Текст книги "Возмездие: Перезагрузка"

Автор книги: Сергей Працюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Командование не будет давать опасных заданий, Вилеский, я это знаю точно, – быстро, словно пытаясь убедить самого себя, высказался Лайон, но что-то в его взгляде не понравилось Карту. – На Палавене у меня есть определенные связи. Так что я пока здесь, нам подобных задач ставить не будут.

Карт удивленно моргнул, испытывая непонимание из-за хвастовства своего командира, которое явно отдавало трусостью.

– Если не возражаете, сэр, мне нужно приступить к ознакомлению со своими прямыми обязанностями, – сказал Карт тоном, который ясно дал понять, что осмотр окончен.

– Вы правы, мы заговорились. Непростительно с моей стороны было игнорировать это, – отозвался Лайон. – Предлагаю отобедать вместе. Я забрал с собой своего повара, и Вы не пожалеете об этом. Он печет отличный зореневый пирог, да и вообще готовит прекрасно. Найдется и бутылочка дарета, я ещё перед выходом в космос позаботился, чтобы под рукой был скромный запас.

Подобное предложение старшего по званию в военном флоте Турианской Иерархии расценивалось как приказ, и Карт был вынужден принять его. Он уже понял, что Лайон не был профессиональным военным, и привычки, приобретенные в СБЦ, так скоро не выветривались. Хотя, справедливости ради надо признать, Карт хотел бы провести вечер за просмотром и изучением личных дел своих подчиненных.

– Для меня это честь, коммодор.

– Договорились. Тогда, жду Вас, и обсудим некоторые вопросы более подробно.

Кивнув, Лайон покинул инженерный отсек. Карт посмотрел на Малис и заметил, что, прежде чем она отвернулась к консолям управления масс-ядра, мандибулы её искривила странная, грустная улыбка. Так улыбались обычно те, кто терпеливо и смиренно ждал наступления катастрофы.

* * *

Обуреваемый сразу десятком противоречивых мыслей, Карт вошел в отсек для брифингов. На доли секунды, когда пилоты синхронно ударили себя хлопками в грудь, он позволил себе забыть о проблемах. Но только на какое-то мгновение. Карт вздохнул. Предстояло очень много работы, чтобы из этого молодняка, который стоял перед ним, выпестовать настоящих воинов Иерархии.

В свое время Карт служил под началом очень толковых командиров, но теперь ситуация менялась. Он сам стал командиром. И этим все было сказано. Теперь Карт отвечал головой за качество выполнения боевых операций, и он просто не имел права допускать осечку.

Майор прошел к голографическому монитору и остановился.

– Вольно, прошу садиться, – сказал он, и пилоты заняли места в соответствии с первоначальным распределением.

Карт видел только два знакомых лица – самого Рокет-дена и Гиннис Сариан с летным позывным Сапсан. С Гиннис они познакомились в военной школе, но потом они получили назначение на разные корабли – пока снова не встретились на крейсере «Сенешал». Она была прирожденным асом для того, чтобы принять командование перехватчиками. У Гиннис были все черты воина – быстрота, агрессивность, профессиональное ведение боя в самых непредсказуемых ситуациях.

Заметив его оценивавший взгляд, она усмехнулась и игриво отвела голову в сторону. Карт с трудом сдержал себя, чтобы не развести мандибулы в ответной улыбке. Он знал, что ещё в школе она ему симпатизировала, но все было напрасно, в основном из-за Кайры, которая была в их группе. С большим трудом Карт прогнал эти воспоминания, сейчас было не то место и не то время.

Все остальные выглядели как типичный молодняк, эти турианцы и турианки смотрели на него с таким открытым и простодушным выражением, что читалось в их глазах, что Карт в очередной раз задавался вопросом – а оно вообще ему надо?

Любой командир по глазам сможет ясно сказать, участвовал ли его подчиненный в боях, или нет. Сражение, которое давало ответ, жить тебе в следующие пять минут или нет, когда решение, запоздавшее на доли секунды, могло привести к тому, что ты превратишься в атомы и рассыплешься в пространстве, не может оставить неизменным характер воина. И гибель соратников, и тревожные задания, и ночные кошмары – все это точило изнутри. Молодежи, которая сейчас сидела перед Картом, ещё только предстояло все это на себе прочувствовать.

– Я должен сказать вам, – начал он, понимая, что они приготовились слушать его, жадно ловя каждого слово такого ветерана, как он.

Смерти, конечно, боятся все – а кто нет? Однако настоящего страха перед смертью турианцы не испытывали. В турианских военных школах этому не учили. Инструктора вдалбливали в головы курсантов, что был только долг перед Иерархией, Палавеном, обществом – долг, который надо выполнить. Любой ценой и любыми средствами. И долг важнее жизни каждого из турианцев. Если хотя бы один выживший останется после боя, значит, этот бой был достойным и правильным. Этому учили всех, и исключений не было.

Если бы «Детонатор» имел бы хоть сколько-нибудь долгое время в своем распоряжении! Тогда Карт имел бы возможность научить этот молодняк всяким хитростям, которые знал сам, и тогда бы на борту было бы полноценное боевое подразделение.

– Вы, наверно, думаете, что сейчас отлично знаете свое дело. Ведь, в конце концов, месяц назад вы получили первые знаки отличия. Хочу вас порадовать. Тот, кто так думает, уже может паковать свои вещи. В настоящем бою уцелеет лишь тот, кто чувствует в бою плечо товарища, поэтому начинайте думать головой уже сейчас. Что касается меня, то я думаю о товарищах всякий раз, когда оказываюсь в истребителе. Только это спасало жизнь и мне, и Сапсан, и Рокет-дену. И не раз. Нашу великую Империю боятся во всей галактике, но поблагодарите за это наших предков. Вы же пока ещё не сделали ничего особенного, чтобы вас также боялись. Нельзя поддаваться страху и соблазну, иначе вы погубите и себя, и своего напарника, а может быть, подставите под удар весь корабль-носитель. С завтрашней вахты мы начнем проводить, в перерыве между боевыми заданиями, постоянные тренировочные занятия. Мы займемся отработкой основных элементов полета и вообще повторением всего материала, который вы прошли в школе. Только когда я, Рокет-ден и Сапсан увидим, что каждый из вас успешно справляется с этими нагрузками, мы перейдем к более сложным приемам боя. В течение месяца вы должны налетать больше, чем за весь прошедший год в военной школе. Перед 27-ым флотом стоит задача готовности к любым боям на границе Пространства Совета, поэтому и нам придется летать как на передовой. Я смотрю, вы неплохо отдохнули после военных школ, но со всей ответственностью заявляю, что теперь отдых кончился.

Карт внимательно осмотрел отсек. Он не увидел ни недовольства, ни одобрения; молодняк отнесся к новому командиру крайне осторожно, и это было понятно.

– Капитан-лейтенант Армаус назначается командиром эскадрильи истребителей-бомбардировщиков «Меч», старший лейтенант Сариан – разведывательных и патрульных «Беретов». Лично я поведу эскадрилью «Эспад». Если у кого есть вопросы, самое время задать их.

В комнате воцарилось напряженное молчание.

– Сэр, до нас дошел слух, что «Детонатор» не будет принимать участия в боевых операциях 27-ого флота. Это правда?

Карт скользнул взглядом по лицам.

– Напоминаю правила. Тот, кто хочет что-то сказать, должен сначала активировать свой коммуникатор и встать.

Пискнул планшет под рукой Карта. На экране высветились данные по пилоту, который задал вопрос. Майор в изумлении оторвался от экрана и посмотрел на поднявшегося высокого турианца с весьма затейливым узором татуировки рыжего цвета, покрывшим все лицо и доходившим до шеи. Лицо этого парня источало высокомерие, с легким налетом презрения, парень открыто демонстрировал пренебрежение к дисциплине на борту военного корабля.

Возникла неловкая пауза. Впрочем, в планшете значилось вполне однозначно – Марен Рэнс, лейтенант, КТИ «Детонатор», 27-ый флот.

– Да, сэр, командующий – мой отец, – Марен правильно истолковал замешательство майора.

Карт едва справился с изумлением, начиная осознавать смысл короткого сообщения на своем дисплее. Теперь он понял, почему эта татуировка показалась ему знакомой. Во-первых, такой узор говорил о знатности рода, а во-вторых, было бесспорное сходство: острый взгляд фиолетовых глаз, правильный нос.

Карт вздохнул и покосился на Рокет-дена – ещё друг назывался. Хотя бы предупредил. О личной жизни командующего 27-ым флотом Турианской Иерархии было известно немного – в основном то, что его жена и три дочери погибли во время атаки гетов на пассажирский звездолет почти одновременно с нападением на человеческий Иден Прайм полтора года назад.

– Я хочу, чтобы ты, парень, сбавил тон и не рассчитывал, что к тебе будут особо относиться, – наконец, заговорил Карт резким тоном.

– Лично от Вас или от этого авианосца никто ничего не ждет, сэр. Хотя, должен сказать, слухи о ваших действиях на крейсере «Сирануш» достаточно впечатляют.

По рядам прошелся тонкий гул – головы повернулись, взгляды переходили то на Марена, то на Карта. Ситуация становилась очень опасной. Парень нарушал дисциплину явно намеренно, а такое в турианском обществе сурово наказывалось.

– Слушай меня внимательно, парень, только слушай очень хорошо, – таким же резким тоном ответил Карт. – За подобные слова я имею полное право требовать трибунала, и твоя карьера закончится, не начавшись. Но я переломлю себя, чтобы объяснить кое-что. Нарушение дисциплины всегда опасно и ведет к непредсказуемым последствиям. Не знаю, зачем командование вообще посылает на границу таких, как Вы. Я проясню кое-что. В войне с гетами мы уже потеряли половину наших дредноутов, полтора года назад во время Битвы за Цитадель погибло пятьдесят крейсеров – треть всего флота. Я, конечно, не имею права разглашать эту информацию. Однако, я считаю, что иногда полезно посмотреть правде в лицо. За полтора года войны погибли ещё тридцать крейсеров, а вместе с ними десять тысяч турианцев. Геты тут же воспользовались своим преимуществом и стали совершать рейды к внутренним мирам Пространства Цитадели. После тысячелетия мира, царившего после Кроганских Восстаний, война придвинулась к Палавену. Поэтому, лейтенант Рэнс, ты сейчас не только заткнешься, но и будешь делать все, что прикажут старшие офицеры. Или ты исправишь свое поведение, или я вышвырну тебя отсюда прямиком в расположение твоего отца, и пройдет немало лет, прежде чем ты вообще выйдешь в космос. Мысль ясна?

Лицо Марена вспыхнуло от гнева. Он беспокойно шевелил мандибулами, точно собираясь возразить, но сосед своевременно дернул его за край кителя. Опомнившись, Марен вернулся на свое место.

– В таком случае, будем придерживаться намеченного плана. Немного времени на отдых, в четыре двадцать общий сбор на палубе. Советую не буксовать, ровно в пять мы взлетаем. Свободны.

Пилоты поднялись и, не говоря ни слова, друг за другом направились к дверям. Боковым зрением Карт заметил Лайона, стоявшего в коридоре. Настроение, и без того неважное, ещё больше упало, и он поджал мандибулы от неудовольствия. Если командир корабля подслушивал, это было в высшей степени некрасиво. Тогда его присутствие в отсеке было бы просто обязательным, хотя бы ради пары напутственных слов. Было ещё кое-что, что подпортило настроения Карту. Когда Марен проходил мимо командира, они обменялись парой явно дружеских слов и удалились вместе.

– Наш командир знает, где выгодно.

Карт встряхнулся, отвлекаясь от своих мыслей, и обернулся к Гиннис. Они остались в отсеке вдвоем.

– Ходит слух, что он начал заводить дружбу с этим генеральским отпрыском, как только корабль покинул орбиту Палавена. Не дождавшись тебя, сразу назначил его исполняющим обязанности командира крыла. Спроси Яшири, если хочешь узнать про нашего коммодора, – сказала турианка.

– Я не хочу этого слушать, Гиннис, – неубедительно возразил Карт.

– Хорошо, хорошо. Но про Кассиуса Лайона кое-что ты должен знать. Он никогда не служил во флоте, пришел из СБЦ, где был законченным бюрократом. Такие кадры нам уже попадались. Зачем пошел во флот, непонятно. Из СБЦ он тоже ушел при таинственных обстоятельствах – санкционировал операцию по разгрому крупного криминального синдиката, в результате чего Флот Цитадели лишился саларианского фрегата и чуть не потерял дредноут землян. Корабль отделался повреждениями, но скандал замяли. Лайона тихо убрали с поста, а потом поставили командиром авианосца класса «Конкорд», потому что в транспортах разбирается очень хорошо. Ещё бы, такое предложение выгоднее, чем военно-полевой суд. Наверное, втайне надеется, что сможет здесь отсидеться, пока все уляжется, а в его досье возникнет отметка, что он командовал боевым кораблем ВКС Иерархии, а потом сбежит обратно на Цитадель.

– Повторяю ещё раз, я не хочу ничего слышать об этом.

– Хорошо, Карт, мое дело предложить, твое дело – отказаться, – она раздвинула мандибулы в дружеской улыбке. – Хотя мне было бы интересно, что будет, если мы попадем в крупное дело.

– Если это случится, я готов поспорить на свое жалованье, что нас будет больше заботить, как бы сохранить наш молодняк и самим выжить в процессе, – проворчал Рокет-ден, вернувшись в отсек для брифингов с чашкой бурито.

Напиток приятного на глаз буро-фиолетового цвета был на вкус очень крепким и сладким, именно таким, каким его любил Карт. Сев на стул, Рокет-ден забросил ноги на стол, сделал глоток и протянул чашку Карту.

– Ты ещё не знаешь, сколько наши подопечные налетали в школе, – продолжал он. – Если узнаешь, то озвереешь. В среднем выходит около трехсот часов, а у некоторых вообще меньше двухсот.

Карт кивнул, впрочем, он не был удивлен. Преподаватели в военных школах Иерархии торопились быстрее отправить пополнение на строившиеся авианосцы класса «Конкорд». Это могло выйти боком. Из-за недостатка подготовки умения пилотов были ограничены и поэтому они рисковали и своими жизнями, и дорогостоящими истребителями.

– А в личных делах что?

– Как будто не знаешь этой волокиты, – необычно спокойно ответила Гиннис. – Общие слова, а подробный отчет о том, кто как летает, гурюн нашлепал.

– Что ж, – подытожил Карт. – Завтра утром все прояснится.

ГЛАВА 2

Скопление Крест Агандаура, система Пегас военная база 27-го флота Турианской Иерархии 2 декабря 2184 года

– Внимание всему экипажу, занять боевые посты! Повторяю, объявлена тревога первого уровня…

Карт смотрел со стороны, запоминая каждую мелочь и фиксируя в инструментрон. А таковых на фоне творившегося сейчас в ангаре «Детонатора» хаоса было просто запредельное количество.

Старший распорядитель по палубе бежал, раздавая приказы направо и налево. Он создавал впечатление очень рассудительного и грамотного турианца. Карт только вчера заикнулся, что перехватчики должны стоять впереди бомбардировщиков, и тот не спал всю ночь, но утром машины стояли там, где положено. Хотя такое усердие дало себя знать, и этот турианец выглядел сейчас очень усталым, и если бы не стимуляторы, то он не смог бы продолжать работу.

В ангаре было много лишней суеты. Здесь совершенно не чувствовалась, отшлифованная до последнего штриха, слаженность всей процедуры, к чему Карт привык на крейсерах Иерархии.

Все пилоты уже заняли места в своих истребителях, согласно заранее полученному приказу. Карт хотел лично оценить их способности, а уж потом можно было ставить более конкретные задачи.

Диспетчерский центр находился на уровне инженерного поста напротив гермодвери ангара. Попав в центр, старший распорядитель в последний раз осмотрел ангар и передал планшет со служебной информацией лично в руки начальнику поста. Тем самым он сдавал свои полномочия и передавал их диспетчерскому центру, ответственному за взлет и посадку истребителей.

С этого момента именно начальник диспетчерского поста принимал командование в процедуре взлета, и в некоторой степени на всем авианосце. Как минимум в той области, что командир корабля должен будет теперь предварительно согласовывать решение по смене курса или скорости с диспетчерским центром, если такая ситуация возникнет.

Первой к выходу направилась Гиннис. Над гермодверью ангара загорелся зеленый индикатор, оператор диспетчерского поста отправил пакет данных, предназначенный для загрузки в память ВИ машины Гиннис, и после этого нажал клавишу подтверждения. Получив сигнал, начальник диспетчерского поста сделал короткую отметку в журнале и активировал клавишу пуска катапульты. Механизм катапультирования сработал, истребитель Гиннис молнией покинул ангар и оказался в космическом пространстве.

Техники подтащили на место взлета следующую машину, и Карт сверился с часами инструментрона. Даже такой дисциплинированный офицер, как он, не смог удержать тяжкий вздох, а мандибулы бессильно задрожали. И было от чего!

Целая минута прошла, пока зеленый индикатор загорелся, разрешая движение второму истребителю, который взлетел, получив слишком большой импульс, и теперь раскачивался из стороны в сторону.

– Знал, что опыта никакого, но что дела так плохи! – вздохнул Карт, и Рокет-ден мрачно кивнул.

Турианские истребители взлетали один за другим – пять перехватчиков, за ними две «Эспады», снова пять «Беретов» и еще четыре «Эспады». Все шестнадцать машин сформировали патрульную группу, только на них пришлось потратить сорок драгоценных минут, включая десять минут, которые были потрачены на два неудачных взлета.

За первый случай свое уже получил механик, двигатель истребителя упорно не желал заводиться. Впрочем, Ксирит уже пообещала Карту провести с провинившимся механиком разъяснительную беседу. А во втором случае пилот сам отключил двигатель, потому что просто запаниковал, позабыв, отключил ли он систему аварийного катапультирования, или, наоборот, он случайно включил ее и в любой момент ВИ мог выбросить его за борт.

После того, как оба истребителя оттащили в ремонтный бокс, Рокет-ден безрадостным голосом резюмировал.

– Кошмар. Авианосец землян за это время поднимает восемьдесят истребителей и успевает развернуть их в боевой ордер, у нас же всего пятьдесят восемь машин на борту, и вылетело меньше половины. За полтора года ничему не научились. Если бы геты атаковали прямо сейчас, можно спокойно паковать вещи.

– Хорошо, если снаружи будут на круглосуточном дежурстве четыре перехватчика, – заявил Карт после анализа ситуации. – С такими порядками противник может проскочить к авианосцу, и безнаказанно накроет нас в два хода.

– Согласен, и я бы ещё один «Меч» держал в состоянии полной боевой готовности, чтобы он уже взлетел через минуту после объявления тревоги, – внес рациональное предложение Рокет-ден.

Карт кивнул, соглашаясь, хотя понимал, какой головной болью это обернется. Гиннис должна будет держать своих пилотов в полете по шесть часов ежедневно, а пилоты бомбардировщиков вынуждены были бы сидеть в кабинах своих истребителей по четыре часа. Конечно, это полезно для тренировочного процесса, но как же сильно будет брюзжать экономный Лайон, узнав о такой интенсивной эксплуатации новеньких истребителей.

Диктуя на ходу свои замечания в инструментрон, Карт направился к своей «Эспаде».

– Системы в норме, можете не сомневаться, эта машина самая лучшая, – сообщила Ксирит, передавая Карту планшет с данными по его «Эспаде».

– Спасибо, Ксирит.

– Молодняк толковый, просто нужно время.

– Остается только надеяться, что это время будет.

Турианка отошла от истребителя и, зажав кнопку рации на воротнике, отдала команду. Автоматизированный пилон захватил истребитель за выемку в носовой части и начал вести к стартовой площадке.

Стартовавший перед ним «Меч» вырвался из ангара, а его пилот активировал полное ускорение, покидая авианосец. С ним, судя по всему, ничего не случилось, просто захотел покуражиться, а значит, нужно было потом серьезно поговорить. Карт скинул в инструментрон очередное напоминание, нарушение дисциплины просто так прощать нельзя было.

Карт активировал ускорение и проверил показания приборов. Почувствовав вибрацию, майор понял, что рычаг катапульты состыковался с магнитом в выемке в носовой части «Эспады». Нажав на клавишу на панели связи, Карт отправил подтверждение в диспетчерский центр и через секунду почувствовал бросок. Проходя кинетический барьер ангара, истребитель слегка вздрогнул, и мгновенно вышел в космос. Карт слегка добавил скорости и резко ушел вверх.

Так называемый полный боевой взлет, осуществляемый с помощью катапульты, всегда приносил такое же удовольствие, как и сам полет. От такого маневра перехватывало дыхание, тогда как при обычном взлете истребитель на тяге маршевых двигателей просто соскальзывал в пространство с очень низкой скоростью.

Утро было хорошим. Впереди виднелся огромный красный шар местного солнца. Млечный путь сверкал мириадами звезд подобно пригоршне алмазов, а вокруг Карта по всем направлениям рыскали истребители «Детонатора».

– Говорит Синеус! Всем эскадрильям, равнение на меня. Внимательно следите за мной, боевое построение по эскадрильям.

Карт приступил к выполнению запланированной накануне программы. Он хорошо знал, что нельзя было кричать на пилота через голову командиров звеньев, но уже через час у майора начало лопаться терпение. Если такие «подготовленные кадры» сейчас попадали в боевой флот, то Турианская Иерархия оказывалась в очень печальном месте. Причем очень глубоко и без всякой перспективы выбраться оттуда.

Единицы хоть что-то могли показать могли повторить базовые приемы маневрирования, держали строй и могли оторваться от преследователя при внезапной атаке.

Молодой турианец Кеверлен по прозвищу Бык и другой пилот, прозванный Клоном, демонстрировали отменную ловкость. Сын генерала Рэнса, которого называли Горбушкой, тоже владел неплохим чутьем. Зато остальные – это был просто кошмар. Одна турианка потеряла управление, и ее «Меч» пронесся через всю эскадрилью, взбаламутив весь строй, и чуть не протаранив Рокет-дена, который был настолько изумлен, что не сразу среагировал. Карт покачал головой. Результатом было то, что она едва не погибла сама и с собой чуть не утянула двух других пилотов.

После трех часов базовой тренировки, Карт с помощью Клона и Кеверлена решил провести имитацию вражеской атаки, однако очень быстро пришлось отказаться от этой затеи. Начинался такой хаос, что несколько машин друг с другом едва не столкнулись. Карт заключил, что, как минимум, еще несколько дней нужно воздержаться от таких маневров, ибо себе дороже.

Касательно сына генерала определенное мнение пока не сложилось. Хотя, потенциал у него был, и достаточно неплохой, это было несомненно. Но во время тренировки он часто открыто игнорировал приказы Карта. Майор хорошо знал этот тип воинов – своеобразный вольный стрелок, работавший в одиночку.

Связавшись с «Детонатором», Карт запросил посадочный вектор и предупредил диспетчеров о начале общей посадки. Да, он вполне осознавал, что это было жестоко для первого дня. Прибытие пятидесяти двух истребителей разом способно вызвать, мягко говоря, небольшую панику и, откровенно выражаясь, настоящее столпотворение в таком тесном ангаре. А ведь это ещё все истребители были исправными. А ну как, хотя бы у одной машины произойдет поломка, Карт даже не хотел думать о последствиях. Процесс посадки затянулся бы на часы в таком случае.

За этими мрачными мыслями Карт перестал следить за красотами космоса – реализм ситуации, приобретенный во время тренировки, мягко озадачил его по затылку и заставил серьезно задуматься. Майор спокойно вышел на глиссаду, точно рассчитал траекторию движения и на этот раз сел очень аккуратно.

Ксирит была уже наготове и оперативно активировала механизм буксировки, поэтому автоматизированный пилон быстро подцепил его «Эспаду» и оттянул в бокс. Через видеорегистратор он подметил, что следом за ним села другая «Эспада», но она проскочила дальше, остановившись в опасной близости от заграждения.

«На первый раз сойдет», – отметил Карт, припомнив собственное приземление накануне.

Проведя все необходимые действия по прибытии, он вылез из истребителя.

– Подготовить машину к повторному вылету! – на ходу сообщил майор в инструментрон по каналу связи Ксирит.

Присутствие на посту Лайона было неприятным впечатлением. Пришлось напомнить себе, что Устав не запрещал присутствие командира корабля здесь, хотя Карт втайне желал, чтобы Лайон вернулся в БИЦ. Разумеется, вслух он ничего не сказал, только отсалютовал командиру и отошел к экранам.

Когда приземлился последний «Берет», на посадку пошли бомбардировщики. Конечно, чтобы показать всем пример, первым двинулся Рокет-ден.

Третий по счету «Меч» шел очень неуверенно, постоянно раскачивался из стороны в сторону на всем протяжении глиссады, а в конце ударился носом в заграждение. Из-за этого инцидента, шедший за ним «Меч» не стал приземляться, а, получив разрешение диспетчера, резко взмыл вверх.

Пока неудачно приземлившуюся машину оттаскивали в бокс, появился еще один «Меч». Пилот сообщил по общему каналу связи, что масс-ядро у него перегрето, и ВИ заглушил его, активировав систему безопасности. Из-за этого истребитель продолжил движение, использовав маневровые двигатели.

– Желтый-семь, – заговорил Карт, подключившись к линии связи, – перешлите в диспетчерский центр все данные своего журнала за последние десять минут, нужно определить уровень опасности.

– Есть, Синеус, но можете не волноваться, я справлюсь.

– Ваше имя?

– Лейтенант Гиль Сегес, сэр.

– Этому пареньку досталось, посадите его нежно, как в мягкую ванночку, – сказал Карт старшему диспетчеру и обратился к Сегесу. – Мы временно прекращаем приземление крыла.

– Принято, Синеус, нет проблем.

Бомбардировщик завершил круг перед выходом на глиссаду, а Карт напряженно отслеживал ситуацию. Истребитель подлетал к авианосцу на слишком большей скорости. В космосе если движущийся объект приобретал изначальное ускорение, его остановить бывало очень трудно, а в ситуации с отключенным ядром, практически нереально. В условиях отсутствия каких бы то ни было внешних сил, инерцию просто нечем было погасить.

И вот сейчас ситуация начала выходить из-под контроля. Расстояние между «Мечом» и «Детонатором» сокращалось с пугавшей быстротой. Карт чувствовал нараставшее чувство тревоги, истребитель мог вот-вот просто врезаться в авианосец. Но вмешиваться сейчас было нельзя. Только диспетчеры могли распоряжаться во время взлета и посадки.

– Не торопись, парень, не торопись, – спокойно говорил старший диспетчер. – Сейчас не боевая ситуация, поэтому садись спокойно.

Карт весь напрягся. Юноша явно боялся уронить свой авторитет в глазах своих друзей по эскадрилье, среди молодняка иногда действовали порой жестокие законы соперничества. Однако, в действительности, ситуация стала уже чрезвычайно опасной. И Карт это понял.

– Приказываю катапультироваться! – выкрикнул Карт, зажимая клавишу связи, сейчас уже было не до нарушений Устава.

– Я смогу сесть, я смогу, я…

«Меч» начало трясти, машина начала раскачиваться вверх и вниз. Застыв на месте, Карт смотрел на истребитель, уже ставший неуправляемым. Сегес, который все-таки решил самостоятельно сесть, пытался выжать всю мощность из своего истребителя. Но, видимо, в панике он забыл, что масс-ядро было заглушено.

«Меч» не выдержал прохода сквозь кинетический барьер ангара. Защитное поле корабля воспротивилось попытке истребителя пройти на такой большой скорости. В результате бомбардировщик от столкновения с барьером неуклюже задрал нос, перевернулся в воздухе и тяжело рухнул на палубу ангара, рассыпая во все стороны искры.

От столкновения и вторичного взрыва крылья истребителя отвалились и упали метрах в пяти. Виртуальный Интеллект авианосца своевременно подал сигнал тревоги. В ангаре сработали огнетушители, во все стороны полетели струи специального нуль-геля.

Карт замер. Истребитель рухнул возле заправочной цистерны, малейшая искра и вся палуба выгорит как спичка! Но тут сработала слаженная турианская военная машина. Сразу две команды приступили к ликвидации последствий аварийной ситуации – наблюдать их в деле было сплошным удовольствием, впрочем, это не было не удивительным, от каждого турианца ждали подобной быстроты реакции и профессионализма.

Проигнорировав требования Устава, Карт выбежал из диспетчерского центра и устремился к месту аварии. Спасатели уже стояли на крыше истребителя, пытаясь с помощью плазменных резаков прорезать обшивку. Сквозь дым можно было различить отблески пламени внутри кабины. Карт бессильно поджал мандибулы, чувствуя свою беспомощность, но продолжал стоять на месте, понимая, что уже ничего нельзя было сделать.

Наконец, им удалось прорезать кабину. Кусок обшивки вместе с обломками металлопластика отвалился, пламя тут же вырвалось наружу, однако в кабину оперативно направили струю концентрированного нуль-геля.

Один турианец, не обращая внимания все ещё полыхавший огонь, полез внутрь. Ему удалось вытащить что-то черное, и по палубе пронесся тяжелый вздох. Карт отвернулся. Пилот во много раз превысил скоростные лимиты во время посадки, единственный шанс у него был только в катапультировании, но Сегес от него отказался.

Повернувшись, Карт заметил Лайона. Командир застыл с неопределенным выражением на лице и сложил руки на груди.

– Я полагаю, что Вы собой довольны, майор? – наконец, озвучил он свою мысль.

– Я Вас не понимаю, сэр.

– Вы все прекрасно понимаете. Не надо было слишком сильно браться за них. В результате в первый же день пилоты и механики измотаны до предела, погублен один член моего экипажа, вдребезги разбит «Меч» ценой в восемьсот тысяч кредитов и едва не взорвался к Духам весь авианосец. И что теперь мне, по-вашему, писать в отчете?

– Коммодор Лайон, не надо забывать, нам объявили войну геты, – спокойно ответил Карт, – церемониться нельзя, нам просто не до этого. У лейтенанта Сегеса возникла аварийная ситуация, Устав разрешает в этом случае катапультироваться, но он ослушался, и результат налицо. Я должен научить этих ребят летать и сражаться, пусть лучше смертные случаи будут во время тренировок, но не в бою.

– В СБЦ я сталкивался с такими отморозками, как Вы, не признаете правил, вообще ничего, – процедил Лайон и припечатал его холодным словом. – Вы дартский сын!

Карт возмутился, но вовремя сдержал себя и только кивнул.

– Если это ваше мнение, то я не буду спорить, – холодно отчеканил Карт.

– Я хочу довести до вашего сведения кое-что. Это ситуация будет подробно изложена в моем отчете. Ещё во время службы СБЦ я не любил таких парней вроде Вас, но вы флотские ещё хуже.

– Я не дредноут, чтобы всем нравиться, – сухо ответил Карт, – и вообще, сэр, задумайтесь над тем, что Вас привело в боевой флот.

Лицо Лайона потемнело от ярости, в глазах плескался гнев, очевидно, он понял этот намек. Коммодор угрожающе поднял левую руку и ткнул в лицо Карта.