Текст книги "Морские тайны древних славян"

Автор книги: Сергей Дмитренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Но так как "европейски мыслящим" просветителям сотен миллионов экземпляров новоотечественных учебников и справочников показалось недостаточно в деле просвещения несмышленых и трудно просвещаемых славян, они принялись издавать переводные, прекрасно иллюстрированные, красочные детские энциклопедии английских, итальянских, шведских, американских и прочих авторов. С этими популярными детскими изданиями было проще, ибо в них уже не только упоминаний и ссылок на пережитки и курьезы не было, но писалось однозначно, твердо и безапелляционно.

Приведем несколько примеров, чтобы понять – в мире каких образов растет нынешний русский, россиянин.

"Сначала викинги грабили славянские племена. Но позднее они перешли к оседлой жизни, а шведские вожди стали править славянскими городами – Новгородом и Киевом", – вот что написано в книге "Викинги", изданной в серии "Иллюстрированная мировая история" 50-тысячным тиражом как "научно-познавательная литература для младшего и среднего школьного возраста". Викингам было тяжело на Руси, и они "часто прибегали к помощи рабов-славян". В общем, "господа-шведы" "германского племени" и "погрязшие в распрях" "рабы-славяне" – в прекрасно иллюстрированном альбоме для славянских детишек.

"Шведы основали в Восточной Европе большое королевство и назвали его Русь, от которого и произошло в дальнейшем понятие "Россия" – так написано в "Историческом атласе для детей" Нила де Марко. Тираж тоже весьма и весьма приличный. Оформление наглядное и убедительное – одним словом, Европа!

"Скандинавы основали Киев, Новгород и Смоленск, открыли Русь для торговли… настолько освоились, что княжили в Древней Руси до XI века". Это из детской книги-альбома "Викинги", автор Энн Пирсон.

"Начиная с IX века большая равнина, заселенная славянами, становится привычным пейзажем для шведов… они используют все крупные водные пути для создания целой торговой сети и центров торговли: одним из самых крупных становится Киев… Новгород, основанный шведами, являлся основным торговым центром…" – так пишет в иллюстрированном детском альбоме "Викинги" почетный профессор археологии Тулузского университета Луи-Рене Нужье, большой, видимо, специалист по шведам на Руси.

И опять: "Погрязшие в междоусобицах славянские племена уговорили вождя викингов Рюрика прийти править ими…. Начиная с Рюрика и вплоть до сына Ивана Грозного Федора, эти СКАНДИНАВЫ правили самой крупной средневековой державой Европы – Россией", – сообщает нам энциклопедия "Исчезнувшие цивилизации" в выпуске "Викинги: набеги с севера". Издание более чем солидное на вид, внушающее немалое доверие.

А вот еще перл: "…славянские общины управлялись шведскими викингами – торговцами, которых называли русами. Первым вождем русов был Рюрик. Он основал Новгород и Киев", далее: "862 г. – шведские викинги под предводительством Рюрика захватили власть на севере и основали факторию в Новгороде" – это из "Иллюстрированной истории мира" – перевод под редакцией доктора исторических наук Михаила Ненашева.

А вот что пишет детская энциклопедия "Открытие мира юношеством" в выпуске "От континента к континенту":

"Шведские викинги обращаются к востоку… очень скоро обнаруживают, какие богатства таят в себе славянские земли, поставляющие им меха и рабов".

Словом, опять "рабы-славяне", опять предприимчивые "шведы" – "германцы" и прочие "господа", правящие "неразумными славянами", – все, как и прежде, в духе пресловутой геббельсовской пропаганды. И это в конце XX – начале XXI в.! И это в книгах, более того, учебных пособиях, предназначенных для наших школьников.[101, с. 284].

Вы чувствуете, какое возмущение вызывают все эти "перлы" у современного историка, болеющего за свою страну!

У меня, сказать по правде, возникают точно такие же чувства. Особенно умиляют места, где сказано о том, что викинги основали и построили Новгород, Киев, Смоленск. В сознании возникает пасторальная картина, как эти "работники ножа и топора, романтики большой дороги" валят мечами лес, рубят секирами дома, ставят кинжалами славянские города, которыми еще недавно отрезали и отрубали головы аборигенам.

К чему я это все рассказываю? А к тому, что, по-видимому, точно такие же чувства испытал Михаил Васильевич Ломоносов, когда познакомился с работами по истории России российских историков, членов Российской Академии наук, немцев по происхождению, едва говоривших по-русски: Миллера, Шлецера и Байера. Именно эти ученые впервые и выдвинули эту самую пресловутую норманнскую теорию. Эти работы настолько не соответствовали имеющимся фактам, настолько противоречили элементарной логике, что Ломоносов однажды не выдержал и выразился примерно так: "Сколь много может напакостить в российских древностях случайно забредшая туда иностранная скотина!"

Для Ломоносова, так же как и для любого другого непредвзятого русского историка-патриота, норманнская теория была абсолютно нелогична и неприемлема, так как полна неразрешимых вопросов и противоречий.

И действительно, если пристально рассмотреть эту теорию, то возмущение Ломоносова станет очень понятным. Даже если отбросить всю эту чушь и нелепицу об основании норманнами Смоленска, Новгорода и Киева, то остается еще много и много вопросов:

во-первых, "опыт предшественников подсказывает, что бесперспективны попытки найти Русь среди скандинавов, во всяком случае, как мы их понимаем. К тому же в ПВЛ ясно сказано, что русь с известными нам скандинавскими народами имела лишь отношения соседства, не более того: «Сице бо ся зваху тъи варязи русь, яко се друзии те, тако и си». Из известных народов Скандинавии здесь не упомянуты лишь датчане, что само по себе, конечно же, не является основанием видеть в них потомков исчезнувшей руси;

во-вторых, на территории России нет никаких следов длительного пребывания скандинавов. Нет таких следов ни в языке, ни в топонимике. Больше того, как бы мы ни относились к викингам как к людям, имея в виду их разбойничий образ жизни, все же мы обязаны признать, что они были отличными мореходами и искусными корабелами. Если бы они господствовали в России, то у нас должны были бы остаться хоть какие-нибудь следы в морской и кораблестроительной терминологии. Но и этого нет. В то же время в русском языке имеется громадное количество английских, немецких, французских и голландских терминов, связанных с мореходством и кораблестроением, как результат присутствия иностранных специалистов в эпоху Петра;

в-третьих, в самой Скандинавии полностью отсутствуют какие-либо письменные сообщения об этих событиях, в то время как о завоевании Британии норманнами таких сообщений бесчисленное множество. Не парадокс ли? Русь под властью норманнов, туда плывут тысячи любителей легкой наживы и славы, а скандинавские саги молчат об этом;

в-четвертых, в Скандинавии отсутствовали термины – варяг и рус. Но это явное противоречие, так как если новгородских словен стали звать русью по имени призванных варягов, то при чем здесь скандинавы, которых никто и никогда так не называл и они сами себя так не называли;

в-пятых, самое главное. Трудно, а точнее невозможно, представить, чтобы люди, находясь в здравом уме и твердой памяти, добровольно (добровольно!) пошли сдаваться в рабство к бандитам и отдавать на разграбление свою землю и свое имущество, и своих детей. Что, они не представляли, кто такие норманны-викинги? Что, они не понимали, с каким отребьем имеют дело? Тогда в летописи должно было бы быть написано: «Приходите, грабьте и закабаляйте нас», а не «приходите и правьте нами по правде». Вспомним, чем закончился захват норманнами Британии – всеобщим и беспрерывным грабежом аборигенов. Не случайно, самым популярным и почитаемым героем английского героического эпоса является Робин Гуд – защитник обездоленных и борец за их национальное и человеческое достоинство. Защитник обездоленных норманнами.

Если теория скандинаво-варяжского происхождения Рюрика, по моему мнению, не выдерживает никакой критики, то и теория о финском происхождении не более правдоподобна. Это должно следовать хотя бы из того, что если бы Рюрик с дружиной были финнами, то и мы бы с вами сейчас говорили на финском языке. На ГОСУДАРСТВЕННОМ ФИНСКОМ языке. Вспомним хотя бы то, что основную массу населения земель Великого Новгорода, в соответствии с данными антропологии и топонимики, составляли угро-финны. Трудно поверить в то, что все это население вместе с правящим слоем, держащим в своих руках все рычаги управления государством, включая и военную силу и политическую власть, стало почему-то говорить на языке малочисленных пришельцев, с которыми они к тому же враждовали. Это невозможно. А вот "Повесть временных лет" говорит нам еще об одном историческом факте, на который мы до сих пор не обращали внимания: "Варяги из-за моря брали дань на словенах новгородских, на кривичах, также на чуди и мери. Скоро, однако, эти народы прогнали этих варягов за море, перестали давать им дань и начали владеть сами собою" [103]. И вот тут возникает вопрос: кто же были "эти варяги из-за моря"? Норманны или, может быть, действительно финны – "руотси"?

Так вот, Михаил Васильевич Ломоносов выдвинул свою теорию. Возможно, эта теория возникла у него во времена учебы в Германии, тогда, когда он столкнулся с тамошними вюндишами. Как бы то ни было, но в своей "Древнейшей Российской истории" он утверждал, что Рюрик выходец из Пруссии. По не совсем понятным причинам эта версия не нашла широкой поддержки среди последующих поколений ученых и практически игнорируется большинством современных.

Однако если принять ее за основу, то можно разрешить все существующие исторические противоречия и ответить на все недоуменные вопросы.

Прежде всего, надо оговориться. Происхождение вюндишей не совсем ясно. Неясно, кто они на самом деле: потомки славян или балтов. И хотя их часто называют славянами, однако Немецкая энциклопедия относит их язык к вандальским, а автор "Повести временных лет" не перечисляет их вместе с другими славянами. Но что несомненно, так это то, что они – потомки венедов. По этой причине будем их называть в дальнейшем венедо-русами.

Итак:

во-первых, термины «Россия, Русь» и «Пруссия» однокоренные, с корнем «русь». Причем, название «Пруссия» относительно молодое. Ему, по-видимому, предшествовало более раннее название «Поруссия», что по аналогии с таким названием, как «Поморье» – земли у моря, – должно означать: что-то «около руси» или «земли у русов», «земли вокруг русов». То есть – «земли русов». А это, в свою очередь, должно означать, что когда-то предков нынешних вюндишей действительно звали русью или русами. Отсюда также должно следовать, что когда-то в Германии, на приморских землях у Балтийского моря, жили племена венедов, говорящих на вандальском языке, близкородственные и балтам, и славянам. Эти племена, так же как и скандинавы в Древней Руси, назывались «варягами».

В этом случае призвание варяга – венедо-руса новгородцами может объяснить распространение венедского языка не только в близкородственной славяно-балтской среде (среди СЛОВЕН и КРИВИЧЕЙ), но и среди новгородских угро-финнов, знакомых с языком ильменьских словен;

во-вторых, сам термин «варяг» имеет прибалтийско-венедские корни. Так, Ю. Д. Петухов в [101] пишет: "Фризы этимологически и есть «варяги». В древнерусской форме «варязи-врязи», где в = ф (сравни Von = фон). «Фриз» = «врязь». Еще Герман Голдман отмечал удивительное сходство древнерусского языка с древнефризским (Рустрингия, М., 1819). Из этого должно следовать, что термин «варяг» не случаен и, прежде всего, означает прибалтийских венедов, а уже во вторую очередь – скандинавов.

Напомню, что Балтийское море в Древней Руси называлось Варяжским, то есть Фризским морем, и по названию его все приморские народы назывались варягами. А фризы и венедо-русы Германии – это фактически одно и то же, так как термин "фризы", видимо, включал в себя всех венедов: как венедов побережья Атлантики, так и венедов Прибалтики.

Вспомним также, что после падения Рима и вплоть до X–XI вв. фризы играли ведущую роль в торговле по всему побережью Балтики и европейской Атлантики. Следовательно, германские варяги-русы, в отличие от варягов-норманнов, были не враждебными и опасными народами для Новгорода, а наоборот – родственно-дружественными и желательными, как торговые партнеры;

в-третьих, с именем Рюрика связывают крепость Старую Ладогу, где и правил (княжил) этот варяго-рус. Археологические находки последних лет в Старой Ладоге обнаружили в ней следы присутствия угро-финнов, скандинавов, а также… фризов. При этом отмечается, что угро-финны – это местные аборигены, а остальные – пришлые. А это существенный факт, говорящий о том, что Старая Ладога была именно торговым укрепленным центром в системе балтийской фризско-венедской торговли. Ибо если бы крепость была норманнской (разбойничьей) цитаделью, то местные жители просто бы разбежались и, уж во всяком случае, не селились бы рядом с ней. Следовательно, целью строительства этой крепости был не грабеж местного населения, а создание безопасных условий для торговли. И, видимо, эта задача выполнялась успешно, так как в Старой Ладоге найдены следы интенсивной торговли. По-видимому, Рюрику удавалось главное: держать норманнов и прочих разбойников в повиновении на Неве и Ладоге и обеспечивать свободу торговли на всем этом пространстве.

Вот именно такой князь и требовался новгородцам – словенам, кривичам, мери, и чуди, в период смуты;

в-четвертых, если в английских сказаниях о Робин Гуде норманны выступают в качестве отрицательных персонажей, то в русских былинах как раз все наоборот. Князь Олег, например, зовется Вещим. А это о чем-то да говорит.

Если принять версию М. В. Ломоносова за основу, то создается следующая картина исторических событий того времени. На Валдай, Ильмень и другие земли, земли, заселенные угро-финнами – мерей и чудью, а также балтами – кривичами, пришли славяне. На Ильмене они основали торговый город, который был назван Новым городом. Со временем рядом со славянским городом возникли другие, заселенные мерей и кривичами. Эти города имели общую внешнюю стену, но разделялись друг от друга внутренними стенами. Аналогичным образом была устроена и система политического управления этим городским объединением. Каждое поселение имело отдельное народное собрание, а кроме того, было и общее вече. Так что зачастую какое-нибудь важное общегородское решение принималось на этом вече "голосованием" колами и топорами. В эти времена словене, кривичи, меря и чудь платили дань каким-то "варягам из-за моря". Кто были эти варяги, не ясно. Возможно, то были норманны, а возможно, и финны. Ведь не случайно мы встречаем в арабских хрониках сообщения о каких-то русах, которые не сеют и не пашут, а живут тем, что ходят в ладьях на славян. Не о финских ли "гребцах" – "руотси" (русах) здесь идет речь? И не им ли платили дань новгородцы?

И вот, по непонятным нам причинам, новгородцы изгнали варягов за море, перестали давать им дань и начали владеть сами собою. Но, прогнав варягов, они никак не могли уладиться друг с другом начали междоусобные войны. "Встал град на град", – сообщают нам летописи, что должно понимать в том смысле, что одна из частей Новгорода начала воевать с другой. Можно предположить, что в эту междоусобицу были втянуты мерянский угол Новгорода и славянский. А потому и по всей новгородской земле тоже началась распря. Тогда они стали говорить между собою: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил все дела справедливо".

В этот же период на Балтике господствовали фризы. Они держали в своих руках практически всю торговлю как на Балтике, так и на Атлантическом побережье. По этой причине и само море называлось Фризским, или, как его называли на Руси, Варяжским морем. А по названию моря и все жители побережья назывались варягами.

Для защиты торговли и судоходства фризами-варягами, во многих местах побережья Варяжского моря были построены крепости, которые одновременно играли и роль торговых центров. Одна из таких крепостей располагалась на побережье Ладожского озера, на территории современной Старой Ладоги, где владетельным князем был фриз Рюрик из племени русов.

И вот словене, кривичи, меря и чудь решили между собой: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил все дела справедливо"; – отправили послов к варягам к руси. Благо, что и ходить далеко было не надо. Всего и делов-то: дойти по Волхову до Ладоги, до фризской крепости, где сидели князья с крепкой дружиной – варяги-русы.

Новгородцы рассуждали так. Русь не словене, не кривичи, не меря и не чудь. Зато свойские князья, язык которых понятен и словене и кривичам. Да и меря новгородская и чудь, что живут в Новгороде, их язык тоже разумеют. Суровые князья. У них не забалуешь. То-то даже варяги-урманы и прочие разбойники тише воды, ниже травы. Такие князья, которые и нужны всем, ибо будут судить всех одинаково и потому справедливо. Судить сурово, но правильно. Чтобы сами не грабили и другим грабителям-разорителям спуску не давали. Но главное, – понятные князья, ибо живут по тем же законам, что и словене и кривичи.

Чудь, новгородцы и кривичи сказали руси: "Земля наша велика (не то, что ваша крепостенка) и обильна, да порядку в ней нет (все воюем, да спорим – кто главнее, кто правее), пойдите княжить и владеть нами". Собрались три брата с родственниками своими, взяли с собою всю русь и пришли: Рюрик в Новгород, Синеус на Белоозеро, Трувор в Изборск; от них то и прозвалась Русская земля. Через два года умерли Синеус и Трувор; Рюрик один принял всю власть и роздал города приближенным к себе людям. А после смерти Рюрика княжение принял Олег, родственник его, дядя малолетнему Игорю, сыну Рюрика. Собрав много войска, пошел Олег к Смоленску, взял его, потом взял Любеч, а потом и город Киев. Олег сел княжить в Киев и сказал: "Это будет мать русским городам".

Так возникло громадное средневековое государство – Киевская Русь, протянувшееся от Балтики до Черного моря. Оно включало в себя многие разноплеменные народы: угро-финские, тюркские, славянские и балтские. Мерю, чудь, емь. Торков, берендеев, половцев, хазар. Древлян, полян, вятичей. Кривичей. Однако главенствующую, правящую, государственную роль в нем играли фризы – варяго-русы, по имени которых и стало оно называться Русь. И поэтому государственным языком этой державы стал варяго-русский язык. Язык венедов Прибалтики – фризов.

Этот язык в короткое время стал общеупотребительным в Великом Новгороде, вытеснив местные языки, а потом стал постепенно распространяться по обширным пространствам этого государства. Однако, наряду с этим общеупотребительным, государственным языком, существовали и местные языки.

Из всего этого становятся ясными и понятными и наши прежние недоумения: почему язык новгородцев отличался от языка киевлян; и почему в VIII в. больше, чем XI, хотя и там и там жили одни и те же славяне? На самом деле – это были действительно разные языки. Для Нестора – автора "Повести временных лет", все было ясно и понятно: русь – это русы, варяги, славяне – это славяне: древляне, поляне, новгородские словене. По этой причине он и не разъясняет, почему Олег дает руси паруса из паволок, а славянам – копринные.

С крещением Руси распространяется и другой государственный язык: язык церковнославянский. Язык проповеди, богослужения, язык летописей и литературных произведений.

С крещением Руси появляются и современные понятия: русский, Россия. Ибо, как выразился автор работы "К КОМУ НАМ НАДО ИДТИ?" священник Александр Захаров: "Покойный владыка Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, в одной из своих книг писал, что вместе с князем Владимиром "в конце X века вошли в купель святого крещения племена полян, кривичей, вятичей, радимичей и иных славян. Вышел из купели – русский народ"[99]. Сказано, конечно, с известной долей условности, но в то же время совершенно правильно и точно. Именно Церковь создала из этих разрозненных славянских (и не только славянских) племен единый русский народ. Именно Церковь помогла этому народу духовно выстоять и не сломаться морально в годины тяжких испытаний. Именно Церковь вдохновляла русских воинов на защиту родной земли.

Какой дом был последним, откуда святой благоверный князь Александр Невский выходил, отправляясь в свои славные походы? Этим домом был храм Божий, где святой князь испрашивал у Господа помощи в предстоящих ратных делах. Какой дом был первым, куда ступала нога князя по возвращении из походов? Этим домом опять был храм Божий, где святой защитник земли русской воздавал благодарение Богу за победу над всегда превосходящими силами "врага и супостата".

Это Церковь "умягчала сердца" самолюбивых удельных русских князей, мирила и объединяла разрозненные и часто враждующие между собой княжества и превратила их наконец в одно единое, могучее государство" [100].

Все это нашло отражение в русских былинах. Вот Вольга Всеславьевич – князь Олег Вещий из варягов, вот Микула Селянинович – славянский пахарь из полян. Вот Соловей Будимирович – богатый гость из новгородских словен, вот Садко – новгородский купец из чуди. Добрыня Никитич – русский богатырь из славянского племени древлян, а Илья Муромец – богатырь из мери. А вот Михайло Казаринов – богатырь из хазар. Но все они уже русские люди, ибо исповедуют православную веру, молятся на церковнославянском языке, общаются между собой в дружине, с князем и с другими людьми на русском языке и служат православной вере и Святой Руси. И хотя все еще разговаривает Илья из Мурома со своими родичами на своем местном, муромском наречии, Добрыня – на славянском, а Михайло из Галича – на хазарском, но все они уже воспринимают себя, как части одного целого, того, что называется Русью, Россией.

Так появилась Русь – Россия, а вместе с ней и возник еще один Великий трансконтинентальный путь, известный нам, как путь "из варяг в греки". Что, однако, должно понимать, как: "путь из фризов в греки", ибо для фризов и прочих варягов Балтики открылась возможность ходить и торговать во все русские города, а для русских купцов появилась возможность торговать с городами Прибалтики. И всем им вместе открылась возможность торговать с Византией и, следовательно, со всей тогдашней ойкуменой.

Очень может быть, именно эту узкую цель преследовали варяги, соглашаясь на предложение новгородцев. (О чем свидетельствуют все последующие действия Рюриковичей.) Однако результат превзошел все их замыслы.

О том, как началась русская земля и кто были первые князья в Киеве

"Вот повесть о том, откуда пошла Русская земля, кто начал первый княжить в Киеве и как стала Русская земля.

Мы так начнем эту повесть. После потопа три сына Ноевы, Сим, Хам и Афет, разделили землю: восток достался Симу, южная страна Хаму, север и запад Афету; от племени Афетова пошел народ славянский. Спустя много времени славяне осели по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись по земле многие народы и назвались каждый своим именем, где кто сел на каком месте; так, например, одни поселились на реке именем Морава и назвались моравами, другие назвались чехами; а вот тоже славяне: белые хорваты, сербы и хорутане. Когда волохи напали на славян подунайских, поселились сзади них и стали их притеснять, то славяне опять начали двигаться к северу: так они пришли и сели на Висле и прозвались ляхами; от этих ляхов пошли поляки, лутичи, мазовшане, поморяне. Другие славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, иные древлянами, потому что стали жить в лесах; а некоторые стали между Припятью и Двиною и назвались дреговичами; полочане прозвались от речки именем Полоты, которая впадает в Двину. Те, которые поселились около озера Ильменя, прозвались своим именем, славянами; они построили себе город, назвали его Новгородом. Так разошелся славянский народ.

Все племена жили особо друг от друга, каждое на своем месте с своими нравами, обычаями и преданиями. У полян были обычаи кроткие и тихие, а другие племена жили как звери. Между полянами были три брата: одному имя Кий, другому Щек, третьему Хорив, сестру их звали Лыбедью. Они построили город и назвали его, по имени старшего брата, Киевом. По смерти этих братьев древляне и другие окольные народы стали притеснять полян; тогда пришли к ним козары и сказали: "Платите нам дань". Поляне подумали и дали им по мечу от каждого дома. Козары принесли мечи к князю своему и старшинам и сказали: "Вот мы нашли новую дань". Старшины спросили: "Откуда вы это взяли?" – "Да вот там, в лесу, на горе, над рекою Днепровскою", – отвечали они. Тогда старцы козарские сказали: "Ох, не хороша эта дань, князь! Мы воюем саблями, острыми с одной только стороны, а у этого народа мечи с обеих сторон острые: будут они брать дань и на нас, и на других странах". Так и сбылось, как предсказали старцы: русские и до сих пор владеют козарами.

В то время как поляне, северяне и другие племена платили дань козарам, по белке с каждого дома, варяги из-за моря брали дань на славянах новгородских, на кривичах, также на чуди и мери. Скоро, однако, эти народы прогнали варягов за море, перестали давать им дань и начали владеть сами собою. Но, прогнав варягов, они никак не могли уладиться друг с другом и начали междоусобные войны. Тогда они стали говорить между собою: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил все дела справедливо"; отправили послов к варягам к РУСИ; РУСЬЮ НАЗЫВАЛИСЬ ВАРЯГИ ТОЧНО ТАК ЖЕ, КАК ДРУГИЕ ЗОВУТСЯ ШВЕДАМИ, иные НОРВЕЖЦАМИ, АНГЛИЧАНАМИ, ГОТАМИ. Чудь, новгородцы и кривичи сказали руси: "Земля наша велика и обильна, да порядку в ней нет, пойдите княжить и владеть нами". Собрались три брата с родственниками своими, взяли с собою всю русь и пришли: Рюрик в Новгород, Синеус на Белоозеро, Трувор в Изборск; от них-то и прозвалась Русская земля. Через два года умерли Синеус и Трувор; Рюрик один принял всю власть и роздал города приближенным к себе людям. Двое из них, Аскольд и Дир, которые не были ни родня Рюрику, ни бояре его, отпросились идти ко Царю-городу. Идучи вниз по Днепру, они увидали на горе городок и спросили: "Чей городок?" Жители отвечали им: "Были три брата: Кий, Щек и Хорив; они-то и построили этот город, да после изгибли, а мы вот платим дань козарам". Аскольд и Дир остались в Киеве, собрали много варягов и начали владеть полянами; а Рюрик княжил в Новгороде.

В 866 году пошли Аскольд и Дир на греков, при царе Михаиле. Царь в то время пошел было войною на аравитян, но, получив весть, что русь идет на Царьград, возвратился. Между тем Аскольд и Дир вошли в Константинопольскую гавань, перебили множество христиан и с двумястами кораблей обступили город. Царь и патриарх всю ночь молились в церкви Влахернской и потом, вынесши ризу Богородицы, погрузили ее в воду. До того времени море было тихо; вдруг поднялась буря с ветром, встали волны и разбили русские корабли; очень немногие из Аскольдовых воинов спаслись от такой беды и возвратились в свою землю.

Между тем умер Рюрик, он передал княжение Олегу, своему родственнику, поручив ему и сына своего Игоря, который был еще дитя. Собрав много войска, пошел Олег к Смоленску, взял этот город и посадил в нем своих мужей. Оттуда пошел вниз, взял Любеч и посадил в нем также своих мужей. Пришедши к горам Киевским и видя, что Аскольд и Дир княжат, Олег скрыл часть воинов своих в лодках, других оставил позади, а сам пошел, неся малютку Игоря на руках. Он послал сказать Аскольду и Диру: "Мы купцы; идем в Грецию от Олега и Игоря; придите повидаться с нами". Аскольд и Дир пришли. Тогда воины повыскакивали из лодок, и Олег сказал киевским князьям: "Вы не князья, не княжеского рода, но я княжеского рода, и вот сын Рюриков". Аскольда и Дира убили, понесли на гору и погребли там. Олег сел княжить в Киев и сказал: "Это будет мать русским городам", после чего начал строить города и установил дани. Сперва Олег воевал с древлянами и заставил их давать дань по черной кунице. Потом он пошел на северян; победив их, он наложил на них дань легкую, а козарам давать дань запретил, сказавши: "Я неприятель им, а с вами у меня нет ни какой вражды". Послал к радимичам спросить: "Кому даете дань?" Они отвечали: "Козарам". Олег сказал им: "Не давайте козарам, а давайте лучше мне". Радимичи согласились.

В 907 году пошел Олег на греков, а Игоря оставил в Киеве; взял с собою варягов множество, и новгородцев, и чуди, и кривичей, и других народов. Со всеми с ними пошел Олег на конях и в кораблях и пришел к Царю-городу: греки замкнули гавань и затворили город. Олег вышел из корабля, велел корабли вытащить на берег и повоевал городские окрестности. Русские перебили множество греков, разорили дома, пожгли церкви, одним словом, поступили так, как обыкновенно поступают неприятели. Греки, видя все это, испугались, выслали к Олегу из города и сказали ему: "Возьми дани сколько хочешь". Олег согласился и возвратился в Киев, неся золото, драгоценные ткани, плоды и вина. Народ прозвал его Вещим" [103, с. 32].

В. И. Паранин и В. Н. Татищев о Рюрике

"Коль скоро разговор коснулся существующих в истории концепций зарождения Русского государства, то прежде всего следует отметить явное преобладание тех из них, что построены на неместной, чуждой для Восточной Европы природе руси и Рюрика. В свое время X. Ловмяньский справедливо отмечал: «Сведение процессов возникновения Русского государства к интервенции норманнов означало бы замену научных исторических исследований анекдотическими рассказами. Другое дело, если бы было установлено, что норманны не были чуждой силой, а являлись бы одной из местных этнических групп…» (Ловмяньский X. Русь и норманны. М., 1985, с. 83.) Но если анекдотична норманнская интервенция, то не менее наивно и трогательное приглашение «родственников» из Западной Европы.

К слову сказать, господствующая в современной истории версия о западнославянском происхождении Рюрика далеко не нова. Она уходит своими корнями в XVI–XVII вв. У В. Н. Татищева находим: "…Дюрет в истории о языке обсчем, сказал, что Рюрик из Вандалии, чемы, мню, и польские последовали, яко Стрыковский, говорит: "Понеже руские море, обливаюсчее Прусы, Швецию, Данию, Ливонию, и Лифляндию, Варяжским имяновали, убо князи оные из Швеции, Дании или соседства ради обсчих границ из Прусов над Русью владели. Есть же город Вагрия, издревле славный, в Вандалии близ Любека, от которого море Варяжское имяновано, а понеже вандалы славяне, и потому руские единородных себя князей вагров, или варягов, избрали". Сам Татищев комментирует это предположение так: "Сие видится неколико вероятно, но внятно разсмотря, обличается, что никоего основания не имеет" [59].