Текст книги "Выход на орбиту (СИ)"

Автор книги: Сергей Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Глава 13.2

2 октября, воскресенье, время 11:55

Особняк Агдан.

– Почему у нас нет своего личного самолёта? – с лёгким стоном выхожу из машины в традиционно раскрытую ЧжуВоном дверцу. От достижений конфетно-букетного периода отказываться нельзя. Стоит пару раз самой выйти, как положительный, полезный и льстящий моему самолюбию рефлекс угаснет.

– Ехать из аэропорта до дома дольше и утомительнее, чем лететь из Японии, – жалуюсь ЧжуВону, заходя в дом.

– Тебе тяжело и утомительно ехать в одной машине с любимым мужем? – поднимает бровь ЧжуВон, на двух пальцах неся мой чемодан.

Аж застыла на месте на секунду. Ничего себе! Ученик пытается конкурировать с учительницей? Это надо поощрять, – решаю на месте.

– Браво, Чжу! – хохочу. – Моя школа!

Поднимаю руку, хлопаю о его подставленную ладонь, так со смешками входим в гостиную. У-п-с-с-с! Сюрприз! В гостиной за чаем блаженствует самчон. Около него хлопочет довольная мама.

– Аньён, Юночка! – цветёт всем лицом ЮнСок и бесцеремонно расцеловывает в обе щёки. – Хорошеешь с каждым днём!

Понимаю, что мечты о душе придется отложить. Ничего, есть тоже хочется… и новости услышать, – неужто те самые? – вижу ведь многозначительный взгляд самчона. На прямой вопрос, однако, отвечает уклончиво:

– Давай пообедаем, Юночка. О серьёзных делах лучше после еды говорить.

Мама с СунОк тем временем мечут снедь на стол. Один из соблазнительно пахучих вариантов свиной шкурки выставляется перед мужчинами. Девчонкам что полегче, салат-кимчхи в исправленном варианте и окрошка, некоторые мои новшества из русской кухни пришлись по вкусу маме и сестре.

И вот когда мы приступили к чаепитию, – слегка посмеиваюсь завистливому взгляду, которым онни сопровождает поедание мужчинами пирожных, – самчон буднично сообщает нечто, чего уже не чаяла дождаться.

– Юночка, это был «Самсунг»…

Переглядываемся с ЧжуВоном.

– Ты про суд с тем придурком ХиГуном? – уточнить надо, мало ли что. Самчон кивает.

Снова переглядываемся. Эта новость – триггер для целой цепочки наших дальнейших действий.

– Как удалось? – Чжу не сдерживает любопытства, он тоже знаком со сложностями этого дела. Выследить человека, который прикрывал ХиГуна, оказалось сложным делом. В суде был официальный адвокат, но того проверили сразу.

– О-о-о, целую спецоперацию пришлось проводить, – расцветает в предвкушении победной реляции самчон. Но гордая улыбка, обращённая к маме и развесившей уши СунОк, разочарованно гаснет после моих слов:

– Подробности наедине.

– Тебе что, жалко? – темнеет лицом СунОк.

– Скажи, онни, вернее, поклянись, что у тебя не мелькнула соблазнительная мысль поделиться захватывающей историей со всеми подписчиками твоего видеоблога? – смотрю пристально и не мигая. Так смотреть в нашей семье могут только я и Мульча. Вернее, Мульча и я. Мою кошку никто не пересмотрит.

Сунок стушёвывается и хмуро начинает прибирать посуду. Вот не знаю, удастся мне её окончательно перевоспитать или нет.

Время 12:50, кабинет ЧжуВона.

Чжу с огромным интересом слушает самчона, я с восхищением. Всё-таки мой дядюшка кое-что может…

30 сентября, пятница, время 18:20

Сеул, полицейская станция № 177 в Намьянджу

– Это он! Он! Точно он! – горячится молодой парень, тыча пальцем в брюзгливо морщащегося представительного мужчину, сидящего в сторонке.

Происходит всё в кабинете дежурного дознавателя. Рядом с горячим парнем стоит полицейский. Во избежание. Дознаватель, добавление к образу которого нарукавников полностью превратило бы его в типичного бухгалтера, подавляет довольную улыбку. Непонятное убийство на улице в зоне ответственности участка, случившееся трое суток назад потрясло весь бравый полицейский коллектив.

Беда всей корейской полиции в поразительно низкой преступности в целом по стране, как ни странно это звучит. Отработанным до автоматизма навыкам следственной работы просто неоткуда взяться. Почти любому полицейскому чину приходится совершать умственное усилие, напрягать память, что же в таких случаях полагается делать. Шаблонные, универсальные действия затруднений не вызывают. Специальные приходится вспоминать.

Ограбление на вечерней улице, которое где-нибудь в Нью-Йорке или Петербурге полиция размотала бы за один вечер в двух случаях из трёх, для полицейского участка № 177 оказалось задачей повышенной сложности. Такие в школьных учебниках по математике помечают звёздочкой. В некоторых странах.

Так или иначе, дознаватель страшно доволен. Хоть какое-то движение по делу пошло. По его команде задержанного уводят.

– Успокойся, парень. Давай по порядку.

Шумному свидетелю поневоле приходится утихомириться. Трудно произносить своё имя и прочие данные с чувством великого гнева. К тому же раздражитель удалён.

Через полчаса с огромным удовлетворением дознаватель даёт подписать протокол неравнодушному гражданину и отпускает его. Напоследок спрашивает:

– Слушай, а почему ты только через несколько дней пришёл? Почему сразу не заявил в полицию, что видел подозрительного рядом с место преступления?

– Так я только вчера случайно узнал, что совсем рядом было убийство. В интернете новость увидел, – поясняет парень.

– Понятно, – кивает дознаватель. – Если что, мы тебя вызовем. Аннён.

Поразмыслив, дознаватель вздыхает. Нет, всё хорошо, появился подозреваемый, но с доказательствами пока никак. Парень опознал мужчину, который вскоре после момента убийства поспешно удалялся от места преступления. Это всё. Улица, говорит, была пустая. Кхм, слабо, – решает дознаватель и по телефону требует доставить задержанного. Через минуту того вводят.

Настроение дознавателя планирует вниз. Не нравится ему брюзгливо спокойный вид мужчины. Не нравится в том смысле, что не похож он на криминального элемента и виновного хоть в чём-то. Даже в краже носового платка из супермаркета, не говоря об убийстве.

Время 13:20, кабинет ЧжуВона.

– А дальше, ЮнСок-сии? – интересуется Чжу.

– Дальше всё понятно. Что знают двое – знает каждая свинья, – цитирую одного колоритного персонажа из русского фильма мира Юркина.

– И что ты знаешь? – скептически кривится пацак.

– А что тут не знать? – пожимаю плечами. – Самчон находит выход на начальника станции или самого дознавателя. Повод для разговора подойдёт любой. Можно даже такой, который гарантированно встретит отказ. Предложение какой-либо формы сотрудничества, хотя бы про наши волонтёрские группы антиманкеров, например, тоже подойдёт…

По мере моего спича в глазах самчона всё более и более разгорается уважение.

– На обеде в пафосном ресторане, – естественно, полицейский ни за что не платит, – затевается разговор о том убийстве. При достаточном уровне ловкости полицейский сам расскажет хорошим людям, что, откуда и зачем. Главное, представить дело, как необязательный светский трёп. Вот и всё.

– Ты рассказываешь даже лучше, чем было, – восхищается самчон. – Всё точно так и сделали, за исключением деталей.

– Каких деталей? – всё-таки прицепился ЧжуВон.

– Парень выдал главное после того, как выпил. Дорогой коньяк, между прочим, был, – со значением смотрит на меня.

– Десять тысяч долларов тебе и двадцать пять помощникам и на расходы, – мгновенно реагирую я. – Если мало, говори прямо. Оформим на тебя лично всю сумму, а ты распределяй, как хочешь.

По его глазам вижу, что угадала желаемый размер премии, а то и слегка превысила. Самчон довольно кивает.

– Всё, – надо скинуть накопившуюся усталость, ещё несколько часов назад я находилась в Японии, – я в душ и спать.

Через полчаса засыпаю под блаженное мурлыканье Мульчи. Больше всего она меня любит, когда я её глажу или сплю. Без ЧжуВона. Который выпытывает сейчас из самчона все подробности.

3 октября, понедельник, время 17:55.

Агентство «Music Modern», репетиционный зал.

В зал заглядывает ЧжуВон с озабоченным видом. А мы тут плюшками балуемся, то есть репетируем. Кстати, есть для него повод поревновать. Хоть нас с хореографом две дамы, но парней семеро. СанХён не дал мне Bang-Bang, как я просила, но StarsUniors отдал мне в аренду. Десять процентов выручки за их эксплуатацию придётся отдать, гонорары парням и их содержание тоже на мне. Сразу предупредила ребят, что на многое им лучше не рассчитывать. Рекламные проекты и подтанцовка.

С парнями реализую давнюю задумку. Пора выпускать в свет «лунную походку». Думаю, что в мире Юркина суперзвезда Майкл Джексон не полностью раскрыл весь потенциал этого стиля. Разбрасывался. Попробую развить его идеи.

(Примерно вот о чём речь: https://youtu.be/ygfSDSFIAjM – прим. Автора)

Этим и занимаюсь вторую половину дня. В первую – Елена дрючит мой кордебалет и «Кару». Там я появляюсь не слишком часто. Чтобы не терроризировать девчонок своим видом. На мне чёрный гимнастический купальник и чёрные же колготки, этот предательский для малейших недостатков фигуры цвет делает меня неотразимой. Недостатков у меня нет, и девчонки при мне скисают. Сейчас ещё ничего, а поначалу вообще зеленели от зависти. Они пока не видят улучшений своих фигурок. Они уже проявляются, но глаз не замечает роста травы или деревьев, если видит их непрерывно.

Показываться в таком виде парням не рискую. Так что сейчас я в лёгком и свободном спортивном костюме.

– Ты чего, Чжу? – подхожу к мужу, который немедленно цепляет меня за талию и приветственно целует в щёчку. Стайные игры, так понимаю. Альфа-самец на виду у других самцов помечает свою самку.

– Я ж говорила, что буду поздно, – не отстраняюсь и не пресекаю, самому быстро надоест, а сопротивление заводит.

– Тебе уже доложили? – Чжу продолжает, видя равнодушную реакцию. – Суд по твоему делу вынес решение.

И паузу делает, пацак проклятый. Клясть его нет смысла, сама так люблю делать. Моя школа или моим же салом мне по сусалам, – всплывает в голове русская поговорка.

– Мы проиграли, – досадливо морщится ЧжуВон, – присудили выплатить этому шипсэги сто миллионов вон за моральный ущерб. Аппеляцию наш адвокат уже подал.

Раздумываю. Строго говоря, очень удачный момент именно для меня такое быстрое решение. Как раз не могла решить, сейчас же звонить в офис «Самсунга» или после суда. Если до вынесения решения, то они могли отыграть назад и причин для претензий я лишаюсь. Теперь дело упрощается, у меня все основания бить «Самсунг» так, как захочу.

– Апелляцию отзовите, штраф я выплачу немедленно, – смотрю на мужа, ожидаю приступ удивления, но нет. Включает голову и думает.

– Не могу уследить за всеми изгибами твоей женской хитрости, – честно признаётся через полминуты.

– Мне нужен хотя бы такой символический ущерб, – объясняю высокие планы, – как повод для ответного удара. Апелляцию отозвать, мы подадим встречный иск миллиона на три долларов, в расчёте получить хотя бы один. И повесить эту сумму на ХиГуна. Выплачивать всё равно «Самсунг» будет. Далее вводим в действие план травли этого обормота, чтобы больше ни у кого не возникала дурная мысль поднимать на нас хвост.

– А «Самсунг»?

– А что «Самсунг»? С ним ещё легче. В крупную мишень попасть намного проще…

3 октября, понедельник, время 19:15.

Агентство «Music Modern», холл.

ЁнДжи.

Входим в холл с СонХи, нагруженные пакетами, и натыкаемся на спускающуюся с лестницы Агдан. Почему я и СонХи понятно любому. Пакеты увестистые и кто их должен таскать, если одна макнэ не справится?

– Контрабанду тащите? – с серьёзным лицом спрашивает госпожа.

Испуганно переглядываемся с СонХи, но вовремя замечаю, что госпожа улыбается. Сразу становится легче, даже пакеты кажутся не такими тяжёлыми. Нас, самых молодых, девчонки угнали в магазин за продуктами. Запас на несколько дней. Ничего запретного мы не покупали, но всё равно страшновато.

Светя на нас лёгкой улыбкой, госпожа проходит мимо. Не могу, не имею права упускать такой выгодный момент, когда мы почти наедине. СонХи – макнэ, её можно не считать.

– Госпожа Агдан, – мой несмелый писк догоняет госпожу. Она оборачивается.

– Госпожа Агдан… я хотела спросить, вернее, попросить… – вот всегда, когда нужно, язык будто отнимается, – тут девочки меня дразнят кривоножкой…

О том, что произошло это с подачи госпожи, умалчиваю.

– Кто посмел? – поднимает бровь госпожа. СонХи незаметно сдвигается за мою спину.

– Э-э-э… – признаться, я теряюсь. Вдруг она накажет ХаРу, а она потом…

Но, слава небесным апельсинам, госпожа не настаивает на ответе.

– ЁнДжи-ян, через месяц у тебя будут очень стройные и красивыее ноги. И никому в голову не придёт обзывать тебя хромоножкой, – ласково утешает госпожа и вдруг замолкает.

– …кривоножкой, – от моей негромкой поправки госпожа отмахивается.

После короткого раздумья вдруг говорит такое, от чего, сама чувствую, расцветаю всем лицом. Попрощавшись, госпожа стремительно удаляется. А у меня от радости рождается в голове туманный клубок идей, из которых выуживаю одну. Самую-самую.

– СонХи! – смотрю на макнэ максимально проникновенно. – Я тебя очень прошу. Называй меня всегда и везде хромо… кривоножкой! Особенно в присутствии госпожи.

Сначала СонХи глядит на меня, открыв рот, ты с ума сошла? Затем до неё что-то доходит.

– Нет-нет, ЁнДжи! Ни за что! Ты ж моя подруга! – глаза хитренько поблёскивают.

– Тогда не говори никому, что ты слышала! – захожу с другой стороны.

– Ты не выполнишь распоряжения Госпожи? – округляет глазки хитренькая СонХи. Ёксоль! Ничего не получается!

Когда приходим в общежитие и разгружаемся на кухне, девочки собираются на вечернее чаепитие и СонХи тут же меня предаёт. Или снимает с меня обязанность выполнения приказа госпожи.

– Девочки, а что нам сейчас госпожа сказала! – тут же заявляет СонХи. Щибаль! Не срабатывает мой план. Ну, и ладно…

После лёгкого галдёжа, что, где и почему, доходит до сути.

– Госпожа Агдан сказала, что если будете обзывать ЁнДжи кривоножкой, то она сделает ей такие ноги, что мы все лопнем от зависти!

Все замолкают. Надолго. А СонХи я ещё отомщу, классный план мне сорвала. Таких дур в группе нет, желающих чтобы я их по внешности обскакала. Да, мне до колик в животе хотелось, чтобы госпожа исполнила свою угрозу. А она может, всем нутром чувствую.

Перед сном пристёгиваю на ноги длинные колодки. Чуточку усиливаю нажим винтами. Укладываться в громоздкий станок Николь помогают ГюРи и ХаРа. Кажется мне или нет, что ноги стали чуть прямее?

4 октября, вторник, время 10:45.

Сеул, офисный небоскрёб «Самсунг», кабинет вице-президента Лю ВанХи.

Удивлённый ВанХи ставит в подставку телефон. Растерянность заставляет тереть пальцами лоб. Что-то крутится в голове про эту заносчивую и наглую Агдан, что только-только ему позвонила. ВанХи сужает глаза, вроде вспомнил. Был полусветский разговор с начальников СБ и руководителем рекламного отдела и устное распоряжение президента компании все дела, касающиеся Агдан, перенаправлять первому вице. Он-то третий.

Подтянутый и спортивный, – президент культивировал в среде топ-менеджмента стиль яппи, – ВанХи был скорее молодым, чем моложавым. Рост чуть выше среднего, аккуратные черты лица, что не так уж часто встречается у корейцев, как и у остальных ажиатов. И без приторной слащавости, культивируемой шоу-бизнесом. Тридцать восемь лет идеальный возраст. И для удачной карьеры и всего остального. Удачная карьера, удачная женитьба, умненькая дочка двенадцати лет, сын на семь лет моложе. Можно уверенно утверждать, что жизнь удалась. Не без мелких неприятностей, которые случаются. Куда от них деться?

Вот как сейчас. ВанХи ещё раз прокручивает в голове голос это нахалки. Мелодичный и красивый, надо признать, но до чего противный. Не сразу он стал таким. Сначала поинтересовалась, с кем говорит, произнесла все требуемые ритуальные приветствия. И затем выложила жёсткий ультиматум.

– Я знаю, что эту историю с судом устроили вы, ваша корпорация. Поэтому довожу до вас своё решение. Никаких дел с «Самсунгом» моя компания иметь не будет вплоть до принесения извинений с вашей стороны. В дальнейшем, если я только заподозрю вас в каких-то интригах против меня, немедленно приму против вас меры. Доведите моё сообщение до высшего руководства.

– Не очень понимаю, о чём вы, но ваши слова передам господину президенту, – таким же сухим и холодным тоном ответил ВанХи.

Сильно его покоробило то, что Агдан не стала прощаться, просто отключилась.

Только дочке ничего не надо про Агдан говорить. К сожалению, девочка от неё без ума. В комнате огромный постер висит. ВанХи с трудом изгоняет из памяти властно притягивающий взор образ невообразимо соблазнительной красавицы.

– Она сказала, откуда узнала? – в голосе президента ВанХи слышит беспокойство. И если он это почувствовал, значит, оно немаленькое. Мелочи президента никогда не трогают. Мелкие неприятности – обычный рабочий момент.

– Нет, господин президент, – ВанХи мысленно похвалил себя. Он правильно поступил, что передал сообщение Агдан немедленно.

– Хорошо. Вы правильно поступили, что позвонили сразу, – президент явно подтвердил правоту ВанХи.

4 октября, вторник, время 12:35.

Сеул, элитный ресторан.

Звонок в офис «Самсунга» был сегодня не единственный. Когда выявляется враг, одновременно определяются невраги. Так что можно идти на контакт с LG. Контакт, седоватый, с импозантной лысиной спереди бодрый аджосси, сидит напротив. Однофамилец, между прочим.

– Вы не правы, господин Ким, – разделываюсь с тушёной уткой, – миллион долларов, как единовременный гонорар, совсем не много. Учитывая ваши масштабы, платить меньше просто неприлично. Мне, звезде мирового уровня, тоже неприлично мелочь собирать.

– Мы не можем покупать рекламу, не видя её, – мой визави на пару с Чжу наслаждается свиными шкурками.

– Как не видя? – неподдельно удивляюсь. – Разве вы сейчас не видите меня?

Палочки у рта господина Кима зависают.

– Вы хотите сказать, что в рекламе сниметесь лично? – отходит от неожиданности через пару секунд.

– А за что я хочу взять с вас миллион, по-вашему? Ну, если не хотите, не буду сниматься. Кого-нибудь из «Короны» пригласим. Вам кто больше нравится? Тогда и я на ваши полмиллиона соглашусь. Если руку к этому прикладывать не буду. В таком случае этот вопрос можете решить вообще без моего участия. ЧжуВон-оппа легко всё сделает без меня.

У меня уже идея есть, как будет выглядеть рекламный ролик. Кстати, крутить его предполагается и на нашем канале. С моим участием ролик привлечёт больше внимания. Намного больше. И намного дороже будет стоить.

Мне тоже выгодно. Феноменально уникальная ситуация. Если я снимаюсь где-то в рекламе, – за большие деньги, между прочим, – то к приятному многозначному бонусу на счетах корпорации я и себе хорошую рекламу делаю. Нельзя давать себя забывать даже ненадолго и даже мне. Реклама будет напоминать обо мне много раз каждый день.

– Руководство моей компании может согласиться на ваши условия, – выносит резюме господин Ким, – но у меня дополнительное условие. Рекламировать телевизоры наших конкурентов вы не будете…

– В течение года, – равнодушно поправляет ЧжуВон и поясняет, – всё равно новые модели каждый год появляются. Но эти подробности мы обговорим, Юночка. Ты снимай свой ролик.

– Минутный?

Оба мужчины согласованно кивают.

Едем в агентство. Прокручиваю в голове текущие дела, вроде планы не срываются.

– Одну вещь забыли, – поворачиваюсь к Чжу. Машина стоит перед красным светофором.

– Это невыносимо! – стонет ЧжуВон. – Ты даже не замечаешь, что моя рука у тебя на коленке…

– Это ещё что… – хихикаю, – впереди времена, когда я могу не заметить, как ты меня трахнешь.

– О небо! Убереги! – ЧжуВон вздымает руки к небесам. Помигав ему напоследок жёлтым, светофор разрешает движение.

– Что мы там забыли? – вспоминает Чжу о деле.

– Сам телевизор.

– Ничего мы не забыли. Завтра привезут.

Окончание главы.

Глава 14. Америка и другие

8 октября, суббота, время 16:20.

Сеул, особняк клана Ким.

– Совсем ты нас забыл, внучок, – упрекает ЧжуВона госпожа Муран.

– Да, сыночек, – картинно всхлипывает ИнХе, – как женился, не показываешься совсем. Скоро мать узнавать перестанешь…

Госпожа МуРан косится на невестку, но ничего не говорит. Ей интересно, как внучок сам будет выкручиваться. Хотя ЧжуВон всегда был непробиваемым и себе на уме. Невольно МуРан ухмыляется. И ЧжуВон полностью оправдывает её ожидания.

– Хальмони! – вскрикивает он, испуганно косясь на мать. – Кто эта женщина?! Что она делает в нашем доме?!

ИнХе выпучивает на сына глаза, тот весело хохочет. Спустя короткое время к нему присоединяется МуРан.

– Если серьёзно, то твоя мать права, – отсмеявшись, МуРан решает перенять эстафету от невестки в благородном деле сексуального насилия над мозгом внука. – Давно ты у нас не показывался.

– Странные вы вещи говорите, хальмони, – ЧжуВон по-прежнему непробиваем. – Вы не забыли, что у меня теперь своя семья, которая требует внимания? И работы много, корпорация стремительно растёт.

– И сколько вы сейчас стоите? – любопытствует МуРан. ИнХе тоже навостряет уши.

– Стоимость всех активов не меньше двухсот миллиардов вон. Правда, и пассив есть. Юна сумела получить что-то вроде льготного кредита на пятьдесят миллионов долларов.

МуРан замолкает. Не зря она называла её подвижной девочкой, ох, не зря. Только несколько месяцев минуло. Когда свадьба-то была? В середине июля, значит, ещё трёх месяцев не прошло, и уже удвоила семейный капитал. Шустра девочка, шустра.

ЧжуВон останавливает взгляд на роллексе и тянет руку к пульту от телевизора.

– Что, уже убегать готовишься? – голос ИнХе грозит наполниться слезами до самых краёв.

– Нет, – коротко отвечает ЧжуВон. Кажется, эта девочка хорошую школу дала внучку, – думает МуРан. Он и раньше не сильно забивал себе голову материнскими причитаниями, но сейчас будто вообще их не видит.

– Смотрите… сейчас, через минуту, – озабоченно бормочет ЧжуВон, найдя нужный канал. Его канал, – понимает МуРан, ей становится интересно. ИнХе тоже понимает, что их ждёт какой-то сюрприз и затихает.

На телеканале Агдан-ТВ начинается рекламная пауза.

Большой пустой танцзал с большими окнами почти до пола в телевизоре, края которого чуть-чуть не достают до края кадра. Телевизор в телевизоре. Восемь красивых девушек в коротеньких юбочках и открытых топиках, больше похожих на лифчики, туфельки на среднем каблуке. Перед ними девушка с фигурой нереальной красоты, в тёмном купальнике и тонких чёрных колготках.

– Бесстыжая… – злобно шепчет ИнХе. ЧжуВон с трудом удерживает челюсть на месте. Помогает то, что видит далеко не в первый раз.

– Мах вверх! Поворот! Загиб назад! Руки! Держите руки, девочки! – звонко командует Агдан, исполняющая роль хореографа и сама вместе со всеми выполняет завораживающе красивые то ли балетные, то ли гимнастические па. Несомненно, это танец, но крайне необычный. МуРан не может припомнить, чтобы так танцевала хоть какая-то корейская группа.

Камера фокусируется на Агдан, изображение приближается вплотную, укрупняется, вот видны только складки купальника, потом всё размывается. И тут же процесс идёт обратно. У зрителя создаётся впечатление, что Агдан выходит из телевизора в реальный мир. Поворачивается к танцовщицам, машет им рукой.

– На сегодня всё, все свободны!

Фокус снова приближается, на этот раз к лицу Агдан. Во весь экран её невыносимо синие глаза. Понизу экрана печатается надпись, сопровождаемая вкрадчиво соблазнительным голосом Агдан:

– LG – загляни в будущее…

На мгновенье вспыхивает логотип LG, изображение и марка телевизора с плазменным экраном необычно большого формата.

Женщины сидят минуты три молча, как пришибленные.

– Вот этим мы и занимаемся. Миллион долларов мы получили только за то, что сделали клип, – рассказывает ЧжуВон. – Сейчас за каждый показ будем грести по пятнадцать миллионов вон. Три-четыре показа в день – пятьдесят тысяч долларов, за месяц – полтора миллиона долларов. Договор на три месяца. Вот на эти воны и живём…

– Какой ты молодец, сыночек, – отмирает ИнХе. – Так скакать любая может, а ты попробуй, придумай!

Мать торжествующе смотрит на сына, но тот вздыхает и не спешит делить с ней чувство триумфа.

– Увы, мама. Всё придумала и сделала Юна. Кинооператора ей пришлось пару раз ругать. Я только бумаги все оформил и в сетку клип запустил.

– У тебя очень красивая, умная и талантливая невестка, дорогая невестка, – говорит МуРан.

ЧжуВон пытливо рассматривает её лицо. МуРан сидит с каменным лицом, никакого сарказма и глумления в голосе, никакой ехидной улыбки на лице. ЧжуВон разочарованно по поводу своей проницательности отворачивается.

8 октября, суббота, время 20:25.

Особняк Агдан.

Насчёт двухсот миллионов долларов наших активов Чжу немножко, но поскромничал. Да, в общих чертах он пересказал нам содержание беседы с женщинами Ким за вечерним чаепитием. Глянула тут курс датакоина, он прёт, как на дрожжах, и штурмует рубеж в двести долларов. Так что часть моих золотовалютных резервов в датакоинах весит почти тридцать миллионов долларов. Золотовалютных… хм-м…

– Чжу, нам кое-что надо обдумать, – сидящего рядом мужа трогаю за колено носочком изогнутой ножки. Ему такие фокусы нравятся, мне полезны, а ревниво завистливый взгляд СунОк страшно забавляет.

Чжу мимолётно гладит ножку и смотрит вопросительно.

– Обдумай закупку золота на русском Дальнем Востоке. Провентилируй и реши этот вопрос. Нам надо застраховать свои финансы. Доллар валюта хоть куда, но… но всё-таки это бумага.

ЧжуВон хмыкает и уходит в раздумья. СунОк с мамой прилипают взглядами к телевизору. Чего это они? А, понятно, моя реклама идёт. Мне-то что, сделала и забыла, а на всех почему-то действует, как песня сирен. Это моё, обожаю все эти дела, съёмки, аранжировки и прочее сопутствующее. Жутко мной нелюбимая административка – попутные издержки…

– Ты когда в Америку поедешь? – ЧжуВон прилаживается плюхнуться мне головой на колени, но его опережает Мульча.

– В понедельник. Примерно на неделю, запущу старт съёмок, кое-что решу с Икутой-саном и вернусь. Но, вообще-то, ближайшие полгода буду часто туда мотаться.

Слетать в США надо для того, чтобы провести разведку оврагов. Тех самых, о которых все забывают, когда пишут планы на бумаге. Не знаю, что и как, но наверняка такие есть. Надо их обнаружить, измерить глубину и ширину. И только после этого писать гладкие планы на бумаге.

Съёмки кинофильмов, несмотря на проложенную дорогу гениальным Джеймсом Кэмероном в мире Юркина, чистейшей воды авантюра. Но я замахиваюсь на сотни миллионов долларов прибыли… хотя зачем себя обманывать? Планку я ставлю в миллиард, а снять такие деньги песенками и концертами цель безнадёжная. Насколько можно доверять памяти Юркина, такие мегазвёзды, как Майкл Джексон, Мадонна и другие, были «всего лишь» мультимиллионерами. Обладателями состояния в двести, триста, может быть, пятьсот миллионов долларов. Мелочь, короче. Мне нужны десятки… ой, куда это я? Холь! Пока я строю планы по захвату вселенной, меня уже несут в спальню.

10 октября, понедельник, время 08:15 (часовой пояс Лос-Анджелеса)

Аэропорт Лос-Анджелес (LAX)

Грандиозное великолепие Америки потрясает с первых шагов. И даже на подлёте, когда постепенно вырастает на глазах пейзаж циклопически огромного города. То, что окунаюсь в набирающую убийственную для жителя Севера мощь жару меня не смущает. Я – не северный житель. У нас схожий климат, плюс-минус.

Такое ощущение, что здесь всё большое. Как обвыкнешься, плавали – знаем, это иррациональное чувство жителя маленькой страны уходит на задний план, но не исчезает совсем. Большое всё, аэропорт – город средних размеров, а их тут пять. Добраться до места всё равно, что в соседнюю страну съездить. Столько же времени, терпения и бензина. Тысячекилометровые автострады – обыденность, небоскрёбы – повседневность. Они и у нас привычные, что только добавляет пиетета к Америке. Потому как небоскрёбы «пришли» к нам из США. Только Россия превосходит США в силе давления на психику своими просторами. Площадь почти в два раза больше. Но колоссальность размеров России носит несколько разгильдяйский, неухоженный характер. Вот когда там появятся шестиполосные автострады за Полярным кругом, многомиллионные мегаполисы на Алтае и Восточной Сибири, гигантские порты на Камчатке и Таймыре, вот тогда Россия заткнёт Америку за пояс.

Жаркая погода принуждает носить платье, но двадцать пять по Цельсию по нашим меркам почти холод, поэтому лёгкие джинсы, свободная блузка навыпуск и сандалии это то, что калифорнийский доктор прописал.

– ЮнМи-ян! – раскрывает мне объятия невысокий японец, напрягая все свои морщины на лице в широчайшей улыбке. Останавливаюсь со своим эскортом из трёх человек. Позволяю Икуте-сану обнять и даже поцеловать в щёчку. От меня не убудет, но…

– Коничва, Икута-сан. Только не берите в привычку целовать меня при каждой встрече. У меня муж очень ревнивый.

– Ревнивый не отпустил бы вас одну так далеко, – грозит пальцем на моё лукавство японец. Умный, что есть, то есть.

Весело трепясь, идём к терминалу. Мои сопровождающие – будущие режиссёр и два оператора. Ключевые фигуры для создания любого фильма. Будут стажироваться у американцев, перенимать, так сказать, опыт. Один из них идёт параллельным курсом, снимая всех, но, в основном, меня. Второй, его сменщик, слегка позёвывает. Говорила им, чтобы спали, ведь смещение по времени прямо-таки беспощадное. Сами виноваты, что прочирикали между собой почти весь рейс.

Мы вылетели около 13 часов из Инчхона 10 октября по сеульскому времени. Прилетели в восемь часов утра опять-таки 10 октября по времени Лос-Анджелеса. Помнится, страшно веселилась по поводу смены часовых поясов над коронками, когда мы в Париж летали. Прямо жалею, что их рядом нет, снова поржала бы с них.

Но вообще-то это жёстко. Сейчас в Сеуле чуть за полночь и уже 11 октября, поэтому моим парням приходится сдерживать зевоту. Я-то дисциплинированно проспала большую часть полёта, поэтому бодрая. Но чувствую: даже без учёта жестокой смены часового пояса придётся вспоминать свой навык сна урывками по 15–30 минут в течение многих дней.

10 октября, понедельник, время 10:00

Лос-Анджелес, отель «Хилтон»

Мистер Икута сиял, как новенькая монетка, только что вывезенная из монетного двора. Моя вина. Или заслуга, как посмотреть. Дюжина новых хитов – эта новость моментально вознесла его на седьмое небо, откуда он никак не желал спускаться, как бы я ни старалась.

– Я вам сразу всем пакетом не отдам, – проносится по лицу лёгкое облачко и снова сияет.

– Понятно, – тут же находит утешительный аргумент Икута-сан, – не сразу, но отдадите мне всё.

– Три-четыре песни будут только мои.

– Понимаю. Вы написали их под себя.

– За моей компанией остаются все права на мои песни в смысле любого использования кроме продажи.