Текст книги "Тайна Полтергейста"

Автор книги: Сергей Недоруб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Что-то ударило девушку в плечо. Это оказался брошенный ей автоматный магазин. Теневичка сидела на корточках, уперевшись руками в землю перед собой. Пальцами она баламутила тину и болтала головой. Литера быстро сменила магазин и отскочила в сторону – вивисектор ударил щупальцем сверху, неестественно вытянув его и вонзив глубоко в почву.

Короткая очередь – и щупальце отдернулось, вернулось наверх. Литера добежала до Трисс и начала поднимать ее с земли.

– Уходим отсюда! – крикнула она и не узнала собственный голос. Сердце девушки бешено стучало, норовя покинуть грудь, освободиться из клетки.

Вивисектор отпустил ветви и обрушился вниз. Литере удалось увернуться, Трисс она потянула за собой. Монстр врезался в центр круга, образованного расступившимися деревьями, и моментально зарылся в почву. От сотрясшего поляну толчка обе девушки упали наземь.

Поверхность вокруг них внезапно осела – круг превратился в клокочущую воронку, к центру которой и начала сползать Литера. Автомат вылетел из ее рук и бесследно исчез где-то в грязи. На его месте высунулось щупальце и стало угрожающе извиваться.

Отчаянно взвыв, Литера попыталась отползти подальше, схватившись за какие-то корни. Щупальце ударило наугад, и корни остались у девушки в руке. Она проехала на животе еще около метра.

– Держись! – услышала она слабый голос теневички, которая вдруг очутилась рядом и ловко оплела ее ногами. Девушка в шлеме, держась рукой за прочный ствол тонкого дерева на самом краю ямы, с трудом вытащила Литеру.

Вивисектор, упустивший добычу, опять с воем выпрыгнул из логова и проворно пополз по стволам деревьев наверх, быстро-быстро перебирая щупальцами. Литеру чуть не вырвало от этого гнусного зрелища. Монстр наверху не задержался и снова упал вниз, вернувшись под землю. Трисс выпустила Литеру, теневичку отшвырнуло далеко за пределы воронки, а сама Литера покатилась к центру. На этот раз спасения не было. Конечность монстра схватила ее и несколько раз обвилась вокруг талии. В глазах Литеры потемнело от страшного давления, и в этот миг ее налитые кровью, почти не способные шевелиться пальцы наткнулись на какой-то маленький твердый предмет…

Тонкий звон возник в голове. Не отпуская "дементор", Литера вдавила руку вниз, как можно глубже в недра воронки. Ее пальцы тут же кто-то облизал. Артефакт выскользнул, и щупальце, мгновенно отпустившее девушку, с чмоканьем исчезло.

Земля вновь разгладилась. Литера, хрипя и задыхаясь, отползла подальше, уже не слыша, как заглотнувший наживку вивисектор вылетел наверх, к спасительным верхушкам деревьев. Но "дементор" подействовал на него не хуже, чем на человека, – монстр не допрыгнул и свалился вниз – ни дать ни взять набитый рыбьими потрохами мешок.

Вивисектор завизжал, отчаянно перебирая семью щупальцами. Его сил не хватало ни на то, чтобы зарыться снова, ни на повторный подъем. Вынужденный остаться на поверхности монстр судорожно вытянул конечности и замер без движения.

Литера ползком добралась до потерявшей сознание Трисс. Полежала несколько минут, пока сердце восстанавливало ритм, а дыхание возвращалось к норме. Затем прижала руки к лицу и навзрыд расплакалась.

– Это пройдет, – сквозь слезы бормотала она сама себе. – Это пройдет, пройдет, это пройдет…

Кое-как уняв рыдания, девушка оттащила Трисс еще дальше, в зеленую чащу, и уложила на листья. Невыносимо хотелось прилечь рядом и забыться сном часов на двенадцать, но Литера не могла позволить себе ничего подобного. Более-менее успокоившись, она вернулась к мертвому вивисектору. Не глядя на отвратное создание Зоны, быстро нашла бинокль и убедилась, что аккумулятор цел. Вытащила его, вернулась обратно к Трисс и положила бинокль рядом с нею.

Пора было уходить, разыскивать свою команду, но Литера задержалась. Ее внимание привлекли новые отметины на шлеме теневички. Что-то в их расположении не понравилось Литере, девушка наклонилась, чтобы рассмотреть поближе, и с горечью осознала, как ошибалась.

Трисс вовсе не была сумасшедшей.

Две свежие вмятины на поверхности шлема, образовавшиеся после удара щупальца монстра, были идентичны двум старым, которыми был отмечен шлем задолго до схватки. Неудивительно, что "искательница" так боялась вивисектора.

Литера бесшумно поднялась, напоследок погладив плечо Трисс, которая все еще находилась в обмороке.

– Прости меня, – тихо сказала она ей. – И спасибо.

Вставив аккумулятор в свой КПК и на ходу надевая наушник, Литера быстро покинула бывшее логово монстра.

Глава 11
Предложение Анубиса

Борланд получше закрепил наушник в ухе, чтобы не придерживать его пальцами каждый раз, когда захочется получше расслышать собеседника. Затем в очередной раз проверил FN-2000.

– Не нервничай, – послышался голос Фармера. – Мое оружие всегда в порядке.

– Верю, – согласился Борланд.

Он находился на переговорном пятачке Милитари – своеобразной территории перемирия, расположенной между двумя невысокими холмами. Ширина просвета не насчитывала и десятка метров. Оба прохода были перегорожены старыми грузовиками, один из которых явно скатился сюда по ошибке, где и остался ржаветь до скончания времен. На пятачке располагалась куча ящиков и несколько бочек, в которых бродяги разжигали огонь и грелись холодными ночами.

С полноценными убежищами на Милитари было туговато: только защищенный штаб клана "Свобода" на бывшей военной базе неподалеку да кишащая мутантами деревня на востоке. Борланд выбрал бы для переговоров более подходящее место, но требование заказчика было предельно ясным и указывало именно на этот квадрат.

– Раз уж мы остались без Литеры, парни, – начал Борланд, – то я хотел бы кое-что выяснить.

– Мы тебя слушаем, – сказал Фармер.

– Почему вы помогаете ей и почему помогаете мне? – спросил Борланд. – Полагаю, вам будет проще ответить, находясь на расстоянии от меня.

– Не совсем так, – сказал ему. в ухо голос Уотсона. – Это тебе проще на расстоянии задавать нам подобные вопросы.

Борланд покраснел, надеясь, что напарники этого не заметили.

– Литера – наша подруга, – напомнил Фармер. – Мы это вроде уже выяснили.

– Да, но я-то вам кто? – спросил Борланд. – Почему вы решили сейчас меня сопровождать, а не разыскивать подругу?

– Она просила об этом, – ответил Уотсон. – Был четкий уговор оказывать тебе всякое содействие, если с ней что-то случится… но думаю, она скоро нас отыщет.

– Значит, вовсе не во мне дело?

– Совершенно верно. Если тебе от этого станет легче, мы пришли в Зону исключительно ради Литеры. Что до тебя лично, то мы, конечно, сочувствуем твоей беде, но…

– Вы меня успокоили, – признался Борланд. – Я уж было задумался, чем буду с вами расплачиваться.

– У тебя будет время подумать над этим. Но в любом случае ты не обязан, Другой вопрос, как ты будешь расплачиваться с Литерой.

– Над этим я тоже подумаю, – ответил Борланд. – Если речь о деньгах, то сейчас у меня с этим глухо. Раньше была роскошная машина, но теперь… Черт, я же и ее "Вайпер" поцарапал! Кстати, насчет "Вайпера". Он стоит серьезных денег. Вы не откроете мне секрет, чем Литера зарабатывает на жизнь?

Наступила короткая пауза, после чего Уотсон ответил:

– Извини, Борланд. Не могу сказать.

– Я так и понял, – произнес сталкер. – Собственно, и не рассчитывал на ответ.

– Я могу тебя заверить, что это не связано с криминалом, – продолжал Уотсон. – Если в общих чертах, то машину она унаследовала. А серьезных денег у нее нет и не было никогда. Просто Литера живет так, чтобы не испытывать недостатка в деньгах, что вовсе не свидетельствует об их большом количестве. На самом деле это иллюзия. Эффект городского гламура. Особенно в совокупности с машиной.

– Это да, – согласился Борланд. – Можно, не имея денег, создавать впечатление, что они у тебя есть. Особенно если есть вспомогательные атрибуты вроде дорогостоящего мобильника в школьные годы. Или спортивной машины в юности.

– Примерно так. Но фактически это говорит лишь о том, что у человека голова свободна от всех этих заморочек с деньгами. Когда о них не думаешь постоянно, мир преображается в лучшую сторону.

– Ага, только бродить в этом мире начинают одни повернутые карьеристы.

– Ну а как иначе? Личность всегда оказывается белой вороной.

Борланд замолчал. На душе у него стало теплее. Уотсон оказался превосходным собеседником, в чем Борланд никогда не сомневался.

– Фармер, – произнес он, оглядывая вершины холмов.

– Да?

– Ты обещал рассказать, кто такой Семецкий.

– Да, я помню… – Парень помедлил. – Словом, после возникновения в Зоне сталкерской сети оказалось, что всем пользователям периодически приходит странная рассылка. В ней регулярно сообщается о смерти сталкера Юрия Семецкого.

– Я такого не знаю, – сказал Борланд. – Он точно существует?

– Мне это неизвестно. Семецкий оброс таким количеством легенд, что вычленить из них факты очень сложно, а я этим никогда особо не интересовался.

– Ясно. И что там с рассылкой?

– Она представляет собой спам с аккаунта Семецкого, который никто не регистрировал. Его пару раз удаляли, но он появлялся снова. В письме сообщалось о гибели Юрия и указывалась причина смерти, каждый раз разная. То его собаки загрызут, то в аномалию вступит, то еще что-нибудь. Вчера он вообще умер от голода.

– Его не отследили?

– А кого отслеживать? Семецкого на глобальной карте вообще нет.

– Вирус, – сделал вывод Борланд. – Обыкновенный вирус в сталкерской сети.

– Я тоже так думаю. Но как бороться с ним, никто не знает. Да и не особо он и мешает, этот Семецкий. Наоборот, админы подумывают ввести в обязательном порядке рассылку о гибели сталкеров. С точным указанием времени, места и причин, которые привели к летальному исходу.

– Такое возможно в принципе? – недоверчиво спросил Борланд.

– Технически – запросто. Тебе вживят медицинский чип в запястье, который будет отслеживать малейшие отклонения в твоем организме. Что-то не так – и чип шлет сигнал на КПК, тот принимает к сведению, дополнительно считывает координаты GPS, фиксирует время события, генерирует файл с уведомлением и шлет всем пользователям, внесенным в список адресатов.

– И зачем это надо?

– Сам подумай. Предупредить об опасности других. И еще. Представь, что чип настроен поднимать тревогу не после смерти носителя, а при его тяжелом состоянии. Если ты ранен, чип пошлет сообщение с сигналом бедствия. И не обязательно всему списку. Можно настроить его на автоматический призыв о помощи всем пользователям, которых ты выберешь. Вот тебя, например, тяжело ранили, ты лежишь и не знаешь, что с тобой и как это лечить. А техника дает тебе подробный отчет, что с тобой не так и как это можно исправить. Ты теряешь сознание, а чип уже зовет на помощь твоих друзей и сообщает, в каком ты состоянии. Наконец, ты умер, и маяк честно сигнализирует: отбой, братва, я отстрадался. Меня забрал Сет.

– Или шлет уведомление всем, кто в черном списке. Дескать, радуйтесь, козлы, я склеил ласты.

– Или так. Компьютеру ведь все равно.

– А знаешь, хорошая идея, – покивал Борланд, глядя на пустую бочку перед собой… – Ты бы предложил ее Бармену.

– Рано или поздно все равно догадаются, В американской армии такое уже больше года как ввели.

– Ну да. Я уже молчу о том, как чип узнает, что хозяина загрызли именно собаки, а не растерзала аномалия, или что ему снесло башку секирой мародера, а не винтом пролетавшей мимо "вертушки".

– Борланд, это прогресс. Научно-технический. Люди когда-то не верили в существование колеса. Что тогда говорить о таких пустяках, как определение причин гибели?

– На какие веселые темы мы начали говорить, однако, – произнес Борланд. – А начинали о девушках. Впрочем, у меня всегда так.

– Нет проблем.

Борланд почесал лоб.

– Мужики, я бы очень хотел выпить с вами пива, – сказал он. – Где-нибудь на курорте. Подальше от Зоны. Потрещать о том о сем.

– Сидя в кресле-качалке с Литерой на коленях?

– Эм-м… Что?!

В наушнике послышался смех Уотсона. Именно ему принадлежала фраза про кресло-качалку.

– Да, – ответил Борланд, осознав, что именно этого он и хочет. – Да, именно так.

– Значит, выпьем, – согласился Уотсон. – Если угощаешь.

– Договорились, – сказал Борланд, представляя себе картину. – А Литеру спрашивать не будем? Или вы знаете, что она думает по этому поводу?

– Ты ей понравился, – ответил Уотсон. – Вот и подумай, как ее уговорить.

– Я могу быть очень настойчив, – сказал Борланд.

– Учти, что мы и на курорте не перестанем следить за тобой, – предупредил Уотсон.

– Ну и пусть. Я не шалун.

Наладонник Борланда тихо завибрировал.

– Кто там стучится? – спросил Уотсон. Сталкер кинул быстрый взгляд на экран. "Доложить об исполнении", – гласил текст.

– Тихо, парни, – предупредил Борланд. – Дайте мне пару минут.

Бросив косой взгляд в сторону дороги, он быстро напечатал ответ: "Цель уничтожена".

Компьютер хранил молчание около минуты. Борланд старался совладать с участившимся сердцебиением, буквально чувствуя, как КПК улавливает байты поступающей информации и переводит их в цепочку символов, от которых зависит его собственная судьба.

"Плата у Падишаха, – выдал экран. – Больше со мной не связывайся".

Борланд до боли стиснул зубы. Таинственный враг ускользал из рук.

"Нужно поговорить", – поспешно выстучали пальцы сталкера на миниатюрной цифровой клавиатурке.

Если абонент сейчас отключится, прямой путь к нему окончательно оборвется! Но судьба вновь проявила милосердие.

"Что случилось?" – последовал вопрос.

Борланд снова забарабанил по крохотным "нарисованным" кнопочкам:

"Он был не один. С ним команда. Опасаюсь мести. Нужен вывод за пределы Зоны и артефакт на лечение, "целебный ветер"."

– Уотсон! – нервно произнес сталкер, заканчивая послание. – Его можно отследить?

– Нет, – послышался ответ. – Невозможно. Это явно кто-то из Коалиции.

– Из Коалиции, да… – пробормотал Борланд. – Теперь никаких сомнений.

Отослав сообщение, сталкер подождал еще какое-то время. Он и не надеялся, что собеседник ему ответит. Однако связь тот не разрывал – очевидно, Меченый как исполнитель, пусть даже бывший, еще представлял для него интерес.

Увидев длинную цепочку буковок ответа, Борланд даже растерялся на мгновение.

"Хорошо. "Целебный ветер" есть у известного тебе Призрака, Х-16. По факту готовности обратись к Падишаху. Он получит указания вывести тебя из Зоны и окажет любое содействие".

– Есть… – прошептал Борланд. Он почти не верил собственным глазам.

– Что ты сказал? – спросил Уотсон.

– Снова Призрак! Он здесь, и артефакт у него. "Долговцы" были правы.

– Где он?!

– Я покажу позже, – ответил Борланд. Чувствовал он себя отлично. Путь к спасению – всего в нескольких километрах на восток, и никто больше не станет за ним охотиться, так как его будут считать мертвым. По крайней мере пока настоящий Меченый не доберется до Падишаха и обман не раскроется.

Но пара часов у него все же есть. За это время ему нужно успеть найти Призрака, добыть артефакт и как можно скорее исчезнуть из Зоны.

И все.

Или не все?..

Кто помешает врагу снова расставить на Борланда направленную "воронку" в любой точке за пределами Зоны?

Никто, кроме самого Борланда.

Бежать нельзя. Нельзя, пока его враг жив, а причины охоты не выяснены до. конца. Нужно будет отлежаться в схроне Агропрома. Уотсон снова перерегистрирует Меченого в сталкерской сети, под новым именем. Вот тогда начнется настоящая охота. А затем – прорыв за пределы Зоны, любым способом. И на Большой Земле его больше никогда не найдут.

Но для этого ему необходимо узнать имя своего врага.

Все это пронеслось в голове Борланда за считанные секунды. Экран терминала все еще сохранял связь с противником, и Борланд решительно напечатал всего одну фразу:

"Скажи свое настоящее имя".

Отправка.

Сталкер мучительно выжидал, смотря на выжженную траву. Ход был смелым, на грани фола. Но терять ему было нечего. Вызов брошен.

Он – сталкер. Преследователь.

Не жертва. Больше – никогда.

КПК беспомощно подергался в широкой ладони Борланда и затих, оставив ответ врага мерцать на экране. Борланд взглянул на него.

"Нет. Для тебя и для остальных я известен только как Клинч. Прощай".

Связь оборвалась.

– До свидания, – прошептал Борланд.

Убрав гаджет в чехол на рукаве, он поднялся на ноги.

– Спускайтесь, парни, – сказал он.

– Что ты выяснил? – спросил Фармер.

– Все, что хотел знать. Подходите сюда, я расскажу. Теперь все будет проще.

Борланд стянул обруч гарнитуры на шею и глубоко вздохнул.

В кустах зашуршало. Борланд сделал вид, что ничего не услышал.

– Пс-с! Эй, братан, – послышался негромкий оклик.

Борланд медленно повернулся, держа руку на рукояти пистолета.

– А я думал, у вас запор случился, – сказал он. – Вылезайте уже.

Из кустов один за другим выбрались трое сталкеров. В том, что перед ним сталкеры, Борланд не сомневался – знакомое выражение глаз, печать хронической усталости, характерная помятость лиц.

И комбинезоны клана "Свобода" на всех троих. Ношение комбезов уже давно не служило признаком принадлежности к клану, но только если на них не имелось соответствующих нашивок. На плечах каждого из троицы красовались эмблемы "Свободы".

– Давно заметил? – спросил русоволосый парень.

– Хм! – Борланд иронично хмыкнул. – Да я здесь поэтому и расположился.

Это не было правдой, но звучало впечатляюще. Никто не откажется от бесплатной и скрытой охраны, но мало у кого хватит смелости рискнуть получить удар сзади. Лицо русого вытянулось – он не предполагал, что случайно зашедший сталкер нарочно выберет место для отдыха совсем рядом с тщательно замаскированной засадой "свободовцев".

Пока главарь маленького отряда напряженно думал, Борланд наскоро оценил двух его компаньонов. Коренастый крепыш с выступающим лбом и армянин с умными глазами, который Борланду кого-то смутно напоминал. Прежде чем он успел понять, кого именно, русый парень снова подал голос:

– Короче, тут такое дело, Меченый. Меня кличут Рябой, а этих двоих – Сократ и Геворг. Мы тут ждали, пока ты со своими корешами договоришь. У нас к тебе дело есть одно. Хорошие бабки…

– Секунду, – сказал Борланд, глядя Рябому в глаза и снова нацепляя гарнитуру на ухо. – Уотсон, ты меня слышишь?

– Да, – отозвался напарник. Рябой молча смотрел на Борланда, соображая, что к чему.

– Мне уже надоело быть Меченым, – доложил Борланд. – Поменяй мне имя на что-нибудь другое. Да, снова. Да, можете и себе сменить. Мало ли куда нас занесет нелегкая.

Он отвел руку от уха и изобразил некое подобие улыбки.

– Что ты говорил, Рябой? – спросил он.

– Нет, не Рябой, – поправил его русый. – Правильно будет Ряба.

– Да ты сам сказал, что…

– Я сказал, что меня кличут Рябой.

Борланд подавил хохот и кивнул, переводя взгляд на армянина, который, судя по его лицу, прекрасно понимал комичность ситуации.

– Значит, Сократ? – Борланд протянул руку. – Будем знакомы.

Крепыш с выступающим лбом нервно потоптался.

– Не-а, – протянул он. – Сократ – это я. Настал черед удивляться Борланду. Сократ явно не производил впечатления человека, у которого под черепной коробкой наличествует широкий полет мысли. Тем временем армянин крепко ответил на рукопожатие.

– Приветствую, брат, – произнес он. В его глазах горел задорный огонек.

– Приветствую, Геворг, – ответил Борланд, кивнув также Рябе и Сократу. – Так в чем дело?

Ряба небрежно повел плечом.

– В общем, заработать хочешь? – снова начал он. – Мы тут собираемся штурмовать Бар. Поможешь?

Борланд подумал, что ослышался. Предложение звучало буднично, словно речь шла о сборе земляники в лесу.

– Штурмовать Бар? – переспросил он, глядя на Геворга. Тот кивнул с серьезным видом. – Втроем?

– Наш клан будет прорываться в Бар, – проговорил Геворг. – Хотим захватить "Росток". Много хороших бойцов. За помощь отблагодарим. Щедро.

Борланд покивал и спросил:

– Вы планируете выбить "долговцев"? Зачем?

– Территория, – просто ответил Геворг, пока Ряба открывал рот. – Сейчас почти все "долговцы" уехали в Темную Долину.

– На джипах, – неожиданно вставил Сократ. – На новых, козлы.

И он грязно выругался. Геворг косо взглянул на него.

– Не обращай внимания, брат, – сказал он Борланду. – Зона научит разговаривать вежливо.

Борланд вздохнул.

– Ну конечно, – произнес он. – История повторяется. Все в мире повторяется.

– А? – не понял Ряба.

– Пока "Долг" занимается своими делами, "Свобода" скромно выжидает, чтобы налететь при каждом удобном случае, – продолжал сталкер. – Два года назад было то же самое. Думаю, были и другие случаи.

– Ты тут уже два года? – спросил Геворг. Борланд кисло улыбнулся и мотнул головой.

– Проехали, – сказал он. – Нет, парни. Извините. Я отказываюсь.

– Почему? – просипел Ряба.

– Потому что всему есть предел! – жестко сказал Борланд. – Бродяги, без обид. Я целиком понимаю вашу позицию и цель клана. Вас напрягает "Долг" и его устав, и это я тоже могу понять. Реально, я отлично знаю, как "Долг" может встать поперек горла. Но должны быть какие-то нормы совести. Правила войны. "Долг" следит за порядком по-своему, не всегда правильно, но по крайней мере следит! И порядок есть! Если они не справляются, приходит "Свобода" и возвращает сталкерам их право на жизнь и на свою волю. Но не все средства хороши, понимаете?! Нельзя быть стервятниками! Боитесь врага – вызовите его на честный бой. Если нет способа вызвать – навяжите. Пока не научитесь этому, будете оставаться кланом случайных бродяг, которые вечно выжидают в тени, чтобы ударить в спину. Вот почему "Долг" настолько вас превосходит. Кончайте уже с этой привычкой нападать на блокпосты "Долга" каждый раз, когда их основные силы уходят по делам. Иначе они рано или поздно примутся за вас и тоже полным составом. Это сейчас они с вами считаются, не пытаются раздавить. Понимают, что вы поддерживаете порядок в тех районах, где "Долг" еще не имеет влияния. А что будет, если "Свобода" окажется основной проблемой? Уважайте своего врага!

Борланд остановился, чтобы перевести дыхание, и понял, что слишком увлекся. Трое "свободовцев" смотрели на него во все глаза. Но было похоже, что его речь впечатлила только Геворга.

– И что теперь? – спросил нервно Ряба. – Строить из себя героев?

– Ты вообразил, что я говорю о героизме? – задал Борланд встречный вопрос. – Посмотри на меня. Теперь скажи, есть ли в твоей крови зараза, которая убьет тебя через несколько дней?

– А… Нет. А что?

– То, что мне не так повезло, как тебе, – ответил Борланд. – Однако я не убиваю направо и налево, ожидая, пока мой враг на меня выйдет. Я предпочитаю искать его сам, последовательно и методично. Других вариантов просто нет! Быть садовником – не то же самое, что быть зерноуборочным комбайном. Охотник не пользуется ядерной бомбой, он рассчитывает на винтовку. Черт, да какую еще метафору я должен придумать, чтоб вы врубились?!

Ряба окончательно запутался, а Сократ продолжал стоять с тупым видом. Геворг слегка повернулся к ним.

– Он не согласен идти с нами, – произнес он, и Борланд перевел дух.

До Рябы наконец дошло. Он выхватил прямо из кармана старый револьвер и нацелился Борланду в лицо.

– Э-эй, – сказал Борланд, понизив тон. – Ты чего удумал?

– Не повезло тебе, бродяга, – сказал Ряба. – Я понял, что ты по убеждениям "долговец". А значит, враг.

– А что ты еще понял? – с грустью спросил Борланд. Краем глаза он заметил, что Геворг начал отодвигаться назад, к своим, и сердце его сжалось. Он-то рассчитывал на помощь этого армянина с умными глазами.

Ряба нахмурил лоб.

– Ты мог просто сказать, что не пойдешь, – сказал он. – Я бы понял. Но теперь – извиняй.

Его большой палец начал взводить револьверный курок…

– Тема сегодняшнего занятия, – сказал Технарь, кладя на стол перед Борландом "питон", – револьверы и методы защиты от них.

– Не паясничай, – произнес Борланд, беря "питон" и рассматривая его со всех сторон. – Ты хотел мне что-то сказать, чего я не знаю о револьверах?

– Скажу. Что ты ничего не знаешь о револьверах, – ответил Технарь, усаживаясь напротив. – Точнее, мы поговорим о том, что ты знаешь, но чем не пользуешься.

– Например?

– Расскажи мне о принципах работы револьвера, – потребовал Технарь.

Борланд покрутил тяжелое оружие в руке.

– "Кольт Питон", под патрон "магнум", автоматический, двухрежимный, – начал он. – При взведении курка барабан вращается, благодаря чему происходит автоматическая перезарядка. Спусковая скоба при этом отходит назад. При желании можно не взводить курок, а сразу нажимать на спусковую скобу, и…

– Достаточно. Расскажи подробнее, что при этом происходит?

Борланд попробовал нажать на скобу, нацелив дуло в сторону.

– Идет тяжелее, – сказал он и придержал курок. – Слушай, я все это знаю. Без взвода курка стрельба происходит быстрее, хотя падает точность.

– Верно. Представь, что я твой враг. Что ты сделаешь, если тебе понадобится выстрелить в меня сейчас?

Технарь взглянул на Борланда светлыми глазами, положив обе руки на стол. Сталкер озадаченно поднял револьвер.

– Не бойся, он не заряжен, – сказал Технарь. – Ну же. Как ты выстрелишь? Будешь взводить курок или нет?

– Если будет возможность, то взведу незаметно, – произнес Борланд, отчаянно соображая, в чем тут подвох.

– Не будет у тебя такой возможности. Я же перед тобой. Я вооружен и опасен, но у тебя есть преимущество относительной внезапности. Что ты сделаешь?

– Выстрелю без взвода.

– Правильно. Почему?

– Точность на таком расстоянии, в общем, не имеет значения, – стал подбирать слова Борланд. – Но зато я не буду тратить доли секунды, за которые ситуация может переломиться.

– И как же она может переломиться?

Борланд направил дуло в лоб Технарю. Большой палец лег на курок и начал тянуть его назад.

Технарь сделал быстрое движение, убирая голову с траектории выстрела. Борланд отпрянул, и его кисть вместе с пистолетом угодила в прочный захват. Пальцы Технаря переплели револьвер, блокируя курок, а затем и спусковую скобу.

– Это Голливуд, – сказал Технарь. – На нем подросло абсолютное большинство красавцев, которые окажутся настолько глупы, что попытаются угрожать тебе револьвером с близкого расстояния. И начнут взводить курок прямо перед тобой. Потому что это круто.

– Но это и в самом деле выглядит круто, – сказал Борланд, понимая, что опять несет какую-то чушь. – И на взводе будет проще выстрелить…

– Запомни – курок взводится только в спокойной обстановке! Когда ты взводишь его, стоя перед противником, то он прекрасно видит, как ты совершаешь ненужные манипуляции и придерживаешь курок большим пальцем. В момент взвода – в те самые доли секунды – револьвер не выстрелит. Без взвода стрелять тяжелее, на взводе легче, а между ними – невозможно.

Технарь сделал быстрое движение, и Борланд, охая, ударился лицом о столешницу – его рука оказалась вывернутой в плече. В следующий миг револьвер исчез из его рук, и над самым ухом прогремел выстрел.

Борланд закашлялся, протирая глаза. Технарь спокойно сидел перед ним, покручивая револьвер на указательном пальце.

– Это, – прохрипел Борланд, показывая на инструктора, – тоже Голливуд.

– Знаю, – беспечно ответил Технарь, вращая револьвер в обе стороны с молниеносной быстротой. – Я люблю кино.

– Ты говорил, что он не заряжен.

– Тоже верно. И чем тебе помогает твоя правота, когда бой проигран?

Борланд встал и, пошатываясь, начал ожесточенно тереть ухо, которое гудело после выстрела.

– Странный урок, – сказал он. – Странная самозащита.

Технарь улыбнулся, тоже встал и отнес револьвер в глубь схрона.

– В жизни бывают очень странные ситуации, – послышался его голос из темноты. – Поверь мне.

Палец "свободовца" начал взводить курок.

Борланд подскочил к нему, изгибаясь и убирая корпус с опасной траектории. Ряба не успел ничего предпринять, прежде чем Борланд надежно пристроил пальцы между курком и корпусом "питона". Сталкер позволил Рябе пару раз растерянно нажать на неподдающуюся спусковую скобу, затем вырвал револьвер из его рук и врезал им же по лбу "свободовца".

Когда Ряба с воплем рухнул на землю, Борланд нацелился в Сократа, который уже поднимал свой обшарпанный автомат. Но стрелять все же не пришлось – Геворг долбанул Сократа прикладом винтовки, и незадачливый философ растянулся рядом с главарем Рябой.

Борланд сразу понял, что Геворг для этого и смещался назад.

– Прости их, брат, – сказал армянин, с сожалением глядя на напарников. – Не держи зла.

– Не держу, – сказал Борланд, разряжая барабан револьвера и швыряя оружие на землю. – Почему в вашей группе главный не ты?

– Проштрафился я, – ответил Геворг. – Может, позже расскажу.

– Если жив останешься. Не ходил бы ты в Бар, брат. Не надо. Вам с "Долгом" таким способом не справиться.

Лицо Геворга окаменело.

– Я должен, – произнес он тоном, не приемлющим возражений.

Борланд кивнул.

– Будь по-твоему, брат. Извини, что отказываюсь поддержать вас. Но у меня своя война.

Геворг поднял руку.

– Будь здоров, брат, – пожелал он.

– Береги себя, – ответил Борланд, повернулся и пошел прочь, не оглядываясь.

Шагов через пятьдесят он приложил пальцы к наушнику.

– Уотсон, Фармер, вы еще живы?

– Да, – ответил Фармер. – Извини, что не прикрыли тебя, как следовало. Мы решили, что ты справишься.

– Вы все правильно сделали, – ответил Борланд. – Прикрытие было, конечно, вообще никаким, но это даже к лучшему. Обошлись без крови.

– Прикрытие было такое, что ты по нему еще скучать станешь, – сказал Уотсон. – Мы знаем, когда нужно стрелять, а когда нет.

– Да, – подтвердил Борланд. – Я вам верю. Вы молодцы. Далеко вы, кстати?

– Не очень, но идти будем ‹минут десять. Тут, кстати, тебе звонила какая-то девушка. Сказала, что перезвонит.

Лицо Борланда просветлело, и в ухе зазвучал уже хорошо знакомый девичий звонкий голос:

– Привет! Ты тут не скучал?

– Скучал, Литера, – ответил Борланд, чувствуя, как его охватывает радость. – Ты где была?

– Отстала немного, затем приводила в порядок связь. Была тут история с виви…

Гарнитура разлетелась на куски, и Борланду обожгло щеку. Он не успел разобраться, откуда произведен выстрел, лишь упал на землю, машинально закрыв голову руками.

Он даже не стал тянуться к пистолету, в надежде, что враг сочтет его мертвым. Но долго лежать не довелось.

– Встань, – послышался голос.

Борланд тут же поднялся, глядя на Анубиса. Предводитель южного подразделения клана "Долг" стоял явно с трудом, шатаясь и шумно дыша. Он был весь в пыли и крови. Судя по количеству – не в собственной. Лицо "долговца" было разбито, в руке подрагивал пистолет.

– По праву лидера клана… – выговорил он и закашлялся. Анубиса начало трясти, и он закрыл лицо руками.

– Я рад, что ты выжил, – тихо сказал Борланд, продолжая стоять на месте. – Можешь не верить, но я и в самом деле рад.

Сплюнув кровью, Анубис снова начал поднимать пистолет.