Текст книги "Сумма стратегии"

Автор книги: Сергей Переслегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 48 страниц)

(…) Иными словами, для начала нужно сделать сущностное, не зависящее от деталей реализации описание создаваемой системы – создать ее архитектуру. Архитектура описывает основные подсистемы и их взаимодействие на языке, свободном от деталей реализации. Одной архитектуре может соответствовать множество разных реализаций, например концептуальных проектов.

(…) С помощью компьютерных кодов нужно создавать проект «виртуального продукта», например проект «виртуальной» АЭС, включающий 3-D или 4-D геометрическую модель энергоблока, динамическую математическую модель энергоблока, которая полностью имитирует работу энергоблока, модель прочности и надежности компонентов и т.д.

На «виртуальной» АЭС можно и должно проверять (верифицировать и валидировать) все спроектированное оборудование в комплексе и в различных режимах для предотвращения ошибок проектирования и поиска оптимальных решений, включая многовариантное моделирование архитектурных решений. Сначала система строится в идеальном мире моделирования и только затем в реальном мире: все ошибки убираются на этапе моделирования, а не на этапе реального воплощения в металле и бетоне.

(…) Вся проектная документация должна создаваться не в виде бумажных или файловых документов, а в форме базы данных (БД), где документ в старом понимании бумажной технологии создается только как производная функция базы данных по составлению отчетов, а вся информация по проекту хранится в базе данных в специально замоделированном виде. Любые изменения, возникающие в проектной документации, – это изменения данных в определенных ячейках БД, что влечет автоматическое изменение документа как производного базы данных.

(…) Наличие множества заинтересованных в системе сторон существенно меняет содержание инженерной деятельности: эта деятельность по «инженерии требований» уже не проходит в мире исключительно технических решений, а должна учитывать противоречивые интересы самых разных сторон (стран, организаций, сообществ, людей).

(…) На практике мало кто использует один раз разработанный план, чаще всего планы постоянно пересматриваются с отсрочкой срока изготовления. Идея гибких методов переход к практике принятия решений на основе анализа риска (расчет нескольких вариантов решений с оценкой риска каждого варианта и выбор наиболее оптимального решения).

Этот подход подразумевает пошаговое выделение ресурсов на основе постоянного пересмотра их выделения с учетом непрерывно меняющихся оценок проектной ситуации».

Наконец, аналогом теории темпа, с включением понятия квантового темпа, учит современная теория хаотических систем – на Западе она, как правило, рассматривается как сочетание двух моделей: теории катастроф и теории управляемого хаоса. В основе и той и другой модели лежит неравновесная термодинамика, которую иногда называют синергетикой.

Теория хаотических систем должна была привести к учению о квантовом наблюдателе как предельной версии развития «войны Афины». В действительности вместо этого возникло учение об управляемом хаосе как идеологическая основа доктрины устойчивого мирового развития (Конца истории, «Конца вечности^[125]»).

Мой второй в жизни бизнес начался под прикрытием этой самой теории хаоса и не в этой стране. Моя Родина была не готова сыграть в «Конец вечности», а вот Европа и Америка освоили «войну Афины» давно и всерьез. В Европе было еще хорошо, в Америке уже хаотично. Будучи военным, я получил опыт, но продвинуться по службе с такими показателями по выздоровлению было нельзя. Я боготворю своих врачей, которые включили мне ноги не очень научным способом, но я с детства умел тренировать то, что плохо тренируется. Я поехал в Америку, а затем и в Европу, потому что хотел побыть квантовым наблюдателем, то есть вы правильно поняли: я хотел коллапсировать волновую функцию и извлечь из этого выгоду. Такие пируэты не делаются дистантно, мой английский был приличным, и я тронулся в путь, без коляски, обремененный ежедневной обязательной гимнастикой два часа утром и полчаса вечером. Отец провожал меня на новой машине, которую водил, как испуганный школьник. Он был невозмутим и чертовски доволен. Оказалось, что он стал прилично зарабатывать, да и я год как съехал от них. Я пробыл за границей четыре года и вернулся разбогатевшим и почти женатым. Пока я летел, место, на которое меня приглашали, хаотично рассосалось, и я был некоторое время здорово проблематизирован. Я вспомнил свой МИФИ, и мой диплом, хоть и был, оказывается, не первым в списке, сыграл. Я попал в компанию, а не в государственный офис, в бизнес, а не в науку и вмиг оказался с маленькой квартиркой на авеню и кучей обязательств, которые трудно переводятся на русский. Я ходил с тростью, здесь это никого не занимало. Костюм стоил мне почти всех денег, и первый месяц я питался у китайцев поздними вечерами, чтоб никто не видел. У меня вскоре завелся друг, иссиня-черный негр, почему-то Альберт. Он был вполне себе выученный негр, и именно он втянул меня в бизнес, связанный с игровыми движками. И это несмотря на то, что у нас каждый школьник делает себе мини-движок в 12 лет. Через пару лет у нас была компашка по производству игр мини-формата. Вот здесь мне пригодились принципы «стратегии Ареса», потому что я стал концептуальщиком создания таких игрушек: ты евреев или они тебя? То же и про русских. Мы поднялись, нас купил холдинг, мы не сопротивлялись, съездили в Европу, там, на ярмарке, продали хорошую долю своих разработок, потом я встретил Крис и мучительно захотел домой. Крис была русской по матери, ее попросту звали Кристина, а маму Таня. Я ел у них вареники и ждал, пока моя часть бизнеса законно перейдет Альберту, а я останусь с деньгами.

При чем здесь «война Афины» и мой средний по американским меркам бизнес? А вот при том, что такой – только в Америке и возможен. Американцы прекрасно устроились. На своей земле они плодят разнообразия и инновации, и даже право у них в разных штатах предлагает разные законы: можно родить в одном, аборт – в другом, а зубы лечить и жениться лучше в третьем. Но стоит только сунуться кому-нибудь в своей стране развивать иной, чем указано Соединенными Штатами, порядок, так у тебя бодрая Афина выбивает табуретку из-под ног, и как бы чего не вышло, и «как бы конкуренция», брат, не подкопаешься. Место для вольного ветра в Штатах отведено, а из других частей света выведено. Свобода и у нас, и в Европе – дефицитный товар. Они гегемоны. Они решают, что хорошо для их глобализации, что плохо. Я сыграл по их правилам, но срыл обратно в Москву. Мне надо было как-то объяснить Родине, что эти братья за океаном, скорее всего, хотят остановить нам часы, а потом и пульс замедлить. Европа согласилась, но нам-то куда? Мама была у меня один раз, посмотрела, сходила в гости к тете Тане, в Метрополитен. Я свозил ее на океан. Отец не приезжал. Я вернулся с Крис, снял квартиру и стал готовиться к свадьбе. «Афина» встретила меня прохладно. По дороге у меня украли документы и немного денег. Карточки я заблокировал. Крис улыбалась по американски. Напротив наших окон через реку горел Московский Сити. Ну не Кремль же!

Рис. 53. Социопиктограмма войны Афины.

Упражнения:

• Подумайте, какие ситуации и убеждения из вашего личного прошлого и будущего всерьез влияют на вашу жизнь и на ваши управленческие решения. С какими ситуациями вам нужно увеличить связность, а с какими уменьшить? Попробуйте поработать с ними, используя любые известные вам техники, например что-нибудь из арсенала нейро-лингвистического программирования.

• Проанализируйте, с какими внешними ситуациями и сценариями из прошлого и будущего связана ваша жизнь, ваша работа, ваша страна, мир вокруг вас. Как они влияют на вашу личную стратегию?

• Над какими ситуациями из прошлого и будущего вам следует установить контроль? А вашему городу? Вашей стране?

• Какова темповая структура вашей жизни и мира вокруг вас? Подумайте, как их синхронизировать и стоит ли вообще это делать. Что вам нужно сделать, чтобы на шаг опережать в своем движении окружающий мир и людей? А на два? А на три?

• Что из будущего вы бы хотели взять в настоящее? Почему бы не сделать это прямо сейчас?

4. «Война Аполлона»

Мой сын хороший парень и имеет несколько полезных и продаваемых навыков, он хочет жениться, сможет прокормить свою маленькую семью, собирает друзей и верит в Бога. В награду за его зрелый евангелизм в финансовой действительности Господь дал ему силу победить недуг, пройти испытание. Я помог ему в этом методологически. Да и люблю я мальчишку… еще люблю жену и военные операции. Выигрывать. Вездесущее Божие никакого влияния на меня до сих пор не оказывало. Пока я не подошел к пределу того, что жизнь в целом удалась. Я до сих пор считал, что все пределы возникали на дне ямы, из которой надо быстро выбираться, и так рождаются эффективные решения и выигрываются войны. Я слушал Александра, причем серьезно, и когда мои обученные войска не согласились прыгать в очередную яму для собственной проблематизации, я сыграл на стороне Афины и богиня победила меня сто раз. Сын преуспел, а я кое-как выбрался позже. К пятидесяти я просто привык двигаться чуть быстрее остальных и держался на плаву в финансовой действительности. Мир тем временем плыл по Сашкиной модели к своему Апокалипсису, а я не имел к мировому фондовому рынку никакого отношения.

Из соображений симметрии «война Аполлона» должна опираться на геокультуру. Противоречие пространства и времени снимается представлением о мифе как способе придания смысла «чему-то». Поэтому «война Аполлона» должна описываться в мифологическом языке, в языке нарратива, в языке семиотики, науки о знаковых системах. «Война Аполлона» противопоставляет «смысл» (сигнификат, десигнат) «значению» (денотату). Это – «контекстная война» по Л. Витгенштейну ^[126] .

По Г. Фреге ^[127] – это «платоновская война», или «эйдетическая война», поскольку смысл, как и эйдос, не принадлежит ни внутреннему миру человеческих представлений, ни внешнему миру предметов.

«Военному делу» (war-as-business) пространственной стратегии, «военному предприятию» (war-as-enterprise) временной стратегии в «войне Аполлона» соответствует «военная культура» (war-as-culture) или даже «военная семантика» (war-as-semantics). Удерживая эти смыслы, примем в качестве базового термина «военное основание» (war-as-foundation).

Возможно, еще более точным было бы понятие «военного действия» (waras-action), имея в виду физический смысл термина «действие» как интеграла от функции Лагранжа системы. Это слово обладает в русском языке нежелательными коннотациями, но оно очень точно описывает «войну Аполлона», и мы будем его использовать.

Всякая активность, проявление воли, решительность, дефицитная в настоящее время против толерантности и демократии, мне всегда была по вкусу, по цвету и по запаху. Аполлон мне тоже нравился, и Сашкины пассажи о том, что в каждой капле Афины сидит и Аполлон тоже, я отмел с негодованием. Я всю жизнь работал с грубыми моделями и считал, что если человек в целом мертв, а кажется, что жив, то для меня он мертв. Осталось «Терпандра позвать и почтить Аполлона», ну и отыскать новый Смысл для нашего мира, продвинутого в разнообразии упаковок бытия. Мой предел был про это. В сотый раз наскакивая на экономическую систему, которая давно уже стала системой паутинной и с оформившимися пауками, я на время перестал противостоять хитростью против лома и занялся изготовлением химии для растворения паутины. Пауки меня не волновали. Они должны были в последний момент обнаружить, что остались в чем есть, и это «что есть» они могут обменять на то, что есть у меня. Сначала я долго возился с новыми деньгами, иным запасом и прочими модернизациями существующего, я провел расследование, куда делись какие капиталы в какой период и где они всплыли потом. Я провел параллели между новыми и старыми богами, и мой внутренний Аполлон только посмеялся надо мной. Я махнул рукой на прибрежный геморрой погоды и переехал в Питер. Этот город я любил с детства. Я приехал летом, жена была в санатории. А я бродил и нюхал город, пока в квартире шел ремонт. Я бродил пешком и вдыхал старые и новые облака. Я чихал от цветущего и кашлял от машин, удирал в сады и кормил вечерних комаров. В этом городе звучала какая-то осмысленная музыка, которой у меня не было в Москве.

Онтология, как составляющая «войны Аполлона», приводит к смысловой или культурной агрессии: культуртрегерству в исходном значении этого термина, прогрессорству.

Культуртрегерство должно рассматриваться как аналог «большой тактики» и «прогностической агрессии».

Культуртрегерство порождает смысловой ажиотаж («войну лексик») и управление подлинностью, то есть – соотношением между Реальностью и Действительностью («войну подлинностей»).

Организационной структурой, адекватной онтологической агрессии, может быть Онтологическая школа.

Мода на новые старые кружки межинтересов, которая всего-то лишь сводится к тому, чтобы стараться не врать и исследовать то, что чуется сердцем, тихо и безденежно тлела то там, то здесь уже несколько лет. На все такие мероприятия я старался выезжать и активно искать Основателей, то есть тех, кто строит Основания, а не фрагменты из мертвой материи. Все мои братья по Разуму, с которыми я бойко строил свой Мировой Город в сети, в «войне Афины» были большими пораженцами. А те «афиняне», кто приезжал нас послушать, благодарили и утилизировали наши коллективные бдения в умножение своего рейтинга. Если вы думаете, что трофическая пирамида американцев не работает, когда вы тут думаете, а они там слушают, вы ошибаетесь. Это просто вы тут ничего не получаете. А они там обрезают вашу идею до результата и продают вам же. В социальную политику или городское управство. И это «война Афины»: мониторить, упаковывать, покупать на корню, чтоб делали и дальше, покупать на корню, чтоб не делали, и так все линейки от «продвинь» до «запри навсегда». Но я верил в Америку. Так долго иметь весь мир, не зная смысла этого действия, это ведь не бесконечно. И что-то уже начинает отрицать себя в самой Америке. Здорово, Жучка, мы его с тобой обдурили! А не фиг было поражать своего главного конкурента в далекие 90-е. С кем теперь соревноваться? С собой вчерашним? Но Лем умер, похоронив своего четвергового Йона Тихого рядом со средовым… Да и подрастать над собой – это, конечно, «война Аполлона». И, на счастье моей прекрасной Родины, у нее-то противник есть. Шел 2013 год. Интересно, будет ли когда-нибудь кто-то сравнивать производство креативных идей с этим годом как с эталоном. В экономике такое сравнение с годом 1913-м держалось долго, несмотря на последующие революции и войны.

Ключевой технологией, соответствующей принципу неравномерности в континентальной стратегии и принципу рваного ритма в прогностической войне, является принцип сжатого (концентрированного) смысла, смысла, превращенного в знак.

Речь идет о неравномерности мышления, неоднородности контекста, об учете естественных процессов соорганизации семантического поля и управления этими процессами, о несбалансированном распределении смыслов в семантическом поле.

Принцип сжатого смысла, как обычно, раскрывается через диалектическое противоречие:

• Его сильным (агрессивным, наступательным) проявлением является Символ веры или, по крайней мере, миф в обыденном значении, притча, коан. Все эти сущности в данном случае обозначают «конспект культуры».

• Его слабым (оборонительным) проявлением служит смысл, разлитый в среде или сети, причем ни один из элементов среды и даже любое их конечное объединение этого смысла не содержит – осмыслена среда как целое, но не ее подмножества. Резонанс этих принципов порождает фанатизм, ваххабитство и иные формы мультипликации идентичности и пассионарного всплеска.

Когда вы сами напишете что-нибудь такое, вы сразу встанете перед проблемой распаковать это или хотя бы объяснить жене. У вас сразу появится необходимость этот концентрированный смысл назвать, описать, какой с него прок и куда впрягаются лошади. И тут же материализуется удивительно синхронистичный вашим мыслям Сашка, который скажет, что да, современный смысл человеческой жизни сегодня распаковывается как новая возможность общаться с каждым человеком планеты через сеть, а что смысл в сетях исчезает, и остается просто общение, без коммуникации, ну это ж как повезет: общественное устройство не знает справедливости, и, наверное, это хорошо. И еще он, гад, добавит, что современная власть – это власть над мыслями и с помощью мыслей со стороны этих самых пауков. И мне можно сколько угодно выпрыгивать из воды, но они ворочают этой махиной мнений и образуют все большие деньги для себя и умножения своей власти. И что я могу противопоставить им? Свой городок на тысячу человек отверженных? Мой двенадцатилетний сын, моя первая аудитория, мой главный рецензент, кстати, легко объяснил мне это так: «Папа, это ж как солнце, которое светит, а на землю посылает лучи, ну и там капуста растет, девчонки загорают, мы с тобой греемся, и мы просто живем так и не думаем, что солнце погаснет. А вот если начать сильно париться, то начинается, мол, и загорать вредно, и солнце опасно, или, наоборот, божество оно, и надо сильно ограничивать себя, чтоб оно вдруг не ушло с неба, вот тебе и резонанс». Я смеялся, но метафорически он все хорошо рассказал. Сейчас сын вырос, мы с ним и с его Богом справились с ногами и позвоночником, и он вполне себе существует в том прекрасном смысле, что жить на Земле и быть живым – большое счастье.

Мы встретились с отцом сердечно, но что-то не заладилось. Мы говорили про разное. Он отрастил бороду, а раньше брился, стал похож на стареющего рокера и спорил в сетях о пассионарном всплеске. Всплесков я вокруг не заметил, кроме того, что машины нещадно поливали прохожих, да люди набрасывались друг на друга без видимого повода. В Америке и Европе было потише, но преступность была выше, и пустое шатание по кварталу не приветствовалось. А здесь: гуляй – не хочу.

Мои однокашники и приятели по вузу заматерели, но после короткого сейшена с ними я тоже всплесков не обнаружил. Я поймал себя на мысли, что отец сильно раздражает меня этой толстовщиной о том, что геокультура – повод и причина следующей войны. Я не хотел быть мудрым харизматиком. Я хотел жениться на Кристине и найти здесь нормальную работу. Меня бесили эти разговоры про смыслы и содержание. Они хороши были в детстве, когда я в каталке был рад любому собеседованию. Я хотел выпить водки, а отец, как назло, бросил пить. В конце вечера я понял наконец, что Америка подсадила мне величие правильной жизни и я брезгливо морщусь от нелепой, но свободной Родины. Кажется, отец понял, что я понял, и я остался спать в своей комнате, в которой висели портреты моих военных кумиров и дипломы за олимпиады в школе. Я слышал как мама, смеясь, говорит на кухне отцу: «Ну вот, у нас новый шериф», и отец смеется в ответ. В своей жизни я так ни разу не провел ни одной операции этой странной войны. Дядя Саша в свое время сказал, что на банковской олигархии все и заканчивается и надо либо прорываться туда, либо разваливать все до архаики, до героев, а дальше звать сурового Ареса или буйноголового Аполлона.

Психоисторическая модель информации

Аналогом позиционной модели классической стратегии и общей теории систем прогностической стратегии в «войне Аполлона» будет еще не созданный, хотя и намеченный, раздел информационного знания, раскрывающий взаимосвязи психоисторической информации:

• как совокупности возможных сюжетов

• как набора скриптов

• как меры динамической неопределенности в системе

• как меры осмысленности системы

• Это – информация-эйдос, информация-действие, информация-миф.

Не могу сказать, что я сильно любил А. Азимова. На мой личный взгляд, он принес больше вреда моей Родине, чем его соотечественники англосаксонского происхождения. Если Бисмарку мы пеняем за то, что он назвал «страну, которую не жалко», то у Исаака Озимова, через его книжонки, и случилась первая геокультурная прогностическая агрессия. Прямо психотронное излучение… А мы-то кинулись в своей «войне Ареса» изучать противника и съели ложный культурный код. Мы согласились со сценарием, навязанным нам из-за океана. Все-таки русские люди никогда не видят предела критики своего правительства.

А он есть. В какой-то момент нужно уже забить на то, что они в нашем руководстве, очевидно, сволочи, потому что через такт придется служить сволочам, но чужим. «И какой тут порядок, если поле в корягах. А под каждой корягой нетрезвый варяг», – писал наш современный пророк Лукин Женечка, поэт, писатель и бард. Это про то, что позвать варягов к нам княжить – это совсем не исправление, а усугубление ситуации. А мы русские, советские вечно сохраняли принципиальную позицию в наивной истинности. А они покупали условные репродукторы на территориях и транслировали вовсю согласно нашим же ценностям. И, кстати, книги-то были хорошие. И фильмы. Проблемные. Про свободу. Так нам однажды подменили будущее и «остались у нас окольные тропы». У нас жилось плохо. А у них хорошо. У нас все закрыто, а у них открыто. У нас неудобно. У них удобно и разнообразно. Они не вставали на колени. Никогда! А мы вечно героически поднимались с колен. Чем Питер невыгодно отличался от Москвы, так это тем, что он как знамя нес негативный сценарий «Против всех!». Американцы были плохие, свои еще хуже, ожидать инопланетян или помощи Господа мешала научная парадигма и встроенный революциями неистребимый марксизм. Город был против меня, и мне нужно было начать с ним сотрудничать. Он был большой и по возрасту не слишком старый, хотя и притворялся костлявым ревматическим старцем, греющим бока на августовском солнце

Динамические сюжеты

Представление об информационных объектах было введено в научную практику, например, А. Лазарчуком и П. Леликом.

В статье «Голем хочет жить»^[128] они рассмотрели административный аппарат как кибернетическую систему и доказали, что она способна пройти тест Тьюринга, то есть обладает поведением и способна к эмоциональным реакциям.

Любой информационный объект – это самоорганизующаяся информация, независимая от своих носителей. Информационный объект представляет собой квазиорганизм, построенный «поверх» человеческого сознания: каждый человек представляет собой элемент такого сознания. Информационные объекты имеют собственные цели и собственное поведение, они способны проявлять эмоции.

Информационные объекты связаны с человеческой деятельностью – сознательной или бессознательной, целенаправленной или случайной. Все формы стандартизованной, упорядоченной и воспроизводимой коммуникации между людьми играют роль нейронной сети ИО. Все формы упорядоченного схематизированного человеческого мышления проявляются в поведении ИО.

Информационные объекты подразделяются на статические (големы, эгрегоры и т.п.) и динамические – сюжеты и скрипты. Динамические объекты модифицируют поведение людей, подчиняя их слова и поступки определенной жестко заданной логике: человек, находящийся «под управлением» сюжета, делает все, чтобы реализовать этот сюжет, невзирая ни на какие последствия.

Скрипт можно рассматривать как элементарный сюжет, дальнейшее упрощение которого уже невозможно, поскольку будет утеряно свойство системности, которое позволяет информационному объекту жить.

Число скриптов и созданных ими сюжетов относительно невелико, большинство из них было описано еще в период античности.

«Война Аполлона» рассматривает скрипты как тактические действия с гарантированным результатом. Набор скриптов складывается в сценарий, подобно тому как система боев порождает операцию. Опять-таки отметим, что ход и исход этой операции предопределен: участники, как правило, не только не в состоянии вырваться из сюжета, но даже не рефлектируют, что находятся в нем.

Про информационные конструкты мы все знали еще в СССР. Модно было порассуждать о том, как чиновник перестает быть человеком в своем кресле или как на демонстрации трудящихся начинает плющить голову от мыслей про другое. Мы тогда не смогли бы поверить, что скоро сам эгрегор СССР станет таким конструктом и, поднятый над головой, будет искать адептов служения себе и найдет, и некоторые старые инженеры уйдут за него из жизни на 10-15 лет от своего срока, и эта жертва будет его питать. Хорошо, что я научил сына смолоду закрывать проекты вместе с их информационными хвостами и переводить их в абсолютное прошлое. Иначе эти умирающие лебеди отравят будущее. Слово «скрипт» я не люблю, но пользуюсь, пока не придет нормальное название. Я его жду. Кстати, слово «смысл» не многим лучше, хотя оно тоже имеет отношение к скрипту. Упакованный во фрагмент смысл и есть скрипт. Лет тридцать жизни еще у меня по-любому есть, и мне бы надо собрать эти фрагменты на одной территории, среди ее людей, и через 20 лет новые привычки дадут себя знать. Если на месте гнилого леса в центре городка вы сооружаете парк и открытый учебный театр по центру, будьте уверены – появятся новые привычки о том, как отдыхать. Рыба ищет, где глубже. А человек – где лучше. Если в сетевом городе мало глупостей, много обустройства коммуникации и совсем нет одиоза, туда заходят чаще, чем в другие недогорода. Тут недостает градостроителей, Основателей, как и в жизни. В общем, мне надо было выбираться из многолетнего подполья и поднимать расшитые фракталами знамена Аполлона. Сына я вырастил, с серьезным спортом завязал, продавать свои мозги умею, а потребности у меня сплошь неутилитарные: как бы обустроить страну новыми смыслами через демонстрацию фрагментов. Чтоб привыкали потихоньку по сердцу или хватали сразу по выбору. У меня есть союзник Сашка. Пусть он спорит со мной до утра. Страшнее дружбы зверя нет, тут любая онтология поплавится.

Концепция психоисторической информации может быть использована для теоретического обоснования технологии исследования динамических сюжетов. Последняя должна породить исчисление скриптов и фэйт-логистику (логистику судьбы, управление жизненными траекториями), частными случаями которой являются кадровая логистика и менеджмент образовательных траекторий. Как и обычная логистика, фэйт-логистика основана на теории графов.

Мифологическое содержание «войны Аполлона» объясняет важность для нее пророчеств и откровений – не будем забывать, что именно Аполлон считался создателем Дельфийского оракула. Скриптовой характер «стратегии Витгенштейна» указывает на значимость архетипов как основы социального бессознательного.

То, что моя деятельность созрела, я чувствовал, общаясь с соседями, студентами и шахматистами в парке. Один мальчишка сказал мне, что новая земля обетованная будет совсем не в теплых краях с пустынями. А вовсе даже здесь, в северо-западе, где-то в районе Лодейного поля, и что всех задрало уже ездить в Египет с олинклюзивом для бедных, и они ломанутся на севера за пророчеством и испытаниями – куда как актуальнее. И, мол, Питеру полезно будет обслуживать туристский поток на новую землю обетованную. Он бодро объяснил мне, что хадж – затратное по силам мероприятие, и нечего пенять на хипстеров, они скоро вымрут, а к нам в северные земли потянутся люди, потому что смысл останется только здесь, а Питер будет большой гостиницей, ну и офисом для богатых, которые и хадж-то хотят с прибамбасами. А в остальном это будет город Пилигримов. Усталые толкинские бродяжники будут степенно идти по улицам, а богатеи прятаться по гостиницам. Похоже, парень был вполне уверен в том, что он будет жить в это время, я порадовался и пригласил его в сетевой город. Он раскланялся и еще сказал мне, что городов в сети не бывает, еще время не пришло, мамонты там бегают, рассмеялся, обнял подружку и ушел. Я порадовался за того, кто был его отцом. Или есть. Этот миф я решил взять за базовый: не то чтобы он мне нравился, но уж очень хорошо вписывался в картину второго пришествия на грани любимого фильма «Догма», кстати, американского.

Архетипы

Архетип – класс психических содержаний, события которого не имеют своего источника в отдельном индивиде. Специфика этих содержаний заключается в их принадлежности к типу, несущему в себе свойства всего человечества как некоего целого. Эти типы, или «архаические остатки», Юнг назвал их архетипами, используя выражение Блаженного Августина.

Архетип по определению является архаическим феноменом, поэтому должен иметь проявления в мифах, фольклоре и т.п. Архетип должен восприниматься доосознанно (а не вследствие научения). Архетип, отраженный в сознательном, должен иметь как концепт, так и символ (возможно, не один).

Архетип является цельной, амбивалентной структурой, имеет позитивный и негативный аспекты. Односторонний образ (к примеру, обладающий только светлой или только темной стороной) не может быть архетипом.

Архетип как структура, могущая соответствовать самости, должен иметь объединяющую силу для некоторого количества индивидов, которые имеют проработанное цельное мировоззрение.

Архетипы обладают собственной инициативой, они заключают в себе определенный способ реагирования. Архетипы можно рассматривать как «скриптовой вакуум», полностью заполненный элементарными сюжетами, – некий аналог физического вакуума.

В архетипах заключена специфическая собственная энергетика.

Тень – описанный К.Г. Юнгом архетип, представляющий собой относительно автономную часть личности, складывающуюся из личностных и коллективных психических установок, не могущих быть пережитыми из-за несовместимости с сознательным представлением о себе.

В сновидениях Тень проявляется в виде человека одного пола со сновидцем, вызывающего неприятие и раздражение.

Тень является частью Эго, но выходит из бессознательного. Игнорирование или незнание Тени может вызывать рассогласование личности.

Фигура Тени персонифицирует собой все, что субъект не признает в себе и что все-таки – напрямую или же косвенно – снова и снова всплывает в его сознании, например ущербные черты его характера или прочие неприемлемые тенденции.

Я выгнал строителей, не закончив ремонт, помыл окна, полы, поставил диван и цветы в углу. Мебели еще не было. Ту мы оставили в Москве. На эту вообще не было денег. Завтра приезжала Мила. У меня оставалась ночь, еще частично белая. Я лег к утру, и снилось мне такое, что не стыдно выкатить в блог для приличных читателей. Я тусовался с сильными мира сего, с Медным всадником, похожим на героя фильма «Ночь в музее». Я почти дружил с городом, как клетка с телом. И осторожно пил горькую с Петром. Меня окружали тенями неслучившиеся грустные небоскребы, в основном тетеньки, «Колизей», чей-то любимый кинотеатр детства, фонил в небо прохладным светом, и небо отвечало ему празднично золотым. Я был, пожалуй, уважаемым в этом странном сообществе замечательных существ, пока ко мне в сон не вломилось Ладожское озеро в виде гигантского разлома внутри нашей устоявшейся тусовочки. Не то чтобы оно было больше всех во сне это значения не имеет, но я вдруг почувствовал, что мы все – это Интернет, а оно – это электричество, то есть в доме был хозяин, точнее хозяйка. Интеллигентные Небоскребки рассосались. Хотя я давно уже не видел жены. Померк и свет над «Колизеем». Словно прожектор обновленной веры светил не всем. Терраформирование всегда интересовало меня, но «вот те раз, нельзя же так». Потом случилось северное сияние и противоборство ледоколов, торжество экранопланов надо льдами, новый мир преодоления себя и стихии и арктический институт, плавающий на большом айсберге с ядерным приводом. Оттуда мне махал мой друг-студент, который получил свою новую обетованную.