Текст книги "Гильдия наемников. Курьер (СИ)"

Автор книги: Сергей Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Я усмехнулся и наложил малое восстановление – этого хватило, чтобы снять боль, привести мышцы в порядок и снять спазм. Прапорщик крайне удивлялся, "Но ведь, Виктор Сергеевич, вы даже не прикоснулись ко мне! Не чисто в этом что-то!" Я объяснил, что есть пока неизвестные науке энергии и излучения. Есть люди, которые могут ими управлять. На самом деле все в высшей степени научно, просто сама наука пока не дошла до этого. Прапорщик успокоился. Отчасти, после этого ходил за мной с блокнотом и постоянно что-то там записывал. Это теперь либо мой летописец, или апостол. Даже не знаю, что хуже!

 ***

В общем так нежелательный и так ожидаемый момент наступил. Мы заняли окопы, в которых сидели солдаты обычной строевой части. Эти не выглядели живыми тенями, чувствуется с австрийцами воевать попроще. Да и уже конец лета, а не весна. Солдаты смотрели на нас как на смертников. Пару раз наших даже перекрестили, на что гренадеры только посмеивались. За полтора месяца они поверили в себя. Поверили в свое всемогущество. Что хорошо, кураж им не помешает. Но не стоит быть излишне самоуверенными. Пришлось даже устроить им показательную порку, в которой мои офицеры плюс наемники, одолженные у полковника, с деревянными кинжалами, атаковали солдат батальона, вооруженных также, и показали им класс. Нечего зазнаваться. После моей порки, устроенной солдатам, пришлось повторить это для других батальонов полка. Сальве моя идея понравилась.

В траншеях мы не собирались обживаться, утром имперская артиллерия начала ураганный обстрел австрийских позиций. Снова долбежка тяжелыми снарядами по траншеям и укреплениям. Теперь я уже не воспринимал это столь негативно – чем больше взрывчатки и стали уйдет в австрийские порядки, тем проще нам будет их взять. Дальше нам будет очень не хватать артиллерийских ударов, через перевалы мы сможем протащить только легкие пушки. Артиллерия работала двенадцать часов, пришлось дремать под этим шумом, а после нам дали команду атаковать. Вражеские траншеи мы заняли практически играючи. Во-первых, здесь австрийцы не слишком зарывались в землю. Во-вторых, снаряды сыграли с ними дурную шутку – австрийцы были оглушены, и решительно не могли отразить нашу атаку. В-третьих, они не были германцами. Солдаты разноплеменной империи, которые не слишком довольны имперским центром – плохие солдаты. Германцы покрепче. Траншеи заняли практически без потерь.

Я хотел послать Трофима к Овсянко, но тот сам ко мне подошел.

∙ Фельдфебель, нужны пулеметы. Очень нужны – успех наш зависит от них. Остальные трофеи тоже нужны, сам понимаешь, но пулеметы могут спасти наших солдат. Так что, пусть твои трофейщики носом землю роют, но пулеметы добывают.

∙ Так точно! Сделаем.

∙ Вот и хорошо.

Очень быстро сквозь наши порядки прошли другие батальоны нашего полка, потом другие полки нашей армии, стремясь быстрее пробиться через австрийские части, выйти на оперативный простор и приступить к окружению их. Теперь мой батальон шел в тылу наступающих войск. По крайней мере, фронт австияков мы прорвали. Пулеметов наши трофейщики не обнаружили, что меня несколько расстроило. Нашли несколько разбитых Шварцелозе, но зачем мне останки пулемета? Тем более такого уродца, хотя мне быстро объяснили, что несмотря на уродливый вид, австрийский пулемет очень неплох.

Подойдя к нашим раненным, среди которых и тяжелых-то не было я не светясь особо наложил на них плетение исцеления, чтобы побыстрее выздоравливали. Сразу за этим через наши позиции штурмовики, одетые на этот раз в кирасы – имперские военные власти решили, что для уменьшения числа потерь лишние несколько килограмм – не большая проблема для солдата, и не слишком большое обременение для военной промышленности. Первыми в кирасы одели именно штурмовые полки, гренадеры, которые тоже использовали в этом качестве планировали экипировать этим полезным предметом во вторую очередь. Как говорил Сальве к началу зимы, и мы получим кирасы. Молодой прапорщик, который командовал конвоем подошел ко мне и передал приказ нашего полковника выдвигаться, дальше. Наши войска уже добрались до предгорий. Карпаты возвышались перед нами, синеватые, в туманной дымке, многие вершины и в самом деле были полностью покрыты лесом. Не такие уж и высокие горы, тем не менее горы. Теперь нужно как можно быстрее взять перевал, если австро-венгры укрепятся там их долго придется будет сковыривать с позиций в теснинах – без артиллерии не справимся. А подтянуть туда пушки серьезного калибра будет тяжело, с собой мы тянули лошадками исключительно дивизионные трехдюймовки.

За нами уже двигались стрелковые части 8 армии и какие-то кавалеристы – я не слишком силен в эмблемах местных подразделений, тем более кавалерийских частей, мне для выполнения задания это не нужно, вот я и не интересовался. Зато я четко знал, что 11 армия на перевалы за нами не пойдет, она займет оборону здесь, в Прикарпатье и будут сдерживать австрийцев, чтобы они не смогли нас отрезать от снабжения. За спиной уже порыкивали моторами американские грузовики и саперы спешно прокладывали для них дорогу через бывшие австро-венгерские окопы. Грузовики, очень удачно приобретенные Российской Империей, которые способны легко пройти по перевалам и везти с собой необходимые нашей второй ударной армии боеприпасы и продукты. Кстати, частично тоже американские и аргентинские консервы.

К вечеру мы нагнали свой полк, который остановился на ночь в предгорьях, в то время как уфимцам снова не повезло – по плану они должны побыстрее захватить перевал, чтобы противник не успел там соорудить заслон, поэтому ускоренным маршем шли вверх. Устав за этот день и не слишком выспавшиеся прошлой ночью, под грохот артподготовки, наш полк даже не ставил палатки, просто устроились кто на чем, солдаты чаще всего спали на шинелях, ими же и укрывались – если расстегнуть хлястик, это вполне удобно получалось. Я для таких ночевок приобрел в лавке пуховый спальник, по спал прямо в одежде поверх него.

Утром перекусили всухомятку консервами с сухарями, запивая все это водой из небольшой речушки, стекающей с гор, быстро построились и двинулись дальше, уже, собственно, в горы. Эти горы недаром называют Лесистые Карпаты. Или Лесные? Не важно, все более-менее удобные склоны поросли лесом, частью лиственным, частью хвойным. Очень красивые места. Реально, я видел много разных мест, видел и горы, здесь не было красоты молодых горных массивов, величественных гор, с отвесными склонами и скалами, устремленными вверх, где есть только одна дорога: к небу, к вечным льдам, и дорога эта трудна, со всякими специальными горными приспособлениями и в связке. Где вершины, на которых трудно дышать с непривычки, и вода закипает чуть ли не от тепла человеческих рук (я, конечно, загнул, но там кипяток в жестяной кружке можно спокойно держать в руке – она не обжигает, и дрова горят плохо, слишком разряженный воздух). Здесь умиротворяющая красота, невысоких, заросшим лесом гор, где уютные, заросшие долинки, невысокие, пологие вершины. Ощущение – если австрияки успели сообразить и смогли перевал перекрыть в узком месте, можно подняться на горку и с нее раздолбать их укрепления.

Еще один дневной переход, все вверх и вверх, солдатам тяжело, они, хоть и гоняли их немилосердно, к такому не привыкли. К вечеру уже не шли, почти ползли. Нам, наемникам попроще – нас гоняли много сильнее. Местным офицерам похуже чем солдатам, многие хватая ртом воздух, всю поклажу отдали солдатам, что покрепче. Френчи у них мокрые, а у солдат на гимнастерках только мокрые следы от подмышек, но на полспины.

Вечером снова остановились в долинке, перекусили, разложились и отрубились. Я немного посидел у костра с караульными, попил чаю с шоколадом, после тоже пошел спать. Но спал я не долго. Я снова не стал раскладывать спальник и среди ночи проснулся от того, что стало как-то прохладно. И звук канонады, что ли? Сев на своем спальнике, я кулаками протер глаза и посмотрел в сторону, откуда доносился шум. Какая канонада! С запада на нас надвигался облачный фронт, снизу подсвеченный ярко-голубыми вспышками молний! Боги, я и сам забыл о своем предвидении, а вот оно и грозит нас накрыть!

∙ Караул, поднимайте батальон! – посмотрел на часы, три ночи с копейками, один черт, скоро рассвет. – Идет гроза, за ней будет снег, понижение температуры. Всем переодеться в зимнее белье, портянки байковые, что бы ноги не отморозили. Скоро и нас накроет, думаю, через минут сорок здесь будет. И шинели пусть надевают, по шерсти вода стекает, не сразу промочит. Пошли, пошли!

Батальон заворочался, начал шевелиться с матами и руганью. Куда будить ночью, дайте отдохнуть, но посмотрев на запад даже самые недовольные замолкали и начинали двигаться быстрее. Я послал Трофима к командованию полка, пусть тоже готовятся. Вскоре меня вызвал Сальве.

∙ Что думаешь -то?

∙ А чего думать, температура с каждой минутой падает, на нас эта облачная махина движется. Полагаю, нужно накормить солдат и двигаться дальше, к перевалу. Как там кстати?

∙ Взяли его. Даже не взяли, заняли – был небольшой пост егерей, увидев наши полки те просто по-быстрому сбежали. Хотя могли нам крови попортить, у них собой два пулемета было и четыре горных пушки. Немцы бы так не ушли, выпустили все что могли по наступающим, потом только ушли. Захватив все, что только можно унести с собой. Эти не только пулеметы, даже прицелы и затворы на пушках оставили! Ладно, полку, подъем! Народ покормить, через полчаса выдвигаемся к перевалу. До него полтора часа осталось, ели бы не напасть это – легко бы прошли, здесь уже подъема почти нет. Ну а дальше вниз и вниз...

Я вернулся к своим и передал им слова полковника, что теперь почти по ровному месту пойдем. Вот только под дождем, а потом и под снегом. Спускаться скользко будет.

∙ Ваш бродь, ведь взопреем в зимнем-то! – кто-то из солдат вспомнил устаревшее обращение к офицерам.

∙ Я вам поблогородькаю! Смотри дурак туда! Это снеговые тучи идут, и температура, упадет в минус. Всем одеть шинели, пока можете не застегивать верх. А не наденете – померзнете к чертям. Ветер там ураганный, снег, мокрые сапоги, завтра половина с температурой лежать в лазарете будет. Так что доедайте, и одеваться. И если хоть чихнет кто – прикажу Трофиму удавить того.

Трофим улыбнулся и показал в темноту кулак. Ну не пудовый, врать не буду, но полпуда потянет. Из темноты донеслось:

∙ Ну раз тампарутура, тогда да. Одеть придется. – подозвав к себе Овсянко я презентовал ему английский дождевик, такой-же одел на Трофима. Всех на свои деньги я одеть не смогу, но хоть самых важных для меня людей...

И мы, плюнув на горящие костры – скоро их и так затушит, построились и вместе со всем полком двинулись покорять перевал. Благо покорять его уже не требовалось, он нами был уже покорен практически. Спустя четверть часа на нас обрушился пронзительно холодный ветер с дождем, молнии теперь били не в отдалении, они ветвящимися столбами до неба садили практически рядом с нами, ударяя в вершины гор, одна ударила в дерево справа и то занялось огнем, который вскоре сбил ветер и окончательно затушил дождь. Мы шли через это светопреставление, через бьющий в лицо дождь, под ветром, который, казалось, готов сдуть нас на фиг с горной дороги. Вскоре я почувствовал, что в лицо ветер бросает уже не дождевые капли, а вполне себе зимнюю порошу. Она секла лицо, я чуть уплотнил кожу – я, конечно "слуга царю, отец солдатам", но, если могу снизить неудобства, почему бы и нет?

Спустя еще неопределенное время – его стало сложно ощущать, в этой круговерти снега и ветра, ощутимо похолодало. Вот и оно, то, что я видел в своем видении, снег, холод и войска, которые идут по горной дороге. Но теперь у войск есть возможность дойти куда нужно, без обморожений и простуд.

В какой-то момент, уже после рассвета, ко мне подошел Сальве и прокричал:

– Ну что, все как ты говорил!

∙ Нет, не так! – перекрикивая ветер ответил я, – там были замерзающие войска, а у нас хоть и мерзнут солдаты, но не замерзают. Да и идем ходко, с таким темпом люди не померзнут. Меня беспокоит, как отдыхать будем.

∙ Не ссы, все будет пучком! Выйдем за фронт бури – будет область затишья. Я после твоего прогноза выяснил, как здесь такие атмосферные аномалии протекают. Там остановимся, запалим костры, обсушимся, покормим солдат мясными консервами. Может даже дадим подремать часа три. Все хорошо будет.

∙ Ну коли так, только рад. Боюсь только, машины отстанут – не возьмет техника заснеженный перевал.

∙ Об этом дядя Сальве тоже побеспокоился. Там не только машины идут, там и лошадки груз тянут. А эти пройдут, обязательно. А машины потом подтянуться. Кроме того, приказал колеса цепями обвязать – есть такая фишка, на бездорожье хорошо помогает.

Как это обвязать колеса цепями, чтобы это помогало двигаться, я представить себе не смог. Странное что-то. Но посмотреть нужно – опыт лишним не бывает.

Вскоре ветер почти утих, только слышно было, как солдаты идут вперед, меся жидкую грязь, которая скрывалась под тонкой ледяной корочкой. Увидел подходящую долину, и из головы колонны раздалась команда останавливаться, разводить костры сушиться и принимать пищу. Обернувшись, я понял, что перевал мы миновали, я сам не заметил как. Ну и слава богам. Снял дождевик, постелил поверх вещмешка, присел. Не слишком устал, больше волновался о своих людях. С ними все хорошо, так что можно расслабиться.

Кашевары приготовили нормальную горячую пищу – после такого перехода это было необходимо. Я с котелком каши с мясом посмотрел на редкое явление природы, траву, кусты и зеленые деревья, скованные леденёным панцирем. Даже цветы подо льдом. Красиво. Природа такая затейница! Подошел мой заместитель подпоручик Фриз, отрапортовал, что солдаты в порядке, померзших нет, не смотря на мокрые сапоги, даже ноги никто не сбил. Научились правильно портянки наматывать. Теперь перемотали на сухую сторону, а вечером, когда в предгорья спустимся, все посушат у костра.

∙ Не знаю, как получится. Мы сейчас в зоне затишья, ниже опять в ураган попадем. Может придется и ночью идти, под ветром, в снегу и при низкой температуре будет не до обсушивания. В общем, спустя часа два, как ветер опять начнет усиливаться, останавливаем бойцов, меняем портянки на свежие, заставляем поменять рубаху от нижнего белья, и вперед, и вниз. До победного, пока из зоны урагана не выйдем. Сушиться и прихорашиваться, боюсь придется уже внизу.

∙ Внизу – так я внизу. Я доведу ротным ситуацию.

∙ Давай.

Полк снова построился и пошел вниз, в муть, которая закрывала предгорья. В снег, пронизывающий ветер – температура объективно не такая уж низкая, но вместе с ветром, становится очень неприятной. Тут главное не останавливаться, идти вперед, пока двигаешься – не замерзнешь, солдат предупредили, приглядывать за соседями, а уж унтера и так обязаны этим заниматься. Так и спускались, глядя в спины идущих перед тобой. Вот на что смотрели самые первые? Прямо в этот снежный, мутный круговорот? Или под ноги себе, в не успевшую замерзнуть дорожную грязь, кое где припорошенную снегом? Наверное. Армия, ничего не поделаешь, приходится делать то, что в обычной жизни никогда и не подумаешь. Идти на пулемет, если прикажут или идти в эту снежную круговерть, которую, по уму, лучше переждать под крышей. Но крыши нет, есть путь вниз, на земли равнинной Венгрии, двуединой Австро-венгерской Империи.

Шли мы действительно, практически всю ночь. Выдыхаться стали даже самые выносливые и неугомонные, двигались вперед просто потому, что понимали, остановился – замерз. Или просто тупо передвигали конечности, потому что все идут. Не знаю, я тоже вымотался, но до предела было еще очень далеко – в Корпусе и не такое приходилось преодолевать. На западе, куда мы шли стояла еще глубокая тьма, а на востоке разгоралась серая полоска свету – скоро утро, и взойдет солнце, которое мы не увидим, над нами тучи, которые еще не раз польют нас дождем, но самую бешенную часть урагана мы минули.

Полк встал возле еще одной долины, где не прогорели еще до конца костры, оставленные подразделением, которое ни свет не заря подняли командиры и погнали вперед, сначала в направлении Кашау, а потом на Сатмар-Немети, в направлении румынской границы. Они пошли, на их место добрел наш измученный непогодой и длинным переходом полк. Назначенные командирами более-менее бодрые солдаты пошли с топорами в ближайший лесок, за дровами, я присел у не до конца погасшего костра, посмотреть карту. Сейчас мы где-то между Зборо и Свидником. Фрмально это еще Карпаты, хотя уже не горы, так, предгорья. Пока это не Венгрия, хотя и Территория двуединой Империи. Венгрия чуть восточнее, думаю там уже шуруют полки нашей штурмовой, армии. И передовые части должны быть уже часах в четырех от нас. До следующей точки маршрута, Вранова пешком около 60 километров. Реально, без боев пешим ходом можно преодолеть километров сорок. Так что в эти сутки мы его должны взять. И там, есть вероятность, что передовые части ввяжутся в бой – может быть, что австрийцы не попробуют оборонять города по нашему маршруту. А может здесь еще не успели сориентироваться австрийские командиры. Посмотрим. Дождавшись, когда все устроятся на сон, командиры назначат караульных я расстелил свой спальник поверх дождевика и уснул.

Проснулся в районе полудня, мир окутывали плотная серая пелена. Хорошо, хоть дождя не было, земля успела слегка просохнуть. Как только проснулся, меня атаковал Овсянко. Он так волновался, что перешел на отмененное уже обращение:

∙ Ваш бродь, пойдемте, что покажу!

∙ Что там?

∙ Давайте покажу, а то неинтересно будет, – и повел меня на триста метров в сторону, где стояли какие-то большие сараи.

∙ Ну и что здесь?

∙ А вот смотрите, – сказал он и распахнул ворота одного, даже не сарая, а скорее ангара.

Приглядевшись, я присвистнул. Да тут мой фельдфебель нашел не просто сокровище, а золотую жилу! В тени ангара стояло три, нет, четыре бронеавтомобиля, на широких ребристых колесах.

∙ Это же лучше, чем просто пулемет?

∙ Это гораздо лучше! – я открыл отделение водителя и посмотрел, да, сделан на базе грузовика, вполне приличное противопульное бронирование. Пулемет Шварцелозе в поворотной башне. При чем боекомплект присутствует, плюс патронные ящики приторочены сзади, и дополнительное бронирование, и боезапас. Открыл крышку бензобака, взял веточку проверил уровень – да под завязку! То же и с другими машинами. Осмотрел другие сараи, нашел два бензовоза, две машины с боеприпасами и одну с инструментами и запчастями. Как, как австрийцы смогли оставить такой подарок нам? Ума не приложу.

Сел на место водителя и выехал во двор. Крикнул Овсянко, чтобы предупредил личный состав – пусть не пугаются, свои.

∙ Да личный состав и так знает. Не я же бегал его искал! – ответил Овсянко.

∙ Ну боги в помощь, сказал я, – повернул ручку, завел машину и поехал в сторону, где находилось командование полка. Обзор не очень, но чего придираться к такой архаичной машине? Там случилось короткая паника – бойцы, увидев австрийские кресты на броневике, приготовились открыть огонь, но я, не доезжая до них остановился и вылез из броневика.

∙ Вот, господин Сальве, что завалялось в тех складах, что мы вчера не стали осматривать! – сказал я, забыв о субординации.

∙ Мнэ... и много там такого добра?

∙ Еще три боевые машины, еще пять грузовиков. Два бензовоза, два с боеприпасами и ремонтная летучка.

∙ Э, круто, – полковник не мог привести в нормальное состояние выражение своего лица. – Блин, ну не может быть такое, по разведданным нет у австрийцев бронетехники!

∙ Но мы видим ее, отсутствующую у них технику!

∙ Так. Прокопович!

∙ Я!

∙ Обшарить все. Если найдете еще чего – выгоняйте. Уверен, среди моих офицеров есть способные сесть за руль техники?

∙ Так точно, – раздалась разноголосица.

∙ Сдаем дела заместителям, садимся за руль, э.... агрегатов, садимся и в пулеметную башню лучшие, вы слышите – лучшие из пулеметчиков! Садимся за руль грузовиков. Хотя нет, ищите среди личного состава. Нечего офицерам бензовозы водить!

Отведя меня в сторону Сальве взял меня за пуговицу, и начал мучить:

∙ Нет дан Хали, ты объясни мне, почему именно ты полез в эти сараи, почему нашел броневики? А? Почему тебе так фартит?

∙ Не знаю я! Вы сами знаете, нас боги не любят! А вот Фортуна почему-то, иначе. Да и не я нашел, я поставил Овсянко задачу – пулеметы искать. Вы-же у меня все отобрали!

∙ Ага, отобрал девять – подогнал сорок шесть. Мне бы кто так менял, серебряный на золотой!

∙ Господин полковник, там нашли еще три машины. Два грузовика и, сказали Спано-Суизу. Но плохая машина, без крыши. – блин, фартит не мне, фартит полковнику, он и тут нашел для себя кабриолет!

∙ Нормальная машина. Не обижай мою девочку! Наконец, поеду как человек, в авто. Возьму с собой своих штабных. Тебя, дан Хали не возьму – если бы ты мне пригнал кабриолет а не это чудовище, взял бы. А так поедешь на бронеавтомобиле!

∙ Не очень то и хотелось. Броневики мне краше. Я так понял, что вы их оставите моему батальону, а то мне без пулеметов как-то спится плохо?

∙ Но-но, только без грязи! Броневики – механизированный взвод полка. Всем пригодится. А если серьезно, Прокопенко!

∙ Я здесь, господин полковник!

∙ Выясни, если есть среди солдат заболевшие, на грузовики. Плюс станкачи, минометы в грузовики. Ну и что там из тяжелого, разгрузить солдат. Побыстрее пойдем хоть немного. Вик, не знаю, какие у тебя отношения с Фортуной, но эти бронеавтомобили – подарок небес. Теперь нам пробиваться сквозь оборону австрияков будет не в пример легче. Идти нам еще долго, молю тебя, ты еще пошукай по округе, вдруг штурмовик найдешь, если врага с неба причесать – не война, а сказка будет!

∙ Есть искать штурмовик!

∙ Иди уже, со своим юмором. Надоел.

Нет, это он меня подколол, и я "со своим юмором"? Хотя грех ругаться, эти броневики, реально не просто козырь нашего полка, это козырь всей армии. Если правильно используем. Но думаю Сальве не даст это дело использовать плохо.

На броневике я не поехал, хотя и мог, как причастный к находке. Пошел со своим батальоном, мне этот марш дается много проще, некоторых наших офицеров уже стоит переносить на руках. Не привыкли к такому. А я пошел рядом с Овсянко, слушая его измышления, почему бросили такое ценное имущество. Сам полагаю, что просто стояла техника под охраной обычных солдат, караульных. Эксплуатанты не успели приехать. А солдаты что – они не шоферы, уехать на ней не могли. Вот и бросили все при нашем наступлении.

В этот раз мы шли с полудня приблизительно до полуночи, останавливались уже в полной тьме, нужно было догонять передовые части, уважительные причины в виде снежного шторма на войне как-то не катят. Переночевав, двинули дальше, но вскоре нас догнали машины, которые преодолели перевал, и как это очень редко бывает в солдатской жизни, их оказалось достаточно, чтобы поставить полк на колеса, а это значит, что мы будем двигаться не жалкие 4-5 километров в час, а 30. В шесть раз быстрее. И это прибыли только американские, высоко проходимые грузовики, а дальше через перевал пойдут российские, с балтийского завода, проходимость у которых похуже, зато скорость побольше.

К вечеру мы преодолели около ста пятидесяти – ста семидясяти километров и оказались на окраинах городка Хальми. Неожиданно, но практически без боев мы прошли весь необходимый путь, другие полки нашей армии двигались несколько левее, ближе к Карпатам, это мы рассекали по Венгрии, как по бульвару, им кстати, пришлось вступать в столкновения с частями германской южной армии, которые перебрасывали с фронта. Немцы, измотанные переходом, сталкивались с тоже несвежими нашими частями, но много превосходящими их. Командирам противника стоило бы собрать солдат в кулак и попытаться остановить наше продвижение, но они посылали чуть ли не взводы против полков. Естественно их просто втаптывали в грязь. На этой войне тупили все. Проявляли редкую тупость Имперские командующие, послав нас штурмовать Кенигсберг. Тупили немцы, тупили австрийцы. Одни мы на белом бронеавтомобиле готовились взять штурмом Берлин. Шутка, если кто не понял.

Следующий день выводил нас прямо на румынскую границу. Перед полковником стояла дилемма. Полностью закрыть котел, не дав австрийцам и германцем возможности уйти в Румынию. Или оставить им такую возможность. Тогда у Фридриха I будет большая мотивация вступить в войну. Что лучше – бог знает. Сальве решил дойти до границы, а потом замыкать кольцо окружения. Только учтите – кольцо было очень условным, за нашими спинами на сотню, если не больше вообще не было русских войск, отсечные армии двигались много медленнее нас.

Достигнув румынских пограничных постов, мы узнали, что царь принял решение и вступил в войну на стороне стран Сердечного Согласия. Узнав об этом, полковник приказал сгрузить румынам около двух тысяч австрийских винтовок и некоторого количества боеприпасов. Ведь они были вооружены в основном устаревшими однозарядками. А так хоть небольшая часть солдат получат современное оружие. Но Сальве не был бы наемником, если бы не получил за это профит. Он предлагает современное австрийское оружие, за это он хочет получить то, что нужно ему. Переговоры были проведены очень быстро, мы получили около тысячи лошадей со сбруей. И наш полк вдруг превратился драгунско-механизированный. Частично. После чего Сальве повел его на сначала на 5 кавалерийскую дивизию, которая стояла на стыке трех границ и которую мы заставили капитулировать очень быстро, а как не сдаться – с одной стороны на вас идут четыре броневика, которые не поддаются вашему огню, с другой стороны атакуют терские казаки, и развертывается полк страшных русских гренадеров! Немцы не выдержали и потекли на румынскую сторону, они пока на знали, что Румыния тоже вступила в войну. Так что румыны их разоружили, получив еще немало прекрасных немецких кавалерийских карабинов. Но лошадьми им снова пришлось поделиться – а то мы бы просто не пропустили немцев на их территорию, не отдали бы им их оружие. Румыны понимали, что вооружение их современным оружием в принципе важно для Российской империи, но не слишком важно для отдельно взятого 9 гренадерского сибирского полка. После этого мы практически полностью превратились в конно-гренадеры, которых в русской армии не было уже более ста лет.

После этого нам не оставалось ничего, кроме ка ударить во фланг 5 австрийской армии. Чего она никак не ожидала, ведь справа от нее стояли германцы, стойкие и упорные солдаты!

Однако германцев заставили сдаться, и теперь мы неумолимо накатывались на правый фланг пятой армии. И тут даже стрелять по врагу чаще всего не было необходимости. Мы просто демонстрировали атаку на австрийские траншеи – ведь они ожидали атаки по фронту, из-за перевалов, а тут русские справа и практически уже в ваших порядках. При чем их очень много – дивизия терских казаков, плюс гренадеры и бронеавтомобили. Австрийцы сдавались, часто даже не начиная стрелять. Тем более, что здесь кроме офицеров, собственно австрийцев практически не было – чехи, словаки, словенцы, поляки, венгры. Погибать за Австрию они не хотели. Мы оставляли за спиной огромные лагеря военнопленных, а румыны, которые осторожно шли за нами, принимали их и забирали современное вооружение, которое много превосходило их однозарядные винтовки системы Бердана. Мы забирали только пулеметы и всякие приятные ништяки: пистолеты офицеров, часы, бинокли и подобное. Фонд нужно пополнять! Так мы разоружили практически половину австрийской 5 армии. После чего пришлось встать на привал – солдаты устали. Кавалерийские части начали расползаться, занявшись своими делами, операциями на коммуникациях врага.

Утром мы пошли дальше, сжимая кольцо, с левого фланга встретились с частями третьей армии, которые занимались контролем внутреннего кольца окружения австро-германских частей в нашем котле. Перекусив и приведя себя в порядок, вскоре сошлись с 30-м полком пензенских штурмовиков, которые тоже давили 5 австрийскую армию. Наше командование, поговорив с пензенцами, пришло к решению – вперед пошли наша бронетехника с прикрытием из пензенцев, у них все-же есть кирасы. Враг, встретившись с техникой выбросил белый флаг. Их мы снова передали румынам. Однако у них появилась проблема – оторвались от линий снабжения, у румынов стало заканчиваться пропитание, пришлось отдать им часть затрофеенных запасов. Если так пойдет дальше, то от их присутствия не будет никакого толка. Снабжать их нормальным оружием, да еще и кормить? Слишком затратный союзник. Мы пошли дальше, впереди еще много австрийских частей.

Но повооевать с австрийцами дальше нам не удалось – дальше они просто сдавались, увидев первого русского солдата. Видимо понимали, если мы приперли их с тыла, и с обоих флангов, трепыхаться уже нет смысла. Пятая армия сдалась. Половина дела сделана, сейчас пленных солдат команды наших полков отправляли в тыл через перевалы. Кстати, наконец выглянуло солнце. И снова стало понятно, что сейчас не поздняя осень, а сентябрь. Что с одной стороны крайне радует, а с другой стороны, сентябрь означает, что активные боевые действия могут продлиться еще месяца два.

Немецкую армию тоже принудили к сдаче. Увидев, что они против трех российских армий, немцы предпочли сдаться. Они очень серьезные враги, но видя бесперспективность сопротивления, сдаются – если не видят смысла в борьбе, не воюют. На мой взгляд, хороший подход, для врагов. Воюя за своих, я предпочту сражаться до конца. Но это мой взгляд.

Мы сидели на венгерских землях и гадали, куда нас кинут дальше. Скорее, на столицу Венгрии. Хотя там собираются австрийские войска. Слишком сладкие варианты открывает такой удар. Вариант марша на Загреб – не очень интересен. Конечно, сербы союзники, но атака туда не дет никаких преимуществ. А это война преимуществ. Наши офицеры ставили 10 к одно за атаку на Бухарест. Я в спор не влезал, но мне тоже казалось, что это весьма сильный ход. Тем более, что мы сидели в землях Венгрии, где все было расстроено нашими конниками. Атка на Бухарест – вполне реалистичный ход. Но посмотрим.

Потери наша армия понесла небольшие. Отказавшись от стратегии давления во все стороны, вытесняя врага, мы били в слабую точку, после чего врага охватывали и принуждали к сдаче. Где-то, на западном фронте так пытались воевать армии цивилизованных народов: французы, немцы, англичане. Удивительно, но с нашим прибытием на поле боя именно так стала воевать и добиваться успехов "азиатская" армия Российской империи. Европейская пресса недоумевала, как, эти лапотники за полгода смогли провести два стратегических окружений армий противника, пленить около 2.5 миллионов австрийцев и немцев. Невероятно! Небо упало на землю и раскололось!