Текст книги "Космические высоты Владимира Ляхова"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

О прекрасном самочувствии космонавтов, которые перекрыли рекорд длительности полета, свидетельствовали юмор и шутки, которыми они постоянно обменивались с Землей.

Валерий Рюмин во время ремонтных работ залез за приборную панель так далеко, что только ноги были видны.

– А что будет, если он оттуда не выберется? – озабоченно поинтересовался оператор из Центра управления полетом. – Застрянет?

– Значит, будем вдвоем голодать, – рассмеялся в ответ Владимир Ляхов. – Валера у нас всем продовольствием ведает. Я без него ничего не могу взять из рациона. Придется голодать!

Земля в шутку завела разговор, мол, не пора ли домой, ребята? Устали, наверное, за пять месяцев полета?

– И речи быть не может! – в один голос запротестовали Ляхов и Рюмин. – Нам здесь хорошо живется. Поправились даже на местных харчах!

Энергии у экипажа тоже было – хоть отбавляй.

– Не успеваете дать подтверждение баллистических данных, «Протоны», – с сожалением констатирует оператор с Земли. – До конца сеанса связи осталось всего пятнадцать секунд!

– Почему это не успеем? – с легкой обидой в голосе возражает Владимир Ляхов. И тут же начинает скороговоркой диктовать цифры. С облегчением вздыхает:

– Уложился! Даже секунды две еще осталось!

18 июля 1979 года после завершения программы совместного полета было произведено отделение грузового корабля от пилотируемой орбитальной станции «Салют-6». 20 июля «Прогресс-7» сошел с орбиты и сгорел в плотных слоях атмосферы над Тихим океаном.

20 июля Владимир Ляхов отметил на околоземной орбите свой тридцать восьмой день рождения. Подарки были самыми разнообразными. Космонавту присылали телеграммы с поздравлениями и теплыми пожеланиями, а также показали для экипажа специально снятый видеофильм о родном Звездном городке.

Наиболее оригинальный подарок сделал корреспондент радиостанции «Маяк» Петр Пелихов. Пелихов практически постоянно работал в Центре управления полетами. 20 июля в эфире, на волне связывающей ЦУП и станцию «Салют-6», зазвучал долгий со всевозможными оттенками смех Владимира Ляхова и диалог между ним и Валерием Рюминым, в котором Владимир Ляхов пытался объяснить свое происхождение доселе неизвестной науке гипотезой. «Сумасшедшие» слова командира экипажа подкреплялись показавшимся не менее сумасшедшим смехом.

Конечно, переговоры между членами экипажа прослушиваются «Землей», и в ЦУПе были уверены, что наткнулись на данную беседу случайно.

...А через пару минут к смеху Ляхова присоединились все – когда выяснилось, что Пелихов не поленился поработать с многочасовыми записями разговоров между космонавтами на борту станции и «склеил» из них свою версию их беседы.

«Прогресс-7» доставил на станцию космический радиотелескоп КРТ-10. Космонавты смонтировали радиотелескоп в промежуточной камере станции «Салют-6». После расстыковки и отхода корабля «Прогресс-7» от пилотируемой орбитальной станции элементы конструкции радиотелескопа были выдвинуты в открытый космос и раскрыта его антенна.

Радиотелескоп специальным механизмом выдвинулся вперед. Раскрылись замки, и «зонтик» антенны распахнулся на околоземной орбите.

– Ребята, мы наблюдаем антенну, – радостно сообщил в Центр управления полетом Владимир Ляхов. – Она видна, как ореол вокруг станции!

Для проведения радиоастрономических исследований совместно с КРТ-10 использовался новый наземный радиотелескоп с зеркальной антенной семьдесят метров Центра дальней космической связи в Крыму. Экипаж орбитальной станции и наземные службы выполнили юстировочные работы.

С помощью радиотелескопа КРТ-10 Владимир Ляхов и Валерий Рюмин провели радиокартографирование Млечного Пути, отдельных районов земной поверхности и акватории Мирового океана. В ходе работ был проведен также эксперимент по исследованию радиоизлучения Солнца, геофизические эксперименты. Выполнены радиоастрономические наблюдения пульсара РО329.

9 августа 1979 года после завершения программы исследований космонавты произвели отделение антенны. Однако полного отделения не произошло. Вследствие возникших колебаний антенна развернулась и зацепилась за элементы конструкции агрегатного отсека.

Владимир Ляхов и Валерий Рюмин провели несколько динамических операций, пытаясь стряхнуть антенну со станции. Но это сделать не удалось. Металлическая конструкция упорно «не желала» покидать «Салют-6».

Владимир Ляхов и Валерий Рюмин провели большую работу по профилактике бортовых систем станции, выполнили огромный объем научно-технических исследований и экспериментов, и уже морально были настроены на возвращение на Землю. Но оставлять станцию в состоянии, когда один из ее стыковочных узлов закрыт зацепившейся антенной было нельзя. В результате стала бы невозможной стыковка со станцией будущих «Союзов» и «Прогрессов» к стыковочному узлу, расположенному на агрегатном отсеке. Поэтому Центр управления полетом принял решение осуществить внеплановый выход экипажа в космическое пространство и постараться вручную отвести от «Салюта-6» радиоантенну.

Несколько дней ушло на подготовку операции в открытом космосе. Работа экипажу предстояла сложная не столько из-за технологии выполнения, сколько из-за неподготовленности к работам самих космонавтов. Во-первых, экипаж «Салюта-6» при подготовке на Земле не проходил соответствующих тренировок по выходу в космос, поскольку такой выход во время экспедиции Ляхова и Рюмина не предполагался. Правда, более года назад оба космонавта были дублерами Владимира Коваленка и Александра Иванченкова, у которых во время их 140-суточной экспедиции выход в открытый космос был. Тогда как дублеры основного экипажа Владимир Ляхов и Валерий Рюмин отрабатывали операции вне станции в бассейне гидроневесомости в Звездном городке. Поэтому сейчас им предстояло восстановить в памяти подзабытые навыки. Вторая сложность предстоящей операции в космосе была в том, что из иллюминаторов станции не было видно, как именно зацепилась антенна. Это означало, что все вопросы по ее демонтажу предстояло решать уже непосредственно на месте. Ну, и в-третьих, скафандры для выхода в космос пролежали на станции уже почти год, и никто не знал, как они «поведут себя» в условиях реальной работы за бортом «Салюта-6». При подготовке к предстоящей работе космонавты заменили воду в скафандрах, проверили их герметичность, подготовили инструмент для операции по отделению антенны.

В проведении операции была и немалая доля риска. Зацепившаяся антенна представляла собой сооружение из тонкой металлической сетки диаметром десять метров. А что если после освобождения она снова начнет колебаться и накроет собой космонавта, запутает его в сетях? Риск оказаться в такой ловушке был для космонавта вполне реальным.

Утром 15 августа экипаж на случай экстренной эвакуации со станции, – чтобы было на чем «убежать» обратно на Землю, – привел в готовность к автономному полету космический корабль «Союз-34» и перенес в его спускаемый аппарат все, что следовало вернуть из космоса.

Во второй половине дня 15 августа 1979 года Владимир Ляхов и Валерий Рюмин осуществили выход в космическое пространство. Основные задачи выхода Центр управления полетом сформулировал так: отвод антенны радиотелескопа КРТ-10 от станции, осмотр внешней поверхности «Салюта-6» и демонтаж части установленной на ней научной аппаратуры.

Примерно в 17 часов 15 минут Валерий Рюмин открыл входной люк переходного отсека станции. Но, как писал он потом, «...выходить из него не очень хотелось – страшновато». Внизу под «Салютом-6» проплывала земная поверхность, покрытая белесой облачной дымкой. Перемещение станции по околоземной орбите ощущалось очень заметно – все-таки ее скорость составляла почти восемь километров в секунду.

Преодолев страх, Валерий Рюмин протиснулся из люка в космос и с помощью расположенных на поверхности станции поручней начал передвигаться к агрегатному отсеку. Ему требовалось пройти около пятнадцати метров до зацепившейся антенны.

– Из открытого люка в космос летят пыль и какие-то мелкие соринки, – сообщил на Землю командир экипажа. – Вакуум сейчас работает, как пылесос!

Владимир Ляхов, выйдя из люка следом за бортинженером, внимательно наблюдал за всеми действиями своего товарища, готовый в любой момент в случае необходимости прийти к нему на помощь.

Уже после завершения космического полета Владимира Ляхова спросили:

– Страшно было выходить в открытый космос?

– Хочу сказать вам честно и откровенно, – космонавт чуть помедлил с ответом. – Это очень страшно, даже жутко. Если кто-то говорит, что ничего не боится – не верьте ему. Боится любой нормальный человек – это чувство самосохранения. Главное, суметь перебороть себя. При первом выходе в открытый космос я схватился за поручень и держался за него так крепко, что меня, наверное, и трактором не могли бы оттащить. Хотя мне, конечно, было известно, что страховка многократно проверена, и улететь от корабля крайне сложно. Потом постепенно успокоился и освободил руки. Но когда отвлекался, постоянно ловил себя на том, что опять держусь за этот поручень очень крепко.

Владимиру Ляхову даже показалось, что он стоит на краю бездонной пропасти. За обрезом выходного люка начиналась чернота, именуемая открытым космосом. Она была сверху, снизу, с обоих боков – везде. И если к виду «на космос» из иллюминатора «Салюта-6» Владимир уже привык, то здесь, вне герметического объема станции, космическое пространство ощущалось еще острее – жестче, суровее, беспощаднее.

«Салют-6» был похож на огромную металлическую бутылку с торчащими из ее боков «крыльями» солнечных батарей. Казалось, что станция совершенно неподвижно висит во мраке окружающего пространства.

– Сейчас должна показаться Земля, – прикинул по времени Владимир Ляхов.

– Я пока не буду двигаться в сторону антенны, – отозвался Валерий Рюмин. – Закреплюсь около поручней.

Бело-голубой лик Земли стремительно вынырнул откуда-то из-за плоскости солнечной батареи. Сквозь ослепительно-снежные пятна облаков стали видны очертания материков и островов. Появилась «точка отсчета», и сразу стало заметно, что «Салют-6» не висит в черноте космоса, а стремительно несется по округлой околоземной орбите.

– У меня все нормально, – сообщил Рюмин. – Готов к работе.

– Спокойнее, «Протоны», – откликнулась Земля. – Не торопитесь. Спешить нам некуда.

Валерий Рюмин еще несколько минут осматривался, привыкал к восприятию окружающего его пространства. Наконец, произнес:

– Володя, я потихоньку пойду. Начинаем.

– Давай, – согласился Ляхов, и тут же сообщил в Центр управления полетом:

– Валерий, идет к двигательному отсеку.

– Понял вас, «Протон-1», – ответил наземный оператор. – «Протон-2» начинает движение.

Солнце освещало «Салют-6» чуть сбоку. Ориентацию орбитальной станции заранее выстроили так, что теперь теней почти не было. Весь путь от выходного люка и до злополучной антенны на корме станции был виден ясно и четко, как асфальтовая дорожка в солнечный летний полдень.

Постепенно «карабкаясь» по внешней поверхности станции, Валерий Рюмин добрался до застрявшей около «Салюта-6» антенны. Осмотрев антенну на месте, Рюмин понял, что работа ему предстоит довольно таки сложная. Для того чтобы избавиться от радиоантенны, предстояло кусачками перекусить четыре стальных тросика диаметром около одного миллиметра. На Земле это очень простая операция, а в невесомости такое действие представляло некоторую трудность. Хорошо, что на станции еще до ее запуска в космос для удобства работающих за бортом экипажей были предусмотрены специальные «якоря», которые фиксировали положение тела космонавта. Валерий Рюмин закрепился на якоре и, приложив некоторые мышечные усилия, поочередно перекусил стальные тросики антенны. Теперь антенну уже ничто не удерживало около станции.

«Антенна качнулась и пошла прямо на меня, – вспоминал позднее Валерий Рюмин. – Слышу, в наушниках Володя кричит: «Осторожно, вправо!» Постепенно колебания антенны затихли».

Рюмин без спешки специальной полутораметровой металлической палкой, привязанной к его перчатке, плавно оттолкнул антенну от «Салюта-6». Медленно поворачиваясь вокруг своей оси, конструкция стала уходить в космос. Станция была спасена.

– Антенны нет! – прозвучал в эфире радостный голос Владимира Ляхова. – Мы освободили стыковочный узел!

– Молодцы, «Протоны»! – похвалила Земля.

Во время выхода в открытое космическое пространство экипаж демонтировал с внешней стороны поверхности станции и перенес внутрь приборы системы регистрации микрометеоров и панели с образцами различных конструкционных оптических, теплозащитных и полимерных материалов. Часть оборудования находилась в открытом космосе со времени выведения станции на околоземную орбиту 29 сентября 1977 года, а другая была установлена космонавтами Владимиром Коваленком и Александром Иванченковым во время их выхода в космос в июле 1978 года.

После выполнения всех этих задач космонавты возвратились на борт «Салюта-6». Они пробыли в открытом космосе 83 минуты.

Кстати, этот «космический рейд» Владимира Ляхова и Валерия Рюмина описан не только в научно-технической и научно-популярной литературе, но и в фантастике. В сборнике «Настоящая фантастика – 2012» опубликован рассказ Андрея Бочарова «Инструкция к конструкции, или техника военная – серьезная!», в котором в иносказательной форме и несколько утрировано описан вояж «Протонов» в космос для отделения антенны радиотелескопа. В финале рассказа инопланетяне подбирают улетевшую от «Салюта-6» антенну и приспосабливают ее под чайное ситечко…

В книге «Американское время. 1970-1979. Рядом с космонавтами» ее автор Василий Сергеевич Лесников дал свою оценку работе Владимира Ляхова Валерия Рюмина на орбите:

«Оба – лидеры, с разными и непростыми характерами. Рюмин – лидер с устоявшимися взглядами на жизнь. Ему трудновато пришлось ладить с Ляховым, но он смог найти нужную линию поведения, которая и работе не мешала, и отношения особо не портила. Разность их подхода заключалась в том, что Рюмин подходил творчески, даже к самому простому заданию. Он всегда хотел и делал больше, чем ему предлагал. Ляхов ему не помогал, но и не мешал. У него был другой принцип. Мы называем его «принцип сидельца». Он делает только то, что ему говорят «от и до». И только по инструкции. Как учили. Плохо сделал? Значить плохо научили. Много крови он попортил постановщикам научных экспериментов, много испортил пленки. Но конкретных претензий ему предъявить было трудно. От работы он не отказывался. Более того. За несколько дней до посадки Ляхов с Рюминым осуществили незапланированный выход в открытый космос, сбросили зацепившуюся антенну и тем самым спасли станцию для работы будущих экипажей. Уже за одну эту операцию им простили все недостатки в работе вместе взятые. Он могли отказаться. Имели на это право. Но они оба сделали то, что должны были сделать. И заслужили всеобщее уважение.

Ляхов с Рюминым были несовместимы и оба лидеры, но отработали без больших потерь. Для них главное было выполнить задачу полета. У каждого из них была своя цель, к которой они и стремились. Методы движения к цели у них были разные. Но он сумели не мешать друг другу».

От себя добавим: во многих ситуациях, которые возникали в ходе полете именно прагматизм Владимира Ляхова, его дотошность и строгое следование правилам и предписаниям помогли обеспечить успешную работу всего экипажа в целом. Не зря Владимир Ляхов своими вопросами доводил перед полетом инструкторов и методистов «до белого каления». В космосе, как и на Земле, успешно «сработал» хорошо известный «суворовский» принцип: «Тяжело в учении – легко в бою!».

Последние три недели полета космонавты Владимир Ляхов и Валерий Рюмин проводили тренировки с приложением отрицательного давления к нижней части тела. Комплекс профилактических медицинских мероприятий позволил поддерживать высокую работоспособность и хорошее состояние здоровья экипажа. Выполненные во время этого полета и после его завершения медицинские исследования показали, что человек может не только приспособиться к почти полугодовому пребыванию в условиях космического полета, но и активно работать: выполнять сложные научно-технические эксперименты, как на борту, так и вне космического корабля.

16 августа с помощью двигательной установки «Союза-34» была проведена коррекция траектории движения комплекса «Салют-6»-«Союз-34» и его полет стал проходить на высотах с перигеем 386 и апогеем 411 километров. Перед возвращением на Землю космонавты подняли орбиту станции повыше.

17 и 18 августа экипаж укладывал материалы выполненных исследований и экспериментов в спускаемый аппарат «Союза-34», проводил подготовку станции к полету в автоматическом режиме.

В конце полета с Владимиром Ляховым произошел довольно курьезный случай, о котором он позднее рассказал:

«Одна из космических традиций, которую обязательно соблюдают все экипажи, – это обязанность подарить своему инструктору по возвращении на Землю что-нибудь из вещей, побывавших в космосе. Обычно космонавты дарят свои часы.

И вот за двое суток до посадки я потерял на станции свои наручные часы. В принципе, потерять любую вещь на орбите не сложно, так как в невесомости воздушные потоки вентиляторов могут занести что угодно куда угодно. А из-за огромной захламленности станции – здесь, как в старом сарае умещаются тысячи приборов, емкостей, пакетов с принадлежностями, прибывающими с каждым транспортным кораблем для поддержания жизнедеятельности и для новых экспериментов, – найти что-либо чрезвычайно трудно.

Каждую свободную минуту я теперь посвящал поискам утерянных часов, откручивая панели внутренней обивки станции, за которыми мой хронометр мог оказаться по воле системы вентиляции.

И вот осталась последняя панель, за которой я еще не искал. Крепилась она более чем на пятидесяти болтах. Я терпеливо раскручивал их несколько часов. А когда открыл панель, обнаружил записку, прикрепленную на лейкопластыре: «Здесь я уже искал. И подпись – Коваленок». Оказалось, что Володя Коваленок, командир предыдущей экспедиции на «Салют-6», тоже что-то потерял во время полета и долго искал.

А часы свои я так и не нашел...»

19 августа 1979 года, 12 часов 3 минуты. Экипажа надел скафандры и занял свои рабочие места в «Союзе-34». Люк на борт орбитальной станции «Салют-6» закрыт.

– К расстыковке готовы, – докладывает Владимир Ляхов на Землю. Интересуется у Центра управления полетом:

– А вы тоже будете по телевидению наблюдать расстыковку? Ах, только потом, в записи… Тогда смотрите внимательнее. Может, увидите где-нибудь в окрестностях «Салюта-6» инструмент, который Валера там оставил после выхода в открытый космос… Скажите, мы откроем люк и подберем…

В зале Центра управления полетом шелестит смех. Шутку командира корабля оценили. Ляхов слегка разрядил напряженную обстановку.

Вздрогнуло изображение на экранах, космический корабль «Союз-34» плавно отделился от орбитальной научной станции «Салют-6».

– Хорошо видно станцию, – передал в Центр управления полетом Владимир Ляхов. – Она идет по орбите чуть выше нас...

– Начинает медленно поворачиваться и удаляться, – прокомментировал Валерий Рюмин.

– До свидания, «Салют»! – шутливо помахал рукой в иллюминатор командир корабля. Сообщил на Землю:

– Все идет штатно. На борту порядок!

«Союз-34» перешел в автономный полет. Перед включением тормозного двигателя экипажу предстояло выполнить проверку бортовых систем корабля.

На связь вышел опытный космонавт Владимир Александрович Шаталов, летавший в космос трижды – на четвертом, восьмом и десятом «Союзах»:

– Ребята, в районе посадки погодные условия отличные. Поисковые службы вас уже ждут... Будет возможность – ведите репортаж о спуске.

– Все будет хорошо, – успокоил ЦУП Ляхов. – Встречайте!

– Доброго пути, «Протоны»! – Шаталов закончил сеанс связи.

Космический корабль «Союз-34» в последний раз замыкает виток вокруг планеты. С находящегося в водах Атлантического океана корабля «Павел Беляев» приходит сообщение о штатном срабатывании тормозного двигателя.

– По бортовым системам и автоматике замечаний нет, – слышен сквозь треск помех голос Владимира Ляхова. – Ожидаем разделения.

Срабатывают пиропатроны. Произошло разделение отсеков – от спускаемого аппарата отделились орбитальный и приборно-агрегатный отсеки.

– «Протоны», входите в атмосферу! – информирует экипаж Центр управления полетом.

– За бортом появилось свечение, – голос Валерия Рюмина звучит спокойно. Это его второй полет и второй спуск на Землю.

– Идем где-то над Черным морем, – сквозь нарастающие радиопомехи слова Владимира Ляхова едва различимы. – Все в порядке... Постепенно растет перегрузка...

– Забытое ощущение тяжести, – говорит Валерий Рюмин. – Тяжеловато…

«Союз-34» входит в плазменное облако и связь с экипажем корабля прерывается. Плазма не пропускает радиосигналы.

Объятый бушующим пламенем спускаемый аппарат огненной точкой пронзает высь неба. Потом пламя за стеклом иллюминатора исчезает.

– Перегрузка уменьшилась, – снова слышится в эфире голос Владимира Ляхова. – Можно даже головы приподнять. Сейчас мы как будто катимся по булыжной мостовой. Иллюминаторы закоптились, сильно потемнели… Почти ничего не видно!

Кажется, что время замедлило свой бег. Еще несколько напряженных минут полета в атмосфере и звучит новый доклад командира корабля:

– Есть отстрел крышки контейнера парашютной системы!

На высоте примерно десять километров с хлопком раскрывается бело-оранжевый купол основного парашюта.

– Есть выход основного парашюта! – сообщают спасатели с поискового вертолета. – Спускаемый аппарат «Союза-34» обнаружен!

– «Протоны», – обращается Центр управления полетом к экипажу, – спасатели с вертолета наблюдают вас визуально, спуск на парашюте идет нормально.

Но связь снова барахлит, и космонавты не слышат этих слов. Через несколько минут Владимир Ляхов связывается с экипажем спасательного вертолета:

– Передайте в Центр управления, что у нас все благополучно, пусть не волнуются. Чувствуем себя хорошо.

Голос оператора в динамиках сообщает данные о спуске:

– Высота 450 метров… 250… 100…

У самой земли срабатывают двигатели мягкой посадки. Ощутимы толчок – и все, уже земля… 19 августа в 15 часов 30 минут спускаемый аппарат «Союза-34» совершил мягкую посадку в ста семидесяти километрах юго-восточнее города Джезказгана. В клубах пыли и дыма от двигателей мягкой посадки спускаемый аппарат коснулся казахстанской степи. Опал оранжево-белый парашют, безвольно распластался на земле.

«Мы висим на привязных ремнях таким образом, что я внизу и на боку, а Володя тоже на боку и надо мной, – вспоминал позднее Валерий Рюмин. – Через минуту-две слышатся голоса, и снаружи открывается люк. Мы видим вдалеке небо и лицо врача из поисковой группы. Мне казалось, что воздух Земли, который мы не ощущали почти полгода, будет отличаться от атмосферы в кабине, но ничего подобного я не заметил. Отвязав ремни, Володя стал вылезать. Рядом с аппаратом уже стояли два шезлонга. В один из них он и сел».

Первому из спускаемого аппарата спасатели помогли выйти Владимиру Ляхову, усадили в специальное кресло. Потом помогли бортинженеру Валерию Рюмину.

– Не очень ласково встречает нас Земля, – усталой улыбкой сказал командир экипажа вездесущим журналистам. – Во время приземления перегрузка не превышала четырех единиц, а мне показалось, что было все восемь. Да и сейчас… Ощущается где-то около двух единичек! Тяжеловато возвращаться на родную планету!

«Когда мы с Валерием Рюминым вернулись из космоса, – вспоминал Владимир Ляхов, – Земля встретила сурово... На аэродроме в Байконуре нас ждали с каталками, то есть, проще говоря, с носилками. После невесомости земная гравитация действует очень сильно. Навалилась тяжестью на все тело, болели все мышцы. Сидеть было трудно... Руки настолько тяжелые, что даже поднять невозможно. Первое время нормально себя чувствуешь, только когда лежишь. Если приходится принимать вертикальное положение, идет сильнейший отток крови от головы. Сердце привыкло к легкой работе в космосе и до того слабое, что не справляется качать вверх. Желудок отвык от веса пищи...

И ногу поднять тяжело, и сердце работает сильнее, чем там, – в уже родном космосе и в невесомости, и кровь проталкивается по всем сосудам сильнее. Ощущаешь каждую жилку, и не только пульсирующую на виске».

«На месте посадки были журналисты, корреспонденты, представители телевидения, – припоминал Валерий Рюмин. – И первые цветы. Это были простые ромашки, но до чего же приятно держать их в руках, вдыхать полынный аромат. Тут же интервью, шутки, смех. Эти же корреспонденты нас провожали, освещали весь полет. У всех приподнятое настроение.

Нас отнесли в палатку, сняли с нас скафандры, абсолютно мокрое от пота белье, и мы надели полетные костюмы, в которых были на станции. Попробовали стоять и ходить. Плохо, какая-то необыкновенная слабость. Простоял меньше пяти минут. После этого лоб покрылся испариной, пульс участился, врачи сразу же попросили лечь. Для них ведь это тоже было впервые.

Нам дали чаю, а мне сигарету. Я с удовольствием ее выкурил. После этого нас отнесли в разные вертолеты. По трапу вертолета я уже шел сам. И весь полет (около часа) просидел в кресле, в основном давая автографы первым людям, которые нас встретили на Земле. Мы сели в Джезказгане, перешли в ожидавший нас самолет и через час прилетели на космодром Байконур. В самолете с удовольствием поужинали. Из самолета по трапу сходили сами. Врачи на всякий случай стояли по бокам».

«Все думали, что нас придется нести, – рассказывал Владимир Ляхов. – И когда мы вышли из самолета на собственных ногах, многие были просто шокированы. Дело в том, что у нас на борту уже были спортивные снаряды, и мы много занимались физически. Поэтому к нормальной Земной жизни возвратились довольно быстро».

Частота пульса сразу после приземления была у обоих членов экипажа в пределах ста-ста десяти ударов в минуту. У Владимира Ляхова на электрокардиограмме в первые сутки пребывания на Земле наблюдались изменения, указывающие на ухудшение обмена веществ в миокарде; эти изменения исчезли к третьему дню после полета. В первую и последующие ночи на Земле сон космонавтов был хорошим, крепким, по шесть-шесть с половиной, а затем семь с половиной часов. Быстро шло восстановление двигательных функций. Если в первый день двигательная активность Владимира Ляхова составила двести шагов, то на четвертый день он уже прошел три тысячи шагов. Полная реадаптация космонавтов к условиям земной гравитации завершилась к концу первого месяца их пребывания на Земле.

На окончательную реабилитацию космонавтов отправили в Крым, а потом на черноморское побережье Кавказа, куда их приглашали отдохнуть на свои дачи высокопоставленные чиновники и военные. Владимир Ляхов и здесь стал первопроходцем. Его пригласил в Сочи командующий ВВС, а срок реабилитации в санатории в Крыму еще не вышел. Но Владимир Ляхов уже действительно восстановился, и врачи предложили государственной комиссии провести своеобразный тест: пусть космонавт прокатится на водных лыжах три больших круга перед пляжем. Проверку Владимир Ляхов прошел блестяще и попросил долететь до Сочи на личном самолете Королева Ан-24, который стоял без дела в Москве после смерти Сергей Павловича. И полетел на высоте всего полторы тысячи метров, любуясь черноморскими бухтами.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1979 года за успешное осуществление полёта и проявленные при этом мужество и героизм подполковнику Ляхову Владимиру Афанасьевичу и Рюмину Валерию Викторовичу было присвоено звание Героев Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Владимиру Ляхову в Кремле была вручена «Золотая Звезда» с номером 11428.

В тот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР Владимиру Ляхову было присвоено звание «Летчик-космонавт СССР».

22 августа ему присваивается квалификационное звание «Космонавт 3-го класса». 25 августа 1979 года ему было присвоено звание полковник.

7 сентября 1979 года Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев вручил в Кремле героям космоса Владимиру Ляхову и Валерию Рюмину высокие награды Советского Союза. Руководитель СССР, в частности, дал такую оценку завершившемуся космическому полету:

«…Красиво, умело и самоотверженно провели товарищи Ляхов и Рюмин свой полет, длившийся 175 дней, причем подчас, как известно, в необычно трудных условиях.

Есть все основания считать, что полугодовой полет товарищей Ляхова и Рюмина стал исторической вехой в грандиозном процессе исследования и освоения космоса земным человечеством. Это внушительный итог того, что сделано за два с лишним десятилетия, и вместе с тем – серьезный рывок в будущее.

Недаром ведь специалисты во многих странах говорят теперь о наличии реальных условий для длительной, а может быть и постоянной деятельности человека в космосе, о том, что как бы создается стартовая позиция для будущих межзвездных полетов».

Конечно, в немалой степени успех 175-суточного полета объяснялся и тем, что хорошо потрудились те, кто готовил космонавтов на Земле. Любопытный штрих: следующий экипаж «Салюта-6» Леонид Попов и Валентин Лебедев кардинально изменил методику своей подготовки. После успешного завершения полета Ляхова и Рюмина, они попросили руководство назначить им инструктором Каргаполова Юрия Петровича, который успешно подготовил к полету «Протонов».

Окончанию полета Владимира Ляхова и Валерия Рюмина была посвящена пресс-конференция для советских и иностранных журналистов, состоявшаяся в Москве 10 сентября 1979 года. На встречу с представителями прессы, радио и телевидения приехали сами летчики-космонавты, а также ученые, специалисты в области космической техники, руководители Центра управления полетом и подготовки советских космонавтов.

Первым выступил председатель Совета но международному сотрудничеству в области исследования и использования космического пространства («Интеркосмос») Академии наук СССР академик Борис Николаевич Петров. Он дал высокую оценку выполненной в ходе полета обширной программе научных исследований и экспериментов:

«При выполнении полета Владимир Афанасьевич Ляхов и Валерий Викторович Рюмин проявили глубокое знание космической техники, высокий профессионализм и умение. Они провели тщательное обследование бортовых систем, приборов и научной аппаратуры станции, выполнили профилактические и ремонтно-восстановительные работы, заменили отдельные блоки бортовых систем, научной аппаратуры и элементы системы жизнеобеспечения. За время полета Ляхов и Рюмин разгрузили три автоматических грузовых корабля «Прогресс» и беспилотный корабль «Союз-34». Суммарное количество грузов, доставленных на станцию во время этой длительной экспедиции, составило четыре с половиной тонны, а всего на борт «Салюта-6» за время полета поступило более девяти тонн сухих грузов и 4 тонны топлива.