Текст книги "Спецнужды и спецслужбы"

Автор книги: Сергей Сидоренко

Соавторы: Геннадий Водолеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Для идентификации врагов отечества, порядка достаточно различать цвета кожи, улавливать иноземную речь, реагировать враждебно на чужеродные обычаи. Правда, такое унифицированное для нужд современности образование не акцентируется на мелочах, вроде формирования умений жить в гармонии с природой во всём её многообразии, потребляя её ресурсы, стремиться их восстанавливать. Или изучать чужие нравы и обычаи для уважительного к ним отношения. Не говоря уж о развитии предрасположенности к реальному милосердию, состраданию.

В итоге, каждое новое поколение, приходящее в спецслужбы, становится всё более прагматичным, технократическим, своекорыстным, карьерным. Мало озабоченным проблемами нравственности, морали, религиозного смысла жизни, идеями служения нации, Отечеству. Что в целом только улучшает тактико-технические характеристики спецслужб, как инструмента «коррекции» поведения, как отдельных особей, так и целых групп, социумов, как системы поиска и добычи разнообразной секретной информации, как средства вмешательства в нежелательные для разведсообщества и политических руководителей процессы внутри страны и за рубежами.

Унификация мировоззрений сотрудников спецслужб на основе их примитивизации, запредельного упрощения, снимает множество острых проблем работы с личным составом спецслужб. Уровень работы кадров с «унифицированным» технократическим мировоззрением, пригодным для осуществления только простых знакомых логических, целесообразных действий, обусловленных «программой» – служебными функциями, можно проследить уже сейчас на примере работы полицейских какого-либо небольшого африканского государства. Где людей в полицию набирают по преимуществу в том племени, родом из которого сам её начальник.

Элементы «служебной культуры» грядущих техногенных социумов с «подобающим» образованием и воспитанием можно увидеть также в ряде голливудских боевиков на эту тему, когда нехватку сотрудников правоохранительных органов восполняют роботами – андроидами, вполне успешно (а то и гораздо лучше) справляющимися со своими служебными обязанностями.

Элементы «роботизации», именуемые в просторечии «профессиональной деформацией личности», у сотрудников спецслужб просматривается сейчас всё отчётливей практически у каждого новичка из постоянного идущего пополнения. Прежде всего, в том, что касается исполнения ими обычных – «вечных» – социальных функций: отцовства, материнства, дружеской взаимопомощи, исполнение которых, для новой генерации сотрудников, превращается из основных во что-то весьма второстепенное, малозначащее на фоне благополучной, успешной карьеры.

Со временем этот процесс, по всей вероятности, будет только усиливаться, подстёгиваемый возрастающим корпоративным самомнением об особой значимости своего профессионального ремесла. Вряд ли подобные изменения в психотипе сотрудников спецслужб уже ближайшего грядущего будут особо травмировать их современников – те сами в своём роде будут подвергаться мощнейшей трансформации императивами всё более мощной и вездесущей в человеческой жизнедеятельности техносферы.

Прообразом чему уже сейчас могут служить всё более разрастающиеся числом «компьютерные мальчики», для которых виртуальная реальность почти полностью заменяет живую социальную действительность, где они практически беспомощны и не способны самостоятельно выжить. Но оставим гипотетические будущие проблемы для социальных технологов будущей цивилизации.

Вернёмся к некоторым другим «переменным составляющим» в деятельности нынешних спецслужб. В частности, связанными с признанием элитами того простого факта, что наркотики пригодны быть одним из эффективных средств ограничения и даже существенного снижения численности народонаселения в «развитых странах».

Это, а также чрезвычайно высокая прибыльность этого сегмента криминального рынка, подвигли спецслужбы практически всех стран мира всё активнее включаться в оптовый наркотрафик (под предлогом борьбы с ним, естественно).

Очевидная высокая прибыльность личного участия сотрудников и руководителей спецслужб в наркотрафиках будет, естественно, в сильнейшей степени способствовать стремительному упрочению коммерциализации, как неотторжимой составляющей их служебного сознания. Что, наряду с вытеснением за пределы рабочих мотиваций личного состава таких побудительных мотивов, как интересы государства, общества, равно, как и совестливости, приведут к существенному снижению и без того не слишком высокой эффективности работы спецслужб.

Одновременно усиливая их противостояния и противоборства с полицией и другими правоохранительными органами, занятыми оргпреступностью в сферах контрабанды, финансовых, банковских мошенничеств, коррупции.

При этом, вполне вероятны такие перемены для снижения издержек от столкновений мощных ведомств, как, например, создание единых органов наподобие НКВД СССР, где милицейские структуры были подконтрольны сотрудникам органов госбезопасности. Тогда бы спецслужбы могли чётко и жёстко ограничивать зоны вторжения сотрудников полиции, наглухо закрывая, делая неприкосновенными фигуры политические, банковские, значимые криминальные.

О чём элиты могут пока только мечтать, даже в «тоталитарных» странах. Если спецслужбы будут подвигнуты обстоятельствами на путь таких трансформаций, то уже в обозримом будущем это вызовет не только ещё более их нерасторжимое сращивание с «генералитетом» организованной преступности по всему миру, но и вытеснению криминала из наиболее выгодных сфер его преступной деятельности и участия в них уже самих спецслужб.

Судя по всему, этот процесс в мире уже идёт, в некоторых странах «третьего мира» весьма успешно, в России, в частности, едва ли уже не завершён – с блеском и окончательно.

Апофеозом «эпохи» перерождения российских спецслужб стало признание сего факта интеллектуальным сообществом нации, нашедшим воплощение в создании фильма «Гражданин начальник-3», показанному по телеканалу «Россия» в феврале 2007 года. Содержанием которого стала непривычная до невероятности фабула, в основу которой легло множество реальных событий социальной жизни современной России:

«Около полуночи 6 февраля полным провалом закончилось расследование, которое могло бы стать самым громким уголовным делом последнего времени. Но не стало. В итоге лишь те, кто поддерживал следствие, оказались в опале: первый вице-премьер правительства России переведён на дипломатическую работу, а начальник КРУ ФСБ – на хозяйств енную.

Подозреваемые же – замдиректора ФСБ, прокурор одного из субъектов Федерации и этого же субъекта начальник У ФСБ, несколько высокопоставленных и множество обычных офицеров ФСБ, МВД, УФСИН, следователи прокуратуры, криминалисты и судьи, профессиональные киллеры и криминальные авторитеты – от уголовной ответственности уклонились.

На счету этой преступной группы, работавшей в Москве, Республике Башкирия и целом ряде других областей – несколько десятков убийств, в том числе и удачное покушение на одного из российских губернаторов, похищения и пытки, захват промышленных предприятий, взятки, подкуп судей, незаконные аресты и неправосудные приговоры, шантаж, доведение до самоубийства и фальсификация уголовных дел.

И никто не сел. Как и за издевательства над несовершеннолетними злоумышленниками (им напильником стачивали зубы, а потом зверски убили), за незаконный арест и попытку убийства заместителя начальника следственного управления Генпрокуратуры, за сожжённых заживо сотрудников милиции.

Стоит заметить, что все эти преступления совершили офицеры ФСБ и МВД, причём, главные киллеры – люди с документами сотрудников башкирской прокуратуры.

В ходе расследования нашла подтверждение и информация о связи спецслужб со скинхедами. Так, стало известно, что замначальника ФСБ, после убийства губернатора, дал совет прокурору края: «Народ надо отвлечь: пусть у вас скинхеды кого-то замочат».

Причем, всё это – не новость. Весь народ об этом знает и даже президент. Новость в том, что это целую неделю показывали по телевизору. По государственному каналу. Сразу после программы «Вести»».[44]44
  Сергей Михалыч «Прям в тайм». «Новая газета». 12.02.2007 г.


[Закрыть]

Слов нет, традиционный кинематографический закон жанра доводит концентрацию жизненных событий до чрезмерных уровней. Но массовые зрители это хорошо знают и в состоянии мировоззренчески самостоятельно изготавливать для себя информационные «коктейли» приемлемой консистенции из кинематографического действа и реальной действительности. А потому в подавляющем большинстве обоснованно приняли кинофильм, как волне реалистичный.

В названном фильме, пусть и в гротескной форме, но верно и достаточно корректно, адекватно действительности отражена ситуация в стране, когда спецслужбы, обретя бесспорное доминирование над всеми иными правоохранительными структурами и другими институтами государства, навязали им и свою технологию работы по «подбору, расстановке и воспитанию кадров», в основе которой лежит преимущественно принцип принуждения к сотрудничеству либо путём шантажа компроматом, либо соблазнения хорошими перспективами карьерного роста для тех, кто объективными данными для этого практически не располагает.

То есть речь идёт как раз о ситуации в государственной кадровой политике, основанной теперь на отрицательной социальной селекции, практикуемой спецслужбами в своей служебной деятельности. Но то, что даёт неплохие в целом результаты в специфической деятельности органов госбезопасности, оборачивается упадком качества государственного управления до критических уровней, будучи применено к государственной кадровой политике в целом. Что зримо присутствует в функционировании нынешней российской государственной машины.

Вот пример того, как это воспринимается рядом российских публицистов:

«Но именно «метод отрицательного отбора» отсеивает думающих и возвышает исполнителей. Вот вам и объяснение «эффекта Зурабовых, Грызловых и Мироновых». Все назначения при методе отрицательного отбора становятся чисто техническими! Никаких выборов губернаторов и президентов не нужно. Бац – и чисто техническое назначение губернатора Матвиенко. Бац – и чисто техническое переназначение Совета директоров Центробанка».[45]45
  Николай Андрущенко «Технический президент». «Новый Петербург». 15.02.2007 г.


[Закрыть]

Слов нет, нынешнее преобладание спецслужб в системе российских государственных органов далековато от того, которым обладало в своё время НКВД: среди тогдашних правоохранителей и иных должностных лиц практически отсутствовали особи, точка зрения которых на следственные оценки расходилась бы с официально изложенным мнением следователей НКВД.

Хотя формально «Особое совещание» – так называемую «тройку» – возглавлял партийный руководитель, вторым лицом считался прокурор региона, но случались «смешные» ситуации, когда то тот, то другой подписывали подготовленные сотрудниками НКВД пачки приговоров, где фигурировали и их собственные фамилии. И на «законных» основаниях тоже неумолимо попадали на конвейер смерти.

Но такие крайне благоприятные для спецслужб ситуации в истории приключаются нечасто, а заканчиваются для многих их сотрудников и руководителей весьма плачевно. Но ещё большие издержки несёт государство, чья правоохранительная система безобразно деформируется и нуждается потом в длительном дорогостоящем «капитальном ремонте». И мучительной смене кадров – почти всех.

11. Не верь, не бойся, не проси

Большинство людей относится к факту существования и специфической «жизнедеятельности» спецслужб, как к чему-то вполне естественному, существующему неустранимо, как, например, осенняя или весенняя распутица, промозглая погода межсезоний, эпидемии гриппа и т. п. Что надлежит терпеливо сносить, предпринимая меры, чтобы уберечься от возможных ущербов для здоровья.

Если климат становится губителен, некоторые люди (или многие) меняют место жительства. И почти никто не помышляет о том, чтобы переменой направлений рек, осушением болот или озёр поменять местный климат. Вековой порядок в социумах афористично и точно описал известный русский поэт:

 
Работаешь один
А как работа кончена
Глядишь – стоят три дольщика
Бог, царь и господин.
 

Упомянутые «дольщики» представлены своими «уполномоченными»: клиром, полицией, спецслужбами, чиновниками. Так что, у населения любых социумов сформировались наличием такого «присутствия» уже настоящие безусловные рефлексы: слушаться, уступать дорогу, кланяться в пояс и т. п.

Но далеко, правда, не у всех – нет этого почтения у бывалых зэков, фронтовиков, которым терять нечего, у членов оргпреступных сообществ, бывших сотрудников правоохранительных органов и ряда других. Совершенно не боятся, к примеру, спецслужб масоны высоких уровней посвящения, как одной из основных составляющих истеблишмента любого общества, способного сделать укорот и правоохранителям, и уж тем более, спецслужбам, чьи многие начальники – всего лишь «равные среди равных» в масонской среде.

Достаточно защищён от домогательств спецслужб клир любой официальной концессии – добровольное негласное сотрудничество отдельных священников со спецслужбами является их личным выбором, как правило, из соображений обретения каких-либо карьерных преимуществ. Даже карательная практика НКВД в отношении православных церковников определялась не произволом спецслужб, а вполне чётко сформулированной политикой власти того периода.

Естественно, не только не опасаются, но и заинтересованы в тесной дружбе (на возмездной основе) с руководителями спецслужб политики, бизнесмены, финансисты, банкиры, лидеры оргпреступности. Взаимозависимость в карьерах, в обретениях для обеих сторон, участвующих в «таком» бизнесе на деловой дружбе – практически равная. Так что, ни бояться особо, ни уважать друг друга у сторон нет никаких оснований. Кроме вполне здорового опасения, что «друг» может при случае и облапошить при чрезмерной доверчивости. Но и в этой среде те, кто хуже или медленнее соображает – еда для более шустрых. И никаких обид, всё естественно, на равных.

Но есть некая постоянная социальная общность, для которой нет никаких надежд остаться вне поля зрения спецслужб, их жёсткого прессинга, вне зоны манипулирования с их стороны. Речь, как уже упоминалось ранее, идёт, прежде всего, о творческой интеллигенции, студенчестве, в определённой мере – и о части научной интеллигенции, как источниках вечной смуты (если не досмотреть вовремя) во всех сферах человеческой жизнедеятельности.

Весьма непростой процесс «взаимодействия» спецслужб с вечным племенем, норовящим учинить какой-нибудь неустрой, отнюдь не сводится только к одной схеме: «Тащить и не пущать!». Многие спецслужбы способны к серьёзной аналитике и прогностике, а потому иногда вынуждены и сами инициировать действия тех или иных «диссидентов», оказывать им разнообразную помощь. На манер того, как это делало в своё время 3-е охранное отделение и Департамент полиции императорской России в отношении инициатив попа Гапона.[46]46
  Более подробно и правдоподобно о роли попа Гапона написано в статье А.П. Столешникова «Максим Горький – Иегудил Хламида». – Д. Б.


[Закрыть] Подобное во множестве иных вариантов не в диковинку и для современных спецслужб практически всех ведущих стран мира.

Естественно, сотрудников спецслужб для различных спецопераций такого или подобного характера весьма обстоятельно и достаточно тщательно готовят, «доводят до кондиции» их профессиональное мастерство годами практической работы. Потому не лишне и другой стороне заранее озаботится обретением некоторых представлений о характере грядущих «соприкосновений». От которых уклониться возможности нет никакой – инициатива исходит почти всегда от спецслужб.

Ресурсов же, даже отдалённо сопоставимых с теми, что обладают политики, банкиры, вельможи – у этой категории и в помине нет и не предвидится ни при каких обстоятельствах. Но, как известно, даже в заповедниках для ядовитых змей люди приспосабливаются вполне сносно жить, зная и соблюдая набор непреложных правил безопасного поведения.

И даже извлекать изрядную выгоду из специфики своих жизненных условий: только из Индии, к примеру, в европейские рестораны ежегодно импортируют около 2 тысяч тонн мяса гадюк, не говоря уж о бесценном сырье для фармацевтики – змеином яде. Кроме того, существуют возможности поставок пресмыкающихся в зоопарки, на продажу в качестве домашних достопримечательностей любителям экстравагантностей, для устроителей зрелищ и т. п. Так что, ежели с умом подходить, то и наличие довольно агрессивных, малоприятных во всех отношениях спецслужб можно обернуть себе на пользу. Или хотя бы не во вред.

К числу некоторых правил техники личной безопасности в присутствии (в том числе опосредованном в лице агентуры, добровольных доносителей, завистников, конкурентов и т. п.) недружественного внимания спецслужб целесообразно упомянуть, прежде всего, умение прочно держать свой вольнолюбивый язык за зубами. Помня, что эта роскошь безнаказанно дозволительна только детям вельмож, генералов спецслужб, высшей финансовой элиты и некоторых равных им по статусу социальных групп.

Здесь, правда, тоже надо уметь блюсти меру: гробовое молчание в среде разговорчивых или вовсе болтливых сокурсников (иные могут быть и специально подученными провокаторами) может вызвать не менее сильное подозрение, нежели необдуманная болтовня. По поводу же высказанной неуместной и бессмысленной (дела-то всё равно никакого нет) критики существующих порядков или сущих вождей каким-то сомнительным субъектом в разношерстной компании, всегда можно резонно возразить – разумно и убедительно – многое.

К примеру, что тотальное предварительное сомнение граждан в благонамеренности или добросовестности врачей, машинистов электричек, пилотов самолётов, диспетчеров АЭС и других важнейших для жизни людей профессий не только не снижает потенциальных опасностей, но порождает реальную возможность некой профилактики упущений в работе сих профессий. Или что-то подобное тому.

И уж, во всяком случае, не следует впадать в панику, устраивать истерики, вести себя подобно герою известного в советское время анекдота:

«В приёмной местного УКГБ раздаётся телефонный звонок. Голос в трубке осведомляется, попал ли он в комитет госбезопасности. Получив утвердительный ответ, делает официальное заявление: «На случай, если в органы госбезопасности прилетит мой попугай, исчезнувший из клетки, прошу учесть, что у нас с ним прямо противоположные политические взгляды!»».

Не следует, конечно, даже в целях своей безопасности холуйски славословить в честь вождей режима и насаждаемых ими порядков – легко потерять уважение окружающих, а с этим и свою самоидентификацию, как достойного человека. Что бывает для собственной судьбы ещё более опасным и разрушительным, чем гонения и репрессии политического сыска.

А чтобы не особенно раздражаться и душевно мучиться, что оказался в роли обитателя вольера в зоопарке, живущего под взглядами посетителей или исследователей, полезно напоминать себе, что все люди находятся под всевидящим оком судьбы, о чём давно предупреждены. Что есть и более присмотренные с многих сторон, вроде действующих политиков, влиятельных финансистов, бизнесменов, на кого не только во многих спецслужбах, в том числе и в зарубежных, есть объёмистые, постоянно пополняемые досье, но и нечто подобное в службах безопасности многих корпораций, банков, масонских структур.

Существует и множество желающих иметь поводы «познакомится поближе» с влиятельной особью или для выгоды, или для минимизации ущербов, а то и вовсе для ликвидации, как единственного пути остановить его убыточную кому-то деятельность. И ничего, несмотря на все эти «присмотры» и «пригляды», живут все эти вельможи и благоденствуют, да ещё успевают при жизни организовать описание своих «геройств» (за исключением, разумеется блуда, воровства, казнокрадства и отступничества), запечатлеть себя красиво в портретах, изваяниях и т. п.

Так что, тем более людям менее заметным не следует излишне нервничать, страдать, пугаться из-за такой мелочи, что кто-то пытается вас подслушивать, подсматривать за вами. Уж тем более нельзя опечаливаться тем фактом, что многие из сослуживцев, соратников, друзей или знакомых с удовольствием, втихую «закладывают» вас начальникам, спецслужбам – по зависти ли, по обиде ли, из соображений ли карьеры.

По крайней мере, этим огорчаться не следует больше, чем загазованностью городской атмосферы.

Тем более, что постоянная оглядка на возможное присутствие спецслужб или их соглядатаев, имеет следствием с одной стороны, необоснованное ничем непомерное увеличение мифических возможностей спецслужб, с другой – начинают мерещиться их козни повсюду, от чего рукой подать до психических расстройств, полностью искажающих реальную картину мира, порождающих неадекватное восприятие жизни. С третьей, – пустую растрату жизненных ресурсов (включая время своей жизни) на борьбу с информационными фантомными «ужастиками», изготовленными собственным не вполне здоровым воображением.

Не следует всеми силами уклонятся от контактов, инициируемых самими сотрудниками спецслужб («особистами», штатными работниками служб безопасности), по той простой причине, что личные пояснения, поддающиеся проверкам, намного объективнее той ерунды, тех домыслов, которые неизбежно присутствуют в разнообразных доносах «доброжелателей».

Даже при наличии весьма существенных различий в политических взглядах «диссидентов» с официальными догмами, в вопросах защиты национальных интересов, по другим принципиальным вопросам, как правило, особых расхождений у них с воззрениями сотрудников органов безопасности может и не быть вовсе.

Не следует упускать из виду одну важную особенность в работе сотрудников спецслужб: им позарез иногда надо «выявлять» и обезвреживать очень опасных «врагов» Отечества. И для обоснования и в доказательство своего высокого профессионализма перед начальством. И в доказательство чрезвычайной полезности и спасительности для режима деятельности самих спецслужб в глазах властвующих политиков.

В отсутствие реально опасных «супостатов» спецслужбы довольно привычно и профессионально практикуют их «изготовление», окошмаривая действия или помыслы вполне реальных, хоть и достаточно безобидных оппонентов режима. Чему очень помогает стремление подозреваемого в злобных умыслах конспирировать, таиться, замалчивать свои действия: по вековой версии любых карающих органов – от следователей святой инквизиции до нынешних полицейских – убегающий, прячущийся человек всегда особо подозрителен и подлежит серьёзным проверкам, включая иногда и допросы «с пристрастием».

Не дать спецслужбам своекорыстно изготовить из вас фантастического врага для державы во славу доблестных и бдящих органов госбезопасности, кроме названной выше «доступности» для контактов сотрудников спецслужб, весьма полезно ещё и участие в работе вполне легальных оппозиционных партий, движений, выступления, публикации в СМИ.

Конечно, это не снимет всех подозрений, но позволит изменить квалификацию вашей персоны с категориями «опасного врага» на более нейтральную – «неблагонадёжен». Что грозит, возможно, лишь задержками в карьерном продвижении, в получении наград, поощрений, блокирует размещение портрета на «Доске почёта» или чего-то в этом роде. Но остановит, возможно, продвижение процесса к тому, что появится ваша фотография на стендах под популярным брендом «Их разыскивает милиция».

Даже в самих спецслужбах опытные разведчики (шпионы, то есть) рекомендуют своим молодым соратникам не демонстрировать без нужды коллегам, из наружного наблюдения контрразведки страны пребывания своё мастерство в способности «отрываться от хвоста»: неуважительное, дерзкое поведение к коллегам, занятым рутинной работой, почти обязательно обернётся их усилиями в какие-либо крупные неприятности. По простой причине – разведчики уязвимы для контрразведок в не меньшей степени, чем черепахи перед охотниками за деликатесами.

Ну, а подвизаясь на поприще критики политического режима и его лидеров, нелишне не упускать из виду традиционную «технологию», по которой развиваются почти все бытовые конфликты, когда за брань, словесное оскорбление можно не только быть изрядно избитым, но даже основательно изуродованным, получить ножевые ранения.

Думать, что «вожди» и «вождята» режима менее обидчивы и охочи «набить морду лица» критику – впадать в недопустимое заблуждение. Из которого обязательно выведут – возможности и ресурсы у политиков всегда весьма впечатляющи, намного превосходят возможности даже чемпионов мира по боксу или карате. Лучше всего для этой функции пригодны как раз спецслужбы.

Это вовсе не означает, что от критики и поношений политиков надлежит отказаться или уехать для этого в Лондон, Париж или Пекин под крылышко тамошних спецслужб. Достаточно не утрачивать чувства меры, держаться некоторого такта.

Если вы, к примеру, будете утверждать в своих выступлениях или публикациях, что нынешний глава правительства, государства в бытность студентом занимался онанизмом, – подпишите себе смертный приговор. И поделом: поносный язык враг собственной шее был во все времена. Даже если такое утверждение правдиво, оно не умаляет ни в чём вельможу, как государственного деятеля, но изобличает «разоблачителя», как мелкого пакостника, пытающегося стать очень крупным.

Но если указать правителям на их управленческую немощь и мировоззренческую несостоятельность, сославшись при этом на учение Франца Голье, Гоббса или иную классическую именитость, то даже самая жестокая, беспощадная и вполне обоснованная критика (единственно полезная) на фоне исторических, эпохальных имён будет воспринята самими критикуемыми даже с некоторой гордостью.

Несмотря на то, что, за редким исключением, политики не знают сути, смысла учений, к которым апеллируют их критики (помощники, конечно, кратенько им сообщат общий смысл), они вполне обоснованно увидят здесь прежде всего признание самих себя в качестве фигур исторического масштаба, а потому не только не будут преследовать критикующего, но ещё исподволь поспешествуют распространению его публикаций. И делу от этого больше пользы: люди знающие получат в своё распоряжение изложенные автором критики разумные аргументы и те хоть в какой-то мере будут работать на пользу общества – как и хотелось и мыслилось их «создателю».

Приёмы же критики, связанные с чьими-либо личностными ущербами, о которых упоминалось выше, хороши только в тех случаях, когда возникла настоятельная необходимость привести какую-то сильную особь в крайнюю ярость – до полного безрассудства. Чтоб легче в таком состоянии его было нокаутировать кому-то из его давних, хорошо экипированных, подготовленных и равных по «весовой категории» врагов.

Критику же в такой ситуации отводится только роль крыловской Моськи в качестве провокатора. Вполне по ситуации, воспроизводимой анекдотом, когда в ночном переулке к прилично одетому прохожему подходит небольшой пацан и предлагает отдать ему пиджак. Когда же возмущённый гражданин пытается дать маленькому наглецу пинок под зад, из-за угла вываливаются два громилы и «просят» его: «Не обижай ребенка, отдай ему пиджак!».

Но личных рисков в таких ситуациях критик-провокатор не несёт, так как является только составляющей какой-либо боеспособной, целеустремлённой на добычу кодлы, а потому вполне защищён её сплочённой впечатляющей силой. Даже если целые спецслужбы будут стараться его «достать». Как это и происходит, когда кого-то из видных политиков «дразнят» масоны, оппоненты из мощных политических партий, представляющих крупный капитал и т. п.

Весьма полезно также для собственного здоровья и безопасности, занимаясь критикой политического режима, своё стремление подточить опоры «антинародного режима» не переносить на сокрушение опор государства и общества в целом. По известному афоризму нашего именитого соотечественника – философа Зиновьева: «Целились в КПСС – попали опять в Россию».

По простой и понятной причине – в спецслужбах также попадаются люди думающие и настроенные патриотично. И если таковые критикующие только политика могут «прессовать» вполне формально и снисходительно, щадяще, то врага Отечества вполне могут и покалечить, причём основательно. И винить в том надлежит пострадавшим прежде всего себя, а не «проклятый царизм»: со слабой головёнкой дразнить сильных и злобных зверей или ворошить осиные гнёзда – всегда себе в убыток.

Неприятие большей части карательных функций спецслужб отнюдь не исключает необходимости и целесообразности сотрудничать с ними по отдельным вопросам. К примеру, если человек стал невольным свидетелем криминального политического убийства, запомнил, опознал некоторых его исполнителей, запомнил номера и марки их автомобилей и что-то ещё существенное, гражданский и человеческий долг повелевают помочь раскрытию преступления и привлечению к уголовной или иной ответственности его заказчиков и организаторов.

Но даже в такой вполне очевидной, понятной ситуации на контакт со спецслужбами надо идти с соблюдением ряда вполне обоснованных предосторожностей. Исходя хотя бы из того опасения, что не факт, что сотрудники самой спецслужбы не имеют к событию какого-то отношения. Буде таковое имело место – судьба самого этого уже опасного свидетеля становится незавидной.

Раз «бережённого – Бог бережёт», то лучше всего по крайней мере, предварительно посоветоваться с кем-либо из близких родственников, служащих в органах госбезопасности. Которые одни только могут более-менее безопасно для свидетеля из собственной родни передать информацию так, чтобы и на всех последующих стадиях после следствия, жизни источника информации угрозы не возникло, или она была бы не чрезмерной. Если многоопытный специалист посоветует не лезть в это дело и забыть всё, что видел, пренебрегать таким предложением категорически не рекомендуется.

При отсутствии возможности посоветоваться с проверенным давним другом, действовать надлежит иначе. Информацию лучше изложить письменно, не прибегая к помощи домашних технических устройств, и отправить спецслужбам в несколько адресов. Ни в коем случае не опускать письма в почтовые ящики, где могут быть установлены камеры наблюдения, не оставлять на конвертах и на вложениях своих отпечатков пальцев. И уж, тем более, в последующее после отправки корреспонденции время не проявлять абсолютно никакой заинтересованности – никаким способами, ни в каких местах – о характере реакции «адресатов» на отправление.

Не следует каким-то образом реагировать на «случайные» разговоры по теме: в спецслужбах работают и умелые, и умные люди, способные достаточно точно очертить довольно узкий круг «подозреваемых» в отправлении информации и организовать вполне грамотное «тестирование» людей из «списка». В набор же адресатов для рассылки целесообразно включить районное, городское подразделение органов госбезопасности, добавить сюда и их центральное ведомство. Только в «центр» лучше отсылать документ не из своего города – местные «особисты» стараются этот канал контролировать, чтоб было меньше для них неприятных неожиданностей.