

– Знаешь, говорил, – ведь к змеинному яду люди тоже постепенно привыкают. Так что давний спор с Лехой и проведенный эксперимент сохранил Женькины карманы от ограбления.

1997 г.

НА БАНКЕТЕ

– Это было в Испании, на кинофестивале в Сан-Себастьяно. Я только что получила Гран-при за главную роль в фильме "Бабье царство". Я была королевой фестиваля. Но... Наши артисты и теперь беззащитны, а тогда – тем более. После церемонии закрытия меня подозвал Отар Танишвили, президент "Экспортфильма", и сказал: "Вы как русская звезда должны сделать для элиты фестиваля торжественный прием". Я пришла в ужас. Нам выдавали по пять долларов суточных! Но он меня успокоил: "О столах можете не волноваться. Мы все привезли с собой".

Действительно, на столах было полно икры, колбасы и водки. Звезды мирового кино и послы разных стран дружно жевали и помаленьку пили. Было скучно. Тогда ко мне снова подгреб Отар: "Римма, ты должна при всех выпить стакан водки!" Я обалдела. Это было утром! А он: "Ну надо, Римма, надо!!!"

Он стоял с какими-то седовласыми импозантными сеньорами. Офицантка, вся в кружевах, наливала им капельку водки и насыпала доверху льда. "О, как вкусно! О, как крепко! Русская водка!" – восторгались сеньоры. Отар за локоток подвел меня. Официантка налила мне капельку. Ото льда я небрежно отказалась и пальцем показала: долить! Она капнула еще. Я настаиваю: до краев! И громко говорю: "Дополна!" Раскрыв рот, она лила и лила... В бокал вошло граммов триста.

Тогда я демонстративно подняла бокал, обвела всех взглядом – и выпила. Медленно, как воду.

Шквал аплодисментов! А я стою и думаю: сейчас упаду! Лицом о мраморный пол. Это ж для меня смертельная доза. Не упала. И не опьянела. Но на следующий день все испанские газеты вышли с огромными заголовками: "Она не только великая артистка, но и великая пьяница". Все эти газеты есть в моем личном архиве.

1997 г.

НАШИХ БЬЮТ!

Одна знаменитая российская рок-группа, состоящая из мальчиков-качков, была приглашена на гастроли во Францию. Качками, как известно называют тех, кто не выползает из тренажерных залов, дабы развить свою мускульную систему. Теперь можно представить, что это были за рок-музыканты.

Ну так вот. Гастроли прошли, как говорится, "на ура", и ребятишки решили "спрыснуть" свой успех. Человек тридцать музыкантов и технических работников, которые обслуживают группу собрались в небольшом уютном ресторанчике при отеле, сдвинули столы и давай "гудеть".

Надо было в том самом отеле проживать голливудской звезде Сельвестру Сталлоне. Американский актер тоже ужинал в это время, и ребятишки с восхищением бросали на него косые взгляды. Подходить никто не решался чего человеку мешать? У него свой мир – у них свой. Но вздумалось тому самому американскому киноактеру выйти на улицу покуритью. И один из группы музыкантов-качков через пару минут увязался за ним: так, ради интереса осмотреть фигуру американца, когда тот стоит в непринужденном состоянии.

Вышел он на крылечко ресторанчика и видит такую картину. Два французских битюга, угрожая каким-то оружием звезде стаскивают с него куртку и выворачивают карманы. Сильвестр, понятно, не решается подвергать свою знаменитую жизнь опасности, не сопротивляется. Музыкант, конечно, не мог выдержать такой наглости: как можно оскорблять своего собрата качка, пусть даже американского?!

Он бежит в обратно в ресторанчик, где гуляют его товарищи и кричит на весь зал "Наших бьют!" В мгновение ока вся компания из тридцати человек срывается со своих мест, опрокидывая столы и стулья и с ревом несется на улицу, где творится несправедливость.

А бандюги уже успели с американца снять куртку. Тут их и начала с криками и бранью метелить российская музыкальная богема. Из окон парижских домов повысовывались головы парижан, которые с интересом наблюдали происходящее действо. Когда "сцена" по ликвидации жуликов была исполнена любопытные парижане захлопали в ладоши. Опознав в американце самого Сталлоне все подумали, что снимается какой-то новый боевик. Тем более через пять минут на месте "съемок" уже присутствовала полиция, которая также быстро успела арестовать половину членов рок-группы.

Привезли всех в участок: в чем дело? Так и так. Американец тоже подтвердил – был факт насилия. Бандюги тоже раскаялись. И рок-музыкантов отпустили. Те вернулись в ресторанчик и продолжили веселье. Но слух об истинном происшествии уже пронесся между жителями той самой улочки на которой располагался ресторанчик и многие из них пришли к отелю и снова устроили овацию российским музыкантам. Дело в том, что слишком уж эти самые два бандита распоясались в этом квартале, и его обитатели никак не могли найти на них управу.

Да и сам Сталлоне поблагодарил наших мужиков за оказанную помощь.

1997 г.

МОРЖИ ПОНЕВОЛЕ

Совхозный бригадир плотников Степан Гучкин сказал трем членам своей бригады:

– Говорят позавчера вечером на реке машина с водкой затонула.

– Да ну! – тут же отбросил в сторону ящик с инструментами молодой плотник Павлушкин.

Остальные члены бригады, словно поперхнувшись костью, изумленные услышанным молча присели на штабель досок.

– Вот тебе и "да ну". Коммерсанты везли водку в Реполово, решили по мосту не ехать, а срезать путь. И по реке. Лед только встал, не выдержал. Благо, водитель и экспедитор из машины выпрыгнуть успели...

– Твою мать! – в сердцах хлопнул себя по ягодицам Павлушкин, – Так что ж мы здесь сидим? Надо бежать и спасать товар первыми. Пока реполовцы не опомнились.

Степан повертел в руках топор.

– Говорят, что коммерсанты вчера машину трактором вытащили...

Павлушкин разом сник и присел рядом с товарищами.

– А что ж ты тогда воду баламутишь? – сказал поникшим голосом.

Гучкин выдержал паузу и лениво добавил:

– Зато в кузове оказалось только полвина груза. Остальная осталась на дне.

– Твою мать! Тянешь кота за хвост! – снова подпрыгнул Павлушкин и посмотрел на товарищей, – Ну что идем?

Буркин поежился:

– С утра передали минус двадцать шесть...

Самый старший из плотников пятидесятилетний Михалыч встал с досок:

– Надо идти, пока полынью окончательно не затянуло.

Через час бригада в полном составе следовала к месту происшествия. Жен предупредили, что подвернулась халтура. Дескать, в соседнем селе коровник предложили поправить.

На берегу плотники обнаружили взрыхленный снег и землю – следы работы гусеничного трактора. Видимо механизатору пришлось изрядно попотеть, дабы вытащить грузовик на берег. Да и по полынье, которая только-только покрылась тонкой коркой льда, было видно, что операция по извлечению утонувшей машины на свет божий была закончена недавно.

– А вдруг всю водку вытащили? – спросил Павлушкин.

– Так нырни – и узнаем. Мы пока костерчик на берегу разведем. – сказал Гучкин, разбив палкой тонкую ледяную корку.

Павлушкин пререкаться не стал, но решительно заверил:

– Если водка на дне – всем по очереди нырять придется.

Молчанье членов бригады стало знаком согласья.

– Твою мать! – сказал Павлушкин, разделся и без лишних слов нырнул в полынью.

Через пятнадцать секунд из воды сначала появились две руки с парой бутылок в каждой, потом всплыла голова Павлушкина со стеклянными от холода глазами. Его подхватили за руки и в одно мгновение вытащили на лед. На плечи сразу накинули овчинный тулупчик и поволокли к костру. Вскрыли бутылку, налили полный стакан:

– Согревайся.

Поймав зубами стакан, Павлушкин большими глотками выпил содержимое до конца.

– Ну, что там, много бутылок? – тревожно спросил Михалыч.

Молодой плотник сказал что-то нечленораздельное, но тут же развел руки в стороны и выдохнул:

– Во! Т... мать...

К восьми вечера мороз усилился до тридцати. Ныряли по очереди, не делая никому скидку ни на возраст, ни на должность, ни на семейное положение. Нырнувшему тут же подносили стакан с согревающей влагой. К полуночи пересчитали бутылки – триста пятьдесят шесть штук. Как дней не в високосном году. С полтора десятка валялась на берегу пустыми.

– Может кое-что на другой день оставим? – после очередной погружения, стуча зубами спросил Михалыч.

– Совсем пьяный стал, твою мать! – сказал Павлушкин, – Завтра реполовцы все вытащат.

Аргумент всех сразил наповал и водолазные работы продолжились. К четырем утра вся водка до единой бутылки была поднята со дна. Груда бутылок с целебной влагой лежала на снегу. Высоко поднималось пламя жаркого костра. Пошатываясь, Михалыч оправился в село за трактором. Решили взять в долю тракториста Прохорова, чтобы помог развести бутылки по хатам. Издалека доносилась разухабистая песня "Ой мороз, мороз! Не морозь меня..." Михалыч, отхлебнул из бутылки и заорал в ответ соратникам: "Моего коня..."

А реполовцы остались с носом. Пришли к реке на следующее утро с водолазным костюмом, а водки-то – тю-тю...

Зато плотники через четыре дня вышли на работу. И никто из "моржей" даже не чихнул...

1997 г.

ПРЕДПРИИМЧИВЫЙ ИЗЯКИН

Когда тракторист Изякин ворвался в зал, вопрос о выборе нового руководителя молочной фермы уже ставили на голосование.

– Итак, – важно произнес председательствующий в президиуме, – Кто за то, чтобы...

– Мужики! – крикнул в зал с порога тракторист Изякин, – Из райцентра машина пришла. Стеклотару принимать будут!

– ...директором молочной фермы была..., – слова председательствующего тут же утонули в шуме поселкового кворума.

Все повскакивали со своих мест и, толкаясь и наступая друг другу на ноги, устремились к выходу. Но проворный председательствующий оказался около выхода из зала первым. Вытеснив Изякина, он, что на фронтовом языке называется, грудью загородил амбразуру дверного проема.

– Товарищи избиратели! Всех отпущу только после голосования...

Пока ещё не выбранная директор молочной фермы, женщина упитанной наружности, с налета вытолкнула председательствующего в вестибюль клуба и первой устремилась на улицу. За ней, одобрительно размахивая руками и нецензурно выражаясь в адрес президиума, шествовали избиратели.

Приемщик объявил, что бутылки будет принимать только из-под водки. Расплачивался тоже бутылками. Только уже с водкой. По цене 18 тысяч за пузырек. Оставшуюся сумму выдавал деньгами. Мужиков такой расчет устраивал, бабы возмущались и были недовольны. Первые клиенты уже толкали тележки с мешками в сторону приемного пункта.

– А до скольки работать будете? – засуетился счастливый тракторист Изякин.

Приемщик поглядел на часы и ответил:

– Еще минут сорок.

– Как сорок! – завозмущалась толпа. Многим нужно было бежать за стеклотарой на другой конец деревни. Изякину в том числе. И хотя под рукой был его "Белорусь", он сомневался, что успеет собрать всю посуду в доме.

– Ровно сорок минут, – отрезал приемщик, – А то на базу не успею.

Изякин ошалело поспешил к своему трактору. Завел мотор. "Нет, не успею. Уедет сукин сын!" – подумал он и, заглушив двигатель, схватил сумку с гаечными ключами, домкрат, помчался обратно к машине приемщика.

Около кабины он плюхнулся на колени, подставил домкрат. А через три минуты уже катил переднее колесо грузовика к "Белоруси". В суете никто и не заметил о проделке Изякина. "Теперь не уедет, – сам себя успокоил Изякин и завел трактор. На пути ему попался председательствующий с доверху нагруженной мешками тележкой. "Вот сучий сын!" – выругался Изякин и до конца нажал на педаль газа. Когда собирал бутылки по всему дому, его посетила идея – не отдавать колесо. Диск хороший, резина ещё новая: В хозяйстве пригодится, а приемщик поставит запаску", – подумал Изякин и закатил почти новое колесо в сарай.

Когда он вернулся обратно с девятью мешками бутылок, которые всю дорогу дребезжали в тракторном прицепе, приемщик выпрыгнул из кузова.

– Все, прием закончен. – потер он ладони, ехидно глядя на опоздавшего Изяина.

– Не выпендривайся, принимай, – благодушно попросил Изякин, – Что ж, я зря что ли на другой конец деревни гонял и по всему дому посуду собирал? Можешь прямо в мешках забирать...

– Посмотри в кузов – полный.

– Не выпендривайся, – продолжая улыбаться, как бы за поддержкой посмотрел Изякин в сторону сгруппировавшихся мужиков, разливающих в стаканы.

– Гуляй, мужик. – сказал приемщик, нагнул голову и похлопал себя ладошками по шее, – Куда я твои мешки, себе на голову поставлю, что ли?

Как бы показывая, что разговор закончен, он легко запрыгнул на подножку машины и открыл дверь. В это время один из закусывающих мужиков обратил внимание, что машина оказалась без колеса. Жуя кусок сала, захмелевший колхозник подошел к кабине и спросил:

– А что без колеса поедешь или по воздуху полетишь?

– У тебя с головой все в порядке?

– Ну-ну... – без всякой интонации сказал мужик и пошел обратно в сторону своей компании, где уже откупоривали следующую бутылку и наливали в стакан для пострадавшего Изякина.

Шофер-приемщик, почуяв неладное, вылез из кабины и обошел машину. Грузовик, действительно, был без переднего колеса.

– Мужики, мать вашу, ну вы же не по-людски поступаете! Я вас, модно сказать, облагодетельствовал, а вы мне такую подлянку...

– Да мы то, что! Сам видел от машины никуда не отходили! – в недоумении пожала плечами изумленная компания.

Приемщик уселся на подножку:

– Ну вы даете! Больше в вашу деревню никогда не приеду.

– Ты сначала уедь! – выпив водку, ехидно заметил Изякин.

Кто-то сочувствующе посоветовал:

– Ставь запаску, пока светло. Колесо ведь все равно не отдадут.

– Да нет у меня запаски. Проколол по дороге.

– Тогда хреновы твои дела, – сделал заключение захмелевший Изякин.

– Ты скрутил? – вдруг прищурился приемщик.

– Я? – сделал удивленное лицо Изякин, – Ты че, парень, я ж за бутылками ездил!

– Мужики, – взмолился приемщик, – Пять бутылок водки даю тому, кто колесо отдаст.

В компании зашептались.

– А мои бутылки примешь? – спросил Изякин.

– И бутылки приму, и водку ставлю! – подтвердил обкраденный.

Изякин пошел к трактору.

– Жди.

Через десять минут его трактор лихо подкатил к машине с бутылками. Изякин залез в тележку и выбросил из неё колесо с лысой резиной.

– Так не мое же! У меня совсем новое было! – развел руками приемщик.

– А откуда я тебе твое достану? – сделал удивленное лицо Изякин. Твое на том свете с фонарями теперь искать надо. Скажи спасибо, что это в реммастерских выпросил. Доедешь. Принимай лучше мои бутылки и давай водку. Пять штук, как обещал.

Когда ремонтные работы по установке колеса были закончены и приемщик покинул злополучную деревню, Изякин открыл одну из подаренных бутылок:

– Микола, тебе новое колесо нужно?

– За сколько?

– Пару бутылок и оно твое.

– По рукам сказал местный водитель.

В сумерках мужики расходились по домам. Смеялись.

– А за Матрениху завтра проголосуем. Ловко она своим пузом вытолкунла председательствующего из зала. Истинный директор!..

Изякин ехал домой на своем тракторе. В кабине у него было двенадцать бутылок водки. Семь получил за сданную посуду. Пять с приемщика за помощь. И завтра ему ещё две отдаст Микола. Он вел свой "Белорусь" по извилистой сельской дороге и думал, какой же он предприимчивый!

1997 г.

28 ГЕРОЕВ ПАНФИЛОВЦЕВ

Эта история начиналась так. В адрес некой Московской фирмы, торгующей алкоголем, из-за бугра пришла партия вина, но таможня, которую что-то не устроило в сопроводительных документах, тормознули груз. Кто-то из фирмы позвонил: В чем, мол, дело? Таможенники ответили, что на бутылках отсутствует маркировки, нет паспортов безопасности от страны производителя, да и по накладным груз не соответствует тому, за который его выдают. В фирме смекнули, что дело пахнет если не решеткой, то крупным разорительным штрафом и тут же самораспустилось. Полгода оперативники искали руководителей – безуспешно. К тому времени и срок годности винца прошел и таможня "дала добро" об уничтожении всей партии путем механического воздействия, по-русски говоря бутылки должны быть раздавлены гусеницами трактора.

Каким образом весть дошла до бездомных любителей выпивки, понять невозможно. Такие акты, как правило, держатся в строжайшем секрете. Тем не менее в назначенный день и час у места, где власти должны были уничтожить игристое вино "Спуманте", собралось больше сотни бомжей, да и просто тех, кто любит выпивку и халяву.

Главный таможенник, приказал вывалить содержимое ящиков на землю, вокруг правильным квадратом были расставлены сотрудники таможни и приглашенные в помощь милиционеры.

Один, а затем и другой тракторист отказались подчиниться команде своего прораба и не пожелали сесть за рычаги, чтобы раздавить бутылки. Команда бомжей приветствовала такую инициативу криками "Ура". Откуда то привезли третьего тракториста, отца троих детей, и под угрозой увольнения заставили забраться в бульдозер.

Когда, словно танк, трактор взревел и двинулся к месту залегания бутылок с горючей смесью, отовсюду в машину полетели камни и увесистые предметы.

Впрочем и тракторист, увидев столько пойла, матерился так, что порой перекрывал рев мотора.

Несколько камней угодили в работников милиции и таможни, после чего, работники правопорядка, выйдя из квадратно-охранного построения стали гоняться размахивая, маузерами и дубинками, за бомжами-демонстрантами. Последним как раз такая паника и была на руку. Самые смелые через поредевшие ряды защитников акции бросились под гусеницы машины, выхватывали бутылки с живительной горючкой и улепетывали с поля боя.

Тракторист на счастье бомжам давил бутылки крайне медленно, сам иногда, бросив рычаги, спускался на грешную землю, и загружал "шампунью" ящик с инструментами.

Через полчаса бой все-таки был закончен. То что не успели вынести с ратного поля выпивохи было раздавлено. Несколько милиционеров, почесывали шишки, полученных в результате метких бросков камнями. Не пострадавшие стражи порядка пересчитывали задержанных неудачников. Их оказалось ровно 28 человек. Кто-то невесело пошутил, что 28 героев-панфиловцев, принявших участие в противостоянии гусениц с бутылками с зажигающей смесью, не получат достойной награды.

Остальные бомжи, вместе с трактористом пировали в прилегающем к полю сражения леске. Оттуда слышались выстрелы пробок. Им повезло больше.

1997 г.

МЕНЯЛЫ

Два мужика на заработки из деревни в город приехали. Остановились у одного своего знакомого, который работал на ликеро-водочном заводе. Но как найти заказчика? Стали клеить объявления, дескать, и швецы, и жнецы, и на дуде игрецы. Словом, на все руки мастера...

Однажды дружок домой прибежал и давай трясти своих постояльцев: его непосредственный начальник – сошка невеликая – задумал ремонт на кухне сделать и ищет мастеров.

Пришли. Хозяин показывает, вот, потолки побелить надо, линоллиум на пол уложить, подоконник покрасить и моющиеся обои наклеить.

– А это самое... Сколько? – пощелкал пальцами один из мужиков, намекая на размер заработной платы.

– Пять тысяч. Тут вам работы на два дня. Где вы ещё такие деньги за такой короткий срок получите?

– Маловато, – скривился второй мужик, – Но пока в простое, почему бы и не взяться?

Ударили по рукам, выпили на радостях бутылочку коньячка, и мужики приступили к работе. За тройку дней все седлали чин по чину. На совесть.

Когда подошел срок расчета, хозяин втащил в посветлевшую после ремонта кухню ящик армянского коньяка. Это был тот коньяк, который они пили и нахваливали в день "подписания договора".

– Обмывать будем? – обрадовались мужики.

– Нет, – замотал головой хозяин и ткнул пальцем в ящик, – Это вам в качестве зарплаты.

– Мы так не договаривались, – стали возмущаться мужики.

– Зарплату нам на заводе уже третий месяц только спиртными изделиями выдают, – вздохнул заказчик, – Так что, мужики, берите натурой...

– И куда мы его? – спросил один.

– Сдайте в коммерческую палатку. Пть тысяч не дадут, а три предложат. – Посоветовал начальник с ликеро-водочного. – У коммерсантов коньячишко в цене...

Что делать? Взяли ящик, поплелись к ближайшей палатке.

Ларечник долго тряс бутылки, внимательно осмотрел этикетки и предложил четыреста тысяч.

– Мало, – в один голос сказали мужики.

– Ну что ж! – развел руками ларечник, – Не хотите, как хотите...

Мужики постояли около палатки, почесали в затылках.

– Слушай, давай его с горя выжрем! – сказал один.

– А че тут пить-то? Нам этого ящика на троих и на день не хватит, ответил второй, намекая на помощь их общего дружбана, у которого они на квартире остановились.

– Это точно, – грустно ответил первый и вдруг его лицо озарилось. Он опять подошел к ларечнику:

– Послушай, друг, а давай бартер устроим?

– Это как?

– Мы тебе ящик коньяка – ты нам шесть портвейна...

Ларечник вынул из кармана калькулятор, потыкал грязным пальцем в кнопки и коротко ответил:

– Идет...

Тут подскочил второй шабашник и поправил товарища:

– На фига тебе портвяга сдалась, – и уже к лоточнику, – Мы тебе ящик коньяка, а ты нам три ящика водки...

Лоточник опять потыкал пальцем в калькулятор, согласно кивнул головой и ответил:

– Идет.

Когда к концу второго дня допили первый ящик, позвонил тот самый начальник, у которого делали ремонт и заявил, что в связи с невыходом на работу их друг уволен. На пятый день, когда был оприходован второй ящик, позвонила обеспокоенная долгим молчанием жена одного из шабашников, но услышав в трубке пьяный голос мужа, сказала, чтобы тот даже на пороге дома не появлялся – не пустит без денег. На восьмой день открыли последнюю бутылку, чтобы выпить на посошок. Мужики собирались возвращаться обратно в деревню. Разлили по стаканам, но раздался звонок:

– Это опять я, – услышали они знакомый голос начальника с ликеро-водочного. – Есть халтурка для всех троих. Ванну и сортир нужно кафельной плиткой выложить, поменять трубы и сантехнику.

– Сколько? – спросил уволенный дружбан.

– Шесть...

– Шесть тысяч? – переспросил абонент.

– Два ящика коньяка, – ответил бывший начальник.

Дружбан объяснил условия сделки своим односельчанам.

– Соглашайся, – без церемоний ответили те, – Обменяем на шесть ящиков портвейна...

Подняли стаканы и выпили за успех...

1998 г.

БЕЛЕНЫ ОБЪЕЛИСЬ?

Два студента после успешной сдачи очередного экзамена пили водочку и смотрели по телевизору передачу "Слабо". На экране разные чудаки натягивали на лбы веки, ходили по краю крыши на руках, вколачивали кулаком гвозди в бревно, словом, чуть ли не на ушах стояли. Но больше всего будущих инженеров развеселил сюжет, когда один парень засунул в рот крупное яблоко целиком, разжевал и проглотил. Затем другое, третье... И надо же – видак выиграл! И тогда один из студентов, у которого рот был больше чем у Буратино, похвастался:

– Эка, невидаль. Так и я смогу. Были бы яблоки...

– Да куда тебе! – стал подтрунивать товарищ.

– Спорим!

– На пару пузырей.

– Идет! Давай яблоки.

Но яблок не было, и товарищ предложил заглотить обыкновенную лампочку.

– Только жевать я её не буду.

– Это не обязательно. Засовываешь в рот, а потом вытаскиваешь. И я бегу за бутылками. Ну, что выкручивать?

– Не надо. Я усложняю эксперимент. Заклюну её прямо на проводе.

Он поднял голову и посмотрел на шестидесятиватку, загаженную мухами. Необходимо было произвести дезинфекцию и лампочку протерли водкой.

– Ну, вперед!

Экспериментатор подставил табуретку, взобрался на нее, взял патрон с лампочкой, широко открыл рот и за пять секунд лампочка скрылась за щеками. В губах торчал только цоколь с патроном и шедшим к потолку проводом. Глаза победителя улыбались от счастья, и он, не вытаскивая лампочки постучал двумя пальцами по потолку, как бы показывая, чтобы товарищ бежал за бутылками.

Пока проигравший собирался, приглашенный посмотреть на диво народ из соседних комнат общежития, включал и выключал свет. Щеки живого торшера окрашивались в кровавый цвет. Но пора была заканчивать опыт и экспериментатор попытался извлечь лампочку. Не тут-то было. Он повертел её во рту, будто выкручивая из патрона, но резьба, роль которой выполняли зубы, не желала освобождать инородный предмет. Тогда он, под изумленными взглядами собравшихся стал вертеться на табуретке в левую сторону, придерживая одной рукой патрон, другой цоколь лампочки. Получалось как в цирковом номере. Но это был уже не цирк и все поняли – выкручивает. Высвободившись из "петли" , он ещё раз попробовал вытащить лампочку, но опять постигла неудача и тогда подопытный заметался по комнате, нашел тетрадный листок, карандаш и размашисто нацарапал: "Срочно в больницу".

Выскочили на улицу. Один с испуганной физиономией, другой с лампочкой во рту. Поймали такси: "В травмпункт. И как можно быстрее", – скомандовал проигравший. Водитель изумленно посмотрел на своих клиентов:

– Что с ним?

– Зубы болели, вот и прогревал.

Быстро домчались до травмпункта.

– Подожди здесь, – попросил говорящий студент, – Получишь на чай.

Но таксиста и не нужно было долго просить: ему было интересно узнать, как прошло извлечение лампочки. И он согласился.

Через десять минут парни вышли из больницы. Оба довольные.

– В виноводочный, – скомандовал пострадавший, держа в руках злополучную лампочку.

– Вытащили? – спросил таксист.

– Ага.

– Туда засунуть, а обратно не вытащить? – размышлял таксист, – Быть такого не может. У тебя, брат, просто рот маловат.

– На попробуй, – протянул лампочку бывший клиент травмпункта.

– Запросто. Только тогда платите по тройному тарифу.

– Договорились, – согласились студенты.

В миг лампочка исчезла во рту таксиста, а через пять минут он сидел в кабинете у хирурга.

– Да что сегодня мои пациенты белены объелись? – ворчал врач...

1998 г.

ЗНАЙ НАШИХ!

Один молодой и богатый предприниматель из России решил заглянуть в Мексику. Так сказать, отдохнуть и развеяться.

Заселился в шикарный номер пятизвездночной гостиницы и тут же решил отужинать в ресторане отеля. Что отличает российских туристов от многих остальных – так это незнание иностранных языков. Впрочем, для состоятельных это не считается такой уж большой бедой. Были бы деньги, а научить русскому модно любого.

Занял наш соотечественник столик и углубился в меню Через несколько секунд пришел в растерянность. Насколько вкусны и изысканны блюда он не мог знать – меню-то по-испански изложено.

Тогда он пальцем подозвал официанта, вытащил свой золотой "Паркер" и выставил галочки напротив каждого блюда. Получалось, что он заказал все, что было перечислено в меню.

А через несколько минут весь обслуживающий персонал ресторана и немногочисленные туристы, которым финансовое положение позволяло питаться в столь дорогом заведении питания, с изумлением взирали на человека в майке и шортах, который с кислой миной прохаживался вдоль шести составленных в линию столов, которые, говоря по-русски ломились от изысканной жратвы.

Российский турист брезгливо двумя пальчиками взял из тарелки устрицу и легонько надкусил. По его сморщившемуся лицу официанты определили, что блюдо ему не понравилось. Не пришел в восхищение он и от лангустов. Уселся недовольно на свободный стул и показал взглядом официанту на бутылку водки.

Официант тут же услужливо открыл пробку и налил в небольшой фужер. Как учили – сорок граммов. В мгновение ока в посудину со "Столичной" полетели и кубики льда.

Русский турист в гневе вылил водку на пол и стал жестами объяснять, что желает выпить полный стакан водки.

– Полный! Андестенд? – после долгой речи и размахивания руками спросил он официанта.

– Ес, ес, – закивал тот со счастливой улыбкой и хотел было уже бежать выполнять заказ.

Но русский поймал его за пуговицу и объяснил ещё раз, что он хотел бы выпить до краев наполненный фужер.

– Ес, ес, – снова повторил официант и кинулся в сторону кухни.

Через пятнадцать секунд он спешил к столам нового русского с... огромным фужером. Он ловко поставил посудину на стол, лихо взял бутылку с водкой со стола и, услужливо улыбаясь, налил в бокал ровно сорок граммов.

Надо было видеть глаза нашего соотечественника. Он резко встал, оттолкнул официанта, взял бутылку, сам наполнил огромный фужер до краев и на глазах официантов, которые раскрыли рты от удивления, осушил все до дна. Затем взял маслинку и, как жонглер подкинул её прямо себе в рот. Пожевал, выплюнул косточку. Снова потянулся к бутылки и снова наполнил фужер до краев.