Текст книги "Поющие камни"
Автор книги: Сергей Жемайтис
Жанр:
Детские приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
О ЧЕМ ГОВОРИЛИ ПОЮЩИЕ КАМНИ
Костя и Троня спустились с крыльца метеорологической станции. Иван Иванович вышел их проводить.
– Жду вас завтра, ребята. Будем препарировать осьминога. Чертовски трудная работа! – сказал он, пожимая им руки.
– У меня утром вахта, – ответил Троня. – Приду после обеда.
– А у тебя, Костя, как завтра со временем?
– Утром я на пристани принимаю крабов, а потом пойду с ловцами на Бакланью банку.
– Вот и отлично! В первую половину я тоже буду занят на станции, а к вечеру соберемся.
Троня свистнул, и к ним подбежали три щенка. Арамиса Иван Иванович попридержал за ошейник, а Атос и Портос побежали за своими хозяевами.
– Я провожу тебя немного, – сказал Троня Косте.
– Конечно! Пошли, поговорить надо.
Они поднялись по тропинке на гребень каменистой возвышенности, посмотрели на лагуну. Там, у рифов, над затонувшим кораблем стоял на якоре понтон, сооруженный из пустых железных бочек и досок. Несколько дней этот понтон служил базой для аквалангистов. Иван Иванович, Лилиана Александровна, Костя и Троня облазили все доступные помещения корабля. Самой ценной находкой оказался дубовый сундук. Для его подъема и был сооружен понтон с установленной на нем ручной лебедкой. Строили понтон Степан Харитонович, Гольдберг и несколько ловцов. Они же и подняли сундук на понтон и торжественно взломали крышку. В нем среди истлевших вещей оказалось десять золотых монет и несколько медных пуговиц с английскими львами. В каюте капитана чудом сохранился хрустальный графин в деревянном гнезде. А под койкой в темном углу сидел небольшой осьминог. Иван Иванович и приглашал завтра его препарировать.
Близился вечер, с океана тянул прохладный бриз, но как только мальчики вошли в Ущелье поющих камней, пахнуло теплом.
Троня и Костя разговаривали вполголоса, обсуждая события последних дней. Эхо шепотом повторяло их слова. И казалось, что камни вокруг насмешливо шушукаются. Костя прислушался и, еще понизив голос, сказал:
– Как хорошо, что все так хорошо кончилось! И все из-за этого противного ласта.
– Ну кто знал, что это ласт Ли и что его щенки утащили? Они все таскают. Вчера Атос дедушкин туфель сбросил в лагуну. Я так и не мог найти.
– Попало?
– Нет, что ты! Дедушка знает, что у щенков зубы растут и от этого у них десны чешутся. Они не могут не грызть. Брюшков говорит, что в Англии для щенков делают резиновые кости, чтобы они их грызли.
– Как это резиновые кости?
– Ну, такие собачьи игрушки, похожие на кости.
– Делать им нечего. Кости из резины! О, вспомнил!
– Что вспомнил?
– Да один парнишка перед отъездом просил меня привезти моржовый клык из слоновой кости. Смешной парень Вовка Блохин. Я тебе про него рассказывал. Надо ему обязательно что-нибудь послать. Крабов, что ли, или коралл?
– Как же ты – обещал, а не выполняешь?
– Да все из-за этого...
– Понятно. Все равно слово надо держать. Дедушка говорит: «Слово – святое дело».
Камни повторили:
«Святое... тое... дело... о...
– Правда, – согласился Костя. – С первым почтовым пароходом отправлю.
Камни одобрительно загудели. Где-то впереди взвизгнул щенок, другой залаял. Скалы весело отозвались, передразнивая Атоса и Портоса.
Щенки бежали навстречу, подбежав, завертелись вокруг. Атос лаял, а Портос повизгивал, потирая лапой окровавленный нос.
– Попало? – спросил Троня. – Не будешь совать нос куда не надо.
– Опять топорок долбанул! – сказал Костя, гладя пострадавшего.
Портос слизал кровь со своего носа и, забыв про обиду, припустился вперегонки с братом на поиски новых приключений.
Проводив их взглядом, Костя спросил:
– Почему твой дедушка отказался плавать с аквалангом? Старый водолаз – и отказался.
– Доктор не разрешает. Дедушка будет у нас береговым инструктором, а мы с тобой и Ли с Ив Ивом – водяными инструкторами. Сколько у нас в списке?
– Вчера еще двое ловцов записалось, да мои папа с мамой тоже хотят плавать с аквалангом. Всего на сегодня девятнадцать человек. Целая школа!
Троня сказал:
– Крабов теперь можно собирать со дна, как огурцы в нашем огороде.
Костя мечтательно улыбнулся.
– Акваланги – это что! Вот батискаф бы нам достать!
– Батискаф?
– Ну да! На нем можно опуститься на одиннадцать километров!
– На самое дно Тускароры?
– Конечно! Только бы достать.
Троня покачал головой.
– Батискаф – это штука!
Камни торопливо, наперебой повторяли каждое слово. И казалось, в их голосах звучат удивление и страх перед людьми, которые хотят раскрыть все тайны на земле и в том числе их тайну – тайну поющих камней.
Мальчики вышли из ущелья. Перед ними лежал бесконечный загадочный океан. Усталое, припухшее солнце повисло над самой водой, собираясь опуститься на ночлег. Доносился густой голос прибоя. Кричали птицы. К острову двигались темные черточки: кавасаки возвращались в бухту.
Подбежали Атос и Портос. Щенки сели у ног мальчиков, высунув розовые языки, и тоже глядели в синюю даль океана.
– Завтра будет хорошая погода, – сказал Троня.
– Да, закат ничего, – согласился Костя.
– А не сходить ли нам после вахты вокруг острова?
– Мы же обещали Ив Иву?
– Давай и его с собой возьмем, и Ли тоже, – Троня протянул руку: – До свидания!
– Погоди, теперь я тебя немножко провожу. Надо ведь обо всем договориться. Какой ты скорый! Помнишь, мы хотели измерить глубину у западного берега?
– Я уже линь приготовил.
Они повернули назад в ущелье.
Атос и Портос сорвались с места, умчались вперед и снова подняли переполох среди задремавших скал...
РАССКАЗЫ
ПО СЛЕДАМ ЛЕОПАРДА
В субботу вечером на разъезде Корабельная роща сошли всего два человека, но такой необычайной внешности, что из всех окон вагонов показались любопытные пассажиры, а дежурный по разъезду Павел Федосеевич Середа чуть было вместо желтого флажка не поднял красный.
Один из приехавших был одет в голубой камзол, расшитый золотом, на голове его красовалась черная широкополая шляпа с белым страусовым пером. Он стоял, опершись на шпагу, и слушал очень подвижного, юркого человека в коротком, небрежно наброшенном на плечи бархатном плаще канареечного цвета и с кремневым пистолетом в руке. Если одежда этих странных людей в своей верхней половине поражала необыкновенной пышностью, то нижняя часть, наоборот, говорила о крайней скромности. Из-под камзола и плаща виднелись только голые загорелые ноги да стоптанные сандалии.
Возле этой странной пары на досках перрона лежали туго набитый рюкзак, полосатая наволочка, превращенная в вещевой мешок, и большой моток сети, надетый на палку.
Проводив поезд, дежурный, смущенно покашливая, направился к приезжим. Заметив его, человек в желтом плаще направил на него пистолет и крикнул звонким мальчишеским голосом:
– Вот мы сейчас спросим товарища, и он скажет, кто из нас прав!
Павел Федосеевич остановился и полез в карман.
– Не бойтесь, пистолет незаряженный, – успокоил дежурного человек в камзоле и ударом рукоятки шпаги немного приподнял поля своей необыкновенной шляпы.
– Ведь еще будет автобус на Сосновку? – спросил мальчик в плаще. – Да? А вот он уверяет меня, что не будет.
– На Сосновку, говоришь? – Павел Федосеевич не спеша вытащил очки, надел их, и сразу его лицо, заросшее серебристой щетиной, словно осветилось изнутри.
Он с нескрываемым удовольствием рассматривал мальчишеские лица. Из-под черной шляпы на него мрачно глядели большие серые глаза, краснели обгоревший на солнце утиный нос и полные щеки. Вся фигура второго мальчика дышала необыкновенной энергией и решимостью. Его черные глаза так и «стреляли» в разные стороны, а тонкие ноздри вздернутого носа нервно раздувались. Заметив, с каким любопытством их рассматривает дежурный, мальчики переглянулись и пожали плечами.
– Я, как старший, тоже прошу вас ответить: есть ли сегодня автобус на Сосновку? – наконец произнес мальчик в шляпе и, помолчав немного, добавил: – Потому что мне надо решить, что предпринять, если нет автобуса.
– Как нет? – вскрикнул его товарищ.
– Не горячитесь, молодой человек. – Павел Федосеевич снял очки, не спеша положил их снова в карман и только тогда сказал: – Это все я вам доложу, но и вы уважьте старика – объясните мне, пожалуйста, откуда вы явились: чи с Марса, чи с Луны?
– Ты, Митрий, оставайся с товарищем, объясняй, откуда ты взялся, а я пойду все разузнаю... – бросил через плечо мальчик в плаще.
– Постой! – мальчик в шляпе поймал товарища за руку: – Я как старший запрещаю тебе уходить. А вы, товарищ, если хотите знать, то на Марсе совсем не такие люди, как мы с вами, а на Луне жизнь невозможна. А мы из Сосновского пионерского лагеря.
– Так, так. Понятно. Стало быть, у вас форма такая?
– Да нет же! Это костюмы для «Кота в сапогах»! Из города везем. Сначала мы их в руках несли, а потом, чтобы не помять, решили надеть. Нам надо срочно добраться в лагерь: завтра постановка.
– Срочно? Тогда положение у вас поганое.
– Вот тебе на! – удивился мальчик в шляпе.
– Проклятье! – вскрикнул мальчик в плаще.
– Да, хлопцы, опоздали: последний автобус ушел в шесть часов.
– Ну вот, пожалуйста! – Мальчик в шляпе осторожно приподнял фалды камзола, усаживаясь на сеть. Зажав шпагу меж колен, он с горькой усмешкой посматривал на товарища, с ожесточением чесавшего левой ногой икру правой. – С ним вечно такие истории! – продолжал мальчик в шляпе, обращаясь к дежурному. – Маркиз Карабас никогда не может делать что-нибудь одно. Всегда у него тысяча дел! И вот сегодня: мы уже получили костюмы, на вокзал приехали, пятнадцать минут осталось до отхода поезда, а маркиз Карабас, видите, взял да ушел за этим бреднем для ребят из пятого отряда! И вот, пожалуйста: все теперь погибло! Генеральная репетиция срывается, и все срывается...
Старик в раздумье скреб подбородок, мальчик в шляпе посматривал по сторонам, подыскивая местечко, где бы укрыть на ночь имущество, а второй мальчик быстро ходил по перрону, гневно сжимая рукоятку пистолета.
– Вот что, хлопцы: ночуйте у меня, а завтра к обеду уедете, – произнес, наконец, Павел Федосеевич.
– К обеду? – ужаснулся мальчик в шляпе. – У нас завтра в двенадцать спектакль!
Мальчик в плаще внезапно остановился и, круто повернувшись к старику, спросил:
– Скажите, сколько километров отсюда до лагеря?
– По шоссе двадцать.
– А напрямую?
– Если мимо болота, то и десяти не будет.
– У меня есть мысль: пошли пешком!
– Пешком? – Мальчик в шляпе усмехнулся. – С такой тяжестью в мешках, да еще с твоей сетью?
– Я понесу бредень! Один! Или постой! Ох, и мысль!
– Что еще за мысль?
– У нас в мешках что тяжелое? Сапоги, штаны с пряжками, пороховница. Да? Остальное все из марли. Так ведь?
– Ну, так. А дальше что?
– Все тяжелое мы надеваем на себя. Когда надето, то никакой тяжести нет. Ведь правильно я говорю, дедушка?
– Что же, и ступайте себе.. Дорога здесь такая, что грудной ребенок не заблудится. Зверей у нас кровожадных нема. Правда, мои внучата говорили, что возле болота след какой-то обнаружили.
– Какой след?
– Что за след?
Павел Федосеевич улыбнулся:
– Чудной народ! Говорят, что точь-в-точь, как у леопарда. Да хоть бы и водились какие звери, с вашим оружием бояться нечего.
– Это конечно. Но... я должен подумать, – сказал мальчик в шляпе, всем своим видом показывая, что ему не терпится поскорее отправиться в путь.
– Что тут думать? Время только терять! – проговорил мальчик в плаще и стал торопливо вытаскивать из наволочки пороховницу, сделанную из огромного рога буйвола, красные штаны и сапоги с серебряными шпорами.
– Да, пожалуй, пора выступать, – сказал мальчик в шляпе и потянулся к рюкзаку.
Через десять минут мальчики прощались с Павлом Федосеевичем.
– Ну, до свидания. Обязательно приходите завтра на спектакль и спросите Дмитрия Бабашкина или Людоеда – эту роль я играю, – мальчик в черной шляпе ткнул себя в грудь, – или Василия Шулейку – вот его.
– А можете спросить просто маркиза Карабаса, – скромно поправил мальчик в плаще.
– Обязательно приду. Да у меня и дело есть в ваших краях. Наверно, опять к вам на луг Чернушка убежала. Что за ледащая коровенка, совсем измаяла! На трех ногах, а на коне не догонишь. Ну, бувайте здоровы!
– До свидания. Приходите!
– Без вас не начнем «Кота в сапогах».
– Хорошо. Не забудьте от того болота свернуть влево.
– Свернем!
Мальчики взвалили на плечи палку, на которой теперь, кроме сети, висели опустошенные рюкзак и наволочка. Тяжело волоча сапоги со звенящими шпорами, они сошли с перрона и направились к лесу, что темной стеной подступал к самому железнодорожному полотну.
...В лесу уже стемнело. В просветы между ветвей поблескивали звезды. Смутными тенями проносились летучие мыши. Казалось, что деревья вплотную окружили путников и нехотя расступаются, давая им дорогу.
– Через два часа будем дома, – сказал Вася.
Его голос повторило ночное эхо.
– Тише! – прошептал Митя.
Лес ответил зловещим шипеньем.
Митя невольно схватился за шпагу, а Вася – за рукоятку пистолета. Оба замолчали, с опаской поглядывая по сторонам и друг на друга. Диковинные костюмы, тишина, красота ночного леса невольно перенесли мальчиков в мир сказок. Им казалось, что они и впрямь попали в заколдованный лес, которому нет ни конца ни края, что неизбежно вот сейчас должны случиться какие-то необыкновенные события и что только их храбрость и сила помогут им преодолеть все трудности.
– Надо бы пистолет зарядить, – тихо сказал Вася и оглянулся на Митю.
– Надо бы! Да нечем.
– Тогда стоп, машина. Клади вещи. Вот так.
– Неужели достал?
Вместо ответа Вася отстегнул от пояса пороховницу и потряс ею над ухом друга:
– Слышишь, шуршит. Когда мне завклубом разрешил выбрать подходящую пороховницу, я их все перетряс: ведь я знал, что они «Евгения Онегина» ставили и порох для дуэли достали. Ну, и нашел эту. Смотри, целая горсть!
– А пуля есть?
– Нет. Но ведь самое главное – порох! Знаешь, как звери выстрела боятся? Даже слоны и львы, а не то что какой-то там несчастный леопардишка. Он, наверно, из зверинца убежал. А? Как ты думаешь?
– Может быть. А может, из вагона. Помнишь, как медведя с вокзала везли?
– Еще бы не помнить!
– Сыпь все! И на, держи для пыжа: это из моего пиджака. У него для чего-то плечи ватой набили. Да смотри заряжай так, чтоб бабахнуло так бабахнуло.
– Ну, это ты не беспокойся.
Вася присел на бредень и по всем правилам зарядил пистолет: высыпал в ствол горсть пороху, забил сучком пыж и даже не забыл высыпать на полку остатки пороховой пыли.
– Ну вот, теперь пусть только кто сунется, – сказал он, затыкая пистолет за пояс. – Пошли, Людоед!
– Пошли, маркиз Карабас!
И они смело зашагали дальше.
Вскоре дорога вывела их на большую поляну, залитую лунным светом. Под ногами захлюпала вода.
– В болото влезли. Теперь надо идти влево, – сказал Митя.
Лунный свет превратил болото в необъятное море. Из голубой воды поднимались таинственные острова.
– Ух, и здорово красиво! – промолвил Вася.
– Да, ничего себе. Как в «Лебедином озере». Пошли, маркиз влево. Нет, постой! – Митя замер.
Недалеко в кустарнике зачвакали чьи-то шаги, раздалось фырканье, и какой-то зверь метнулся в чащу.
– Стреляй! – завопил Митя.
В воду плюхнулась сеть.
– Сейчас! Зацепил курком... Сейчас взведу. Так... Есть! Где он?
Из глубины леса донесся треск ветвей, и снова все стихло.
– Зацепил курком! – передразнил Митя, снимая шляпу и обтирая рукавом камзола пот со лба.
Вася с облегчением вздохнул:
– Да, жалко... Упустили дичь. Но ничего, пусть только теперь еще раз попадется!.. А ты видал, как он испугался? Порох почуял.
– Да, струсил здорово. Но все-таки надо вытащить и мою шпагу, – сказал Митя, довольный, что Вася испугался больше, чем он.
Мальчики выбрались на сухое место и зашагали дальше, держа оружие наготове и чутко прислушиваясь. От болота в глубь леса вела довольно широкая проезжая дорога. Она петляла и поэтому то погружалась в густой сумрак, то освещалась ярким, почти дневным светом.
На одном из таких ярко освещенных участков дороги Вася заметил следы какого-то животного. Следы пересекали дорогу.
– Свежие! – замирающим шепотом произнес Митя, тыча пальцем в след. – Смотри! Земля еще совсем мягкая.
– Да, только что прошли!
– Разве их два?
– Два... Смотри, вот след копыт.
– Лось пробежал!
– Так. А это? – Вася показал на круглый отпечаток.
– Кошачья лапа! Васька!..
– Леопард погнался за лосем, – уверенно сказал Вася.
Подхватив ношу, мальчики припустились бегом и снова перешли на шаг, только очутившись в полной темноте.
– Ух! Маркиз, давай постоим немного... – начал было Митя, но голос его задрожал и осекся: из темноты на него глядели два огненных глаза.
Из рук Мити вывалилась шпага, и он почувствовал, как под шляпой зашевелились волосы. Вася тоже сильно испугался, но не выпустил оружия.
– Ага!.. Сейчас получишь... – прохрипел он, наводя дрожащими руками ствол пистолета меж огненных глаз.
Голос храброго друга привел Митю в себя. Он быстро нагнулся за шпагой и увидел под ногами множество светящихся зеленоватых угольков.
– Стой, не стреляй!. – остановил он Васю. – Посмотри-ка, это дубовые гнилушки. Я сразу понял, в чем дело...
– Жалко... Эх!.. – промолвил Вася, опуская пистолет.
– Я тоже приготовил шпагу, – соврал Митя.
– После моего выстрела никакая шпага не нужна... Даже твоя...
Они пошли дальше, споря о преимуществах пистолета и шпаги в битвах со всеми зверями, какие существуют на земле.
К действительности их снова вернули круглые следы на дороге. Только теперь по ним было видно, что зверь тоже шел в сторону пионерского лагеря.
Друзья остановились в замешательстве.
– Что же нам теперь делать? – очень тихо произнес Вася.
– Надо сойти со следа, а то он почует, и тогда...
Митя так и не сказал, что будет, если они не сойдут со следа.
Где-то треснул сучок. Мальчики замерли, посмотрели вокруг, осторожно ступая, сошли с дороги и вдруг, не сговариваясь, побежали. Тяжелые боевые сапоги, гирями висевшие на ногах, вдруг превратились в скороходы. Они неудержимо понесли вниз по склону горы.
– Стоп! – закричал Митя, приседая на корточки и силясь сдержать Васю.
Но было уже поздно: Вася исчез из глаз, и Митя почувствовал, что тоже летит в пропасть.
– Испугались какого-то несчастного леопарда!
Это были первые слова, услышанные Митей на дне пропасти, где он сидел, оглушенный падением.
– Куда мы упали? – спросил Митя.
– На какой-то луг. С обрыва ссыпались. Видишь, стога чернеют?
– У меня в глазах фонарики.
– Это пройдет. Посиди немного, а я схожу на разведку. – Вася скрылся, словно растаял в темноте.
В голове у Мити гудело, все тело ныло. Но горше этого было сознание, что он, Митя Бабашкин, снова не послушался голоса благоразумия и дал себя увлечь такому отпетому заводиле, как Васька Шулейка. И мало того, что чуть не попал в лапы к леопарду и чуть не свернул себе шею, – ведь он подводит весь драмкружок и Наталью Борисовну!
Митя горько улыбнулся, вспомнив, как старшая вожатая, высокая черноглазая девушка, говорила сегодня утром начальнику лагеря: «Бабашкин не справится? Я за него головой ручаюсь. Вот Шулейка, тот увлекающаяся натура, но с Бабашкиным и его пускать не страшно...»
«Справился, нечего сказать! Но зато теперь не двинусь с места. Будь что будет! Прожду здесь до утра... Да вот и сеть!»
Митя размотал сеть и удобно улегся на ней, не подозревая, какие жестокие испытания ждут его впереди. Он уже прикрыл веки, как перед ним из темноты появилось какое-то строение, освещенное изнутри малиновым пламенем, и ему показалось, что в этот миг вся земля заколебалась от страшного грохота. Митю словно ветром подняло. Он вскочил, ошеломленный, не зная, что предпринять.
– Митька, сюда! – донесся голос Васи.
И Митя, забыв про недавние страхи и раскаяние, бросился на помощь другу, держа перед собой обнаженную шпагу.
Пробежав с полсотни шагов, Митя попал в удушливое облако порохового дыма и остановился было в замешательстве, когда под самым его ухом раздался громовой клич:
– Сюда! Сюда!
– Я здесь, здесь! Тише!
Но Вася, оглушенный выстрелом, продолжал кричать даже тогда, когда Мите удалось схватить его за руку.
– Ага, ты здесь! – еще сильней завопил Вася и, надрываясь от крика, стал рассказывать: – Захожу в сарай, а он там. Как бросится и застрял в дверях. Ну, тут уж я пальнул в него. Это был выстрел! Слышал? Аж сейчас голова гудит!
Слух понемногу вернулся к Васе, и друзья более хладнокровно стали вырабатывать дальнейший план действий против коварного врага.
...Рано утром все население Сосновского пионерского лагеря собралось за старым сараем возле столетнего дуба. Ребята и взрослые стояли, подняв головы к вершине дерева. Там, в широкой сети, растянутой между двумя толстыми сучьями, спали два мальчика. Один, в голубом камзоле, лежал, свернувшись калачиком, и прижимал к груди обнаженную шпагу. Второй, в бархатном ярко-желтом плаще, лежал на спине, держа в руках пистолет со взведенным курком. Одна нога его была в сапоге, другая, босая, свешивалась через край необыкновенного гамака. Упавший сапог почтительно держали за ушки два маленьких пионера.
Среди собравшихся находился и Павел Федосеевич с черной коровой на поводу. Старик, видно, чувствовал и свою вину за беспокойство, которое доставили ребята всему лагерю. Он переходил от группы к группе и говорил, словно оправдывался:
– Прямо чудеса: забрели в лагерь с другой стороны! Когда дорога от линии такая, что младенец найдет Сосновку с закрытыми глазами! – И он шел дальше, дергал за веревку и приговаривал: – Ну ты, горе мое луковое!
Корова махала опаленным хвостом и покорно шла, прихрамывая на переднюю правую ногу с забинтованным копытом. За ней на мягкой почве оставались три нормальных коровьих следа и один круглый, похожий на отпечаток большой кошачьей лапы.
– Несут!
– Лестницу несут!
– Ребята, дорогу! – закричали пионеры.
Павел Федосеевич протискался к начальнику лагеря и высокой черноглазой девушке и снова начал было говорить о том, с какой необыкновенной легкостью можно пройти от разъезда до пионерского лагеря.
– Нет, – остановил старика начальник лагеря с бледным, усталым лицом. – Вы скажите лучше, что их заставило устроиться на этой вершине?
Старик почесал подбородок:
– Это треба разжуваты. Загадочные люди! Такие же, как и моя Чернушка! Скажите и вы мне, где эта животина смогла ночью опалить себе хвост? Ведь я ее тоже нашел возле этого самого дуба. Потом глянул кверху – и глазам не поверил: на дубу те самые хлопцы, что вечор приехали!