Текст книги "Хроника пикирующей России. 1992-1994"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Маразм власти в обществе спектакля

Особенностью нашего смутного времени стало освоение пришедшими к власти политиками и даже их учеными уголовного мышления в его крайнем выражении «беспредела» – мышления с полным нарушением и смешением всех норм. За последние годы мы видели заговоры, интриги и предательства немыслимой конфигурации. Западные философы, изучающие современность, говорят о возникновении «общества спектакля». Мы, простые люди, стали как бы зрителями, затаив дыхание наблюдающими за сложными поворотами захватывающего спектакля. А сцена – весь мир, и мы уже теряем ощущение реальности, перестаем понимать, где игра актеров, а где реальная жизнь. Что это льется – кровь или краска? Эти женщины и дети, что упали, как подкошенные, в Бендерах, Сараево или Багдаде – прекрасно «играют смерть» или вправду убиты? ТВ создает сильнейший эффект присутствия и «правды», и в то же время красотки-дикторши говорят о гибели людей с улыбкой, игривым тоном. Еще пять лет назад эти улыбки показались бы чем-то чудовищным.

Сознательное стирание грани между жизнью и спектаклем, придание самой жизни черт карнавала, условности и зыбкости – важная политическая технология. Технология преступная, разрушающая и личность, и человечество в целом. Она полностью дезориентирует людей, делает их неспособными сопротивляться манипуляции, лишает их не только свободы воли, но и способности разумно воспринять действительность и передать другому свое представление. Нарушается способность людей к коммуникации и даже к внутреннему диалогу с самим собой – происходит шизофренизация сознания. Ведь даже если ты понимаешь, что смотришь политический театр, бороться с наваждением трудно. Наиболее устойчивым против него оказывается крестьянское мышление, наиболее беззащитным – мышление интеллигента.

Сегодня объединенная мировая верхушка политических актеров дает одновременно два спектакля, как два зеркальных отображения, одинаково мерзких. Причем с одними и теми же стишками про демократию и права человека – но один как бы преувеличенно всерьез, а другой как пародия, с бесовскими ужимками и ерничеством. Один в США, другой в России. Один – демонстрация мускулов, силы и наглости, другой – демонстрация маразма, распада, клоунской глупости. Но в обоих спектаклях декорациями служат руины и кровь невинных людей. Иногда, впрочем, нужна и капелька крови самих актеров, как в Тимишоаре, но таковы правила их ремесла и условия контракта.

Редко кому удается вырваться со сцены этого театра обратно в жизнь, сбросить с себя его наваждение. Это сумели сделать сомалийцы, их африканское сознание не соблазнила ни сгущенка, ни песенка про демократию. Шестым чувством проникли в будущее сербы – и сорвали сладкое умерщвление их народа неожиданным броском. А возьмите грузин – оказались совершенно беззащитны, и дуэт Гамсахурдия-Шеварднадзе без больших усилий уничтожил цветущую страну, растер ее в грязь. Вот когда им требуется Абуладзе с покаянием – что оставляет грузинская демократия детям и внукам своего народа? Но Абуладзе все еще на сцене.

За последние недели в России мы видим уже не просто акты спектакля, а целый калейдоскоп, сцена крутится с нарастающей быстротой, действия все более абсурдны. Что за всем этим стоит? Видно, готовится какая-то слишком уж большая гадость. Перед ней должны совершенно сбить людей с толку, отвлечь их внимание бьющими по нервам огнями и звуками, криками и гримасами. Нас надо привести в состояние общественного бреда. Ничего хорошего все это не сулит. Если и не сорвать готовящуюся неведомую операцию политуголовников, то хотя бы уменьшить ее ранящее воздействие люди могут только сохранив, по возможности, холодную голову. Только различая жизнь и театр. И помня хоть недавнее прошлое.

Вспомним, как создавалась «горячая точка» в Чечне – для срочной цели разрушения СССР и для будущей цели всегда иметь материал для кровавого спектакля уже в РФ. Сначала растравили старые раны и взвинтили общественное сознание дебатами по «закону о репрессированных народах». Апеллировали к племенным и клановым чувствам, играли на религиозных струнах – создали плацдарм для Дудаева, которого использовали как молоток для сокрушения советского строя. Советник Ельцина Эмиль Паин при этом оправдывал разрушение СССР – надо было, дескать, покончить с коммунизмом. А на деле коммунизм вообще не при чем. Задача была – разрушить совместную жизнь народов, переключить ее на критерии угроз, конфронтации или экономической выгоды. Это и есть разрушение России.

Интересны откровения «этнополитика» демократов Паина в западной прессе: «Как только исчез страх перед внешним врагом – Россией – в Чечне возникли и обострились внутренние противоречия между региональными кланами и этническими группами». Что здесь важно? Во-первых, член президентского совета, официальное лицо заявляет, что Россия – враг Чечне. Кто, кроме кучки чеченских «демократов», так считает? Никто – но Паину почему-то надо представить это мнение как очевидный факт. Во-вторых, Паин торопится объявить на весь мир, что Россия – враг внешний. Иными словами Чечня – не часть России. Паин слово в слово повторяет концепцию Збигнева Бжезинского, что вполне естественно для «демократа». Абсурд в том, что это говорит действующий советник Ельцина – при том, что сам Ельцин, не моргнув глазом, через день утверждает, что Чечня – часть РФ.

Заметим, что поджигательский азарт Паина не ограничивается Чечней, он выносит приговор вообще миру на Кавказе: «В Кабардино-Балкарии идут непримиримые территориальные споры между кабардинцами и балкарами». Почему же непримиримые, если эти народы вполне могли уживаться? Только потому, что «этнополитики» нынешнего режима так хотят и все сделают, чтобы примирение было невозможным?

Паин умело использует заветное оружие разрушителей России – противопоставление православных и мусульманских народов. Вот он гладит по головке христиан: «Из списка возможных претендентов на отделение [от России] надо исключить Северную Осетию, которая является единственной христианской автономией на мусульманском Северном Кавказе. В нынешних условиях эта республика не хочет выхода из России».

Ну разве это не поджигательская речь? Мол, Северная Осетия, конечно, и рада была бы выйти из России, но в нынешних условиях боится – сожрут соседи-мусульмане. Что движет этим человеком? Одним антикоммунизмом этого не объяснить, тут какой-то комплекс Яго, разрушителя семей. Но речь не о Паине, он играет третьи роли (хотя, черт его знает – спектакли эти многослойны). Паин – это спектакль. А в реальной жизни мы должны констатировать: очаг гражданской войны создан уже и на территории России. Причем войны полномасштабной, с применением тяжелых видов оружия, включая авиацию.

Механизм создания такой войны был смонтирован заранее и был готов к активации в любой нужный момент. По каким-то неведомым нам пока причинам этот момент наступил. Схема создания гражданской войны этого типа отработана в Грузии: искусственно создается и выдвигается на политическую арену новый лидер (чем экстравагантнее, тем лучше); через некоторое время столь же искусственно создается «оппозиция» этому лидеру: в нужный момент с шумом и грохотом оппозиция начинает свергать этого лидера; возникает хаос или очаг войны, который можно по мере надобности использовать в качестве политического спектакля любой интенсивности.

Мы должны также констатировать, что переход к использованию этого «острого» спектакля означает, что режим Ельцина тратит свой последний козырь в политической игре. Он говорил России: да, разруха, да, голод – но от гражданской войны я страну спас. Я ради этого пошел даже на расстрел парламента. А война – вот она.

Но вернемся к нашей теме – спектаклю. Попытаемся систематизировать хотя бы самые известные утверждения. Сама их нелепость неслучайна, она вплетена в канву спектакля.

Вот пресс-конференция парламентариев, привезших из Грозного двух вырученных из плена военных. Зачем-то ТВ акцентирует просьбу (кажется, депутата Шабада) – не называть их пленными. А как же их называть? Коротко и ясно – просто «попавшие в беду люди». И тут же сам Юшенков называет их не иначе как пленными: пленные то, да пленные се. Что за чушь? Зачем это? Юшенков, Шабад и Миткова – не идиоты, что они перед нами разыгрывают?

Появляется на экране Грачев с косой улыбкой. Говорит, что пленные – не военнослужащие РФ. На что он надеется? Кто составил и раздал всем официальным лицам версию событий? Не может министр обороны страны масштаба РФ говорить такие глупости – он просто играет непонятный нам спектакль. Зачем-то разыгрывают сцену полного распада власти: спецслужба вербует офицеров и солдат в армии собственного государства и отправляет их устроить танковый рейд и авиационные налеты на собственную территорию – а затем министр объявляет этих офицеров и солдат наемниками, отказывается от них. Но ведь это же бред, какого не бывало в истории. Разумно это может быть объяснено лишь как колоссальная провокация вроде самосвержения режима Чаушеску. Или же мы должны признать нечто еще более страшное – что к рычагам власти в России пришла группа не вполне нормальных людей, которые к тому же начали грызться между собой, как пауки в банке.

А потом Грачев стал говорить вещи, от которых любой честный демократ и правозащитник должен был бы просто повеситься – увидев, что он породил. Ведь Грачев, по сути, выразил принципы того режима, в котором он служит военным министром. Да, признал он, некто нанял офицеров моей армии и арендовал новейшие танки и самолеты. Не знаю, для чего уж там – это меня не касается. Какой-то город разбомбить на юге России. Но государство РФ за это не отвечает.

Но ведь это в тысячу раз хуже, чем признать, что военную акцию совершило само государство. Ведь сказать то, что сказал Грачев – значит обрушить все и так хлипкие устои права. Ибо основа основ права – это полная монополия государства на применение насилия. Вот определение крупнейшего теоретика государства Макса Вебера: «Современное государство есть организованный по типу учреждения союз господства, который добился успеха в монополизации легитимного физического насилия как средства господства и с этой целью объединил вещественные средства предприятия в руках своих руководителей». Другими словами, государство, чтобы быть таковым, должно охранять свою монополию на насилие и допускать распоряжение оружием («вещественными средствами») лишь высшими руководителями. Если монополия сохраняется – государство правовое, хотя бы и предельно жестокое. Если государство предоставляет оружие (а тем более танки и авиацию) и лицензию на насилие неким неформальным организациям – оно абсолютно неправовое. Оно криминальное.

Сталинский режим брал на себя ответственность за каждый выстрел. Людей не убивали в подъезде молотком, к ним не являлись люди в масках, а приходили офицеры в форме, со служебным удостоверением и с ордером на обыск и арест. А сегодня режим заранее объявляет себя не отвечающим ни за что. Автурханов послал на Грозный танки и самолеты – с него и спрашивайте. Спрашивают Автурханова: откуда у вас новейшие боевые самолеты? Купил на личные сбережения! Где дают и почем брали – эти вопросы наши интеллектуалы с ТВ задать уже не догадываются. И так телезритель должен одуреть.

А как мы должны реагировать на перекличку двух министров одного правительства – Грачева и Козырева? Военный министр утверждает, что офицеры и солдаты вверенной ему армии имеют полное право во время отпуска или увольнительной повоевать на стороне какой-либо неформальной организации, побомбить города и подавить гусеницами граждан. Это – их личное дело и никак не касается министра или главнокомандующего вооруженными силами. А в это время его коллега по иностранным делам в России поддерживает блокаду и даже репрессии против Ливии на том основании, что к одному теракту причастны, как подозревается, двое ее граждан. Только подозревается! И только граждане, а не офицеры действительной службы, не танки и самолеты. Выходит, устами одного министра режим Ельцина декларирует право своих спецслужб на тайные военные акции практически любого масштаба – в то время как устами другого министра обещает расправляться с любыми проявлениями государственного терроризма. И это – не спектакль?

А чего стоит «железное» доказательство Грачева, что он рейдом на Грозный не командовал! Штурм, мол, проведен неграмотно, послали танки в город без пехоты. А грамотно было бы забросить полк десантников – ему и работы-то на два часа. Какой работы? Куда забросить? Если Чечня – субъект РФ, то мыслимо ли, чтобы федеральный министр рассуждал о грамотности или неграмотности выброски десанта для захвата столицы этого субъекта? И как предполагалось вести себя после «двухчасовой работы» десанта? Поливать деревни напалмом? А если Чечня – автономное образование, то подобные рассуждения министра выглядят еще более дико. Все эти выступления в совокупности, вместе с ультиматумом о разоружении бандитских формирований (Автурханова, нанявшего офицеров армии РФ? Дудаева, которого три года называли президентом Чечни?) – фантасмагория, не имеющая аналогов в истории.

Кульминацией этого акта стало заявление пресс-атташе ФСК: не удивляйтесь тому, что произошло, ибо это наша политическая линия – поддерживать те партии, группы и движения, которые готовы действовать в интересах российских законов и Конституции. Это надо понимать – «в интересах находящегося у власти политического режима». Но это заявление ФСК означает декларацию о введении государственного терроризма в ранг официальной политики. Ибо государственный терроризм – это предоставление государством находящегося в его распоряжении оружия и кадров негосударственным организациям для достижения своих политических целей. Это – азбука, и пока невозможно ответить на вопрос, с какой целью официальное лицо представляет нынешний режим сознательным организатором государственного терроризма.

И на эту шизофреническую картину наслаиваются новые и новые сцены абсурда. Люди в масках из «неопознанной спецслужбы», со снайперскими винтовками в руках, в центре Москвы пугают могущественного банкира (Гусинского), тесно связанного с президентом другого субъекта федерации – Москвы. Все «правоохранительные» органы несут по этому поводу несусветную чушь, по официальным телефонам устами несуществующего «полковника Хусаинова». Зачитывается глумливое заявление президента, упрекающего неведомую «спецслужбу» в «некомпетентном отсутствии координации». Телевидение зачем-то изо всех сил раздувает это дело.

Наконец, новая версия: охрана президента решила разобраться, что это за люди с оружием (телохранители Гусинского) появились на Успенском шоссе. И для этого они устроили на целый день спектакль со стоянием у дверей мэрии в масках. Мол, не знали, кто такой Гусинский и где его искать. Но эта версия создает больше вопросов, чем разрешает. Что такое охрана президента? Государственная структура или бандформирование? Почему она проводит свои акции без предъявления удостоверений и без объяснений? Каждому обывателю интересно знать: что может и чего не имеет права делать охрана президента? Если она будет делать то, на что не имеет права, будут ли МВД, ФСК и армия пресекать действия? Нам фактически показано, что нет, не будут. Но ведь мы знаем, что подобные «структуры», не будучи ограничены законом, неизбежно начинают пить кровь, все более и более от нее хмелея. Так что означает эта акция?

Единственная видимая цель – создать у населения ощущение какого-то ирреального спектакля, полного распада власти. Вдруг заявляют, что есть реальная опасность взрыва чеченцами атомных электростанций. В ответ высокий чин «успокаивает»: ФСК на страже, никакой возможности осуществить взрыв нет. Снова: есть опасность взрывов в московском метро. Лужков «успокаивает»: он не дремлет и метро надежно защитит. Но если средства защиты надежны, зачем вообще говорить о гипотетических опасностях? Вся серия этих заявлений направлена на создание обстановки психоза.

Зачем? Что за этим кроется? Кого и на что хотят спровоцировать? Ничего этого мы пока не знаем, но всем следовало бы подобраться. Апатия уже становится смертельно опасной. В такой ситуации от судьбы не спрячешься.

А нашему искреннему интеллигенту-демократу пора бы признать, хоть перед своей совестью: он своими усилиями привел к власти в России небывалый режим. Это режим, который не даст жизни ни стране в целом, ни личности. И пока мы все не сгинули и не втянуты в кровавую и грязную воронку, обязана наша интеллигенция отказать этому режиму в поддержке.

1994

Приднестровье, Абхазия, Чечня… далее везде?

М.С.Горбачев в 1988 г. сказал: «С перестройкой, как и со всякой революцией, нельзя играть. Тут нужно идти до конца, добиваться успехов буквально каждый день, чтобы массы чувствовали на себе ее результаты, чтобы ее маховик набирал обороты… Разумеется, ломка не обходится без конфликтов. Бомбы, конечно, не рвутся и пули не летят…». В полном соответствии с планом архитектора, маховик набрал обороты и массы чувствуют на себе результаты – дальше некуда. Излишней стала и нотка сожаления, мол, «бомбы не рвутся и пули не летят». И бомбы уже рвутся, и пули летят. С экспериментальных полигонов Нагорного Карабаха, Абхазии и Боснии и Хорватии прорабы и каменщики переносят испытанные там модели на «всероссийскую стройку гражданской войны». Эта война и почистит столь нужную для мировой цивилизации территорию от населяющих ее люмпенизированных толп. И тогда заградительные отряды ООН даже руки не будут пачкать. Они будут следить лишь за тем, чтобы, как выразился один французский обозреватель, «не слишком забрызгало Запад».

Уже к концу 1988 г. стало ясно, что траектория «реформы» Горбачева-Ельцина выведет нас к гражданской войне, развязанной самой властью. Это – эффективное средство решения множества проблем, сокрытия невиданных хищений и преступлений, стирания коллективной памяти. В России как первая площадка для этого готовился Северный Кавказ.

Простому человеку трудно понять, является ли решение Ельцина о войне в Чечне правильным или ошибочным. Нет у нас для этого информации. Может, создание очага войны внутри границ России является глубоко продуманным – но нам об этом ничего не известно! Из сообщений невозможно составить представление о сути конфликта в Чечне. СМИ меняют свои пристрастия с такой скоростью, что уследить за вращением политического флюгера невозможно.

То Гамсахурдия был символ свободы и демократии, то – диктатор и чуть ли не ставленник КГБ. Так же и генерал Дудаев. То считалось, что этот плод усилий Бурбулиса со Старовойтовой рожден свежим демократическим вихрем, но теперь он – чеченский Норьега. Ну, Норьегу-то создавал ЦРУ для разумной цели: внедрить этого личного друга Джорджа Буша в ускользающую из рук Панаму, чтобы можно было потом вторгнуться туда с грохотом (и, для убедительности спектакля, с ракетно-бомбовыми ударами по хижинам крестьян – что значат 7 тысяч панамских жизней по сравнению с идеалами демократии). А Дудаева зачем выращивали? Ведь никуда Чечня не уплывала. Значит, дело не в ней самой.

И вот первый вывод: вопрос о том, прав ли Ельцин в этой ситуации, не имеет смысла. Ельцин (вернее, его режим) реализует свои цели. С точки зрения этих целей он, начав войну в Чечне, возможно, прав – а возможно, ошибается. Но цели эти никто никогда не назвал, и никакого отношения к целостности России, демократии или судьбе чеченского народа они не имеют. Сказать сегодня: «на месте Ельцина я сделал бы так же» – абсолютный абсурд, ибо сначала надо определить, в чем суть «места Ельцина».

Я пишу не о Чечне, а обо всех нас. Плакать хочется именно из-за этого – власть устроила очередной спектакль, один рыжий пнул другого, а люди снова раскололись: кто из них прав? И не видят, что режим уже не может даже года без такого спектакля обойтись, и с каждым разом для оглушения миллионов наших телезрителей надо лить все больше и больше крови, пугать обывателя все сильнее и сильнее. А люди настолько просты, что и менять-то в режиссуре почти ничего не надо.

То спорили: кто прав – Ельцин или Хасбулатов? Даже не кто прав, а – чья возьмет. Посмотрели по телевизору штурм Дома Советов – ведь зачем-то его всем показали! Испугались немного: снайперы на всех крышах Москвы, ужас-то какой. Сегодня все вперились в экран, лихорадочно переключают каналы, ищут «глотка правды» – просочившихся через «цензуру» видеоклипов с танками и ранеными. И уже одни – за «наших», а другие – против. И никаких не надо лучей, чтобы нас зомбировать. В этот момент можно продать Сибирь, заморозить уж не Талнах, а весь Север. Все будут только отмахиваться. Как же, есть дела поважнее – вот, говорят, чеченцы собираются взрывать атомные станции и «объекты Тихоокеанского флота». Ой, хоть бы показали по телевизору!

И идет спектакль, вещают «эксперты», один страшнее другого, несут бред «источники из окружения президента, пожелавшие остаться неизвестными» – а через полчаса их опровергают другие такие же «источники». И ради этой преступной «свободы информации», посредством которой сводят с ума простого человека, наши инженеры и м.н.с. помогли раздолбать советский строй! И еще не признали этого своего смертного греха. Они ненавидели советскую цензуру, а суть-то ее была в том, что СССР оставался островком, в который на давали запустить свои лапы мировой клике, дирижирующей информационным спектаклем. Но это – к слову.

Давайте сделаем усилие и приведем в порядок те факты, которые всем очевидны и никем не отрицаются – а уж потом перейдем к домыслам, оценкам и барабанному бою. В России живут рядом с нами и одной с нами непростой судьбой около миллиона чеченцев. С Чечней тридцать лет в ХIХ веке вела Россия войну, и только мудрость живущих бок о бок народов помогла зарастить эту рану, а потом преодолеть взаимные обиды военных 40-х годов ХХ века. Сегодня власть вновь вложила персты в эту рану. При этом сразу же стала по каплям лить яд, совершая культурную диверсию против России: государственное телевидение стало говорить о военных действиях: «наши» – и «чеченцы», «российские войска» – и «чеченцы». Убитый чеченец – это наша потеря или нет?

Если собрать все, что я слышал за эти недели, то, будь у нас демократия, я бы подал в суд на государство «Российская Федерация» за разжигание национальной вражды и «организацию» сепаратизма – только за действия телевидения.

Нам говорят, что проведенные в Чечне выборы незаконны, а ведь Чечня должна же быть правовым государством! Но, господа! И в насквозь европейской Москве и даже в Санкт-Петербурге закон уже даже и не дышло, а просто вывернутая из телеги оглобля. С какой меркой вы подходите к Чечне? С римским правом или с протестантской этикой, как в разграблении наших заводов? Говорят далее, что режим Дудаева нелегитимен. И настолько задурили людям головы, что все уже повторяют, как попугаи, это слово, забыв его смысл. Ведь легитимация – это превращение власти в авторитет. Ведь всем очевидно, что режим Ельцина держится только на силе (недаром внутренние войска уже сильнее российской армии, а личная охрана Ельцина сравнима с армией) – да на денежном интересе «новых русских». А «народ безмолвствует», что и есть признак потери легитимности. Она была наполовину потеряна при «либерализации» цен, и добита танком офицера-уголовника Русакова, стрелявшего по Дому Советов. Авторитет – такая вещь, что народ дал, народ и взял. Народ поддержал Шуйского против Годунова – а потом отшатнулся.

Сегодня наши шуйские – особого рода. Они опережают созревание умов и сами лишают себя легитимности. Зачем? Чтобы поставить себя вне морали и тем самым отклонить всякие претензии. Какие могут быть претензии к молодцу, который сам объявил себя «беспределом»? Вот мелочь, но красноречивая. Как сказал по телевидению один из советников Ельцина, можно не боясь бомбить Грозный, т.к. второй Кавказской войны не будет – социологи выяснили, что она вспыхнет лишь в том случае, если «убийство мирного населения будет массовым». Но это и есть делегитимация власти – саморазрушение ее авторитета. Советник декларировал полную аморальность режима: он принимает решения в зависимости от того, опасен или нет ответ подданных. Это власть, держащаяся лишь на силе. Авторитетом же (т.е. легитимностью) обладает лишь власть, которая «согласуется с совестью», т.е. решения принимает в рамках моральных ограничений. Для такой власти запрещено бомбить города собственной страны – вне зависимости от того, могут или нет жители этих городов причинить власти вред.

Эффективную операцию по снятию налета легитимности с власти произвел Шумейко. Согласно конституции, которую режим, по выражению Бурбулиса, «через ухо, через задницу – но протащил», наши «сенаторы» дают или не дают согласие на введение чрезвычайного положения. Известно, что оно вводится для того, чтобы временно отменить конституционный строй, при котором власть не имеет права убивать человека без суда – из автомата, из танка или огнеметом «Шмель». С точки зрения права, чрезвычайное положение должно быть введено до начала военных действий, а не после их завершения, как пытался уверить Шумейко. Стрельба при формальном сохранении конституционных гарантий – государственный бандитизм. Для чего же вводится чрезвычайное положение? Чтобы разрешить власти, в качестве меньшего зла, палить по людям – но при этом по возможности защитить граждан, ввести стрельбу в рамки «Закона о чрезвычайном положении». Так давайте посмотрим, какие же это рамки.

Во-первых, в конфликте запрещено участвовать армии – она имеет право лишь «блокировать район конфликта» (министр обороны не может даже командовать всей операцией – это дело МВД или ФСК). Во-вторых, в операции разрешено использовать только штатное оружие МВД! Закон запрещает применять в конфликтах на территории России боевую авиацию, танки и мощную ракетную технику. Это – только для отражения внешней агрессии. Шумейко именно так и объяснил: если бы власть ввела чрезвычайное положение, нельзя было бы использовать авиацию. Поэтому предпочли в буквальном смысле слова беззаконие, не быть связанными никаким правом – не соблюдать ни Конституции, ни Закона. И после этого что-то говорят о легитимности.

Кстати, сегодня мы не только в Чечне, но и повсеместно видим слом той воинской этики, которой обладала и русская полиция, и советская милиция. В ней был запрет на использование против преступных сограждан оружия, намного превышающего мощь оружия противника. Это было именно табу. Может быть, за ним стояло бережное отношение к жизни мирных граждан, а может, какое-то необъяснимое чувство совести, которое обуздывало и преступников. Что же мы видим сегодня? В Ингушетии на выстрел из деревни отвечают залпом ракет с вертолета. А вчера я был в битком набитом зале ожидания Курского вокзала: сквозь толпу идет патруль милиции в бронежилетах, на груди – автоматы Калашникова калибра 7,62 мм. Их пуля пробивает кирпичную стену или десяток человеческих тел. Значит, если милиционеры увидят вооруженного преступника, они дадут по нему очередь из автомата? Для них вся эта толпа пассажиров – не имеющее права на жизнь быдло? Что за тип государства вырос на обломках СССР!

Вот еще важный факт – плотная дымовая завеса, закрывающая процесс принятия решений о войне в Чечне. Как будто нами уже правит некая масонская ложа, выставляющая на публику только бедного Костикова. Пусть ученые-востоковеды, назвав свои фамилии, скажут русским людям, что это они посоветовали Ельцину бомбить Грозный с воздуха. Молчат. Мы лишь знаем из признаний в печати (больше в западной), что интеллигенты типа Нуйкина сознательно разжигали этнические конфликты, для подрыва СССР, а этнополитики типа Паина сознательно представляют Россию внешним врагом Чечни и потенциальным врагом других национальных образований (скажем, Чувашии). И знаем, что первые остаются уважаемыми духовными лидерами демократов, а вторые – официальными советниками режима. И нельзя сказать, что все будет, как в прошлый раз – советники Брежнева якобы отговаривали вторгаться в Афганистан, да он, самодур, не послушал. Все гораздо хуже. Тогда мы знали, и, как показали впоследствии документы, не ошиблись, что решение принималось в Политбюро. А главное, был известен смысл и аргументы – пусть ошибочные, но не абсурдные.

Сегодня аргументы не просто абсурдны – они глумливые, они противоречат здравому смыслу демонстративно. Сегодня Грачев говорит, что дел в Грозном – полку десантников на два часа, главное не вводить в город танки. А назавтра посылаются именно мощные танковые соединения, а вовсе не полк десантников. Каждую минуту заявляется, что это – не война против чеченского народа. Зачем – чтобы злить людей? Ведь это не в силах власти – определить, как будет чеченский народ трактовать ракетные удары по селам и городам. Но главное – та наживка, которую уже заглотнули многие «патриоты-государственники». Цель акции, мол, сохранить целостность России. Казалось бы, заявляющие это Костиков и Шумейко и не могли расчитывать на то, что в это кто-нибудь поверит, однако – поди ж ты. Или эти «патриоты» тоже на службе?

Ведь чтобы искренне поверить в заботу о целостности России, надо вспомнить, как влияет на целостность страны акция, подобная устроенному в Чечне побоищу. С поддержавшими Ельцина патриотами можно было бы спорить, если бы их позиция не противоречила элементарной логике. Пусть бы Невзоров сказал: «1) Надо сохранить целостность России. 2) Известно [из науки, из опыта, от моего внутреннего голоса, было написано вилами на воде – какой-то источник этого «знания» надо назвать], что ракетно-бомбовый удар по столице автономной республики всегда укрепляет целостность федерации. 3) Поэтому я поддерживаю бомбардировки Грозного».

С таким утверждением уже можно соглашаться или спорить. Но пока что никто не осмелился его высказать, ибо последнее десятилетие показало однозначно: такая акция всегда – мощный удар по целостности. Когда югославская армия нанесла бомбовый удар по Словении, ее отделение стало фактом. Когда Хорватия начала бои в Сербской Краине – та фактически отделилась. Приднестровье не ставило вопроса об отделении от Молдавии, но после Бендер оно де факто состоялось. Не претендовала на отделение и Абхазия, и пришлось Шеварднадзе ввести войска в Сухуми, чтобы организовать распад Грузии. Не будем уж вспоминать, как разваливали СССР. Все это изучено с научной точностью и производится по сценариям, выверенным, как в лаборатории. Не надо притворяться дурачками: мы, мол, хотели как лучше.