Текст книги "Миров двух между"
Автор книги: Сергей Павлов
Соавторы: Михаил Пухов,Андрей Дмитрук,Виталий Пищенко,Дмитрий Федотов,Евгений Сыч,Юрий Глазков,Александр Копти,Неархос Георгиадис,Анатолий Балабуев,Сахиба Абдуллаева
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
День клонился к закату. За это время Кир одолел около шести лиг. По его расчетам, на руднике уже хватились беглецов, но пока ничто не предвещало погони. Позади осталась буковая роща, тронутая первым дыханием осени. Это был неприятный отрезок пути. Человеческую фигуру издали было заметно среди прямых и редких стволов. Но, к счастью, чем выше он поднимался, тем гуще становилась растительность. Рощи из бука, ясеня, граба сменил сосновый лес. Розовые стволы сосен жадно тянулись к небу. В их чаще царили полумрак и прохлада. Несколько раз ему попадались ручьи, и, чтобы сбить преследователей со следа, он шел по прозрачной зеленоватой воде, которая леденила ноги, и казалось – холод пробирает до самого сердца. За два коротких привала запасы хлеба и сушеных яблок иссякли. Кир надеялся найти по дороге что-нибудь пригодное в пищу. Но он не учел, что в предгорьях, в отличие от долин, где на каждом шагу росли полудикие яблони, груши, шелковица, плодовых деревьев не встречалось. За это время Кир собрал лишь пригоршню оранжевых ягод, терпко-кисловатый привкус пробудил в нем далекие воспоминания детства. Он надеялся до наступления темноты добраться до деревни, хотя в этом таился смертельный риск столкнуться с врагом, да и жители предгорий не очень жаловали соплеменников Кира и регулярно платили дань, подчиняясь лишь грубой силе. Но иного пути не было.
Вечер, как это бывает в горах, опустился на землю почти мгновенно. Идти дальше становилось бессмысленно и опасно. Кир завернулся в плащ и устроился на густой подстилке из хвои между корнями древней сосны. Было тихо. Лишь прохладный ветерок, слетавший с вершин, шевелил густые кроны сосен.
Кир проснулся от промозглой утренней сырости. В лесу еще таился мрак, а вершины гор уже осветились коралловым сиянием невидимого пока светила, внушая надежду и решимость сердцу беглеца. Он прислушался, пытаясь понять, что за звук его разбудил. Через несколько мгновений услышал отдаленный собачий лай. Погоня приближалась. Им овладела паника, захотелось бежать, не оглядываясь, забиться в густую чащу подлеска, подобно дикому зверю. Но Кир быстро взял себя в руки. Сориентировался по освещенным вершинам и поспешно начал продвигаться в сторону, где, по его расчетам, находилась деревня.
Однако мешала темнота. То и дело он натыкался на стволы деревьев, ноги цеплялись за причудливо перекрученные корни, стлавшиеся по земле. Вода кончилась, ручьи, как назло, не попадались. От быстрой ходьбы мучила жажда.
Ночной полумрак рассеялся. Кир выбрался к опушке леса, которую окаймляли багровые заросли скумпии. Здесь он обнаружил узенькую тропинку, петляющую среди терновника. Ближе к полудню показалась деревня. Глинобитные хижины прилепились, как гнезда ласточек, к почти отвесным стенам ущелья. Тут и там виднелись обветренные глыбы, сложенные из травертина. Значит, когда-то здесь били из-под земли целебные ручьи. Их лечебные свойства издавна были известны в долине. Именно отсюда во дворец регулярно подвозили амфоры горной воды.
Кир внимательно разглядывал пустынную улицу. Из крайней хижины появился старик. Опираясь на палку, он что-то высматривал из-под коричневой морщинистой руки. В облаке пыли пробежала стайка голопузых ребятишек. Стройная девушка несла на плече кувшин. Все вокруг дышало тишиной и покоем. Однако Кир выждал еще некоторое время и лишь затем вошел в деревню.
Единственная улочка опустела при приближении незнакомца. Кир нерешительно направился к площади. “Та это деревня или нет? – тревожно думал он. – Хотя все, вроде бы, сходится. Вот три вершины над ущельем, средняя похожа на гигантский обломок зуба, и эти скалы из травертина. Эта деревня племени Уэ! Если нет, план рухнет, как гнилое дерево под напором ветра”.
Он вышел на площадь. Жители не показывались. Лишь стайка собак лениво пересекла улицу и скрылась за домами. На ступеньках хижины, стоявшей чуть поодаль, Кир заметил старика, который сидел на сосновом чурбаке.
– Здоровья и много пищи вашему роду! – медленно произнес Кир на горском наречии, мучительно вспоминая полузабытые формулы из приветствия и обороты речи.
Горец приподнял голову и молча уставился на Кира.
– Скажи, о седовласый отец гор, – Кир стоял теперь почти вплотную к старику, напряженно вглядываясь в его красные слезящиеся глаза. – Ведет ли ваше племя свой род от великого Уэ?
– Кто ты? – ответил старец вопросом на вопрос, выдвигая из-за спины еще один чурбан. – Да, это деревня Уэ. Присаживайся. Когда один стоит, а другой сидит, не разглядеть друг друга, не понять, о чем речь.
Кир сел.
– Я Кир Наал. Веду род от бога Ао, покровителя земли и железа…
– Не сын ли ты Кира Железнорукого, – растягивая слова, произнес старик, – который приводил к нам с такими интересными вещами, сделанными из солнечных бликов, и хотел в обмен на них получить наших самых сильных юношей для работы под землей?
– Да, – ответил Кир.
Наступила тишина. Кир нетерпеливо шевельнулся:
– Могу я поговорить со старейшинами племени? – резко спросил он. Его начал раздражать этот медлительный собеседник в вытертой овчине.
Тот ответил не сразу.
– Говори же, с чем пришел? Я, старейшина, слушаю тебя…
Тут только Кир обратил внимание на набалдашник стариковского посоха, сделанного из странного темного металла (не железо и не мягкие сплавы, сразу определил Кир), на котором в яростной схватке переплелись фантасмагорические чудовища.
“Вот глупец! Как же не обратил внимания! Конечно, этот посох…” – Кир досадливо поморщился.
– Я пришел просить о помощи, – начал он, и тут же понял: не так надо было начинать! – Откуда-то из-за Черных гор пришли сильные воины и завоевали нашу страну. Смерть, кровь и разорение в наших домах…
– Мы знаем, – кивнул старик. – Но чего хочешь от нас?
– Я рожден от потомков неба, никогда не был и не смогу стать рабом. Тебе ли не понять меня?! Бесчисленные муки и унижения – путь моей судьбы. Но умирать, подобно загнанному дхолю, на грязном наконечнике копья – не хочу. У вас есть снадобье, которое даете нарушившим табу и законы. Испившие его, пройдя через страшные муки, очищаются в великом превращении в птицу, рыбу, зверя. Я прошу великой милости – пройти через это испытание, о старейшина племени Уэ! Я никогда не искал в жизни легких путей…
Странный огонек промелькнул в глазах старца. Только по этому Кир определил, что тот понял его.
– Значит, ты хочешь испытать на себе чары Уэ?
– Да.
– Но ведь ты потомок могучего бога Ао. Почему не просишь помощи у него, а прибежал к нам, как бездомный пес, – глаза старика ожили, в них сверкнул гнев. – Когда люди долин много лун назад пришли к нам, мы приняли их как братьев. Вы получили богатые земли с лугами и пастбищами, озерами и реками. Но этого вам было мало. Многочисленные, как саранча, и сплоченные, умеющие ковать оружие и убивать им, вы согнали нас с исконных земель, оттеснили в горы, обрекая на вымирание.
Некогда могущественный род Уэ угасал. Вы уводили наших лучших юношей и девушек. Они никогда не возвращались к родным очагам. И теперь, когда от племени Уэ осталось несколько деревушек, приходишь ты и просишь напиток, изготовленный не твоими богами, которыми кичишься и от которых ведешь род, а нашими… Видно, рассудок твой помутился от страха и жирной жизни, раз пришел с такой просьбой. Тебе, Кир, больше была бы к лицу женская накидка…
Кир сжался как от удара бичом. Рука непроизвольно скользнула под складки плаща и легла на рукоять кинжала. Но в следующее мгновение он пришел в себя. На крыше соседней хижины Кир давно заметил игру солнечных бликов на наконечниках стрел. И, видимо, не только оттуда были направлены на него смертоносные жала. Не успеет он вытащить руку с оружием, как десяток свистящих смертей оборвут его жизнь. Горцы и в императорской армии считались лучшими стрелками.
Старик замолчал, опустив глаза. Казалось, он не заметил движения Кира, затем тихо сказал:
– Ты не получишь от нас зелья, чужак. Хотя оно и является испытанием, но только для сынов племени. Ты же один из ТЕХ, – он указал в сторону долины, – кто достоин в лучшем случае только смерти, как бездомная дворняга. Но сейчас ты гость. До восхода солнца можешь отдыхать. Преследователи твои далеко. Вот эта хижина в твоем распоряжении. Еду принесут. Но с рассветом ты покинешь деревню. Ступай…
Медленно пересекая площадь, Кир хотел сохранить невозмутимый и надменный вид. Но краска гнева, унижения и беспомощности заливала лицо. Спиной он ощущал злорадные ухмылки жителей деревни, внимательно следивших за разыгравшейся сценой.
Колченогий стол с сосновыми чурбаками вместо стульев у подслеповатого оконца. Грубая лежанка у стены. Отчаяние перемежалось приступами апатии. Так, наверное, чувствует себя дикий зверь, загнанный охотниками в западню.
“Неужели конец? Что делать? Куда бежать? Да и надо ли? Вряд ли за оставшееся время найдется выход”. Но одно он знал точно: живым в руки варваров не дастся. Испытать второй раз подобное унижение? Никогда!
Распахнулась дверь, и на пороге появилась коренастая девушка с черными волосами. Она поставила на стол две глубокие миски с едой. Бросая исподлобья быстрые косые взгляды на Кира, сделала несколько шагов к двери. Но затем повернулась к нему:
– Кир! Ты не помнишь меня? – В ее неожиданно звонком голосе чувствовалось плохо скрываемое волнение.
– Нет, – Кир удивленно вглядывался в незнакомые, чуть грубоватые черты обветренного лица. – Разве мы встречались?
– Я видела тебя два раза. В первый ты вместе с отцом приезжал в нашу деревню. Тогда был так юн… Во второй, во дворце Императора на приеме старейшин племени. Дед тогда взял меня с собой…
Нет, Кир не помнил ее. Наступило неловкое молчание. Девушка, казалось, выжидала. Наконец решилась:
– Я слышала ваш разговор, Кир храбрый… – она запнулась. – Не каждый сын даже нашего племени пошел бы на такое. Хотя и ты, верно, не представляешь, какие испытания ожидают выпившего настойку звезды Иоман. Вот здесь, – она вытащила из-за пазухи потемневший от времени сверток, – зарисованы и описаны те несчастные, кому довелось испить из чаши огня звезд. Языка ты не поймешь, и хорошо. Но рисунки о многом говорят. Если не передумаешь, я помогу тебе и достану зелье. Место, где его хранит отец, мне известно.
– Почему ты хочешь мне помочь? – Кир в волнении встал.
Она не обратила внимания на вопрос.
– Но за огонь звезд, Кир, ты должен заплатить собой… – Девушка перевела дыхание, ее глаза блестели, она гордо подняла голову, откинув со лба тяжелую прядь. – Еще впервые увидев тебя, я поняла, что люблю. Но ты был так далек и недоступен. Боги вняли моим мольбам. Сегодня ты здесь. Я хочу лечь с тобой. Родить от тебя ребенка, который будет таким же, как ты, сильным и добрым… У тебя есть жена, дети?
– Нет.
– Решай. Когда зайдет солнце, я приду.
– Как тебя зовут? – спросил Кир. Но девушка, не ответив, выскользнула за дверь.
Кир раскрыл древний фолиант. Он был выполнен на странном полупрозрачном полотне. Кир подивился работе неизвестного мастера. На первых страницах он увидел цветные изображения странных существ и непонятные чертежи. Ближе к середине Кир нашел то, что оказалось понятным без всяких объяснений. Именно об этих картинах услышал впервые от отца, а позднее не раз беседовал с придворным историком Ланом. В начале главы был нарисован странный предмет, напоминающий по форме глыбу песчаника, только гладкие треугольные срезы по краям говорили о его искусственном происхождении. Разноцветные вкрапления растекались по его поверхности. В нижней части листа голый человек, стоя на коленях, держал в вытянутых руках чашу с голубоватым питьем. А дальше… Вот они, полулюди-полуживотные. Жуткие картины чудовищ, выписанные с таким правдоподобием!
Кир отложил фолиант. “Дальше не стоит смотреть. Значит, все-таки не легенды и не сказания сошедших с ума стариков. Как раз то, на что надеялся. Напрасно она уговаривала подумать. Все решено. Только вот это условие… Да, он готов на все!”
Но в нем заговорила мужская гордость и… беспомощность. Ведь как бы смешно это ни выглядело, но в свои тридцать пять лет Кир не обладал ни одной женщиной…
Ночь опустилась внезапно. Он задремал, но едва слышный шорох раскрываемой двери вернул к действительности.
– Кир, ты не спишь?
Он поднялся с лежанки.
– Ты решил?
– Да. Я согласен.
– Тогда слушай, – она шагнула к нему, коснулась руки. – Скоро все уснут, и мы пойдем к тайнику. Впереди трудный путь. Луны нет, придется идти по звездам.
– К рассвету доберемся. Возвращаться тебе нельзя. Я знаю несколько потайных тропинок… А сейчас у нас немного времени… Иди сюда, ко мне…
Когда они собрались в путь, Кир решил повторить свой вопрос:
– И все-таки, как тебя зовут?
– Зачем тебе знать, Кир? Считай – это был сон… Ну, если хочешь, Заи, так меня зовут. В переводе на наш язык – Странствующая звезда. А теперь пошли, надо торопиться.
Они пробирались вперед почти в кромешной тьме, которую не мог рассеять блеклый свет далеких звезд. Кир решил, что Заи видит во тьме, подобно некоторым животным. Но спрашивать не стал. Тем более что идти за девушкой приходилось шаг в шаг. Несколько раз он чуть уклонялся в сторону, и тут же из-под ноги вырывались камни, с шумом падающие в бездну. Подъем кончился. Кир старался не отставать от проводника, но с каждым шагом делать это становилось все труднее. Заи, как будто почувствовала состояние спутника, предложила:
– Давай передохнем. Хотя нам осталось немного.
Но Кир не согласился, и они двинулись дальше. Внезапно Заи остановилась:
– Кир, видишь три корявых сосны? Ступай по этой тропинке и жди там. Не ходи за мной, иначе случится непоправимое.
– Хорошо, – он медленно побрел по тропинке. Подойдя к деревьям, выбрал местечко посуше и сел. Глаза начали слипаться…
– Кир! Очнись, не время спать. До рассвета осталось немного, – над ним, на фоне светлеющего неба, вырисовывалась фигура девушки. – Обними меня еще раз! Иди ко мне!..
Они расстались, когда первые солнечные лучи коснулись вершин. Кир сжимал в руке каменный флакон, запечатанный красноватой смолой.
– Не забудь – когда выпьешь настой, полежи. Поначалу может кружиться голова или вдруг потеряешь сознание. Огонь звезд на каждого действует по-разному. И запомни: с того времени, когда примешь его, опасайся общаться с людьми, ты можешь уничтожить человека, сам того не желая. Вот в этом мешке еда и питье, на первое время хватит, а потом… ни то, ни другое уже не понадобится тебе. Прощай… любимый!!!
Кир молчал, слова застревали в горле. Впервые за нею жизнь он почувствовал, что его глаза влажны. “Это всего лишь роса, роса гор”, – шептал он. Слова прощания остались несказанными, и внезапно бездонная, вселенская тоска вперемежку с непроглядной пустотой и топили его: “Боги!!! Ведь могли же мы встретиться раньше, о-о-о…”
Их руки слились в прощальном ритуале. Вскоре силуэт Заи затерялся среди валунов.
Некоторое время Кир бездумно вглядывался в предрассветную мглу. Был момент, когда он вскочил в безумном желании догнать Заи и никуда не отпускать.
“Но, видимо, так уж нам суждено. От богов не уйти. Что ж…” – Он твердой рукой откупорил флакон, и тут же непроизвольно зажмурился. Казалось, в сосуде горел огонь. Голубоватое сияние было настолько жутким и сильным, что Кир на мгновение заколебался…
“Еще не поздно выбросить это колдовское зелье и потом пробираться к перевалу. Еды на первое время хватит. И кто знает, может быть, повезет, и я еще вернусь сюда и увижу Заи и еще…”
Но рука, переставшая вдруг повиноваться рассудку, поднесла флакон ко рту. Холодный напиток проник в человеческую плоть. И Кир, или тот, кого звали так ДО, сделал первый шаг.
Кир так и не понял, когда начало действовать снадобье. Полдня он провел в сильном напряжении. Но, кроме легкого головокружения, не отметил никаких изменений. Однако это могло случиться и оттого, что он поднимался все выше в горы. Отец рассказывал и о более странных вещах, приключавшихся с путниками среди снежных вершин.
Рассвело. Кир в последний раз взглянул в сторону ущелья, где находилась деревня, и начал спускаться по тропинке, петляющей среда валунов. Путь был не из легких, но внимание Кира было полностью занято его ближайшим будущим. Даже о погоне он вспоминал, как о чем-то несущественном.
Вскоре Кир оказался на горном лугу, где густые травы стояли почти в человеческий рост. Здесь он решил немного отдохнуть. Прилег и проспал до полудня.
Проснувшись, огляделся по сторонам; что-то произошло. Кир почувствовал, как участился пульс и убыстрился ток крови. Странное творилось с глазами. Сейчас он четко различал почти каждый предмет в пределах видимого пространства, зато разглядеть тропинку под ногами было трудно. Все, что находилось вблизи, скрывала красная пелена. Пришлось перестраиваться на ходу. Кир несколько раз упал, не заметив предательских впадин. Это невольно замедляло движение, лишь к вечеру он достиг каменистого ущелья, которое вело к перевалу. Оглянувшись назад, он увидел в прозрачном воздухе черные клубы дыма, поднимавшиеся оттуда, где, по его расчетам, осталась деревня.
“Погоня! Неужели они так быстро напали на след?” – Кир бессильно опустился на поросший мхом камень. Тело пронизала странная дрожь. “Неужели эти варвары сожгли деревню! А впрочем, чего еще можно было ожидать? Успела ли спастись Заи?..” – Мысли в голове путались, и тягучее оцепенение, похожее на маковый угар, начало медленно разливаться по телу. “Не стоит думать об этом. Пути обратно все равно нет… Осталось идти, бежать и снова идти…”
Он попытался овладеть собой. “Думать о ночлеге нельзя. Преследователи уже близко”. Кир вдруг почувствовал зверский голод, как будто не ел несколько дней. Жадно накинулся на ломоть лепешки, запил родниковой водой.
Он брел по ущелью. Каменистые насыпи сменялись лабиринтами, петляющими среди исполинских валунов. Ему пришлось несколько раз возвращаться. Ноги были сбиты в кровь, противно ныло раненое плечо. Но странное дело – он едва замечал это. Все его существо стремилось сбросить тяжесть, начинавшую давить на плечи и грудь, непонятные грезы наполнили душу. Кир начал терять чувство реальности.
Где-то неподалеку тоскливо кричала сплюшка, будто жаловалась на неведомого обидчика, с вершины валуна бесшумно снялась огромная птица и растаяла во мраке. Кир в полубессознательном состоянии прислонился к камню. Рядом во мху возились мелкие зверушки, раздраженно попискивая, видимо, он потревожил чье-то гнездо. Уже погружаясь в сон, он услышал отдаленный собачий лай.
Странный сон видел Кир. Чьи-то грубые руки хватают и тащат его к обрыву. “Отец!” – кричит он, вырываясь, но вместо того видит лицо матери. “Как же зовут маму? – мучительно напрягается память. – Забыл!”
…Сильный толчок в спину, и он падает в бездну, но, долетев до середины, вдруг начинает возноситься ввысь. Тело наполняется невесомостью. Страх исчезает, полет кружит голову… Внизу он видит маленького мальчика… и узнает себя. “Ки-ир! Ку-да-а же т-ы-ы!” – кричит маленькая фигурка, призывно махая рукой, но ветер подхватывает слова, развеивает их в воздухе. А из-за гор быстро поднимается солнце, и на него совсем не больно смотреть, на этот шарик, катящийся по вершинам.
Кир видит себя со стороны и ужасается – он стал абсолютно прозрачным, невидимым. Странное ощущение – он существует одновременно в разных местах. Вдруг невидимая упругая сила преграждает путь. Ветер раздирает легкие. Удар… Он падает вниз на тот же уступ. Мимо проходит мать и равнодушно смотрит сквозь него. “Ма…”
– Быстрее!!! Пошевеливайтесь, лентяи, – Кэ угрюмо хмурил брови. Раздраженно похлопывая хлыстом по икрам, наблюдал, как двое воинов складывали шатер. Остальные приводили в порядок оружие.
Кэ не выспался и был очень зол. “Все дьяволы ночи мне в утробу! Проклятые ашоки увлеклись этой вонючей деревней. Целых полдня и ночь потеряли. А взяли-то груду глиняных горшков да пару серебряных украшений. Посох стариковский – тоже мне, трофей. Пятерых потеряли, и крупно повезло, что застали зерноедов врасплох, а то бы они живо нашпиговали нас стрелами. Да и этот “железнорудный” недоносок! Третий день мотаемся за ним по кручам, где и дух шею свернет… Далеко не уйдет. Здесь был еще вчера. Ночью выпала роса, собаки не взяли след…”
– Длинноухий, где Йук и Гау? Давно должны возвратиться из разведки. Уж не разлеглись ли где-нибудь эти олухи подремать…
– Идут! Вот они, – один из воинов махнул рукой в сторону тропы.
– Все снаряжение упаковали? – Кэ злобно пнул объемистый тюк с шатром.
– Да.
– Вы где пропадали? Хотите пожариться на медленном огне? Могу устроить вам такое удовольствие. Отвечайте!
– Да вот девчонку в горах повстречали, – плотоядно улыбнулся Йук. – Ну и…
– Так я вас за девчонкой, значит, посылал? Помет гиены! Вы у меня еще попляшете, вислоухие шакалы! След нашли?
– Направление взяли. Правда, выше, на камнях – труднее. Собаки стали кружить.
– Всем в походную шеренгу – и вперед. Быстрее, быстрее, пошевеливайтесь, бараны!..
Отряд двинулся по тропе. Впереди шли двое с собаками на длинных поводках. Кэ то и дело тревожно закидывал голову, поглядывая на ошметки растрепанных туч, которые торопливо проносились над головой.
“Только дождя сейчас и не хватало! И дался старейшинам этот большелобый? Тоже мне, “золотой” человек. Брать живым, доставить в целости, а иначе не возвращайтесь… Это ж надо! Лучший улэм (воинское подразделение, куда входит от двадцати до тридцати воинов) отправить в погоню, когда хватило бы и троих с псами…”
Внезапно собаки на тропе заметались, потянули вправо.
– Что там еще такое? – Кэ взглянул в сторону мелкого кустарника. Сквозь перекрученные ветки жимолости виднелась куча тряпья.
– Да эта девчонка, та, которая нам повстречалась, – неохотно ответил Гау, оттаскивая возбужденных гончих в сторону. – Больно уж несговорчивая деревенщина попалась, я же говорил… ну мы и…
– Вперед! Хватит болтать…
Несколько раз отряд делал привалы. Собаки то и дело теряли след на каменистой осыпи. И только когда они наконец спустились в долину, заросшую травой, ищейки, весело повизгивая, помчались почти по прямой. Отряд растянулся, и Кэ приказал придержать псов.
– Он близко! – Кэ рассматривал мшистые скалы, нависшие над долиной. – Где-то здесь он должен выбираться на перевал. Надо успеть перехватить его до выхода на ледник, иначе уйдет. Ищи потом… – Кэ замысловато выругался, затем отдал новый приказ:
– Разбиться по двое и прочесать весь склон. А то до скончания бога Амона этот длинноногий заяц будет играть с нами в прятки в этих каменных завалах. Отрежем ему путь вниз и будем гнать к перевалу, там и отловим. Ты, Йук, останешься здесь и разведешь сигнальный костер.
Держа мечи наизготовку, воины один за другим скрывались в каменном лабиринте. Кэ, стерев пот со лба, присел на корточки рядом с Йуком и обреченно следил за солнцем, неуклонно сползающим за горы. “Сегодня не успеем проверить все ходы и норы. Но уж завтра…”