Текст книги "Война 2020. Первая космическая"

Автор книги: Сергей Буркатовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Bullshit. Майк, не вешай лапшу. Вы попытались захватить станцию.

– Мы не…

– Не надо, полковник. Все все поняли. Сейчас вы медленно, по очереди, переместитесь в «Орион». Мистер Гражински, вы первый.

– Миссис Шибанова, мы не можем. – Гражински явно считал варианты. Волчара. Ясен пень, такой прыти от нее не ждали, возможно, будь у них время – что-нибудь и придумали бы. А значит, времени давать было нельзя, давить, давить быстро, не давая опомниться. Во рту было кисло, непонятно с чего.

– Можете. Корабль обязан быть готов к немедленной эвакуации в случае разгерметизации или иных чрезвычайных происшествий. – Слова инструкции вылетали с языка сами собой. – Медленно, мистер Гражински. Медленно. Кэбот, freeze[38]38
  Замри (англ?)– стандартное требование американских полицейских.


[Закрыть]. Радар включен на всю катушку. Я не шучу.

Майк, может, и прыгнул бы, а может быть, попытался бы достать шокер – но служивший некогда дверью каюты кусок пластика лениво поворачивался в воздухе как раз между нихми. Это нервировало и его, и ее – но у нее было отличное лекарство «от нервов». А может, взгляд у нее был достаточно красноречивым. Гражински попятился, плавно, ногами вперед скользнул в люк «Ориона».

– Мистер Альварез. Ваша очередь. – Штатский геолог возражать не собирался, с облегчением юркнул в люк.

– Настья… – Не отвечать. Только приказывать:

– Мистер Кэбот, снимите струбцины. Please. Or else[39]39
  Пожалуйста. Иначе… (англ.)


[Закрыть]… – Теперь дожать, не дать даже вспомнить про «кольт» уже из их аварийного комплекта. Впрочем, попытайся они вскрыть укладку – сработает предусмотрительно установленная на НАЗ сигналка, она услышит.

Кэбот со взглядом больного бассета (в глаза пытался не смотреть, но инстинктивно оглядывался – сначала на черный зрачок пистолета, потом на Настины еще менее дружелюбные зрачки, вот тебе, сволочь, режим наведения) возился в проеме люка, снимая страховочные струбцины, намертво скреплявшие станцию с кораблем. Те двое не шевелились, а даже если бы и дернулись – распаковывать аварийку им секунд сорок, не меньше, хотя у них в «Орионе» она расположена более удобно. Да и Боб перекрывает директрису.

– Good. Теперь – внутрь. Задраить люк. – Лоснящаяся черной теплозащитой крышка отрезала американцев от станции, щелкнули замки.

На мгновение показалось, что воздух стал чище, хотя, конечно, станционные запахи никуда не делись. Чистая психология. Настя скользнула в отсек. Одной рукой – выпустить из рук «макара» она не решалась, хотя работать было дико неудобно, – задраила внутреннюю, оранжевую крышку, зафиксировала рычаг. Все. Теперь не проберутся. Аккуратно поставила пистолет на предохранитель, сунула в карман. Черт. Да это же пушка так воняет! Хотя, в общем, неудивительно – засунули бы ее самое за обшивку к той самой трубе на половину суток – она бы тоже не мимозой благоухала. Забавно – запах дошел до нее только что. Вот что значит адреналин ведрами.

Время… сорок две минуты, итальянец только-только добрел до «Козявки». Теперь надо понять, что там, на Луне. Земля подождет. Связь с поверхностью. Что ж так долго-то, гос-споди…

– Лунная база, лунная база. Здесь командир орбитальной станции «Селена» летчик-космонавт Шибанова. Сергей, Третьяков! Слышишь меня? Сергей! Сергей, отзовись! – Что эта сука макаронная с ним сделала?

– Orbital… Тьфу… Орбитальная база, здесь «Бочка». На связи Третьяков. Слышу, Настя. Что у тебя?

– Все нормально, Сергей. Я их выперла. Сидят в «Орионе», люк заблокирован.

– Корпус цел? – Сообразил, молодец, Серега!

– Цел. Стрелять не пришлось. Доброго слова хватило.

– Ну да, «добрым словом и пистолетом». Все, ухожу со связи. Говорить не могу. Жду макаронника, по расчету – двадцать – двадцать пять минут. – Ну да. Минут двадцать он влезал в скафандр, потом десатурация, минут десять до «Козявки», поискать под пультом… В вакууме… В толстых перчатках «Кречета»… Ищи-ищи. «Может быть, найдешь пару земляных орехов».

– Конец связи. Удачи.

Так. ЦУП в Хьюстоне… Не отвечать, трафик – на запись. С этим будем разбираться потом. Ч-черт, ее планшет уперли. Второй сигнал… Королев! Наладили связь! Поздно, ребята, нуда лучше поздно, чем никем да. ЦУП-Москва принял ее доклад на удивление cm » койно. Ну да – Николай Семенович помнит чуть ли не Гагарина, нервы бронированные. Системы станции – в норме. «Союз» – все в порядке, демонтировать ложемент для переноса в «Орион» американцы тоже не успели. Телеметрия с поверхности… Все системы работают штатно. Эвакуация? Так точно. Двое суток. Слить записи видеокамер наблюдения? Ну да, понятно, не отсечь нежелательную картинку американцы не могли. Не страшно – у нас тут, внутри, все ходы записаны. На том самом героическом ноуте. Исполняю. Новый сеанс – после доклада подполковника Третьякова с лунной базы.

Рядом замигало еще одно окошко, на сей раз внутренней связи – «Орион». Люк заблокирован, пустотные скафандры в «Альтаире» – им остались только разговоры разговаривать. Ну что ж Теперь можно и поболтать.

– Орбитальная база на связи. Слушаю вас, мистер Гражински.

– Миссис Шибанова, простите – но мы приняли… некоторые меры по ограничению ваших перемещений по станции только после пропажи пистолета. Мы не имели намерения причинить вам вред. Мы просим вас еще раз оценить ситуацию.

– Благодарю, я оценила ее еще сутки назад.

– Сутки?

– Разумеется. Видите ли, мистеру Кэботу не следовало так несерьезно относиться к порученным обязанностям. Пистолет – ерунда, а вот резервный почтовый сервер… Я вам не рассказывала эту историю, Боб?

– Что вы имеете в виду? – Лицо Гражински на экране было каменным, а Кэбот чуть не плакал. Видимо, дошло.

– Так уж сложилось, что на станции есть дублирующий почтовый сервер. Недокументированный. Так Что, мистер Гражински, когда вы или кто-то из ваших "юдей в следующий раз получите особо пакостный приказ – убедитесь, что вы действительно вычистили его следы отовсюду. А вы, мистер Кэбот, хотя бы Не ругайте отдавших приказ ублюдков так громко. Вы разбудили не только меня, но и мое извечное женское любопытство. Мне пришлось принять некоторые превентивные меры. Конечно, если бы коротко-ствол был у вас, все сложилось бы иначе, – не поняли, ну и ладно, – но хрупкая девушка должна заботиться о собственной безопасности, не так ли?

– Мы должны были только организовать эвакуацию мистера Тоцци!

— И для этого устроили мятеж на станции, вернее, сразу два мятежа. На станции и на лунной базе. Это все говно, Майк Вонючее бурое говно. Вам не нужно было спасение Тоцци – ему ничего не угрожало. Если бы угрожало, мы получили бы приказ об эвакуации через наш ЦУП, по требованию самих же европейцев. Вам нужно было, чтобы его спасли от несуществующей опасности – или из лап злобных русских? – именно вы, добрые американские парни. Говно и пропаганда.

– Мы получили приказ…

– Про приказы мы наслушались еще в прошлом веке. Это тоже говно, Майк Хотя я оценила вашу неловкость в осуществлении… мм-м… полицейских функций. Видно было, что удовольствия вам это не доставило. – Словесный понос, чисто словесный понос. По-хорошему – отрубить бы связь, послать Гражински на три веселых буквы… и ждать вестей с Луны. Но вот от ожидания можно было сойти с ума, и поэтому она говорила, говорила, говорила, попутно загоняя обратно наконец настигший ее мандраж. – И еще один совет, мистер Гражински. Если уж делаете что-то неприятное человеку – не рассчитывайте па то, что он будет мил, любезен и не доставит вам проблем. Кстати, можете передать это и на Землю – не думаю, что наши там, дома, поведут себя принципиально иначе, чем я… или Серега.

Конец связи. Так, открытый канал. Подборка новостей. Ничего. Все хорошо, прекрасная маркиза. Не хотят, чтобы мы здесь волновались. Где тут хоть какой-нибудь планшет?

Черный блокнот с крупными, очень удобными для путешественников – и космонавтов в скафандрах – кнопками отыскался тут же, рядом. Так. Планшет Кэбота, что характерно. Обменялись, называется, сувенирами. Интернет… Связь есть. Ссылки открывались с привычной пяти-шестисекундной задержкой. Только теперь каждая секунда была раз в пять-шесть же длиннее. Калининград… Части морской пехоты русских более не оказывают существенного сопротивления. Командование коалиции предлагает прекратить боевые действия и принять план Гэлбрайт-Торуньского. Угу, и раздвинуть ножки. Кстати, какие боевые действия, если морпехи «не оказывают существенного сопротивления»? «Командование ВМФ США опровергает потерю…» Узнать бы, что оно опровергает, – ссылка не работает, жаль… Ладно, потом. «Старая» Европа «занимает осторожную позицию» – ну да, у них там уютненько. Ну вот и ясно, почему янкесы завертели весь этот бред со «спасением» европейского космонавта. Своего рода пиар – ну да, они умеют. Понять бы еще, для чего им понадобилось переводить на внешнее управление реактор… Но теперь уже не узнать. К счастью. Пароль она сменила вовремя, да. Ладно, будем ломать им игру.

Так Пистолет не виден, хорошо. Камеру внутренней трансляции – на себя. Волосы – собрать обратно в хвост. Комбез – привести в легкий беспорядок. Легкий, но эротичный. Самую малость эротичный.

Капельку. Как тогда, когда Игорек все никак не мог решиться. Ей надо зацепить как можно больше народу. Ну а вернейший образ для этого – девушка в беде. Тогда сработало – сработает и сейчас. Жаль, нет времени написать речугу. Ладно, сымпровизируем.

«Говорит командир лунной орбитальной станции «Селена» летчик-космонавт Российской Федерации Анастасия Шибанова. Сегодня, в шесть часов сорок семь минут по Гринвичу, команда космического корабля Соединенных Штатов «Орион-14» попыталась с применением оружия захватить станцию…»

12:20 мск (04:20 EDT)

Вашингтон

Штаб-квартираNASA

Специальная группа

«… В настоящее время мною, как командиром станции, порядок на борту восстановлен. Американские астронавты находятся в командном отсеке своего корабля и готовятся к отлету на Землю. Во избежание дальнейших… недоразумений и с учетом сложной обстановки на Земле я приняла решение подготовить эвакуацию экипажа долговременной лунной лаборатории в составе летчика-космонавта подполковника Сергея Третьякова и гражданина Италии Пьетро Тоцци на Землю. Приказ об эвакуации передан командиру лунной базы подполковнику Третьякову…»

– С-сука. – Все-таки нервы Алекса были менее крепкими, чем это полезно для карьеры. А как дышал…

– Надо было давать информацию сразу. – Рон пытался демонстрировать полное спокойствие. – Но сейчас не время сожалеть об упущенном. Надо решать, как погасить резонанс. Если обнародовать запись внутренних камер – в выгодном для нас ключе?

– Поздно, – «админ», теперь в пуловере, казалось, вообще скучал. – Русские уже пустили ее в эфир. Целиком, с самого открытия люков. Если вам интересно мое мнение – она знала, что мы затеваем, и знала, что победит. И сознательно играла на публику с самого начала. Должен сказать, что противостояние – успешное противостояние – одной маленькой сучки троим здоровым парням сдвинуло фокус одобрения общества в ее пользу. Особенно в Европе, Японии, Китае… Латинской Америке… Почти везде. Женская аудитория вообще для нас потеряна – по крайней мере, на какое-то время.

– Это констатация неудач, господа. Надо думать – что мы можем сделать?

– Объявить ее психопаткой? Интервью экспертов-психиатров? Отредактированные ролики?

– Насчет роликов – даже не думайте об этом, Алекс. Русский вариант уже расползся по всем хо-стингам. Нас поймают за самое мягкое, и будет еще хуже.

– Значит, психиатры… что еще?

– Практически ничего. Да и психиатрам не поверят. Тем более что китайцы уже через двое суток, если русские их пригласят, будут на станции и смогут опровергнуть любые… экспертные оценки. Формально они соблюдают нейтралитет, так что их свидетельства будут довольно весомы.

– Резюмирую. Серьезных рычагов для того, чтобы переломить тенденцию, у нас нет. Лучше всего будет спустить эту тему на тормозах. В конце концов, все решается не там – а на море и в воздухе. Космос пока еще не место для войн.

– Кому-то надо было подумать об этом раньше.

Дверь распахнулась. Раньше Марта себе такого не позволяла. Все обернулись, но Марту это не смутило.

– Мистер Дюбуа, сэр. Не могли бы вы срочно пройти в комнату спецсвязи?

– В чем дело? Что случилось, Марта?

– Русские запустили ракеты, сэр. Примерно полчаса назад. NORAD[40]40
  Совместная американо-канадская система контроля воздушного и космического пространства.


[Закрыть] засекла пять пусков. Деталей я не знаю. Но тревоги до сих пор не объявлено.

– Спасибо, Марта. Детали мы действительно узнаем позже. И, возможно, на собственной шкуре. Мы в дерьме, леди и джентльмены. И я имею в виду не только собравшихся здесь.

12:25 мск

Луна, Океан Бурь

База «Аристарх»

Похоже, Пьетро «на улице» малость проветрил мозги. А может быть, ему уже сообщили, что расклад в черных небесах изменился. Ну да, сообщили скорее всего. Он шебуршился в шлюзовой долго, минут на десять дольше, чем это было надо – даже с учетом того, что операции с тяжелым скафандром в одиночку – проблема даже при одной шестой «жэ». Пару раз что-то ронял с непривычки, потом затих, но люк не открывал, несмотря на давно выровнявшееся давление. Короче, возился-возился, а когда наконец появился в проеме, вид имел далеко не бравый. Медленно распрямился, бросил опасливый взгляд на ярко-красный цилиндрик ракеты в сетке над третьяковским гамаком и замер, аки соляной столп. Сергей стоял напротив и тоже молчал: что говорить, было непонятно.

– Нашел? – Единственное, что пришло в голову.

– Нет, не успел. Я только подошел кораблю – и со мной связались.

– Американцы?

– Да. Сергей, и что теперь делать?

– Хороший вопрос. Я не знаю. – И после паузы: – Что ж ты так, а?..

Они снова замолчали. На этот раз первым не вы держал итальянец.

– Сергей… командир… мне очень жалко…

– А уж мне-то… – сакраментальное «жалко у пчелки в попке» Третьяков заставил себя проглотить, не до шуточек. – Ладно. Ты вот мне объясни, пожалуйста, вот это все – из-за войны? Или из-за ролика?

– Какого ролика?!

– Тебе что – не сообщили ничего?! – Сергей опешил. – Подожди. Ролик, где я якобы бью тебе морду…

Пьетро смотрел на него, выпучив глаза. Сергей мало что понимал в ситуации – но уж с таким-то ЧП, пусть и виртуальным, европейцы были просто обязаны разобраться. Он подхватил со столика планшет:

– Подожди… – Так, логи «Моськи»… ага, вот… – Смотри.

Посмотреть видео, однако, не удалось – связь все еще не работала, и ссылка была мертвой. Пьетро пробежал глазами текст, поднял голову. Пару секунд думал, потом вопросительно взглянул на Третьякова, указывая на планшет:

– Можно? – Сергей не возражал. Пьетро открыл проводник и начал рыться в папках с зубодробительными именами, в которые сам хозяин ire полез бы и под страхом смерти. – Вот! В кэше сохранилось!

Ну да, та самая сцена. Когда кулак копии Третьякова врезался в подбородок виртуального итальянца, реальный доктор Тоцци дернулся. Досмотрел до конца, запустил ролик еще раз. Опять досмотрел до последней секунды. Вернулся к тексту.

– Я не понимаю… Это – правда?

– Что?

– Что вот это – в Интернете?

– Была бы связь – вылезли б наружу, сам бы убедился… А что, тебе твой психолог ничего не сказал вчера? Я думал, вы об этом разговаривали…

– Нет. Он вчера… и раньше… совсем другое говори;!… Что ваши врачи вскрыли у тебя психическую, неустойчивость. Склонность к насилию. Посттравматический синдром после участия в боевых действиях. И что на фоне этой войны ты можешь… И знаешь – Я ему поверил. После тех разговоров – про Грузию, про Польшу…

– Ни… чего себе. Понимаешь, с таким… С таким – не шутят. Слушай, да если бы только подозрение такое возникло – нас вытащили бы отсюда в три секунды!

– Конечно, но доктор Понцо говорит, что ваше начальство это держит в секрете… Чтобы не срывать экспедицию. Командир, – голос итальянца был жалобным, – что теперь делать?

Сергей почесал затылок. Творилось что-то странное, и тему надо было прояснить. Но сначала – связаться с орбитой и, по возможности, с Землей. Причем быстро.

– Значит, так. Как я понял, бунт на корабле закончен? В смысле – больше неповиновения не будет?

– Не будет. Обещаю.

– Ну и славно. Тогда так. Космонавт-исследователь Тоцци. Сдать все имеющиеся коммуникационные приборы, включая личные, Выходить на связь только с моего разрешения. Составить отчет обо всех событиях, начиная с момента получения приказа по отстранению меня от командования базой. Кстати, пояснить, чей приказ, и по возможности приложить копию. Вчерашний разговор с доктором как его там…

– Понцо. Доктор Понцо.

– Разговор с доктором Понцо также, по возможности, зафиксировать. Если вспомнишь. Отчет составить в письменной форме, затем – надиктовать в видео. Записать мне на планшет. После этого – провести ревизию ведущихся экспериментов. Определить, что может быть завершено в течение суток, что можно будет оставить следующему экипажу… если он теперь будет. Составить план консервации оборудс » вания – если успеешь. Я – на улицу, проводить визуальный осмотр взлетно-посадочного корабля. Вопросы?

– Командир, ты оставляешь меня здесь? Одного? Без контроля?

– Просто я полагаю тебя более здравомыслящим человеком, чем этих придурков наверху. Несмотря на… некоторые нюансы.

– Благодарю за доверие, господин подполковник!

– Какое, к чертовой маме, доверие. Мы в четырехстах тыщах кэмэ от дома. У нас за бортом полный вакуум и перепады температур в триста градусов. Даже если наши идиоты переидиотят ваших и прикажут мне немедленно повесить тебя на рее за попытку бунта – реи у меня под рукой нет. Так что вопросы наказания будем решать после возвращения домой. Надеюсь, отделаешься пожизненной чисткой сортиров в Звездном – у тебя это получается отлично, – а не разгребанием радиоактивных завалов… там же.

– Пока ничего такого не произошло. Полковник Гражински сообщил мне, что президент США только что выступила с заявлением – несмотря на что-то там в Северном море, они не желают расширения конфликта.

– А ваши что? И что там в Северном море?

– Я не знаю, Сергей. Я мог связаться только с «Орионом» и станцией – но поговорить с синьорой Шибановой я не решался.

– Понятно. – Третьяков оторвался от контрольной панели скафандра и оценивающе уставился на итальянца через проем люка. – С Настей я поговорю сам. Вот что… разрешаю выйти в сеть. Левым каналом. Через который ты компромат на меня давеча искал. Посмотри там, как и что. И… поболтай там с кем-нибудь из своих… неофициально. Только не с родными – похоже, их там все это время кто-то конкретно обрабатывал. И как бы не этот самый… Понцо. Может быть,кто из института твоего что-нибудь расскажет?

– Конечно. Что делать сначала?

– Сначала отчет. Пока свежи воспоминанья о бурной юности твоей. Хотя нет. Сначала – узнай, что там И как. А то как-то на душе коряво.

– У меня тоже.

13:00 мск (05:00 EDT)

CNN

Эфир

– … кроме того, пуск русских ракет был зарегистрирован системой NORAD. Однако данные пуски произведены из района, в котором у русских были развернуты только неядерные ракеты. – Бригадный генерал ВВС был сама безмятежность, чего нельзя было сказать о журналистах.

– Как вы можете быть уверенными в этом?

– Соглашение две тысячи семнадцатого года предусматривает по одному району базирования баллистических ракет, оснащенных неядерными боеголовками, у каждой стороны. Вплоть до начала конфликта и мы, и русские контролировали данные районы согласно договору.

– Но русские могли заменить боеголовки с началом конфликта!

– Они не могли этого сделать, и они этого не сделали – это все, что я могу вам сказать.

– Но наблюдатели в Норвегии, Исландии, Швеции, Финляндии – во всей Скандинавии сообщают о серьезном повышении радиационного фона!

– Ядерной атаки не было. Это официальная информация Комитета Начальников Штабов.

– В таком случае единственно возможный источник радиации – утечка из реактора какого-либо корабля?

– Без комментариев.

13:10 мск

НТВ

Эфир

– Господин генерал-лейтенант, как вы прокомментируете запуск баллистических ракет по американской авианосной группе?

– Прежде всего я хотел бы попросить прощения за тот факт, что не могу ответить на вопрос достаточно подробно. Я думаю, что с учетом ситуации это простительно. – Русские научились выставлять грамотных комментаторов еще с осетинской войны, это помогало, но не сильно. – Но вкратце: основная проблема применения баллистических ракет с неядерным – я особо хочу подчеркнуть этот факт – с неядерным оснащением против авианосных группировок заключается в целеуказании по маневрирующему кораблю. Или корабельной группе. Как показала практика, эта проблема нашими учеными и конструкторами была успешно решена.

– Я не об этом! – Журналист почти кричал. – Применение баллистических ракет в локальном конфликте ставит мир на грань ядерной войны!

– Возможно. Хотя мы, в соответствии с договором, проинформировали американских коллег о запуске нами из согласованного позиционного района неядерных ракет в целях обеспечения безопасности Российской Федерации. Однако мне хотелось бы напомнить вам два достаточно свежих факта. Первый факт: что именно США были инициатором принятия этого вида оружия – баллистических ракет с неядерным оснащением – на вооружение. Они предполагали применять такие ракеты против бункеров и других важных укрепленных объектов. Мы выбрали другую цель, только и всего.

– Тогда почему вы выбрали целью ваших ракет именно авианосную группировку?

– Считайте это адекватным ответом на второй факт – неспровоцированную атаку на авианосец «Адмирал Кузнецов» вне театра уже ведущихся боевых действий.

– Сколько еще таких ракет вы можете выпустить?

– Без комментариев.

13:30 мск (11:30 CET)

Euronews

Эфир

«По сообщениям анонимного источника в штабе ВМС Норвегии, почти весь Королевский флот вместе с другими силами НАТО участвует в эвакуации экипажа атомного авианосца «Джон Стеннис», на котором в результате попадания трех или четырех неядерных боеголовок русских баллистических ракет наблюдаются серьезные проблемы с одним из двух реакторов. Как сообщил этот же источник, русские не препятствуют спасательным операциям. Сенатор от штата Орегон Джозеф Норт выступил с заявлением, в котором подверг резкой критике администрацию президента Гэлбрайт. «Политика президента является абсолютно безответственной, – заявил сенатор, – особенно с учетом того, что имеющиеся у нас системы противоракетной обороны, как оказалось, не в состоянии защитить даже самое мощное авианосное соединение Америки. Из-за личных проблем госпожи Гэлбрайт Америка оказалась втянутой в войну за чужие интересы, в войну, которая при дальнейшей эскалации может привести к гибели миллионов американцев». Следует отметить, что сенатор Норт является основным противником президента Гэлбрайт на предстоящих в ноябре выборах президента США».

Mio Dio![41]41
  Господи! (итал.)


[Закрыть] Они все совсем охренели там, на Земле? А с синьором доктором Понцо и синьором министром Кальдеролли, втравившими его в это дерьмо, он разберется лично. Когда вернется. Если вернется. Если будет куда возвращаться.

18:30 мск

Окололунная орбита

ЛОС «Селена»

Два вполне достойных бабских дела – ждать и трепать нервы мужикам. Американцы выходили на связь еще два раза, упрашивали, уговаривали, убеждали. Теперь их озаботили оставшиеся на взлетной ступени материалы экспериментов и скафандры. Ей стало смешно – самой ей испытать прелести развода не довелось, у них с Игорем и размолвки-то случались раз в год, а то и два, благо, что оба – птицы перелетные, «дан приказ ему на запад». В результате о выставленных за дверь и обрывающих телефоны бывших мужьях, требующих вернуть ноутбук, початый блок «Винстона» и завернутую в кальсоны зубную щетку, она знала только со слов менее удачливых – или менее умных – подруг.

В принципе можно было поступить подобно Алке, вышвырнувшей чемодан со шмотками «драгоценного» с балкона какого-то сильно располагающего к полетам этажа. Сбросить к чертям взлетную ступень, пусть отлавливают свое барахло самостоятельно. Но для такого перфоманса нужна была сама Алка – иначе вместо добротной, красочной бабской истерики выйдет унылое ни то, ни се. Ни эффективности, ни эффекта. Соответственно, приходилось плеваться ядовитым льдом, ссылаясь на не полученные до сих пор указания свыше. В смысле, снизу. Третьяков битый час шлялся по Луне, инспектируя «Козявку», Земля ждала результатов инспекции. А она, блин, просто ждала.

– Орбитальная база, орбитальная база. Вызывает подполковник Третьяков, лунная база.

– Слушаю, Сергей. Как ты?

– Нормально. У меня туг буколика и идиллика. Пьетросидит за консолью, я приказал ему тысячу раз написать «Я больше не буду запирать командира базы и бочке». Причем без копипаста. Шутка. Пишет отчет о контактах с Землей за крайнюю неделю. «Козявка» в норме, внешним осмотром и тестом систем повреждений не выявлено.

– Уф-ф… Отлегло от сердца. Передаю командование экспедицией, принятое на себя в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Ожидаю приказаний.

– Командование принял. Связь с Землей?

– Подключаю. – Ну все, опять тормоза – против скорости света не попрешь. – Центр, вызывает Вега-один, Шибанова сдала командование, лунная и орбитальная базы на связи.

– Лунные, слышим вас. Как обстановка?

– Здесь Монблан-один, Третьяков командование принял. Обстановка, как всегда, штатная. Произвел осмотр «Лунника-7», внешних повреждений нет, диагностика в норме, повторяю, красняка нет, все в норме.

– Здесь Королев, понял вас. Решение об эвакуации подтверждаю. Вега-один, Настя, доложите резерв по топливу.

– Земля, подбор «Союзом» возможен плюс-минус трое суток от границ окна на штатном запасе, при использовании «Лунника—8» в качестве буксира – неограниченно.

– Понял, Вега-один. Открытие окна старта «Монбланов» по топливу – ноль четвертое ноль девятого, ноль один ноль пять стандартного, длительность окна семьдесят четыре часа. Оптимальный момент – плюс тридцать семь, пятое ноль девятого, четырнадцать ноль пять. Предельное время старта – ноль седьмое, ноль три ноль пять. Можно и позже, но нежелательно – лучше, если вы пойдете штатно, через станцию. Монблан-один, успеете?

– Успеваем, Земля, успеваем. Что с реактором?

– Посадка реактора ориентировочно завтра и ноль три пятьдесят, сход с орбиты – ноль три двадцать, как поняли?

– Понял, ноль три двадцать – ноль три полета. Рад, что посадку не отменили, Земля. Жаль только, чте » сами погреться ночью не успеем, – короткие смешки на обоих концах линии, на земном конце – с опозданием на три секунды. Вот уж действительно «как до жирафа».

– Тут политика, Монблан-один. Реактор надо сажать кровь из носу, понимаешь почему?

– Понимаю, Земля. Посадим. Хотим еще собрать результаты экспериментов и укрыть ту7 часть оборудования, что сможем.

– Ясно, Монблан-один. Решение сообщим завтра утром. В любом случае готовьтесь к приему реактора и выходу для подключения кабелей. Вега, что с возможностью стыковки послезавтра?

– Земля, оба штатных причала заняты американскими кораблями. На «Луне-Товарной» взлетная ступень «Альтаира», на «Луне-Пассажирской» – «Орион». Я могу отстыковать «Альтаир», – была, была мыслишка, – и увести станцию от этого хлама. Тем более как раз нужно проводить коррекцию. Тогда американцы будут вынуждены отойти от станции и ловить свое имущество. Так что освободится и второй узел.

– Вега-один, говорит Земля. Сбрасывать «Альтаир» запрещаю. Ребята, извините, но тут тоже политика. Они с попыткой вашего ареста макнулись глубоко в дерьмо, мы сейчас отыгрываем это, как можем. Так что выбрасывать чужие чемоданы, – Настя чуть не расхохоталась – кому-то на Земле в голову пришли ровно те же ассоциации, что и ей, но она удержалась, конечно, – … выбрасывать чемоданы сейчас нельзя – растеряем козыри. Вопрос с освобождением узлов решается по дипломатическим каналам. Переговоры осложнены обстановкой, но мы работаем нормально, нормально работаем. Настя, тебе огромное спасибо – ты тут героиня. Дамы в ЦУПе скупают перекись тоннами. Все столы всякими блондаколорами завалены, тетки киоск в фойе дочиста обнесли.

– Земля, Вега, здесь Третьяков. Предлагаю перевести «Альтаир» на боковой узел «Товарной» манипулятором. Настя, сможешь? Кстати, Пьетро говорит, что в Европе реакция тоже в нашу пользу – он тут полазил по сети.

– Смогу. Крыса твой Пьетро.

– Вега, здесь Третьяков, отставить срач. У нас тут пока опять мир. И пусть так и будет дальше. Земля, что С китайцами? Мы тут из-за связи все пропустили. Они вроде бы должны уже стартовать?

– Стартовали, Монблан-один, стартовали успешно. Они уже на траектории. Командир китайского экипажа запросил стыковку со станцией. Предлагают помощь. Если удастся освободить узлы… Но, боюсь, американцы не дадут, а терять «Козявку» не хотелось бы. Рассматриваем такую возможность, но добро пока не даем.

– Земля, здесь Вега. От трех шаолиньских монахов в пределах прямой видимости я бы в текущей ситуации не отказалась. Чисто для сохранения мира во всем мире. Может – пусть повисят рядом? До прояснения?

На том конце радиолинии – с опозданием на законные три секунды – кто-то захохотал, возникло некое, с Настиной точки зрения – нездоровое, – оживление.

– Прошу прощения, госпожа Шибанова. На связи представитель китайского космического агентства Ли Сяопэн. Я и мои товарищи высоко ценим ваше мнение о подготовке наших тайконавтов, однако мне не хотелось бы, чтобы вы оказались разочарованной…

– Не беспокойтесь, господин Сяопэн.

– Товарищ Ли, извините. Сяопэн – имя, Ли – фамилия.

– Прошу вашего прощения, господин… товарищ Ли. Я не рассчитываю, что ваши космонавты действительно такие, как монахи в кино… Хотя, полагаю, в космосе они летают не хуже, чем в фильме, знаете – ме-едленно так. – Снова тот же, какой-то некитайский хохот. У нас учился? – Но мы очень рассчитываем на стабилизирующую роль Китая.

– Вы доставляете мне большую радость, товарищ Шибанова. Мы сделаем все необходимое.

– Вега, здесь Земля. Так и работаем. Китайский корабль будет держаться рядом. Это основной вариант. В случае крайней необходимости – отпустите «Козявку7 » в автоном, причалят к кормовому.