Текст книги "Невидимая битва"
Автор книги: Сергей Мальцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 61 страниц)
Это всего лишь путешествие на обычных кораблях по морю в недалекое по историческим меркам время, и то Геродот засомневался в правдивости предания. Оно было за границами его понимания. Но что бы сказал Геродот, если бы жрецы открыли ему тайну о том, что когда-то египтяне могли проноситься на крылатых машинах со скоростью урагана над всей планетой и видеть земли, о которых никогда не слышал ни один грек?
Вероятно, он заподозрил бы жрецов-ученых в умопомешательстве или в жестоком обмане. Поэтому можно понять их молчание о самых важных периодах истории Египта, как и о самых важных открытиях его древней науки, в том числе – в географии. А открытия такие существовали.
Долгое время многочисленные старинные карты были для нас поводом посочувствовать невежеству предков. На них материки неправильные, и такие же неправильные моря, какие-то материки и острова лишние, а каких-то не хватает. И мы списывали эти неточности на неосведомленность и наивность тех, кто составляли карты. Однако в последнее время в связи с новыми научными исследованиями карты отважных мореплавателей прошлого начинают привлекать к себе все большее внимание. < Мальцев С. А., 2003 >
На некоторых из них обозначены такие детали земной поверхности, какие – в принципе – не мог сам по себе узнать ни один «морской волк». Эти карты – копии с более старых арабских и греческих карт, которые, в свою очередь, были срисованы с еще более древних египетских папирусов. Карты носят имена их последних владельцев – Карта Пири Рейса, Карта Буаше, Карта Меркатора, Фине, Ортелия и т. д.[115]115
Чернобров В.А., «Энциклопедия загадочных мест Земли», Царев И. «Энциклопедия аномальных явлений», газета «Труд» 25 марта 1998, статья «Загадки древних карт».
[Закрыть] Например, Карта Пири Рейса названа по имени турецкого адмирала Пири Рейса, жившего в XVI веке. Он скопировал ее в библиотеке султана в Константинополе в 1513 году с прототипа времен Александра Македонского.
Все эти карты кроме прочих материков изображают Антарктиду, которая была «открыта» через сотни лет после их составления. Самое интересное, что они показывают этот континент на разных стадиях оледенения с точностью, полностью согласующейся с современной геологией и палеонтологией. На одних Антарктида частично приоткрыта от льда, на других обнажена больше, на третьих – вообще без льда и в виде архипелага крупных островов, каким она и является на самом деле. Если бы не было современных способов бурения и космической геологии-картографии, то карты эти до сих пор считались бы изображениями фантастических райских островов. Но это именно Антарктида в ее подлинном, без ледяного панциря, облике, с проливами, руслами рек и озер.
Периоды времени, к которым относятся разные стадии оледенения Антарктиды на картах, различаются тысячами лет: 4 тысячи, 6 тысяч, 13 тысяч, 15 тысяч, 20 тысяч лет назад. А карта 1737 года, изображающая всю Антарктиду без льда, соответствует концу Третичного периода. Это как минимум миллион лет назад. То есть или датировки геологов и палеонтологов не верны, и оледенение Антарктиды началось позже, или те, кто проводили ее картографирование, жили в то время.
Кое-что существенное в историю с этими картами внесли ученые из американского Массачусетского технологического института. На основе тщательного анализа они сделали вывод: во-первых, древние прототипы карт были составлены с применением такого же совершенного метода тригонометрического преобразования координат, какой используется для этих же целей современной наукой; во-вторых, центр проектирования, из которого производились расчеты и для которого изготовлялись сами карты, соответствует широте и долготе Долины Пирамид в Египте.
Так копии египетских карт, сделанные греками, а затем средневековыми мореплавателями, дают огромные периоды древности египетской цивилизации. Они подтверждаются преданиями о том, что Египет был основан как один из крупнейших жреческих центров – Ложа Посвященных – еще во времена процветания Атлантиды.
Десятки тысяч лет были в запасе у египтян. И если учесть, что на развитие нашей технической цивилизации, от проектов вертолетов Леонардо да Винчи до первых реальных вертолетов, прошли всего-то несколько веков, то можно предположить, что допотопным цивилизациям хватило времени построить и испытать такую технику, которая нам и не снилась. И, конечно, такая техника была необходима для космического картографирования, благодаря которому появились на свет точные карты поверхности древней Земли. < Мальцев С. А., 2003 >
Давно уже назревает вопрос: так ли уж необходима гипотеза о пришельцах из космоса, чтобы объяснять ей все то, что в достижениях древности кажется нам невероятным?
С одной стороны, есть более простое объяснение: земляне и сами были не лыком шиты. С другой – может быть, и сами наши предки успели для кого-то побыть в качестве инопланетян?
Сейчас, к примеру, становится привычной истиной то, что викинги, а еще раньше кельты и египтяне посещали американский континент. В некоторые эпохи существовало обоюдное сообщение между цивилизациями Нового и Старого Света. Может быть, настанет время, и мы не будем удивляться, узнавая о «челночных» полетах древних в гости к жителям других миров, а жителей других миров – к столу гостеприимных землян? Легенды как раз и говорят о таком широком общении, описывая летающие корабли и облик «обитателей неба».
И все-таки удивляет способность жрецов хранить такие великие тайны. Хотя, если вспомнить неосторожный опыт по просвещению сограждан Анаксагора, судьбу Орфея, Пифагора, то легче понять причины такого молчания. Всему свое время. Ребенок (цивилизация) должен подрасти, воспитать в себе мудрость и ответственность, чтобы вместить некоторые истины и уметь разумно ими распорядиться.
«Зохар», священная книга раввинов, совершенно определенно говорит о сокрытии знания суши и морей: «Эти тайны открывались людям, принадлежавшим к тайной науке, но не географам».[116]116
«Зохар», т. 3, 10а. Цитируется Блаватской в «Тайной Доктрине», т. 2.
[Закрыть]
Внешнее знание, которое можно было безопасно давать в руки невежественных людей, раввины называли Меркава. Оно было полностью символичным и, хоть и содержало в своем сокровенном зерне некоторые тайны Науки, не могло быть раскрыто и понято без соответствующего ключа.
Со времен античных философов тайное и общедоступное знание стали называться соответственно Эзотерическим («внутреннее») и экзотерическим («внешнее»). Эзотерическая наука была достоянием Посвященных, ее наиболее древним именем было Магия, Магизм, от слова «Магх» – нечто великое, божественное. Например, на древней стеле в честь царя Персии Дария Гистаспа написано, что он был «Великим Иерофантом Магии». В Индии Эзотерическую науку называли еще Гупта-Видья, в буквальном переводе – Тайное Знание-Видение, Тайная Мудрость.
«В каждой древней стране, претендующей на цивилизацию, существовала Эзотерическая Доктрина, некая система, которую обозначали словом МУДРОСТЬ, а тех, кто посвятили свои жизни ее сохранению и продолжению, называли мудрецами или мудрыми людьми… Пифагор называл эту систему… Гнозисом, или Знанием вещей, как они есть. Под благородным обозначением МУДРОСТЬ учителя древности, мудрецы Индии, маги Персии и Вавилона, провидцы и пророки Израиля, иерофанты Египта и Аравии, и философы Греции и Запада объединяли всякое знание, которое они считали по его сущности божественным, классифицируя часть его, как Эзотерическое, а остаток, как внешнее», экзотерическое – такое заключение сделал еще в XIX веке профессор Александр Уайлдер в своем труде «Неоплатонизм и Алхимия». Он был одним из первых современных ученых, кто стали относиться без предубеждения к символическому языку ученых прошлого.
Процесс Посвящения в Сокровенную Науку представлял собой величайшее таинство. Геродот, описывая гробницу одного египетского Иерофанта, находившуюся в священных пределах храма богини Минервы, сообщает: «Позади святилища… помещается гробница Того, раскрыть имя которого я считаю кощунством… В ограде стоят большие обелиски, и вблизи находится озеро, окруженное каменной стеной в форме круга… На этом озере по ночам они [египетские жрецы] воспроизводят события жизни этой личности; египтяне называют это Мистериями: но по этим вопросам, хотя я и вполне знаком с их подробностями, я должен хранить благоразумное молчание».[117]117
Цитируется Блаватской в «Тайной Доктрине», т. 2.
[Закрыть]
В разных государствах древности Мистерии именовались по-разному, чаще они принимали имя того или иного легендарного героя. В Египте это были Мистерии Изиды и Озириса; в Греции – Элевзинские, Орфические, Самофракийские Мистерии; в Риме – Мистерии Вакха, Аттиса.
В Египте существовала «Четверка» центров священной жреческой Науки. Это Фивы, Мемфис, Саис и Гелиополь.
В Фивах Пифагор, после того, как посетил Мудрецов Индии, изучал Нумерологию, оккультную Науку чисел. Там ему была преподана скрытая мощь каждого числа и отношение числовой иерархии к иерархической системе всего мироустройства. На этот египетский курс Пифагор потратил двадцать два года своей жизни. Наверное, за эти двадцать два года, проведенные в святилищах и библиотеках Фив, этот мудрец узнал нечто большее, чем только свод простейших математических правил и теорема, которую мы называем его именем?
В Мемфисе Орфей сделал остановку на пути из Индии. Там вместе с египетскими жрецами он работал над переложением изощренной индийской метафизики в более упрощенную и удобную форму для перенесения ее в Грецию. Здесь, в Мемфисе, продолжил свое образование после посещения Персии, Индии, Вавилона и обучения у Магов Халдеи Демокрит (ок. 470 – ок. 360 до н. э.), древнегреческий философ, считающийся основоположником атомистического учения и идеи о зависимости процесса познания от способа познавания. В том же Мемфисе обучался Фалес (ок. 640 – ок. 546 до н. э.), древнегреческий ученый, почитавшийся вместе с Солоном одним из величайших «Семи мудрецов» Греции. Он для греков был и мудрым политиком, и архитектором-инженером. Геометром, научившим последователей методу доказательства теорем. Астрономом-провидцем, предсказывавшим погоду и затмения. Он дал соотечественникам 365-дневный календарь. < Мальцев С. А., 2003 >
В Саисе обучался искусству политики и управления государством Солон. В Саисе прошел свои университеты Ликург, создатель Спарты, мощного, жизнеспособного дисциплинированного государства. Как и все другие ученики египетских жрецов это был герой, посвятивший жизнь служению людям. В последний раз его, законодателя и правителя, соотечественники видели, когда он, предчувствуя близкий конец, отправился к Оракулу в Дельфы и взял с них священную клятву до его возвращения не отменить ни одного его закона. Ликург дождался смерти на чужбине, чтобы даже после смерти продлить процветание родного государства.
В Гелиополе обучался Платон, великий мыслитель, философ, ученый Эллады. Именно Платон первым в Европе дал без прикрытия мифологией общедоступное описание Атлантиды и ее гибели. Это предание было малой долей того, что он узнал от египетских жрецов, и даже этот рассказ в несколько страниц позволил сделать из него лжеца и фантазера, и ходит с того времени фраза: «Платон мне друг, но истина дороже». Вся вина его была лишь в том, что доказательно опровергнуть это обвинение он не мог из-за священной клятвы, данной при посвящении в Тайную Науку. Выдать знание, к которому люди еще не готовы, означает преступление против человечества, и такая неразумная выдача ничего, кроме вреда, принести не может.
Знание – сила. Им не должен завладеть тот, кто когда-нибудь использует его во зло или в любых корыстных целях. Поэтому каждый кандидат на Посвящение проходил суровейшее психологическое испытание, заставлявшее его обнажить перед Мудрецами все самые потаенные закоулки своей души.
Для испытания использовались средства магии. Оно было полно опасности потерять рассудок и никогда уже не вернуться в прошлую жизнь тем же самым человеком. Перед кандидатом на Посвящение лежал длинный и мучительный путь через лабиринт собственных слабостей, страстей и предрассудков, где в глубине за каждым поворотом таилось чудовище – минотавр эгоизма, способный пожрать здравый ум неустойчивого морально кандидата.
Перед испытанием ученики, заявившие о твердом сознательном решении вступить на путь адепта, проходили длительную процедуру физического очищения особой диетой и упражнениями. Многие сворачивали с пути уже на этой стадии, не в силах справиться с обычными привычками и капризами тела.
Наконец наступал долгожданный день решающего поединка героя. Изнуренный долгим постом и томительным волнующим ожиданием, он в полной неизвестности вступал в подземный лабиринт.
Что вело его на этот путь? Всепоглощающая, преданная любовь к Истине или корыстное любопытство? Альтруизм, стремление бескорыстно, невзирая на клевету и поношение, служить просвещению людей или желание заполучить ключи к науке повелевать толпами? Поднимать других или возвеличить себя? Мечта вдохнуть пространство иных неведомых миров или безумная идея построить свой исключительный мир и править им единолично? Ответы на это должно было дать испытание. < Мальцев С. А., 2003 >
«Стучащемуся да откроется», а что откроется – падение в пропасть безумия или восхождение к вершинам Духа, – зависело теперь только от него. Это был его сознательный выбор.
По полу бежала светящаяся дорожка. Испытуемый, пытаясь не отстать от нее, попадал в коридоры и залы, где один за другим его ожидали все более напряженные и тяжелые препятствия. Темп движения нарастал, каменные стены растворялись и куда-то исчезали. Лабиринт превращался в огромный, бесконечный мир самых фантастических и самых осязаемых созданий. Борьба с препятствиями переходила на духовный план.
Путь преграждали чудовища, от вида которых кровь стыла в жилах… Ноги подкашивались или мужественно и бесстрашно проходил сквозь скопище уродливых созданий?
Пропасть разверзалась под ногами… Сердце обрывалось и страх бежал по всему телу, парализовывая волю, или устремление в одном дыхании переносило через бездну?
Толпы несчастных безобразных грешников взывали к состраданию путника из мрака и духоты преисподни, умоляя вывести их наверх к свету… Спешил мимо или вел их и вел за собой?
Боги материи предлагали власть и славу… Засомневался, заколебался, завороженный блеском богатства и нашептываниями лести, или в спокойном презрении проходил мимо?
Неожиданно вокруг оказывались прекрасные сказочные сады, нега и прохлада которых звали навсегда остаться здесь в наслаждениях и безмятежности… Задерживался или шел вперед за своей зовущей мечтой?
Приближались обольстительные нимфы, за чью красоту можно было отдать все земные царства и все знания, и все науки вместе взятые… Тянулись руки к трепетному, пронизывающему неистовым жаром телу или силой сострадания и разума поднимался над страстями и звал заблудившийся в соблазнах призрак за собой в горние высоты?
Путник уже не помнил, что совсем недавно он был в обычном земном мире. Он бился в путах искусно созданной иллюзии, ставшей для него самой реальностью, или мощно преодолевал ее, разрушая одно за другим все видения.
…Появлялся убеленный сединой старец, глаза которого излучали духовную силу и вековую мудрость. Он, в награду за преодоленные успешно испытания, открывал путнику «великую тайну» мира. Его волшебное зеркало с поражающей ясностью и очевидностью показывало то, о чем путник никогда не слышал и не догадывался – плоскую Землю, несомую по водам космического океана тремя огромными китами… Принимал ли путник этот обманчивый мираж чужого авторитета или, настороженный интуицией и логикой, понимая, что это – не Учитель истины и свободы, а учитель лжи и рабства, шел дальше?
Формы видений вызывались подвластными жрецам духами природных стихий из подсознания самого испытуемого, и поэтому были наивысшим пределом страхов, предрассудков и соблазнов, таившихся в глубинах его души. Это было его сражение с самим собой, самое трудное из всех сражений. Двенадцать Подвигов, в которых кандидату на Посвящение предстояло стать воплощением легендарного героя.
Главными необходимыми качествами, наравне с целеустремленностью, мужеством, терпением, силой воли, честностью, были сострадание, нравственная чистота и интуиция. Если человек имел силу нравственности, устремление сострадания и свет интуиции, то они помогали ему преодолеть все искушения и испытания «огнем, водой и медными трубами».
В конце долгого пути изможденный и обессилевший, но состоявшийся Герой падал в полном изнеможении. Его, как победителя всех земных призрачных привязанностей, царя, возвысившегося над миром материи, короновали венцом из острых шипов, символизировавших соблазны и страдания земной жизни. После этого привязывали к большому деревянному кресту, и, распростертый на нем, он засыпал мертвым сном, который длился три дня и три ночи.
Его душа улетала от бренного тела так далеко, как никогда не странствовала ни в одном сне. Она теперь, пройдя через тяжелейшие земные испытания и преодолев их, обрела силу высочайшего полета и, чистая и свободная, поднималась в обители богов, где общалась с ними и приобщалась вместе с ними к нектару небесной мудрости.
Так говорят священные книги Мистерий.[118]118
Т. Тейлор, «Элевзинские и Вакхические Мистерии»; Умберто Маландрини, «Ритуал посвящений», Венеция, 1657; «Крата Непоа или Мистерии древнеегипетских жрецов». Цитируются по «Разоблаченной Изиде» Блаватской, т.2.
[Закрыть]
Тем временем жрецы переносили почти безжизненное тело героя в особое святилище. Здесь, по истечении третьей ночи, последней в его прошлой жизни, жизни простого человека, луч восходящего Солнца падал на его лик, пробуждая к великому Воскрешению.
Теперь он из Хрестоса, «человека скорбей», путника, шедшего земным тернистым путем, преобразился в Христоса, Героя, воссоединившегося в своей Высшей душе с Богом. Этот Бог, Начало всей Природы и Суть каждого ее явления и каждого ее творения, всегда, потенциально, был в нем самом, но пройти к нему можно было только через преодоление, распятие собственных страстей на Кресте материи. «Тернист путь и узки врата в Царство Небесное».
Позади была дорога длиною в целую жизнь, смерть и воскрешение.
Кандидат на Посвящение оставил в прошлом груз земли. Он теперь искушен и мощен духовно, и, в то же время, чист и невинен как малое дитя, Младенец. Ему теперь принадлежит Царство Небесное, которое он взял силою. И он теперь имеет право причаститься к «вину» и «хлебу» древней божественной Науки, вкушать «плоть», то есть постигать мудрость своего Учителя, такого же Сына Божьего, как и другие великие Учителя. И теперь от терний путь его лежал к звездам.
Все жемчужины Тайной Науки перед ним. Он может собрать их, постигая Тео-рию, Божественный План. Может пользоваться ей, реализуя на практике. Учитель знает, что ничто не заставит ученика нарушить клятву молчания и выдать жемчужины великой истины на попрание невежественной толпе, никто и ничто не заставят его обратить силу знания в ущерб любому малейшему существу в этом мире.
Гнозис
Душа и Форма, спускаясь на Землю, облачаются в земное одеяние.
«Зохар»
Обучение Науке начинается с посвящения в общий план Перво-Начальной мысли Творения.
Перед учеником разворачивалась величественная картина рождения друг от друга форм-прообразов, которые шаг за шагом, реализуя стройные математические законы, спускались от метафизических вершин к созданию плотной материи…
Но тут мы прервемся.
Это все происходило сотни и тысячи лет назад в Мистериях Посвящения Индии, Халдеи, Египта, Персии, Греции, Рима, Вавилона.
Как сейчас мы можем примериться и оценить что-то из теории древности? Мы живем в другую эпоху и между нашими понятиями, формулами, терминами и научным символизмом тех времен лежит огромная пропасть. Эйн-Соф, Сат, Бина, Гор, Изида, Вишвакарман, Кама, Демиург… Вакуум, Поле, Энергия, Квант, Орбиталь, Поле, Электрон, Дискретность…
А что если эта пропасть преодолима? Ведь все это только разница во внешней форме, в букве, а сущность, сами Силы и Законы, едины и для прошлого, и для настоящего. И чтобы подойти к древней Науке, нам сначала стоит утвердиться на основании современного знания. И тогда с него можно будет сделать шаг к Мудрости Мистерий.
Здесь надо, не торопясь, начать с первого важного вопроса.
Что мы знаем о первооснове, о самой главной зарождающей и творящей сущности Вселенной? Что мы знаем об этом на данный момент?
Самые распространенные представления о Начале обобщенно можно поместить на два полюса – «научный» и «религиозный». На одном расположилась и царствует троица «Протон-Нейтрон-Электрон», на другом – «Бог», созданный по образу и подобию человека, чаще всего дополняемый таким же всемогущим «Дьяволом». < Мальцев С. А., 2003 >
Мы сознательно оба слова – «научный» и «религиозный» – заключили в кавычки. К реальной науке и к настоящей религии ни то, ни другое не может иметь отношения. Сочетанием «Бог-Дьявол-Протон-Нейтрон-Электрон» мы совокупно символизировали некий мифологический образ, миф, довлеющий над умами общества в печатной букве и телевизионном слове.
Миропонимание каждого отдельного человека в высшей степени индивидуально, исключительно и, следовательно, не может быть рассматриваемо в обобщениях.
Поэтому, говоря об общих, распространенных представлениях, мы будем касаться не чьего-то мировоззрения, а мифов общественной мысли, сложившихся на данный момент. Они, хоть и далеки от каждого из нас, но имеют огромное значение в нашей жизни. Это то, что ежедневно вливается в наше сознание извне, пущенное с пера или с языка журналиста, репортера, писателя, проповедника, политика.
Можно перефразировать изречение о политике и сказать: «Мы не занимаемся мифами? Зато они занимаются нами». Притом занимаются нами каждый раз, когда нам приходится делать в жизни выбор, будь то выбор политический, экономический или выбор духовный – чьим наставлениям доверять, какой партии, какой церкви, какой науки.
Бог современного общественного представления о Высшем Начале нелогичен и полон абсурда.
Изначальный и Единый, он предполагает существование другого изначального существа – Дьявола… Всеблагой и Всемилосердный, он наказывает… Притом наказывает также нелогично и абсурдно, и непонятно за что: одних с момента зачатия ставит в нечеловеческие условия существования, без рук, без ног, и часто без сострадания и ума родителей. Других на жизненное испытание он выпускает, снабдив к достижению успеха всеми средствами и возможностями. Одни честно тянут лямку пожизненного долга, помощи ближним и дальним, и сходят в могилу, не увидев в жизни ничего, кроме беспросветной нужды. Другие, присваивая чужой труд, распыляют его на непрекращающийся праздник жизни и умирают в роскоши и наслаждениях.
И тем, и другим «Бог» обещает бесконечное блаженство в раю и вечное наказание в аду, смотря по тому, как кто выполняет его заповеди. Но почему выполнять их приходится в таких неравных условиях и почему прощение можно замолить, причастившись и заплатив за эту услугу жрецам «Бога»? Он кто, бог Любви или торговли? И того, и другого?
Если анализировать «Бога» еще более строго, то наружу выплывает еще один, главный из всех парадоксов в этом вопросе. Доказывается это четко, математически.
Абсолютной истиной принимается такой атрибут «Бога», как его Единство.
Он Единый и Высочайший, и выше него не может быть – в принципе – ничего. Такова суть определения.
Но если мы награждаем Бога сознанием, а без него он не может ни ревновать, ни сортировать плохих и хороших, ни рассуждать о степени наказания, то наличие сознания у Высочайшего вступает в противоречие с его Единством.
Первое свойство сознания – это разделение на «я» и «ты», то есть двойственность, дуализм субъективного и объективного. Но в абсолютном Единстве не может быть разделения. В нем нет места для чего-то другого, кроме него самого, и для какого бы то ни было разделения вообще, иначе это уже не Единое.
То же вытекает из другого свойства и качества сознания – его последовательности во времени. Еще Будда определил сущность сознания словом «процесс», так как сознание – это совокупность сменяющихся состояний мысли и объектов размышления. Постоянное, непрекращающееся перетекание их друг в друга. Это есть последовательность, первое, второе, третье и т. д., а значит, множественность. А значит, НЕ Единство.
Отсюда следует два вывода:
Первый. Высочайшее Единое не имеет никакого отношения к сознанию и к любым его проявлениям. Таким, как, например, праведный гнев, справедливость или даже любовь. Высочайшее Единое не может иметь вообще никаких атрибутов, потому что любой атрибут имеет пару своей противоположности: свет-тьма, добро-зло, любовь-ненависть, плюс-минус, сознательное-бессознательное, женское-мужское, было-будет, разумность-неразумность, сам-не сам, я-он, истина-заблуждение, высшее-низшее, это-то. Они все – пары, двойственность и НЕ Единство. Следовательно, Высшее Единое – это нечто совсем другое.
Второй вывод: «Бог» справедливый или несправедливый, любящий или ненавидящий, подкупный или неподкупный, в общем, «Бог» общественного представления – это не Высочайшее Единое, а тоже что-то совсем другое.
Получается что то, что в общественном понимании подразумевается под Началом с «религиозной» точки зрения, представляет собой один большой знак вопроса. Скорее это – ничто, миф, в смысле пустого понятия.
И тогда, говоря о Боге, мы должны не удовлетворяться туманным, «отвлеченным», пустым общеупотребительным термином «Бог», а четко иметь ввиду именно то понятие и то понимание, которое есть об этом у конкретного человека, конкретной организации или церкви. Их, этих пониманий, столько же, сколько людей, церквей, сект, – миллионы.
Представления о Боге отдельного человека все время меняются во внутренней умственной и нравственной борьбе, в сомнениях и прозрениях. Это нечто живое и эволюционирующее. Миф же общественный веками сохраняет свою незыблемую призрачную форму, подпитывается предрассудками и пытается влезть в сознание каждого человека.
Это что касается «религиозного» полюса общих представлений о Начале, которые на поверку оказываются пустым звуком, абсурдом.
Второй полюс – «научный» – ограничивается «протоном», «нейтроном» и «электроном». К ним можно еще добавить понятия «свет», «энергия» и «взаимодействие».
Мы слышим эти термины в употреблении журналистами и телеведущими тогда, когда речь заходит о «кирпичиках» вселенной, о силах и законах, лежащих в ее глубинных процессах и явлениях.
Между тем, уже давно «элементарные частицы» не рассматриваются физиками как таковые. «Кирпичики» – это один из мифов, старых предрассудков, который нашим современным посвященным – ученым – развенчивать просто некогда. «Протон, нейтрон и электрон» как Начало – это миф, пустой звук, ничто. И мы узнаем об этом, если поинтересуемся их последними умозаключениями.
Мы все слышали об Эйнштейне. Многие из нас слышали о его теории относительности. Некоторые из нас, не физиков, знают, о чем она говорит. Из самих физиков только немногие знают теорию относительности в деталях, потому что их специализация не нуждается в употреблении этой теории. Из физиков, которые используют теорию Эйнштейна по своей специализации, только немногие избранные могут доказать ее, как теорему, самим себе или другим. Другие просто довольствуются фактом, доказанным предшественниками.
Теория относительности – это несколько толстых тетрадей сплошных формул. Всеми учеными она признается на основании авторитета Эйнштейна и немногих физиков, способных ее доказать. Всем человечеством планеты Земля она признается как аксиома на основании авторитета науки, а значит, на основании авторитета нескольких человек, имен которых не знает почти никто. Мы верим в то, что «научно» на основании авторитета, но не доказательств или очевидности.
И так давно во всех научных областях. Причина этому в глубочайшей специализации современной науки, разделившейся на множество мелких и мельчайших ветвей. Поэтому мировоззрение ученых складывается на взаимном доверии друг другу, а наше – на основании доверия науке вообще. Такова реальность современного познания.
Перед нами выбор: пойти собственным путем от начала начал, начиная с систематизации камней и кузнечиков, или довериться выводам физиков, хотя бы на некоторое время, чтобы сопоставить их с концепциями мудрецов прошлого. Второй вариант для нас на данный момент предпочтительнее и мы выберем его.
Итак. Из чего состоит этот лист бумаги, эта типографская краска, которой напечатаны буквы? Из чего состоит хрусталик нашего глаза, который читает эти буквы? Что говорит об этом современная «точная» наука физика?
Как ни странно, она скажет об этих вопросах так: они поставлены некорректно, и во многом абсурдны, все это давно устаревшие и оставшиеся только в школьных учебниках понятия.
Если придерживаться точности, – продолжит она, – то все, о чем вы говорите и все, о чем вы думаете, не больше чем великая иллюзия, заставляющая вас верить, что это лист, это – краска, а это – глаз. На самом деле ни того, ни другого не существует как отдельных вещей, предметов самих по себе, ибо все они – временные преходящие проявления Единой Незримой Великой Реальности-Нереальности, Пустоты-Полноты, которую ученые когда-то по незнанию назвали неуклюжим словосочетанием «физический вакуум».
И, между прочим, у физики для такого важного тона и для таких заявлений есть все основания.
Когда ученые соприкоснулись с новой реальностью внутриатомных явлений, они даже не подозревали, в какой фантастический мир завела их любознательность. Не то что не существовало слов для обозначения всего того, что там творится, но трудно было даже подобрать сравнения и придумать термины для этого.
«Здесь проблемы, связанные с языком, действительно серьезны. Мы хотим как-то рассказать о строении атома… Но мы не можем описать атом при помощи обычного языка»[119]119
Heisenberg, W. Physics and Philosophy. New York: Harper Torch-books, 1958; цитируется по книге Фритьофа Капра «Дао физики».
[Закрыть] (Гейзенберг). «Все мои попытки объяснить эти новые открытия были абсолютно безуспешны. Это напоминало ситуацию, когда почва уходит из-под ног, и не на что опереться»[120]120
Schilpp, P. A. (ed.). Albert Einstein: Philosopher-Scientist, Evanston. ill.: The «ibrary of «iving Philosophers, 1949; цитируется по книге Фритьофа Капра «Дао физики».
[Закрыть] (Эйнштейн).
Таковы были первые впечатления тех, кто занырнули в глубины микромира, стараясь дотянуться до его драгоценных жемчужин – «элементарных частиц».
Реальность микромира, и сами «элементарные частицы» ошарашивали. Их пытались запереть в ограниченный объем для того, чтобы обмерить, а они начинали от этого носиться с такой скоростью, что никакие измерения становились невозможными. Когда им предоставляли полную свободу, они говорили: «Измеряйте!» и тут же уносились, оставив о себе только воспоминание и след в пузырьковой камере, единственном приборе, свидетельствующем о том, что они тут были. Это безобразие продолжалось до тех пор, пока один из титанов физической мысли Гейзенберг не осознал Принцип неопределенности. Он точной формулой обосновал и обуздал нрав этих созданий и запечатлел на бумаге их двуликость. Оказалось, что они… Впрочем, там все время что-нибудь случается. Облик микромира неопределенен во времени и с открытиями ученых он меняется не просто шаг за шагом, а каждый раз революционно и радикально.
