Текст книги "Белый орк (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Ничего, я еще пройдусь.

И в самом деле, не показывать же свою слабость перед женщиной, особенно орчихой.

– Ну смотри – упадешь, никто на горбу тащить не станет.

С минуту они шли молча, потом сестра вождя предложила:

– Если хочешь быть сильным как орк – завтра пойдем на охоту. А сейчас лезь под полог и выспись.

– А ты?

Тарша улыбнулась, обнажив слегка желтоватые зубы и острые маленькие клыки. В отличии от кабаньих бивней мужчин, клыки орчих больше напоминали вампирские, разве что нижние чуть длиннее и торчат изо рта.

В неверном свете факелов лицо хозяйки мало отличалось от человеческого, только скулы шире и подбородок массивней. Альберт невольно поймал себя на том, что залюбовался не только потрясающей Таршиной фигурой, но и мордашкой, обрамленной жидкими иссиня-черными волосами.

– Что? – спросила охотница. Шайн поспешно отвернулся.

– Ладно, пойду посплю. Разбудишь меня?

Щеки хозяйки полыхнули.

– Ты давай не умничай, понял? Я тебе не безмозглый молодняк. Забыл, что ты раб? Так я живо напомню!

– Накажешь меня, госпожа?

Тарша шутки не оценила. Альберт скрючился от весьма неприятного тычка в печень. Пришлось спрятаться под сложенным шатром от греха подальше. Но дипломата внезапно охватило какое-то игривое настроение, язык так и трепыхался во рту, стремясь выбраться наружу. Наконец пленник спросил:

– Знаешь, почему в Империи отменили рабство?

– Нет, – буркнула орчиха.

– Потому что вольнонаемный труд эффективнее. Понимаешь?

– Ты давай мне зубы не заговаривай. С Грумом будешь болтать о всякой ерунде. Спи уже.

За час до рассвета Тарша выволокла мирно сопящего раба за пятку и бросила на землю. Холодная роса вмиг разбудила Альберта, тот аж подпрыгнул, будто ошпаренный кипятком. Впрочем, роса ничуть не лучше, особенно после теплой и относительно мягкой постели.

Орки развели костер и устанавливали шатры – значит, стоянка будет долгой. К Альберту подскочила Стрела и лизнула в лицо. Тарше это явно не понравилась, но бранить волчицу она не стала. Вручила рабу тяжеленный кожаный мешок и велела следовать за собой. Сама пошла налегке – лишь колчан и лук болтались за спиной.

Метров через двадцать охотники увидели узенькую полоску реки – место действительно оказалось неплохим. Лишь бы всяких безродных поблизости не оказалось. Стрела подбежала к воде и стала жадно лакать студеную воду. Утолив жажду, питомица сразу взяла след.

Тарша подошла к тому месту, где пила Стрела и осмотрела землю.

– Звериная тропа. Будет большой удачей найти степного оленя. Его следы самые свежие.

Альберт поправил лямки и уставился куда-то вдаль, где небо уже побледнело, а звезды исчезли.

– Я кому это рассказываю, раб?! – рявкнула Тарша. – Себе? Сама я и так знаю. Слушай и запоминай. Хоть какая-то от тебя польза будет!

– Выходит, мои дипломатические таланты бесполезны?

Орчиха фыркнула и выпрямилась. Шайн успел пожалеть о бескостном языке. Женщина на голову выше и куда шире в плечах. Стоит рукой махнуть, и переговорщика ждет ранее купание в ледяной воде. Но вместо суровой кары Тарша нараспев произнесла:

– Что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки?

Шайн аж присвистнул.

– Это ваша орочья мудрость?

– Нет, людская. Так говаривал твой предшественник – тоже умный был. Правда певец, а не посол.

– И что с ним стало?

– Съели в голодный год.

– Ты серьезно?

Тарша улыбнулась.

– Нет. Его задавил бешеный буйвол. Я тогда совсем маленькая была, но эти слова запомнила. Так что одним языком ты похлебки не сваришь.

Вдали раздался призывный лай. Охотница разом напряглась, чуть пригнулась и зашагала на звук. Альберт, сопя и кряхтя, потопал следом, за что получил ладонью по животу. Выяснилось, что ученик на охоте должен повторять все за учителем шаг в шаг, жест в жест. Могла бы и сразу сказать, а не рукоприкладствовать. Шайн этого, разумеется, не озвучил – живот еще горел и отчаянно не хотел повторения шлепка.

Шагов через сорок Тарша остановилась, снарядила лук и передала рабу.

– Стреляй.

– Куда?

– Ты слепой? Вон олень пасется.

Альберт проследил за рукой хозяйки, но увидел лишь молочный утренний туман.

– Не вижу.

– Ну вон же рога, вон очертания тела. Присмотрись.

Наконец-то Шайн увидел цель. Раньше ему не доводилось встречаться со степными оленями, но этот матерый самец был воистину огромен. Наверное, даже выше буйвола, но тоньше, грациознее. Пленник положил стрелу на тетиву и понял, что не сможет сдвинуть ее с места. «Взрослый» охотничий лук – это не детская игрушка, человеку не справиться.

– Не могу...

– А ты смоги! Тяни давай.

Альберт напряг мышцы, заскрипел зубами, и тут мокрая от росы тетива выскользнула из пальцев с громким треньканьем. Стрела не пролетела и половины расстояния до оленя, но чуткий зверь вмиг почуял беду и сорвался с места.

– Олух, – фыркнула Тарша и подозвала волчицу. Та взяла след, и горе-охотники двинулись в путь.

Небо светлело, но туман и не думал рассеиваться, а наоборот, становился гуще. Видимость упала до вытянутой руки, Альберту пришлось красться почти вплотную к Тарше, чтобы не потерять ее из виду. Неимоверно изнуряющая ходьба гуськом длилась около десяти минут, а затем туман резко расступился. Впереди, окруженный непроглядным маревом, высился холм. Слишком ровный для природного.

– Курган, – со священным трепетом сказала Тарша. – Надо уходить.

– Почему? Олень наверняка спрятался за ним.

– Негоже тревожить покой мертвеца.

Охотница собралась уже повернуть восвояси, как из-за крутого бока выскочил олень. Животное трубно проревело и встало на дыбы. А затем как ни в чем не бывало принялось щипать травку.

– А мы и не тревожим. Не внутрь же полезли. Смотри, вон он стоит. Так и просит стрелы.

Волчица одобряюще взвизгнула, и Тарша махнула рукой. Племя давно не ело свежего мяса – глупо упускать такую добычу. Охотники наполовину спрятались за границей тумана и потопали к цели. Цель, едва орчиха и человек подошли на расстояние выстрела, сорвалась с места и скрылась за курганом.

– Вот зараза, – шикнула сестра вождя. – Будто манит куда-то.

– Да брось, это просто олень.

Пройдя еще немного, Альберт заметил в боку насыпи широкий свежий лаз. Тарша вздрогнула и помянула всех духов Степи.

– Гробокопатели! Стой, не иди туда, дурак!

– Почему?

– Мертвец обозлится на тебя и проклянет!

– Да брось, он уже проклял мародеров. Нас-то за что?

– За компанию!

Шайн прислушался, но не услышал никаких подозрительных звуков из лаза. Скорее всего грабители уже ушли. Дипломат прекрасно знал, с какой помпой хоронят вождей и шаманов орки, так что в таком кургане наверняка целая куча ценного барахла. Часть из которого, вполне вероятно, еще осталась под землей. Но Тарша наотрез отказалась беспокоить давно сопревшего мертвеца. Пришлось подключать словесные таланты.

– Нужно зарыть усыпальницу и помянуть усопшего! – заявил Альберт.

– Зачем?

– На самом деле олень – это дух-покровитель хозяина кургана. Думаешь почему он нас вел сюда.

– Ты же сказал...

– Мало ли что я сказал. Я человек и несведущ в мире духов. Но все говорит об одном: мертвец вел нас сюда с определенной целью. Чтобы мы починили его дом.

А то дует, наверное, хотел добавить Шайн, но благоразумно промолчал.

– Но нас проклянут, – неуверенно пробормотала орчиха.

– Да, если мы не исполним волю мертвеца. Поэтому зажигай факел.

Тарша хотела возразить, но слишком уж многое складывалось не в ее пользу. В конце концов она плюнула и достала из мешка Шайна обмотанную промасленной тряпкой головешку. Страх перед одни проклятием пересилил страх перед другим.

Альберт вызвался идти первым, Тарша шла позади, освещая путь. Стрелу оставили сторожить вход – в случае опасности волчица предупредит.

Копатели, кем бы они ни были, постарались на славу – ход получился очень широким, круглым, с гладкими стенками. Пройдя несколько метров, «археологи» оказались в просторной деревянной клети, стены которой испещряли такие же ходы. Шайну следовало бы насторожиться, но его взор привлекла весьма интересная находка.

В углу лежал старинный латный доспех, какие ковали еще во времена Первой войны. Ржавчина слегка тронула металл, но в целом он выглядел весьма достойно. Умели кузнецы работать двести лет назад, не чета нынешним. Доспех принадлежал человеку – орки с броней не заморачивались никогда, так что никакой дух не мог помешать забрать его.

– Ты куда полез? – прошипела Тарша.

– Уберу доспех отсюда, он же оскверняет священное место. Подумать только – человеческий воин в усыпальнице кочевника. Кощунство!

Едва Шайн коснулся нагрудника, «осквернитель» вскочил на ноги и схватился за ржавый двуручный меч. За спиной Альберта послышался глухой удар – орчиха шлепнулась в обморок. Дипломат и сам был готов расстаться с сознанием, но древнее чудовище было слишком агрессивным – рядом с таким спать не желательно.

Шайн отскочил на середину клети и выхватил клинок. Оживший доспех при каждом движении чавкал, будто ком мокрой глины в руках гончара. Про лязг доспехов и говорить не надо. Но самое страшное – нежить оказалась говорящей!

– Я – Исмаил, рыцарь Империи, воин дракона, бросаю вызов тебе, сын суки! Защищайся!

Голос у рыцаря был тонким и писклявым и шел как будто из законопаченной бочки.

– Почему это я сын суки? – опешил Альберт, позабыв про страх. Чем бы ни была мерзкая тварь, за оскорбление леди Шайн она получит сполна!

– Посмотри на себя! – рявкнул Исмаил, тряхнув мечом. – Что это? Собачья шерсть! Умри же, сын плешивого кобеля!

– Ах ты ведро ржавое! А ну иди сюда!

Воспылав праведным гневом, Альберт бросился на обидчика, но тот с легкостью ушел от выпада. Шайн ощутил резкую боль в спине – мертвец ударил его плашмя, но так сильно, будто хотел перерубить пополам.

За двести лет нежить не растеряла воинских навыков, но изрядно убавила в ловкости. Альберту оставалось кружить по комнате и уклоняться от атак. Он бы сбежал, но не мог бросить Таршу на растерзание чудовищу.

– Получи, вонючий орк! Будь проклято все твое племя!

– Вообще-то я не орк, слепой кусок драконьего дерьма.

– Что?! – Исмаил резко остановился и опустил занесенный меч. – Но ты носишь шкуру как орк и говоришь на их языке!

Шайн поймал себя на мысли, что забыл «сменить» язык. Следующие слова он произнес на имперском.

– У тебя странный акцент. Наверное ты орк, выучивший язык людей, чтобы обмануть меня!

– Балбес, два века уже прошло, оттуда и акцент. Присмотрись, если глаза не сгнили.

Рыцарь чуть наклонился, чавкнув и заскрипев броней.

– О всемогущие боги, ты действительно человек! Я почти ослеп без солнечного света. Но ты все равно сын суки! Нечего якшаться с орками! Защищайся!

– Да хватит уже! Лучше расскажи, что с тобой случилось.

Поняв, что догнать юркого дипломата ему не удастся, рыцарь привалился к стене и тяжело вздохнул.

– Во время войны мой отряд настиг и разбил племя плешивого Зарзула, что родился из задницы шакала. Я убил шамана, но вскоре подоспела орочья подмога и нам пришлось отступить. Зеленожопые навалили посреди степи целую кучу – достойная могила такому дерьму как Зарзул. Но я не успокоился и решил выкопать этого выродка и насадить на кол в назидании остальным. Ребята прорыли лаз, я спустился под землю и собрался уже нассать на труп подонка, как тот вдруг ожил! Представляешь!

Альберт многозначительно хмыкнул.

– Тварь прокляла меня на вечную нежизнь внутри этих стен. И вот уже двести лет я маюсь тут, мечтая о смерти, но старуха все не идет.

– А давай я тебя убью?

– Бесполезно, глупец! Знал бы ты сколько раз я пытался отрезать себе голову вот этим мечом! Лишь Зарзул, поганый сморчок, может снять проклятье!

– А что если попросить прощения у шамана? Думаю, я смог бы договориться насчет тебя.

– Дело в том, что недавно в гробницу заполз земляной дракон и сожрал мумию старого упыря. Чтоб он в кишках застрял, сучий сын.

– Да уж, беда. Ну ладно, мы, пожалуй, пошли. Приятно было познакомиться, не скучай тут.

– Стой! – взревел Исмаил и рухнул на колени. – Помоги мне! А я скажу, где спрятан тайник моего отряда! Там гора оружия и доспехов!

– Тю! Так за два века его уже и нашли десять раз.

– Нет! Там, где я спрятал не найдут. Умоляю, не оставляй меня тут до конца времен!

Альберт сплюнул. Сходил, черт возьми, за трофеями.

Когда Шайн привел Таршу в чувство и сказал, чья это гробница – охотница едва снова не потеряла сознание. Зарзул был повелителем первой и последней Великой Орды. Многие орки (и не только они) всерьез считают шамана воплощением духов стихий, сошедших в реальный мир для борьбы за свободу Степи. Фигура, можно сказать, легендарная. Неудивительно, что охотницу бросило в дрожь при одном упоминании имени вождя.

– Мы пропали, – шепнула орчиха, закатив глаза. – Даже смерть не освободит нас от проклятья.

– Успокойся. Если мы вернем Зарзула из чрева дракона – проклинать нас никто не станет. Сделаем сразу два добрый дела: вернем шаману покой и спасем достопочтимого рыцаря.

– Я не понял, – хлюпнуло из угла, – ты собираешься просить помощи у зеленожопой?

– Прекрати, морда расистская.

– Расистская? – Исмаил гулко расхохотался. – Раньше это считалось нормой. О, хотите анекдот?

Шайн и Тарша хором сказали «нет», но шутника это не остановило.

– Знаете, почему орки не едят огурцы?

Альберт пожал плечами.

– В Степи они не растут?

– Нет. Боятся пальцы откусить! Ха-ха-ха-ха!

– Этой шутке двести лет.

– Ну и что. Все равно смешно. Вот, слушайте еще. Идут два орка...

– Заткнись или мы уйдем!

Исмаил с неохотой замолчал.

– Как ты собираешься ловить дракона? – спросила орчиха, поднявшись и отряхнув портки.

– Я даже не знаю, как он выглядит.

– Это огромный покрытый шипами червь. А зубы у него во какие, – Тарша развела руки в стороны. – Полная пасть. Кочевники зовут его Хорхой – смерть из-под земли. Кстати, можешь попробовать с ним договориться – ты же у нас любишь языком чесать.

– А хорхои разумны?

– Сомневаюсь.

– А на что похоже их гнездо?

– Почем мне знать? Нырни в нору, выясни.

– Хватит слушать эту степную собаку, она не хочет нам помогать! Хотя, если ты раздобудешь бухту доброго каната и якорь – орчиха вполне сгодится.

– Зачем тебе якорь?

– В качестве рыболовного крючка. А собака сойдет за наживку.

Тарша прошипела крепкое ругательство и кинулась на Исмаила. Рыцарь ловко схватил ее за запястья и прижал к стене. Охотница попыталась вырваться, но хватка оказалась железной. Пришлось использовать подлый прием и садануть Исмаилу промеж ног. Рыцарь этого даже не заметил.

– Отпусти ее! Иначе сам лови червя!

– Да ты никак снюхался с этой гиеной! В наше время за такое оскопляли и варили в масле!

– Исмаил...

Нежить вздохнул, но пленницу отпустил. Тарша, спрятав запястья под мышками, отползла за спину Альберта. Дипломат впервые ощутил явную власть в своих руках – Исмаил слушался его, будучи в безвыходном положении. Это, конечно, не ценимая варварами грубая сила мышц, но все равно приятно, когда Тарша ищет защиты именно у Шайна.

– Давайте все успокоимся и подумаем. Хорхой сожрал труп шамана. Значит, он любит падаль. Правильно? Но тебя он не тронул. Или наелся, или ты ему не по вкусу.

– Драконы всеядны, но охотятся очень редко, – поправила Тарша. – Иначе бы все орки давно погибли в их мерзких пастях.

– Следовательно, у хорхоя метаболизм змеи – заглотить добычу и долго-долго переваривать. Как давно появилась эта тварь?

Исмаил скрипнул наплечниками.

– Ровно две недели назад. Я тщательно считаю дни и годы – больше тут заняться нечем.

– Драться нам придется в гробнице. Без помощи Исмаила не справиться, а покинуть подземелье он не может. Это раз. У подземных тварей, будь то крот или хорхой, отсутствует зрение, но сильно развит нюх. Это два.

Альберт достал меч и полоснул себя по предплечью. На черный пол тонкой струйкой полилась кровь. Сразу после этого земля мелко задрожала, будто в толще заворочалось нечто огромное.

– Это три. Тарша – бери лук и становись у выхода. Исмаил – твое место в центре комнаты. Я отойду к стене и попробую распознать, из какой норы выползет тварь. Да, позови Стрелу.

– Зачем? – охотница ни на шутку перепугалась за любимицу.

– Пусть станет за твоей спиной в проходе и лает, когда я скажу. Справится?

Тарша кивнула. Соскучившаяся в одиночестве волчица принялась ластиться и требовать чеса, но хозяйка строго велела сидеть на месте. Жалобно вякнув, Стрела уселась мохнатым задом на холодный грунт. И спустя секунду утробно зарычала, вздыбив шерсть.

– Тарша, куда она смотрит?

– Влево!

– Исмаил, быстро к стене! Держи меч наготове, удар получится сделать всего один!

– Глупый орко*б, если вонзить наши клинки в бока твари, она не сможет спрятаться в норе! Застрянет!

– Годная мысль – так и сделаем. А за орко*ба потом ответишь.

– Скажи – как она в постели? Лучше наших женщин? Столько сил и страсти. Заскучать небось не дает!

– Если он не захлопнет забрало, я выстрелю ему в башку!

Дрожь усилилась, с потолка посыпались комья грязи. Воткнутый меж бревен клети факел чуть не вывалился.

– Не трать стрелы, гиена, я все равно бессмертный.

– Ну это пока, – гневно бросила Тарша.

Изрыгнув облако зловония, из норы показалась склизкая уродливая башка с огромным круглым ртом. Хорхой сильно напоминал личинку жука-рогача, только серого цвета. Исмаил с именем давно мертвого Императора на устах вонзил клинок в жирный студенистый бок. Альберт ударил следом.

Пока люди орали и размахивали мечами Тарша успела всадить в голову дракона три стрелы.

– Пусть гавкает! – крикнул Альберт, проворачивая лезвие в ране.

– Стрела, голос!

Усиленный тоннелем лай больно ударил по ушам, Шайн даже зажмурился. Каково было чуткому на ухо хорхою никто и представить не мог, да и не особо хотел. Дракон задергался, попытался спрятаться в норе, но каждое движение разрывало плоть.

– Громче!

– Таких приказов она не знает! Сам ори!

– Все орите!

Троица завопила на разные голоса. Спустя несколько секунд хорхой не выдержал дикого рева и рванулся в последний раз. Тут его клинки и разрезали вдоль как свежую сосиску.

– Хватайте за голову, а то уползет!

Исмаил вцепился в тело твари ржавыми перчатками и потянул на себя. Альберт обхватил рыцаря за талию и напряг мышцы. Тарша последовала примеру раба и схватила уже его. Несмотря на всю творящуюся вокруг мерзость, Шайну было весьма приятно такое объятие. Даже Стрела с громким лаем ухватила хозяйку за кушак и принялась пятиться, грозно рыча.

– Тянем-потянем! – командовал Альберт, скрипя зубами.

– А вытянуть не можем, – съязвил Исмаил.

– Ну так тяни сильнее, а не языком чеши.

– У меня нет языка.

У дипломата появилось стойкое желание потянуть так, чтобы порвать болтуна надвое. Видимо, ни у него одного. Троица охотников на дракона рванула так сильно, что вся вонючая туша вылетела из норы, как пробка из винной бутылки. Звук, между прочим, был очень похожим.

Хорхой в длину оказался шагов пять – не такая уж и большая зверина. Зато толстая – не обхватишь. Альберт вытащил из трупа меч и располосовал белесое голое брюхо. Вонь от вывалившихся внутренностей была крепче аромата чумного города, где Шайну однажды довелось побывать. А там гнило несколько тысяч человек.

В пузыре наподобие рыбьего нашлась и мумия шамана – на удивление целая. Зарзул вообще выглядел как живой – будто поспать прилег, а не помер двести лет назад.

– И что теперь делать? – спросил Альберт.

Тарша упала пред шаманом на колени и ткнулась лбом в пол. Плечи охотницы дрожали, будто она беззвучно рыдала.

– Посмотри в правом кармане.

Шайн перевел взгляд на Исмаила.

– А что там?

– Где?

– В кармане. Зачем смотреть в карман?

– Я вообще-то молчал. Ты умом тронулся, орочий женишок?

– Дурак, это я с тобой говорю! Я, Зарзул, вождь Великой Орды, гроза эльфов и людей!

– Но у тебя же рот закрыт!

– Ох и дурак, ох и дурак... Посмотри в кармане, не испытывай мое терпение!

Альберт осторожно, чтобы не привлечь внимание Тарши, засунул руку в склизкий цветастый халат и достал оттуда вырезанное из кости колечко.

– Носи с честью, человек. За твою услугу Зарзул единожды явится на зов. Помни – лишь один раз! А теперь завалите норы и уберите отсюда проклятого червяка. И похороните меня как положено. Грум знает правильный обряд.

– Подожди, а как же Исмаил?

– Пусть идет на все четыре стороны.

Шаман замолчал. Альберт передал слова рыцарю, и тот протиснулся в ведущий на поверхность лаз.

– Получилось, – смеясь и всхлипывая крикнул мертвец. – Я могу выйти из чертовой ямы!

– Так тебя убивать или ты сам?

– Пошел к шакалам, орколюб. Я двести лет не видел света, женщин и вина. Мне еще рано на покой!

Часть 2

Курган чинили всем племенем. Молодежь выкопала яму, старики и воины по цепочке передавали ведра с землей, Горран и Грум засыпали тоннель. Работали до самого вечера. Не поленились даже срезать несколько пластов с травой и замаскировать хорхоеву нору – насыпь получилась как новая.

С наступлением темноты вокруг кургана разожгли погребальные костры – целых десять штук, как и велит традиция. На кострах жарили мясо и пекли какие-то корнеплоды. Для орка смерть – переход из полной лишений и опасностей Степи в спокойный и сытый загробный мир, поэтому скорбеть по умершим кочевники и не думали. Наоборот – провожали с пением и плясками, а если уж и грустили, то лишь о том, что сами не лежат на месте усопшего.

Из запасов достали драгоценное и редкое красное вино, забродившее молоко лилось рекой. Грум бил в ритуальный барабан, ему вторило несколько бубнов. Альберт следил за весельем со стороны, потягивая вино из рога.

– Ты чего тут один сидишь? – отдышавшись, спросила Тарша. Она плясала два часа кряду на радость всем мужчинам. – А где твой железный дружок?

– Ушел куда-то. Сказал, что не хочет смотреть на дикарские гульбища. Будешь вино?

– Нет, буду танцевать с тобой.

– А хозяйке с рабом можно?

Тарша рассмеялась и схватила Шайна за руку.

– Теперь никто не назовет тебя рабом. Язык отсохнет.

Охотница втащила пленника (или уже не пленника?) в толпу ритмично двигающихся тел.

– Я же не умею танцевать! – крикнул дипломат, пытаясь перекричать бой барабана.

– Это просто! Смотри.

Тарша топнула правой ногой, оставив на земле отчетливый след. Затем отставила ступню в сторону и ударила в ямку левой ногой.

– Повторяй! И двигай локтями будто толкаешься!

Примитивный с виду танец дался Альберту не сразу. Чтобы красиво и плавно двигать конечностями нужна немалая сноровка и навык. Но неуклюжие дерганья Шайна лишь забавляли спутницу.

– Много не пей! Тебе предстоит долгая ночь!

– Будем танцевать до утра?

– Нет. Трахаться!

Альберт замер с занесенной ногой.

– Мы с тобой?

– Все женщины племени с тобой! Зарзул одарил тебя своей благодатью! Родятся удачливые дети!

– Но я же человек!

– Без разницы! Великий Шаман указал на тебя!

– А можно отказаться?

Сестра вождя расхохоталась.

– Нет!

– Но я не смогу покрыть за ночь всех женщин племени! Это физически невозможно! – разозлился дипломат, хотя у самого от такой перспективы изрядно грело в паху.

– Будет еще много ночей и много дней! Мы тут надолго.

Вот же напасть! Из обычного раба превратиться в сексуального! Недаром имперские мудрецы учат: бесплатный сыр без последствий не обходится.

Шайн включил мозг на полную мощность. Благо от такой интересной новости весь алкоголь вмиг выветрился. С одной стороны, женщины дипломату давно хотелось. Молодой организм, как никак. С другой – подобные оргии в Империи не поощрялись и вообще как-то это неправильно. Ну а третья, самая важная причина – далеко не все орчихи такие красивые как Тарша.

«Музыка» стихли, «скорбящие» уселись отдыхать. Вспотевшие, разгоряченные воины срывали с себя шкуры и оставались в чем мать родила. Орчихи незамедлительно последовали примеру, заставив Альберта покраснеть как помидор.

Что же делать? Шайн бегло осмотрел кочевников. Женщины отвечали томными, полными желания и страсти взглядами. Мужичины, наоборот, зыркали с плохо прикрытой ненавистью. Как бы какому ревнивому муженьку не сорвало крышу – иначе никакой благословление не спасет Альберта от проломленного черепа.

Несколько раз дипломат всерьез подумывал использовать кольцо. Пусть Зарзул сам нисходит в бренный мир и выполняет свою работу. Но тратить бесценный подарок на глупость, когда он может пригодиться для действительно важной проблемы...

Альберт упал на колени и схватился руками за голову. Варвары вмиг сосредоточили на чужаке все внимание. Женщины так и вовсе разволновались не на шутку.

– Слышу!!! – возопил Шайн. – Зарзул говорит со мной!

Горран подскочил к пленнику и обхватил лапищами за плечи. Ситуация была более чем серьезная. Вдруг великому Шаману не понравились похороны? Так и беду на племя недолго навлечь! Лишь Грум тихо посмеивался, уплетая вяленое мясо.

Словно угадав мысли вождя, Альберт прокричал:

– Зарзул благодарит вас за достойный ремонт кургана! Сказал, больше не дуе... думает об оскверненной усыпальнице! И в эту ночь, молвил он, все зачатые дети родятся счастливчиками! Плодитесь и размножайтесь все, а не только Альберт!

Толпа разразилась криками и шлепками в ладоши. Кочевники разбились на пары и заспешили в свои шатры. Тарша тоже куда-то направилась, потеряв к рабу всякий интерес.

– Ну что, идем? – спросил Шайн, догнав хозяйку.

– Куда? Раз Зарзул благословил всех, то я пойду в шатер Барага.

– А я?

– Что ты? Можешь спать в моей повозке и взять еды из общего котла, заслужил. И не забудь покормить Стрелу перед сном.

Альберту пришлось довольствоваться созерцанием Таршиной спины и тем, что ниже. Раздосадованный до глубины души за собственную глупость, дипломат поплелся к шатру, но быстро передумал. Лагерь просто содрогался от диких стонов и криков – заснуть в таких условиях было невозможно. Обидно. Бросив волчице костей, Шайн потопал к реке.

В воде кто-то шумно плескался.

– Кто здесь? – спросил Альберт, на всякий случай потянувшись к мечу.

– Исмаил.

– Ты что, купаешься?

– Доспехи мою. Я же мертвец, зачем мне мыться.

– А не заржавеют?

– Нет. Я украл у зеленожопых немного сала и сухих тряпок. Вот смажусь, просохну, а завтра песком начищусь. Может даже блестеть буду.

– Прекрати называть орков зеленожопыми.

– Почему? У них что, жопы не зеленые?

– Это некультурно. В Империи вообще за такое штрафуют, особенно если в газете написано.

– Ну вы и размякли за двести-то лет. Скоро и мужеложцев венчать будете, позорища. Кстати, а почему ты здесь стоишь? Твои родичи вон жарятся, на всю округу слышно. А тебя не пригласили?

Альберт не ответил, но Исмаил и так все понял.

– Эх ты, сопляк. Разве драться за женщину не принято в современной Империи? Ты же воин, а сбежал как побитая шавка. Иди и забери орчиху в свой шатер, будь мужиком.

– У меня нет шатра.

– Зато у нее есть. Иначе тебя даже люди уважать не будут, что уж говорить о зеле... орках. Подходишь к хахалю, даешь в морду и кричишь: моя баба! Я в Степи десять лет прожил, в обычаях разбираюсь.

Полный решимости, Альберт ворвался в лагерь. Где находится шатер Барага он понятия не имел, пришлось разбудить прикорнувшего у костра старичка и выяснить. Шайн резким рывком содрал полог, застав «благословленных» на самом интересном моменте. Бараг, уже задравший голову чтобы победоносно заорать, дернулся и потянулся к оружию. Несмотря на прерванное удовольствие, орк не бросился на пленника очертя голову – Альберт мог просто донести какие-то вести. Мало ли, вдруг безродные напали или волки.

– Что случилось, раб?

Тарша злобно выдохнула и перевернулась на живот. В ее глазах вспыхнула ярость, сменившаяся неподдельным интересом.

Воспользовавшись неразберихой, Шайн подошел к «брачным» шкурам и со всего размаху заехал Барагу в челюсть. У орка она сразу отвисла – от удивления. А вот Альберт понял, что еще не скоро сможет орудовать мечом. Разве что левой рукой. Скривившись от боли, дипломат все же скрипнул:

– Моя баба!

В следующую секунду воздыхатель вылетел наружу, пропахав спиной траву. Бараг вышел следом в чем мать родила, и Шайн сразу понял, что выбрал соперника не по размеру. Такая громадина была редкостью даже среди кочевников, а дипломат ему буквально в пупок дышал.

– Твоя? – рявкнул орк и расхохотался. – Щас ты моей бабой станешь!

Не ворвись раб на самом важном моменте, Бараг вполне возможно отвернулся бы к стене и захрапел, совершенно не заботясь, кто чья баба. Но теперь верзила напоминал бешеного буйвола и не собирался хоть как-то щадить наглеца.

Встревоженные криком, из шатров высыпали соплеменники. Первым на выручку рабу бросился Горран, следом за ним семенил Грум. Вождь встал между Барагом и жертвой. Альберт заметил, что разъяренный любовник на голову выше главы общины.

– Что происходит?

– Эта бледная собака бросила мне вызов за Таршу!

– Так дерись!

– Но он раб и не имеет права! За такую дерзость духи велят карать смертью!

Горран смолк, тяжело засопел. Противиться традиции он не мог – вождь все-таки. Альберт понял, что дни его сочтены. Использовать кольцо? А что толку – явится Зарзул и унесет его в родную Империю? Вряд ли.

В образованный соплеменниками живой круг ступил Джак и молвил, взмахнув рукой:

– Тогда я выкуплю его и дарую свободу!

Рядом возникла нескладная фигура Сарса.

– Если старику не хватит на выкуп – я добавлю!

– И я! – крикнул кто-то.

– И я!

– Грум накинет тоже!

– Тарша, почем продашь раба?

– Последней шкуры не пожалею!

Горран растянулся в победной ухмылке.

– Сестра, сколько хочешь за Альберта?

Некоторое время в шатре молчали, потом послышался ответ:

– Забирай даром! У меня это счастье уже в печенках сидит!

– Да будет так! Альберт-человек, отныне ты не раб, а чужак. И желанный гость в моем племени. Возражения есть?

Кочевники молчали.

– А теперь бейтесь! И пусть мою сестру получит сильнейший!

Очнулся Шайн далеко за полдень. Смог открыть только правый глаз. Руки и грудь невыносимо болели. Провел языком по зубам – не нащупал левый верхний клык. Ноги вроде слушались без проблем, но попытка встать обернулась волной резкой боли.

Рядом с ухом послышался плеск, на лоб легла холодная тряпица.

– И кто его надоумил на такое? – Шайн узнал встревоженный голос Тарши.

– Я, – честно признался находящийся где-то рядом Исмаил.

– Вы люди все такие дураки?

– Не знаю, но Альберт точно дурак каких поискать.

Раненый хотел ответить той же монетой, но распухшие губы наотрез отказались разлипаться. Над дипломатом склонился пыхтящий трубкой Грум, потрогал шершавым пальцем щеку, ощупал кости.

– Жить будет, но нормально не скоро, – изрек шаман. – Ладно, пойду к Барагу, тому совсем худо.

– Я думаю, у него какая-то форма бешенства. Так руками махал.

Альберт с большим трудом просунул язык меж губ и открыл рот.

– Што фчера было?

– Ты избил Барага до полусмерти. Все племя тебя от него отрывало, вот помяли немножко, – ответил рыцарь.