Текст книги "Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Победа – это хорошо, но ликовать еще рано. Чтобы не оставить и второго щитоносца без прикрытия, встал с ним плечом к плечу, но практически сразу оттеснили в тыл. Драться на равных с закаленным в боях фехтовальщиком – чистое самоубийство, и все, что мог – резать перед собой воздух крест-накрест и скакать зайцем на значительном удалении от опасно свистящих лезвий.

Однако заяц из меня примерно такой же, как и вояка, и в конечном итоге допрыгался до того, что задел пяткой отрубленную руку, споткнулся и растянулся на земле. Остроухий урод осклабился и занес клинки остриями вниз, намереваясь заколоть наглеца как свинью, но помощь пришла откуда не ждали. Евгения, позабыв обо всем на свете, кинулась на врага с одной лишь тростью и принялась что есть мочи лупить по макушке и затылку.

Наемник отмахнулся, точно от назойливой мухи, и локтем пригрел красавицу в нос. Удар был настолько силен, что девушка рухнула плашмя и закашляла, захлебываясь кровью. И несмотря на столь скоротечную и неловкую атаку, агро целительница сорвала все, что имелось. Я словно стал невидимкой, растворился в воздухе, вошел в стелс – эльф не удостоил недобитого соперника даже взгляда и полностью сосредоточился на новой цели.

От смерти Женю отделяли считанные шаги. Ее подруга слишком далеко и занята верзилой, у стражника тоже дел по горло, а я попросту не успею встать, найти в пшенице оброненную саблю и хоть как-нибудь вмешаться. И все же один вариант оставался, хоть и грозил далеко идущими и крайне неприятными последствиями. Но поступить иначе не мог, пусть и знал брюнетку всего-то пару дней. Закрыл глаза, втянул побольше воздуха и прорычал в лазурные небеса:

– Арграхира!

Глава 11. Цена попустительства

– Ч-и-и-и-и-и-х... – протяжный вопль, вызвавший звон в ушах и легкое головокружение, сменился раскатистым многоголосым эхом, – ДРАКОНА!

Огненная комета величиной с баскетбольный мяч с ревом стартующей ракеты пронеслась над полем, сжигая пшеницу до самых корней и запекая землю блестящей корочкой. Снаряд пушечным ядром протаранил грудь наемника и отшвырнул на добрый десяток шагов, после чего взорвался крохотным солнцем, окутав рассыпающийся пеплом силуэт синим пламенем.

Полыхнуло столь ярко, что все сражающиеся зажмурились и прикрыли глаза предплечьями. И не успели проморгаться, как вслед за файерболом пронеслась демоница с пылающими копытами и хвостом. Наряд помещицы сгорел быстрее смоченных в спирте перьев, открыв взорам фривольную кожаную одежду, а накрученные на рога локоны алыми протуберанцами колыхнулись на ветру. Но прежде чем кто-либо открыл рот, суккуба на неуловимой взглядом скорости пронеслась мимо врага, и лысая башка верзилы подлетела на тугой струе артериальной крови.

Хира резко затормозила, выбросив из-под копыт сияющие комочки и оставив за собой глубокие оплавленные борозды. После чего со звериным ревом крутанулась на месте, разведя в стороны руки с отросшими обсидиановыми клинками. Ее угрожающей позе, волчьему оскалу и светящимся угольями глазам позавидовал бы сам Росомаха – неудивительно, что жрица и воительница сбились в кучку и взяли оружие наизготовку, в нерешительности поглядывая то на тяжело дышащую прислужницу, то на оцепеневшего от ужаса хозяина.

– Это он... – прошипела Валька, поигрывая топориком, но не отваживаясь метнуть в цель. – Тот демонист...

– Народ! – поднял ладони над головой. – Я все объясню.

– Гребаный пкшник, – рыжая, похоже, не слышала ничего, кроме жужжащего над ухом азарта. – Жень, давай на подхил, а я чаржну.

Хира одним прыжком оказалась рядом и зарычала пуще прежнего, потирая лезвия и прочерчивая кончиком хвоста глубокую канавку под ногами, как бы обозначая красную черту, пересечение которой грозит неминуемым нападением.

Жрица, в свою очередь, смотрела на меня широко распахнутыми глазами и всем своим видом кричала – не верю! Быть того не может! Да как так-то?! Подлый убийца все это время находился рядом и мог прикончить в любой момент, а самое страшное – я бегала перед носом подонка голышом!

Осознавая степень вины и грядущие последствия, поспешил добавить:

– Жень, прости! Я не мог открыться и все рассказать! Корица убил Надин и едва не зарезал меня. Это он служит Легату и охотится на игроков за деньги! Ему нужна моя суккуба, поэтому и носится по пятам и строит козни!

Девушка ничего не ответила. Выронила трость, присела на корточки и зарыдала, обхватив живот. Серебристые линии исполосовали покрасневшие скулы и капелью сорвались с дрожащих губ. Я шагнул к бедняге, но Вальхалла грозно вскрикнула и замахнулась топором – скорее для острастки, ведь без целительницы у рыжика не было ни шанса против демоницы.

– Убирайся, скотина! – прохрипела воительница, бледнея с каждой секундой. – Но знай – мы этого так не оставим! Макар все узнает, и «Побратимы» вас из-под земли достанут!

– Я не виновен! – выпалил в сердцах и тряхнул кулаком. – И готов доказать это! Арграхира, отбой!

Суккуба обмякла, втянула когти и попятилась за спину, шепнув коротко, но емко:

– Ой, дура-а-а-к...

Кисло улыбнулся и проворчал:

– Вовсе нет. Ведь у меня лучший адвокат на свете.

Хира хмыкнула:

– Боюсь, до суда дело не дойдет.

– Пошел вон! – рявкнула Валька, все еще не понимая, чего от нее хотят.

– Я сдаюсь, слышишь?! И хочу лично поговорить с вашим вожаком – пусть он рассудит.

– Врешь ты все! Очередная уловка! Хочешь, небось, наше логово раскрыть!

– Тогда давайте встретимся на раскопках, в первой комнате. Берите всех, кого захотите.

Евгения подняла трость, выпрямилась и растерла слезы тыльной стороной ладони.

– Нет, – с непривычным и оттого вдвойне дискомфортным холодом произнесла брюнетка. – Еще не хватало, чтобы смылся под шумок. Идешь с нами. Если правда не виноват – за убежище бояться нечего. А если же соврал... – она выдержала многозначительную паузу, – то уже ничего не расскажешь.

– И как пойду в город с суккубой?

Жрица хмыкнула.

– А с чего ты взял, что нам туда?

Конечно, ничто не мешало воспользоваться предложением и уйти, но вот вопрос – как далеко? И долго ли протянем, когда на нас начнут охоту все, кому не лень? Уж лучше обелить имя, избавиться от розыска и заручиться поддержкой вменяемых игроков – и кто знает, вдруг с их помощью удастся сорвать все маски и наказать неадекватов. Да, рисковал, но не так сильно, как отправляясь в никуда с половиной Эльфера на хвосте.

Двуколку пришлось оставить – пока бодались с пехтурой, лучники слезли с башни и умыкнули все реликвии. Женя подняла крышку, заглянула в сундук с видом босса из «Криминального чтива», открывшего заветный чемоданчик, и со всей дури захлопнула. Привалилась спиной к пустому ящику, подставила бледное лицо солнцу и протяжно выдохнула.

Там же, у телеги, нашло последнее пристанище и мое снаряжение – доспех и сабля, хотя разоружать демониста все равно что выбрасывать за борт рядового матроса в надежде, что корабль потеряет боеспособность. Но и тут девушки выкрутились, пустив нас вперед и взяв мою спину на прицел томагавка: Вальхалла дрожащим голосом прямо заверила: если бесовка дернется – мне конец. Хира тут же топнула, качнула бедром и звонко врезала себе по заднице, но воительница вместо обещанной кары лишь вздрогнула и отшатнулась.

– Держи свою тварь на поводке, – пробурчала рыжик из-за спины подруги.

– Не могу, – улыбнулся и развел руками. – У нее нет поводка. Серьезно, девчат – расслабьтесь. Если бы хотел вас убить, сделал бы это уже двадцать раз.

– Понравилось прикидываться ботом? – с презрением бросила Евгения. – Много моджо накопил?

– Ну... Если бы не моджо, нас бы порешили наемники.

– На вопрос ответь.

– Слушай, – резко обернулся, напугав валькирию сильнее суккубы – бедолага аж отпрыгнула, прижав к груди топорик. Но ее пляски мало волновали, а вот колючий взгляд льдисто-голубых глаз – еще как. Не упуская их из виду (хотя выдержать лавину укоризны, злости и обиды ой-как непросто, особенно мне), произнес четко и уверенно, как перед судьей, лишая собеседницу малейшего повода усомниться в словах: – Я притворялся не для того, чтобы подсматривать. Ты сама показывала плакаты. Слышала, сколько за меня назначили. И да – я видел, но не пялился.

– Неужели? – Женя фыркнула.

– Брешет как скотина, – злорадно произнесла Хира, скрестив руки на груди.

– А ее вообще не слушайте. И не забывайте: я открылся, чтобы вас спасти. Не зная наверняка, что вы согласитесь на справедливый суд, а не сразу же вонзите топор в макушку.

– В этом плане мы квиты, – жрица сощурилась, как ковбой перед дуэлью. – А об остальном еще поболтаем.

Через пару часов вышли к Ш’тин километрах в десяти ниже Эль-Гедона. В неприметной бухте, окруженной со всех сторон ивами и камышом, бортом к берегу лежала на мели старая двухпалубная баржа, похожая на востроносый кирпич. К ней вел шаткий причал с пустующей коновязью, и, несмотря на «заброшенный» внешний вид, на судне имелось все необходимое и для длительного проживания, и для не менее длительной обороны.

Фальшборт нарастили бревнами до высоты человеческого роста и прорубили узкие бойницы, отчего издали баржа казалась полузатопленным острогом и навевала не самые приятные воспоминания. Посреди верхней палубы приладили мачту с укрепленным «вороньим гнездом» – удобная позиция для стрельбы и наблюдения за крутым суглинистым берегом. Под «балконом» стояли клети с песком и ведра дождевой воды на случай пожара. На носу приколотили круглый стол с подковообразной скамьей для отдыха и посиделок на свежем воздухе.

В корме же виднелся скошенный окованный сталью люк, способный выдержать не один удар тарана. На среднем ярусе примостили чугунную печурку, гамаки и еще один стол – длинный, с плетеными стульями. Здесь же хранили припасы в ящиках и бочках – и, судя по гирляндам сушеной рыбы и солонины во весь борт, «Побратимы» клали на законы Гильера большой и толстый шестопер – а это уже плюс. Значит, мы на одной стороне.

Из-за снеди в убежище тесновато, но отнести часть добра на законное место – в трюм – не представлялось возможным из-за воды, кое-где доходящей до коленей. Решетки и цепи красноречиво рассказывали о темном прошлом судна – перевозке рабов, и в то же время все вокруг олицетворяло подвиги славного прошлого, когда клан в боях и абордажах вызволял пленников.

Нам с Хирой вручили масляный светильник и заперли в крайней от лестницы клетке, где влага плескалась у щиколоток – и на том спасибо. Кормить не стали, но обнадежили, что сидеть в «обезьяне» придется недолго – ранним вечером вернутся соратники и решат, как с нами поступить. Мебели в нашем романтичном номере для двоих не было, но я выловил доску и приладил между поперечными прутьями – получилась узкая угловая скамья.

– Зато крыс нет, – неловко подбодрил сопящую суккубу, стоящую лицом к двери со скрещенными руками.

– Лучше б были, – спустя несколько секунд донеслось из полумрака. – Хоть пожрали бы.

– Присядешь? – похлопал по дереву рядом с собой.

– Постою, – демоница усмехнулась наивной попытке флирта. – Чай не тыща лет.

– Скажи лучше, товарищ адвокат, как доказать невиновность?

– Не знаю, – Хира пожала плечами, продолжая сверлить взглядом противоположный ряд камер. – Макар – человек, а нас ждет не заседание, а сходка. Этакий суд присяжных, на котором нет шанса победить.

– Почему?

– Потому, что нет вещественных доказательств. Только слово против слова. И как думаешь, кому охотнее поверят – залетному демонисту или своим соратникам? Женя выступит против тебя. Вальхалла поддержит подругу. У остальных вообще нет никаких причин сомневаться в девушках. Но даже это – не проблема. Беда в том, что ты снова доверился людям. Хотя один верный друг, – прислужница показала пальцами кавычки, – уже всадил нож в спину. Буквально.

– Ты не права, – решительно сказал я. – Теперь у нас есть шанс. Если бы сбежали – нас и слушать бы никто не стал. Бошки в мешок – и за наградой.

– Как знаешь, – напарница развела руками. – Выбор твой – и последствия тоже. Мне-то что – вернусь в Нижний мир, а вот у тебя дополнительных жизней нет.

– И не жалко будет? – пробубнил с наигранной обидой. – Вот совсем ни капельки?

– Дураков жалеть – вместе с ними гореть, – философски изрекла суккуба.

– Неблагодарная ты, – откинулся на решетку и зевнул. – Что ни делай – все не так.

– Потому что и делаешь все не так! – огрызнулась девушка. – Вообще без понятия, как тебя в демонисты занесло. Жрец или рыцарь – куда ни шло, но... – она шумно выдохнула и свесила голову. – Плевать. Делай, как знаешь.

– Хира.

– Че?

– Рад, что мы снова вместе.

Ожидал порции ругани, возмущений или коверканий слов, но вместо этого спутница с печалью в хриплом голосе произнесла:

– Боюсь, это ненадолго.

Наверху скрипнула створка, и доски потолка заскрипели от тяжелой поступи. Макар (а в том, что явился именно рыцарь, сомневаться не приходилось) о чем-то зашептал с девушками, но в исполнении накачанного лохмача шепот звучал как гул барабана. Одна из соратниц (кажется, Женя) вскрикнула, но бугая это не остановило, и ускорившийся топот перетек на лестницу в трюм.

– Ой-ой, – протянула суккуба и отошла от двери.

И вовремя – амбал налетел косматым торнадо, пуча глаза и пыхтя как паровоз, и рывком распахнул решетку, даже не заметив жалобно крякнувший навесной замок. Не успел и слова сказать, как схватили за грудки, приподняли, будто младенца и так впечатали в стену, что в глазах потемнело, а миг спустя расцвело радужными искрами.

– Сука! – медведем прорычал качок, брызжа слюной в лицо. – Ты что с Женькой сделал?!

– Макар! – виновница торжества слетела по лестнице и захлюпала трюмной водой. – Стой!

– Я из тебя душу вытрясу, урод! – на каждом слове рыцарь стучал мною по доскам, а я болтался тряпичной куклой и ничего не мог поделать, а если бы попытался позвать прислужницу, то скорее всего откусил бы кончик языка или разбил зубы.

– Макар! – жрица схватила разошедшегося друга под локоть и потащила из камеры, но даже с помощью повисшей на другой руке Вальхаллы не смогла покачнуть верзилу.

И только живительный удар тростью по затылку вернул вожака в чувство, а мои стопы – на бренную землю.

– Дай ему объясниться, – попросила брюнетка. – Пожалуйста.

Хиру заперли в соседней клетке, а меня с могучей пятерней на шее сопроводили на среднюю палубу и усадили за стол – прямо под серо-стальные очи главного побратима. И хотя медведь малость успокоился, все равно зыркал из-под навеса косматых бровей так, словно я не увидел подругу голышом (прошу заметить – совершенно случайно), а надругался над бедняжкой особо извращенным образом. Пудовые кулаки в татуировках с иероглифами не находили себе места, так и норовя пододвинуться поближе к пленнику, а покрасневшие ноздри раздувались как у самца гориллы в брачный период. Впрочем, этот неандерталец не очень-то далеко ушел от мохнатого сородича.

Но чем больше рассказывал (а начал с самого начала – то есть с подписания договора), тем больше морщин складывались в гармошку на покатом лбу, а ненависть уступала место недоумению.

– Не верю, – Макар откинулся на спинку и тряхнул шевелюрой. – Я Хорвата давно знаю. Он славный малый и весельчак, а не преступный гений.

– Правда? – подался вперед с хитрой миной. – Тогда маякни ему, кого поймал. Просто передай, что у вас в трюме сидит Арграхира.

– Зачем? – собеседник насторожился.

– А чего ты боишься? – произнес с тонким намеком взятия «на слабо». – Он же славный малый.

– Ребят! – в люк заглянула Валька. – А никого звать не надо. Саня уже тут. И... не один.

Мы вчетвером поднялись на палубу и прильнули к амбразурам. На берегу у самого причала восседал в седле Корица, а позади клином выстроилась дюжина эльфов на вороных жеребцах. Размалеванные лица, короткие прически, травяные плащи – наемников узнал сразу, а заодно методом обратного инжиниринга разобрал план ублюдка. Оставалось только понять, нападение на артефакты – это попытка прощупать подозреваемого и вынудить сбросить маскировку, или же банальная жажда наживы?

Но меня пугало не столько появление врагов, сколько перекинутый через круп «сверток» у одного из наездников. «Куль» с натянутым на лицо капюшоном время от времени шевелился и по габаритам вполне подходил одной знакомой девушке.

– Как это понимать? – гаркнул Макар, встав напротив веревочной лестницы.

– Одну минутку, – предатель поднял палец и заговорил на эльфийском.

Остроухий с пленницей кивнул, пришпорил коня и помчал вдоль берега к Эль-Гедону. Проводив добычу взглядом, Хорват встал на седло с ловкостью заправского эквилибриста и широко раскинул руки, будто намереваясь обнять весь корабль. Разбойник сменил украденные вещи на доспех из черной кожи, и вкупе с распущенными волосами выглядел опасным городским хищником, мажором со связями, завсегдатаем теневого мира, а не глуповатым смешливым фокусником в шароварах. Маскировка, и близко не стоящая с моим жалким закосом под непися.

– Все просто! – Корица с хлопком сложил ладони, будто собирался молиться. – Среди вас затесался вор. Пусть вернет украденное – и разойдемся миром.

– О чем ты? – вожак начал терять терпение. – Говори как есть, а не шарадами!

– Мне нужна девушка. Необычная. С рожками, – ублюдок приставил пальцы ко лбу. – И копытами.

Великан повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза. На лице лохмача отчетливо проступило недоверие – приоткрытый рот, косматый прищур, насупленный взгляд. И немудрено, ведь слова Хорвата полностью вписывались в мою историю и ставили под ней жирный штамп – «чистая правда».

– Что ты сделал с Надин? – спросил я, встав рядом с рыцарем.

Корица выпятил нижнюю губу и поднял ладони, мол, сдаюсь-сдаюсь. Одним словом, всеми силами пытался отыгрывать клишированного подсобника злодея из дешевых фэнтезийных фильмов. То ли нарочито – пародируя пародию, то ли в самом деле считая подобное поведение чем-то необычным и крутым.

– По сути – ничего плохого. Но как с ней поступит Гильер – и предполагать не возьмусь.

– Ты оклеветал невиновного! – Макар рубанул кулаками по фальшборту. – И убедил нас подписать заявление на розыск!

– Щито поделать, – Саня развел руками. – Кто ж виноват, что вы такие доверчивые. А теперь отдайте суккубу, и так отстаю от графика.

– Ты же понимаешь, – шепнул амбалу, – что после этого он всех перебьет? Ему не нужны свидетели.

– Понимаю, – прорычали в ответ. – Но их слишком много.

– Да отдай этого бота и все! – проворчала Валька.

Обернулся, скрипнув зубами, и хотел уже высказать все, что думаю, но левое запястье неожиданно дрогнуло, словно по нему палкой стукнули. Сорвал сопревшие бинты и посмотрел на браслет – пустой фиал наполнился на пять делений. И клубящаяся чернильная жидкость продолжала прибывать, пока меня всего трясло – но больше не от злобы к глупой девчонке или ненависти к бывшему напарнику, а из страха за Хиру. После того, как демоница объегорила ублюдка и оставила без штанов на острове, разбойник наверняка захочет поквитаться. И суккубу ждет очень долгий и непростой «этап» к границе Эльфера, и единственная мысль о дальнейшей судьбе подруги фонтаном выплеснула сразу два деления, а сжатый кулак задрожал, как от подведенного тока.

– Я не отдам ее, – выдавил сквозь сведенные судорогой челюсти и не узнал собственный голос. – Даже если придется сражаться со всем миром.

– А тебе не кажется, – раздался позади тихий голос жрицы, – что Легат думает точно так же?

Фраза смыла ярость ведром студеной воды. И пусть дрожь и зубовный скрежет ушли, но решительность никуда не делась.

– Мне плевать, о чем думает Легат, – сказал без наезда, просто как есть. – Он психопат, убийца и садист. И там, – кивнул за борт, – его идейный подражатель. Хотите отдать Хиру? – палец указал в сторону балансирующего на луке седла Корицы. – Становитесь с ним в ряд.

Целительница хмыкнула, крутанула трость в ладони и встала плечом к плечу со мной.

– Вот всегда так, – Вальхалла вздохнула и вытащила топорик.

– Дурной пример заразителен, не так ли? – выкрикнул предатель. – Что же, вам давали шанс.

Хорват махнул рукой, и крайний всадник пустил в небеса стрелу с зеленым хвостом. Миг спустя на берег вышел конный отряд о дюжину эльфов в белых мантиях, глубоких капюшонах и гравированных панцирях. У всех тяжелые абордажные сабли, перевязи с метательными ножами и бухты канатов с кошками.

– А эта баржа точно не плавает? – прошептал, глядя на бьющих копытами пегих боевых жеребцов.

– Последняя возможность передумать! – Хорват сложил ладони рупором и растянул последний слог. – Выкиньте чужаков за борт, и никто не пострадает! Ну, кроме чужаков, разумеется.

– Они ведь не уйдут? – рыкнул Макар, повернувшись ко мне.

Вздохнул и медленно покачал головой. Хотелось бы верить, что наша жертва решит все проблемы, но зная гребаного фокусника... Увы, не сработает. Корица любит действовать исподтишка, плести интриги, втираться в доверие, и если все узнают о его истинной натуре, проворачивать делишки станет не в пример сложнее. А то и вовсе найдутся доброхоты, готовые принести голову крысы на блюдечке за солидный прайс. А награда, после перечисления всех заслуг и подвигов, подскочит раза этак в три выше моей. Поэтому ублюдок избавится от нас, а потом в привычной манере пустит слухи по Эльферу, что славные «Побратимы» полегли в неравном бою с беглым демонистом – печаль, беда, но надо жить дальше.

– Что же, – рыцарь вытащил молот из заплечной петли. – Так тому и быть.

Повинуясь зову, суккуба с полпинка вышибла ржавую решетку и поднялась на палубу. Приставила ладонь козырьком, точно богатырь в дозоре, и присвистнула.

– Макар! – крикнул выродок. – Я сегодня добрый! Последний раз спрашиваю: да или нет?

– Ты не добрый! – усмехнулся. – А трусливый. Боишься получить по рогам – вот и тянешь время. Тебе уже дважды все сказали – действуй!

– Зря ты раззявил пасть, – Саня расплылся в змеиной улыбке, которая так и сочилась ненавистью. – Взять эту рухлядь! Переверните все вверх дном, но добудьте ушлепка и суккубу! Остальных – в расход!

Под прикрытием наемников гильерцы бросились на штурм. Мы вжались в бревенчатую стену, чувствуя кожей легкую дрожь от вонзающихся в древесину наконечников. Мягкий топот и шелест камыша нарастал, и дожидаться, пока кошки вонзятся в фальшборт, слишком опасно. Выждав, когда шелест копыт по суглинку и песку сменился грохотом по настилу, велел Хире сжечь мостик.

Демоница зажгла над ладонью миниатюрное солнце в голубоватом, похожем на горящий эфир ореоле. Подкинула высоко над головой, прыгнула следом и врезала по сфере, как подающий по волейбольному мячу. Комета с ревом вонзилась в настил и взорвалась, разбросав по водной глади обугленную щепу. Ослепительные протуберанцы щупальцами обвили скачущего во главе отряда эльфа, и даже падение в реку не спасло воина от мучительной смерти. Второй всадник слишком поздно натянул поводья, и жеребец рухнул в пролом, похоронив седока под массивной тушей.

Но в это время остальной десяток успел зайти в воду по брюха коней и раскрутить крюки. Острые зубья одно за другим застучали по краю стены. Развернувшись, гильцерцы закрепили края канатов на седлах и пришпорили коней, и те потянули так, что будь стена чуточку прочней, вытащили бы на берег весь корабль. Но сложенные друг на друга бревна всего лишь подпирались вертикальными колышками и совершенно не предназначались для противодействия подобной нагрузке.

Да, следующим заклинанием суккуба прикончила второго врага, но другие без особых проблем обрушили хлипкую защиту. Оставаться на палубе под градом стрел – чистое самоубийство, пришлось отступить к узкому спуску. Когда первые налетчики вскарабкались по веревкам, Макар выглянул наружу и с медвежьим ревом обрушил молот на доски. При ударе клинопись на серебряном кубе вспыхнула, окутав навершие золотым флером, и ровно по направлению рукояти прокатилась волна пламени.

Полы мантий вмиг загорелись, и ушастые с воплями пустились выплясывать джигу, покуда огонь не заполз под панцири и не запек троицу выродков в собственном соку. Но на изогнутый нос уже заползли наемники и выпустили стрелы, а Макар отшатнулся на лестницу, скалясь и держась за плечо.

– Я прикрою! – взвизгнула Валька и встала перед товарищем.

Над рыжими локонами тут же свистнула стрела, но демоница оттолкнула фурию плечом и не глядя швырнула в люк файербол. Судя по крикам, утонувшим в оглушительном грохоте, снаряд попал точно в цель, и все же не сумел надолго замедлить противников. Не прошло и пары секунд, как проем загородил лысый размалеванный наемник, размахивая саблей и дагой, однако десять обсидиановых клинков в пузо и грудь оборвали неистовый натиск.

Хира тут же рванула вперед, используя повисшую на когтях тушку одновременно как живой (то есть, мертвый) щит и таран. Сбив одним махом двоих штурмовиков, кинула мертвеца под ноги третьему и без раздумий швырнула сферу ровно между ними. Взрывная волна отбросила суккубу на ступени спиной вперед, но маневр определенно стоил потраченных усилий. Ибо позволил жрице вылечить рыцаря – исторгнутая из трости золотая молния обвила древко сотней крохотных змеек и расщепила на едва заметные пылинки. Частички слиплись в искрящийся ком размером с грецкий орех и верхом на ослепительном разряде вонзились в рану, не оставив от нее ни следа, кроме окровавленной прорехи на кольчуге.

И как раз вовремя. Едва оттащил оглушенную прислужницу на пролет ниже, и в люк влетели трое гильерцев с тесаками. Макар лопатками оттолкнулся от стены и вбил самому ретивому супостату голову в плечи, аж из-под шлема на шею и ворот брызнула буро-серая кашица. Второму немедля впечатал навершием в лицо, будто кием, использовав вмятину в каске как направляющую. Прыгнув с места, саданул третьему плечом в грудь и свалил на пол, после чего с лязгом и хрустом сплющил панцирь.

– Вперед! – возопил амбал и вылетел на залитую кровью, обожженную, растрескавшуюся и усыпанную частями тел палубу.

Численное преимущество перешло к нам и не воспользоваться им – значит, добровольно вложить победу в лапки врагу. На барже звенели сбруей всего пять ботов, остальные уже ползли вверх по склону на карачках. Макар перехватил молот обеими руками и принял рукоятью размашистый удар абордажной саблей. С ревом оттолкнул соперника, дернул локтем и врезал концом древка в висок.

Наемник по соседству попытался пырнуть великана в незащищенный бок, но из темноты спуска выпорхнул томагавк и впился аккурат промеж глаз, опрокинув ублюдка на спину. Следом выбежала разъяренная крепышка и, не побоявшись собственной безоружности, подпрыгнула и саданула зазевавшегося латника ногами в полете. Дропкик оценил бы даже Фоменко – эльф проломил фальшборт и, пуская пузыри и отчаянно размахивая руками, ушел на дно под тяжестью намокшей мантии и стального нагрудника.

Рыжик грохнулась на доски с высоты половины роста, и стоящий у носа наемник не преминул улучить момент и кинулся на девушку, тщетно пытающуюся дотянуться до топорика. В это же время напарник острозубого выродка натянул тетиву, целясь в опершегося на молот и тяжело дышащего рыцаря. Скорее всего, нашу пати ждало бы стопроцентное «минус два», если бы жрица не выпустила из трости золотистое облачко, взорвавшееся с яркостью сотни фотовспышек.

Своим тоже досталось: верзила и валькирия не успели ни отвернуться, ни заслониться – только зажмурились, а закрытые веки спасали от заклинания примерно так же, как закопченное стеклышко от сварки. К счастью, мы с Хирой только-только поднимались по лестнице и не нарвались на дебафф. Но вот беда – «чихи дракона» потратили все моджо, и суккубе пришлось драться когтями – причем обычными, а не «выкидными».

Мне же и вовсе пришлось довольствоваться крохотной трофейной дагой – сущей зубочисткой. Сперва хотел подобрать саблю или тесак, но с тем же успехом мог сунуть за пояс метровый отрез рельса. Межде тем лучник натянул тетиву – от первой стрелы демоница отмахнулась, как от назойливого комара, вторую же поймала налету и в прыжке вернула хозяину – правда, не в колчан, а в глазницу, причем по самое оперение.

Я же не стал выеживаться и лезть под клинки бывалого ассасина, а просто метнул кинжал в цель. Последний противник с усмешкой отбил снаряд и пошел на меня, совсем позабыв о хвостатой бестии за спиной. А вот бестия о нем не забыла, вонзила когти пониже затылка и вырвала на хрен три шейных позвонка. Мокрый шлепок обозначил конец битвы, но как ни всматривался, так и не заметил среди поверженных врагов никого в черной коже. Подбежал к краю, оглядел берег – пегий жеребец топтался у привязи, а хозяина и след простыл, словно в воздухе растворился.

В воздухе растворился...

Стелс...

– Народ, внимание! Эта крыса где-то прячется в инвизе! Будьте осторо...

Евгения, как и подобает жрице стоявшая позади всех – спиной к люку, коротко вскрикнула и привстала на цыпочках. Трость выпала из ослабевшей руки, а по доскам у ног застучали бурые капли. Кинжал с чавкающим хлюпом выскользнул из спины – я не успел не то что вмешаться – моргнуть! – и окровавленное лезвие коснулось горла. Хрясь – и струя из разрезанной артерии оросила блузку алыми пятнами. Девушка запрокинула голову и захрипела, шарики воздуха через рану попали в желудочек, пара ударов сердце – и мгновенная смерть.

Тело с широко распахнутыми стекленеющими глазами завалилось на бок, открыв взорам Хорвата. Корица облизнул лезвие, подмигнул и кульбитом добрался до края палубы. И прежде чем кто-либо из нас пошевелился, сорвал с жилета тугой мешочек и швырнул под ноги. Негромко бахнуло, и в одночасье баржу заволокло густым зловонным дымом. Но перед тем как марево сгустилось до полной непроглядности, успел заметить, что силуэт убийцы театрально поклонился, отведя руку в сторону, кувыркнулся спиной вперед и беззвучно вошел в воду.