Текст книги "Блондинки не сдаются (СИ)"

Автор книги: Сергей Арбатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Палатку разбил, а теперь ругаешься, – пробормотал он с раздражением.

– Я не отказываюсь все компенсировать, но грабить себя не позволю.

– Хорошо, пусть будет пятнадцать, – вдруг легко согласился он. – Принеси деньги сам.

– Не командуй, что я должен делать, – встав с кровати, я бросил взгляд на часы. Восемь утра. – Кидай номер банковской карты, переведу сейчас сумму.

При моем предложении он запнулся и выругался, бросив трубку. Я усмехнулся. Я не собирался идти навстречу с хозяином магазина, чтобы схлопотать фингал от бодрой кучки таджиков. Не успел дойти до ванной, снова раздался звонок.

– Ладно, твоя взяла, скину сейчас смской номер, – вздохнул Азамат. – За 15 тысяч не смогу сделать ремонт.

– А я смогу за десять, – поддел его я. – Поэтому переведу 10 и ни рубля больше, – с этими словами я бросил трубку на кровать и пошел в душ.

Автосервис издали напоминал большой металлический ангар. У входа торчала живая очередь из машин. Сергей, полноватый и лысеющий мужчина, мой ровесник, резво бегал между рядами, успевая каким-то чудом говорить со всеми своими клиентами одновременно.

– С утра толкотня, – вытирая платком лоб, он плюхнулся на табурет. – Подходить не буду, вижу проблемы. Я без разрешения купил тебе вечером и фару, и бампер через интернет-магазин. Машину твою знаю наизусть, – он протянул мне товарную накладную с чеком.

– Неделю придется на велосипеде поездить, – сказал он степенно. – Как же ты умудрился вляпаться?

– Неважно, – я внимательно просмотрел документы, и тут у меня мелькнула идея. – Я могу их взять себе?

– Принес чеки, чтобы отчитаться, бери конечно, – махнул он рукой, расстегивая рубашку. – Сегодня жарко.

Я присел рядом с ним на обшарпанный деревянный стул, и положив накладную на колени, дорисовал ручкой ноль.

– Это еще зачем? – не понял друг мои эксперименты с подделкой документов.

– Ремонт стоит не 20 тысяч, а 200, – я убрал все в рюкзак и довольный вздохнул. – Мораль не читай, пошел на преступление исключительно в воспитательных целях. Надопроучить блондинку.

– Ты все борешься в девами, которые не разделись в первый же день? – хмыкнул он.

– Ошибаешься, друг, сейчас, даже если она принесет себя на золотом подносе, из принципа откажусь.

– А я бы не отказался от девушки на подносе. Можно серебряном, – он мечтательно закатил глаза.

– Ты женат, – пнул я его в бок кулаком. – Хватит слюни пускать, зарабатывай деньги на спиногрызов. Их у тебя трое.

– Не напоминай, – печально покачал головой он, поднимаясь со стула и осматривая мою машину. – Хорошо конягу припечатало.

Отсчитав Сергею 20 тысяч, я вызвал такси и покатил в магазин. Придется ездить на чужих колесах целую неделю. Настроение от осознания этого факта заметно потускнело.

Я арендовал помещение на Садовом Кольце. Место было проходным и популярным, поэтому еле успевал подвозить минералы. Коллекционеры, бабушки рукодельницы, домохозяйки и страстные геологи – кто здесь только не толпился. Клиентов всегда было много.

Взял консультантом шуструю и симпатичную Катю. Она пришла без знания сферы, но очень быстро включилась, изучила предмет. С закрытыми глазами эта девушка могла продать ракету – папуасам, а крокодила – парням из Африки. Ценный талант читался в ее глазах на расстоянии. Они горели как два алмаза, притягивая любого, кто попадал в поле ее зрения.

И сейчас, войдя внутрь, я залюбовался тем, как она активно жестикулируя руками и тряся своей кудрявой головой, что-то настойчиво объясняет мужчине лет пятидесяти.

– Андрей! – она наконец-то увидела меня и помахала рукой. – Поставка приехала, я коробки еще не открывала. Кладовщики разбираются. Сегодня у нас опять шумно.

– Работай, – успокоил ее я и спустился по винтовой лестнице в полуподвальное помещение, где мы хранили складские запасы.

Всюду валялись распакованные коробки, из которых кладовщицы успели выложить бусины из натуральных камней, вставки и подвески.

– Ну как с ревизией? – уточнил я. – Количество сходится?

– Мы пока не закончили, перебрали половину, все совпадает. Пара камней разбилась, – пожилая кладовщица Марина тронула две расколотые друзы агата.

– Не страшно, – кивнул я. – Учтем потом. Я вам нужен?

– Нет, все в порядке, Андрюша, чай горячий, – кивнула ее напарница Лена. – торт в холодильнике.

– У кого-то сегодня день рождения?

– Просто так купили, – засмеялись они.

Всю неделю мы разбирали новые товары и раскладывали их по полкам магазина, наклеивая ценники. В пятницу все выдохлись, но дело близилось к концу. Я подумал позвонить Тане и подарить ей бесплатную мазню из музея в обмен на жаркую ночь, но не успел набрать номер, в эфир ворвалась катастрофа по имени Маша.

– Это я, – высокомерно заявила она. – У меня только пять тысяч.

– Серьезная сумма, – хмыкнул я. – Завтра заеду.

– Я сама привезу их сегодня вечером, – вдруг выпалила она взволнованным голосом. – Не хочу, чтобы ты топтался у нас в квартире и будоражил родителей.

– Не ожидал от тебя ответственности и самопожертвования. Думал, буду выбивать деньги палкой, – с юмором заметил я. Внезапно мое настроение улучшилось. – Если обещаешь ничего не ломать, открою дверь и даже чаем угощу.

– Сам пей свой чай, – грубо оборвала меня Маша, но тут же спохватилась. – Хорошо, пусть будет чай. Я тут подумала о нашем первым свидании. Как-то все скомкано вышло.

– Ты приглашаешь меня на повторное? – рассмеялся я.

– Нет, – почти миролюбиво проворковала она, – но я бы обсудила этот вопрос у тебя дома.

Я растерянно почесал подбородок. Блондинка не переставала удивлять. Таня подождет.

– Хочу предложить сделку, – перешла она на шепот. – Себя в обмен на долг.

Придя домой, я в панике заметалась по комнате. Господи, зачем подписала чертову расписку. Хитрый змей, как он ловко воспользовался моей растерянностью и отчаянием. Не может быть, чтобы ремонт машины и новый телевизор стоили таких денег. Я взяла чистый лист бумаги и, высунув язык, попыталась понять, сколько по его схеме в месяц должна зарабатывать, чтобы расплатиться. Пока выписывала цифры в столбик, в комнату заглянул отец.

– Как у тебя на работе дела? – он не смотрел мне в глаза, витал где-то в облаках, теряя из-за конфликтности и неуживчивости одну работу за другой. И каждый раз клялся не вступать в мутные аферы, и каждый раз проваливался так, что матери приходилось вытаскивать его из болота чужих разборок за уши. Он был не очень далеким человеком, но другого отца у меня не было.

– Все отлично, – соврала я. – Помогаю писать педагогу кандидатскую, в конце месяца получу деньги.

– И сколько он тебе заплатит? – нахмурился он, поглаживая небритый подбородок. – Мы тут с матерью кредит по ипотеке просрочили. Не хватает, Ирке ботинки и одежду к школе купили.

– Это ваш кредит, при чем тут я? – пытаясь скрыть свою угнетенность, я встала и начала складывать верхнюю одежду в шкаф.

– При том, что мы все живем под одной крышей, и ты между прочим тоже. Получается, что работаешь официанткой, халтуришь реферат этому хлыщу, а денег нет, – недовольно закончил отец.

Сидя дома, он терял желание мыться и следить за собой, обнимал с утра до вечера телевизор и с пеной у рта критиковал правительство и президента за хроническое безденежье, которым наша семья мучилась не один год.

– Я хотя бы работаю, – с обидой в голосе ответила я.

– Что ты сказала?! – перешел он на громкий крик. – Я 15 лет ишачил один, чтобы вас вырастить. Сейчас у меня временные трудности, и туда же! Мало мне упреков твоей матери. Как пила старая, долбит сутками напролет! Где твоя зарплата, спрашиваю?

О своих увлечениях я не рассказывала дома по одной простой причине. Родные не видели в рисовании никакого практического смысла, кроме трат на материалы и моего теоретического безделья при получении дополнительного образования. От материй искусства они были настолько далеки, что сознанием не переваривали ничего, связанного с живописью. Поэтому я соврала, что нашла почасовую работу в кафе с плавающим графиком, и иногда бегаю туда заработать чаевых.

– Я не могу учиться и работать в двух местах, – спокойно ответила я. – На данный момент помогаю педагогу, он обещал заплатить, когда закончим.

– Он точно заплатит? – отец подошел ко мне поближе. – Крысы из банка стали названивать нам каждый день. Завтра пойду временно устроюсь грузчиком, – он устало махнул рукой.

Внезапно мне стало его жалко. Подчиняясь порыву, я обняла отца что есть силы и прошептала:

– Все будет хорошо, выкарабкаемся как-нибудь.

Он заворчал что-то про телячьи нежности, но расслабился, неловко погладил меня по голове и почти убежал из комнаты в свое любимое кресло перед телевизором. Взирая оттуда на реальность, папа чувствовал себя увереннее.

Я вздохнула. Сев за стол, разбила сумму на оставшиеся выходные до конца года. И получалось, что в конце каждой недели я должна откуда-то отдавать этому подонку 30 с лишним тысяч рублей. Неужели придется бросить рисование и устраиваться на работу? А если и так, что я должна делать, чтобы в месяц зарабатывать такие деньги?

Всю ночь я крутилась в кровати, но так и не смогла заснуть. Вскочив ни свет ни заря, отправилась в банк выпрашивать потребительский кредит.

Когда закончила заполнять длинную анкету, менеджер бегло глянув на информацию, остановилась на месте пункте о месте работы.

– Вы нигде не трудоустроены? – уточнила она.

– Неофициально я подрабатываю художником, продаю картины, – я пыталась отвечать уверенно и с чувством собственного достоинства. – Участвую в крупных выставках и экспозициях.

– Ваша заявка будет рассматриваться неделю, но боюсь, что без белой зарплаты и трудоустройства по трудовому договору ответ будет отрицательным, – она аккуратно положила мою анкету и ксерокопии документов в папочку. – Банк вас уведомит о решении, отправив смс-ку.

Я вышла оттуда в полном отчаянии. Вокруг бежали на работу люди. Осеннее солнце заливало улицы последним теплом. Под ногами шуршали желтые листья, теплый ветер трепал мои волосы. Проходя мимо череды магазинов, я увидела вывеску: “Деньги до зарплаты”. Шагнула была попытать там счастья, но в голове всплыли истории про кровожадных коллекторах, которые терзали и мучили должников самыми страшными способами. Нет, только не это.

Я набрала номер подруги Лены и расплакалась в трубку, забыв о гордости и косметике на лице. Услышав мою историю, она без конца охала и восклицала.

– Ох, Машка! Как же так!? Ну как же ты так повелась! Ну что же делать!?

– Ты можешь одолжить денег в долг? – всхлипывая и дрожа от непонятного напряжения, спросила я.

– Конечно помогу! – заголосила подруга. – Несколько тысяч точно найду. Безвозмездно. Можешь не возвращать!

Лена училась со мной на одном курсе и была такой же студенткой, как и я. Подрабатывала периодически в фастфудах, но нигде долго не задерживалась. То она старательно зубрила педагогику, то погружалась в работу и совсем не появлялась на занятиях.

– Спасибо, – выдавила я, погружаясь в еще большее отчаяние. – Меня никто не спасет.

– Погоди, – с жаром воскликнула Лена. – Ты же ему понравилась! Сама ведь сказала, что этот балбес отвалил за картину пятьдесят тысяч. Пригласи на свидание, охмури, он простит долг.

– То есть как это охмури? – не поняла я. – Ты предлагаешь переспать с ним? Ни за что! Уж лучше повешусь.

– Он такой противный и некрасивый? – расстроилась подруга.

– Обычный, – я вспомнила Андрея. – Нормальный, дело не во внешности. Просто гад, любит издеваться над людьми. А вместо сердца у него калькулятор. И вызывает одно желание – стукнуть хорошенько сковородой по наглой физиономии, – я не заметила, как остановилась, придерживая телефон плечом, и с ожесточением стала рвать опавший лист на мелкие кусочки. – Ненавижу его, – закончила я, дойдя до автобусной остановки.

– За полмиллиона я бы себя пересилила, – резонно возразила Лена. – Зачем спать, влюби мужика в себя, ты же красотка.

– Не хочу, – буркнула я. – Это мерзко.

– Давай откроем в сети страничку с воззванием о пожертвовании! – новые идеи моего спасения забурлили у Лены в голове Ниагарским водопадом.

– И чем же я буду болеть? – засмеялась я, расправляя плечи. Подруга умудрилась поднять мне настроение своими глупостями.

– Спасем девственницу от подонка! – захохотала она на другом конце провода.

– Фу на тебя, – улыбнулась я. – Не прощаюсь, увидимся на парах.

Пока я ждала транспорт, идеи Лены вирусом атаковали мозг. Может быть, стоит попробовать. Я ему точно понравилась. Когда двери троллейбуса распахнулись перед моим носом, я почти созрела. В конце-концов, вариантов было не много. Не просить же милостыню, стоя на паперти? Расправив плечи, я плюхнулась на сиденье, купила билетик и отважно набрала номер Андрея.

– Интересное предложение, – стараясь быть серьезным, вымолвил я. – Сама придумала или подсказали?

– Если ты будешь издеваться надо мной, я положу трубку, – пригрозила она с обидой в голосе.

– Я понял, приезжай. Адрес помнишь?

– Нет, – ответила Маша. – Сам приезжай.

– На чем? – засмеялся я. – Благодаря тебе машина пробудет в ремонте еще неделю. Я вышлю такси, пойдет так?

– Ладно. Часов в 8, – буркнула она и отключилась.

Я положил трубку и задумался об обещании, данном Сергею. Мысленно представив ее без одежды, решил, что и на медный поднос соглашусь. Почему-то маленькая упрямая заноза зацепила, несмотря ни на что ее хотелось увидеть.

К концу дня я был полностью вымотан работой. Отпустил сотрудниц пораньше, сам же сидел допоздна и сверял остатки по складу, пока глаза не начали закрываться от усталости. Выключив компьютер, я закрыл офис, взял такси и поехал за ней.

Не знаю, специально ли Маша старалась, но нарядилась она как на бал. Тонкое полупрозрачное лавандовое платье, маленькая цепочка с подвеской в форме цветка на шее, легкие белые сандалии на невысоком каблуке. Волосы она завила и заколола в красивую прическу, и пахло от нее так, что я готов был съесть ее прямо в машине.

– Привет, – поздоровался я, когда она подошла к машине. – Решил, что надо тебя лично встретить, вдруг с таксистом в дороге что-то случиться. Еще один разбитый ларек я не потяну.

– Не смешно, – пробормотала она, садясь рядом. – Подвинься, ты занял весь салон.

– Пожалуйста, – я усмехнулся и отодвинулся к окну. – Хорошо выглядишь.

Назвал таксисту адрес. На комплимент она не отреагировала и вообще не смотрела на меня, вперив взгляд в переднее стекло автомобиля, и всю дорогу молчала.

– Как учеба? – прервал я затянувшееся молчание.

– Плохо, мешают мысли о долге, – Маша не пыталась скрыть раздражение.

– Поэтому ты решила позвонить?

– Нет, – она опять замолчала и бросила на меня короткий взгляд. – Не смотри на меня как голодная собака на кость.

– Ты так оделась, трудно на чем-то еще сосредоточиться, – добродушно заметил я, пытаясь наладить общение.

– Давление обстоятельств вынуждают, – бросила она. – Приходиться.

– Ты меня имеешь ввиду?

– Обычно я так не одеваюсь…как проститутка, – выдавила Маша, с трудом скрывая злость в голосе.

– Ты выглядишь восхитительно, – сказал я.

– Это точно, – поддакнул водитель такси, невольно подслушивающий наш диалог. – Красотка!

– Крути баранку, друг, – урезонил его я. – Здесь поверни направо, так можно срезать путь.

Не успели мы войти в квартиру, она подошла ко мне близко и упрямо мотнув головой, процедила:

– Я не согласна на такую сумму. Цифры взяты из воздуха. Ты их выдумал, обманул меня.

Я полез в рюкзак и протянул ей чеки Сергея. Вовремя подсуетился, подумал я, усмехаясь. Какая подозрительная особа, не поверила все-таки. Пока она рассматривала накладную с автосервиса, я открыл шкаф и вытащил оттуда документы на телевизор с чеком магазина.

– Это от техники. Купил полгода тому назад. По гарантии не приняли, сказали, монитор в таком состоянии восстановлению не подлежит. Чего стоишь, пошли на кухню чай пить, – позвал ее я, и не дожидаясь ответа, направился к двери.

– Сумма получается другая! – воскликнула она. – 330 тысяч это не 500!

– Ты забыла про палатку, – ответил я из кухни, наливая в чайник воду.

Маша вошла за мной и присела на диван. Спиной я чувствовал, как она сверлит мой затылок своим острым взглядом и сердится.

– Где документы на ремонт ларька? – потребовала она, положив чеки на кухонный стол.

– Их нет, – спокойной заметил я, достав банку варенья и разлив его в креманку. – Тебе какой чай – зеленый или черный?

– Я не буду пить. А как мне понять, сколько ты им заплатил на самом деле?

Я положил на стол две чашки с ложками, нашел в шкафу какие-то печенья, разложил их на тарелке, придвинул к ней креманку, а себе взял оставшуюся банку варенья и столовую ложку.

– Я перечислил им деньги на карту. Сам не пошел. Это таджики, морду набьют. Могу дать телефон хозяина, если хочешь пообщаться лично. И с банковской карты сделаю распечатку, – я отхлебнул горячую жидкость и набрал полную ложку из банки.

– Ты похож на Карлсона, – прыснула она. – Банку варенья мне не одолеть.

– Поэтому я тебе размазал по тарелочке, пей и не куксись. Рассказывай, что ты там придумала.

– У меня нет таких денег, – она взяла чашку в руки и стала дуть на поверхность. – Если я устроюсь на работу, все равно не смогу заработать столько. Продала за неделю одну картину. Знакомая выручила, купила кому-то на день рождения. Я ходила в банк, в кредите мне отказали. Продать мне нечего, у родителей денег нет. И ты дал мне слишком мало времени! – последние слова она произнесла с отчаянием и с силой грохнула чашку на стол.

Увидев, что я молча продолжаю поедать варенье, она успокоилась.

– Поэтому так вот… ты же хотел меня.

– Я согласен, – откинувшись на спинку стула, я не смог скрыть довольной улыбки. – Просто не уверен, что ты осознаешь, на что соглашаешься.

– В каком это смысле? – растерялась она.

– Пошли в комнату, кое-что покажу, – я встал, убрал посуду в раковину, помыл руки и направился в свой кабинет. Включил компьютер. Набрал в поиске: цена интимных услуг в Москве.

– Вот, – ткнул я пальцем в монитор, – Выходит, что тебе придется ходить ко мне отдавать долг …так, сейчас прикину…примерно 167 дней.

– Ты негодяй, – побледнела она. – Как ты смеешь меня сравнивать с ними!

Я почесал голову и повернулся к ней.

– Сама предложила. Или ты рассчитывала за полмиллиона отделаться одной ночью? Тогда я не согласен.

– Козел, – прошептала она, подходя к компьютеру. – Почему так много дней?

– Я поделил 500 тысяч на 3 тысячи, – пояснил я.

– Ну конечно, чему я удивляюсь, – съязвила она, – к тебе женщины только за деньги ходят. Расчеты неверные. Здесь есть и за 5 тысяч, и за 6.

– Ладно, пусть будет 100 дней, – легко пошел я на уступки, откидываясь на стуле и рассматривая ее ноги.

– Ты отвратителен, – она покраснела и отвернулась.

– Это спорное утверждение, – с юмором ответил я. – Некоторым я симпатичен просто так.

– Дурам безмозглым или страшным жирным теткам, – фыркнула Маша.

– Совсем не нравлюсь?

– Совсем, – радостно улыбнулась Маша. – Мне не нравятся предсказуемые, банальные дебилы, которые считают, что все могут купить, у которых все их примитивные желания написаны на лбу, у которых нет никакой индивидуальности. Ни в поведении, ни в мыслях, ни в намерениях. Ты скучный, к тому же недомерок.

– А ты мне понравилась.

– Мужиков сейчас печатают на одном принтере, – она не обратила внимания на мои слова. – У вас у всех ни фантазии, ни оригинальности. Ни в чем. Твоя жалкая записка о свидании должна была утонуть в унитазе. Я бы не позвонила. Никогда.

– А какие мужчины тебе нравятся? – я расстегнул рубашку.

– Которые могут зацепить эмоционально, непохожие на других, нестандартные, они могут из женщины душу вынуть, – ее несло.

– Например? – уточнил я. – Как я должен был с тобой познакомиться, чтобы соответствовать этим требованиям?

– Ты безнадежен, – махнула она рукой и села на диван. – Совсем меня не понимаешь, и вообще я устала. Закрыли тему.

– Хорошо, тему взаимных симпатий закрываем, их нет, – я вскочил и подошел к ней. – Тогда раздевайся.

Андрей так стремительно подошел ко мне с требованием раздеться, что я не успела задуматься. Организм отреагировал, минуя контроль сознания. Сработал древний безусловный рефлекс защиты личного пространства, и мой кулак впечатался в его глаз.

Он, видимо, не ожидал нападения, поэтому отразить удар не успел. – Сумасшедшая! Больно же! – Андрей вскрикнул и схватился за лицо руками.

– Прости, я не хотела, – пришла я в себя, осознав, что натворила. – Ты напугал меня!

Он убрал ладонь. Под глазом расплывался огромный синяк.

– Чем напугал?! – воскликнул он, морщась от боли. – Я пальцем не успел до тебя дотронуться. – Тащи лед из холодильника.

Когда я прибежала с кубиками, которые начали таять в руке, то застала его рядом с большим зеркалом в ванной.

– Как я на работу пойду с фингалом? – спрашивал он у своего отражения. – Черт, у тебя совсем тормоза не работают! Разве девушки ведут себя так!? Дерешься, кусаешься, кидаешься предметами!

– Испугалась, – виновато закусила я губу. – Ты полез с раздеваниями.

– Сама пришла, – он потрогал кончиками пальцев синяк и скривился. – Давай сюда лед.

Взяв у меня пару кубиков, Андрей замотал их в бинт, который вытащил из шкафчика в ванной, и приложил к глазу.

– Чем напугал? Зачем ты вообще нарядилась и приехала?

– Обсуждать условия возврата долга, – запинаясь, ответила я. – Не трогай меня без предупреждения. Надо было спросить, а потом лезть.

– Теперь даже за деньги не подойду близко, – он открыл дверь квартиры и указал на выход. – Тебе пора домой. Топай, пока я добрый.

– А как же долг? – не поняла я.

– Долг был, есть и будет. Деньги, которые принесла, оставь на столе и брысь отсюда. На сегодня приключений хватит.

– Погоди, – попыталась успокоить его я. – Я просто боюсь.

– Чего? – разозлился он. – Я такой страшный или настолько отталкивающе выгляжу?

– Не в этом дело, – я покраснела и отвела глаза в сторону. – Не знаю, как сказать. Ты будешь смеяться.

– Мне сейчас не до смеха, глаз ноет по твоей милости!

– Я боюсь, потому что это впервые, – набравшись смелости, выдохнула я.

– Фингал впервые поставила мужчине? – усмехнулся он.

– Дурак ты, – я чуть не заплакала, видя, что идиот не понимает. – Не было у меня ни с кем ничего! Теперь понял?! Поэтому так вышло.

– Как это не было? – Андрей уставился на меня во все глаза, позабыв про синяк.

– Ну так, – я присела на диван, теребя оборку своего платья.

Он схватился за живот и стал смеяться без остановки, разглядывая меня словно диковинного зверя.

– Синяк прощаю, – всхлипывая от смеха, пробормотал он. – Дурочка, зачем ты с интимными предложениями лезешь к чужому человеку в чужой квартире? А если вместо меня оказался бы мудак без совести и чести?

– Ты не сильно отличаешься от него, – буркнула я, – У меня нет денег, и достать их неоткуда. Проклинаю день, когда польстилась и продала свою картину тебе.

– Тебе же двадцать лет, – Андрей пропустил оскорбления мимо ушей. – Ты очень красивая. Как же ты дожила до меня девственницей?

– Не твое дело, – ответила я, пытаясь сохранить спокойствие. – Я верю в любовь и хочу быть с тем, кто в нее тоже верит. А у тебя вместо сердца счетная машина и денежные знаки. Никаких эмоций. Негодяй! – выдохнула я, видя как он довольно улыбается.

Андрей присел рядом на диван и почесал голову, хитро щурясь. Я настороженно смотрела на него. С синяком он был похож на бандита.

– Значит, будешь хранить себя для принца на желтой кляче? – улыбнулся этот подлец.

– Почему на желтой? – с раздражением спросила я.

– Ты хочешь вороную кобылу? – продолжал шутить Андрей. – Что мне с тобой делать, непонятно. Черт, а я надеялся на жаркую ночь, – он опять принялся смеяться, потом вздохнул.

– Я голоден. Хочешь сосиску? После работы не успел поужинать.

– Хочу, – неуверенно ответила я. Может он простит мне долг, если я съем с ним что-нибудь, мелькнула бредовая мысль.

– А родители не будут ругаться, поздно уже? – Андрей зашел на кухню, вытащил из холодильника пакет с сосисками и плюхнул все 10 штук в кастрюлю с водой.

– Сказала, что останусь ночевать у подруги, – смущенно пролепетала я.

– Значит ты планировала согласиться и остаться со мной? – с надеждой обратился он ко мне.

– Не знаю, хватит меня терзать вопросами, – я отправилась в ванную мыть руки.

Вернувшись на кухню, обнаружила на столе дымящуюся гору мясных палочек сомнительного происхождения и две тарелки с разведенным пакетиком лапши.

– С такой едой в ящик недолго сыграть, – понюхала я полуфабрикаты и тарелку с китайской лапшой.

– Некогда готовить, – сказал Андрей, доставая откуда-то бутылку коньяка. – Будешь?

– Нет, сам пей.

– Я не пью, – он отложил бутылку в сторону и вытащил коробку с апельсиновым соком.

– Зато меня споить пытаешься, – ехидно произнесла я, беря в руки вилку.

– Ты такая пугливая, алкоголь делает человека храбрым, – подмигнул он.

– Еда ужасная, – я потыкала лапшу, присыпанную какими-то красителями. – Желудок испортишь.

– Жены нет, времени нет, ем то, что можно быстро приготовить.

– Чего же ты не женишься? Давно бы купил себе парочку теток, – с сарказмом сказала я.

– Парочку нельзя, – бодро выдал Андрей, – а с одной скучно. Узаконят многоженство, куплю с десяток колец.

– Смотри, не надорвись, обслуживая свой гарем, – я откусила горячую сосиску и поискала глазами хлеб.

– Батон забыл купить, торопился тебя встретить, – извинился он.

– Ты один живешь? – спросила я, чтобы чем-то заполнить молчание. – Родных нет?

– Отец с матерью погибли, когда мне было пять лет. Братьев, сестер нет. Близких родственников тоже, – он с такой скоростью поглощал сосиски, что я не выдержала и положила себе еще одну.

– Чем ты занимаешься? – продолжила я допрос, поняв, что почти ничего о нем не знаю.

– Моя скучная, примитивная и лишенная индивидуальности персона тебя заинтересовала? – стал потешаться он надо мной.

– Хочу знать, на кого жаловаться, если вдруг этот кто-то поведет себя плохо.

– Вот даже как, – он застыл с вилкой в руках. – Твоему будущему мужу я не завидую. Драчливая жена никому не нужна.

– Почему это? – я сама не заметила, как расстроилась, слушая его разглагольствования.

– Потому. Женщина должна быть милой, спокойной, нежной, домашней. Не кидаться камнями, не обзываться и не ходить по ночам к чужим дядям.

– Я пошла домой, – не выдержав, вскочила из-за стола, пытаясь сдержать гнев и не ругаться.

– Сядь, – остановил он меня. – Мы еще не все обсудили.

– Перестань ерничать, – возмутилась я.

– Я придумал, как вернуть твой долг, – спокойный тон Андрея остудил меня.

– Буду продавать тебя знакомым и друзьям.

Маша побледнела, а потом Остапа понесло:

– Сутенер! Ничего ты не получишь! Плевала я на дурацкую расписку! Открой дверь! Учти, подруга в курсе, с кем я и где!

Я с удивлением посмотрел на нее, отложил вилку и спокойно налил себе чай.

– Каждый судит о других по себе, – я подошел с кружкой к окну, за стеклом не было видно ни зги. – Торговля это талант. Мне все равно, что продавать. И я имел ввиду не тебя с твоей дражайшей девственностью, а мазню, именуемую картиной.

– Почему бы не сказать об этом так, чтобы было понятно, – устало спросила Маша, моментально остыв: к перепадам ее настроения я почти привык. – Предложение заманчивое, спасибо, но на живописи много денег не заработать.

– Почему? – я подвинул стул и присел за стол, положив кружку рядом.

– Каждая картина рисуется примерно 2–3 недели, может быть дольше. Я не Пикассо и не Рафаэль. За 4 месяца могу принести примерно 5–6 работ. Мне еще нужно успевать учиться в университете. Одна картина стоит 8-10 тысяч, ну максимум 15. Вот и посчитай, сколько к концу года получится.

– А у тебя нет готовых работ? – поинтересовался я.

– Парочка в мастерской осталась, – она устало опустила плечи и отвернулась от меня.

– Ты просто не умеешь себя продавать, то есть я хотел сказать, свою мазню, – бодро сказал я, заметив ее угрожающий и насупленный взгляд. – Предоставь поиск и общение клиентов мне, с тебя только товары.

– Это живопись, дурак, – почти равнодушно сказала она. – Не путай свои камни и искусство. Картины это не товары.

Я махнул на нее рукой.

– Доверься мне, сама увидишь. Сможешь немного поработать сейчас? Или ты устала и спать хочешь?

– Предлагаешь рисовать здесь, у тебя? – не поняла она. – А где взять краски, мольберт, кисточки, холст?

– Ты не поняла, – перебил я Машу. – У тебя где-то есть фотографии того, что ты продавала успешно?

– В социальной сети альбом сохранился, – кивнула она и, вытащив смартфон, скинула мне ссылку.

Я полистал фотографии и хмыкнул.

– Чего? – буркнула она.

– Я бы за такое и рубля не дал, – не стал скрывать свой скепсис.

– То же мне ценитель от сохи, – Маша не обиделась. – В живописи нужно разбираться. У меня есть способности, но нет денег и времени, чтобы посвящать творчеству полностью всю себя. Впрочем человеку с твоим мозгом этих материй не понять.

– Куда уж нам, – засмеялся я. – Давай поспорим. Если я продам одну твою работу, предположим, тысяч за 100, ты до конца декабря будешь мне ужин готовить.

– Разбежался, – улыбнулась она. – Ищи себе служанку сам. Да и времени у меня нет каждый день мотаться после учебы и работы на другой конец города готовить тебе суп.

– 5 картин и дело в шляпе, – продолжал соблазнять я, улыбаясь.

– Болтать ты горазд. Что же я должна изобразить, чтобы картину оценили так высоко. Я верю в свои способности, однако трезво их оцениваю.

– Решение этого вопроса предоставь мне. В доме я оборудовал фотостудию, по вечерам приходиться работать иногда, – с этими словами я встал и поманил ее за собой, – занимаюсь макросъемкой минералов. Купил профессиональный фотоаппарат, холсты, фоны, свет. Все под рукой.

– Ты что, совсем не отдыхаешь? – она с уважением взглянула на меня, прошлась по комнате, потрогала лампы и стала копаться в бусинах. – Какие красивые камушки!

– Иногда сплю, – я отодвинул фотоаппарат со штативом подальше от черного холста, растянутого по всей стене, убрал фотостол в угол, выставил лампы и включил их.

– И что мы тут делать будем? – ее глаза заблестели от любопытства.

– Фотографировать будущую картину, – я подключил фотоаппарат к компьютеру и вдел блок питания в розетку на стене.

– Интересно, – она примерила бусы на себя. – Ты хочешь, чтобы я рисовала минералы?

Я засмеялся и отнял у нее нитки.

– Снимай одежду. Продавать будем тебя на картине.

– Нет! – вспыхнула Маша. – Никогда! Это не живопись, а порнография! К тому же я не модель, чтобы позировать! Ты просто не знаешь, как стащить с меня платье, вот и выдумываешь на ходу ерунду! Меня не провести!

Я не слушал ее, полез в шкаф и выкопал оттуда несколько мотков ткани, которые покупались для красивых рекламных коллажей.