Текст книги "Гулы"

Автор книги: Сергей Кириенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 68 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]

«После такого удара он вообще не должен подняться» – мелькнуло вдруг в голове Тревора. Он почувствовал, как отпустивший его было страх возвращается назад, но теперь этот страх был иного рода – он начинал бояться вот этого человека, почти подростка – ему, наверняка, чуть за двадцать, – одетого в синюю футболку и джинсы.

– Теперь тебе придется умереть, Тревор Адамс, – продолжал парень, поднимаясь, наконец, в полный рост. – Тебе и твоей женушке…

В этот момент со стороны корсо Чентрале раздался вой полицейской сирены.

Тревор шагнул назад. У него вдруг возникло огромное желание, чтобы полицейская машина приехала сюда как можно быстрее. От этого типа исходили физически ощутимые флюиды опасности.

– Ты думаешь, тебе поможет полиция? – усмехнулся парень и шагнул к Тревору, подволакивая ногу, ухмылка его была похожа на оскал черепа.

Джей завизжала.

В этот момент патрульный автомобиль появился в дальнем конце улицы и направился к ним.

– Упс, – сказал парень и тихо рассмеялся – он тоже заметил полицейскую машину. – Похоже, повезло вам, ребятки!.. – Он повернулся в сторону подворотни и неожиданно подмигнул Тревору: – Но я приду вечером. Я запомнил номер твоей машины, Тревор Адамс, и я найду тебя – ты умрешь первым. А потом я займусь твоей женушкой…

Парень, пошатнувшись, шагнул в сторону переулка, откуда так неудачно выскочил пару минут назад, и закончил:

– Но прежде, чем убить твою жену, Тревор Адамс, я возьму ее. Я трахну ее языком… Ты ведь любишь, когда тебя трахают языком, Джей? Твоя «киска» тогда закипает, и ты взлетаешь на небеса!.. О, Джейром! – простонал он мгновенно изменившимся голосом.

Джей почувствовала, как сердце ее уходит в пятки. Боже! Ведь это же слова Алекса Пинсона! Только он называет ее «Джейром»!

– Сегодня вечером! – повторил парень, вытянул указательный палец в сторону Тревора и, прихрамывая, нырнул в подворотню, даже не взглянув на водителя «форда», замершего у своей машины.

– Боже Всевышний, – прошептал Тревор. Джей ухватилась за капот «опеля», чувствуя, как земля уплывает у нее из-под ног…

Спустя четверть минуты к ним подъехала полицейская машина. Она остановилась в пяти метрах от «опеля», и из нее вылез высокий патрульный. Он окинул Адамсов подозрительным взглядом и двинулся к Тревору.

– Мы получили сообщение, что здесь сбили человека, синьор, – сказал он, глядя на белое как снег лицо Тревора. – Что здесь случилось?

Он обошел «опель» спереди и присвистнул – радиатор машины был погнут так, словно по нему ударили железнодорожным рельсом.

– Ого! – Он снова взглянул на Тревора, но теперь подозрение в его взгляде сменила уверенность. – Ваши права, синьор. Документы на машину.

Он сделал знак, и из полицейского автомобиля вылез его напарник.

– Вы сбили человека, синьор. – Полицейский говорил таким тоном, словно ни в малейшей степени не сомневался в правоте своих слов и для себя уже решил, что арестует этого человека. – Где тело?

Тревор открыл было рот, но не смог выдавить из себя ни слова – его парализовал страх.

Джей почувствовала, как внутри нее вырастает холодный комок.

Полицейский хотел спросить что-то еще, но в этот момент заговорил водитель коричневого «форда», молчаливо стоявший до этого:

– Анджело, это я вызвал полицию.

Полицейский обернулся на голос и, казалось, только теперь обратил внимание на стоящего невдалеке толстяка. Лицо его неожиданно преобразилось: он словно сбросил с себя маску сурового служителя закона превращаясь в добродушного парня. Губы его рта растянулись в улыбке:

– О!.. Доброе утро, синьор Пальоли!

Толстяк покивал.

– Я видел, как было дело, Анджело. Этот псих вынырнул из подворотни, прямо как сумасшедший, я сам чуть не сшиб его, но успел затормозить. А вот «опелю» тормозить было негде…

Полицейский слушал, терпеливо кивая.

– А где человек, которого сбили, синьор Пальоли?

– Он убежал, – сказав это, толстяк пожал плечами. – Наверное, он был под кайфом. Даже не почувствовал боли. Просто вскочил и убежал.

Теперь на лице полицейского появилась растерянность.

– Убежал?.. Но удар, как я вижу, был очень сильный. – Он указал на треснувший бампер «опеля».

– Да. Но он убежал, – повторил толстяк.

– Черт!.. – Полицейский посмотрел на напарника и с сомнением протянул: – Но мы должны это как-то оформить. Составить протокол и…

– Не думаю, – спокойно возразил Пальоли. – Я спешу, и эти люди, наверное, тоже… Анджело, ты же видишь, что пострадавших нет. Значит, можно разъехаться.

Джей, до этого момента слушавшая толстяка с надеждой, решила, что не так-то все это просто, и им, видимо, придется давать объяснения в полиции. Но полицейский, разговаривавший с водителем «форда», несколько секунд колебался, раздумывая над ответом, затем еще раз оглядел радиатор «опеля», дорогу и тротуар, и не найдя на них следов крови, сказал:

– Ну, что же, синьор Пальоли, хорошо… Давайте сделаем вид, что ничего не случилось. Он повернулся к Адамсам и бросил:

– Вы можете ехать, синьоры.

Затем он подошел к водителю «форда», и они о чем-то быстро переговорили. Напоследок полицейский улыбнулся толстяку и направился к своей машине.

Через пару секунд патрульный автомобиль, развернувшись на узкой улочке, покатил в сторону пьяцца дель Фуоко.

– Вот видите, – проговорил толстяк, обращаясь к Тревору, – все и решилось. Езжайте по своим делам и не попадайте больше в подобные переделки.

Он забрался в свою машину и, развернувшись, поехал За полицейским автомобилем.

Оставшись одни, Тревор и Джей несколько секунд стояли потрясенные, растерянно глядя друг на друга. Того, что случилось за последние три минуты, ни один из них объяснить не мог…

Наконец, Джей не выдержала и прохрипела:

– Поехали отсюда, Трев!

Она быстро залезла в машину. Тревор уселся за руль и завел двигатель. Через короткое время «опель» уже мчался по улице так, словно за ним гнались черти… Глядя через стекло, Тревор Адамс все еще видел глаза того типа, полыхавшие ненавистью, и слышал его слова: теперь тебе придется умереть, Тревор Адамс! Тебе и твоей женушке!.. Джей Адамс думала о другом. Твоя «киска» тогда закипает, и ты взлетаешь на небеса!.. О, Джейром! До сегодняшнего утра это имя было известно лишь ей и Алексу Пинсону. Теперь его знает третий. Но кто он?

Сидя на переднем сиденье «опеля», Джей Адамс чувствовала, как холодная капелька пота соскальзывает по ее щеке, спускаясь на шею…

Одно из двух католических кладбищ Террено, чимитеро ди Джованни, расположенное на юго-западе города, у подножия горы Кальва-Монтанья, обнесенное резной изгородью из белой жести, было пустынно и тихо.

Между рядами могил медленно шел человек, одетый в армейский комбинезон. Изредка он останавливался возле одного из надгробий, садился на корточки, прикладывал руки к земле и на мгновение замирал. Словно прислушивался к таинственному голосу, идущему из глубины могил. Потом он поднимался и шел дальше.

Через двадцать минут он остановился на противоположной от ворот стороне кладбища и задумался.

Это место было пропитано Злом. Нигде в мире не встречал он такой сильной концентрации первородного Зла, как здесь. Волны, исходящие от него, давили на мозг человека, и он отзывался на них, как стрелка хорошего компаса.

Человек в комбинезоне опустился на посеревшую от времени надгробную плиту, вытащил из кармана пачку сигарет и некоторое время разглядывал их. Действие анаши, которую он выкурил сорок минут назад, прекратилось, но руки у него уже не дрожали. Он был спокоен, хотя и знал, что умрет…

Когда-то давно, когда он только постигал азы хиромантии, он узнал дату собственной смерти. Это было первое, что он выяснил, научившись читать линии рук. Позднее он сотни раз проверял эту дату и знал, что она верна. Он предсказывал смерти тысяч людей и не ошибался ни разу. Теперь пришел его срок.

Он не боялся. То, что произошло с ним в гостинице, было минутной слабостью. Но это доказывало только то, что он человек. Все еще человек – после стольких лет борьбы с первородным Злом.

Он вытащил из пачки обычную сигарету и закурил.

Его отец погиб в маленьком городке на юге Ирана. Дед не вернулся из песков Аравийской пустыни. Два младших брата чудом избежали смерти в Заире шесть лет назад. Старший брат нашел свой конец в маленькой сербской деревне.

Испокон веков его род сражался со Злом. Как сторожевые псы, носились они по всем континентам, вынюхивая и выглядывая, уничтожая Зло в самом зачатке. Предания о самых великих схватках передавались из уст в уста, от отца к сыну. Тысячелетиями продолжалась битва, но нигде и никогда Зло не было так сильно, как здесь и сейчас.

Человек бросил окурок в траву.

Теперь ему предстоит сразиться с самым сильным врагом, с каким только сталкивался его род за тысячелетия своего существования, И в этой схватке ему суждено умереть.

Он не страшился смерти, но боялся другого – успеет ли он уничтожить Зло до того, как погибнет сам? И еще, ему не обойтись в этом деле без сильных помощников. Если бы здесь были его братья, исход схватки был бы уже предрешен. Но, к несчастью, они далеко.

Человек склонил голову на свои узловатые, покрытые морщинами, но по-прежнему сильные руки.

Значит, помощника придется искать здесь, в Террено. Только действовать надо быстро – времени у него почти не осталось.

На секунду он задумался, словно решая, с чего начать. Потом вытащил из заднего кармана брюк записную книжку в кожаном переплете и раскрыл ее на первой странице. Запись в ней была одна и совсем короткая: «Церковь Сант-Антонио ди Франчезе. Виа Куаттроченте. Отец Федерико Ланцони».

Человек взглянул на карту Террено. Нужная ему церковь находилась на другом конце города. Определив маршрут, он поднялся с надгробия и посмотрел в небо. Солнце висело над вершиной горы, и со стороны Кальва-Монтанья дул легкий ветер, несущий запах цветущих каштанов.

Человек развернулся и быстрым шагом двинулся к выходу с кладбища. Через пять минут он уже ехал в желтом автобусе по направлению к виа Куаттроченте…

Проехав по виа Роза до кольцевой дороги, опоясывающей центр Террено, Доминик Пальоли свернул на нее и медленно покатил по крайней полосе, разглядывая указатели с названиями улиц, укрепленные на правой стороне дороги: «Виа Роза», «Виа Песко», «Виа Мелоне»… Тридцать улиц отходили от центра города, словно лучи от солнца, такие же прямые и ровные. Пятнадцать из них на юге Террено составляли Вилладжо-Верде, пятнадцать восточных образовывали район речного порта. Доминик доехал до указателя с надписью «Виа Мелоне» и повернул на первую из трех улиц, «принадлежащих» Пепе Сборце. Улица тянулась до пустоши возле Кальва-Монтанья. Для того чтобы проехать ее до конца, ему потребуется десять минут.

Конечно, было бы проще поручить розыск Пепе одному из парней, думал Доминик. Но сейчас все его люди заняты и раньше пяти часов вечера не освободятся.

Посмотрев на часы, он отметил, что до встречи с Франческо Борзо остается час и пятнадцать минут. За это время он либо найдет Пепе Сборцу, либо убедится в том, что на принадлежащей ему территории его нет.

Разглядывая ряды машин, стоящих у тротуара, Доминик думал о странной пропаже Пепе. В то же время мысленно он то и дело возвращался к тому, что случилось на виа Роза десять минут назад, и чем дольше размышлял о необычном происшествии, свидетелем которого оказался, тем больше оно ему не нравилось.

Доминик не раз оказывался в дорожных передрягах и знал, что человек не может так просто подняться и уйти, после того как его сбила машина, – пусть даже ее скорость была невелика. Полуторатонный же автомобиль, налетающий на человека на скорости в пятьдесят километров в час, ломает ему руки и ноги, рвет печень и селезенку. От удара о дорогу трескаются ребра, отбиваются внутренности и сотрясается мозг. В девяноста процентах подобных случаев человека увозят в морг. Остальные десять отправляются в реанимацию и выходят оттуда калеками. Лишь одному из ста может повезти, и он, пролежав пару месяцев в больнице, выйдет из нее относительно здоровым.

Того, что случилось на виа Роза, произойти не могло. И все-таки это случилось. Доминик нахмурился.

Сбивший того парня «опель» двигался со скоростью не меньше сорока километров в час, и затормозить он не мог. Удар пришелся по ногам человека и был очень сильным – он видел, как погнулся радиатор машины. Этот удар должен был сломать обе бедренные кости, как спички. Подняться после такого удара было физически невозможно, но светловолосый поднялся. А ведь должны были быть повреждены еще руки и ребра – тот парень шлепнулся об асфальт прилично.

Внезапно Доминик вспомнил аварию, свидетелем которой оказался лет пять назад: на государственном шоссе, ведущем из Турина в Милан, столкнулись «мерседес» и «пежо». Удар был лобовым. После столкновения машины разлетелись в стороны: легкий «пежо», перевернувшись, упал посреди шоссе, «мерседес» развернуло поперек дороги. Ехавшие за ними автомобили начали тормозить, но остановиться не успевали – машины складывались гармошками, врезаясь друг в друга. На шоссе стоял грохот сминаемого металла, вылетающих стекол, криков людей. Четырнадцать машин со стороны «пежо» и семь – со стороны «мерседеса» – превратились в груду железа. Движение на шоссе было блокировано на шесть часов. Тогда погибли семь человек и восемнадцать получили ранения. Но Доминик вспомнил тот случай вот почему.

Когда он подъехал к месту аварии, полиции поблизости еще не было. В машине их было двое: он и Бьянки Гаррота. Они выскочили из автомобиля и побежали в ту сторону, откуда раздавались крики и стоны раненых. Водители подъехавших машин пытались вызволить пострадавших: отдирали искореженные двери, вытаскивали окровавленных людей наружу, Доминик и Бьянки выволокли из желтого «ситроена» женщину со сломанной ногой и уложили ее на обочину. Им повезло: ни одна из столкнувшихся машин не загорелась. Но поразило Доминика другое. Примерно через минуту после столкновения из искореженного «пежо» выбрался человек. Лицо его было залито кровью, левая рука сломана так, что наружу торчала белая кость, правую ногу он подволакивал, но человек этот пел!.. Выбравшись из машины, он пошел по обочине шоссе в ту сторону, куда минуту назад мчался «пежо». Люди с ужасом смотрели на окровавленного человека, который шел, напевая и улыбаясь, как идиот. Когда один из водителей попытался остановить его и, усадить на асфальт, тот разбил ему нос и отправился дальше.

Через пять минут подъехала медицинская машина. Два здоровенных санитара уложили окровавленного человека на носилки и запихали в машину. Но и там он продолжал что-то петь, пока слова не начали выплескиваться у него изо рта вместе с кровью. Еще через три минуты он умер от обширного внутреннего кровоизлияния.

Доминик специально узнавал у санитаров, почему этот тип вел себя таким образом. Он думал, что причиной был шок или отключение болевого центра в мозгу, но все оказалось банальней. Человек, вызвавший крупнейшую за последние десять лет аварию близ Турина, был в буквальном смысле слова пропитан морфием и не чувствовал боли. «Сукин сын умер счастливчиком, – сказал один из санитаров, показывая Доминику мертвое лицо наркомана с застывшей на губах улыбкой. – Он так и не понял, что с ним случилось…»

Так, может, тот парень, которого сбил «опель», тоже был наркоманом? Это было похоже на правду… Но ведь, даже если он и находился под кайфом, то не смог бы подняться из-за сломанных ног. Но он поднялся. Более того – он ушел.

И еще – на месте происшествия не оказалось ни капли крови: ни на радиаторе «опеля», ни на дороге, ни на самом сбитом. Кроме того, парень, похоже, знал сбившего его водителя «опеля» и его жену, так как обращался к ним по именам, они же его не знали. И еще – он угрожал их убить.

Все это было непонятно…

Доминик вдруг заметил голубую машину, стоящую у обочины, но подъехав поближе, увидел, что, это спортивный «рено», внешне напоминающий разыскиваемую им «баркетту». «Форд» Доминика двинулся дальше.

Было и еще одно обстоятельство, связанное с происшествием на виа Роза, которое не давало ему покоя. Когда сбитый парень бросился убегать, он на мгновение повернулся в сторону «форда», и Доминик «сфотографировал» его лицо. Он сразу же понял, что где-то видел этого типа – причем давно и всего лишь раз, – но то, что видел, не вызывало у Доминика сомнений. Но где и когда?

Пока он этого не знал, но был уверен, что вспомнит…

Через две минуты коричневый «форд-проуб» доехал до окраины Террено, где виа Мелоне переходила в пустырь. Доминик повернул влево и направился к виа Мугетто…

Без пяти одиннадцать «опель» Тревора Адамса остановился возле дома Тифани Гереро, личной портнихи его жены. Тревор развернулся на сиденье и сказал:

– Джей, постарайся не задерживаться сегодня у Тифани. – Голос у него слегка подрагивал.

Джей молча кивнула. Почему-то ей было страшно смотреть в глаза мужа.

– Приезжай часов в шесть. Сходим в ресторан, расслабимся… Снимем номер в гостинице и проведем вечер с шампанским. Идет?

Он улыбнулся. Но улыбка у него получилась какая-то жалкая, вымученная.

– Ладно, – ответила Джей.

– Не задерживайся, – повторил Тревор.

Джей щелкнула замком двери. Уже распахнув ее, она вдруг обернулась и решилась посмотреть на мужа. Лицо у Тревора было бледным.

– Трев, ты знаешь парня, которого мы сбили?

– Нет, – сглотнул он.

– Но почему он назвал твое имя?

Левая щека у Тревора затряслась.

– Я не знаю, – тихо прошептал он. – Правда, Джей, не знаю.

– Но тогда, откуда…

– Я не знаю! – взорвался вдруг Тревор и закрыл лицо руками.

Несколько секунд он молчал. Джей чувствовала, как стучит ее сердце, и была уверена в том, что сердце ее мужа колотится точно так же. Наконец, он убрал руки и посмотрел на нее испуганным взглядом.

– Джей, приезжай сегодня пораньше. Я сниму номер в гостинице, а завтра утром мы улетим в Париж.

«Он боится, – подумала Джей. – Так же, как и я». О, Джейром! Она вздрогнула.

– Ладно, Трев.

– Хорошо?

– Да.

Она улыбнулась, и он ответил ей слабой улыбкой. Джей захлопнула дверцу машины и направилась к дому Тифани. Но вдруг сердце ее болезненно сжалось, и она обернулась. «Опель» Тревора уже отъехал от дома и двигался по дороге. В этот момент он показался ей таким маленьким, таким беззащитным…

Делая частые остановки, желтый автобус проехал половину Террено и повернул на виа Куаттроченте. Человек в армейском комбинезоне вышел на первой же остановке и огляделся по сторонам.

Высокий шпиль католической церкви Сант-Антонио ди Франчезе вздымался в пятидесяти метрах от него. Человек повернулся и медленно пошел вдоль чугунной решетки, выкрашенной черной краской, в сторону шпиля.

Через минуту он оказался перед белым зданием церкви. Немного помедлив, двинулся по неприметной дорожке, ведущей к боковой части здания, и вскоре очутился перед железной дверью с нарисованным на ней распятием. Остановившись у двери, позвонил в бронзовый колокольчик. Несколько секунд за дверью висела могильная тишина. Потом послышался шорох приглушенных шагов.

Когда железная дверь распахнулась, на пороге показалась фигура невысокого человека с иссушенным годами лицом, облаченного в черную сутану. Он взглянул на мужчину в армейском комбинезоне и мягко спросил:

– Что вам угодно, синьор?

– Мне нужен отец Федерико Ланцони, – произнес человек в камуфляже.

– Он перед вами, – тихим голосом ответил священник, разглядывая незнакомца, тот кивнул:

– В таком случае, меня зовут Бен Аз Гохар. Услышав произнесенное имя, священник вздрогнул. В глазах его проскользнуло выражение, похожее на испуг, и он быстро огляделся по сторонам. Но в маленьком церковном дворике, кроме них двоих, никого не было.

Тогда в глазах Федерико Ланцони вспыхнуло неподдельное облегчение. Он отступил на шаг в сторону, распахивая дверь перед стоящим на дорожке человеком, и почтительно произнес:

– Проходите, преподобный Аз Гохар. Мы вас ждали…

Глава третья

Заместитель начальника криминальной полиции города Террено комиссар Кавио Гольди стоял у заброшенного склада, расположенного в ста метрах от набережной речного порта, и слушал своего помощника. Инспектор Санти Эстебане говорил быстро:

– Почерк тот же. Действовали по стандартной схеме: жертвы задушены голыми руками, в пустынном месте, свидетелей нет.

– Сообщили по телефону?

– Да, позвонил тот же самый человек. Сказал, что задушены еще трое. Назвал место и положил трубку,

– Когда их убили?

– Два часа назад.

– А звонили?

– Примерно через полтора часа после убийства.

– Предполагаемые причины?

– Какая-то чертовщина, комиссар, – Эстебане покачал головой. – Убийства абсолютно бессмысленные, как и все предыдущие.

– Такого не бывает, – возразил Гольди, – Причина всегда есть. Ее нужно только найти.

Он прошел в глубину склада и посмотрел на лежащие на земляном полу трупы: двое мужчин и женщина. На шеях у всех троих синели гигантские кровоподтеки.

Гольди повертел головой, оглядывая помещение склада. По назначению он не использовался, наверное, уже лет десять и имел заброшенный вид.

– Что они здесь делали?

– Жили. По крайней мере, вот эти двое. – Эстебане показал на женщину и одного из мужчин. – Третий пришел к ним «в гости».

– И нашел здесь свою смерть, – Гольди задумчиво осмотрел санитаров, ждущих в дверях разрешения уносить тела.

– Кому поручат вести дело, комиссар? – Эстебане сунул руки в карманы брюк. Гольди нахмурился.

– Все уже перегружены… Похоже, тебе придется брать это на себя, Санти.

– Но у меня уже четыре трупа! – Эстебане протестующе поднял ладони.

– У Тони и Марио – по пять.

– Но это дохлое дело, комиссар! Вы же знаете!

– Спрячь трупы, и я сделаю вид, что ничего не произошло. – Гольди угрюмо смотрел на инспектора. – Начинай работать, Санти.

Эстебане зло сплюнул на землю и кивнул санитарам:

– Уносите их отсюда к чертовой матери!..

Гольди посмотрел на часы – стрелки показывали десять минут двенадцатого.

– Через сорок минут жду тебя с предварительным отчетом в городском морге.

– Я не успею, – проворчал Эстебане.

– Через сорок минут, – повторил Гольди. Выйдя из склада, комиссар прошел мимо санитарной машины и автомобиля криминалистов. Усевшись за руль своей «ланчи», заметил выходящих из склада санитаров с носилками, включил зажигание и, выехав на дорогу, ведущую в город, покатил в сторону морга…

Последнюю неделю в Террено происходила настоящая чертовщина: за шесть дней были убиты шестнадцать человек. Четырнадцать из них – бездомные бродяги. Пока историю удавалось держать в секрете от журналистов, но такое положение дел не могло сохраняться долго. Скоро слухи о массовых удушениях начнут просачиваться в печать, и тогда разразится скандал. Гольди прекрасно представлял себе будущие заголовки газет: «Кто он – душитель бродяг?», «Маньяк-психопат очищает город от отбросов общества!». Четырнадцать человек были задушены в разных частях Террено: на чимитеро Нуово, в «американском» квартале, около аэропорта… Двое были задушены в джардино ди Дуе Санти, городском парке и вот еще трое – сегодня, на заброшенном складе у пирса. Каждый раз в полицейском управлении раздавался звонок, и неизвестный называл очередное место и число задушенных. Неделю назад первый звонок вызвал у дежурного офицера лишь вполне понятное раздражение – какой-то «шутник» сообщил, что десять минут назад задушил трех человек на чимитеро Нуово. «Один?» – уточнил офицер, ухмыляясь и подмигивая своему помощнику. «Да», – сухо ответили в трубке. Потом голос сообщил точное местонахождение трупов и отключился. Тогда на место происшествия выезжала одна патрульная машина…

Теперь каждый звонок, раздававшийся в дежурной службе комиссариата с девяти до двенадцати утра, вызывал у дежурного офицера понятную дрожь – шесть дней подряд неизвестный звонил в это время в полицию и сообщал об очередном месте убийства и числе жертв. На место тут же выезжали криминалисты, медицинская машина и один из инспекторов отдела по расследованию убийств.

Похоже, кто-то пытается очистить Террено от бродяг думал Гольди, только слишком уж действенный метод он для этого выбрал. Если он будет продолжать в том же духе, то через пару недель в городе не останется ни одного бездомного попрошайки, а газетчики раздуют эту историю до кошмарных масштабов. На голову полиции посыплются все шишки – если только они не найдут убийцу.

Кошмарная неделя!

Гольди нахмурился, вспомнив, что, кроме загадочных удушений, за те же шесть дней исчезли пять человек из вполне приличных семейств Террено. Просто исчезли и не появились. Как в воду канули… Впрочем, это забота уже не его отдела. Вот если исчезнувших найдут мертвыми, дело передадут в отдел по расследованию убийств, а пока ими занимается Пеше со своими ребятами…

«Ланча» Гольди остановилась, наконец, у серого здания городской больницы, в подвале которого располагался морг. Комиссар выбрался из машины и вошел в здание.

В морге его встретил медицинский эксперт городской прокуратуры Умберто Скала.

– Сейчас привезут троих свежих, – сказал Гольди после того, как поздоровался с врачом.

– Знаю, нам уже позвонили. Санитар готовит морозильную камеру.

– Умберто, я хочу, чтобы вскрытие сделали сразу же. Мне нужен полный анализ: точная причина и время смерти, возможные следы, оставленные убийцей на одежде и телах убитых, анализ «грязи» из-под ногтей, секс-тест…

– Сделаем, – ответил Скала. – Хотя последнее вряд ли даст результаты – все предыдущие были чистыми.

Гольди кивнул.

Первоначально у них возникла версия о сексуальном мотиве убийств. Но после осмотра десяти человек, трое из которых были женщинами, выяснилось, что ни один из них не был изнасилован – ни до, ни после убийства.

– Комиссар, пока у нас есть время, я хочу вам кое-что показать.

Скала направился к морозильнику, сделав знак Гольди следовать за ним,

Когда мужчины остановились у черной панели морозильной камеры с выдвижными ящиками, врач выкатил наружу двух покойников и откинул пластиковые покрывала с их лиц.

– Взгляните, комиссар.

– Это те, что были задушены вчера утром? – спросил Гольди, разглядывая лица двоих мужчин примерно одного возраста: тридцати – тридцати пяти лет.

– Да. Те, которых нашли в парке.

– Зачем вы мне их показываете?

– Вчера вечером я нашел кое-что интересное. Мы упустили это при предварительном осмотре.

– Что именно?

– Посмотрите. – Врач указал на шеи покойников. – Видите следы?

Синюшные пятна под подбородками обоих ясно указывали на причину смерти.

– Их задушили, – утвердительно сказал Гольди.

– Конечно. С этим никто и не спорит. Но знаете, как их задушили? – Скала слегка приподнял подбородки мертвецов. – Вам ни о чем не говорит форма этих пятен?

Кровоподтеки на шеях убитых выглядели одинаково отвратительно.

– Нет, мне они ничего не говорят, – ответил Гольди. – Скажите вы, если знаете. В конце концов, врач – вы.

– Вот этого задушили правой рукой, – сказал Скала, указывая на одного из мужчин, – а вот этого – левой.

– Одной рукой? – уточнил Гольди.

– Да, одного – правой, другого – левой… Но не это самое поразительное. Этих мужчин задушили одновременно – причем, сделал это один человек. Вот так. – Скала выставил перед собой ладони со скрюченными пальцами и свел их вместе. – Одного из них он схватил за горло правой рукой, другого – левой, прижал спинами друг к другу, сжал руки и задушил.

– Из чего вы сделали такой вывод? – спросил Гольди, слегка ошарашенный словами врача.

Тот накрыл покойников и задвинул носилки на прежнее место.

– Вчера вечером я решил поискать следы убийцы на трупах, хотя почему-то был уверен, что ничего не найду. Но я нашел нечто другое. На затылках у обоих убитых обнаружились небольшие ссадины. Такое могло бы произойти, если бы эти люди стали спиной друг к другу, а потом кто-то с силой сжал их головы… Ссадины свежие, на одном уровне у обоих.

– И из этого вы сделали вывод, что они были убиты подобным образом?

– Нет, я еще сомневался – трудно поверить, что один человек, пусть даже и сильный, может убить двоих взрослых мужчин таким образом… Но потом я сделал анализ волос на затылках и нашел капельки крови. На голове одного из убитых оказалась кровь другого.

Гольди недоверчиво потер переносицу.

– И как вы представляете это себе, Умберто? Чтобы убить людей подобным образом, требуется чудовищная сила.

– Но это так. – Скала пожал плечами. – Я уверен, что их убили именно так, как я описал. Шейные позвонки обоих не сломаны, а это могло произойти только в одном случае – если их поставили спиной друг к другу и сжали им горла. Убийца просто передавил им трахеи, сорвал кожу на затылках, но позвонки не сломал…

– Для этого требуется чудовищная сила, – задумчиво повторил Гольди. – Умберто, а не были ли убитые перед смертью в отключке?

– Нет, они находились в сознании.

Немного помолчав, словно раздумывая над. услышанным, Гольди спросил:

– Вы внесли это в официальный отчет?

– Пока нет.

– Но собираетесь вносить?

– Да, я упомяну о ссадинах на затылках убитых. Но официальные выводы делать вам.

– Но вы понимаете, каковы будут эти выводы? – недовольным голосом протянул Гольди. – Мы должны будем взять за основу версию того, что неизвестный «Геркулес» разгуливает по Террено и душит здоровенных, тридцатилетних мужчин парами – как котят… Так?

– Это может быть вовсе не «Геркулес», – возразил Скала. – Обычный человек с психическим расстройством. При некоторых видах шизофрении у человека во много раз обостряется реакция и увеличивается физическая сила.

– Но вы сами-то верите в это, Умберто? – перебил врача Гольди.

Тот отвел глаза в сторону.

– Какая разница: верю я или нет? Это самое простое объяснение. И разумное.

– Значит, шизофреник, бегающий по городу и выбирающий себе в жертву молодых бродяг? – Гольди скептически скривил губы. – Не верится мне в это, док.

Скала развел руками:

– Я указал вам причину смерти и возможный способ убийства. Выводы – делать вам.

В этот момент в дверях покойницкой показался санитар с носилками, на которых лежало тело человека убитого два часа назад на складе у пирса.

– В смотровую его, – бросил Скала. – И приготовьте к вскрытию…

Санитар молча выкатил носилки в коридор.

– Вы будете ждать результатов вскрытия? – спросил доктор.

– Да.

– Хорошо. Я постараюсь разделаться с ними побыстрее, но все равно раньше, чем через час, не получится.

– Я подожду. Сюда должен подъехать Эстебане, так что мне придется ждать в любом случае.

– Можете пока перекусить, – предложил Скала, выходя вместе с комиссаром из покойницкой. – Конечно, если у вас еще не пропал аппетит.

Они вышли в маленький коридор, примыкающий к комнате с морозильником. Скала направился в смотровую. Гольди же вышел из морга и, поднявшись по ступеням подвала, оказался на улице.