Текст книги "Правильный лекарь. Том 12 (СИ)"

Автор книги: Сергей Измайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Илья уже хотел было высказать что-то нелицеприятное, но я вовремя дёрнул его за рукав.

– Мил человек, – вступил в диалог с трактористом Соболев. – Мы тут в жиже застряли, а там в деревне люди от пневмонии умирают, им лекари нужны, а лекари все здесь, в машине.

– Ну так бы сразу и сказали, – ответил тракторист, тотчас став серьёзным. – Сейчас я вас подцеплю.

Трактор рыкнул двигателем, объехал микроавтобус и сдал назад. Тракторист спрыгнул в грязь, для его сапог высотой по колено, жижи оказалось до середины. Он прицепил трос и вернулся за руль. Микроавтобус плавно вынырнул из жижи и вскоре под колёсами снова зашуршала щебёнка. Природная помеха пройдена. Трактор снова остановился и отцепил трос.

– Дальше нормально, – сообщил мужчина. – А как обратно соберётесь, меня зовите, найдёте двор по трактору.

– А у вас-то в семье никто не болеет? – спросил я, высунувшись в окно.

– Почём я знаю? – пожал он плечами и нахмурился. – Меня три дня дома не было.

– Давайте мы тогда с вашего дома обход начнём, – предложил я. – В знак благодарности.

– Тогда езжайте за мной, – сказал он и ловко запрыгнул обратно в кабину.

Трактор припустил в сторону деревни с гораздо большей скоростью, чем ехал до этого. Видимо до мужика дошло, что там серьёзные проблемы. Так это получается, если он не знает о болезни, значит едет из незаражённого района. Домой его пускать нельзя, пока не разберёмся в ситуации.

Медленно, но верно, мы приближались к живописному селу, уютно расположившемуся на опушке хвойного леса у небольшого озерца.

Глава 12

Трактор впереди нас скакал, как вспугнутый охотниками сайгак. Чтобы от него не отставать, мне пришлось ехать даже немного быстрее, чем до того, как мы сели в лужу. Моих коллег мотало по салону безбожно. С задней части салона им на голову падали пакеты с припасами. Не хватало только дежурной фразы «не дрова везёшь», ответ на которую знают все водители общественного транспорта в нашем мире.

Тракторист проскочил мимо нескольких ближних к околице домов и остановился. Не люблю начинать не с начала, но мы же пообещали нашему спасителю, что начнём с его семьи, слово надо держать. Даже не заглушив двигатель трактора, мужчина побежал к калитке, мы побежали за ним, сзади всех пыхтел Соболев со своим увесистым чемоданом.

Я успел остановить мужчину после того, как он открыл дверь в дом, но до того, как вошёл.

– Будьте добры, подождите здесь, – сказал я ему, он обернулся и посмотрел как-то недобро, с недоверием. – Поверьте, так надо. Если вы ещё не болели, то риск заразиться очень большой, а им вы скоро очень понадобитесь сильным и здоровым, а не лежащим пластом в кровати, понимаете?

Мужчина нахмурился, бормоча себе под нос что-то невнятное и глядя себе под ноги, потом кивнул и отошёл в сторону. Когда я поднялся на крыльцо, он стащил с головы шапку и шмякнул ей об землю, рыкнув от бессилия.

Мы вломились в дом так же резко и неожиданно, как охотники за привидениями на какой-нибудь заброшенный склад. На кухне за столом сидело четверо детей в возрасте от шести до четырнадцати лет. В центре стола стояла большая миска с картошкой, сваренной «в мундире», мальчики и девочки замерли при виде нас, не дочистив каждый свою картофелину, глаза широко открыты, как и рты, на лице испуг и удивление.

– А где ваша мама? – спросил я спокойным голосом.

Повисла долгая пауза, в течение которой ребята, видимо, размышляли, можно доверять дядькам в столь странной одежде или нет. Потом мальчик лет восьми, помогавший перед этим почистить картошку младшей сестрёнке, вскочил, бросил картошку на стол и набрал полные лёгкие воздуха.

– А я не скажу, где мамка! – вскрикнул он и нырнул под стол, увлекая за собой сестру. – Нету мамки, ушла она!

Дети в стрессовой ситуации говорят всё наоборот. Если бы её не было дома, а он почувствовал, что ему нужна защита, сказал бы, что он её сейчас позовёт и тогда нам всем несдобровать. Исходя из этого я сделал вывод, что мама всё-таки дома, просто не может выйти навстречу гостям.

Можно просто пойти по комнатам и найти её, но в этом случае поведение детей непредсказуемо, могут и топор сзади на голову опустить.

– Ребята, мы лекари из города, – начал я объяснять, демонстрируя пустые ладони, сумка легла на пол. – Во всех ближайших сёлах люди сильно болеют и умирают, а мы приехали их спасать. Если ваша мама болеет, то мы можем её спасти, но нам надо как можно быстрее к ней попасть.

После небольшой паузы из-за стола встал старший сын. Его лицо всё ещё оставалось бледным, но испуг почти прошёл.

– Идите за мной, дядь, – сказал он и, раздвинув шторки, повёл меня в дальнюю комнату.

На кровати лежала женщина, она дышала очень поверхностно и часто, глаза были открыты, но взгляд бесцельно блуждал по комнате, не останавливаясь ни на одном предмете. На меня она тоже не обратила внимания, значит сознание далеко не ясное, но и не кома. Я присел рядом на кровать и положил ей руку на область грудины, сканируя лёгкие. Увиденная мной картина была вполне предсказуема – субтотальное поражение лёгких.

Перед тем, как начать непосредственно лечение лёгких, я решил сначала подключить капельницу.

– Дяденька, а мама поправится? – спросил паренёк, который так и стоял рядом со входом в спальню.

– Обязательно, – кивнул я. – Именно этим я и занимаюсь.

– Дяденька, а что это вы сейчас делаете? – обеспокоенно спросил он, когда я пунктировал вену.

– Из вот этого флакончика, – я ткнул пальцем в висевший на штативе поллитровый флакон с физраствором, – маме в кровь будет поступать лекарство.

– А почему пилюльки нельзя? – спросил парень.

– Она сейчас не сможет выпить пилюльки, – ответил я. – К тому же ей сейчас жидкость нужна. Если ты не будешь меня отвлекать, то мама быстрее поправится.

– Простите дядя лекарь, больше не буду, – сказал парень и нырнул за шторы, закрывающие дверной проём.

– Подожди секунду! – крикнул я и между штор просунулась голова парня. – Взрослые дома ещё есть?

– Больше никого, – покачал он головой. – Папка уехал на заработки на тракторе в Нечеперть, ещё не вернулся.

– Вернулся, – сказал я. – Во дворе стоит, я сказал ему, чтобы в дом пока не входил, чтобы не заразиться.

– Правда? – просиял парень и уже готов был убежать, но я его задержал.

– Отведи моих коллег в другой дом, где тоже болеют, – попросил я его. – А то все наших костюмов боятся и в дом не пускают, а я пока твою мамку вылечу.

– Хорошо, – улыбаясь закивал парень и исчез, а я наконец занялся исцелением субтотальной двухсторонней пневмонии.

Через десять минут я попрощался с так и сидевшей за столом детворой, которая тут же бросилась в комнату матери, и вышел во двор, где давно не было ни парня, ни его отца, ни моих коллег. Выйдя из калитки, я увидел, как они выходят из следующей. Юдин махнул мне рукой, и я присоединился к компании.

Отец и сын помогали нам договориться с местными жителями, но мужчина помнил мои слова и держался поодаль, не подходя близко к крыльцу. Так мы обходили и исцеляли дом за домом, деревня относительно небольшая и за пару часов мы справились. Когда возвращались к машине, Поляков и Лукашкин уже стояли рядом, защитных костюмов на них не было. Посреди дороги красовалась белая кучка.

– Вы чего это? – поинтересовался я, поняв, что белая кучка и есть их костюмы.

– Да в последнем дворе собака бегала не привязанная, хорошо, что мелкая, – усмехнулся Поляков.

– Мелкая, а порвала нам костюмы в клочья! – пожаловался Лукашкин. – Вот мы и решили, что толку от них уже никакого, лучше снять.

– Это вы правильно решили, – сказал я, тоже снимая противогаз и стаскивая с себя противочумник, показывая тем самым пример Юдину и Соболеву.

– А это вы зря делаете! – возмутился Соболев. – работы ещё непочатый край, а запасных костюмов у вас осталось мало!

– Достаточно, – возразил я. – Хочется уже от него хоть немного отдохнуть.

– Некогда отдыхать! – не успокаивался Соболев. – Нам надо ехать в Нечеперть! Там наверняка люди помирают!

– Там не помирают, – возразил я и обратился к трактористу: – Я правильно говорю?

– Я только оттуда приехал, – поддержал меня мужчина. – Там никто не болеет этой заразой.

– Про приход стаи лис в деревню там не говорили? – решил я уточнить.

– Нет, – покачал он головой. – А наши все в один голос про этих лис талдычат.

– Вы ещё сомневаетесь по этому поводу, Василий Иванович? – спросил я у эпидемиолога.

– Эту версию надо проверить, – недовольно пробубнил Соболев. – Надо поймать хоть одну лису и взять у неё анализ.

– Вы её тоже заставите рот открывать? – рассмеялся парнишка.

– Мне живая лиса не нужна, – покачал головой Соболев. – Мёртвой вполне достаточно. Только чтобы не неделю назад убитая была.

– Сейчас я вам принесу, – сказал парнишка и стремглав побежал к своему дому.

Я собрал все костюмы в кучу и поджёг.

– Так вы думаете лисы эту адскую болезнь разносят? – спросил у меня тракторист.

– Скорее всего, – кивнул я. – Вот сделаем анализ и точно узнаем.

Парень также бегом вернулся обратно, таща дохлую лису за хвост. Когда он подбежал ближе, я заметил на шерсти кровь.

– Так, Фёдор, я не понял! – начал возмущаться мужчина. – Ты моё ружьё без спроса брал⁈

– Так они по деревне стаей ходили! – начал оправдываться парень, отойдя на всякий случай от отца подальше. – Так я одну пристрелил, а остальные разбежались!

– Сможешь ей пасть открыть? – спросил Соболев, подготовив уже пробирку и тампон.

– А вы боитесь, что ли? – усмехнулся парень, размахивая лисой, как маятником перед лицом эпидемиолога.

– Если ты, пацан, не заметил, то у меня руки заняты! – недовольно рыкнул Соболев и тут же покосился на отца парнишки.

– Фёдор, помоги дяде лекарю! – немного успокоившись строго сказал тракторист. – А за ружьё мы с тобой потом поговорим!

Парень вздохнул, перестал размахивать лисой, положил её на траву и двумя руками открыл пасть. Соболев взял мазок и засунул тампон в пробирку. В нос к мёртвой зверушке он не смог проникнуть.

– Думаю, этого достаточно, – успокоил он сам себя, подписал пробирку и убрал в чемодан.

– Господа лекари, – обратился к нам тракторист. – Многого предложить не смогу, но всё же пойдёмте ко мне домой, пообедаем. Фёдор сказал, они картошки наварили, хлеб я с собой везу и сало, дома есть солёные огурцы и грибы, на всех хватит.

– А грибы-то какие? – решил уточнить Юдин. – Лисички?

– Белые, – гордо ответил мужчина. – В прошлом году их много уродилось.

Илья шумно проглотил слюну.

– Можно и пообедать, – согласился я. – Тем более, что в Нечеперть ехать не надо.

– Так ещё Нурма и Мыла! – вставил своё веское слово Соболев.

– Там народу немного живёт, – сказал тракторист. – В двух деревнях столько же, как в нашей одной, быстро управитесь.

– Значит есть время на снимание мундира с картошки! – рассмеялся я. – Идём.

Пока мы бегали по деревне, супруга тракториста окончательно пришла в себя и помогала ему накрыть на стол. Картошки оказалось не так много, но на стол пошли квашеная капуста, огурцы, помидоры, а также обещанные белые грибы и сало. Мужчина собирался открыть банку самодельной тушёнки из кролика, но я его остановил.

– Того, что есть на столе более, чем достаточно, – успокоил я его. – Не надо ради нас все припасы потрошить.

– Зря вы, господин лекарь, – покачал головой мужчина. – Это очень вкусно, пожалеете.

– Ещё больше пожалеем, если в оставшихся деревнях не сможем кого-нибудь спасти, – сказал я. – Так что мы быстренько перекусим и едем дальше.

– Я вас сопровожу тогда до дороги, – сказал он. – А то вы в той луже снова встрянете.

– Вот от помощи я точно не откажусь, – улыбнулся я и попытался вручить трактористу денег на бензин, но тот наотрез отказался.

– Не обижайте, господин лекарь, – покачал он головой, отстраняя от себя ладонью моё предложение. – Вы мою жёнушку спасли, да и полдеревни на ноги подняли, это нам впору благодарить, а это вы уберите, ни к чему.

– Хорошо, спасибо, – улыбнулся я, крепко пожал ему руку и сел наконец за стол.

Мы неплохо подкрепились, но старались не переедать, чтобы переполненный желудок не мешал работе. Я перепробовал все разносолы, особенное внимание уделил белым грибам. Ещё надо уметь их так вкусно замариновать, молодец хозяюшка. От чаепития были вынуждены отказаться, выпили по кружке компота из сушёных яблок, поблагодарили за гостеприимство и пошли к машине.

Я уже ожидал снова увидеть благодарных сельчан, но сейчас меня ждала несколько другая картина – возле машины красовалась кучка всевозможных подношений, вплоть до солёных грибов и тушёнки из кролика. Возникло подозрение, что последнюю подсунул тракторист, но я не был в этом уверен. Хорошо хоть в этот раз обошлись без живности.

– Сельским лекарем что ли стать? – задал я риторический вопрос, распихивая подарки по коробкам, освободившимся от физраствора.

– Но-но! – прокрутил у меня перед носом пальцем Юдин. – Ты это брось! Тебе ещё медицинский университет на ноги ставить. Вот пойдёшь на пенсию, тогда чеши в свою деревню, зарабатывай солёные грибы и квашеную капусту.

– Думаешь, что на пенсии меня оставят в покое? – усмехнулся я.

– Нет, это ты всех оставишь в покое со своим фонтаном идей! – выпалил Юдин и показал мне язык. С небольшим налётом, кстати.

– Ах это я никому покоя не даю? – воскликнул я, делая к нему шаг, чтобы отвесить смачный щелбан.

– А что, не так? – удивился Илья, вовремя сделав шаг назад и снова показывая мне язык. – Не догонишь!

Он снова увернулся от щелбана и пулей влетел в кабину микроавтобуса, быстро закрыв за собой дверь.

– Детский сад, – усмехнулся я, закрывая дверь багажника и пошёл садиться за руль. – Сам хотел со мной работать, не фиг жаловаться.

– Чего? – переспросил Юдин, который уловил только финал последней фразы.

– В лоб получишь у меня, вот чего! – сказал я, но язык показывать не стал, перед Поляковым и Лукашкиным как-то не солидно, вот были бы одни…

У нас ещё был шанс оставшиеся две деревни посетить засветло, и мы решили поторопиться. Немного не доезжая до злополучной лужи, тракторист подсоединил трос к микроавтобусу и протащил нас на буксире, как пёрышко.

– Ну дальше сами! – прокричал мужчина, отцепив нас от трактора. – Дальше дорога нормальная.

Мы дружно помахали ему руками, выходить из машины в грязь, чтобы попрощаться, желания никто не изъявил. Теперь курс на Нурму и Мылу. Если мы там быстро справимся, то можно будет сегодня ночевать в своей кровати, за пару часов до Питера доберёмся.

Первой мы добрались до Мылы, которая насчитывала всего пару десятков домов. Крайне тяжёлых пациентов здесь было всего двое, с ними мы провозились дольше всего. Главное отличие местных пациентов от всех предыдущих состояло в том, что почти половина тяжело заболевших уже начали подниматься с кровати. Я сначала не поверил, но все родственники больных в один голос твердили, что лежавшие недавно пластом и с трудом открывавшие глаза, постепенно стали отходить и уже могли сидеть в кровати. Всё равно мы их стороной не обошли, процедура очистки лёгких от болезни произведена у всех, просто с этими было быстрее и капельницы им уже были без надобности.

Соболев, как неутомимая пчёлка, собирающая нектар, брал анализы у всех подряд, у больных и у здоровых. Даже нам предоставили ещё пару подстреленных лис.

– Вы всё-таки поверили, что лисы во всём виноваты? – спросил я у него, когда он закупоривал очередную пробирку.

– Пока нет, – упорствовал эпидемиолог. – Но любую теорию надо или подтвердить, или опровергнуть. Скоро всё встанет на свои места. Я тут с пробирками второй день бегаю, а теперь попробуйте себе представить, сколько мне теперь с ними работы предстоит.

– У вас там вроде подчиённых достаточно, – высказал Илья, – есть кому перепоручить, не один ведь будете заниматься.

– Народу хватает, да смышлёных не много, – вздохнул, грустно улыбаясь, Василий Иванович. – А тут дело особой важности, самые ответственные манипуляции придётся делать самому.

– Ну мне-то потом расскажете, что удалось нарыть? – спросил я.

– Даже раньше, чем Обухову, – усмехнулся Соболев. – Вы мой главный помощник и поддержка, мы и окончательные выводы будем делать вместе, для меня ваше мнение важно.

– Спасибо, – кивнул я немного растерянно, не ожидал от него таких откровений. – У меня просто есть кое-какие мысли по поводу предотвращения подобных эпидемий, но сначала мне нужен результат от вас.

– Скоро он будет, обещаю, – ответил Соболев.

В Нурме мы закончили с пациентами ближе к восьми вечера. Когда вышли из последнего дома, сразу стащили с себя успевшие опостылеть противочумные костюмы, отошли за околицу, сложили их в кучу и торжественно сожгли, как чучело на Масленицу. От предложенного сельчанами ужина отказались, решив перекусить по пути своими припасами, очень уж хотелось попасть домой. На половину опустевшие коробки с физраствором, теперь плотно были забиты подарками сельчан.

– Ну наконец-то! – выдохнул Илья, когда колёса микроавтобуса с труднопроходимого просёлка выкатились на ровный асфальт. – Даже не знаю, что я хочу больше, есть, спать или в душ.

– Ну с едой-то проблем вроде нет, – сказал я. – Растребушите там наши запасы. Жаль только чая горячего нет.

– Дома чай попьёшь, – буркнул Юдин, открывая консерву с ветчиной. – А здесь и вода сойдёт. Будешь бутерброд?

– Два, – сразу ответил я.

– Ишь, разгубастился! – хихикнул Илья. – Сначала по одному сделаю, потом по второму.

Не думал, что можно есть бутерброд с консервированной ветчиной с таким удовольствием. Вспомнил студенческие годы в прошлой жизни, когда порой и просто кусок хлеба с кефиром был за счастье. Педаль газа я топтал нещадно. По моим расчётам, окружную Питера мы пересечём через полтора часа, а если постараться, то и раньше.

Глава 13

Въезжая в Питер, я уже предвкушал поход в душ и родную постель. Неожиданно значимый промежуток времени был занят разбором содержимого багажника. Я решил разделить всё, что нам надарили сельчане поровну. Обошлись, правда, без аптекарских весов. Остатки запасов медикаментов и противочумников внесли в госпиталь. Освободившиеся от физраствора и средств защиты коробки приняли в себя всё многообразие продуктов, что были преподнесены нам в знак благодарности жители сёл, где мы побывали. Получилось каждому по две коробки и по два пакета. Из супермаркета я бы столько не принёс.

Илью я подвёз до дома, так как это было совсем недалеко от госпиталя, остальных отправил по домам на такси.

– Это чего это? – спросила, выпучив глаза, Маргарита, когда я практически волоком втащил в прихожую с крыльца свою долю сельских даров. – Это откуда всё?

– Представляю вашему вниманию лучший набор продуктов от производителя! – заявил я бодрым голосом, как в рекламном ролике. – Прямо с грядки к вам на стол!

– У нас чего, дома продуктов нет? – недовольно пробурчала Маргарита, сурово глядя на меня из-под нахмуренных бровей. – Кто это вам всё всучил? Заставили купить в нагрузку к бинтам?

– Я не потратил на это ни одной копейки, – улыбнулся я. – Разве что только на бензин, чтобы туда доехать. Давай отнесём всё на кухню. Настя ещё не спит?

– Настюха? – переспросила зачем-то Маргарита, я кивнул. – Не спит Настюха, порядок на кухне наводит, а теперь ещё это всё, бедная девочка.

Я, пожалуй, в первый раз слышу, чтобы Маргарита её жалела.

– Привет, братишка! – пискнула вбежавшая в прихожую Катя и повисла у меня на шее. – Как ты?

– Устал очень, Кать, а так всё нормально, – ответил я, крепко обнял и поцеловал сестру в щёчку.

– А что это ты привёз? – спросила она, с интересом заглядывая в коробку.

– Сало, мясо, тушёнка, грибы, соленья, пирожки и мой бюст, – перечислил я всё, что запомнил.

– Твой бюст? – искренне удивилась Катя. – А не рановато?

– Один местный житель решил, что в самый раз, – рассмеялся я. – Поставим на пьедестал в прихожей, пусть людей пугает.

– Ого! Очень даже неплохо! – восхитилась Катя, распутав мешковину, в которую был замотан бюст. – Целый день позировал? А я-то думала, чем ты там занимаешься? А оно вон что.

– Если я ему и позировал, то только когда спал сидя за рулём, – улыбнулся я. – Всё остальное время моё лицо закрывал респиратор.

– Хорошая работа, – сказала Катя, рассматривая деревянную копию моего лица. – Надо будет лаком покрыть. Беру это на себя. У себя в кабинете потом поставишь.

– И буду смотреться в него вместо зеркала, – усмехнулся я.

– Тогда надо было сделать его лохматым, – хихикнула Катя. – Чтобы ты постоянно хотел поправить причёску.

– Саша! – услышал я со стороны коридора мамин возглас.

Она добежала до меня, крепко обняла и припала лицом к моей груди. Следом за ней подошёл и отец, остановившись в метре от неё и довольно улыбаясь.

– Вы меня так встречаете, словно я с войны вернулся, – сказал я, улыбаясь. – Всего лишь небольшая командировка в поля.

– Ты же не чесотку ездил лечить, – сказала мама.

– Ну да, чесотка – хорошая болезнь, – усмехнулся я, – почесался и ещё хочется.

Мама как-то странно посмотрела на меня и немного отстранилась, словно я этой прекрасной болезнью в данный момент обладаю. У них тут никто не слышал такой шутки что ли? Тогда про геморрой лучше не буду говорить.

– Ты есть хочешь? – спросил отец. Самая лучшая фраза, которую я услышал дома этим вечером.

– Очень! – честно признался я.

– Так чего же ты молчишь⁈ – воскликнула мама, взяла меня за руку и потащила в столовую.

– А раньше об этом не спрашивали, – хмыкнул я, отдав на ходу Маргарите плащ и шляпу.

Откуда-то материализовался Котангенс и, выполняя под ногами сложные танцевальные па, пытался препятствовать моему продвижению. Спасла Катя, она подхватила рыжего на руки и уберегла меня от неизбежного падения.

Настюха обрадовалась моему появлению больше, чем Маргарита и сразу начала суетиться у плиты, разогревая мне ужин. Уплетая мясной рулет с картошечкой и салатиком, я рассказывал буквально смотревшей мне в рот семье о своих похождениях.

– Я практически уверен, что лисы имеют значение, – задумчиво сказал отец, когда я закончил. – Ждать осталось недолго. Насколько я знаю Соболева, спорные вопросы его раздражают и интересуют больше всего. Наверняка первые пробирки, которые он завтра откупорит будут именно эти три, где находятся мазки из зева лис.

– Я тоже так думаю, – кивнул я, переходя на чай со штруделем. Все так внимательно следили за моими движениями, что я решил и им предложить: – Присоединиться не желаете?

Все дружно покрутили головами.

– Мы буквально полчаса назад ещё чай пили у камина, – пояснила мама.

– Что ты сам думаешь об этом странном гриппе? – спросил отец и по выражению его лица я понял, что у него есть какие-то свои задумки, но он хочет услышать моё мнение.

– Думаю, что на будущее можно сделать так, чтобы таких вспышек больше не было, – сказал я. – Или по крайней мере минимизировать его проявление и последствия. Учитывая, что дети не болеют, а старики не болеют потому, что скорее всего перенесли грипп в прошлую волну, имеет смысл иммунизация всех детей в деревнях и сёлах в подростковом возрасте. Но, это пока только теория. Сначала надо дождаться результатов исследования Соболева.

– У меня, кстати, была подобная мысль двадцать лет назад, – улыбнулся отец. – Но меня тогда никто не послушал. Ты на хорошем счету у администрации города, я уж молчу про главного лекаря, к тебе должны прислушаться.

– Если этот метод окажется действенным, то будет необходимо производить десятки тысяч доз вакцины в год, – сказал я, примерно прикинув, сколько сейчас в Санкт-Петербургской губернии обитает пятнадцатилетних юношей и девушек. Этот возраст мне кажется самым благоприятным. Они ещё маловосприимчивы к инфекции, но обладают уже довольно развитой иммунной системой.

– Над этим уже пусть Обухов голову ломает в компании с эпидемиологами, – махнул рукой отец. – Главное – механизм запустить, используя доказательную базу.

– Мне почему-то кажется, что мне и поручат заниматься этим вопросом, – сказал я и покачал головой. – Инициатива наказуема.

– Тоже вариант, – усмехнулся отец. – Но ты справишься.

– Поэтому при университете нужна сильная кафедра микробиологии, – добавил я. – С хорошими лабораториями. Тогда мы осилим эту проблему и не только.

– Так, ребята, – сказала мама, вставая из-за стола, – Саша устал и ему пора спать. Всё, Саш, беги, мы тебя отпускаем.

– Спасибо! – рассмеялся я, встал из-за стола, поклонился семье и направился к себе в комнату.

Спать, спать, спать! Только сначала в душ, потом медитация с золотым амулетом, потом спать. Вода из душевой лейки сегодня показалась особенно вкусной и ароматной, словно с запахом весны. Потом поставил амулет на восьмую ступень, закрыл глаза и занялся совершенствованием своего ядра и магических сосудов.

Возможно, я немного, а может даже и не немного, форсирую события, можно было бы пока заниматься на шестёрке, но раз уж мой организм такую нагрузку воспринимает благосклонно, то почему бы и нет. Явных признаков перебора активированной силы амулета я не ощущал. Зато ощущал, как с каждым разом увеличивается и крепнет ядро, наращивая свою ёмкость и силу потока магической энергии. Думаю, я уже близок к уровню Захарьина. Если случай подвернётся, можно и проверить.

Когда утром встал с кровати, заныли стопы. Побегали мы вчера немало, и никакая хорошая обувь тут не спасёт. В прошлой жизни я в такой ситуации сразу закидывал в желудок анальгетик, но только не теперь. Небольшое количество магической энергии и всё успокоилось. Прошёлся по комнате туда и обратно, никакой болезненности уже не ощутил.

К завтраку вышел один из первых, только отец пришёл раньше меня и уже изучал утреннюю газету. С первой полосы на меня смотрела статья о загадочной эпидемии в Шлиссельбургском уезде. Две фотографии – улыбающийся Соболев в противочумнике, но без респиратора, на второй – четыре человека в противочумных костюмах, силуэты мне показались очень знакомыми.

– Вот же гусь, а⁈ – не удержался я от восклицания.

– Что такое? – всполошился отец и поймал мой взгляд. – А, ты про это. Статья интересная, но мне кажется далековата от реальности. Соболев там ещё и фотокорреспондентом подрабатывал?

– Так в том-то и дело, что я ни разу фотоаппарат у него в руках не видел! – выпалил я, никак не в силах успокоиться. – Не понимаю, когда он всё успевает?

– Ты только в разговоре с ним не растирай его за это в порошок, – усмехнулся отец, наблюдая за моей бурной реакцией. – Он тебе ещё пригодится. Или вообще не надо эту тему обсуждать, или спусти на мягких лапах.

– Легко сказать, – ухмыльнулся я, восстанавливая душевный баланс дыхательной гимнастикой. – Что там хоть пишут хорошего?

– Пишут, что бравый эпидемиолог Соболев, умело управляя бригадой лекарей, ликвидировал вспышку смертоносного гриппа с кодовым названием «Танатос» в Шапкинской волости Шлиссельбургского уезда. По его рекомендациям работали ещё несколько групп лекарей, обеспечившие подавление инфекции в других волостях. Вот такие пироги с Котангенсом.

Рыжий как раз удобно уселся рядом с ним и принюхивался к ароматам, прилетающим с кухни. Услышав своё имя, кот высказал громкое «мяу».

– Прости его рыжий, – обратился я к коту, который смотрел на нас удивлёнными глазами. – Папа пошутил.

– Да что там с него пирогов-то, – усмехнулся отец. – Откармливать надо было лучше.

– Кого откармливать? – поинтересовалась вошедшая на кухню Катя. Потом заметила наши взгляды на недоумевающего мохнатого, который пытался сообразить, по какому поводу смех. – Котангенса откормить? Незачем это, он нормальный, в меру упитанный.

– Что вы тут обсуждаете? – подключилась к беседе мама.

– Соболева, – ответил я. – Я даже не заметил, что этот хитрый жук ещё и фотографирует.

– Уже новая статья про вашу поездку? – спросила мама.

– Ага, – кивнул я. – Про супергероя Соболева и его верных деревянных солдат лекарей. Про его гений полководца в борьбе с надвигающейся тьмой Танатоса.

– Звучит красиво, – ухмыльнулась мама. – Но фальшиво.

– Ну, пересказал, как мог, – развёл я руками. – Я даже не читал, это со слов папы.

– Совсем у людей совести нет, – покачала мама головой. – Неужели так сложно взять и написать правду?

– Правду людям читать не интересно, – улыбнулся отец. – Чем громче и фальшивее текст, тем сильнее к себе притягивает. А на то у нас и не пустая черепная коробка, чтобы анализировать эту белиберду и делать правильные выводы. Так везде и во всём. Средства массовой дезинформации, одним словом. Кричащие заголовки, трагедия на каждом шагу, даже там, где её нет. Зато газеты пользуются неугасающим спросом.

– Так ты поэтому каждое утро ныряешь в газету с головой? – спросила мама с иронией.

– У меня достаточно серого вещества, чтобы правильно трактовать смысл написанного, – начал оправдываться отец. – И из этой статьи вполне понятно, что вспышка редкой формы гриппа побеждена благодаря усилиям нескольких бригад лекарей, в поездке участвовал эпидемиолог, который обследовал больных и здоровых. Я же всё правильно говорю, Саш?

– Всё правильно, – улыбнулся я. – Именно так я вам вчера и рассказывал.

Приехав на работу, я встретил на крыльце Юдина, Полякова и Лукашкина. Они встретили меня загадочными взглядами.

– А чего это вы тут стоите? – спросил я, обведя взглядом их слегка испуганные лица.

– Вас ждём, – первым ответил Игорь Викторович Поляков.

– Так вроде рано ещё, – сказал я и посмотрел на часы. – Без двадцати восемь, не опаздываю. А чего это вы так рано пришли?

– А тебе с утра не звонили? – спросил нахмуренный Юдин.

– И кто мне должен был звонить? – ситуация мне казалась по меньшей мере странной.

– Теперь уже неважно, идём, – сказал Илья, открывая входную дверь. – Шляпу сними.

Я вошёл вслед за Юдиным и теперь понял. В холле нас ждали все сотрудники поголовно, у половины в руках были цветы. В центре холла стояла какая-то искромётная красотка с весьма самоуверенной физиономией, которая держала в одной руке цветы, в другой микрофон. Рядом с ней стояли двое в форменной одежде информационного агенства «Петербуржские новости». Теперь всё встало на свои места.

– Хочу представить вашему вниманию героя нашего времени Александра Петровича Склифосовского! – практически прокричала дама в микрофон. – Поприветствуем его и его команду громким ура!

Похоже, с коллективом уже была договорённость, как только сказала «ура» корреспондентка, её поддержали все в один голос и со всех сторон нам понесли цветы. Дама продолжала что-то говорить, громкое, пафосное, восхваляющее, а я чувствовал себя, как не в своей тарелке. Не люблю я такую славу. Пусть знают, говорят, но не всё вот это.

Когда торжественная часть закончилась, и я ответил на все вопросы, толпа начала рассасываться по своим рабочим местам, откуда-то появились пациенты, которых я до этого момента не увидел, госпиталь зажил своей обычной жизнью. Я направился к лестнице, чтобы подняться к себе на второй этаж, чтобы переодеться.