Текст книги "Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба

Глава 1. Берег обглоданных ковчегов

Я падал в кромешной темноте.

И темнота говорила со мной.

Ее голос – не мужской, не женский, не молодой, не старый, а будто все сразу, перемешанные, замиксованные и пропущенные через войсморфер... Не возьмусь судить, принадлежал ли вкрадчивый шелестящий шепот человеку, или машине, или моему воспаленному, скованному болью разуму, но слова... слова слышал более чем отчетливо, несмотря на треск электронных помех и странное монотонное щелканье.

Великолепно. Изумительно. Потрясающе. Лучший пролог, какой мне доводилось видеть. Лучшее начало истории. Продолжай в том же духе, и мы дойдем до вершины. Вместе сотворим шедевр, который изменит мир. Оба мира.

И темнота отступила, пропуская на законные места приглушенные как после долгого сна чувства. Теплый прибой облизал пятки. Плеск волн и клекот прожорливых чаек скользнули в уши. Спину подогрел жар песка, а глаза заслезились от пронзительной лазури низкого южного неба без единого облачка до самого горизонта.

– Хира? – прохрипел, с трудом разлепив спекшиеся губы.

Демоницу не увидел, как и следов копыт. Увидел пляж, полого ниспадающий к воде – узкий, шагов десять, но растянувшийся каймой от края до края. И на золотисто-желтой косе лежали просоленные ветром и обожженные солнцем остовы громадных, как баржи, кораблей, чьи шпангоуты напоминали ребра сгнивших левиафанов. Нет, это не обломки, изуродованные и выброшенные на берег штормом. Каждый корабль равноудален друг от друга и направлен строго носом к земле, а значит, таинственные мореплаватели «причаливали» вполне осознанно и в строгом порядке. И аккуратность, с которой «обглодали» мертвые туши, недвусмысленно намекала на осторожную и точную разборку, а никак не на прихоть разбушевавшихся ветров.

Но загадки давних дней мигом отошли на второй план, когда одна из обнаглевших с голодухи чаек спикировала прямо на ногу. Здоровенная, что альбатрос, пернатая бестия потопталась на голени и повернулась к добыче налитым кровью глазом. Только тогда заметил, что дорогущий и стильный костюмчик выглядит так, словно по нему пальнули из огнемета, а в россыпях прожогов и прорех краснеет и пузырится волдырями кожа.

– Шу! – попытался спугнуть тварь криком, но издал нечто вроде сердитого выдоха. – Кыш!

Хотел швырнуть песком, но сил хватило лишь сжать скрюченные пальцы. По большому счету, шевелить мог только головой и совсем чуть-чуть стопами – аж любопытно стало, почему на бесплатный обед пожаловала лишь одна птица. Впрочем, ее товарки кружили все ниже, а многие расселись на изогнутых бревнах погибших кораблей и с громким гвалтом наблюдали за происходящим. Ставки, небось, делали – в самом ли деле большой двуногий зверь не опасен, или же умело притворяется. И если в ближайшее время не спугнуть эту морскую курицу, меня ждет участь пострашнее плена Легата.

Плен Легата... Зажмурился и заскрипел песчинками на зубах, разом позабыв и о чайках-людоедах, и о своем беспомощном положении. Битва за город, рыжий ублюдок, крылья суккубы – память растекалась, блекла, теряла очертания как давешний страшный сон, хотя на деле прошло несколько часов, а то и минут. Ингрид, Лера, Ермак и целый шлюп стариков теперь в лапах поехавшего садиста, а я черт знает где и ничем не могу помочь. Даже сраную крылатую крысу не в силах отогнать, демонист первого ранга, млять. И где подаренный меч?

– Арграхира... – не бросил звонким заклинанием, а болезненно выстонал, но суккуба вновь не вняла зову.

Красноглазая разведчица в нерешительности расправила крылья – зверь вроде на падаль не тянет, но и особо не шевелится. Есть или подумать? Проголодавшиеся товарки заорали громче обычного – пробуй, мол, быстрее, мы тоже хотим. Под давлением толпы гадина набралась смелости и клюнула повыше колена, сжав кожу точно калеными тисками.

От боли завыл не своим голосом и согнулся дугой, но тут же в изнеможении откинулся навзничь и часто задышал, обливаясь потом. Тварь отпрянула, но лишь для того, чтобы напасть с удвоенным ожесточением – почуяла, что бояться нечего. Сжав кулаки, приготовился к медленному скальпированию живьем, но тут по левую руку легла длинная тень, над головой свистнуло, и промеж грудок чайки вонзился ножик с черным ромбовидным лезвием и тонкой обмотанной пенькой рукояткой. Птица распахнула клюв, в недоумении (по крайней мере, мне так показалось) вылупилась и завалилась на бок.

Сквозь дикий ор и хлопанье крыльев протиснулся едва различимый скрип шагов. Глаза все еще застилала пелена слез – от боли, страха и палящего солнца, и первое, что удалось разглядеть – сапоги из мягкой кожи с двумя рядами ремешков, а чуть выше – полы плаща цвета хаки. Некто в капюшоне наклонился, вытащил оружие, пару раз провел лезвием по песку и отфутболил окровавленную тушку в воду. Подбросил клинок большим пальцем, как монетку, словно решая, пощадить найденыша или же прирезать что ту чайку. Но жребий, похоже, выпал удачный, и с ловкостью умелого фокусника незнакомец поймал оружие за «хвост» и сунул в крохотные ножны на левом плече – к пятерке таких же метательных ножиков.

– Ну дела, братан, – услышал довольно высокий, но притом с нотками хрипотцы голос, прежде чем губ коснулась фляжка из сушеной тыквы.

В рот полилась не вода, а мятно-ягодный взвар с пряным привкусом, и судя по тому, как быстро восполнялись силы и затягивались раны, со мной любезно поделились лечебным зельем. Утолив жажду, приподнялся на локте и, щурясь, осмотрел спасителя, благо тот скинул капюшон. Навскидку лет двадцать пять, среднего роста, сухопарый, с густой пшеничной щетиной и сальной гулькой на затылке. Лицо узкое, скуластое, в целом доброжелательное, голубые глаза задорно блестят, будто меня не чайки грозились сожрать, а просто поскользнулся и дурашливо упал. Одет в свободную белую рубаху и кожаный жилет, через грудь перекинута бухта веревки, на широком сером кушаке покачиваются раскладной крюк кошки и каменные шарики боласа, под правой ладонью торчит рукоятка изогнутого кинжала. Штаны в тон плащу широкие – нечто среднее между галифе и шароварами. Общее впечатление – этакая помесь типичного фэнтезийного разбойника и восточного гашишина, и судя по умению обращаться с ножами, в игре этот парень явно не первый день.

– Хорват, – мужчина протянул сухую ладонь с мозолистыми шишками на подушечках пальцев. – Разбойник, третий ранг.

– Артур, – с чужой помощью кое-как встал, но, несмотря на лекарство, все еще пошатывался, а в голове гудело. – Первый ранг. Демонист.

– У-у, – спаситель отшагнул как от прокаженного. – Без негатива, но слушки о вас ходят... всякие.

– Я нормальный, – вытряхнул песок из волос и взглянул на браслет – все по нулям. – Ты случаем не видел моего демона?

– Демона? – густые брови поползли на лоб. – Братан, это Эльфер. Тут нечисть днем с огнем не сыщешь.

Замер и пристально посмотрел на собеседника.

– Это как?

– Ну, вот как-то так, – Хорват виновато развел руками. – Но не переживай, с заказами проблем нет. Правда, охотятся здесь не на бесов, а на людей. Вернее, на эльфов.

– Эльфов?

– Угу. Это их край. Ушастый край, – разбойник приставил ладони к голове. – Беззаботный край. Сексуальный край. Виртуальный Казантип. Тусовался как в раю: вино, девочки, вкусная жратва, море, солнышко, пляж, песни, танцы, обжиманцы... красота! Но потом приперся Гильер со своими фанатиками и обломал всю малину.

– Ги...

– Стой! – новый знакомый вытянул руки и чуть присел, будто отговаривая меня от глупого поступка. – Не спеши и все узнаешь. Не заморачивайся. Кстати, а что у тебя за пазухой?

– Где? – опустил взгляд и захлопал по разодранному сюртуку.

– Да вот же! – пальцы змейками прошмыгнули в прореху повыше живота и вытащили квадратную медную монетку с отверстием посередине. Хорват поднес ее к лицу и задумчиво хмыкнул. – Ну, дела. Интересно, мне просто повезло или фартанет еще раз? Будь другом – подними руку.

И так малость ошалел после всего пережитого, а странный тип с гулькой окончательно вышиб землю из-под ног – вот и подчинился, особо не раздумывая. Парень схватил за запястье и осторожно дернул, будто рычаг игрового автомата, а после затарахтел, уставившись на живот.

– Друм, друм, друм, друм... Лимон, лимон... и... ну же... – хлопнул по плечу как барахлящий телевизор, – ну же... лимон!

Сразу после этих слов из-под рубашки посыпался целый водопад монет, со звоном шлепавшихся друг на друга.

– Джек-пот! – воскликнул разбойник и вскинул кулаки. – Все мое! Чур, мое!

На всякий случай отошел, выискивая что-нибудь, чем можно отбиться – доску там или бревно. Однако Хорват собрал деньги в поясную сумку, выпрямился и серьезным тоном произнес:

– Это правда мое. Там, – кивок на небо, – работал фокусником. Корпоративы, утренники, вся фигня. Здесь же мои навыки порой не отличить от магии. А какая у тебя профа? В смысле, ремесло.

– Э-э-э... истребитель зла?

Хорват хохотнул.

– Ясно, самозанятый ты наш. То-то выглядишь... не очень, – и прежде чем успел ответить, весельчак отмахнулся: – Да забей. Шучу.

– А мне не до смеха. Хаб-Харбор захватил какой-то утырок, мои друзья у него в плену, а я хер знает где с голой задницей и без суккубы.

– Постой! – фокусник поднял указательные пальцы и ткнул в мою сторону. – Теперь у меня ряд вопросов. Широкий такой, блин, ряд. А – ты остался в порту? Б – твой демон – суккуба? В – погоди, реально суккуба? Г – серьезно суккуба? Д – показывай скорее!

– В смысле, остался? – пропустил весь словесный поток мимо ушей, кроме первого вопроса. – А ты пролог не проходил, что ли?

Хорват пожал плечами и почесал под гулькой.

– Ну, нет... Это же вонючая помойка. Фигли там ловить? Просто взял и ушел. Шел-шел и пришел сюда. Эльфер недалеко, всего день пути. Сначала на своих двоих, потом с парой прикольных ребят, потом тормознули бла-бла-караван и докатили за небольшую мзду.

От услышанного аж челюсть отвисла.

– А что, так можно было?! – наконец выплюнул в небеса.

– А чому нi? Это же сраное «Джуманджи» – иди куда хочешь, только не лезь на рожон.

– Джу... что?

– «Джуманджи»! – Хорват описал ладонями дугу. – Как в фильмах. В одних ребята попадали в настолку, в других – в приставку, ну а мы очутились в книге. Приставка, настолка – какая, пес, разница? Так у тебя правда суккуба? Баба с рогами и хвостом? А она...

– Так, стой, – тряхнул головой и потер занывший висок. – Давай все систематизировать и разбираться поэтапно. Сначала надо найти Хиру.

– А я ищу Надин. Давай поможешь мне, а потом вместе поищем хвостатую?

– Какую еще Надин?! – от дудоса пакетами все новых и новых данных аж в глазах зарябило.

– Да вот, смотри.

Фокусник достал из-за пазухи свернутый лист. На пожелтевшей бумаге красовался портрет эльфийки углем, которую я в последнюю очередь принял бы за представительницу прекрасного сказочного народа, если бы не торчащие из коротких локонов острые кончики. Если взять всех эльфов из всех произведений масс-медиа, эту самую Надин можно смело величать антиэльфийкой по всем параметрам. Симпатичное, но вполне себе обыкновенное круглое лицо, приплюснутый нос, веснушки от переносицы до тонких кривоватых губ, среднего размера глаза, не имеющие ничего общего с бездонными миндалевидными озерами, щечки, намекающие на легкий переизбыток жировой прослойки (короче, эта «эльфийка» та еще чабби) и обрезанные как попало прямые волосы пониже ушей.

Одним словом – ни разу не канон, к которому мы все привыкли. Но в награду обещали аж сотню золотых, и пусть разделим приз на двоих, все равно получится целое состояние, а деньги в моей ситуации лишними не будут.

– А где она вообще прячется? На другой конец карты чесать – извиняй, времени нет.

– Я выследил ее до болот, – не без гордости заявил фокусник. – Круто сказанул, да? – понизил голос, сунул большой палец за кушак и сделал вид, что поправляет невидимую шляпу воображаемым револьвером. – Выследил до болот. Как следопыт. Знаешь, кем я работаю, детка? Охочусь за головами и сочными задницами. И как видишь, голова уже в сумке.

– Не отвлекайся, – процедил в ответ.

– Да! А болота, считай, в шаге от Берега обглоданных ковчегов. Как раз брел по пригорку – думал искупаться, а то жара и комары доконали. И тут над морем как громыхнуло, как шандарахнуло, аж песок волной пошел! И такая здоровенная горящая звезда как полыхнет – бум! Побежал глянуть, че да как, а тебя чайка ест. Повезло тебе, братан. Зверски повезло.

– Ладно, договорились. Веди на свои болота.

Мы пошли вверх по песчаному склону к зеленой полоске травы, мимо загаженных шпангоутов и под рассерженные вопли в спину. Не отказал себе в удовольствии поднять увесистую щепу и запустить в стаю крылатых людоедов.

– Гребаные чайки. Чтоб вы подавились.

***

Впереди, насколько хватало глаз, простиралась пестрая желто-зеленая равнина под яркой полуденной лазурью, рассеченная надвое могучей рекой. Ближе к морю полноводная артерия распадалась на три «рукава» шагов по сто шириной, и каждый ветвился несчетным множеством тонких ручейков и притоков, образуя заболоченную пойму в тысячи и тысячи акров.

Назвать ее однородной язык не повернется – скорее это архипелаг пестрых клякс твердой земли, окруженных трясинами и топями, поросших камышом, кустами, а кое-где и непроходимым лесом. На самых крупных участках вразнобой торчали округлые хибары из промазанного глиной хвороста, с соломенными крышами и на тонких сваях, напоминавшие не то ульи-переростки, не то избушки на курьих ножках, не то примитивные домики мурлоков.

Между обжитыми «островами» проложили мосты: иногда широкие – телега проедет, но чаще узкие – два человека не разойдутся, но непременно откидные или разборные, чтобы не мешать долбленкам и остроносым каноэ. Едва заметные издали фигурки бродили вдоль берегов по колена в воде, били острогами рыбу, проверяли самодельные верши, копали коренья, собирали морошку или что тут росло на болотах вместо нее. Ни скота, ни домашних животных, ничего, похожего на возделываемые поля или огороды – сплошные охота и собирательство.

– На, прикройся, – Хорват протянул свой плащ. – Капюшон не надевай, от меня не отходи, ни с кем не разговаривай и ни на кого не пялься. Короче, веди себя, как в сельском клубе с кучей гопоты.

Слова о сельском клубе скользнули по сердцу ледяной иглой, но виду не подал – если бы горе решало насущные вопросы, Земля давно превратилась бы в утопию. Поэтому ни единой мысли ради того, на что не можешь повлиять, и полное сосредоточение на том, что реально изменить здесь и сейчас.

– Эльфы теперь гопота? – бровь изогнулась сама собой. – Я был о них другого мнения.

– Да тут черти что, – фокусник почесал живот. – Все шло ровно, пока Гильер не запретил охоту. Мол, истинные эльфы животных не убивают и мяса не едят. Веган, блин, сраный. Но местным новые законы так-то побоку. Голод прикончит быстрее, чем каратели – вот и браконьерят под страхом смерти. Так что не вздумай рыбки попросить или еще чего такого. Камень на шею – и под кочку. Тут живут по принципу «нет свидетелей – нет проблем».

– А эти, кхм, каратели к игрокам как относятся?

– Терпимо, – факир воровато огляделся. – Но лучше лишний раз не пересекаться. И запомни, – Хорват замер и посмотрел на меня без намека на привычную веселость – глазами, поблекшими от нескрываемого страха. Глазами, не раз и не два видевшими зло, о котором даже я мог только догадываться: – Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Что бы они не делали. Какую бы жесть не вытворяли. Не вмешивайся. Понял?

Не дождавшись ответа, хлопнул по плечу и зашагал по скрипучей переправе на островок, где кругом выстроились эльфийские хатки. И если помните «болотное» дополнение для третьего «Фолача», то примерно представляете, какая непередаваемая атмосфера окутала нас со всех сторон. Нет, аборигены не выглядели плодами многовекового кровосмешения, но исхудавшие землистые лица в обрамлении жидких полупрозрачных волос и под дулом пистолета не назвал бы достойными пера Профессора. Тощие, босые, с грязными руками, но при том наряженные в кафтаны и длиннополые туники с богато расшитыми кушаками, будто горстку бродяг прямо с улицы отправили на «Модный приговор».

И все как один смотрели волками, и сразу не поймешь, то ли тебе не рады, то ли наоборот – хотят пригласить к столу. Правда, в качестве главного блюда.

Мы подошли к домику, абы как сляпанному из грязи и палок – такому же, как и все остальные. На стук в хлипкую дощатую дверь открыла невысокая угрюмая женщина и кивком пригласила войти. В чане посреди комнаты кипела похлебка, разбавляя спертый потный воздух запахами тины и пряных кореньев. Кружком на коленях сидели эльфы с глиняными пиалами в ладонях, кутаясь в накидки из камышовых листьев и молча наблюдая за перекатами огня над угольями. Поначалу принял заведение за сборище местечковой секты, и лишь потом догадался, что это – таверна, а шевелящиеся и посапывающие «мешки» под стеной – спящие посетители.

– Hal’ium, – шепнул Хорват хозяйке, и когда та подошла к навесной полке с посудой, наклонился ко мне. – Аль’юм – значит, доброго солнца. Приветствие такое. Советую выучить пару слов – эльфы любят, когда hai’seann балакают по-ихнему. Может даже не зарежут, если успеешь извиниться. «Извини» по-ушастому будет...

Вдали послышался грохот копыт по бревнам, плавно перетекающий в чавканье. Я еще не понял, что вообще происходит, а спутник показал пятерню и кивнул на свободное местечко напротив входа. Эльфы, до того словно оцепеневшие в медитации, встрепенулись, переглянулись и окончательно превратились в статуи.

– На колени, пятки под жопу, – шикнул разбойник, показывая, как правильно сидеть. – Ладони на бедра, морду вниз и не вздумай поднять, пока не прикажут.

– Что происходит? – зашипел в ответ и тут же получил локтем в ребра.

– Сейчас узнаешь.

Натужно заскрипели ступени – того и гляди лопнут, дверь с грохотом отворилась. В помещение, чуть согнувшись, вошел высоченный эльф, соответствующий всем заданным канонам. Вытянутое бледное лицо, острые скулы, покатый лоб, орлиный нос и надменнейший из возможных взгляд подведенных сурьмой орлиных глаз. Губы сжаты, треугольный подбородок приподнят, осанка – царственная, руки сведены за спиной.

Одет в белоснежный кафтан до щиколоток с провисшими аки крылья лебедя рукавами и расшитый золотом на воротнике, манжетах и полах. Сапоги светлые, шершавые на вид, словно из шкуры акулы, остроносые с золотыми пряжкой и шпорами. На закрученном «морковкой» шелковом кушаке – изогнутые ножны сабли с костяной рукояткой. Волосы длинные – почти до пояса, серебристо-седые, на спине распущенные, спереди заплетенные в тугие косы. Кончики ушей сплошь исколоты сережками-гвоздиками с разноцветными каменьями.

Следом за вельможей вошла свита воинов, одетых попроще и победнее, но в целом старающихся во всем подражать господину. К серым кафтанам добавились покрытые цветочной гравировкой панцири, дорожные сумки и походные плащи, а помимо сабель (увы, без рюшечек) спутники носили короткие луки и стрелы в притороченных к поясам колчанам. В ушах тоже поблескивал пирсинг, но в лучшем случае медный или бронзовый и никаких вам драгоценных металлов. Среди квартета молодых ребят была и девушка, красотой, ухоженностью и грацией способная затмить любую супермодель. Впечатление портил только взгляд – настороженный, подозрительный, злой. Так смотрят на заклятых врагов, но никак не на сородичей.

Боярин заговорил на родном языке – певучем, густом – мед в уши, и «болотники» как один встали и вскинули головы.

– Че он несет? – очень тихо произнес я, позабыв об отменном слухе сказочного народа.

Пришелец обратил на меня внимание прежде, чем Хорват ткнул в бок. Потеряв к селянам всяческий интерес, протопал через всю комнату и навис над нами как лагерный надзиратель.

– Ай’синн? – произнес вельможа. – Иноземцы?

– Hann’harta, eine ham’radda, – ответил фокусник, и судя по маске презрения на лице высокородного, акцент оскорбил его до глубины души. Уловив это, парень перешел на русский. – Охотники, мой господин.

– Грамоту, – холодным, не терпящим неповиновения тоном сказал эльф.

– Прошу, – приятель достал портрет.

– Ах, Надин... Что же, belladoro.

Приспешники негромко рассмеялись. Исходя из контекста, смею предположить, что нам с издевкой пожелали удачи.

– У нас тоже небольшой заказ. Несколько часов назад дозорные схватили демона, – белобрысый выдержал паузу, переводя взгляд с меня на разбойника. – Вернее, демоницу.

Знали бы вы, каких усилий стоило не дернуться в тот момент и никак не проявить хлынувшую в душу тревогу.

– Мои эльфы допрашивают ее, но пока не выпытали, как выглядит хозяин бестии – проклятый демонист. Вы случаем не встречали никого похожего? Кого-нибудь похотливого, алчного, омерзительного и сочащегося скверной?

– Нет, господин, – почти синхронно покачали головами, уставившись на сапоги.

– Ты, – мысок больно клюнул в колено. – Встань.

Я выпрямился, сохраняя полное безразличие: унял дрожь, угомонил дыхание, даже сердце принудил биться поспокойнее, хотя больше всего на свете мечтал, чтобы под ногами вновь открылся пентакль – да хоть в тартарары, лишь бы убраться отсюда поскорее.

– Имя. Ранг. Класс, – бросил мужчина, как следователь на допросе.

Время пошло. Юли, пока не поздно. Думай, покуда не иссяк таймер диалога. Вспоминай все, во что играл, выбирай самое подходящее и действуй.

– Артур. Первый. Чародей.

– Распахни плащ.

Подчинился, в последнюю секунду задоджив вздох отчаяния.

– Что... – боярин нахмурился, – что с твоей одеждой?

– Бежал из Хаб-Харбора, господин. Город захвачен Легатом. Я принял бой, но проиграл и еле унес ноги.

– Легатом?! – от аристократичного самообладания не осталось и следа, ушастый вытаращился и схватился за рукоятку сабли. – Этим выкидышем дохлой суки?! Надеюсь, мы взяли не его суккуба?

– Не могу знать, господин, – отчеканил, глядя в никуда поверх плеча карателя.

– Плохие новости. Очень плохие. Что же, удачной охоты.

Крутанувшись на пятках, эльф покинул таверну. И только когда воины утопали следом, я заметил кровь на ладонях от впившихся в кожу ногтей.