Текст книги "Враг врагов (СИ)"

Автор книги: Сергей Арьков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц)

Глава 9

На протяжении всего дня Ильнур испытывал необъяснимую тревогу. Тягостное предчувствие томило его. Верховному паладину непрерывно чудилось, что нечто ужасное грядет, что какое-то неведомое, вгоняющее в трепет, зло простерло над ним свои черные крылья. Он никак не мог объяснить, чем вызвано это предчувствие. Была ли тому виной довлеющая над всем Форингом угроза со стороны Свиностаса, или причина лежала в иной, более глубокой и темной, области?

Ближе к вечеру, когда дело запахло сумерками, Ильнур ощутил вползающий в его отважную душу страх. Невольно, раз за разом, его мысли возвращались к жуткой встрече на площади, состоявшейся нынешним утром. Он вспоминал ту толстую женщину, что повисла на нем, и дрожь волнами прокатывалась по телу верховного паладина. Какой-то назойливый внутренний голос непрерывно твердил ему – что-то будет! И это что-то будет чем-то страшным. Свиностас, зловещий пришелец извне, сделал его параноиком. Теперь в каждом чужаке Ильнуру виделся новый монстр. Многие годы миры, найденные чародеями прошлого безопасными, служили источниками для пополнения рядов армии Ангдэзии. Но ныне Ильнур усомнился в верности сделанных пращурами выводов. Так ли безопасны эти миры? А если когда-то они и являлись таковыми, прошедшие века могли изменить многое. Ничто не вечно. Ничто не стоит на месте. Еще вчера тихий и спокойный мирок сегодня легко может стать родиной ужасных чудовищ. Ужасных вдвойне тем, что не имеют они ни рогов, ни клыков, и видом мало отличны от обычных людей. Но души их черны как ночь, сердца поражены злобой. Демона видно сразу. А этих еще пойди-ка, разгляди. Одного вот проморгали. А если он не последний? Если это первая ласточка грядущего вторжения? У Ильнура начинали трястись руки, когда он представлял себе таких вот Свиностасов в количестве десяток и сотен особей. Да они камня на камне не оставят от Ангдэзии. От всего этого мира. Опустошат его, и пойдут дальше, верша свое черное дело.

Мрачные предчувствия верховного паладина начали оправдываться сразу после ужина. Трапезничал Ильнур в резиденции ордена, которую не покидал в течение всего дня. Подкрепившись кое-как, без аппетита, Ильнур собрался отправиться в свои покои и скорее лечь в постель, поскольку чувствовал вызванное волнениями утомление. Но тут дорогу ему преградили два паладина, и на их лицах Ильнур с удивлением обнаружил широкие таинственные улыбки. Паладины не были мрачными и угрюмыми истуканами, вроде черных рыцарей империи, но и такого, чтобы скалиться без причины, за ними не наблюдалось.

– В чем дело? – спросил Ильнур. – Если что-то не слишком важное, то это подождет до завтра. Я устал и хочу скорее лечь спать.

Паладины обменялись странными взглядами, их загадочные улыбки стали заметно шире. Ильнур, глядя на подчиненных, ощутил легкий приступ паники. Опять происходило что-то непостижимое.

– Ребята, выкладывайте все на чистоту! – потребовал он. – Вы же знаете, я не люблю недомолвок.

Один из паладинов захихикал, второй сказал:

– Тебе, Ильнур, нужно было не в орден вступать, а идти в разведчики. Таких скрытных типов еще поискать.

Ильнур удивленно хлопал глазами и ничего не понимал. О чем они говорят? Зачем они это говорят? И откуда завелся в его душе этот холодный мерзкий ужас? Предчувствие скорой беды нахлынуло с новой силой, и верховный паладин резко произнес:

– Если у вас есть что сказать, то выкладывайте. А если нет, то я пойду. Мне нездоровится.

– Есть, еще как есть, – заверил его один из паладинов, и хитро подмигнул. – Мы по поводу мальчишника.

Ильнур удивленно вздрогнул. Мальчишник? Какой еще мальчишник? Мальчишники обычно устраивали перед свадьбой, но насколько он знал, никто из паладинов Форинга не собирался в ближайшее время сочетаться браком. Затем он вспомнил о Кольке. Уж не он ли собрался жениться? Судя по тому, как Лаура бегала за ним, она, не раздумывая, примет его предложение, если таковое поступит. Но все же Ильнур ждал, что Колька, прежде всего, посоветуется с ним или хотя бы поставит его в известность о своих намерениях. Он же, как-никак, является его командиром и другом.

Наконец, Ильнур осторожно произнес:

– Мальчишник дело хорошее, но вам не кажется, что нужно дождаться выписки раненого?

– Это которого? – удивились паладины.

– Ну, Николая, естественно. Как же без него?

– Э, да еще неизвестно, сколько ждать, пока целители поставят его на ноги. Что мы, без него не обойдемся?

Ильнур опешил. Выходило, что речь шла не о Кольке. Не он собрался жениться, а кто-то другой. Но кто?

– Ну, так как, Ильнур, мы тогда начнем все готовить? – спросил один из паладинов. – Ты не переживай, мы все сами сделаем. У нас уже такие планы! Славно гульнем!

Странно поглядев на подчиненных, Ильнур медленно произнес:

– Хорошо. Готовьте.

– Ну и славно. А ты ступай, отдыхай. Тебе-то силы понадобятся.

Посмеиваясь, паладины удалились, а Ильнур еще долго стоял на месте в состоянии полнейшей растерянности. Этот мутный разговор напугал его еще сильнее. Какая-то свадьба, какой-то мальчишник. При этом он сам, глава ордена и руководитель Форинга, ничего об этом не знает. И еще эти странные взгляды паладинов, эти смешки….

Ильнур провел трясущейся ладонью по лицу, и вслух пробормотал:

– Скорее в постель! И спать. Чем быстрее закончится этот странный день, тем лучше.

Оказавшись в своих покоях, Ильнур задернул плотные шторы, разделся и лег в кровать. Уже потянулся, чтобы погасить свечу на прикроватном столике, но почему-то не решился сделать этого. Ему было страшно оставаться в полной темноте.

– Да что со мной такое? – вслух произнес Ильнур, удивляясь собственной мнительности.

Никогда прежде с ним не случалось ничего подобного. Как и у всякого профессионального воина, у него была хорошо развита интуиция, но никогда прежде он не тяготился столь ярким и иррациональным предчувствием беды. Решив, что причиной тому послужило переутомление, Ильнур протянул руку, погасил огонек свечи, откинулся на подушку и закрыл глаза. Все, что ему требовалось, это хорошенько выспаться. Завтра он встанет с постели бодрым, отдохнувшим, и вся эта дурь навсегда выветрится из его головы.

Именно так и думал Ильнур, погружаясь в сон. А вместе с ним вскоре погрузился в сон и весь Форинг. Припозднившиеся гуляки расползлись из трактиров по своим домам, свет погас в окнах зданий, и только слышались на темных улицах топот да тихие голоса патрулирующей город стражи.

Но сон верховного паладина не был ни спокоен, ни сладок. Едва сомкнув веки, он тотчас же провалился в липкий, леденящий душу, кошмар. Ему приснилось, что он очутился в огромном замке, древнем, темном, всеми покинутом. Бродя по пустынным, тонущим в сумраке, залам и коридорам, Ильнур пытался найти выход наружу, но не мог. И одновременно с этим гложущее чувство страха не давало ему покоя. Ильнуру чудилось, и с каждой секундой все сильнее, что в этом замке он не один. Тут было что-то еще. Что-то темное и злое, пристально следящее за ним из мрака. Ильнур чувствовал, что оно неслышно подбирается к нему, готовясь наброситься и… Он не знал, что будет дальше. Если бы неведомый монстр просто собирался съесть его, Ильнура бы это не напугало. Он много раз смотрел смерти в лицо, и давно смирился с мыслью о неизбежной конечности земного бытия. Но это чудовище, преследующее его, оно хотело чего-то иного. Не просто полакомиться его мяском, отнюдь. Ему нужен был он сам, нужен живым. И это действительно ужасало.

В какой-то момент ужас достиг своего апогея, и Ильнур, не выдержав, поддался панике. Сломя голову он бросился бежать по коридорам и залам древнего замка, слыша за своей спиной нарастающий топот чьих-то ног. Преследователь настигал его. Ильнур несся так быстро, как только мог, но этого было недостаточно. И в тот момент, когда чьи-то руки тяжело легли на его плечи, Ильнур пронзительно завопил, и вырвался из объятий кошмара.

Он лежал на мокрой от пота постели, тяжело дышал и таращил во тьму круглые от ужаса глаза. Ему потребовалась долгая минута, чтобы осознать – это был сон, не более того. На самом деле, он не заперт в древнем замке, а лежит в своих покоях, в резиденции рыцарского ордена. И никаких монстров тут нет. Им просто неоткуда взяться. Ведь это Форинг – обитель святых воителей и светлых магов.

Ильнуру почти удалось успокоить себя, когда вдруг он услышал в окружающей его тьме какой-то звук. И этот звук отнюдь не был отголоском ужасающего сна. Он прозвучал наяву. Где-то рядом. Внутри его покоев.

В другой ситуации Ильнур не обратил бы на этот шорох никакого внимания. Его автором вполне могла быть проникшая в опочивальню мышка. В резиденции ордена обитало немало котов, которые без устали боролись с грызунами, но даже их усилий не хватало, чтобы полностью истребить всех вредителей. Но сейчас, находясь в накрученном состоянии, Ильнур испытал новый приступ ужаса. Что это там шуршит? Что? Неужели чудовище из его сна сумело проникнуть в реальный мир?

В этот момент шорох повторился. Ильнур задохнулся от ужаса. Нет, ему не показалось. И едва ли это мышка.

Вскоре стало ясно, что мелкий грызун тут не при чем. Где-то рядом с кроватью громко застонал паркет, ощутив на себе тяжесть чьей-то ноги. Это точно не могла быть мышка, если только мышки не вырастали до размеров бегемота.

Ильнур понял, что ему придется взглянуть в лицо своему страху, хочет он того, или нет. Не может же он, верховный паладин Форинга, спасовать перед неведомым злом и покорно сдаться ему на милость.

Он поднял дрожащую руку, поднес ее к свече на столике, и простеньким заклинанием заставил фитиль вспыхнуть вновь.

Крошечный огонек резко рассеял тьму. Ильнур повернул голову, все еще надеясь, что автором звуков окажется мышка, и не сумел сдержать крика ужаса. Волосы его встали дыбом, кое-где на них стремительно проступила седина. Глаза верховного паладина полезли на лоб, зубы громко загрохотали.

Посреди его покоев, прямо перед кроватью, стояло, вперив в Ильнура взгляд кошмарных глаз, ужасное чудовище. В первое мгновение Ильнуру показалось, что само зло приняло телесную форму и пришло за ним среди ночи. Пришло, чтобы забрать его с собой, в царство тьмы и ужаса.

Чудовище ввергало в трепет своим отвратительным и жутким видом. Болезненно-бледная кожа вспучивалась бесформенными буграми, будто его неравномерно распирало изнутри внутреннее давление. Огромные дряблые груди свисали до середины округлого, покрытого мерзкими складками, брюха. Невероятно толстый зад покоился на массивных, как у тролля, лапах, а под заплывшим жиром лицом нависали один над другим три мощных подбородка. Над головой чудовища высились огромные, закрученные спиралью рога, а за спиной темнели сложенные кожистые крылья. Ильнур видел когти и клыки, и еще много того, чего не было на самом деле. Страх затуманил ему и разум, и взор, смешав воедино реальность и дорисованные воображением детали.

Крик Ильнура оборвался – несчастный паладин онемел от ужаса. Он был настолько потрясен кошмарным и отвратительным видом монстра, что полностью забыл о своем оружии – святом мече. Тот покоился в сундуке, вместе с доспехами. Достаточно было соскочить с кровати, распахнуть крышку и обнажить его. Но ужас, вселенный в Ильнура возникшим в его покоях монстром, буквально лишил его разума. Он не помышлял о сопротивлении, ибо сама мысль об этом казалось абсурдной. Можно сражаться с драконом, с черным магом, даже с демоном. Но нечего и думать о том, чтобы силой оружия дать отпор самому воплощению тьмы и ужаса.

Затем, когда первый приступ страха прошел, Ильнур вдруг понял, что узнает это существо. Он уже видел его прежде. Вчера утром, на площади. Это оно повисло на нем. Не было у него ни рогов, ни крыльев, и вообще оно имело вид обычного человека. Но легче от этого не стало. Ильнур знал, с чем он столкнулся. За ним явилась тьма.

Выставив перед собой простертые навстречу монстру ладони, Ильнур дрожащим голосом выкрикнул заклинание, изгоняющее порождений мрака. Он воззвал к великому свету, и повелел возникшему в его комнате чудовищу убираться обратно во тьму, откуда оно явилось. Но это не сработало. Ладони верховного паладина полыхнули ярким светом, но этот свет никак не навредил существу.

Ильнура объял дикий ужас. Если даже первородный свет не может изгнать эту тварь, то сколь же она сильна! Нет, он не ошибся, само зло, сама тьма явилась к нему, облекшись в человеческую плоть.

Кошмарное существо шагнуло к его постели. Ильнур завопил и натянул одеяло до глаз.

– Не подходи! – заплакал он. – Не надо!

Физиономия монстра странно исказилась. Ильнур с содроганием понял, что оно улыбается. И улыбка его была хуже драконьего оскала.

– Ты же сам хотел, чтобы я пришла, – произнесло существо.

Ильнур быстро замотал головой.

– Ничего я такого не хотел! – выпалил он. – Ты ошиблась. Адресом.

Существо попыталось влезть к нему на кровать. Ильнур с воплем скатился на пол по другую сторону ложа.

– Иди же ко мне, не сдерживайся! – поманило его чудовище.

– Не хочу! – со слезами на глазах выпалил Ильнур.

– Я помню, с какой страстью и вожделением ты смотрел на меня вчера, – заявило существо.

– Это был не я! – закричал Ильнур. – Это ошибка. Меня подставили.

Тут нервы его сдали, и он закричал, срывая голос:

– Спасите! Помогите! Люди!

– Ты это брось! – строго сказало существо. – Будешь так себя вести, я себе кого получше найду. У меня богатый выбор. Ко мне эльфийский принц сватался. Ну, то есть еще не сватался, но это вопрос решенный.

– Совет да любовь! – искренне пожелал чуть живой от ужаса Ильнур.

– Есть еще двое – вампир и оборотень. До сих пор не могу определиться, кого же из них выбрать.

– Забирай обоих и проваливай! – завопил верховный паладин.

– Но я и тебе решила дать шанс, – зверски скалясь, сообщило ему страшилище. – Ну же, иди ко мне. Осыпь мое тело поцелуями. Вознеси меня на небо страстными ласками.

– Не подходи, или я в окно выпрыгну! – заливаясь слезами, вопил Ильнур. Монстр наступал, зажимая его в угол. Бежать оттуда было некуда.

Вгоняющее в трепет существо надвигалось на него всей своей неумолимой громадой. Ильнур вжался в угол и горько плакал, стараясь не смотреть на кошмарное тело обнаженного чудовища. Напрасно же он думал, что повидал на своем геройском веку все возможные ужасы. Ни в одном, даже самом темном, древнем и зловещем подземелье ему не встречалось ничего столь же мерзкого и ужасающего. Опять ему стали чудиться рога, клыки, хвосты и прочая демоническая атрибутика. Ильнур понял, что он сходит с ума.

– Возьми! Возьми меня! – с придыханием требовало существо, распахнув объятия.

Ильнур пронзительно завизжал, жалея о том, что ему нечем перерезать себе горло. Ради того, чтобы этот кошмар наяву прекратился, он был готов даже умереть.

Но в самый последний момент, когда монстр уже готовился заключить его в свои смертоносные объятия, дверь спальни с грохотом распахнулась. На пороге возникла стража с обнаженным оружием. Привлеченные жуткими криками верховного паладина, они решили, что к тому в покои пробрались подосланные врагами убийцы.

Вбежав в спальню, стражники стали свидетелями удивительной картины. Верховный паладин, жалкий, заплаканный, бледный и заметно поседевший, трусливо жался в угол. А на него, расставив руки, наступала какая-то незнакомая и полностью обнаженная упитанная особа.

– Извините, – смущенно произнес один из солдат. – Мы просто подумали… Мы не хотели вам мешать. Пожалуйста, продолжайте.

– Нет! – завопил Ильнур. – Назад! Спасите меня от… этого!

Он трясущейся рукой указал на голую женщину. Стражники удивленно переглянулись, но приказ есть приказ. Они подбежали к незнакомке и схватили ее за руки.

– Отпустите меня, козлы! – завизжала Матрена. – Он меня сам сюда обманом заманил, и надругался надо мною. Я беременна!

Стражники опешили. Все они знали Ильнура как честного и благородного человека, не способного ни на какую подлость или низость. Поверить в то, что верховный паладин заманил в свои покои эту особу, да еще и надругался над ней, было просто невозможно. Да и зачем бы Ильнуру сдалась эта страхолюдина, если большая часть женского населения Форинга сохла по нему?

– Обесчестил – пускай женится! – визгливо орала Матрена, дергаясь в руках стражников. – Я в суд подам! Я скажу, что он меня изнасиловал! Или пусть женится, или его на семь лет посадят!

Ильнур медленно приходил в себя. Пелена ужаса спала с его глаз, и теперь он видел, что перед ним вовсе не монстр, а просто какая-то толстая женщина неопределенного возраста. Ну, по крайней мере, теперь она выглядела как женщина.

– Господин, так что нам с ней делать? – спросил стражник.

Ильнур медленно выпрямился, стараясь унять дрожь в коленках.

– В темницу ее! – скомандовал он. – Пусть сидит там до следующего призыва добровольцев. Когда маги откроют портал, пускай вышвырнут ее обратно, туда, откуда вытащили.

– Что? – завизжала Матрена, сообразившая, что ее собираются отослать обратно в мир козлов. – Нет! Я не хочу! Где мой эльфийский принц? Где красавец-чародей? Где вампир с оборотнем? Отпустите меня, козлы! Вы что, не видите, какая я неповторимая, уникальная и желанная? Ну-ка живо все в меня влюбляйтесь!

Стражники уже тащили ее вон из покоев верховного паладина. Чтобы не пугать людей видом обнаженных телес этой особы, один из стражников набросил на ее плечи свой плащ.

Женщину вывели из резиденции и потащили в темницу. Сквозь приоткрытое окно Ильнур слышал ее визгливые вопли, доносящиеся снаружи. Толстуха требовала принцев, вампиров и всеобщего поклонения, а волокущих ее в темницу солдат раз за разом обзывала козлами.

Ильнур без сил опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Его трясло. Верховный паладин никак не мог прийти в себя. Это, вне всяких сомнений, было самым страшным приключением в его жизни. Даже когда в одной из древних гробниц, куда он по молодости влез в поисках эпического артефакта, едва не пробудился древний бог зла, то и этот эпизод не был столь ужасающим.

– Боги светлые, что же это такое! – простонал Ильнур в полном отчаянии. – Сначала Свиностас со своим ручным демоном, теперь еще и это чудовище… За что мне все это?

Он даже не пытался понять, как это существо оказалось в его покоях. И так было ясно – происками черной магии. Однако если бы верховный паладин потрудился провести расследование, то выяснил бы, что никакая магия тут не замешана. Слуги тайком провели к нему его мнимую невесту. Им показалось, что этот сюрприз потрясет верховного паладина. И они не ошиблись.

Весь остаток ночи Ильнур провел при горящих свечах. Каждые двадцать минут он вставал с постели и проверял, хорошо ли заперта входная дверь. На всякий случай он положил рядом с собой свой меч. Но и это не помогло ему успокоиться. После пережитого кошмара верховного паладина Форинга трясло до самого рассвета.

Глава 10

Никогда прежде Риана ни на кого не злилась так сильно, как на своих так называемых соратников. То есть, она, разумеется, всегда знала, что находится среди злодеев, но все же верила, что и среди темных сил присутствует некая солидарность, сплоченность и взаимовыручка. Но на деле выяснилось, что это не так. Мортус и Трокус, не задумываясь, бросили ее на растерзание добрякам, а сами подло сбежали. Они поняли, что Риана не сможет составить им компанию по той причине, что ведьма еще не успела полностью восстановиться после полученных в битве ранений. И они просто бросили ее как ненужный балласт. Как сломанную вещь, которая отслужила свое, вышла из строя, и потеряла всякую ценность. Вот какова была злодейская солидарность на самом деле. А ведь Риана верно служила лорду Мортусу, ни разу не пыталась предать его, а если и запятнала себя злоупотреблениями, то ни в коем случае не более прочих. И в благодарность за верную службу ее просто бросили, как мусор. Хотя прекрасно знали, что добряки отыграются именно на ней, и именно она понесет наказание за побег Мортуса и Трокуса.

– Вот же козлы! – в сердцах выплюнула Риана.

Новые апартаменты значительно уступали прежним по уровню комфорта. Риану поместили в темницу, в специальную камеру для чародеев. Здешние решетки были выкованы из особого сплава, подавляющего магические способности. Риана могла сколько угодно пыжиться и тужиться, но до тех пор, пока она находилась в этой камере, ни одно ее заклинание не сработало бы. Что она уже успела проверить лично, потратив примерно два часа на безрезультатные попытки обрести свободу при помощи своего колдовства.

Стало ясно, что из этой темницы ей не сбежать. Оставалось покориться судьбе и смиренно ждать своей участи. А та вырисовывалась очень невеселой. Что Ильнур, что Лаура считали ее шпионкой, которую сбежавшие злодеи нарочно оставили в Форинге. Даже если добряки и не надумают казнить ее, чего тоже нельзя было исключать полностью, рассчитывать на амнистию не приходилось. Наиболее вероятным Риане представлялся тот исход, при котором ее просто оставят в темнице на неопределенно долгий срок. Возможно, что и навсегда. И подобная перспектива пугала ее ничуть не меньше, чем смертная казнь.

Камера, в которую поместили ведьму, была крошечная, темная и грязная. Здесь либо давно не проводили генеральную уборку, либо нарочно поддерживали качественный свинарник, дабы жизнь не казалась узникам медом. Единственным источником света в узилище было крошечное окошко под самым потолком, забранное толстыми прутьями все из того же подавляющего магию сплава. Дизайн интерьера отличался образцовым минимализмом – деревянные нары с брошенным на них засаленным матрацем, да небольшая дырка в полу, куда полагалось справлять естественные нужды. Сюда же можно было отнести не лишенную художественной ценности плесень, покрывающую грубые каменные стены живописной россыпью бледно-зеленых пятен. Картину дополнял запах. В камере пахло старым протухшим болотом. Сидя в полумраке на грязном матраце Риана ожидала, что с минуты на минуту услышит гудение гнуса и громкое кваканье лягушек.

Какое-то время она яростно проклинала Мортуса и Трокуса, бросивших ее на произвол судьбы. Затем, устав, растянулась на лежанке, заложила руки за голову и отдалась хандре. Риана не питала иллюзий, и не рассчитывала на то, что злодеи явятся выручать ее. Не те это были люди, чтобы ожидать от них чего-то хорошего. Впрочем, связавшись с ними, она знала, на что идет. И ведь не от хорошей жизни она приняла решение поступить на службу к императору Дакросу Безжалостному. В этот мир ее призвали силы добра, и ей предстояло стать одной из героинь, стоящих на страже всего хорошего, светлого и милого.

В свое время Риана рассказала Стасику свою историю. Историю о несчастной девушке, мечтавшей стать волшебницей, а вместо этого угодившей официанткой в трактир. И пришлось ей, бедняжке, трудиться в поте лица, непрерывно подвергаясь грязным домогательствам со стороны грубых и похотливых мужланов. Потому она и вынуждена была бежать в темную империю Кранг-дан, где злодеи дали ей второй шанс.

Примечательным в этой истории было то, что она не имела ничего общего с действительностью. Всю эту слезную былину Риана выдумала лишь для того, чтобы расположить к себе Стасика и уговорить его выполнить ее задание. На самом же деле дорожка, приведшая Риану в империю зла, была несколько иной.

Хорошей, доброй и милой Риана не была никогда. С ней наплакались и в ее родном мире, где она слыла злобной, завистливой и лживой девчонкой. Своим гадким поведением Риана успешно отвратила от себя всех одноклассников и отпугнула всех возможных друзей. И даже родители, которым вроде как полагалось любить свое дитя, и те каждый Новый год загадывали деду Морозу одно единственное желание – чтобы бородатый чудотворец забрал, наконец, их невыносимую дщерь, и увез ее куда-нибудь очень далеко, откуда она точно никогда не сумеет вернуться.

Просьбы и мольбы не прошли даром. В один прекрасный день Риана исчезла. Куда она делась, того никто не знал. Пропавшую девушку не удалось найти. Но никто не опечалился из-за этого. Все только выдохнули с облегчением, радуясь тому, что эта малолетняя дрянь, успевшая достать всех и каждого, наконец-то сгинула, и хорошо бы с концами.

Что же такого особо гадкого делала Риана, и чем вызвала к себе такую единодушную ненависть? Да, в общем-то, ничего особенного. Она не подстерегала одиноких путников на темных улицах, не отбирала у первоклашек деньги, и даже не хулиганила на уроках, мешая педагогам в их работе. Гадости, творимые ею, носили менее демонстративный и осознанный характер. В сущности, они были продиктованы вовсе не злым умыслом, а делались скорее по безотчетному велению души. Вот, например, была у Рианы одноклассница, красавица и умница, любимая и детьми и учителями. И не сказать, чтобы Риана ей сильно завидовала. Ее даже не особо задевало, что за одноклассницей бегали все мальчики, и что на фоне этой куклы она, Риана, смотрелась блекло и неинтересно. Никакой неприязни Риана к той девочке не питала, зла ей не желала, и вовсе не стремилась испортить ей жизнь.

Но мир тесен. Так уж вышло, что в руки Рианы попала одна компрометирующая видеозапись, на каковой школьная любимица представала не в лучшем свете. Дело было на какой-то вечеринке, в ход пошел проверенный веками трюк с подмешиванием крепкого алкоголя в напитки девчонкам. Школьная принцесса, сама того не желая, нализалась до поросячьего визга, что вылилось в череду довольно мерзких событий. Разумеется, нашелся тот, кто потрудился зафиксировать все это на камеру телефона. В широкий доступ запись не пошла, ценитель, вероятно, решил приберечь ее для личного пользования, дабы в часы досуга любоваться тем, как упившаяся до невменяемости школьница барахтается на полу в луже собственной рвоты.

Вот эта-то запись и попала случайным образом в руки Рианы. И та, не желая зла, а просто по велению души, ненавязчиво распространила ее по всей школе.

Дело кончилось тем, что героиня видеозаписи, в одночасье ставшей блокбастером и собравшей тысячи просмотров, вынуждена была перевестись в другую школу. Тут бы и истории конец, но так уж сложилось, что в той же школе училась одна дальняя знакомая Рианы. Не подруга – подруг у нее никогда не было. Так, знакомая. Они время от времени пересекались и кое-как поддерживали общение. И вот в ходе одного такого пересечения, Риана, не замышляя худого, а лишь по зову сердца, продемонстрировала знакомой ту самую запись. Ну а дальше история повторилась, и кончилась тем, что несчастная затравленная девочка вынуждена была вместе с семьей переехать в другой город.

Или вот еще был примечательный случай. В школу, где училась Риана, пришла работать молодая учительница математики. И сразу же у нее завелся любимчик – одноклассник Рианы. На самом деле, парнишка был настоящий талант, а математика являлась его страстью. Педагог, разглядев дарование, по личной инициативе взялся заниматься с учеником сверхурочно. Они часто оставались после занятий вдвоем, и там совместно грызли гранит науки. Никому до этого не было дела. Не было и Риане. Способностям одноклассника она нисколько не завидовала, никакой неприязни к молодой учительнице не питала. И вот так, не замышляя ничего дурного, а лишь поддавшись неосознанному импульсу, как-то взяла и ляпнула – да они там шашни крутят, а не цифры в столбик складывают.

Удивительно, но одной фразы, прозвучавшей из уст не самой умной школьницы, оказалось достаточно, чтобы раздуть самый крупный скандал за всю историю школы. На ровном месте, без единого доказательства, все, от директора школы до последнего первоклашки, уверились в том, что в стенах учебного заведения бурным цветом расцвел разврат. Все, и ученики, и их родители, взахлеб пересказывали друг другу историю о том, как похотливая математичка соблазнила своего ученика, и чем они занимались в кабинете, оставаясь наедине после уроков. Смаковались высосанные из пальца подробности, активно муссировался слух о том, что там уже все дошло до беременности, и что парочка сговорилась тайно бежать в неизвестном направлении, куда-нибудь в тайгу или иные дебри, где никто не сможет помешать им продолжать их преступные отношения.

Кончилось все это ожидаемо. Преподавательница была вынуждена уволиться и срочно перебраться в другой город, та же судьба постигла и талантливого парнишку. На того весь этот скандал подействовал совершенно разрушительным образом – он замкнулся в себе, потерял интерес к учебе, быстро скатился на двойки и вскоре превратился в кормушку для психолога.

Дело это едва не обернулось уголовным следствием в отношении похотливой совратительницы малолетнего, но историю кое-как удалось замять и избежать суда. Происшествие долго и страстно обсасывалось в пределах школы, а когда острота его схлынула и люди, протрезвев, взглянули на все здраво, то вдруг выяснилось, что начало всему этому балагану положила Риана и ее вскользь брошенная фраза.

Подобных мерзостей на совести Рианы было множество. Она совершала их легко и непринужденно, ничуть не заботясь о последствиях. Любой убежденный злодей мог бы позавидовать тому количеству сломанных судеб, которое скопилось на счету Рианы. А потому, когда в один прекрасный день Риана пропала без вести, реакцией на это событие стала тихая, но долгожданная, радость.

Оказавшись в числе тех, кто был призван королевством добра для борьбы с темными силами, Риана не удивилась и не растерялась. Ей давно уже хотелось сменить обстановку, к тому же что дома, что в школе, на нее смотрели, как на прокаженную, и это самую малость напрягало. В новом мире можно было начать все сначала, с чистого листа. В ходе процедуры распределения в Риане обнаружились способности к магии, и ее, вместе с другими новичками, отправили в тренировочный лагерь для прохождения краткого курса боевого чародея.

Но хоть мир теперь и был другим, Риана осталась прежней. Она училась наравне со всеми, демонстрируя средние показатели успеваемости. Риана никому не завидовала и ни на кого не злилась. Что преподаватели, что сокурсники относились к ней хорошо. Но эта идиллия продлилась недолго.

Лагерь, в котором она оказалась, предназначался только для девочек. Был и лагерь для мальчиков – он располагался в двух милях южнее. Преподаватели вели раздельное обучение, поскольку желали, чтобы их подопечные уделяли время учебе, а не любовным шашням. Но против природы не попрешь. И вот одна девушка повадилась бегать на свидания к парню из мужского лагеря. Встречались они тайно, по ночам, принимая все возможные меры предосторожности, чтобы не попасться педагогам. Они бы и не попались, но в один прекрасный день их связь перестала быть тайной. И случилось это стараниями Рианы.