Текст книги "Как "шаттл" Москву "бомбил""

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

10. Как построить научную гипотезу?

Рассмотрим, как строит Ю.Г.Сихарулидзе свою гипотезу о вероятном «нырковом» ударе с борта космического корабля многократного использования «Спейс шаттл» по Москве.

1. Сначала в буквальном смысле с потолка (или в лучшем случае из анализа предыдущих программ Министерства обороны США) берется утверждение, что военная полезная нагрузка с большой степенью вероятности будет в пределах от 11 до 13 тонн – «для решения всех (NB! – С.Ч.) военных задач достаточно выводить на орбиту полезные нагрузки массой до 11-13 т».

2. Потом в перечне траекторий при запуске с космодрома Ванденберг «обнаруживаем» траекторию (азимут 187 градусов, наклонение 92,5°), которая проходит на первом витке примерно над Москвой – хотя где же ей еще проходить, если Земля имеет шарообразную (точнее говоря, геоидную) форму?

Фактически Ю.Г.Сихарулидзе вычленил только одну траекторию из множества возможных, и на ее основе построил все свои допущения.

3. Эксперт по вопросам авиации и космонавтики Вадим Лукашевич писал на сайте buran.ru о том, что в зависимости от того, в какой момент произошла авария, для «Спейс шаттла» его создатели предусмотрели различные варианты спасения орбитального корабля:

«– прекращение разгона и выведения с возвратом на посадочную полосу (ПП), расположенную на полигоне запуска;

– полет с выходом на одновитковую траекторию с последующей посадкой на ПП стартового комплекса после выполнения нормального входа в атмосферу и маневров перед посадкой;

– выход на орбиту с последующим возвратом (после нескольких витков ожидания) на ПП стартового комплекса или запасной аэродром, или проведением спасательных операций на орбите» [12].

Из триады «аварийных» решений Ю.Г.Сихарулидзе выбирает второй вариант действий и рассматривает его применительно к выбранной им орбите с наклонением 92,5°.

Автор отчета привязывает к этой траектории вес возвращаемого груза при старте с космодрома Ванденберг и одновитковом полете с возвращением на тот же космодром.

4. На этом весьма зыбком основании Ю.Г.Сихарулидзе делает вывод о том, что американцы не просто хотят вернуть на Землю шаттл при аварийной ситуации в самом начале полета, а что-то затевают – явно тайное и коварное.

5. Автор отчета предполагает, что «тайное и коварное» – это наличие разведывательной аппаратуры на борту шаттла или – о, ужас! – ракета с ядерной боеголовкой в его грузовом отсеке.

6. Ну, и самое главное: Ю.Г.Сихарулидзе придумывает «нырок» в атмосфере на указанной траектории для реализации «тайных и коварных» замыслов «стратегов Пентагона».

7. Строится упрощенная баллистическая модель полета «Спейс шаттла» по этой траектории и рассчитывается его «нырок» на Москву в атмосфере Земли. При этом абсолютно не принимаются во внимание практически все аэродинамические, термодинамические, конструкционные, прочностные и иные особенности реального космического корабля.

8. Автором отчета определяется «южное направление» как наиболее слабое в стратегической обороне СССР – опять же из неких неясных соображений, поскольку вряд ли старшего научного сотрудник отдела №5 ИПМ АН СССР ознакомили с реальным развертыванием и возможностями советских комплексов противовоздушной и противокосмической обороны.

9. Ю.Г.Сихарулидзе делается явно надуманный и умозрительный вывод о якобы имеющей место внезапности при проведении «тайной операции» при использовании шаттлов, стартующих с космодрома на базе Ванденберг. Вывод надуманный и умозрительный хотя бы потому, что математик-теоретик, старший научный сотрудник ИПМ АН СССР вряд ли знал о реальных схемах оповещения и принятия управленческих решений советским руководством в случае ракетно-ядерной атаки на СССР.

10. И уже на основе всего этого подводится итог: система «Спейс шаттл» изначально создается в качестве орбитального бомбардировщика. А все остальное – «Спейслэб», «Хаббл» и прочие научно-технологические программы без военной составляющей, на которые потрачены уже миллиардные средства американских налогоплательщиков, – это лишь мишура, удачно маскирующая истинный коварный замысел Пентагона.

В принципе, нет ничего предосудительного в таком построении гипотезы старшим научным сотрудником отдела №5 ИПМ АН СССР, доктором физико-математических наук Ю.Г.Сихарулидзе. Могли в кабинетах Пентагона планировать «нырок» с ядерным ударом по Москве? Теоретически могли. Значит, Ю.Г.Сихарулидзе имел все основания выступить с такой гипотезой. Это его право как ученого: делать новые предположения и заключения на основе собранных им материалов. Критерии проверяемости и опровергаемости при формулировке этой гипотезы о военном применении «Спейс шаттла» тоже вроде бы полностью выдержаны. Но сколько же при этом построении «притянуто за уши» предположений и совершенно не подкрепленных аргументацией допущений! Сколько же фактов осталось за бортом авторского анализа! Однако и тут можно возразить: в формулировке своей гипотезы автор ее и хозяин, и барин. Он сам решает, что ему использовать для приготовления «научного блюда», а какие «продукты» убрать в «холодильник».

Если же взглянуть со стороны на воздвигнутую Ю.Г.Сихарулидзе «конструкцию» в тексте его отчета, то первое, что приходит на ум, – это вопрос: зачем «коварным стратегам из Пентагона» вообще нужен дорогостоящий, да еще пилотируемый космический корабль многократного использования?

Представим на рассмотрение читателей такой план внезапного ядерного удара по Москве с космических высот.

1. За несколько недель или даже дней до «часа Ч» – расчетного времени ядерной атаки на столицу СССР – Соединенными Штатами на орбиту выводится очередной космический телескоп или любой другой научный, технологический или коммерческий объект. На самом деле это не мирный спутник, а замаскированная под него ракета с ядерными боеголовками на борту.

2. В течение пары-тройки дней или недель новый объект работает вроде бы нормально, а потом американский Центр управления полетом объявляет об аварии на борту и о том, что связь с этим космическим аппаратом якобы утрачена. Какое-то время спутник болтается на орбите вокруг Земли. С ним даже пытаются как-то «восстановить связь», но безрезультатно.

3. В «час Ч» «спутник» оказывается на орбите, которая проходит точно над Москвой. В расчетный момент по команде с Земли или автономно, он включает двигатели на торможение и сходит с орбиты. В плазменном облаке во время атмосферного полета от него отделяется ракета с ядерными боеголовками и падает на Москву. Конечно же, советские противовоздушная и противокосмическая системы обороны не успевают среагировать.

Возможна теоретически такая схема тайно подготавливаемого ядерного удара? Вполне возможна! Тогда зачем «стратегам из Пентагона» в этой схеме пилотируемый челнок? Чтобы замысел красивее смотрелся в будущей экранизации мастерами Голливуда «славного подвига американских астронавтов по уничтожению Москвы – цитадели мирового коммунизма»?

Кстати, у американского писателя Мартина Кэйдина есть роман «На грани ночи», в котором операцию по тайной доставке ядерной бомбы к столице другого государства выполняет обычный пассажирский самолет. Интересно, что у этого же автора есть и книга «Станция-убийца», вышедшая в свет в 1985 году, в которой США и СССР совместно строят орбитальную станцию, а «коварные Советы» тайно вынашивают план уронить эту станцию на Нью-Йорк. Чем отличаются сделанные в отчете Ю.Г.Сихарулидзе допущения от полета мысли американского фантаста?

Ю.Г.Сихарулидзе в отчете упоминает некие возможные «патрульные полеты» космического корабля «Спейс шаттл» – вероятно, для угроз и запугивания «московского Политбюро». Но позвольте, запугивать имеет смысл только тогда, когда запугиваемый понимает суть угрозы, то есть знает о том, что на борту космического челнока имеется нечто, представляющее для него смертельную угрозу. При этом, разумеется, теряется «фактор внезапности» для такой атаки – средства противовоздушной и противокосмической обороны запугиваемой стороны потенциального конфликта уже с момента включения шаттлом двигателей на космодроме базы Ванденберг перейдут в состояние полной боевой готовности (а возможно, и все вооруженные силы запугиваемой страны). И если шаттл «вдруг» не то, что «нырнет», а только как-то «чихнет» на «патрульной орбите», реакция запугиваемых будет молниеносной, всеобъемлющей и радикальной. Как скажет потом на торжественном заседании в Кремле Генеральный секретарь ЦК КПСС: «Мы своевременно предотвратили повторение июня 1941 года, но теперь уже ударом по нашей стране с космических высот».

Если же военные организаторы программы «Спейс шаттл» намеревались совершать секретные «патрульные полеты» над Москвой регулярно, то, допустим, первый такой полет по аварийно-возвратной траектории с посадкой в конце первого витка «кремлевское Политбюро» действительно «прохлопало бы ушами» (хотя это крайне сомнительно при тогдашних возможностях разведывательных органов СССР). Но уже на втором бы глубоко задумалось, а при третьем даже самый зашоренный инструктор в отделе ЦК КПСС по мелиорации сельского хозяйства догадался бы, что с этой «одновитковой птичкой над головой» что-то не так.

Предположим еще один вариант. Пусть «Спейс шаттл» действительно начал бы совершать некие «патрульные полеты», но не одновитковые, а многовитковые – так, чтобы, по крайней мере, раз в сутки проходить вблизи советской столицы. Один, ну два раза, такой бы пролет «над Москвой», может быть, и не заметили (что крайне сомнительно при той плотной системе наблюдений за космическим пространством, которая уже была развернута в СССР к 80-м годам минувшего века). Но потом или разведка бы сообщила, или «кремлевские аналитики» бы догадались, что дело с «порхающими» над головой шаттлами попахивает большими неприятностями. А значит, были бы приняты соответствующие ответные меры, в том числе, возможно, и не только воздушно-космического характера. Например, советские подводные лодки с ядерным оружием на борту принялись бы демонстративно проплывать в международных водах вдоль восточного и западного побережий США в то время, когда «Спейс шаттл» улетал бы с космодрома Ванденберг в «патрульные полеты».

Рассуждая подобным образом, можно посетовать на абсолютное отсутствие у «стратегов Пентагона» аналитического мышления, аналогичного способностям некоторых сотрудников ИПМ АН СССР. Как они, к примеру, не догадались, что советская программа полетов орбитальных станций «Салют» на самом деле несет в себе угрозу внезапного ядерного удара из космоса по Вашингтону, Нью-Йорку или Сан-Франциско? Разве сложно себе представить выведение на орбиту, проходящую над хотя бы над одним из этих городов, советской орбитальной станции? На самом деле внутри гермоконтура «Салюта» спрятана ракета с ядерными боеголовками. В день «М» к станции стартует пилотируемый космический корабль «Союз» – или пилотируемый транспортный космический корабль (ТКС) фирмы В.Н.Челомея. Состыковавшись со станцией, космонавты какое-то время имитируют научную работу в космосе, а на самом деле настраивают боевую ракету с ядерными боеголовками. В расчетный момент времени советские герои космоса спешно отстыковуются от станции и возвращаются на родную Землю. А станция уже на следующем витке внезапно включает двигатели, тормозится и «рушится» на Землю. В плазменном облаке от нее отделяется ударная ракета, которая разводит боеголовки по целям-городам на американской территории. Чем такой сценарий отличается от истории в романе «Станция-убийца» Мартина Кэйдина, о котором мы уже упоминали выше? Да практически ничем! Привет, Америка!

11. Доказательства постфактум

Сорок лет спустя после обнародования отчета о «пикирующем шаттле» Ю.Г.Сихарулидзе в книге «Космические встречи» привел некоторые другие аргументы в пользу своей версии ядерного удара при осуществлении «нырка» американского «Спейс шаттла» в атмосфере. Выполним анализ этих утверждений по той же схеме, по которой мы делали это ранее.

Утверждение № 20

«..Согласно более поздней информации по крайней мере в трех пусках многоразовой системы «Спейс шаттл» из Центра им. Кеннеди орбитальный корабль был выведен на орбиту с наклонением 57°, которая позволяет пролететь над Москвой. Первый полет STS-64 был выполнен 9-20 сентября 1994 года, и после 176 витков на орбите 259 км х 269 км орбитальный корабль совершил посадку на базе ВВС Эдвардс в Калифорнии. Второй полет STS-68 был выполнен 30 сентября – 11 октября 1994 года, и после 182 витков на круговой орбите высотой около 220 км орбитальный корабль совершил посадку также на базе ВВС Эдвардс в Калифорнии. Третий полет STS-99 был выполнен 11-22 февраля 2000 года на круговую орбиту высотой около 233 км. Орбитальный корабль совершил посадку в Центре имени Кеннеди».

Комментарий № 20

Ну, и что следует из того, что в этих полетах «Спейс шаттл» пролетел над Москвой (кстати, еще до перечисленных пролетов шаттла над российской столицей были и другие пролеты орбитальной ступени над тем же районом)? Тем более что все полеты начинались не на секретном военном космодроме Ванденберг, а с мыса Канаверал и полезная нагрузка космического корабля в этих полетах была несекретной и невоенной. Ровно ничего не следует. Эти полеты никоим образом не подтверждают версию Ю.Г.Сихарулидзе о возможном ядерном ударе при «нырке» шаттла в атмосфере. Тогда для чего автор приводит в своей книге этот аргумент?

Дело в том, что в отчете 1976-го года о вероятном военном применении шаттла Ю.Г.Сихарулидзе почему-то не стал упоминать, что «нырки» теоретически возможны при любых траекториях полета американского космического корабля, – даже при тех, по которым летят запускаемые не с космодрома на базе Ванденберг, а с мыса Канаверал «челноки». С некоторых «канавералских» траекторий тоже осуществимы некие подобия «московских ныряний». Правда, эти траекторные эволюции будут возможны не на первом витке и на меньшую глубину – потому что теперь придется возвращаться на опорную орбиту, а не переходить на посадочную траекторию.

Тогда, в 1976 году, информация о возможных «нырках» на других траекториях шаттла в некотором смысле «размывала» версию о тайных планах Пентагона нанести внезапный ядерный удар с космодрома на базе Ванденберг. Психологическое воздействие на потенциальных читателей в советском руководстве ослаблялось: если «загадка создания шаттла» не в коварном плане ядерного удара с Ванденберга, а имеется множество возможных «нырков» на других траекториях, то есть ли вообще намерения у американцев выполнять эти «нырки»? Не слишком ли «притянуты за уши» выводы Ю.Г.Сихарулидзе, если подобные возможности для гипотетических атак есть на многих других траекториях, а не только при запуске с космодрома на юго-западе США по азимуту 107 градусов на траекторию с наклонением 92,5 градуса к плоскости экватора?

Но в книге, изданной в 2017 году, этот факт уже вполне можно признать, – «страшилка» для руководства СССР давным-давно не нужна из-за отсутствия этого руководства уже более четверти века по причине развала Советского Союза и прекращения полетов по программе «Спейс шаттл» за шесть лет до публикации «Космических встреч». Теперь скрывать нечего и можно говорить и писать в открытую. Что Ю.Г.Сихарулидзе и сделал:

«Много лет спустя (после завершения программы «Энергия»-«Буран» – С.Ч.) заместитель главного конструктора НПО «Энергия» В.М.Филин в своем телевизионном интервью заявил, что в одном из полетов орбитальный корабль «Спейс шатл» действительно совершил «нырок» над Москвой. Заметим, что такой маневр возможен даже при старте из Центра им. Кеннеди во Флориде. Максимальное наклонение орбиты в этом случае равно 57°. т.е. примерно соответствует широте Москвы. Если последний виток проходит над Москвой, то орбитальный корабль способен выполнить «нырок», а затем, после небольшого доразгона продолжить траекторию спуска и совершить посадку. Правда, в таком случае траектория полета не будет одновитковой, т.е. теряется элемент внезапности, а сама траектория будет проходить над Москвой с запада на восток, а не с юга на север. Трасса полета будет пересекать почти всю территорию России также с запада на восток».

Утверждение № 21

«Возможность возвращать груз до 14.5 т позволяла совершать одновитковые патрульные полеты с целью оказания давления пли нагнетания обстановки, экстренно доставлять разведывательную информацию и т.д. При этом даже не нарушался бы Договор о мирном использовании космоса, так как одновитковая траектория не является замкнутой орбитой».

Комментарий № 21

Чтобы не быть голословными в наших комментариях найдем и прочитаем текст «Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела». Договор был принят резолюцией 2222 от 19 декабря 1966 года (XXI) Генеральной Ассамблеи, а затем подписан в Лондоне, Москве и Вашингтоне 27 января 1967 года.

Находим в договоре статью IV и внимательно вчитываемся:

«Государства – участники Договора обязуются не выводить на орбиту вокруг Земли любые объекты с ядерным оружием или любыми другими видами оружия массового уничтожения, не устанавливать такое оружие на небесных телах и не размешать такое оружие в космическом пространстве каким-либо иным образом».

Есть в этой статье в частности и во всем тексте договора в общем что-нибудь о том, что «одновитковая траектория не является замкнутой орбитой»? Ни слова нет! Зато в статье под четвертым номером имеется замечательная фраза о том, что никоим образом нельзя размещать ядерное оружие или любые другие виды оружия массового уничтожения в космическом пространстве. То есть и путем временного помещения его в космос, который начинается, напомним, с высоты 100 километров над поверхностью Земли (так называемая линия Кармана). Понятно, что после запуска с космодрома на базе Ванденберг «Спейс шаттл» обязательно окажется на орбите, которая выше 100-километрового предела. В этот момент факт размещения ядерного заряда в космосе и можно считать состоявшимся.

Утверждение № 22

«В ноябре 1976 года в бюллетене Aerospace Daily появилась информация о том, что фирма «Дуглас» исследовала возможность испытания боеголовок с использованием орбитального корабля. В числе преимуществ отмечена возможность реализации траекторий протяженностью от 2800 до 13000 км с большой скоростью и малыми углами входа. Обеспечивается также возможность проведения испытаний нескольких боеголовок за один полет. Достигается достаточная гибкость для использования «нетрадиционных» районов падения боеголовок, что позволяет проводить испытания систем наведения на конечном участке при полете над сушей, а также испытания в условиях воздействия на боеголовку дождя, льда, снега и других неблагоприятных факторов. Характерно, что при планируемых запусках с базы ВВС Ванденберг (в интересах Министерства обороны) для сброса боеголовок был выбран полигон Poker Flat на Аляске, расположенный примерно на широте Москвы».

Комментарий № 22

В цитате нет ни слова о том, что испытания будут проводиться на «нырковых» траекториях некого «орбитального корабля» (где доказательства, что имелся в виду именно «Спейс шаттл», а не гипотетический орбитальный корабль?). Кроме того, при заходе на аляскинский полигон с севера по рассчитанной Ю.Г.Сихарулидзе траектории у шаттла есть блестящая возможность сесть вместо посадочной полосы на базе Ванденберг куда-нибудь в воды Тихого океана.

И самое главное… Очень странно, что полигон Покер Флэт был выбран, как утверждает Ю.Г.Сихарулидзе, «для сброса боеголовок». Странно потому, что на нем, если верить публикациям в интернете, находятся объекты, которые не принято ставить под удар боеголовок, пусть даже и учебных:

«В Poker Flat Research Range имеется пять стартовых площадок, в том числе две, оптимизированные для суровых погодных условий, которые могут работать с ракетами весом до 35 000 фунтов (16 000 кг). Объекты полигона включают административный объект, бетонный блокпост, используемый в качестве центра управления полетами, несколько зданий по сборке ракет, двухэтажную научную обсерваторию и здание по сборке полезных грузов. Три антенны S-диапазона используются для сбора телеметрии, а радар C-диапазона используется для отслеживания полезных нагрузок ракет в полете».

Нет, конечно, ради коварных замыслов Пентагона по внезапной бомбежке Москвы можно пожертвовать и радарами, и зданиями для сборки ракет, и даже научной обсерваторией.

Утверждение № 23

«В июле 1980 года Президент Картер выпустил печально известную директиву № 59, которая узаконивала «ограниченную» ядерную войну».

Комментарий № 23

А что при внезапной бомбардировке с шаттла Москвы есть гарантия, что Советский Союз будет придерживаться директив американского президента? Да и вообще, причем подписанная в 1979 году директива к американскому космическому кораблю?

Утверждение № 24

«В мае 1982 года новый Президент Рейган подписал директиву Совета национальной безопасности № 32. Эта директива «объясняла», почему США имеют моральное право нанести первыми «обезглавливающий» удар, чтобы избавить США от возмездия. Таким «упреждающим» ударом предполагалось гарантированное уничтожение политического и военного руководства, ядерных и неядерных вооруженных сил, систем связи, а также основного военного потенциала промышленности. В директиве ставились задачи ведения эффективной войны из космоса, разработки систем оружия космического базирования и систем противоракетной обороны».

Комментарий № 24

… Но в рейгановской директиве нет ни слова о пикирующих над Москвой шаттлах.

Подведем итоги наших изысканий в написанных Ю.Г.Сихарулидзе работах.

До настоящего времени среди открытых источников информации не обнаружены никакие документы Администрации Белого дома, Конгресса США, Министерства обороны США, НАСА или других американских министерств и ведомств, частных корпораций и компаний, которые бы свидетельствовали о намерении заокеанских политиков и военных использовать космическую систему «Спейс шаттл» в качестве орбитального бомбардировщика. Ни разу вопросы ядерного бомбометания при «нырках» шаттла в атмосфере не упоминаются ни в воспоминаниях, ни в частной переписке участников создания и эксплуатации американской космической системы.

Вот и Павел Шубин тоже констатирует в статье «Нырок с ядерным бомбометанием»:

«Следов разработки подобного специзделия также не заметно. Многие военные нагрузки «Спейс шаттла» секретны и сейчас, но отработку подобной боеголовки было бы сложно скрыть».

А что думают на этот счет участники программы «Энергия»-«Буран»? Конструктор Борис Чернятьев в книге «Космос – моя работа. Записки конструктора» вспоминает:

«Вернувшись в НПО (Энергия» – С.Ч.), не заходя к себе, я зашел к Труфанову (Юрию Николаевичу, первому заместителю директора и Генерального конструктора НПО «Энергия» – С.Ч.). Мы обсудили результаты моей поездки к Валентину Петровичу (Глушко – С.Ч.). Я рассказал ему о настроении Валентина Петровича после прочтения заключения ЦНИИМАШ. Юрий Николаевич, в свою очередь, мне рассказал, что ситуация с МКС (многоразовой космической системой – С.Ч.) на самом деле весьма серьезная, и что в «верхах» на самом деле всполошились по поводу американского «Спейс Шаттла» потому, что какой-то чудак по фамилии Сухаралидзе (Сихарулидзе – С.Ч.) из Института прикладной математики выдвинул версию, что американцы делают «Спейс Шаттл» для сброса атомной бомбы на Москву. Для этого «Спейс Шаттл» имеет возможность нырка в атмосферу с большим горизонтальным маневром.

Обсудив это предположение, мы решили, что бомбу можно сбросить и с обычного приспособленного пассажирского «Боинга», которые десятками каждый день пролетают над Москвой. Боковой маневр, равный межвитковому сдвигу орбиты, нужен ему (т.е. шаттлу – С.Ч.) для обеспечения посадки на аэродром, а не в чистое поле, как нашим спускаемым аппаратам Что касается «нырка по высоте» до границ атмосферы, то это тоже сущая ерунда. Нырок Шаттла в атмосферу без посадки невозможен, так как он не имеет запасов топлива для последующего разгона для выхода обратно на орбиту.

Юрий Николаевич мне говорит: «Разве это «верху» объяснишь? Тем более что эта идея идет наверняка от Келдыша – Президента Академии наук».

Ну, и еще один аргумент против «нырков» шаттла над Москвой.

Занимались ли сотрудники ИПМ АН СССР после опубликования отчета Ю.Г.Сихарулидзе продолжением работ по ядерным «ныркам» шаттла над советской территорией? Казалось бы, при таком впечатляющем резонансе в советских «верхах», было бы логичным, чтобы их работа по «разоблачению коварных замыслов Пентагона в сфере космонавтики» была продолжена. Но увы… О том, чем занимались сотрудники ИПМ АН СССР в дальнейшем, пишет сам Ю.Г.Сихарулидзе в статье «Слово об академике Д.Е.Охоцимском»:

«Для обеспечения высокой надежности многоразовой системы «Энергия» – «Буран» большое внимание уделялось возможным нештатным ситуациям. Так, А.С.Самотохин решил задачу выбора оптимального управления для выполнения маневра возврата к месту старта при отказе в течение первой половины активного участка. Он же предложил алгоритм управления, обеспечивающий прохождение заданных ограничений в случае экстренного отделения орбитального корабля «Буран» при отказе на второй половине активного участка.

Д.Ю.Мостовой разработал программно-алгоритмическое обеспечение для построения банка границ, позволяющих контролировать движение орбитального корабля при штатной посадке и при выполнении маневра возврата. На базе этого была построена система оперативного контроля движения орбитального корабля на высотах от 40 до 20 км, которая работала в реальном времени с использованием поступающей телеметрической информации и внешнетраекторных измерений.

Совместными силами сотрудников сектора был разработан универсальный комплекс программ, который позволял на верхнем уровне собирать любую задачу по моделированию траекторий спуска с любой степенью детализации и любым набором возмущающих факторов, от полной модели, максимально приближенной к движению реального орбитального корабля, до максимально упрощенной модели, которая необходима для многократного оперативного прогноза движения на участке спуска от 40 до 20 км, т.е. до выхода на цилиндр рассеивания энергии» [14].

То есть тема бомбового удара американского шаттла при нырке над Москвой, как и тема ответного удара советского «Бурана» по Вашингтону никоим образом среди работ сотрудников ИПМ АН СССР не всплывала. Потому что все понимали: «страшилка» – «страшилкой», а реальные космические программы требуют совершенно иных расчетов.

12. Как рождаются космические программы,

или две альтернативные реальности

проекта «Энергия»-«Буран»

Историки будущего, которым предстоит разбираться в хитросплетениях управленческих и организационных решений, предшествующих развернувшейся в Советском Союзе с 1976 года программы создания мощной многоступенчатой ракеты-носителя «Энергия» и космического корабля многократного использования «Буран», окажутся в очень непростой ситуации – им придется анализировать фактически две параллельные цепочки событий, следовавших одно за другим, но словно в двух параллельных реальностях. Исследователям будет совершенно ясно, что «детонатором», запустившим разработку крупнейшей в истории советской космонавтики программы, стал американский проект «Спейс шаттл», который на государственном уровне был объявлен президентом США Ричардом Никсоном 5 января 1972 года. Разумеется, советское партийное и государственное руководство не могло не среагировать на запуск новой масштабной космической инициативы заокеанским «вероятным противником». Немедленно начали собирать данные об американской программе космического челнока Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР, другие заинтересованные советские министерства и ведомства. Систематизация собранных материалов и их анализ начались уже в конце первого полугодия 1972 года. И тут реальность вдруг стала двоиться, словно во времени возникли два параллельных друг другу потока событий.

Чтобы убедиться в том, что это действительно так, выстроим в хронологическом порядке все события, предшествовавшие запуску программы «Энергия»-«Буран» в Советском Союзе. Для убедительности составим наши две реальности из воспоминаний людей, лично принимавших участия в тех или иных работах в рамках тогдашней советской космической программы. Плюс оставим за собой право комментировать эти воспоминания уже с позиций нынешнего знания имевших место в действительности реалий.

Итак, поехали…

А) Реальность № 1

Как мы уже писали выше, в начале 1975 года старший научный сотрудник отдела № 5 Института прикладной математики Академии наук СССР Юрий Георгиевич Сихарулидзе защитил докторскую диссертацию и по согласованию с руководством – начальником отдела Дмитрием Евгеньевичем Охоцимским и директором Института Мстиславом Всеволодовичем Келдышем – начал заниматься «разгадкой» назначения новой американской многоразовой системы «Спейс шаттл». К тому времени над разгадкой этого секрета американской космонавтики дружно корпели «несколько десятков тысяч человек» в трудовых коллективах Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения (ЦКБЭМ) Василия Павловича Мишина и Центрального научно-исследовательского института машиностроения (ЦНИИМаш) Юрия Александровича Мозжорина, но – увы! – без особого успеха.

Юрий Георгиевич занимался «загадкой шаттла» практически в одиночку, но всего за год смог сделать то, что оказалось не под силу многотысячным коллективам ЦКБЭМ и ЦНИИМаш (а также, секретным и несекретным сотрудникам КГБ и ГРУ, управленческим аппаратам Министерства общего машиностроения, Министерства обороны СССР, Совета Министров СССР и даже всемогущему ЦК КПСС и его ленинскому Политбюро), – он догадался с какой целью коварные стратеги из заокеанских Белого дома, Конгресса и Пентагона задумали создать и использовать крылатый космический челнок. Свои выводы старший научный сотрудник Сихарулидзе изложил в отчете, который закончил писать где-то в середине февраля 1976 года и не мешкая положил на рабочий стол своего начальника Дмитрия Евгеньевича Охоцимского.

И вот она – минута научного триумфа!

Предоставим слово самому «виновнику торжества» – Ю.Г.Сихарулидзе (статья «Слово об академике Д.Е.Охоцимском»):

«Д.Е. (Охоцимский – С.Ч.) был очень доволен результатами проведенного анализа, которые мы оформили в виде отчета. Он решил, что настало время доложить результаты директору Института М.В.Келдышу. Поначалу директор не очень-то охотно шел на этот разговор и даже ограничил время сообщения тридцатью минутами (видимо, Мстислав Всеволодович почему-то считал, что ничего толкового его сотрудники по теме, где завязли целые КБ и институты, сказать не могут. Чего же зря драгоценное время терять? Но не тут-то было! – С.Ч.). Как потом оказалось, обсуждение работы заняло два с половиной часа.