355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Сказкин » История Византии. Том III » Текст книги (страница 15)
История Византии. Том III
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 00:57

Текст книги "История Византии. Том III"


Автор книги: Сергей Сказкин


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

Битва при Анкире отсрочила гибель Византии еще на половину столетия. Однако византийские феодалы не сумели воспользоваться этой передышкой для укрепления своего государства. Распри в их среде продолжались, междоусобицы охватили и Морею. Во внутренние дела Византии постоянно вмешивались венецианцы и генуэзцы, вражда между которыми также не прекращалась.

Знаменитый византийский философ Георгий Гемисит Плифон в своих речах беспощадно обличал своекорыстие и эгоизм пелопоннесских феодалов. Он писал: «Они считают тенью и пустыми словами справедливость, правду и всеобщее благо, стремятся лишь к золоту и другим богатствам, оценивают благополучие одеждами, серебром и золотом, ежедневной ленью и обжорством и ни во что ставят как свою, так и своих детей и всего государства безопасность и свободу»27.

Феодальные усобицы тяжелее всего отражались на положении народных масс Византии. Византийский писатель XV в. Мазарис в своей сатире «Путешествие в ад» едко бичует пороки феодального общества империи, продажность ее судей и чиновников. «Там судят, – пишет он, – в силу расположения, и, особенно поддаваясь лести, они получают подарки с обеих тяжущихся сторон; невинный погибает, а желаемый приговор получают наиболее состоятельные, заплатившие больше других, главным образом люди сильные и обладающие властью и огромным богатством»28. Ненавидя полновластных правителей отдельных областей Мореи, Мазарис страстно мечтает о гибели замков этих «подлых и никчемных топархов», о том, чтобы они «расплавились, как воскот огня, как иней под лучами солнца»29.

Преемником Баязида I стал его сын Мехмед I (1402—1421) по прозвищу Челеби («Благородный»). Положение нового султана было непрочным. На престол претендовали его братья Сулейман и Муса, которые поднимали постоянные мятежи. Старший сын Баязида I Сулейман фактически захватил европейские владения своего отца, оставив Мехмеду I лишь азиатские. Слабый и развратный деспот, Сулейман предпочел заключить временный союз с Византией и Сербией. Он старался жить в мире также с Венецией, Генуей и западными рыцарями, владевшими Родосом.

Воспользовавшись смутами в государстве османов, Византия вернула себе Фессалонику. Византийское правительство поддерживало сговорчивого Сулеймана в борьбе против его брата, жестокого и решительного Мусы. В 1411 г. Муса одержал крупную победу над Сулейманом и решил жестоко наказать его союзников – греков. Отряды Мусы появились под стенами Константинополя и начали его осаду. Султан Мехмед I, длительное время занятый войной с непокорными сельджукскими эмирами, восстановленными в своих владениях Тимуром, понял, наконец, необходимость положить предел росту сил и влияния Мусы. В 1413 г. в союзе с Византией и Сербией Мехмед I разгромил войско Мусы и стал единодержавным правителем Турецкого государства (1413—1421).

Мехмед I проводил миролюбивую политику в отношении Византии. Это объяснялось в известной степени затянувшейся войной с караманским и другими сельджукскими эмирами, а также военным конфликтом с венецианцами, которые в 1416 г. нанесли поражение сравнительно еще слабому турецкому флоту у Галлиполи. Но самой главной причиной, заставившей Мехмеда I заключить мир с Византией, было широкое народное восстание, вспыхнувшее в Османском государстве. Военные неудачи турок, усиление налогового гнета привели к разорению крестьян, ремесленников и мелких турецких феодалов. Между 1413 и 1418 гг. в Османской державе развернулась настоящая гражданская война, проходившая под антифеодальными и религиозными лозунгами. Во главе движения встал шейх дервишей Бедр-ад-Дин Симави, который повел за собой крестьян Румелии. Восстанием крестьян и ремесленников Малой Азии руководили сподвижник Бедр-ад-Дина дервиш Берклюджи Мустафа и его друг Торлак Кемаль.

Восстание Берклюджи Мустафы подробно описал очевидец событий византийский историк Дука. Программой восстания было требование установления социального равенства всех людей и общности имущества, «кроме жен». У всех должны быть общими «пища, одежда, упряжки и пашни». Восставшие требовали конфискации земель у феодалов и раздела ее между крестьянами.

Повстанцам была чужда религиозная исключительность: Берклюджи Мустафа призывал к борьбе как мусульман, так и христиан.Его проповедь имела успех среди бедных турецких и греческих крестьян Малой Азии.

Восставшие собрали многочисленное ополчение и нанесли поражение войскам турецких феодалов в западной части Малой Азии. Султану Мехмеду I потребовалось много месяцев, чтобы с помощью огромного войска разбить восставших. Мустафа был захвачен в плен и распят в Эфесе. На его глазах казнили его ближайших соратников. Деревни восставших крестьян были преданы огню и мечу. В 1418 г. Мехмед I столь же жестоко подавил восстание в Румелии шейха Бедр-ад-Дина, которое продолжалось и после казни вождя в 1416 г.30

Пользуясь миром с султаном и внутренними затруднениями в Османском государстве, деспоты Мореи отняли у правителя латинской Ахайи большую часть его владений.

После смерти Мехмеда I в отношениях Турецкого государства и Византии произошли коренные перемены. Новый султан, Мурад II, (1421—1451) вернулся к агрессивной политике своего деда Баязида I. Этому способствовала внутренняя консолидация Османской державы, укрепление ее экономики, сплочение вокруг центрального правительства феодальной знати, заинтересованной в завоевательных походах.

Первый удар турок снова обрушился на Византийскую империю. Мурад II имел особые причины быть недовольным византийским правительством, которое в 1421 г. оказало тайную поддержку его брату Мустафе, восставшему против султана. Разбив Мустафу, султан летом 1422 г. осадил Константинополь. И хотя на этот раз осада оказалась безуспешной, она являлась как бы прелюдией трагических событий 1453 г.

Турки не ограничились нападением на столицу империи и ужев следующем, 1423 г. вторглись в Южную Грецию, а затем на Пелопоннес. Морею не спасла длинная стена, построенная императором Мануилом II на Коринфском перешейке (Истме) для защиты Пелопоннесского полуострова. Стена была разрушена31.

В 1424 г. император заключил позорный мир с султаном, согласно которому Византийская империя вновь становилась данницей турок. Однако вскоре Византию постиг еще более тяжелый удар. Фессалоника, некогда второй по богатству город империи, переживала столь глубокий упадок, что ее последний правитель, третий сын Мануила II деспот Андроник, не будучи в состоянии спасти город от голода и защитить от турок, предпочел продать его в 1423 г. за большую сумму венецианцам. Венецианцы, давно мечтавшие о захвате этого важного опорного пункта в Македонии, самонадеянно решили, что смогут возродить город и наладить его оборону от турок. Но их семилетнее господство в Фессалонике не принесло благоденствия городу, а их попытки защитить его от турецких войск оказались тщетными32.

В 1430 г. султан Мурад II во главе огромной армии появился у стен Фессалоники. При известии о приближении султана многие жители бежали из города. Ни подоспевший для обороны Фессалоники венецианский флот, ни итальянский гарнизон не могли спасти города. Жители Фессалоники, в равной степени ненавидевшие как итальянцев, так и турок, сражались вяло. После кратковременной осады Мурад II овладел городом. Венецианский гарнизон был перебит, лишь немногие спаслись, бросаясь со стен в море и вплавь добираясь до кораблей.

На этот раз турки решили прочно обосноваться в завоеванном городе. Уцелевшие после штурма местные жители были почти поголовно обращены в рабство, а город был заселен турецкими колонистами. Знаменитая базилика св. Димитрия, славившаяся своими росписями и мозаиками, была обращена в мечеть. Древняя Фессалоника превратилась в турецкий город.

В последние годы своей жизни император Мануил II, подавленный многочисленными неудачами, отошел от дел, доверив управление империей своему старшему сыну Иоанну, которого он еще в 1421 г. сделал соправителем33. Приняв монашескую схиму, престарелый император скончался 21 июля 1425 г.

Тяжелое наследство оставил Мануил своему преемнику Иоанну VIII (1425—1448)34. Империя фактически распалась на отдельные мелкие уделы, теснимые со всех сторон врагами. Экономические затруднения продолжали расти: постоянные войны и происки итальянцев привели к дальнейшему упадку торговли и товарно-денежных отношений. Чеканка в Византии золотой монеты еще более сократилась.

Среди части провинциальных феодалов и купечества Византии распространялись туркофильские настроения: не получая защиты от слабой центральной власти и страдая от конкуренции итальянцев, они надеялись на улучшение экономического положения страны, если она попадет в руки сильного

турецкого султана

35

.

Очень напряженной была обстановка в Морее и Греции, где шли постоянные войны между латинскими и греческими феодалами. Смелый и воинственный деспот Мореи Константин в 1430 г. захватил Патры и положил конец владычеству латинских рыцарей в Ахайе. Весь Пелопоннес оказался под властью греков. Независимость сохранили лишь венецианские фактории Корон и Модон, а также итальянские владения в Навплии и Аргосе. Однако эти успехи Константина были омрачены непрерывными раздорами между самими деспотами Пелопоннеса – сыновьями императора

Мануила II36. Деспот Феодор завидовал славе своего удачливого брата Константина и готов был поднять против него оружие. С большим трудом император Иоанн VIII предотвратил войну между братьями, призвав Константина к себе в столицу.

Обе боровшиеся стороны вмешивали в свои распри то итальянцев, то турок.

Крайне тяжелое внутреннее положение Византии и вплотную надвинувшаяся турецкая угроза заставили Иоанна VIII вновь обратиться за помощью на Запад. Вопрос об унии церквей встал с небывалой остротой. Столкновения между представителями латинофильского и ортодоксального течения в Византии достигли крайнего ожесточения.

Вторая четверть XV в. была кульминационным периодом в длительной борьбе ортодоксальной и латинофильской партий. Латинофильское течение заметно окрепло37. Влияние православной же

партии в политической жизни Византии упало. Партия латинофилов полагалась только на помощь латинского Запада. Унию с католической церковью латинофилы считали меньшим злом, чем опасность турецкого завоевания. Ядро латинофильской партии составляли придворная знать, часть фракийских и морейских феодалов и некоторые представители высшего духовенства и интеллигенции. Последние императоры из дома Палеологов поддерживали это течение, а порой и возглавляли его.

Различные социальные группировки византийского общества готовы были к сближению с Западом. Истоки латинофильства, присущего некоторым представителям высшей феодальной знати Византии, восходят еще ко времени латинского господства, когда произошло сближение части греческой феодальной аристократии с западноевропейскими рыцарями. Многие знатные греческие и латинские семьи породнились между собой, греки восприняли некоторые западноевропейские феодальные институты, быт и нравы латинских рыцарей оказали влияние на византийскую знать. Эти связи с Западом не только сохранились в XV в., но даже окрепли из-за турецкой угрозы. К числу царедворцев-латинофилов принадлежало немало родственников дома Палеологов.

Значительная часть византийской интеллигенции, людей науки, была также заинтересована в сближении с Западом. В конце XIV и особенно в первой половине XV в. между Византией и Западной Европой установились тесные культурные связи. Знаменитые византийские риторы и ученые, проникнутые новыми, гуманистическими веяниями, такие, как Мануил Хрисолор, Виссарион Никейский, Феодор Газа, Георгий Трапезундский, Иоанн Аргиропул, Михаил Апостолис и др., поддерживали постоянные тесные контакты со многими выдающимися итальянскими гуманистами своего времени38.

Св. Георгий. Рельеф. Дерево. Галлисто близ Кастории. Конец XIII в.

Часть высшего духовенства, поддерживавшая латинофилов, принадлежала к числу так называемых «политиков», или умеренных, противостоявших партии крайних ортодоксов. В противоположность ортодоксам, боровшимся за сильную и независимую от государства церковь, «политики» всегда шли на компромисс с императорской властью, в частности и в вопросе об унии. Они опирались не на монашество, а преимущественно на белое духовенство.

Латинофильские настроения некоторых слоев византийского купечества объяснялись их выгодными торговыми связями с Западной Европой. Но таких торговцев было немного. Большая часть византийских коммерсантов, страдая от конкуренции итальянцев, предпочитала поддерживать то православную партию, то туркофилов.

Латинофилы, и прежде всего феодальная знать, в своей политике встали на ложный путь, возложив все надежды на Запад, который, с одной стороны, не отказался от агрессивных планов против Византии, а с другой – не имел достаточных сил и единства для отпора туркам. Объективно позиция

латинофилов и туркофилов вела на путь измены своей родине

39

.

В православную партию в XV столетии входило большинство высшего и среднего константинопольского духовенства. Основной ее опорой было многочисленное византийское монашество. Эта партия с непримиримым фанатизмом выступала против сближения с Западом и заключения церковной унии. Среди представителей православного течения было немало выдающихся богословов и церковных деятелей. Первое место среди них принадлежало знаменитому богослову Марку Евгенику, митрополиту Эфесскому. Его сподвижником, а позднее преемником в качестве вождя ортодоксальной партии был Георгий Схоларий (в монашестве Геннадий), ставший впоследствии первым греческим патриархом в Константинополе во время владычества турок.

К этой же партии примыкали Антоний, епископ Ираклийский, великий экклисиарх Сильвестр Сиропул (автор истории Флорентийского собора, написанной в строго ортодоксальном духе), брат Марка Эфесского – Иоанн Евгеник и многие другие.

Константинопольские патриархи Евфимий II (1410—1416) иособенно Иосиф II (1416—1439) занимали колеблющуюся позицию: они то поддерживали унию, поддавшись давлению императорской власти, то вновь выступали за сохранение строгого православия.

Непримиримая позиция ортодоксов по отношению к унии имела свои корни в исконной вероисповедной вражде и в догматических расхождениях восточной и западной церквей. Однако нетерпимость большинства греческого духовенства к латинянам имела также свои экономические и политические причины. Уния с папским престолом означала для византийского духовенства и монашества резкое падение их церковных доходов и потерю политического и идеологического влияния на народные массы; уния неминуемо привела бы при политической слабости Византии к полному подчинению восточной церкви супрематии папы.

Большинство населения империи поддерживало православную партию, ибо было полно ненависти к латинянам. Латинское господство, приведшее к усилению феодальной эксплуатации народных масс и подавлению самобытной византийской культуры, еще не изгладилось из памяти народа. Византийское купечество и ремесленники страдали от засилья итальянцев, захвативших наиболее выгодные позиции в торговле с Левантом и Причерноморьем. Большое воздействие на широкие массы Византии оказывали и антилатинские проповеди духовенства и монашества. Но православная партия также не оправдала надежд народа, она не стала той силой, которая смогла бы сплотить народные массы Византии для защиты Византии от турецких завоевателей.

Особый размах борьба партий в Византии XV в. приобрела в связи с заключением Флорентийской унии40. Начавшиеся еще в 1431 г. переговоры византийского двора с римским престолом об унии затянулись из-за раскола в католической церкви, вызванного раздорами между папой Евгением IV и

участниками Базельского собора. Наконец, было достигнуто соглашение о том, что папа созовет в Италии вселенский собор, где будет решаться и «греческий» вопрос. Иоанн VIII выразил согласие лично прибыть на собор во главе многочисленной церковной делегации.

Как в Италии, так и в Византии началась деятельная подготовка к собору. В состав греческой делегации вошли представители как латинофильской, так и православной партий. Среди латинофилов первые места занимали Виссарион, возведенный в сан архиепископа Никейского, и Исидор, получивший сан митрополита Киевского.

Признанным вождем православной партии, игравшим видную роль в делегации восточного духовенства, был Марк Эфесский; активную помощь ему оказывали Георгий Схоларий и другие видные иерархи православной церкви41.

Для папы Евгения IV, находившегося в затруднительном положении из-за оппозиции Базельского собора, возвращение «схизматиков»-греков в лоно единой католической церкви явилось бы крупным козырем в борьбе с противниками. В свою очередь, деятели Базельского собора также надеялись использовать в собственных интересах приезд греков в Италию.

24 ноября 1437 г. пышно разукрашенная эскадра из восьми судов покинула Константинополь и направилась к берегам Италии. На борту этих кораблей находились император Иоанн VIII, его брат деспот Димитрий, константинопольский патриарх Иосиф II, высшие духовные и светские сановники. 8 февраля 1438 г., после утомительного и опасного путешествия, греческая эскадра прибыла в Венецию. Дож, члены синьории, вся венецианская знать и толпы народа торжественно встретили почетных гостей. Далее путь греков лежал в Феррару, где 9 апреля 1438 г. и начались первые заседания вселенского собора. Папа встретил императора и патриарха с большим почетом, и начало переговоров как будто сулило радужные перспективы византийскому посольству. Однако иллюзии о заключении унии на почетных для греческой церкви условиях вскоре рассеялись.

Прения на соборе по догматическим вопросам оказались бесплодными: обе стороны не шли на уступки, а закулисные переговоры об условиях заключения унии затягивались. Внутри греческой делегации разгорелась сперва скрытая, затем открытая борьбамежду латинофилами и православными. Она закончилась разрывом между партиями. Произошло острое столкновение их вождей – Виссариона Никейского, предлагавшего пойти на компромисс с папством, и Марка Эфесского, непреклонно отстаивавшего «чистоту православной веры».

Римская курия, раздраженная несговорчивостью греков, решила оказать на византийскую делегацию материальное давление. Она прекратила выдачу греческим прелатам субсидии на их содержание и заставила византийцев терпеть лишения. Затем было решено перенести заседания собора из Феррары во Флоренцию. Удаляясь в глубь страны, греки попадали в еще большую зависимость от курии. Официальным предлогом перенесения заседаний собора во Флоренцию послужила опасность моровой язвы, грозившая Ферраре.

Во Флоренции высшие католические прелаты, особенно кардинал Джулиано Чезарини, приложили немало усилий, чтобы склонить на сторону унии наиболее влиятельных православных иерархов. Они установили самые дружеские отношения с латинофилами, вели с ними беседы на богословские темы, знакомили с трудами западных богословов. Виссарион и его сподвижники по прибытии в Италию попали в среду знаменитых итальянских гуманистов, установили связи с Амброджо Траверсари, Гуарино, Флавио Бьондо, Ауриспа и многими другими виднейшими итальянскими учеными и писателями раннего Возрождения42. Общая любовь к античности сближала Виссариона и его друзей с итальянскими гуманистами. Под давлением курии латинофилы активизировались, стремясь склонить к компромиссу пассивное большинство греческой делегации. Одновременно папский престол пустил в ход подкуп и щедрые посулы в отношении колеблющихся восточных иерархов. Многие видные греческиедуховные сановники получили от папы богатые подарки и еще более заманчивые обещания. Латинские кардиналы устраивали для греков пышные обеды, на которых вели льстивые разговоры. Вождям латинофильской партии Виссариону и Исидору были обещаны кардинальские шапки. Впоследствии, по возвращении на родину, византийских архиепископов и епископов обвинили в том, что они были подкуплены «врагами истинной веры». Обвинение в коррупции пало на многих из восточных иерархов, участвовавших в работе Ферраро-Флорентийского собора. В послании монахов Афона русскому великому князю Василию II прямо говорилось, что император и византийское духовенство «какову мерзость въсхотеша очима своима увидети свою благочестивую веру продате на злате студным латинам».43

Император Иоанн VIII, крайне недовольный затяжкой переговоров, оказал решительное давление на упорствовавших духовных сановников, угрожая одним, подкупая других, и в конце концов добился того, что значительная часть греческой делегации согласилась заключить унию на основе догматических уступок папству. На это пошел даже такой видный представитель православной партии, как Георгий Схоларий. Весьма важной причиной, толкнувшей греков на уступки латинянам, были доходившие из Византии тревожные известия о готовившемся новом наступлении турок. Однако Марк Эфесский не сдавался, и ожесточение в борьбе партий на соборе достигло крайних пределов. Виссарион публично назвал Марка «бесноватым», Марк же кричал ему вслед: «Ты ублюдок и таково твое поведение!» Дорофей Митиленский и Мефодий Лакедемонский доносили папе, что Марк называл римского первосвященника еретиком. Упорство и строптивость Марка вызвали такой гнев императора, что Иоанн VIII приказал держать непокорного епископа под арестом во время заключительных переговоров на соборе.

Окончательное согласие на унию греческих иерархов было вскоре достигнуто. Наиболее болезненный вопрос о супрематии папы был сформулирован в довольно туманных выражениях о признании папы «наместником Христа», «пастырем и учителем всех христиан». Требование об апелляции к папе на императора и патриарха не было принято, и латиняне не стали на этом настаивать. Но в других, чисто догматических вопросах и в вопросах литургики папство одержало полную победу44. Латиняне заставили греков признать католическое вероучение во всех основных пунктах и быстро достигли согласия по тем догматическим вопросам, о которых спорили 500 лет.

Одновременно было заключено соглашение между папой и императоромна следующих условиях: папа обязался содержать в Константинополе 300 воинов и две галеры, а в случае особой нужды прислать императору 20 галер на полгода или 10 галер на год. Кроме того, папский престол обещал, в случае крайней опасности для Византии, поднять европейские государства на крестовый поход против турок. Католическая церковь согласилась также посылать всех паломников, отправлявшихся на Восток, через Константинополь для возрождения экономической жизни города и повышения политического престижа империи.

5 июля 1439 г. латинская редакция соборного определения об унии была подписана папой и 40 католическими прелатами, в тот же день греческую редакцию определения подписали император и

33 греческих иерарха. Марк Эфесский, оставшийся до конца непреклонным, унию не подписал; кроме того, не подписали ее представители русской и грузинской церквей, еще до заключения унии покинувшие Флоренцию, а также некоторые греческие епископы.

6 июля 1439 г. в кафедральном соборе Флоренции состоялось торжественное заключение унии между католической и православной церквами. В прекрасном храме открылось блестящее собрание западных и восточных прелатов, в центре его в пышных одеждах, окруженный кардиналами, восседал папа. Греческое духовенство теснилось вокруг императора. После католической мессы кардинал Джулиано Чезарини прочитал латинский текст соборного определения, а Виссарион – греческий. Затем греки во главе с императором подходили по очереди к папе, преклоняли перед ним колена и целовали ему руку – эта унизительная для византийцев церемония знаменовала их полное поражение.

Но самым печальным для византийцев было то, что политические и военные условия договора между папой и императором так и остались только на бумаге. Византия и на этот раз, как и прежде, не получила реальной помощи от Запада.

Жертва была принесена напрасно, и по возвращении греков на родину уния была отвергнута почти всем духовенством и народом. Все отвернулись от униатов, и вожди латинофилов Виссарион и Исидор, получив сан кардинала римской церкви, принуждены были уехать в Рим.

Полный крах потерпели попытки принятия унии и на Руси. Митрополит Московский Исидор, назначенный папой после Флорентийского собора наместником Ливонии, Литвы и России, был в Москве низложен великим князем Василием II и брошен в темницу. С большим трудом ему удалось бежать в Литву. После низложения Исидора митрополитом стал русский иерарх Иона, и русская церковь окончательно превратилась в самостоятельную митрополию, независимую от константинопольского патриарха.

Бесплодный по существу для Византии союз с Западом вызвал, однако, страшный гнев султана Мурада II и еще более ухудшил отношения между Константинополем и султанским двором.

Между тем успехи турок, создававшие непосредственную угрозу для европейских стран, в частности для Венгрии, привели, наконец, к созданию новой военной коалиции. Прославленный герой венгерского народа, воевода Трансильвании Янош Хуньяди, ставший во главе ополчения из венгров, сербов и других народов, нанес ряд поражений туркам в Сербии и Валахии. Это подняло дух всего порабощенного турками населения Балкан и вызвало энтузиазм в странах Центральной и Западной Европы. В 1443 г. с благословения папы был организован новый крестовый поход против турок, в котором приняли участие венгры, поляки, сербы, валахи и другие народы45. Во главе крестоносного ополчения на этот раз встал король Польши и Венгрии Владислав III Ягеллон. Под его знаменами в Венгрии собралась большая армия, насчитывавшая около 30 тыс. воинов. Союзниками Владислава III выступили Янош Хуньяди и сербский деспот Георгий Бранкович, ранее лишенный турками своих владений в Сербии.

Воспользовавшись тем, что Мурад II в это время был занят затяжной войной в Малой Азии против эмира области Карамана, армия крестоносцев перешла Дунай и нанесла ряд поражений туркам в Румелии. Крестоносцы, не встречая сопротивления, вторглись в Болгарию, овладели Софией и двинулись далее, во Фракию. Местное население всюду встречало их как освободителей от ига турок.

Победы войск крестоносцев в 1443 г. облегчили борьбу за независимость Албании, почти уже завоеванной турецкими войсками, и албанский народ, под руководством своего вождя Скандербега, еще 20 лет успешно боролся с турецкими завоевателями.

Узнав об успехах крестоносцев на Балканах, Мурад II в течение лета 1444 г. собрал огромную армию и подготовился к встрече с войсками Владислава. Одновременно дипломатия турок сумела внести раскол в стан противников и переманить на свою сторону сербского деспота Георгия Бранковича. Единство крестоносного войска было подорвано. Мурад II пошел на заключение временного мирного договора с европейскими державами сроком на десять лет. Однако папство через своего легата кардинала Джулиано Чезарини склоняло Владислава III к продолжению борьбы; на этом же настаивала и Венеция, обещавшая прислать в поддержку крестоносцам свой флот.

Вожди крестоносцев, несмотря на ослабление их войска и усиление армии противника, самонадеянно порвали мирный договор и возобновили войну с султаном. Крестоносное ополчение в надежде на помощь венецианского флота двинулось к Варне в Болгарии, но венецианская эскадра запоздала с прибытием. Георгий Бранкович отказался участвовать в походе. Усилились раздоры внутри крестоносного войска46. Все это, а также огромное численное превосходство турецкой армии определило исход решающей битвы между турками и крестоносцами при Варне. 10 ноября 1444 г. в одном из самых кровопролитных сражений той эпохи крестоносная армия была, почти полностью уничтожена, сам глава крестоносцев Владислав III пал наполе боя, его трагическую участь разделил и вдохновитель крестового похода кардинал Джулиано Чезарини.

Последняя попытка европейских народов помешать турецким завоеваниям на Балканах полностью провалилась. Турки торжествовали победу, готовя окончательный удар против Византии.

ГЛАВА 11. ЗАВОЕВАНИЕ ТУРКАМИ ВИЗАНТИИ И ПАДЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ

Разгром крестоносцев при Варне явился непоправимым ударом для всей антитурецкой коалиции европейских народов1. На поле битвы пали не только вожди крестоносного ополчения – король Владислав Ягеллон и кардинал Джулиано Чезарини, сложили свои головы почти все воины их армии. Надежды европейских народов сдержать стремительный натиск турок и противопоставить турецкой армии сплоченный союз монархов Европы и папства были похоронены навсегда. После Варненской битвы антитурецкая коалиция фактически распалась, в стане противников султана царило полное замешательство.

Варненская катастрофа поставила в безвыходное положение прежде всего Византию, против которой готовился главный удар турок. Престарелый Иоанн VIII, удрученный провалом Флорентийской унии и внутренними неурядицами, простившись с последней надеждой на помощь крестоносцев, вновь вынужден был искать милостей у султана, стремясь задобрить его щедрыми подарками. Тяжелые последствия Варненское поражение имело и для греков Морей. Морейский деспот Константин, стремившийся объединить всю Грецию для борьбы против турок, не имел больше времени для того, чтобы развить и закрепить свои успехи. Смелые попытки Константина возродить греческое царство в Морее и выступить в качестве наследника агонизирующей империи незамедлили вызвать подозрения, а затем и месть освободившегося от западной опасности турецкого султана.

Поход 1446 г. Мурада II в Грецию завершился полным разгромом непокорного деспота. Пройдя Центральную Грецию, турецкие войска атаковали и захватили длинную стену на Истме, а затем вторглись вМорею. Разрушительный поток турецких завоевателей обрушился на цветущие города Морей, которые были преданы беспощадному разграблению. Дорогой ценой заплатили за сопротивление султану жители Пелопоннеса: покидая опустошенный край, турки увели с собой около 60 тыс. пленников. С большим трудом Морея сохранила временную независимость, уплатив высокую дань победителю.

Намереваясь громить своих противников поодиночке, Мурад II заключил мир с побежденным деспотом Морей Константином и двинулся против одного из самых опасных своих врагов – Яноша Хуньяди. В октябре 1448 г. венгерские и турецкие войска сошлись снова на том же Косовом поле, где произошло знаменитое сражение 1389 г. Как и тогда, кровопролитная битва окончилась полной победой турок и подчинением Яноша Хуньяди власти турецкого султана. Эта победа повлекла за собой и капитуляцию Сербии. Непримиримый враг турок – вождь албанцев Скандербег, оставшись в изоляции, заперся в своих горных твердынях и продолжал в одиночку вести мужественную и неравную борьбу против османских войск, которые во главе с султаном несколько лет подряд тщетно пытались покорить Албанию.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю