Текст книги "Морские тайны древних славян"

Автор книги: Сергей Дмитренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Путесь (прави́ло)

Одним из главных отличий русских и вообще славянских судов от судов других народов, например от скандинавских, было применение потеси вместо бортового весла (бортового руля).

«Потесь – это прави́льное весло, вытесанное из бревна длиной 21–25 м, навешиваемое на стальных штырях с кормы и с носа барок и других речных судов барочного типа. Им правили, загребая в поперечном относительно курса судна направлении. Иногда сбоку имелась третья потесь, называемая заносной. К середине XIX в. потеси были повсеместно вытеснены навесными рулями. В настоящее время сохранились лишь на плотах при сплаве леса по мелким и бурным рекам, где невозможна буксировка» [84].

Глава III. Великий трансконтинентальный Волжский путь

Согласно принятому в истории взгляду, государство (Русь) возникло в районе, где население разбросано изолированными группами, живущими натуральным хозяйством, основу которого составляли примитивное земледелие с бортничеством на юге, охота и рыболовство с подсечным земледелием на севере. Какие могут быть предпосылки всемирно-исторического характера при таком исходном убожище?

Однако возникает ряд вопросов. Неужели многочисленные клады арабского серебра конца VIII – начала IX в. – это результат деятельности всего лишь немногочисленных ватаг купцов-норманнов, которые на свой страх и риск время от времени пробирались этими местами? Откуда и куда?

В. И. Паранин.

Историческая география летописной Руси

Водные пути являлись, если так можно выразиться, костяком экономики средневековой Руси и России. А их становым хребтом были Днепровский и Волжский пути. В образовании и становлении того государства, в котором мы живем, не последнюю роль сыграла Волга-матушка, Волга-кормилица: она кормила всю Европейскую Россию и не только ее. Именно в Нижнем Новгороде определялись мировые цены на хлеб и другие продукты. Недаром Нижний называли карманом и кошельком России.

«На территории Восточной Европы можно выделить несколько крупных водных магистралей, но самой важной несомненно являлась Волга. Вместе с реками бассейна Онежского и Ладожского озер Волга составляла знаменитый Восточный трансконтинентальный путь, соединяющий Балтику с Каспием, а через них Западную и Северную Европу со Средней Азией и Кавказом, из которых шли пути на Индию и Китай.

Восточный путь во все времена играл огромную роль в жизни обширнейшего региона… Первоначально это был путь, по которому происходило заселение освободившихся от ледника областей Европейского Севера и осуществлялись связи вновь освоенных территорий с прародиной. В последующем эта водная магистраль послужила стержнем формирования обширного массива родственных финских народов… Согласно лингвистическим, археологическим и антропологическим данным финно-угорская общность народов Поволжья, Озерного края и Прибалтики существовала уже в конце неолита (III–II тыс. до н. э.). Именно в это время прослеживается экспорт кремня с Валдая в Финляндию. В дальнейшем значение Волжского пути, видимо, сохранялось, вместе с тем расширилась география торговли, которую обслуживала магистраль.

Й. Херман со ссылкой на ряд источников отмечает наличие в эпоху бронзы обмена между областью озера Меларен в Скандинавии и Средним Поволжьем (Херман Й. Славяне и норманны в ранней истории Балтийского региона//Славяне и скандинавы, с. 40). Отныне вся жизнь населения Верхней Волги, Озерного края и Карелии в большей степени становится ориентированной на Балтику. Очевидно, уже в это время по Волжскому пути поступали на Балтику восточные экспорта, а в район Каспия – западные.

Как бы то ни было, во второй половине прошлого тысячелетия в обширном афро-еврозиатском регионе создалась ситуация, коренным образом изменившая как географию международной торговли, так и значение, а возможно, и характер Восточного пути, который в результате получил полное право именоваться Великим. Толчком к этому послужило возникновение в Аравии в VII в. новой религии под названием ислам и последовавшая за этим арабская экспансия…

Таким образом, война, бушевавшая от берегов Атлантики на западе до Памира на востоке, прервала торговые коммуникации, связывавшие Европу с Ближним, Средним и Дальним Востоком и проходившие традиционно через Средиземноморье… Что касается Франкской империи, то здесь в результате войны центр тяжести экономики сместился из южных районов на побережье Северного моря. Особый подъем испытывает Фрисландия, где в низовьях Рейна – Мааса – Шельды получают развитие центры ремесла и торговли… Торговые города меньших размеров выросли в устьях Эмса и Везера, крупным торгово-ремесленным центром являлся Гамбург. Ни война, ни идеологические разногласия между Западом и Востоком не отменили объективной необходимости традиционных экономических связей между враждующими сторонами. Более того, она даже возросла. С VIII в. франко-фризские города начинают чеканку собственной монеты, испытывая при этом острую нужду в металле, что было связано с общим упадком горного дела в эпоху Великого переселения народов и после нее. В начале VIII в. нехватка драгоценных металлов усугубилась в результате захвата арабами Пиренейского полуострова, откуда, начиная примерно с конца IV тыс. до н. э., поставлялось золото и серебро сначала в Египет, а затем в Европу…

Если Европа нуждалась в металле для чеканки монеты, то Восток был заинтересован прежде всего в получении железа и мехов, которыми были богаты Северная и Северо-Восточная Европа.

Карта Дженкинсона (1562 г.)

Таковы вкратце основные объективные предпосылки возникновения крупномасштабной транзитной торговли, осуществлявшейся через Восточную Европу, в обход охваченного войной Средиземноморья. Уже для начала VIII в. необходимо считаться с активным движением серебра по восточно-европейским континентальным путям между Средней Азией, Передним Востоком и Балтикой. Точно так же могли поступать попадающиеся изредка изделия китайского, индийского или иранского производства.

Основным фактором, обеспечивавшим энергию встречных потоков товаров, проходивших по Восточной Европе, являлось географическое разделение труда между отдельными районами Европы и Арабского Востока. Различия в специализации участвовавших в торговле областей приводили зачастую к огромному перепаду цен на отдельные товары на рынках этих регионов. Как в физике разность потенциалов приводит к возникновению в цепи электрического тока, так и в экономике разница в ценах зарождает и поддерживает товарный обмен между районами. При этом торговля бывает весьма выгодным занятием. Так, меха, являвшиеся одним из самых массовых товаров, обмениваемых на арабское серебро, приносили прибыль в 1000 % и более. Очень велики были расхождения в ценах на продовольственные товары, в частности на зерно, которое в Ираке стоило в 12 раз дороже, чем в Праге, а в период засухи – во все 200 раз.

К концу VIII в. в Восточной Европе оформилась система трансконтинентальных коммуникаций с торговыми центрами и промежуточными пунктами. По ним в Европу поступали крупные партии серебра, которые требовалось оплачивать большими количествами встречных товаров. Причем размеры торговли с обеих сторон со временем возрастали. Именно это время стало началом движения викингов на западе Балтики» [48].

Таким образом, задолго до Васко да Гамы, задолго до его открытия океанского пути в Индию товары Востока широким потоком текли в Европу, а европейские направлялись на Восток. Ибо путь в Индию, который так долго и упорно искали европейские купцы, с незапамятных времен был хорошо известен татарским и российским купцам. При этом татарские купцы проявляли такую торговую активность на Востоке, что один из крупнейших базаров Востока в иранском Тебризе назывался Казанским. А когда в 1557 г. английский негоциант и капитан Дженкинсон, обуреваемый блажной, сумасбродной идеей отыскать северный путь в Индию, пришел в Архангельск (который назывался в те времена портом Новые Холмогоры)[3]3
  «В 1584 г. был построен первый русский торговый порт Новые Холмогоры, переименованный в дальнейшем в город Архангельск. Многие годы дальше Архангельска иностранцев не пускали; все товары сибирских рек подвозились в Архангельск на многочисленных русских судах каботажного плавания» (18).


[Закрыть] и стал расспрашивать о нем у местных жителей и купцов, то тамошние бывалые люди рассказали, что это дело не такое сложное. По их словам, для этого надо было Северной Двиной выйти на Волгу, пройти Хвалынское море, Персию и выйти к Персидскому заливу, а там налево, наискосок уже рукой подать.

Этот путь проделал в 1448 г. Афанасий Никитин. В данном факте вызывают интерес два вопроса. Во-первых, как ему удавалось понимать местных жителей во время путешествия, и во-вторых, почему его дневники не стали широко известны для современников. Можно предположить, что он или освоил два языка – персидский и турецкий, или до своего путешествия уже знал татарский, что позволило ему изъясняться на всем пространстве от Турции до Индии. А записки его не произвели сенсации в стране потому, что те сведения, которые он доставил, являлись только уточнением и дополнением тех, которые были общеизвестны в стране в устной форме. В этом видится отличие от того, как были восприняты сведения о Востоке, доставленные Марко Поло, которые явились откровением для итальянцев и для всей Западной Европы. В Индию Никитин шел по Волге, а обратно возвращался уже по Днепру, как бы отмаркировав для потомков трансконтинентальные торговые маршруты, по которым купцы везли в Европу китайские шелка, индийские сатины, персидскую парчу и бархат, а также слоновую кость, жемчуг, кольчуги, мечи, сабли, чай, сахар, сухофрукты, специи и изделия из серебра.

А в другую сторону шел поток товаров из янтаря, стали, меда, воска, льна, кож, дерева, а также зерно и рабы. Возможно, перебои с поставками индийского жемчуга и слоновой кости побудили новгородских бояр-банкиров и купцов начать интенсивное освоение Севера, где они организовали добычу речного жемчуга и моржовой кости. А перебои с поставками афганского и иранского серебра подтолкнули их начать освоение Западной Сибири, Закамья.

В этом районе по каким-то непонятным причинам у местных жителей – хантов и манси – скопилось такое количество восточного серебра, что это приводит в недоумение историков. Причем большинство серебряных изделий – кувшинов, ваз, блюд – относится к VI в. и имеет иранское, сасанидское, происхождение. Такого количества серебряных изделий того периода не обнаружено больше нигде, даже в самом Иране. Правда, подобное серебро было найдено еще в Поднепровье, но его количество не идет ни в какое сравнение с Закамским. При этом необходимо учитывать, что большая часть серебра из Закамья пошла в переплавку для торговых надобностей. Очень многие из оставшихся серебряных изделий сейчас хранятся в Эрмитаже. Кроме серебряных изделий там же, в Закамье, были найдены и вовсе поразительные вещи, например древнеегипетский скарабей и монета с изображением древнегреческого бога – Гелиоса (см. А. А. Формозов [66]).

Конечно, торговля по Волжскому пути осуществлялась не только россиянами. Во всех торговых городах Волжского пути имелись кварталы, населенные персидскими, армянскими, арабскими и даже индийскими купцами.

Таким образом, Волга соединяла средневековые торговые империи – Арабский халифат и Ганзу – в единое экономическое пространство. О размерах этих отношений можно судить по тому факту, что Ганза в пору своего расцвета (XIII в.) контролировала три четверти всей европейской торговли, оставляя всей остальной Европе, включая знаменитые Геную и Венецию, только одну четверть. И именно восточная торговля составляла основную часть доходов ганзейцев. Средневековая волжская торговля была явлением мирового порядка, превосходя по своим масштабам и значению Великий шелковый путь. Этим можно объяснить стремительное развитие средневековых североевропейских городов и удивительную активность викингов, которые в X в. были торговыми партнерами ганзейских и новгородских купцов и одновременно грабителями и сбытчиками награбленного. И по-видимому, алчность, а не малоземелье заставляла их совершать свои легендарные походы.

Экономические связи севера Европы и Востока были настолько тесными, выгодными и жизненно важными, что любой разрыв товарных отношений грозил катастрофическими последствиями для всего экономического пространства, что и произошло в конце XV в.

В 1492 г. Христофор Колумб открыл Америку. И сразу же в Европу хлынуло бурным потоком американское серебро и золото. Караваны испанских галеонов везли серебряные монеты в Европу. Сотни пиратских предводителей в одночасье становились лордами и баронами, а короли и королевы – пиратами. Началась «пляска» алчности вокруг золотого тельца. Бывшие провинциальные страны Европы вышли в мировые лидеры, а для большинства стран Европы все это обернулось разорением и хаосом. Обесценилось серебро и золото. Резко подскочили цены на товары, в том числе и на товары первой необходимости. Нарушился сложившийся баланс цен на мировом рынке. От этого международная торговля практически парализовалась. Началось обнищание всех слоев населения – от богатых купцов до сельских батраков. По Европе прокатились эпидемии, неурожаи, войны. Испания и Англия начали драку из-за американской добычи. Восстали Нидерланды. В Германии вспыхнула затяжная крестьянская война. Появилось протестантство, и началась его борьба с Папой Римским. Воевали все против всех: «В Европе бушевала Тридцатилетняя война между протестантами и католиками, начавшись в 1618 году. Англия, конечно, принимала в ней участие на стороне протестантов. Но в Англии, кроме того, произошла революция, которую произвел король против парламента. Восстание было подавлено в 1648 году, а в 1649 году король был казнен, и к власти пришел лорд-протектор Оливер Кромвель. Недолго думая Кромвель разогнал парламент и взял власть в свои руки» [23].

Не миновала чаша сия и Россию. В ней, как и в других странах, резко сократилась торговля, и особенно внешняя. Начались финансовый и экономический кризисы, стремительное падение всех экономических показателей. Произошло обнищание широких слоев населения и, как следствие этого, рост сепаратистских устремлений в стране.

Непонимание сути происходивших событий привело к появлению мифов. Одним из таких стал миф о происках внешних и внутренних супостатов. Миф о международном заговоре против России нашел широкий отклик в кругах близких к российскому царю и глубоко внедрился в сознание самого Ивана Васильевича Грозного. Началась казанская эпопея, приведшая к разорению татарского купечества, затем ливонская, разорившая ливонских (ганзейских) торговцев, а закончилось все взятием Новгорода и физическим уничтожением новгородских купцов. Жестокость при этом была такова, что в Казани и Новгороде долгое время эпидемии от массовых захоронений не позволяли заселить опустевшие города. Затем поиски виноватых и внутренних врагов перекинулись на бояр и даже на ближайших соратников царя – опричников.

Однако экономическая ситуация продолжала неуклонно ухудшаться. Предпринимались отчаянные и лихорадочные меры по спасению ситуации. С целью увеличения доходов государства начался захват и освоение Сибирского ханства. Предпринимались поиски новых иностранных торговых партнеров взамен утерянных, выразившиеся, например, в нелепых попытках сватовства к английской королеве… Ситуация ухудшилась настолько, что армия Грозного оказалась на какое-то время без боеприпасов.

Все последующее время Россия тяжело и долго болела. Кризис болезни пришелся на период Смутного времени. И только после того, как униженное и разоренное купечество берет всю тяжесть моральной и экономической ответственности за судьбу страны на себя, начинается перелом. Как это происходило, широко известно. Нижегородский купец Кузьма Минин организовал сбор средств для создания армии, победоносные действия которой положили конец Смутному времени. После чего началось долгое и трудное выздоровление страны.

К середине XVII в. Россия поправляется настолько, что готова снова стать мировым торговым центром. Для осуществления этого был нужен энергичный лидер. Им становится юный царь Петр I.

Бой при Гангуте. Бронзовый барельеф с постамента памятника Петру I у Инженерного замка. Скульптор В. И. Демут-Малиновский

Для решения этой стратегической задачи необходимо было восстановить северное плечо Великого Волжского торгового пути, парализованное шведской оккупацией, и укрепить южное. О ходе Северной войны (1700–1721 гг.) известно столько, что нет нужды останавливаться на этом. Хочется отметить несколько деталей, выявившихся в ходе этой войны. Первое – боевые действия русской армии не только не вызывали яростного сопротивления, как это было во времена Ивана Грозного, но даже находили открытую поддержку со стороны жителей Ливонии и Ингерманландии. Второе – сама Швеция в результате войны, в экономическом плане, оказалась в более выгодном положении, чем до боевых действий. Особенно в выигрышном положении оказалось шведское дворянство, которое проживало на территориях, отошедших к России, так как им были предоставлены торговые привилегии, а доступ к восточным рынкам сделал торговлю исключительно выгодной. Все это говорит в пользу выдвинутой версии. А в подтверждение того, что Северная война своей целью преследовала именно восстановление транзитной торговли между Востоком и Западом, свидетельствует тот факт, что в 1723 г. при угрозе захвата Турцией Прикаспия по договору с персидским правительством Россия вводит свою армию в Иран и оккупирует все побережье Каспия. После расторжения договора Россия выводит войска, обсудив с Персией вопрос безопасности своей каспийской торговли. После этого стратегические цели Северной войны были выполнены полностью: Россия снова стала в центре международной торговли. И это сразу повлияло на экономическое положение страны. Начинается экономический подъем России.

При Екатерине II задача восстановления древних торговых путей была решена окончательно. Россия получила второй стратегический торговый путь – Днепровско-Черноморский, что позволило ей проводить независимую от своих южных торговых партнеров политику: если ухудшались отношения с Персией, Россия начинала интенсивнее использовать черноморские торговые пути, и наоборот.

Разгрузка беляны

Привал коноводов

Волжская хлебная баржа

Конечно, значение волжской торговли от века в век изменялось. На это повлияло и открытие океанского пути в Индию, и прорытие Суэцкого канала, и освоение Сибири и Северной Америки. Однако значение Волги как мирового торгового пути всегда оставалось прочным вплоть до 1917 г., когда Россия замкнулась в своих границах.

Однако и до сего времени Волжский и Днепровский торговые пути имеют колоссальное значение для нашей Родины. Географическое положение Волги, как и в прошлые времена, способствует тому, чтобы Россия вновь стала в центре международной торговли между Востоком и Западом, так как водный транспорт и ныне является наиболее дешевым. Восстановление интенсивной волжской торговли может дать новый импульс не только развитию нашей страны, но и с экономикам многих северных европейских стран – Финляндии, Швеции, Германии, Польши, а возможно, и Дании, и Голландии, а также странам, расположенным около Персидского залива.

Информация к размышлению

О денежной системе Древней Руси (VII–IX вв.)

Одним из показателей тесных экономических связей Руси с арабским Востоком является устройство древней российской денежно-финансовой системы.

«Поскольку в „Правде Росьской“ мы встречаемся с денежно-весовой и денежно-счетной единицей Древней Руси гривной, расскажем о ней и денежной системе того времени подробнее. Название „гривна“ происходит от золотого или серебряного украшения – обруча, который носили на шее (на загривке). Потом это слово приобрело значение стоимостной меры, т. е. стало означать определенное количество серебра по весу. Оно слагалось из веса соответствующего числа серебряных монет. Тогда возник и счет монет на штуки. Гривна, состоящая из определенного количества монет, стала называться гривной кун. Гривна серебра (весовая) и гривна кун (счетная) стали на Руси платежно-денежными понятиями. Сначала их вес был одинаковым. Но потом из-за неодинакового веса монет из разных стран гривна серебра стала равняться нескольким гривнам кун. Так, в XII в. гривна серебра (ок. 204 г.) по ценности равнялась 4 гривнам кун (каждая ок. 51 г.). Гривна кун соответствовала определенному количеству серебряных монет. В XII в. гривна кун равнялась 20 ногатам, или 25 кунам, или 50 резанам, или 100–150 веверицам (векшам).

Ногатами назывались полноценные отборные серебряные монеты весом около 2,5 г, чаще всего это были арабские дирхемы, чеканка которых началась в Арабском халифате в 695 г. Встречались и обрезки дирхем для более мелких платежей.

Кунами назывались остальные серебряные монеты – дирхемы и западно-европейские динарии весом около 2 г. Название происходит от шкурки куницы, которая прежде заменяла деньги у восточных славян в их торговле с Арабским Востоком.

Резана – еще более мелкая серебряная монета, весом около 1 г. Когда название „куна“ перешло на дирхем, который был эквивалентом шкурки куницы, то эквивалентом обрезка шкурки стал обрезок дирхема. Отсюда пошло название „резана“. Она равнялась 2–3 веверицам – так назывались на Руси самые мелкие монеты или их обрезки, получившие свое название от меновой стоимости за шкурку белки, которая тогда называлась веверицей.

Тогда же (в конце X – начале XI в.) появились в обращении киевские серебряные гривны шестиугольной формы весом около 140–160 г. Большое значение в денежном обращении на Руси имели новгородские гривны. Впоследствии наряду с названием „гривна“ для новгородских слитков серебра и их кусков стало употребляться название „рубль“. С тех пор оно и закрепилось как денежно-счетная единица. Сейчас первые русские монеты представляют собой своеобразный памятник культуры Древней Руси» [3].