Текст книги "Тайна Полтергейста"

Автор книги: Сергей Недоруб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Ты отпускаешь всех нас, – ответил Борланд. – Меня и троих живых. И мы тебе не мешаем. Если ты откажешься, я найду тебя и убью.

Фармер засмеялся.

– Ты не сможешь меня найти, – произнес контролер.

Нож в руке Борланда задрожал. Сталкер прикрыл глаза и настроился.

– Неверно, – тихо ответил Борланд. – Я уже знаю, где ты. Под мостом к западу.

Фармер умолк и опустил FN.

– Я не могу подавить тебя, – сказал он. – Так прими же смерть от рук своих врагов.

Небо опустилось.

Оно просто опустилось, вместе с облаками и синевой. За считанные секунды. Сталкер продолжал стоять на месте с ножом в руке, чувствуя пронизывающий его холод. Небеса окутывали Дикую Территорию. Солнце исчезло, вверху показались звезды. Затем наступила ночь. Температура стремительно падала, облака оседали за горизонтом, опускаясь на Зону. Промозглый туман окутал Борланда, снизив видимость до считанных метров.

Атмосфера словно исчезла. Все вокруг слилось в тяжелое, серое марево.

Один из убитых "грешников" шевельнулся. Затем другой. Борланд стоял, глядя, как мертвые стервятники встают на ноги.

Сталкер поднял нож.

Зомби посмотрел на него мертвыми глазами, распахнул пасть и издал утробный рык.

Поднятые контролером трупы набросились на Борланда, который изо всех сил принялся уворачиваться от них. Он помнил, что свежие зомби могут разорвать человека на части. Сверкнул кинжал. Изогнутое лезвие прошло по горлу мертвеца, как по маслу.

Раненый зомби схватился обеими руками за горло и посмотрел на Борланда испуганным взглядом. Взглядом живых глаз. Затем оживший покойник с ревом схватился за живот, который несколькими минутами ранее распороли пули Фармера, и умер повторно. Зарождавшийся вопль из-за перерезанного горла трансформировался в невнятный клекот.

Борланд метался между ходячими мертвецами, что выбегали на него из темноты, наносил безошибочные разящие удары, которые на мгновение возвращали зомби их более раннее состояние – предсмертное. Это приводило к их окончательной гибели. О собственных травмированных руках сталкер и думать забыл. Обе ладони его прекрасно слушались, хотя все еще оставались насквозь проткнутыми. Это была самая удивительная схватка в его жизни, и сталкер знал, что если останется жив, то всегда будет помнить каждый ее миг.

Вскоре все до единого бывшие "грешники" лежали у его ног в позах, не оставляющих сомнений, что их мертвое состояние окончательно и бесповоротно. Сталкер с ног до головы был залит кровью врагов.

– Красивое представление, – сказал Фармер.

Борланд вновь шагнул к нему.

– Никто не заслуживает умереть дважды, – произнес он.

– Правильно, – ответил контролер. – Потому что никто не заслуживает дважды жить.

– Отпусти их, – сказал Борланд. – Отпусти.

– Как зовут тебя? – спросил контролер.

– Борланд.

– Борланд. Я запомню. Запомни и ты мое имя. Тибет.

– Тибет, – повторил сталкер.

– Да. Я хотел бы поговорить с тобой, Борланд.

– Я тебя слушаю.

– Не здесь. Приходи ко мне один. Я хочу посмотреть на твой нож.

– Я не отдам его тебе, – сказал Борланд. Фармер замолчал.

– Ты меня слышишь, Тибет? – спросил сталкер. Контролер ничего не ответил.

Туман рассеялся. Воздух начал светлеть, постепенно обретая запах. Тепло стало возвращаться, и небо вновь поднялось.

Ожили громкоговорители, развешенные на всех корпусах Дикой Территории. Старые рупоры завывали невнятными голосами, их рев складывался в единую какофонию, злую пародию на стандартные музыкальные вступления, предшествующие массовым объявлениям.

Борланд повернулся и бросился бежать по разбитой дороге. Он промчался мимо неподвижных поездов, прыгая через рельсы, затем свернул к широкому поперечному мосту, под которым образовался своего рода тоннель.

Контролер стоял посередине. Он медленно поднял морщинистую голову, и его красные глаза злобно сверкнули. Борланд добежал до него и вонзил в мерзкое тело нож.

Рупоры сбились на монотонный хрип, затем умолкли.

Тибет в бешенстве раскрыл рот, продемонстрировав длинные, кривые зубы, которые тут же начали укорачиваться. На морде контролера появилось удивление, и спустя несколько мгновений морда уже стала напоминать лицо.

Борланд выдернул клинок и отошел назад, глядя, как контролер мутирует в обратном направлении. Кривые руки Тибета выпрямились, ноги приобрели человеческие формы. Еще минута – и перед сталкером стоял почти человек с бурой, вздувшейся кожей.

Тибет снова открыл рот, бессвязно чавкая. Издаваемые им звуки собрались в слово.

– Сс… спа-а… си-и… бо-о, – исторг контролер.

– Отпусти их, – приказал Борланд, подняв нож снова.

– Уже отпустил, – сказал Тибет совершенно спокойно. Его уши, щеки и нос втянулись, окончательно приобретая человеческие очертания, а лоб укоротился, от чего череп стал выглядеть вполне как у человека. Лишь глаза остались красными.

Контролер посмотрел на свои руки.

– Как ты сделал это? – спросил он. – Откуда ты знаешь, как пользоваться ножом?

– Я не знал, – ответил Борланд. – Я хотел тебя убить.

– Теперь это не нужно, – покачал головой контролер. – Я не буду тебе мешать. Я пропускаю вас.

Послышался топот ног. Борланд повернулся. К нему мчалась вся его команда.

В живом, естественном состоянии.

– Я вынужден вмешаться в их мысли, – сказал Тибет. – Чтобы они меня не убили.

– Возвращайся к своим, – сказал Борланд. – Монолит к северу отсюда.

– Я вернусь, – ответил Тибет. – Позже. Сначала мне нужно многое обдумать. Ты вернул меня… почти.

– Значит, такова твоя судьба, – сказал Борланд.

– Судьбы нет, – произнес контролер, рассматривая природу вокруг. Он закрыл глаза и вдохнул воздух. – Радиация, – сказал он. – Хорошо.

Литера, Уотсон и Фармер подбежали к Борланду.

– Что случилось? – спросили они. – Ты цел?!

– Они не замечают меня, – сказал Тибет, скрывшийся за спиной Борланда. – Так надо.

Сталкер обнял своих друзей, не выпуская ножа из руки.

– Я рад видеть вас всех, – признался он, стараясь не думать о задумчивом контролере в метре за спиной и сохранить остатки разума в своей голове. – Честно, очень рад.

Борланд снова взглянул в глаза Литеры, веря, что на всем свете нет ничего чудеснее. Он совершенно не находил слов, чтобы выразить свое состояние.

– Ты… ты, – взволнованно шептала Литера, прижавшись к сталкеру. Ее губы дрожали, она вот-вот могла заплакать. На этот раз от радости.

– Она прекрасна, не так ли? – произнес Тибет. – Прекрасна и так загадочна.

Борланд продолжал смотреть на Литеру, стараясь разглядеть в ее глазах смысл всего безумия, что творилось вокруг.

"Ты знаешь, в чем ее связь со мной, Тибет?" – подумал Борланд.

– Знаю, – ответил контролер вслух. – Это занимательно даже для меня.

"Скажи мне!"

– Нет, – отказался контролер, опускаясь на корточки и срывая травинку. – Ты должен сам это выяснить. Идите. Ищите свою истину. Каждый из вас обретет ее. Но каждый обретет свою собственную.

Борланд направился через тоннель.

"Удачи тебе, Тибет".

– Мы еще увидимся, – ответил контролер. – Но все равно спасибо. И еще. Когда выйдете из тоннеля, не бойтесь смотреть на небо. Оно больше никогда не опустится. Я обещаю.

Глава 14
Файл Призрака

На своих напарников он даже не оглядывался. Не хотелось ему видеть выражений их лиц, какими бы они ни были. Сталкер слишком устал от новых впечатлений, и сейчас его разум просто бы не выдержал очередных расспросов, объяснений и тем более советов.

Лишь прошагав пару сотен метров по утрамбованному щебню, Борланд почувствовал, как напряжение понемногу отпускает его. Он попробовал спрятать нож, но перебинтованные ладони снова начали ныть, и пришлось двигаться дальше, удерживая рукоятку пальцами.

– Давайте отдохнем, – сказал он еще через пару сотен метров.

Литера коротко взглянула на него, одарив усталой улыбкой. Примерно такую нацепляют для чужого человека – из вежливости. Уотсон молча свернул с дороги и уселся на ствол поваленного дерева, пнув лежащий на пути камень и откатив его в бурую грязь. Фармер продолжал стоять на месте, все еще держа оружие наизготовку. Заметив это, Борланд сам отвел его к Уотсону. Литера присоединилась к ним последней, усевшись на противоположном конце бревна.

Минуту никто не произносил ни слова.

– Мы все еще живы, – сказал Борланд. Он знал, что подбадривать нужно самыми простыми словами.

– Да, – подтвердил Уотсон, шумно дыша. Шмыгнув носом, он снял рюкзак и вытащил наладонник.

– Что ты собираешься делать? – спросил Борланд. Уотсон отвернулся.

– Это меня успокаивает, – ответил он, пытаясь унять дрожь в пальцах. – Раз уж сидим, я проверю еще раз карту… Да и скопированные файлы Меченого хочу глянуть. Может, там что-то интересное.

– Да, это может оказаться полезным, – согласился Борланд.

– Лица, – глухо произнес Фармер, сжимая винтовку. – Я не могу вспомнить их лиц.

Борланд хотел было спросить, о ком это сказано, но вовремя понял.

– А нужно ли? – спросил он.

– Нужно, – сказал Фармер, медленно ведя взглядом по ближним кустам. – Как же без этого? Конечно, нужно.

– Это была самозащита, – напомнил Борланд. – Иногда это лучше, чем жертвенность. В данном случае – точно лучше.

– Да, я согласен, – кивнул Фармер. – Только легче от этого не становится.

Борланд не нашел, что сказать, отвернулся и остановил взгляд на Литере. Девушка сидела неподвижно на краю бревна, иногда сдувая прядь волос, спадающую на глаза. Сталкер подошел к ней и сел рядом, обняв за плечи. Она не шелохнулась.

– Как ты? – тихо спросил Борланд. Литера помотала головой.

– Прости меня, – проговорила она.

– За что?

– За то, что мои нервы не железные.

– За это никому не нужно извиняться.

Борланд провел кончиками пальцев по ее волосам, следя за тем, чтобы окровавленный бинт не коснулся их. И впервые задумался, почему его кровь не растворяет бинты. Задумался всего на мгновение.

– Ты устала от меня? – спросил он.

– Я устала от себя, – безучастно ответила девушка. – От своих вечных порывов сделать что-то хорошее. От них всегда всем становится только хуже.

– Ты не сделала хуже, – сказал Борланд. – Ты мне очень помогла.

Он не видел лица девушки, но почувствовал ее горькую улыбку.

– Так ли уж помогла? – спросила Литера.

– Да, – честно ответил Борланд. – Все, что со мной происходит, уже стоит того, чтобы встретить девушку, готовую пойти за мной на край света. Пусть даже из личных побуждений. Сути это не меняет.

– Глупый ты, – помолчав, сказала Литера некоторое время спустя. – Но ты прав. Это сути не меняет. Я бы пошла за тобой на край света. Но ни за что не дошла бы. Разве что с твоей помощью.

Борланд убрал непослушную прядь, снова скрывшую глаза девушки.

– Когда все закончится, – сказал он. – Давай убежим на край света вместе. Подальше от всего.

– Вместе? – переспросила Литера. – Ты не представляешь, о чем просишь.

– А у меня хорошее воображение.

Все четверо сидели неподвижно. Их окутала полная тишина, лишь изредка прерываемая писком компьютера Уотсона.

– Борланд, это никогда не закончится, – сказала Литера. – Ты понимаешь? Никогда.

– Нет, – ответил сталкер. – Не понимаю. Мы выберемся отсюда все вместе. И я помогу тебе решить твои проблемы так, как ты сейчас помогаешь решить мои.

Литера вздрогнула и прижалась к нему.

– Не надо, – прошептала она. – Не обещай ничего. Неужели ты не видишь, что мне становится тяжело от твоей признательности?

– Я не обещаю ничего, – пояснил сталкер. – Я вообще стараюсь ничего не обещать. Просто сказал тебе, как намерен поступить. И своего решения не изменю.

– Ты что, намерен жить для меня?

– Почему бы и нет? – сказал Борланд. – Если не для тебя, то для кого?

Литера отстранилась от него и одарила светлым, изумленным взглядом огромных глаз. В этот миг Борланда осенило, что она даже не осознает, насколько прекрасна.

– Ты не знаешь меня, – сказала она.

– А ты меня.

– Верно. Мы ничего друг о друге не знаем.

– Это не единственная битва, в которой мне придется участвовать, – сказал Борланд, не отводя взгляда от одухотворенного лица девушки. – И даже если она станет самой значительной в моей жизни, я почту за честь сразиться за право одарить счастьем дорогого мне человека.

В воздухе появился запах дыма. Фармер наслаждался курением, слушая их диалог.

– Счастьем, – повторила Литера, словно взвешивая это слово. – Я не знаю, что это.

Борланд отпустил девушку, сунул нож Сенатора между бинтом и тыльной стороной левой руки. Затем сбросил с плеч рюкзак.

– Литера, я приглашаю тебя на ужин, – сказал он, расстегивая лямки. – Ты согласна?

– Ужин? – заулыбалась девушка. – Сейчас время обеда.

– Все равно. "Ужин" красивее звучит.

– Заманчивое предложение, – сказала девушка. – Куда же мы пойдем? И чем порадует меню?

– Кафе "Янтарь" на открытом воздухе, – ответил Борланд, вытаскивая две банки консервов. – Сталкерская кухня. Отборные блюда из допустимого ассортимента. Мясо с овощами. Эксклюзивный сервис: возможность есть прямо из баночки.

– Не знаю даже, – изобразила задумчивость Литера. – Это, конечно, не крабовый салат и не паэлья, но… А нас не выгонят за недостаточное знание этикета?

– Что ты, – возразил Борланд. – Здесь очень учтивый персонал.

– За соответствующие чаевые, – встрял в разговор Фармер.

– Запиши на мой счет, – посоветовал Борланд.

– Надеюсь, вы кредитоспособны? – спросил Уотсон, не отрываясь от компьютера.

– А как же, – ответил Борланд, вскрывая обе банки и протягивая одну Литере. – Уже который год. Приятного аппетита!

– Действительно, очень вкусно, – сказала Литера, орудуя в банке собственной вилкой. – М-м, ужин просто замечательный!

– У нас практикуется самовывоз использованной посуды, – предупредил Фармер, зажигая вторую сигарету от окурка первой. – И утилизация в ближайших зарослях.

– Кстати, по поводу утилизации… – произнес Борланд, но так и не завершил мысль. В упомянутых Фармером зарослях раздалось шуршание. Фармер мигом перехватил винтовку, которую держал на коленях. И нацелился на звук.

Перед четверкой сталкеров возник полтергейст, рожица которого изображала испуг.

– Здравствуй, рояль в кустах, – поприветствовал его Борланд. – Ты тоже на семейный ужин?

Апельсин завис, рожица нарисовала недоумение. Судя по всему, последнюю фразу Фармера он воспринял как признак того, что разговор велся о его персоне. Затем он заметил Литеру и расплылся в заразительной улыбке, которую тут же невольно скопировали на свои лица все люди. Довольно крякнув, полтергейст закружился вокруг Литеры. Банка в руках девушки начала подрагивать.

– Эй, не отнимай мою! – сказала Литера. – Борланд, дай ему другую.

– Лови, – сталкер кинул Апельсину банку. Судя по тому, что она повисла в воздухе, полтергейст ее поймал. Затем банка покрутилась перед недоуменной оранжевой мордашкой, и Апельсин принялся колотить жестянкой по камню.

– Погоди, – сказала Литера и потянулась к нему. – Вот как надо. Учись!

Она ловко вскрыла банку, показав Апельсину ее содержимое. Полтергейст пробурчал что-то невнятное и отлетел подальше, прихватив банку с собой.

– Быстро учится, – хмыкнул Фармер. – Сам удивляюсь, почему я к нему так быстро привык.

– А он символизирует собою то, что мы все хотим когда-нибудь встретить, – высказал предположение Уотсон, прикрыв экран КПК пальцами. – Думаю, так.

– Не знал, что у тебя мало хороших друзей.

– Третий лишним не будет.

Литера прислонилась к плечу Борланда и с улыбкой разглядывала Апельсина за трапезой. Куски мяса и овощей вылетали из банки и исчезали в нарисованной пасти полтергейста, который старательно изображал жевательный процесс и что-то мурлыкал. Мясной сок скоро забрызгал обжору с передней стороны. Картина получилась гротескная до невозможности. Апельсин напоминал что угодно, но только не страшного мутанта Зоны.

– Как же он понимает, что мы говорим? – задал вопрос Фармер.

– Мы даже не знаем, как сами понимаем друг друга, – ответил Борланд. – Ты знаешь, как работают разум и душа человека?

– Не-а.

– А перед нами висит, так сказать, еще более простая модель. Она реагирует на информацию, анализирует и адекватно реагирует.

Апельсин расправился с банкой, поднял ее усилием воли и с урчанием запустил подальше в кусты.

– Ну, не совсем адекватно, – поправил себя Борланд. – Но вполне.

Скосив глаза, Апельсин заметил, что весь измазался. Перекувыркнувшись, он впитал остатки сока через внешнюю поверхность и просиял.

– Вкусно? – спросил Фармер под ацлодисменты Литеры. – Еще хочешь?

– У меня всего одна осталась, – предупредил Борланд. – Не нужно ему напоминать…

Но уже было поздно. Рюкзаки всей команды пришли в движение. Уотсон поспешно придержал собственный, предохраняя упакованную аппаратуру от лишних толчков. Борланд не вмешивался, следя взглядом за тем, как из рюкзаков стройными рядами вылетают консервные банки и в единодушном порыве устремляются к полтергейсту. Громкий хоровой треск – и перед Апельсином закружились вскрытые жестянки.

– Вот спасибо, – с досадой сказал Фармер. – А ты не лопнешь?

Апельсин его не слышал. Или сделал вид, что не слышал. Во всяком случае, едой он был поглощен в высшей степени.

– Да, вы правы, – сказал Борланд. – Действительно, быстро учится. Ну, значит, на здоровье. Идемте, что ли, пока наш оранжевый друг обедает.

Он поднялся на ноги первым, Литера сразу за ним. Фармер втоптал окурок в грязь и перехватил FN-2000.

– Надеюсь, он догадается не подбирать окурки, – проворчал молодой сталкер.

– Поменьше болтай об этом вслух, – сказал Борланд. – Уотсон, ты готов?

Другой молодой сталкер отреагировал не сразу. Наконец до него дошло, он вздрогнул, оторвался от КПК и спрятал устройство в карман.

– Да, – ответил он рассеянно, думая о чем-то своем. – Уже выходим?

– Икс-шестнадцать, – сказал Борланд. – Убежище Призрака.

Уотсон энергично кивнул, вставая и накидывая лямки рюкзака на плечи.

– Что-то нашел? – поинтересовался Борланд.

– Да как сказать, – с сомнением покачал головой Уотсон. – Нужно еще немного времени.

– По дороге расскажешь, – постановил Борланд, направляясь к озеру. – Не отставайте. Дальше будет легче.

– В каком смысле легче? – уточнил Фармер, пропуская всех вперед и замыкая команду.

– В том, что, если бы дальше было тяжелее, я бы все равно соврал и сказал, что будет легче.

– А… Понял.

Литера взяла Борланда за руку, крепко сжала и отпустила через несколько шагов. Сталкер коротко улыбнулся, не оборачиваясь.

Позади них с упоением чавкал Апельсин…

Постороннее движение первым заметил Фармер.

– Зомби на северо-западе, – предупредил он. – Снять?

– Пусть живет, – велел Борланд, поднеся к глазам бинокль. – Он нам ничего не сделал, так ведь? Вот и мы его не тронем.

– Ладно. – Фармер опустил винтовку. – Ты не хочешь стрелять без причины?

– Ты хоть сам понял, что спросил?

– А что?

– Без причины вообще никогда стрелять нельзя.

Фармер несколько метров прошел молча и признался:

– Я опасаюсь, что где-то рядом контролер.

– Разумное опасение, – согласился Борланд. – Но один зомби – еще не показатель контролера. Не нервничай, Фармер. Ты находился под усиленным влиянием одного из псиоников, и это зараза крайне нездоровая, признаю. Но вообще-то контролеры в Зоне редкость.

– Рад, если так. Мне хватит и одного.

Борланд замедлил шаг, глядя в небо. Затем остановился.

– Что там? – спросила Литера. Сталкер снова глянул в сторону зомби.

– Все в порядке, – сказал он. – Нет здесь контролера.

– Ты уверен?

– Да. Идите.

Он пропустил команду вперед, оглядывая окрестности Янтаря с чувством полного спокойствия.

Рукоять кинжала Сенатора приятно согревала пальцы…

– Ты идешь? – спросил Уотсон.

– Так точно, – ответил Борланд, уловив его взгляд. – Ты закончил со своим хакерством?

– В общих чертах да, – сказал Уотсон, шагая рядом. – В файлах Меченого куча бесполезного мусора. Похоже, он тут бродил не первый год и все это время периодически фиксировал свои впечатления от каждого встреченного монстра или аномалии.

– Для нас есть что-то полезное?

– Ничего. Все это и так уже валяется в сталкерской сети.

– Плохо.

– Да я бы не сказал. У него есть пара любопытных папок с запароленными письмами. Угадай, от кого они.

– Удиви меня.

– От Призрака.

Борланд поднял брови.

– Не то чтобы я сильно удивился, но…

– Прекрати дурачиться. Я состряпал программку для их дешифровки. Работать будет, думаю, еще минут двадцать. Если что, можем подождать, пока она закончит.

– Не надо. Сомневаюсь, что это сильно повлияет на поиски. Клинч ясно дал понять, что Призрак в Икс-шестнадцать. Значит, будем искать его там,

– Как скажешь.

Борланд обогнал Фармера с Литерой и снова пошел первым.

– Это все твой нож? – услышал он голос Литеры, и обернулся. Девушка смотрела на клинок Сенатора. – Он помогает тебе чувствовать Зону?

– Вероятно, да, – ответил Борланд. Немного поколебавшись, он добавил. – Хочешь попробовать?

Литера помотала головой. Как показалось Борланду – испуганно.

– Нет, – ответила она. – Я не хочу.

Она отвернулась, но не настолько быстро, чтобы Борланд не успел заметить, как задрожали ее губы.

Сталкер не произнес ни слова. Удерживая одну руку на ноже, а вторую на прикладе винтовки, он возобновил свой путь.

– Это здесь, – сказал Борланд, останавливаясь у каменной стены, огораживающей заводские строения. – Лаборатория под нами.

Уотсон с опаской посмотрел на стену.

– Чего там можно опасаться?

– Какого ответа ты ждешь?

Фармер наклонился над ржавым массивным люком, потрогал его дулом винтовки.

– И где именно нам спускаться? – поинтересовался он.

– Понятия не имею, – ответил Борланд. – Об этом Клинч не упомянул.

– Хм. – Фармер поднялся. – Куда же нам тогда идти?. – Вот об этом и стоит поразмыслить, – задумался Борланд вслух, глядя на ворота завода, перед которыми лежал труп в костюме химической защиты, пришпиленный к земле куском арматуры, подобно мотыльку на картонке гербария. – Если честно, то мне туда идти не хочется. Можно все же поискать ведущую вниз дорогу где-нибудь в окрестностях. Уотсон, карта ничего не показывает?

– Сведения об Икс-шестнадцать есть, – сказал Уотсон. – А вот точки входа нет. Написано, что вход заблокирован и давно непроходим.

– Я этому не то чтобы рад.

– Это не все. В файлах Меченого есть описание лаборатории. Похоже, он туда спускался, если учесть, что он указал альтернативную точку входа.

– Уже лучше. И где же она?

– В центре заводского помещения. Идти придется далеко.

Борланд только собрался отдать приказ, как заметил, что Литера неподвижно смотрит на пришпиленное к земле тело. Он обернулся и встретил осторожный взгляд Фармера. От членов команды веяло мучительным нежеланием идти через завод.

– Если есть вход, о котором знают сталкеры, – медленно начал он изобретать на ходу, – то он наверняка опасен. Нам могут устроить мародерскую засаду, расставить на пути растяжки, или же там обитает какой-то монстр. Так?

Все трое кивнули.

– Поэтому есть смысл проверить первый вход, непроходимый, – сделал вывод Борланд. – Уотсон, что про него известно?

– Люк перед тобой, – просто ответил Уотсон, и Фармер снова наклонился над крышкой.

– Ты не мог сразу сказать? – буркнул он, откладывая винтовку и хватаясь за штурвал замка обеими руками.

– Осторожно! – предостерег Борланд. Фармер поднял голову.

– Что? – спросил он.

– Ничего, – произнес Борланд и посмотрел на перебинтованные ладони. – Крути. Но будь готов отпрыгнуть подальше.

Вздохнув, Фармер крепко схватил штурвал и потянул влево. Замок поддался с третьего раза, жалобно заскрипел и провернулся сразу на пол-оборота.

– Что-то не так, – сказал Фармер. – Такое ощущение, что снизу кто-то помогает. Там кто-то заперт!

Он снова крутанул штурвал, и Борланд внезапно упал на него сверху, прижав к земле. Откат в сторону с другим человеком в обнимку оказался на удивление нелегким делом. Литера с Фармером отскочили, глядя, как штурвал продолжает вращаться сам по себе, увеличивая скорость. Тяжелая крышка подпрыгнула так резко, что чуть не слетела с широких петель. Из-под нее вырвался столб жаркого пламени, взметнувшийся в высоту не менее чем на шесть метров. За ним последовала волна ледяного воздуха. Хором заверещали датчики аномалий.

– С приветом из Зоны! – рявкнул Борланд, вставая и поднимая Фармера на ноги. – Не ушибся?

– Отвали, – высвободился Фармер, отряхиваясь. – Впрочем, спасибо.

– Ой, ой, а пафоса-то сколько. Теперь понял, кто тебе помогал с крышкой?

Пламя угомонилось. Все четверо обступили люк, глядя вниз.

– Мама дорогая, – произнес Уотсон, смотря на скопление самых разнообразных аномалий внизу. – Теперь понятно, почему путь помечен как непроходимый.

– Ага, – согласился Борланд. – По меньшей мере одна "жарка", один "обливион", большая редкость, кстати, и что-то гравитационное, раз вытолкнуло крышку. Остальные распознать не могу. Тут болт не поможет. Разве что привинтить люк намертво.

– Ясно одно – тут не пройти, – сделал вывод Уотсон.

– Почему же, – сказал Борланд с совершенно серьезным выражением лица. – Выход есть. Мне, конечно, тяжело это говорить, но такова наша судьба. Один из нас должен пожертвовать собою, прыгнув в этот ад. Тогда остальные смогут пройти. Я держу за вас пальцы, ребята. Будете тянуть спички?

– Не курю, – с цинизмом ответил Фармер. – И даже знаю, кто будет добровольцем. Кто тут из нас самый бегемот?

– Кхм… – Борланд отвернулся от люка, – Я, в общем, и не надеялся. Ладно, все равно попытка была неудачная. Пойдем ко входу Меченого?

– Ты не уходи от темы! Инициатива наказуема исполнением.

Литера стояла на месте, закрыв лицо руками.

– Кончайте дурить! – сказал Уотсон. – Надо что-то решать. Путь остался только один.

– Тише, – осадил его Борланд. – Что там такое?

Все посмотрели в ту же сторону, что и он. Вдоль стены медленно перемещался оранжевый шар.

– Винни-Пуха не хватает, – сказал Борланд. – На веревочке.

Апельсин подлетел к ним и взмыл вверх,

– По-моему, он подрос немного, – сказала Литера.

– Ну, я думаю, – согласился Борланд. – Столько хомячить.

Полтергейст описал вертикальный круг, завизжал и помчался по прямой вниз. Никто не успел ничего сказать – Апельсин на полной скорости ворвался в проем люка. Внизу раздалась серия оглушающих взрывов, сопровождаемая скребущим треском. Команда попадала на землю, которую сотрясали короткие толчки.

– Ни хрена себе! – воскликнул Борланд. – Что это было?

– Это все твои приколы, Шива тебя раздери! – проорал Фармер, сплевывая землю. – Ты сказал вслух, что кому-то нужно прыгать в люк! Он и воспринял буквально!

– Весьма правдоподобное объяснение, – спокойно сказал Уотсон.

Литера уже стояла у люка, осторожно глядя вниз.

– Смотрите, – позвала она. – Путь свободен!

Борланд присоединился к ней, уставившись в черную пустоту.

– Эй, – свистнул он. – Ты жив?

Снизу раздалось протяжное урчание.

– Все ясно, – отчеканил Борланд и начал спускаться. – Эй, бойцы! Не отставайте!

– Вношу предложение, – сказал Борланд, когда вся команда закончила осмотр стен бункера и сочла их безопасными. – Внимательно следить за своим языком. А то наш пятый участник имеет свою точку зрения на некоторые жизненные принципы.

– Кто бы говорил, – хмыкнул Фармер. – А вообще кормить его нам уже нечем. Так?

– Я не уверен, что он согласится работать за еду.

Обсуждаемый пятый участник покачивался в воздухе, светясь подобно метровому артефакту. Услышав реплику Фармера, он всем видом выразил несогласие.

– Это же вам не домашний питомец, – сказала Литера, касаясь Апельсина ладонью. Полтергейст тут же заулыбался, прижался к ней, и девушка обхватила его руками.

– Ему явно нравится кто-то из нас, – предположил Борланд. – И я даже знаю кто. Ладно, пора двигаться дальше. Фармер, следи.

Они с Фармером направились вперед по коридору, изготовив к стрельбе бельгийские винтовки.

– Надо было все же взять "грозу", – сказал Борланд. – На нее можно фонарь нацепить.

– Тебе же Литера светит.

– Я привык сам освещать себе путь.

– Ты хоть подсчитывал, сколько раз за эти дни говорил, что команда тебе очень помогает? – послышался голос Литеры. – Вот и не забывай, что сам теперь в команде. Подстраивайся под меня. Не волнуйся, я буду светить хорошо.

– Договорились. Только не в глаза.

Борланд позволил Литере идти между собой и Фармером. Он внимательно смотрел не только прямо по курсу, но и под ноги, насколько позволял свет фонаря. Пол бункера покрывал толстый слой пыли, оседающей ниже уровня тонкой решетки, но в остальном было все в порядке. Иногда попадались какие-то коробки с различным хламом, а один раз – даже ящик с неплохими инструментами, простоявший на одном месте годы. Было очевидно, что в это крыло очень долго никто не заходил. Возможно, еще с момента первой катастрофы. Это внушало надежду на безопасность бункера, но вызывало обоснованное опасение, что крыло никак не сообщается с прочими частями лаборатории.

Спустя несколько поворотов Борланд понял, что это не так. Перед ним возникла дверь, наглухо закрытая с этой стороны. Ключ сложной конфигурации валялся рядом. Литера посветила на него, Борланд наклонился и поднял ключ.

– Кто-нибудь где-то здесь видел тело того, кто мог закрыть дверь отсюда? – спросил Борланд.

– Я не заметил, – сказал Уотсон.

– Я тоже, – помотал головой Фармер.

– Выбраться он не мог, – продолжал размышлять вслух Борланд. – Аномалии отрезали его от остального мира. Отсюда нет другого выхода, кроме как через эту дверь. И все же он не решился выйти отсюда, спастись из западни. Он отсиделся и сидел долго, пока смерть не подобралась слишком близко. А затем…

Борланд оглянулся и посмотрел в темноту. Неестественное освещение не могло скрыть черт его напряженного лица.

– Он рискнул выбраться наружу через люк, – закончил он мысль.

– Невозможно, – сказал Фармер. – Через такую смесь аномалий не пройти!

– Говоря точнее, это была быстрая смерть, хотя и мучительная, – добавил Борланд. – И он предпочел ее любому другому исходу, вроде голодной смерти или выхода через эту дверь…

Сталкер посмотрел на ключ и потряс его, смахивая пыль. Маленький кусочек стали хранил секрет, который вряд ли получится разгадать.

– Каково это? – спросил Борланд, ни к кому не обращаясь. – Запереть себя в забытом отсеке бункеpa, медленно гнить в полной темноте, зная, что стоит повернуть ключ – и ты на свободе. Что могло заставить человека добровольно выбрать эту участь? Что может быть страшнее ожидания тяжелой смерти?

Борланда передернуло. Он вставил ключ в отверстие и повернул. Замок поддался не сразу, это лишь подтверждало предположение, что им давно не пользовались. Однако в результате ключ провернулся на два полных оборота и замер в крайнем положении.

Замок был открыт.

– Ты уверен, что все происходило именно так? – спросила Литера.

– Сама посмотри, – мрачно сказал Борланд. – Здесь навалом полезных вещей, но никто этот отсек не разграбил. Пыль на полу свидетельствует, что внутри годами никто не появлялся. И здесь нет ни мутантов, ни артефактов. Это же настоящее убежище в Зоне – и от выбросов, и от войн. Но никто им не пользовался. Дверь заперта изнутри. А тела нигде нет. Единственное место, где можно было уничтожить самого себя – это верхний выход.