Текст книги "Выжженные земли (СИ)"

Автор книги: Сергей Лиманский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

– Вам жить надоело, ублюдки? Что было неясного в указе о комендантском часе? Вы из-под какого камня вообще вылезли? – яростный голос принадлежал человеку, приближающемуся к нарушителям порядка. Часть его головы была перемотана свежими бинтами, левого глаза из-за этого было не видно. Судя по тону и наплевательскому отношению на то, что он говорит, во главе гарнизона этой ночью стоял этот человек.

«Комендантский час». Видимо, поэтому они не замечали людей на улице. Это стало полной неожиданностью для Люто. Он украдкой взглянул на Каина. Другой сказал бы, что мужчина невозмутим, но как человек, хорошо знавший повадки друга, Люто заметил лёгкие признаки паники на его лице. Дело принимало дурной оборот. Глава стражи явно был не в духе, ему ничего не стоило засадить их за решётку и продержать так несколько дней, пока кто-то не взболтнёт лишнего и не выдаст то, чего не следовало. И всё, их последнее похождение окажется действительно последним. Немного затряслись ноги.

Одноглазый же не замечал этого, злобно споря с невысоким человеком, идущим позади него. В одежде последнего узнавался белый медицинский халат, молодой белокурый паренёк упёрто пытался что-то доказать, но в ответ получал только гневные тирады от собеседника. Не выдержав этого, он остановился, что есть силы зашвырнул что-то в стену и, громко ворча, быстро поспешил вернуться в распахнутую дверь, не забыв громко захлопнуть её.

Наконец оставшись в одиночестве, мужчина устало потёр переносицу, но, зацепившись глазами за троицу, злобно оскалился и, чуть прихрамывая, направился к ним.

– Так-так. Знаете, ребята, а я ведь имею полное право при желании вас вздёрнуть прямо на этих стенах.

Мужчина начал поочерёдно подходить к каждому задержанному, внимательно вглядываясь в лицо.

– Учитывая ситуацию, командование меня за это даже бы похвалило.

Люто буквально чувствовал, как Рем прожигает своим взглядом неприятеля, в то время как он проходит мимо него.

– Я бы всё понял, если бы в Киртон не посылали гонца с приказом не выходить из домов после захода солнца… Но я лично проконтролировал этот процесс.

Мужчина остановился прямо напротив Каина, пристально вглядываясь в его глаза. Неловкая пауза, оценивающий взгляд, но лидер группы даже не шелохнулся. Одноглазый ухмыльнулся.

– Или же вы идёте совсем не оттуда?

Инстинктивно рука потянулась к кинжалу, поздно осознав, что никто из группы, включая самого Люто, не брал с собой оружие. Беспомощность охватила мужчину, и он устремил все силы на то, чтобы успокоиться. Раз. Два. Три. У ближайшего к нему стражника как раз на поясе беспечно болтался кинжал. Кинжал против палаша – звучало не слишком убедительно, и это ещё без учёта того, что людей тут было намного больше. В этот момент на стражника как раз кстати напала сонливость, его рот растянулся в глубоком зевке. Сейчас. Вынуть, ударить, бежать. Сейчас.

Тяжёлая рука схватила ворот воротника Люто. Рем, согнувшись в три погибели, продолжил извергать из себя свой завтрак прямо на подол плаща товарища. Стража засуетилась, все моментально сделали шаг назад от больного. Глава стражи невольно поморщился от отвращения, его взгляд стал пустым и незаинтересованным.

– Или же вы и вправду идёте с Киртона. Я так понимаю с лекарствами там сейчас совсем плохо?

Каин кивнул головой. Люто же заметил осуждающий, твёрдый взгляд Рема, который закончил свои дела и теперь стоял на коленях, пытаясь прийти в себя. Неужели он знал, что его друг хочет напасть на стражника, и просто этому помешал? Каин продолжил.

– Слишком много раненых, нас, как одних из везунчиков, отправили сюда поискать свободных врачей и наскрести хоть каких-то лекарств. Последний день выдался ужасным для всех. Сами еле стоим на ногах.

Солдат осмотрел путников. Грязные, уставшие, в частично рваной одежде. По ним и вправду можно было сказать, что они пережили очень тяжёлые несколько дней. Ну или несколько не менее тяжёлых недель, как и было на самом деле.

– Да уж. Не бросать же раненых детей и стариков на произвол судьбы, – подытожил мужчина. – Мы вас пропустим и выдадим разрешение на эту ночь, чтобы вы успели найти себе ночлег.

Каин благодарно кивнул.

– Однако, вы в любом случае должны заплатить за проход в двойной мере за нарушение комендантского часа.

Наблюдавшие за действом солдаты переглядывались и кивали в знак согласия такому решению. Большинство из них поспешили вернуться на свои посты, пока Каин отсчитывал плату за проход в город. Всё было улажено. Люто стало не по себе из-за того, что он мог буквально убить себя и своих друзей своей безрассудной выходкой. Ворота распахнулись, открывая вид на спящий город.

– Постойте! – одноглазый боец, прихрамывая, спешил вслед уходящим путникам. Махнув рукой кому-то из стражи, он крикнул, что проводит путников, чтобы они не шастали по городу и не задерживались каждый раз при встрече с караульными. Оставив вместо себя заместителя, он юркнул за закрывающиеся ворота и остался один на один с троицей.

– Ну, идём, я покажу ближайшую относительно рабочую таверну. Разбудим её хозяина, примет вас, уже через часок будете спать как младенцы, а завтра и дела свои делать будете.

Ворота с грохотом закрылись, солдаты обменялись одним им известными жестами, и группа отправилась вглубь города.

Несколько минут шли молча. Как только компания отошла на достаточное расстояние от стен, Каин сунул руку в карман и метнул оттуда тот самый мешочек с золотом, что готовил ранее. Солдат ловко, даже не глядя, поймал его, тяжело при этом вздохнув.

– Я не смогу всегда спасать твою шкуру, Каин. Рано или поздно твоя удача иссякнет. – Мужчина задумчиво сжал мешочек, после чего кинул его в свою небольшую сумку, не утруждая себя пересчётом монет. – Вы бы хоть своему другу мою внешность описали. Ей-богу. Вы все были на грани из-за него. Если бы не Рем, я бы вас точно не смог выгородить.

Каин улыбнулся на весь рот.

– Жизнь скучна без риска, Альфред. Я просто сделал ставку на то, что сегодня ты будешь в карауле. А Люто просто забыл предупредить о тебе. Нас не было всего несколько недель, а тут уже успела произойти какая-то чертовщина. Что тут вообще происходит?

Было заметно, как новый знакомый помрачнел от слов Каина. Он достал из сумки небольшую бумажную самокрутку и молча закурил, игнорируя его вопрос. Его друг не сдавался. – Что с глазом-то? Поделись хоть несчастьем. Я же переживаю.

– Бьянка пропала.

С лица Каина медленно сползла улыбка.

– Как пропала? Куда?

Пальцы Альфреда задрожали, он нервно откинул сигарету и жестом показал на обветшалое здание, в окнах которого ещё горел тусклый свет.

– Пришли, – некоторое время они стояли молча, Каин требовательно смотрел на своего друга. Тот колебался между желанием что-то сказать и просто промолчать.

– Много детей пропало. Много крестьян погибло. Я бы не хотел об этом говорить. Но всё равно, я был рад тебя видеть, друг. Я помогу вам с вашим уловом завтра, но ради меня, Каин, Рем. Возвращайтесь к семьям. Прошу. Как можно скорее. Как бы не было беды.

Альфред понуро зашагал в обратном направлении, на прощанье помахав друзьям рукой. Каин стоял посреди тёмной улицы, абсолютно разбитый, не в силах сказать даже слова ему в ответ.

– Как же…

Первые капли дождя упали на мостовую, предвещая начало дождливой ночи и торопя путников войти внутрь таверны.

Глава 6. День скорби

Утро было дождливым, и капли дождя лениво стучали по окнам. Илай с тоской наблюдал, как люди, спасаясь от непогоды, прячутся в домах, исчезают в магазинчиках и ищут любые укрытия, лишь бы не промокнуть и не заболеть.

Лишь небольшая группа добровольцев, закутавшись в плащи, вместе с рабочими устраняла последствия недавней трагедии. Хотя с момента нападения прошло уже два дня, напряжённость словно витала в воздухе, и в глазах людей читался страх. Город словно замер, и оставалось только гадать, сколько времени потребуется, чтобы он смог прийти в себя после этой ужасной ночи.

Сейчас все, кто может держать в руках оружие, были подняты на патрулирование города. Неважно, гражданский ты, военный, людей катастрофически не хватало. Лазареты были переполнены, лекарств резко перестало хватать, так что часть войск оказалась небоеспособна, а часть и вовсе потеряна. Илай все эти два дня, перебиваясь коротким сном, по мере своих возможностей помогал в патруле, и наконец, после подхода людей с менее пострадавших западных земель, ему разрешили отдохнуть. Как назло, уснуть никак не получалось. Как только он закрывал глаза, в голову лезли картины убийств, силуэты чудовищ. Люди, бегущие от опасности. Горящие дома. Неестественно бледное, но спокойное лицо Криза, заснувшего вечным сном. Тёмные кляксы, тянущиеся к детям. Дети…

Пока что всех детей, что выжили после контакта с тенями, уводили во дворец и тщательно осматривали. Несколько человек, в их числе и Илай, застали момент вселения сущностей в маленькие, беззащитные тела. Почему не у всех это вышло? Может, их как-то успели ранить? Может, у определённых людей были врождённые силы к сопротивлению? Так или иначе, некоторые тени просто рассыпались при контакте с ребёнком, больше ничего не происходило. Как бы не начались гонения на почве паники. В такое время толпу легко надоумить на подобные свершения. Страх часто толкает человека на необдуманные поступки.

Стук в дверь отвлёк Илая от размышлений. Он оглядел свою комнату, что снимал у местной пожилой пары, владеющей овощной лавкой. «Грязновато уже тут», – подумал парень, слез с подоконника и быстрыми движениями устранил самые явные очаги бардака, сделав комнату, как ему казалось, чище.

Пригладив чёлку, он приоткрыл дверь. В коридоре, укутанная в дождевик, стояла Юна. В руках она держала два букета белоснежных цветов. Было заметно, что ей уже было лучше, большинство бинтов были сняты за ненадобностью, спала она явно больше него. День патруля она пропустила из-за тоника Яна, но на следующий день отработала пропущенное время сполна. Девушка с интересом заглянула за плечо Илая, пытаясь разглядеть его комнату, но тот быстро подхватил дождевик, вышел наружу, захлопнул дверь и запер её небольшим ржавым ключом. Илай взял один из букетов и вместе с подругой отправился прочь из торговой лавки.

«Пора».

Вдвоем они вышли на улицу и направились в сторону центральной площади, по пути огибая разрушенные участки и наблюдая за результатами проделанной работы. Трупов нигде не было видно, всё тщательно осмотрели и прибрали. Дождь смывал кровавые пятна с мостовой, скрывая признаки гремевшей на улице битвы. Всё больше людей, несмотря на дождь, выходили из домов и шли в том же направлении, что и Илай с Юной. Прохожие несли в руках цветы, прощальные подарки, памятные вещи, то, что не хотели оставлять у себя. Дождь был удобен. Он скрывал слёзы.

Так они пересекли несколько улочек, пока не добрались до моста, к которому стягивалось очень много людей. Несколько бойцов контролировали толпу и руководили её продвижением. В первый раз Илай видел, чтобы этот мост не справлялся с наплывом желающих перейти его. Пара заняла очередь, и они начали ждать, когда толпа впереди рассосётся и пропустит их. Несмотря на количество людей и длинную очередь, никто не ругался друг с другом. Старые и молодые. Солдаты и гражданские. Пьяницы и монахи. Все смиренно ждали, помогая тем, кто не мог идти из-за ран или морального состояния. Люди поддерживали друг друга, пусть только сегодня, но Сарез был единым целым. Людей объединяла между собой пережитая ими трагедия.

Они медленно пересекли мост. До центральной площади оставалось совсем немного, и Илай с Юной преодолели этот путь в молчании.

Площадь была устлана телами. Всех погибших переносили сюда для опознания. Их было столько, что сосчитать даже примерное количество не удавалось. Большую часть площади занимали тела, покрытые белой тканью. Гражданские, которых противник вырезал как беззащитный скот, не встречая никакого сопротивления. Люди, нашедшие своих родных и знакомых ещё в прошлые дни, сразу шли к ним. Некоторые, наоборот, только начинали выискивать пропавших без вести, втайне надеясь, что ничего не обнаружат. Масштабы ужасали. Только сейчас Илай обратил внимание, что центр площади, ранее в котором находилось несколько важных торговых постов, был расчищен, а на месте ровной площадки виднелось углубление. Несколько неясных куч, накрытых тканью, окружали это место. Было не совсем понятно, что это там, но из-под одной такой кучи явно выглядывали металлические пластины. Решив не обращать на это внимание, парень зашагал вперёд, вспоминая, где же должно быть это место. Побродив среди трупов несколько минут, Илай наконец приметил то, от чего у него защемило сердце.

– Они всегда говорили, что им суждено встретить смерть в один день.

Пожилая пара, добрейшие люди, что приютили парня, почти задаром разрешив ему жить в комнатушке второго этажа овощного магазинчика. За то время, что он прожил у них, они стали ему как родные. Что же теперь будет с их лавкой? Сколько они бы ещё смогли всего сделать? Ком подступил к горлу. Он не знал, что следует сказать. Всё, о чём он думал, улетучивалось, мысли путались у него в голове. Слеза, а быть может, просто капля дождя стекла по щеке. Кто-то крепко сжал его руку.

– Пора прощаться. – Юна, проявив чуткость, не смотрела в глаза друга. – Пусть я вас и не знала, но я благодарна вам за то, что присматривали за этим олухом. Я надеюсь, вы найдёте лучший мир для себя на той стороне.

Девушка выбрала несколько цветов и разложила их между двумя людьми. И до этого там их лежало довольно много. У погибших было много друзей, но совсем не было родственников. Для них парень был частью семьи.

– Спасибо. За всё. Мне будет вас не хватать.

Единственные слова, на которые он был способен. Цветы аккуратно легли на белую ткань. Илай склонился и, собравшись с силами, отвернулся, чтобы уйти прочь. Юна, не отпуская руки парня, повела его ближе к центру площади. Туда, где начинались синие ткани. Погибшие бойцы королевских отрядов. Люди отдавали честь погибшим друзьям, провожая их в последний путь. Командующие произносили речи, выражали благодарности, но их глаза были пусты. В них виднелась нескончаемая печаль, которую было сложно скрыть за бодрым видом, тоска по прерванным жизням, загубленным талантам, по утраченной юности. Они жертвовали собой, чтобы другие жили. Среди тел было и немало самих командующих, людей, которые лично руководили бойцами, отвлекая противника и спасая гражданских.

Синие ткани сменились на фиолетовые. Их было меньше, чем остальных. Отряды путей. Важная сила, сыгравшая далеко не последнюю роль той ночью. У одного из трупов стоял Ян, бесцельно смотря в одну и ту же точку, рядом с ним, рыдая над телом любимого человека, сидела девушка и совсем не обращала внимание на мокрую мостовую. Юна отпустила руку друга и поспешила к Ирине. Они обнялись, после чего глава их отряда начала успокаивать плачущую девушку.

Илай не привык видеть это лицо без его задорной улыбки. Он не так давно знал Криза, но за то время, что они провели в одной группе, они по-настоящему сдружились. Парень похлопал Яна по плечу. Его остекленевший взгляд кричал о потере. Потере лучшего друга, с которым он прошёл столько испытаний жизни. Всегда вместе, не разлей вода. В руках алхимик держал клинок своего товарища. Он имел право оставить его себе.

– А ведь мы собирались через день сходить к нему проведать Тришу. Посидеть компанией. – Парень поднял пустой взгляд на Илая. – Её забрали во дворец, как и других подобных детей. Осматривают. Она же совсем кроха. Ей наверняка сейчас очень страшно. Ирина не переживёт ещё и потерю дочери.

Хотелось что-нибудь сказать, но мысли заполнила пустота. Они просто стояли молча, под звуки падающих капель прощаясь со своим другом. Если бы только они держались вместе. Этого бы не произошло. Укол вины пронзил Илая. Они должны были прикрывать друг друга. Оставшиеся цветы упали на тело товарища. Пускай парень никогда к этому не лежал душой, он сомкнул руки в замок и помолился за Криза пятерым. Ян отвернулся, чтобы вытереть стекающую слезу, после чего вытащил из-под плаща бутылку дорогого на вид вина, вложил её в мертвецки холодные руки мужчины и повторил жест, намереваясь отдать таким образом честь другу.

Дождь продолжал идти, возможно, это могло стать причиной отмены церемонии. Илай закончил молитву, оглянувшись по сторонам. Совсем недалеко он заметил три тела, украшенных такими же фиолетовыми тканями, но с вышитыми узорами на них. Три капитана отрядов путей не пережили эту ночь. Можно только гадать, каким ударом это стало для солдат, порой идеализирующих своих командующих. Глазами он искал капитана седьмого отряда, ответственного за сожжение. Девушка стояла в самом центре площади, раздавая указания подчинённым. Скорее всего, погода не помешает ей, раз она продолжала приготовления. Было не совсем понятно, что именно они хотят сделать с этими телами. По названию выходило, что они собираются сжечь трупы, тогда почему они все лежат разрозненно друг от друга? Казалось, что было бы намного проще сжечь их в одном месте. Почему никого не хоронят, было ясно. У страны было достаточно хлопот и без этого.

Взгляд упал на группу людей, идущих с другой стороны площади. Люди в синих одеяниях направлялись прямо в центр, неся с собой несколько на вид тяжёлых ящиков.

– Нечасто увидишь этих ребят вот так, вне кузни. – Юна подошла к своим товарищам. – Видимо, мне уже пора, я пойду к сестре, она велела всем, кто управляет огнём, собраться около неё. – Она бросила последний взгляд на Криза и Ирину, после чего, опустив голову, направилась к своей старшей сестре, которая по совместительству являлась капитаном седьмого отряда.

Ян посмотрел на Ирину. Илай заметил, насколько она была бледная. Спала ли она эти дни? Насколько велико было её горе? Оставалось только догадываться.

Люди вокруг начали перешёптываться. Разряд волнения прошёл по скорбящим. Группа людей в белых одеяниях показалась с противоположной стороны площади. В руках они несли высоко поднятые тёмно-синие флаги Сареза и герб королевской семьи позади. Вслед за ними шли такого же белого окраса лошади, тянущие за собой повозку, на которой находились, как понял Илай, несколько погибших родственников короля. Золотые ткани покрывали их с головой, а их тела были обложены самыми красивыми цветами, какие только парень видел в своей жизни.

Замыкали процессию несколько всадников, во главе которых Илай с трудом приметил короля. Было заметно, как тяжело ему дались эти несколько дней, а если верить слухам, расползающимся по городу… Парень моментально перевёл взгляд на всадника по правую руку от Бернанда Второго и с ужасом обнаружил, что вместо старшего сына, наследника престола, на коне восседал сын младший, казалось бы, с ещё более понурым взглядом.

– Я не вижу рядом с королём его старшего сына. Не говорите мне, что он мёртв. – Ян как будто прочитал мысли своего друга и высказал их вслух. Илай лишь молча покачал головой.

– Может, ранен? – Илай снова посмотрел на лицо короля. – Нет, вряд ли. Он бы в любом случае проводил погибших. Похоже, Таир мёртв.

Тем временем тела подвезли в центр площади, и слуги, попросив помощи у кузнецов, начали аккуратно, по одному, выкладывать их на мокрую мостовую. В этот момент Илай заметил что-то неладное. Было что-то странное в том, как они делали это. Он посмотрел на аккуратно выложенный камень прямо под своими ногами. Было не сразу заметно, но всю площадь опутывала тонкая сеть из тёмного металла. Даже несмотря на её малую толщину, в голове не укладывалось, сколько ресурсов было потрачено на реализацию такого проекта всего за несколько дней. Всё встало на свои места. Тёмные кузнецы в этот раз превзошли самих себя, ведь Илай, да и все находящиеся на церемонии люди, сейчас буквально стояли на огромном проводнике, окутывающем всю площадь. Последнее тело было поднято с повозки, и парень еле заметил, как тёмный кузнец поднял небольшой тончайший чёрный шип из земли, чтобы проткнуть окутанное тканью тело, примерно в область сердца, прямо перед тем, как оно было спущено на землю.

– Они сделали огромный проводник, который контактирует сейчас с каждым из погибших. – Илай произнёс это с небольшой долей восхищения в голосе. Ян посмотрел на друга как на идиота, но, вглядевшись себе под ноги, удивлённо открыл рот.

Король уже добрался до тел и спрыгнул с лошади. Шёпот начинал стихать. Младший сын короля встал подле своего отца и опустил глаза.

Наступила глубокая тишина. Капли дождя продолжали стучать по мостовой, создавая едва уловимый шум. Все замерли в ожидании слов короля.

Его голос был совсем негромким, но удивительно, все прекрасно его слышали. Его вид был уставшим, но король, несмотря на очевидные признаки истощения, стоял ровно, величественно, внушая всем, что он не бросил свой народ и будет с ним до конца. Его взгляд был разбитым, но он находил в себе силы, чтобы стоять перед всеми в этот день. Таков был образ монарха. Таким он должен быть.

Сказал король не так много. Он говорил о том, как важно сейчас держаться вместе и помогать друг другу в это тёмное время, о том, как скорбит по ушедшим за эти дни жизням, сообщил о смерти своего старшего сына, жены и матери. Сообщил, что соседние страны тоже подверглись нападению. Больше всего пострадала соседняя с Сарезом и запретными землями Кхадалия. Попросил также воздержаться от ночных прогулок на случай повторения нападения, дополнив, что в крайнем случае будет осуществлена эвакуация людей на запад, ближе к океану.

Речь была окончена словами благодарности павшим солдатам и прощанием с погибшими, после чего наступила небольшая тишина. Король повернулся в сторону группы людей во главе с Элизой Румье и кивнул им, после чего снова обратился к народу.

– Да найдут павшие свой путь. Этот день отныне именуется днём скорби, а в дань уважения защитникам этой страны и жертвам трагедии на месте захоронения будет установлен мемориал, увековечивающий трагедию той ночи. Почтим же память погибших в тишине. Да хранят нас пятеро. – Король окончил речь, соединив свои руки в замок. Люди, не проронив ни слова, повторили этот жест и замерли в ожидании.

Капитан седьмого отряда вышла вперёд короля и, сев на мокрую мостовую, приложила руки к большой чёрной пластине, лежащей там всё это время. Илай поискал глазами Юну и нашёл девушку чуть поодаль от сестры, точно повторяющей её действия, только на пластине меньших размеров. Судя по всему, так делал каждый, кто владел путём огня, чтобы поддержать командира. Даже отсюда было заметно, как руки Юны тряслись. Чтобы там ни происходило, это отнимало кучу сил.

Сзади к Элизе подошли ещё два капитана, повторив её действия. Одним из них был раненый Рауд, который опирался на чёрную пластину здоровой рукой. Илай не мог вспомнить имени второго капитана, но он знал, что тот был капитаном восьмого отряда путей. Кажется, оба они владели путём ветра.

Ирина ахнула. По толпе прошлось волнение, кто-то снова заплакал. Ян закрыл глаза. Илай посмотрел на Криза. Начиная с груди, его тело начало медленно осыпаться пеплом. Оно не горело, даже не грелось, ведь в таком случае в этот холодный день от тела бы точно шёл пар. Труп просто распадался, оставляя после себя лишь чёрную пыль. Все тела на площади исчезали. Резкий порыв ветра поспешил подхватить осыпающиеся остатки, пока их не вымочил дождь, и направил в центр площади, струйками огибая стоявших на ней людей. Всё это длилось около двух минут. Спустя это время площадь опустела. На месте тел остались только некоторые откинутые ветром цветы да чёрные иглы, торчащие из земли.

Старшая сестра Юны, окончив сожжение, неуверенно встала, сделала несколько шагов и безвольно упала на землю, в последний момент подхваченная уставшим, качающимся капитаном Раудом. Они отошли от пластин, освобождая место для подошедших кузнецов, и те, повторив их действия, втянули острые шипы и пластины в землю, после чего их товарищи начали незамедлительно закрывать углубление в центре площади, в настоящий момент наполненное пеплом, оставшимся от тел.

Дождь всё так же, не переставая, оплакивал погибших. Церемония была окончена.

***

Весь оставшийся день Илай провёл в своей комнате, бесцельно разглядывая местами осыпавшийся от старости потолок. После церемонии совершенно измотанная Юна вцепилась в Ирину и потащила её к себе, не желая оставлять её наедине с собой. Ян пробурчал что-то о делах и молча пошёл в сторону своего дома, всем видом давая знать, что он точно хочет побыть один. Илай был не против. Ему и самому не помешало бы уединение. Время тянулось ужасно медленно. В голову лезли неприятные мысли.

Может быть, и стоило навязаться Яну, лишь бы не быть сейчас одному. Привычную тишину прервал едва слышный стук на первом этаже. Вставать было ужасно лень. Стук требовательно повторился. Парень нехотя переборол себя и, прокряхтев, как Криз в былые времена, вышел из своей комнаты, направившись к входной двери, что он закрыл сразу, как вернулся.

Спустившись вниз и недовольно распахнув дверь, Илай увидел перед собой вымокшего паренька, бережно сжимавшего в руке небольшой конверт.

– Здравствуйте! Ну и погодка, верно? – собеседник явно почувствовал себя неловко под гнетущим взглядом Илая и пытался разрядить обстановку. – У меня тут письмо некоему Илаю Хиссе, вроде на этот адрес, я верно попал?

Это были его последние слова, которые он успел произнести. Илай молниеносно вырвал конверт из рук паренька, кинул ему горсть монет и захлопнул дверь перед самым носом, запоздало прокричав слова благодарности.

Дрожащие руки начали искать в потёмках что-то, чем можно было бы аккуратно вскрыть письмо. В ответ что-то больно кольнуло палец до крови. Парень выругался и решил-таки зажечь лампу, чтобы осветить комнату, после чего нашёл причину укола. Повезло наткнуться на подушечку с иглами. Как раз рядом лежал небольшой нож для бумаги, который в эту же секунду был схвачен и использован по назначению. Капля крови упала на конверт, вызвав приступ ужаса у Илая. Наплевав на это, он вытащил часть письма, жадно вглядываясь в него. Почерк знакомый. Писала его мать. Ноги подкосились, изо рта вырвался облегчённый выдох. Парень взглянул на конверт, на котором таким же ровным почерком было выведено его имя и адрес. Можно было догадаться сразу.

– Жива.

Илай аккуратно отложил письмо, намереваясь обработать место укола и остановить небольшое кровотечение. Последние события напрочь выбили у него из головы тот факт, что парень совершенно не знал, в порядке ли его мать. Вся эта возня захватывала парня с головой, не оставляя в голове места для подобных вещей, даже несмотря на то, что они были очень важны. Палец был обработан, а письмо извлечено из конверта, Илай пододвинул лампу ближе к листу бумаги и начал вчитываться в его содержимое.

«Дорогой Илай.

У нас всё в порядке. Отделались небольшим испугом. Скорее всего, потому, что мы живём слишком далеко от вас. Даже чудовища не хотят заходить в нашу глушь. Прошу, сразу же напиши ответ, как ты там. Мы все волнуемся. Не заставляй свою старушку слишком волноваться.

Жертвы в нашем городке тоже есть, но, если верить слухам, они совсем не сравнимы с потерями столицы. Из знакомых погиб только старик Андрик, помнишь такого? Всё тебя яблоками угощал. Жаль его, дочь осталась совсем одна, скорее всего, будет теперь его магазинчиком заниматься.

Я очень обеспокоена вестями из столицы. Многих мужчин сейчас отправляют на восток, говорят, что стягивают войска к границе. Если с Кхадалией будет совсем всё плохо, прошу, не геройствуй, постарайся вернуться домой. Мы уж найдём, чем тебе тут заняться. Григорий намекал, что не отказался бы от лишних рук в гарнизоне, всяко лучше, чем у вас там. Да и мне было бы спокойнее.

Наши охотники вчера наконец нашли медведя, что ходил тут недалеко и драл овец, я о нём тебе уже раньше писала. С трудом его повалили, устраивали праздник. Теперь поспокойнее будет.

Денег у меня ещё с прошлого раза осталось немерено, прошу, пока не присылай, потрать на себя, не жалей. Нам тут особо тратить и не на что. Приехать к тебе не смогу, пока не уляжется шумиха. Лучше ты приезжай к нам. Передай здоровья хозяевам твоей комнатушки от меня. Надеюсь, помогаешь им там? Люди уже старые, небось сами не справляются. Приглашай их погостить в наш городок, тут и воздух свежее, и просторнее. И обязательно отпишись, как у тебя дела.

Твоя мама, Аманда Хисса».

Илай дочитал содержимое небольшого письма, с облегчением отметив, что его родному городку несказанно повезло. Он развернул лист другой стороной, чтобы проверить, есть ли там что-то ещё.

«Пригласи, пожалуйста, Юну в наш город. Она чудесная девушка и обещала приехать. Если не пригласишь, я в любом случае узнаю об этом, когда приеду. Обязательно напиши, как у неё дела».

Как же без этого. Месяц назад мама Илая приезжала в столицу проведать сына, там она и успела познакомиться с Юной, с которой они просто столкнулись на рынке. Вопреки ожиданиям, как Юне, так и матери было крайне интересно познакомиться друг с другом. Они невероятно быстро нашли общий язык, и с тех пор часто общались, если представлялась такая возможность.

Улыбнувшись, парень достал из ящика стола чернила, перо и лист бумаги, после чего начал думать о содержании ответа. Воспоминание о смерти хозяев его комнаты моментально стёрло улыбку с его лица. Нужно и об этом написать.

«Извини, всё же придётся тебе немного понервничать».

***

К вечеру дождь наконец закончился. Письмо было давно написано, оставалось только донести его до посыльного, и его совесть будет чиста. Сухой, тёплый плащ был накинут на тело, Илай схватил письмо и выскользнул на улицу.

Обычно в это время город наполняют множество людей, независимо от погоды. Они развлекаются, пьют, веселятся. Кругом продаётся всякая всячина, а королевские отряды гоняют нарушителей правопорядка, уволакивая их в темницу. Сегодня же по улице шли разве что несколько человек, совсем без намёка на то, что им весело. Парень поспешил направиться вперёд по дороге, надеясь на то, что ему согласятся доставить письмо в этот день. Сапоги хлюпали по лужам, оставленным после дождя. Ручейки текли в стороны рек, наполняя их дождевой водой. Казалось бы, было не так много времени, но из-за обилия туч и отсутствия открытых лучей солнца на улице уже смеркалось.

Илай старательно укутался в плащ. Чувствовалось приближение осени. Частые дожди вызывали приступы меланхолии, а последние события не располагали к поднятию настроения. Внезапно кто-то окликнул парня. Он огляделся по сторонам, пытаясь понять, не показалось ли ему. Но, к своему удивлению, он заметил фигуру в плаще, которая махала ему рукой и пыталась догнать, слегка прихрамывая на правую ногу. В этом незнакомце парень с изумлением узнал Аццо. Было странно видеть его в этом районе города, насколько было известно, он жил в другой, не самой бедной части столицы. Мужчина подбежал к нему, было заметно, как ему не хватает воздуха. Подождав, пока заместитель отдышится, Илай нервно переступил с ноги на ногу. И что он тут забыл?