Текст книги "Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

К полудню нафармили целое ведро артефактов и решили перекусить да немного отдохнуть. Пока сбрасывал с хвоста последних бегающих мертвецов, девушка расстелила в тени двуколки покрывало и выгрузила прихваченную с завтрака снедь, но вместо кувшина чая взяла объемистый бурдюк ягодного компота. Окинув напряженным взором поляну, жрица поводила кончиком пальца по нижней губе, махнула рукой и примостила рядышком фляжку с крепким и густым, как ликер вином.

– Чур, не злоупотреблять, – полушутя пригрозила напарница, когда я плюхнулся напротив и приподнял кожаное забрало, будто сварочную маску.

Женя отхлебнула и передала сосуд, я же сделал вид, что глотнул: во-первых, употреблять при нагрузках вредно в любом мире, во-вторых, когда поддатый – язык до пупка, а портить малину лишней болтовней совершенно не хотелось, особенно когда до цели рукой подать.

– Здорово тут, – девушка привалилась спиной к колесу и пошевелила стопами, как автомобильными дворниками. Сделала большой глоток, протянула фляжку и блаженно зажмурилась.

Да, на такие пикники ваш покорный еще не выбирался – чистейшая, аж дно видно, вода, молодая поросль, отсекающая канал от наливающейся желтизной пшеницы, яркое и очень низкое – рукой подать – лазурное небо, припорошенное редкими косматыми облачками, ласковое южное солнце. Если бы не тонкий аромат горелого мяса – настоящая идиллия. Но самое главное – в роли непися от меня ровным счетом ничего не требовалось, а спутница, по сути, развлекалась сама с собой (гусары, молчать!). И амплуа сюжетного напарника внезапно пришлось по душе, полностью избавив от поблекших следов былой скромности, и бонусом плеснуло каплю комфорта в терзаемую сомнениями и тревогами душу.

– Блин, – Женя нахмурилась и взболтнула фляжкой – судя по плеску, осталось полстакана на донышке. – Я увлеклась. Теперь и работать не хочется. Слушай, а ну его – этот фарм. Заработаем сегодня поменьше, а завтра наверстаем – никто же не гонит.

Хотел возразить и напомнить о долге и поставленном плане, но очень скоро передумал. Потому что жрица встала и, сбросив сюртук, расстегнула верхние пуговицы блузы.

– Слушай, а пошли купаться? А потом – загорать. К черту эти артефакты, никуда теперь не денутся. От этой беготни уже сопрела вся.

«Ну да, это же ты у нас больше всех бегаешь», – подумал без злобы и претензий, но возражать не стал – не по статусу наемному телохранителю игрока уму-разуму поучать. Да и как тут возразить, когда прямо перед тобой оголяется красотка с фигурой легкоатлета. Атлас скользнул по острым лопаткам, следом на покрывало упали бриджи, а поверх – скомканные черные колготки. Евгения осталась в белом купальнике – по современным меркам вполне приличном, но такое тело распалило бы желание даже в бабушкиных панталонах.

Жрица подбоченилась и хмуро огляделась.

– Что это жужжит?

– Мухи, – выпалил с ходу, незаметно спрятав кисть под покрывало.

– Странно. Звук как от виброзвонка. Или мне уже макушку напекло? Кстати... – брюнетка приставила ладонь козырьком. – Там, кажись, паланкин стоит.

– Где?

Встал, стараясь сильно не распрямляться, и выглянул из-за повозки. И правда, на пригорке под ветряной мельницей (впрочем, справедливей называть этого гиганта «мельничной башней») виднелась черная коробка с жердями, и даже с такого расстояния заметил приоткрытую шторку и вуаль за ней.

– Кирэль что, наблюдает за нами?

– Да ну... – смущенно улыбнулся и якобы почесал затылок, а на самом деле замахал рукой – мол, проваливай, тебя заметили. – С чего вдруг?

– Не знаю. Ревнует? – Женя хихикнула. – Все, пора охладиться, а то ерунда так и прет в голову. Кто последний – тот пельмень!

Целительница разбежалась и щучкой нырнула в канал. Доплыла до самого дна, перевернулась на спину и в такой позе и всплыла, будто субмарина.

– Идешь? – спросила, активно двигая стопами.

Оглянулся – паланкин на том же месте. Непроизвольно почесал левое запястье и бросил:

– Не. Лучше вещи посторожу.

– А меня? – Евгения надула губки. – Вдруг тут водятся пираньи? Или акулы? Или страшные осьминоги? Видел, какая огромная река? Да еще и в море впадает. Мало ли, что оттуда заплывет?

– Не волнуйся, – тряхнул отросшей шевелюрой, отгоняя тяжкие думы об осьминогах, – русло видно за версту. Вдруг что – сразу сообщу.

– Да и ладно.

Нет, непрочь поплавать, да еще и в такой компании, просто опасался раздеваться. На теле могли остаться отметины, которые рядовому неписю вряд ли станут прорисовывать – родинки, пигментные пятна, шрамы от операций, невозможных в заданную временную эпоху. Вдобавок, характерные очертания амулета и фиалов вмиг проступят сквозь намокшую повязку, а она сама по себе привлекает излишнее внимание. Если Женя спросит, почему замотана именно левая рука, а не обе, то заготовленная отмазка о ранах от кандалов сразу отправится коту под хвост. А то и вовсе прикажет снять ткань, и я не смогу отказать, не разрушив при том весь образ.

К тому же, с высоты берега открывался потрясающий и недоступный от уровня воды вид, и я в наглую копил моджо, наслаждаясь перекатывающимися под тонкой кожей мышцами и просвечивающими сквозь белье прелестями.

Вволю наплескавшись, жрица не без моей помощи выбралась на траву и шлепком по крупу отогнала пони в сторонку, чтобы повозка не загораживала солнце. И после, ничтоже сумняшеся, распустила тесемки, выжала лифчик и повесила на обод колеса. Дюжину секунд спустя рядышком примостились и трусики, а хозяйка с блаженной негой на лице растянулась на покрывале, подставив бледную кожу теплым лучам.

– С тобой здорово, – мурлыкнула девушка и смешливо сощурилась. – Есть время на отдых. А с местными нубами одна тягомотина. То наагрят больше, чем надо, то перегрызутся из-за лута.

– Рад стараться, – произнес с напускным безразличием.

– Веселая у вас, ботов, жизнь, – Евгения вздохнула и перевернулась на живот, просунув ладони под острый подбородок. – Делай, что велено, и ни о чем не парься. Ни страха смерти, ни желаний, ни стремлений.

– Можно спросить?

– Смотря что, – она вновь подставила солнцу грудки, достойные скульптуры Афродиты.

– Зачем тебе деньги?

– Хочу дом на берегу, – на полном серьезе ответила жрица. – Маленький, уютный, свой. Как на пакете молока. Плюс небольшой участок с садом, пару слуг... Если все срастется – выкуплю тебя и назначу сторожем.

– А не думала вернуться в... – чуть не ляпнул «реал», хотя откуда бот знает о реале, ведь относительно его интеллекта и прописанного лора реал – это как раз и есть «Иринор». Поэтому сказал полную ерунду, просто подходящую предложению по смыслу, – более спокойное место?

– В Хаб-Хабор? Говорят, там сейчас черти что творится. Нет, мне здесь нравится. Даже с этим ушлепком Гильером.

– И много осталось?

– Да так, по мелочи. Если бы Кирэль не заламывала цены, послезавтра бы внесла залог. Слушай, а чего земля дрожит? Уж не хозяйка ли несется?

Настал мой черед вздыхать:

– Она самая.

Паланкин остановился так, чтобы перекрыть загорающей свет. Хира отдернула штору и, нервно помахивая веером, поинтересовалась с едва скрываемым раздражением:

– А чего это вы привал устроили? Я раба для дела сдаю, а не утех. Так бы в поместье пригодился, а то стоит, прохлаждается.

Говоря это, суккуба не сводила с меня прожигающих насквозь глаз-угольков, я же стоял столбом и пялился вдаль – восклицательный знак над теменем повесь и от настоящего непися не отличить.

– А вам, собственно, какая разница? – проворчала Женя. – Я за день заплатила – как хочу, так и использую.

– Верно, верно... – веер заплясал еще чаще. – Что же, не буду мешать.

Паланкин пополз в сторону поместья, но не успел скрыться из виду, как вдали нарисовался всадник, скачущий вдоль канала в нашем направлении. Жрица приподнялась на локте и нацепила на нос очки, после чего в спешке побежала к колесу. Когда незнакомец приблизился на расстояние полета стрелы, девушка успела натянуть бриджи и застегивала последние пуговицы на блузе. Торопливость напарницы оправдана, ведь к нам прискакал игрок, вдобавок – мужчина, да еще и донельзя брутального вида. Широченные плечи украшала накидка из алого шелка, кольчуга едва не лопалась на могучей груди, а кожаные штаны сидели как лосины на перекачанных ногах. Довершали образ дикого варвара косматые пшеничные патлы и заплетенная в две косы борода, однако за спиной бугая покачивался серебряный куб в половину кирпича, сплошь покрытый грубой клинописью и насаженный на длинную тонкую рукоятку с петлей на конце. Одним словом – молот, недвусмысленно намекая на класс рыцаря.

– Привет, Жень, – голос верзилы звучал довольно высоко, диссонируя с угрюмым, изрытым кратерами оспин лицом и массивным подбородком. – Не надумала на Артура поохотиться? А то за него награду повысили.

– Сколько? – без особого интереса спросила брюнетка.

– Полторы.

Жрица присвистнула.

– И в честь чего?

– Да тут кое-как подробности всплыли. Говорят, он некую Надин порешил. Человека, – всадник сплюнул. – Игрока.

И лишь страх, стянувший сердце стальными цепями, не позволил проорать во всю глотку: что?!

Глава 10. Шило в мешке

Евгения отмыла от грязи изящную мраморную статуэтку танцовщицы, обернула в войлок и уложила в притороченный к корме двуколки сундук – поверх добытых за два дня артефактов. Все это, как пояснила девушка, тянуло на пять с половиной тысяч золотых с вычетом моей доли, составившей четыреста монет. Крышка едва закрылась, и уже завтра придется везти хабар антикварам, а значит, трат на охрану не избежать. Но лучше поработать еще день, чем потерять добычу.

– Все в порядке? – спросила спутница, когда сел рядом. – Ты с обеда угрюмый какой-то.

– Устал, – едва не дрогнувшим голосом произнес в ответ.

– Ничего – жрица толкнула меня локтем и улыбнулась. – Осталось немного.

Весть о гибели Надин выбила из колеи. Прежде не доводилось терять друзей и знакомых – отчасти из-за крайней малочисленности и тех, и других, и к такому снегу на голову оказался не готов ни морально, ни физически. Ощущение, будто остался совсем один в криминальном районе или зоне боевых действий, где смерть на каждом шагу, всюду царят волчьи порядки, некуда бежать и полиция не приедет на вызов. Волнение буквально сковывало движения и мешало мыслить, а отчаяние просачивалось в душу, как дождь сквозь дырявую крышу. Пока удавалось держаться и затыкать прорехи крохотными заплатками надежды и бодрости духа, но дыр становилось все больше, а вот затычек, увы, не прибавлялось.

И дальше будет только хуже, ведь «Иринор» для многих стал отдушиной и местом безнаказанных исполнений самых темных и потаенных мечтаний, за которые в обычной жизни светит если не пожизненное, то минимум четверть века строгача. Категорически против запретов игр, но чем дольше тут нахожусь, тем больше убеждаюсь, что иногда стоит делать исключения.

Кто избавился от девчонки ясно и ежу, и почему повесил всех собак на мою скромную персону – тоже. Непонятно, что теперь делать, ведь если охоту спонсирует Легат, то может назначить за голову такую награду, что гоняться за призом начнут даже неписи. Пока что маскировка работает, но если в поместье покойной Кирэль станут наведываться каждый божий день, кто-нибудь да обратит внимание на странного раба с перемотанным запястьем.

Первое, что пришло на ум – спереть двуколку, деньги, и этой же ночью отправиться в холмы, куда Высшим путь еще заказан. Но тогда Женя обо всем догадается, позовет на выручку друзей, а запряженный пони – это вам не боевой скакун, настигнут в два счета. Как ни крути, придется отыгрывать роль до конца, покуда жрица не получит достаточно денег, а уже потом на скопленные сбережения по-тихому свалить со всеми документами и минимумом подозрений. А дальше? Дальше по обстоятельствам.

– О чем задумался? – спросила попутчица.

– Ни о чем, – поднял голову и вздохнул. – Звезды тут красивые.

– Это да. Третий месяц в Эльфере, а все никак не налюбуюсь.

Поместье встретило запоздалых путников тишиной и полумраком. Факелы горели только у ворот и на стене барака, стражники лениво выхаживали по стенам, но слуг нигде не заметил. Из бойниц кордегардии лился блеклый свет, остальные этажи утопали во тьме, а окно хозяйского донжона плотно занавешивали шторы. Как вскоре выяснилось, еды для нас никто не готовил, а на кухне не осталось ни крошки. Но мы так устали, что решили не заморачиваться, а поскорей лечь спать. Вооружившись огарками в стеклянных банках, поднялись на второй этаж и распрощались в коридоре.

Волна сна вынесла на крохотный пятачок света, зависший среди бескрайнего ничто. У самого края, скрестив руки на груди и повернувшись спиной, стояла Хира в привычном наряде.

– И как она? – спросила демоница, с трудом скрывая раздражение.

– Не знаю, – честно произнес в ответ, шагнув к суккубе. – Мне все равно.

– Заметно.

– Для ревности нет времени, – вкратце пересказал все, что узнал за прошедший день. – Нужно разобраться с Женей и сматывать удочки.

– Разобраться? – девушка поднесла пятерню к лицу и осмотрела отросшие коготки. – Это я умею. Что предпочтешь – яд, пожар или полоснуть по горлу во сне? Придушить подушкой не предлагай – слишком долго и шумно, а кобылка сумеет отбиться.

– Издеваешься?! И думать об этом забудь!

– Мой дорогой Артур, – с усмешкой сказала Хира. – Или отныне величать тебя Артусом? Впрочем, мне все равно. Суть в том, что в Ириноре можно убежать от очень многих вещей. Почти ото всех. Кроме одной. От нее на моей памяти еще никто не увиливал. Пытались, конечно, но все заканчивалось весьма плачевно.

– И что это за вещь?

Прислужница резко повернулась и полыхнула огнем в глазах:

– Убийство игроков.

Как стоял – так и одеревенел, хотя и ожидал услышать что-то в этом роде. Ну какая уважающая себя ММО обойдется без PVP, пусть и со смертельным исходом для проигравшего. И ладно бы в игру отбирали только адекватных людей вроде Ермака или Ингрид – тогда еще можно как-то договориться, обозначить правила или найти иной способ разрешения конфликтов, кроме дуэлей. Вон, старики из квартала знати прекрасно себе жили долгие месяцы и в ус не дули, но когда наравне с приличными людьми попадаются отморозки – тут уж ничего не попишешь. Одни сходят с ума от безграничной власти и бесконтрольного насилия, как Легат. Другие и в реальности проливали кровь, привыкли марать руки и не видят ничего зазорного в том, чтобы отнять чужую жизнь. Для них это – норма, и таким уже ничего не докажешь. Лучший вариант – вообще не сталкиваться с убийцами, но в моем случае он уже не сработает, ведь на хвост сели минимум двое выродков, переговоры с которыми невозможны априори. Поэтому сказал как есть:

– Я... не готов.

– Тогда готовься поскорее, – острый кончик хлестнул по икре. – Иначе будет поздно.

Суккуба подмигнула и попятилась во тьму. Прежде чем подругу поглотило ничто, поймал ее за предплечье и притянул к себе, получив в награду порцию отборного шипения и занесенные для удара пальцы. И пусть во сне ровным счетом ничто не угрожало, наглеть не стал, а лишь легонько провел ладонями по лопаткам, вдыхая едва уловимый и полузабытый аромат серы.

– Очкастую свою тискай, – прорычала Хира, но попытки освободиться больше напоминали топтание на месте, а ведь при желании девушка могла просто выбить меня из дремы. Например, наслать кошмар или рубануть когтями по лицу, но вместо этого опустила руку и отвела взгляд, сопя, поджимая губы и дергая хвостом как рассерженная кошка.

– Не хочу очкастую, – улыбнулся и пауком пробежал вверх по хребту, чувствуя вспучивающуюся под подушечками гусиную кожу, пока не нырнул в густую шевелюру на затылке. – Хочу рогастую. И хвостастую.

– А мне кажется, ты хочешь любую, кто раздвинет рогатку, – суккуба толкнула ладонями в грудь и попятилась. – Но пока голяк, вот и мечешься туда-сюда в надежде, что где-нибудь да перепадет.

– Хира!

– Мокрых снов, – бросила она, и мрак селевым потоком захлестнул разум.

Очнулся от тихого, но настойчивого стука в дверь. С трудом разлепил глаза, мутным взором выглянул в окно – небо не посветлело ни на оттенок, а значит прошло в лучшем случае час-полтора. Вот и гадай теперь, кто и зачем ломится в такую рань. Хотя какую, блин, рань – вон луна на полгоризонта, до собачьей вахты еще ждать и ждать.

Вытащил из-под подушки саблю и пошлепал босыми ногами открывать, лелея робкую надежду на визит демоницы. Мол, одумалась, все поняла, сделала правильные выводы и готова подарить капельку если не страсти, то хотя бы нежности. Но каково же было удивление, когда на пороге оказалась Женя в одной блузке, в отраженном свете спутника похожая на неприкаянного призрака.

– Что случилось? – сонно пробормотал, пытаясь разглядеть за плечом жрицы притаившихся воров или ночных чудовищ.

– Есть хочу, – шикнула девушка. – А все спят, кроме дозорных. Хз где тут что, помогай.

– Дела, блин... – потер опухшее лицо. – В смысле, как пожелаешь. Прошу следовать за мной.

Мы наощупь вышли в светлицу (хотя в тот миг комната больше напоминала темницу), где за столом и полукругом пуфиков виднелся прилавок с резным шкафом и посудными полками. Там хранились всяческие закуски и легкие вина на случай, если хозяйка (или гости) проголодаются после отбоя. Но искать что-либо без света себе дороже – Хира упоминала отраву, и кто знает, где хранятся эти зелья.

Женя, как наиболее опытная и приспособленная к местной жизни, запалила кресалом трут в глиняной миске, и вскоре на всех подходящих местах горели фитили восковых цилиндров в руку толщиной – называть такие махины свечками язык не поворачивался. Пока насыпал по вазочкам орехи и варенье, девушка сбегала за одеялом – ни печи, ни камина на этаже не построили, и ночная прохлада брала свое.

Выставил снедь на стол, наполнил бокалы – да уж, такой романтики прежде и не снилось, – но не успел сесть рядышком с брюнеткой, как свежий ветер принес спорый топот копыт, движущийся в направлении виллы. А если учесть, как далеко находится поместье от дорог и соседей, никаких сомнений не осталось – поздний визитер спешил именно сюда. Догадку подтвердил часовой, громом прорычавший со стены:

– Ha’ss!!

Всадник натянул поводья, и конь (или кобыла) с хрипом и ржанием заплясал во влажной траве.

– Назови себя! – дозорный перешел на русский, играющий в «Ириноре» роль всеобщего наречия.

– Женька! – прорезал тишину писклявый девичий голосок. – Макар сказал, что встретил тебя на раскопках! Ты тут?

– Ешкин кот, – прошипела жрица не хуже суккубы и провела ладонью по щеке, оттянув нижнее веко. – Встретишь?

– Как представить гостью госпоже? – крепче затянул тесемки у «шкурки» вышколенного раба, готовясь к визиту внезапной посетительницы.

– Да Валька это, – Евгения отмахнулась и пригубила вина. – В смысле, Вальхалла. Ты это, полным именем ее называй, а то взбесится.

– Вас понял, – чуть склонился в поясе, вооружился свечой и побрел к воротам.

Гостья целиком и полностью оправдывала выбранный никнейм – низкорослая, мускулистая, с копной огненно-рыжих от природы волос. Лицо широкое, скуластое, но в целом симпатичное: не писаная красавица, но взгляду есть за что зацепиться. Броня тоже под стать – кожаный бронелифчик с проклепанными чашками, шорты повыше колен с лампасами из медвежьей шкуры, широченный пояс, напоминающий боксерскую награду, сандалии с оплеткой до середины голени и ремешок с металлической пластиной на лбу. Как и Макар, кареглазая крепышка носила короткий красный плащ, а в петлях на бедрах покачивалась пара томагавков – такие и метнуть удобно, и берсерком вгрызться в ближний бой не грех.

Стражники открыли створки – никаких причин не впускать клиентку у них не нашлось. Вышел вперед и, поклонившись, с почтением осведомился:

– Вальхалла, полагаю?

– Да, да, – девушка спешилась и огляделась. – Женька где?

– Прошу за мной.

Провел воительницу на второй этаж. Похоже, гостья прежде не бывала в поместье и потому держала ладони на топориках, неразборчиво бормотала под конопатый нос и вглядывалась в каждый угол. Заметив нас, жрица выбралась из-под одеяла и вскинула руки. Валька с визгом обняла подругу и чмокнула в щеку.

– Слышала новость? – рыжая плюхнулась на пуфик и глотнула прямо из бутылки. – В округе шастает пкшник! Убил какую-то девчонку, а теперь сюда приполз. Как узнала, что ты в соло реликвии фармишь – сразу прискакала. Ты че, Женек – кончай! Обожди, пока ушлепка не поймают, а уж потом все вместе и продолжим.

Евгения в задумчивости прополоскала рот вином и покосилась на окно. Ветер играл в шторе, отчего чудилось, что за ней притаился коварный маньяк.

– Откуда инфа?

– Да Хорват рассказал! – Валька вытаращилась и развела ладони. – Буквально вчера.

– Санька? – жрица назвала имя ублюдка с такой обыденностью, будто знала его долгие годы. – Он же квестил на болотах.

– Ну да, а теперь вернулся. Гнал выродка из самых топей, но под Эль-Гедоном потерял след – думает, гад ушел вплавь. Блин, Женек, руины как раз на крайнем канале. А ты там одна шатаешься!

– Не одна, – девушка кивнула на меня и подмигнула. – С охраной.

– Пф-ф-ф... – гостья запрокинула голову и хрюкнула. – Нашелся, блин, бодигард. Ты вообще в курсе, что пкшник – демонист? Да не с каким-нибудь завзятым чертом или адской гончей, а с суккубой! И работает на Гильера, чмо. Взял задание на живого человека за сраную гость золотых! Еще, небось, и надругался над бедняжкой. Знаю я этих бесолюбов...

– Серьезно? – в широко распахнутых голубых глазах блеснула смесь отвращения и страха. – Ну и мразь...

– Вот-вот, – Валька отхлебнула и затрясла гривой. – Так что сиди тут и за стены вообще не суйся.

– Да конечно... – буркнула жрица. – За дом надо заплатить, а то на торги выставят.

– Какой, на фиг, дом? – крепышка всплеснула руками. – Жизнь-то дороже! Хотя, кого я отговариваю. Ты если что задумала – расшибешься, а сделаешь. Давай подождем полудня, чтобы народу в полях побольше тусовалось, и вместе поедем. Чай, из меня охранник получше выйдет, чем из того балбеса.

– Перестань, он классный, – Евгения устало зевнула и подперла висок костяшками. – С ним фармить одно удовольствие.

– Да? – недоверчиво и отчасти с ревностью спросила воительница. – И как улов?

– Улов – до краев.

Вальхалла подняла бутылку:

– Тогда – за улов!

Вино закончилось, и меня послали за новым. Потопал к шкафу, как на ходулях – ноги оцепенели, а в глотку будто вбили сучковатую жердь. Похоже, Корица решил расквитаться так, чтобы и через век помнили, и самое страшное – у него вполне могло получиться. Александр – не простой корпоративный фокусник, а самый настоящий тройной агент: хитрый, изворотливый, с подвешенным языком, сумевший вклиниться в доверие не только ко мне – зеленому новичку – но и ко многим местным игрокам.

И судя по тому, как девушки отреагировали на новость об охоте на человека, вполне вероятно, некогда обе входили в полулегендарный клан «Побратимов». А значит, они определенно на светлой стороне и, тем не менее, разбойник сумел стать для них если не другом, то хорошим знакомым и надежным соратником. А это вам не кролика из шляпы доставать. Не удивлюсь, если чудак с гулькой в конечном итоге поимеет и Легата, но я до той славной поры вряд ли дотяну.

Слово Корицы имеет в Эльфере огромный вес, коль никто не усомнился в его удивительной истории. Я же – пришлый чужак без рода и племени, к тому же демонист – и от этого никак не открестишься, достаточно взглянуть на фиалы. Да, пока везет – темнота, грязь и чрезмерная экспрессия художника стали отличной маскировкой, но надежда отсидеться в поместье – глупость и чистое самоубийство. Остается последний, пусть и в некоторой степени отчаянный выбор – когда гостьи поедут в город, нас с Хирой и след простынет.

С этими мыслями поставил бутылку на стол и отошел к лестнице с видом услужливого официанта. Долго изображать мебель не пришлось – подружки захмелели и уснули в обнимку на пуфиках, а я отправился в свою комнату.

– Вижу, вы без меня не скучаете, – хмыкнула суккуба, все так же стоя на краю спиной ко мне.

– Сколько у нас денег?

– Залог, – демоница загнула мизинец, – плата за два дня проката, плюс твоя доля. Итого ровно тысяча. Поддельные грамоты рисует один хлыщ по соседству. Видный ученый, важный чиновник.

– Хорошо. В полдень гостьи уедут. Подготовь паланкин, накорми носильщиков, охрану оставь на вилле. Возьми все ценное и малогабаритное – ювелирку, ткани, пряности. Нужно любой ценой наскрести на лошадь.

– Не волнуйся, – прислужница поежилась. – Наскребем.

– Тогда до завтра.

– Ага. Удачи нам всем.

Днем снова разбудил стук в дверь. Открыл, ожидая увидеть Хиру, но в коридоре стояла Женя в полном снаряжении.

– Салют, – жрица улыбнулась, но на бледном лице отчетливо читались волнение и замешательство на грани со страхом. – Мы тут с Валькой подумали и решили, что лишняя охрана не помешает. Так что собирайся, госпожа Кирэль уже ждет.

Нет, я не выпучил глаза, не уронил челюсть, не замахал руками и не начал в суматохе выдумывать правдоподобные причины для отказа. Ибо знал как никто иной, что беда не приходит одна, и «все через жопу» – тоже. Если уж пошло наперекосяк, то через шаг-другой не остановится, и внезапную смену плана с горестью воспринял как нечто само собой разумеющееся. Форс, мать его, мажор, хули. Ничего личного, приятель – просто закономерное продолжение черной полосы, на которую тебе не посчастливилось свернуть.

Саблю в ножны – и вперед, на почетное место рядом с виновницей торжества. Вальхалла на гнедой кобыле с белой «звездой» на лбу выехала во главе каравана, но через пару минут сместилась на левый фланг двуколки, чтобы ничто не мешало трещать с подругой. По случаю важной и опасной поездки носильщиков вооружили полуторными мечами, и взяли пятерку лучших воинов с листовидными щитами. Шутка ли, перевозить такое количество золота в раритетном эквиваленте. И самое главное – Хира подрядилась сопроводить жрицу до ворот Эль-Гедона и повернуть восвояси, и даже за частичный эскорт нам пообещали без малого пять сотен.

По итогу первоначальная задумка не сильно-то и херилась, просто растянулась на пару лишних часов. Пока Евгения обо всем договорится, пока отвезет выручку в банк, пока вернется, мы уже будет очень далеко, на другом маунте, в иных обличьях и с «копытными» в кармане. Если дорога пройдет гладко – еще и в выигрыше останемся.

Но вы уже поняли, что «без сучка и задоринки» – это не про нас.

Это была не случайная стычка, а тщательно подготовленная засада. Когда жилища остались позади, а от края до края раскинулись поля, первые стрелы полетели с верхушки мельничной башни. Строение возвышалось метрах в трехстах от дороги – запредельное расстояние даже для эльфов, но неведомые снайперы первым же залпом сразили двух носильщиков, стражника и обеих лошадок, тем самым полностью обездвижив колонну.

Паланкин завалился на бок, суккуба с тихим ревом укатилась в посевы. Миг спустя к ней присоединились уцелевшие, стараясь убраться от башни как можно дальше. Второй залп сразил еще двоих дозорных, после чего стрелы пошли вразнобой и все чаще вонзались в землю позади бегущих. Думали, оторвались, но на самом деле очутились в еще большей западне, куда сами себя и загнали, несясь в нужном налетчикам направлении точно лисы от флажков.

Стоило уйти из-под атаки рейнджеров, как из пшеницы с гиканьем выскочила пятерка «милишников» – размалеванные травяным соком лица, обритые или короткостриженые головы, свитые из стеблей накидки, кожаные нагрудники и жилеты. Все с однотипным оружием: ятаган и дага, и это сразу отметало версию о рандомных разбойниках. Ведь эти мобы (а ни у кого из напавших браслетов не заметил), как правило, таскают то, что проще всего найти – от самодельных дубин и краденых топоров до снятого с трупов барахла. Отсюда такое разнообразие в снаряжении, а вот к унификации обычно стремятся военные, из которых и получаются первоклассные наемники.

Как ни удивительно, преимущество в числе осталось за нами, но вот насчет качества сильно сомневался. Вперед вырвались двое щитовиков в панцирях и остроконечных шлемах. Между ними вклинилась Валька, для своей комплекции бегающая более чем шустро, по бокам же заняли позиции носильщики, перехватив полуторники как двуручники. Позади строя встала Женя, я – справа от нее, ибо в прямой стычке толку от меня, как от балерины в махаче футбольных фанатов, а так хоть целителя прикрою. В итоге получилось некое подобие тупоносого клина, на полной скорости столкнувшегося с пятеркой ревущих и скалящих подпиленные зубы ублюдков.

Рыжая, неистово размахивая топорами, фурией накинулась на самого рослого и плечистого врага. Эльф отступил под вихрем ударов, но натиск (скорее всего, умение) быстро иссяк, и противники закружились в кровавой пляске, тщетно пытаясь задеть друг друга. Место верзилы тут же занял сосед, строй сжался, и основная схватка продолжилась в формате четыре на четыре. Длился он, правда, недолго – вынудив щитоносца уйти в глухую оборону, двое наемников разом атаковали замешкавшегося носильщика, и фланг не был прорван исключительно потому, что жрица выстрелила в гадов облаком сияющего света и тем самым на миг ослепила.

Но ради заклинания пришлось прервать золотую молнию, подпитывающую здоровьем левого дозорного. Лишившись притока сил, воин попятился, а плечо и руку вмиг покрыла россыпь колотых ран. Наемник оттолкнул защитника и рванул напрямую к целительнице, доставляющую сопернику самые серьезные неудобства. Тут уж я не спасовал и с криком рубанул саблей сверху вниз, и хоть клинок остановили дагой, размалеванный остроухий отвлекся и без промедлений получил щитом в табло.

«Стан» сработал на отлично, однако воспользоваться оглушением ни я, ни защитник не успели – рядом с трясущим башкой выродком вмиг оказался товарищ и замахал клешнями, что мельница крыльями, аж ветерок подул. Но вдруг раздался мокрый треск, боец вытаращил глаза и завалился рожей в истоптанную пшеницу с торчащим меж лопаток топориком. Валька, улучив момент, швырнула томагавк, закрутив под небольшим углом, и звенящее лезвие разрубило позвоночник: крит – ваншот.

Мразью меньше, но и оружием тоже, чем не преминул воспользоваться бугай, насев на девушку с утроенной прытью. Но нас по-прежнему отделяли трое врагов и ничем помочь валькирии мы не могли. Справа раздался полный боли вопль – последнему носильщику вонзили в грудь сразу два клинка. Освободив оружие, эльф кинулся на дозорного, и тому пришлось драться сразу на два фронта: первый заслонять щитом, от второго отмахиваться клинком. Понятное дело, в таком положении много не навоюешь, и секунду спустя стражнику отсекли руку аккурат по локоть. Но прежде чем вопящего и разбрызгивающего рубиновые бусины бедолагу добили, я разогнался, на бегу перехватил саблю двумя руками и тараном вогнал под ребро до самой гарды.