Текст книги "Подземный флот маркшейдера Вольфа"

Автор книги: Сергей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Всё идет по плану, – сказал князь, но победного воодушевления в его голосе совсем не слышалось. – Отец давно предполагал, что так и случится. Когда Вольф и его нынешний хозяин узнают, что ты пришел и определят на глазок точку, то есть дату, из которой ты проникаешь сюда. Они попытаются нанести удар именно в эту точку, потому что в этот день время становится более мягким, рыхлым… ну, это как потайной ход в неприступной крепостной стене… Вольф соберет всю энергию и пошлет в тот день один небольшой подрывной геоскаф. Поэтому его эскадра сейчас практически стоит на месте – она отдала свою энергию одному маленькому, но достаточно опасному миноносцу…

Жуткая догадка так мощно полыхнула в мозгу Кита, что он сразу очнулся и в голове его прояснилось как никогда. В терактах он понимал куда больше, чем Александр Македонский и прочие древние завоеватели вместе взятые.

– Они что, мой дом хотят разбомбить?.. Вместе со мной… да?

Кит представил себе минувшую ночь, себя за компьютером, папаню, который расслабился и слушает у себя граммофон, маму, уставшую и сердитую, которая вот-вот войдет в комнату, чтобы разогнать сына… А в эту минуту из глубин земли – шарах! Это называется превентивным ударом… Ни в какую школу он уже не пойдет и никаких «пар «по истории не получит. Утро не наступит.

«Лебедь» со всей его умопомрачительной броней показался Киту не крепче яйца, сваренного всмятку.

– Ты слишком хорошо о них думаешь, – с кривой улыбкой ответил князь. – Они на такую ювелирную точность не способны. Я думаю, они для верности, чтоб уж точно тебя ликвидировать, заложили такие торпеды, что как бабахнут – так пол-Москвы в карстовые пустоты сразу провалится… Им мелочиться не досуг. Что им пара-тройка миллионов человек, когда они собираются дюжину миллиардов одним ластиком стереть?

Кит слышал и не верил своим ушам. Комок подкатывал к горлу, и жутко хотелось изо всех сил дать князю в зубы, чтобы он заткнулся.

– Но раз ты стоишь здесь, значит, тот день, когда я за тобой приехал, они уже не смогут взорвать, – типа, успокоил Кита князь. – Значит, хотя бы один день у нас есть в запасе… Но тот день… или ночь, в который они нанесут удар, никак невозможно перепрыгнуть или объехать. Ты его в своем времени… а заодно и все остальные – этот роковой день вы обязаны прожить. Понимаешь?

Что тут понимать? Ясное дело: съезжаешь по крутой ледяной горке к крутому обрыву офигительной высоты… а с тобой до кучи – и половина населения Москвы туда, как горох…

– Вот-вот, – кивнул князь, наверно, увидев эту горку прямо в глазах Кита. – И все это означает одно – наступает звездный час еще одного члена нашей команды. Только без тебя он… вернее она в твоем времени никак не обойдется. Догадываешься, о ком речь?

– Жора… – пробормотал Кит, со ужасом догадываясь. – Жорж. Я и так в коме…

– В чем?! – не понял князь.

– В отрубе… – не нашел Кит слова поприличней.

– А-а… – напряг извилины князь. – У меня сейчас тоже в мозгах целый ком отрубей… Однако пришла пора отвлечь наше высочество от приятного чтения французских романов. Ее выход!

Глава Одиннадцатая
с удивительной обороной Москвы,
а заодно и – императорской чести

Думаете, согласился бы Кит вот так неожиданно принять у себя в гостях, в своей московской квартире на улице Космонавтов, не кого-нибудь, а будущую императрицу государства Российского? Пусть и правившую четверть тысячелетия назад… Да ни в жисть! Как он представил себе свою тихую, скромную комнатку – так уперся бы насмерть, даже если бы его само высочество изо всех сил уговаривало. Да хоть и при поддержке президента России! Ни-за-что!

Но тут торчал острым ребром вопрос жизни и смерти. И не только его, Кита, жизни и смерти, но и жизни его папы с мамой и еще миллиона-другого земляков-москвичей, включая одноклассников, Ленки Пономаревой, и хорошего завуча Нонны Николаевны .

Перешагнув через свой труп, Кит согласился.

– Только у меня там, дома, проблема… – признался он. – Мама видела, как я исчезал. Она от этого в обморок упала.

– Отправим вас туда, как карету скорой помощи, – ничуть не смутился князь. – С нашатырным спиртом и мокрым полотенцем. Насколько мне известно, твоя мама – серьезный ученый и обладает известной выдержкой. Не сомневаюсь, что ты найдешь достойное научное объяснение фокусу.

«Легко сказать…» – подумал Кит и добавил вслух:

– Папа тоже видел.

– А пап'а у тебя и вовсе художник! – весело сказал князь, сделав ударение по-французски, на последнем слоге. – Художник всякому чуду радуется, ему и объяснять ничего не нужно.

– Эт-точно, – вынужден был согласиться Кит, прикинув, что может сказать при встрече его папаня.

И когда он так со всем согласился, князь послал его немного отдохнуть перед новой дорогой.

– Пока мы соберем и окончательно проинструктируем высочество, – сказал он, – как минимум, полчаса в твоем распоряжении.

– А что высочество будет делать? Ну, у нас там… типа, на улице Космонавтов? – законно поинтересовался Кит. – Оно-то само там обморок не свалится, а? От всего, что увидит…

– Ты его… её то есть… еще не знаешь, – многозначительно и воодушевленно проговорил князь, опять выдав себя с головой. – Она нигде не свалится. Ей все интересно. Она пороху побольше нашего успела понюхать, причём – настоящего. А что касается ее задания… Сначала отдохни, а то знаю тебя – мозги сразу закрутятся, не заснешь. А надо.

Кит полагал, что не в силах будет не только заснуть, но и полежать спокойно хоть одну минуту. Однако как только он зашел в ту тихую и уютную, уже знакомую и ставшую вдруг почти родной комнату, за окнами которой были теперь не ели, а таинственная пустота, светившаяся ровным неземным светом, и как только опрокинулся он на широкую мягкую постель, то как был он в спортивном костюм и кроссовках, так вдруг его сразу и унесло, будто наркозной маской на операционном столе накрыло… Видно, и впрямь переутомился Кит.

Снилась ему жуть. Снилось, будто он спит у себя дома как ни в чем ни бывало, вокруг тишь да гладь… и вдруг с улицы доносится странный звук… вроде как цоканье копыт. Кит встает, как есть, в трусах и идет к окну… И видит, что внизу, у подъезда, в свете ночных фонарей, остановилась роскошная старинная карета со всякими завитушками, запряженная черными конями… и слуги в треуголках и париках уже суетятся около нее… дверца кареты открывается… и из кареты выходит… императрица Екатерина Вторая в грандиозном дворцовом платье… и идет прямо к его подъезду… Кит холодеет весь… он видит, что императрица со слугами толпится у подъезда… До Кита доходит: это же она сама набирает на пульте домофона номер его квартиры!.. И точно! В прихожей звенит убийственный сигнал домофона… Кит, как есть в трусах, несется из комнаты в прихожую, чтобы опередить папу с мамой, которые вот-вот сами вскочат и понесутся открывать… Сейчас он невинно и сонно так промямлит в микрофон: «Вы к кому?.. Ошибочка вышла! Тут таких нет!» Только бы успеть…

И вдруг раздается новый убийственный сигнал – это уже звонок в дверь… Кит, как есть в трусах, заглядывает в глазок и видит жутчайшую жуть: там, на лестничной площадке уже стоит императрица, немножко выпученная линзой глазка … И улыбается, будто видит Кита в его трусах… И тут сзади к Киту подходят мама с папой, чтобы законно спросить, кто это в два часа ночи…

Кит вздрогнул и проснулся… Сердце стучало, как пулемёт! Нет, уж лучше застрять в раскаленном ядре Земли на веки вечные, чем сесть на такую измену!

И тут, прямо с коматозного просонку, он услышал в коридоре возбужденный голос князя:

– Да что с тобой? Ты как Герда, а он уже прямо твой Кай… И ты его будто со Снежной Королевой туда посылаешь… Ты что, совсем в него того… Он же для нас, считай, призрак!

– Жорж! – донесся глухой окрик княжны. – Тише, он же услышит… Как будто у тебя самого на сердце котята не скребут?.. Не вижу, думаешь. Если уж на то пошло, то мы уже оба с тобой хороши.

– Да тише ты! – теперь перебил княжну брат.

Сон очень не понравился Киту, а этот нечаянно услышанный разговор – и подавно. Но Кит не успел разобраться толком, что в разговоре юных князей такого, уж совсем плохого, как раздался деликатный стук в дверь.

– Никита! – громко позвал князь. – Позволишь войти?

А куда ж деваться-то?

– А-а… Ты уже готов? Замечательно! – обрадовался князь, всунув в дверь свою голову в адмиральской фуражке, а потом, убрав ее вместе с фуражкой, сказал сестре: – Готов.

Это словечко тоже не понравилось Киту, но… но в комнату уже входили князь и его сестра. Княжна Лиза сильно хромала и опиралась на руку брата.

– Нога уже лучше? – спросил Кит в ответ на то, как княжна стрельнула в него глазами.

– Спасибо. Гораздо лучше, – почему-то довольно сухо ответила княжна.

Брат усадил ее на маленький диванчик-козетку.

– Сейчас она тебе все расскажет, – предупредил он.

И княжна Лиза все рассказала, почему-то все время тупясь и иногда краснея, хотя рассказывала не какую-нибудь девчачью сплетню или романтическую историю, а раскрывала конкретную тайну военного объекта.

Оказалось, что знаменитый исторический памятник Москвы – дворцовый комплекс в Царицыно, – вовсе не роскошь, а средство противоподземной защиты столицы. Он был построен по велению Екатерины Второй не только для царских прихотей и всяких увеселений, но и для того, чтобы отразить грядущий удар подземного флота маркшейдера Вольфа.

Цепь событий в удивительной петле времени была такова. Старший князь Веледницкий создал чертеж особого архитектурного комплекса, в средоточии которого должна находится установка, способная перед вражескими ударами создавать на очень короткий срок шаровую защитную оболочку подобную броне «Лебедя». Только в этом «шарике» должна была оказаться целиком вся Москва!

Юная София Августа Ангальт-Цербстская, будучи осведомлена о грозящих опасностях, вернется из усадьбы Веледниково в свой восемнадцатый век с уже готовым чертежом Царицынских построек. А в начале двадцатого века старший князь Веледницкий спрячет в нем свою установку, чтобы та потихоньку набирала энергию, и поставит ее на предохранитель.

Старший князь планировал отправить в будущее своего сына, чтобы Жорж вместе с легендарным сборщиком, активировал установку, привел ее в действие. Однако обстоятельства резко изменились. Сам князь застрял на Марсе, и его сын вынужден был взять на себя полное командование. Оставить капитанский мостик и снять даже ненадолго свою адмиральскую фуражку он уже не мог.

Отправлять на дело сборщика Никиту Демидова одного-одинёшенька князья опасались, полагая, что он не справится, ведь тайный ход к установке, спрятанной в подземелье Малого дворца, хорошо знала только будущая императрица… Она сама и придумала этот ход. Буквально на днях… И теперь ей предстояло отправиться с Никитой в свой дворец, который она еще как бы не построила, но который уже давно был построен и даже отреставрирован после долгих лет разрухи и запустения.

– Представляешь, это самый грандиозный девчачий «секретик» в мире! – вдруг с необычайным воодушевлением воскликнула княжна.

Кит не догнал…

– Если у тебя в детстве своего штаба не было, то про девчачьи «секретики» тебе и подавно не досуг было знать, – без особого упрека заметил князь. – Элиз, уж объясни и эту забаву.

– Все девчонки лет до десяти, не старше, делают «секретики», – стала объяснять Никите княжна. – В тайном месте копают маленькую, уютную ямку и устраивают в ней замечательную красоту… что-то вроде микроскопической клумбы из всяких красивых штучек… потом кладут сверху стеклышко и засыпают землей. Это очень древний женский обычай. Тысячи лет назад таким способом женщины радовали землю, чтобы она приносила хороший урожай… А потом этот обычай стал просто детской игрой… Но не совсем. Наверно, у Софии тоже есть особый дар. Однажды император Фридрих отправил ее отца-генерала помочь союзникам в небольшом сражении… София тайно увязалась за отцом и в ночь накануне сражения устроила «секретик» прямо на поле будущего боя. Ее отец остался жив.

– Элиз, Никита – рационалист, – скептически откликнулся князь. – Он может с полным правом сказать, что это было совпадение…

– Верно, на это Никита имеет полное право, – как-то вся потухла княжна.

– …Да и генерал, небось, в штабе отсиживался, – немилосердно добавил князь.

– Генерал Христиан-Август в молодости был храбрым воином, – вспыхнула княжна. – Такие в штабах не отсиживаются…

Кит решил-таки выдвинуться на поддержку княжны:

– Ну, почему обязательно совпадение, – заметил он, подумав про себя: «Опять историю учить». – Может, и не совпадение.

– Вот видишь! Это ты – безбожный рационалист. Ты всегда думаешь о людях плохо! – приложила брата княжна и обратила свой пламенный взор на Кита. – Вот я и говорю: Царицыно – это просто маскировка. Под ним – настоящий императорский «секретик»!

– Как, Никита, задача понятна? – ехидно прищурился князь. – Будешь раскапывать в Москве большой императорский «секретик»… а в нем яйцо, а в яйце иголка… А не раскопаешь – головы тебе не сносить… а заодно и всей Москве живой и целой не быть. Вот такая у нас получается страшная сказка…

– Жорж! – снова вспыхнула княжна и резко поднялась сама.

Брат подал было ей руку, но она сердито оттолкнула ее и потянулась к Киту.

Кит покорно выдвинулся на помощь уже не только словом, но и делом.

Они вышли в коридор.

Княжна тихо хромала рядышком, висла на руке, и Кит подумал было – и уже не без приятной гордости, – а не предложить ли княжне донести ее до малой гостиной, где, по слухам, уже дожидалась их готовая к путешествию во времени София Христиановна.

И вдруг княжна спросила такое, чего Кит никак не ожидал и отчего галантное предложение выскочило у него из головы.

– Никита, а она… я имею в виду Софию… на взгляд вас, будущих, она… красива… хороша собой?

Как ни удивительно, Кит еще ни разу об этом всерьез не задумывался. Теперь неволей пришлось. Он прикинул. Ее высочество выглядело, конечно, настоящим высочеством: могло взглянуть так, что почему-то душа в пятки спрыгивала. София ходила и все делала величественно и на вид была крепче и старше своих лет… Но щечки какие-то слишком пухлые, глазки слишком круглые, губки как-то чересчур сердечком, подбородок какой-то… кукольный, что ли… и вся такая… какая? Короче, ни в какое сравнение с Ленкой Пономаревой… да и с княжной, вообще-то…

– Да не особо, – осторожно ответил Кит и добавил для порядка: – Какая-то она вся чересчур старинная…

– А я? Я тоже «старинная»? – перевела «стрелку» княжна.

Еще один вопросик ребром – не на жизнь, а насмерть!

– Княжна Веледницкая! – резко бросил через плечо шедший впереди князь, теперь он выдвинулся на помощь Киту. – Вы переходите всякие приличия!

Княжна в ответ не огрызнулась, а затаилась, что было еще хуже, потому что… потому что Кит чувствовал, что… Что?!

Нет, конечно, Ленка Пономарева была покрасивей княжны Лизы… это если вдруг столкнуться с ними двумя на улице и сравнить на первый взгляд. Но… но княжна была как будто гораздо живее холодной Ленки… непредсказуемее, что ли… гораздо интересней ее… Вот это точно! Княжна была гораздо интересней… и этот огонь в глазах… и эти острые бровки… и густые темные волосы в отливом… и к тому же она умела прыгать по крышам, почти как Человек-паук… Ленка бы точно завизжала и даже к краю крыши ни за что бы не подошла…

Княжна, тем временем, легонько пихнула Кита локтем в бок. Намек был ясен: отвечай, а то головы не сносить… И тут Никита ответил неожиданно для самого себя, ответил совсем не как Кит неполных пятнадцати лет, а как… кто?.. В общем, довольно-таки по-взрослому ответил.

– Лиз, хватит меня мучить… – тихо проговорил Кит, чуть склонив голову на бок, к княжне, но не глядя на нее. – Сама знаешь…

Княжна глубоко вздохнула и вдруг… прямо понеслась ракетой вперед, увлекая Кита. Будто ураган ей в спину ударил! Будто самым чудесным образом исцелилась ее больная ножка!

– Да, я же совсем забыла тебя предупредить! – весело сказала она, будто разом забыв о всех своих вопросах. – Не в парадном же платье отправлять ее высочество в ваш век. Мы попытались ее тут приодеть по вашей моде. И с учетом того, что ей придется по подземельям шнырять да еще не в самое теплое время года. Такого материала… синего… особого… Как он называется? Который все у вас носят…

– Деним… Джинсового? – догадался Кит.

– Наверно… – с сомнением кивнула княжна. – Такого у нас нет в помине. Но мы в наш визор наблюдали, что в моде такие кожаные костюмы с короткими жакетами…

– Рокерские, что ли? – предположил Кит.

– Возможно. Сам посмотришь, – сказала княжна. – Заранее возились. Старались, чтобы было похоже… современно… Обувь тоже шили по особому заказу… Похожа на ту, что на тебе. Если ты все забракуешь – мы пропали.

– Не забракую, – пообещал Кит. – У нас теперь всё в тему. Может, она новую моду у нас продвинет… С твоей подачи.

– Твоими бы устами да мед пить, – старинно выразилась княжна. – Не знаю, не знаю. Жакетик мы ей подбили тонким бухарским каракулем. Больше для тепла, чем для форсу. Но высочество уперлось: подавай ей еще и стоячий воротник на каракуле и чтобы высокие обшлага рукавов тож… Увидишь – не смейся только… Вот и пришли. Готов?

– Всегда готов, – обреченно ответил Кит перед дверьми малой гостиной.

Княжна властно и твердо повернула его к себе лицом, проницательно посмотрела ему в глаза. Острые черные бровки ее угрожающе сошлись…

– Кит, – первый раз назвала она его по прозвищу. – Ты только там с ней поосторожней… Обещаешь?

– Обещаю, – безнадежно ответил Кит.

– Она бедовая. Может на рожон полезть… – остерегла княжна.

– Разберусь, – уже начиная злиться, твердо ответил Кит.

Княжна явно удовлетворилась тем, что Кит начал злиться.

– Тогда пошли, – сказала она.

Князь пропустил их в гостиную.

Кит вошел и обмер.

– А-фи-геть! – невольно прошептал он вслух.

Ее высочество было упаковано в черный, типа, джинсовый по фасону, кожаный костюм со стоячим черным меховым воротником, немыслимыми рукавами и еще каракулевой оторочкой по краю всей куртки. А на ногах у нее были, если и кроссовки, то жутко дорогущие, чуть ли не с брульянтами.

– Каков машкерад? – властно спросило высочество, поднявшись навстречу с диванчика. – Не есть пугало огородное?

София Христиановна оказалась более плотненькой и даже пухленькой, нежели когда смотрелась в широких платьях. Густые ее волосы были теперь собраны на головке в тугой пучок-кулачок.

Княжна предупреждала недаром. Смех подкатил к горлу Кита. Но именно оттого, что высочество выглядело не смешным пугалом, а невероятно роскошной императорской рокершей.

– Что вы, ваше высочество! – осмелел Кит, тут же представив себе, как валится в обморок Ленка Пономарева, увидев его в компании с таким рокерским высочеством. – Вся Москва умрет. – И Кит поспешил уточнить, что, мол, не от смеха: – От зависти.

– Мы, полагаем, едем ее спасать, Москву, а не убивать? Что же теперь делать? – озорно прищурилась София Христиановна.

– Разберемся на месте, ваше высочество, – отмахнулся Кит.

– Как понимать, у вас следует скрывать геркунфт… свое происхождение и говорить «ты». Сие означает быть тому обоюдно, – твердо указала Киту проинструктированная София Христиановна. – Меня у вас называть на «ты» как Соня?

– Это слишком… старинно, – прикинул Кит и придумал очень здорово, представив, как он обратится к высочеству при Ленке: – Лучше Софи.

– Софи. Гут, – приняло высочество.

– Софи…– слегка ревнивым эхом тихо отозвалась княжна. – Хм-м, недурно.

Тем временем, князь-капитан уже начинал крутить ручку граммофона, поставленного на небольшой столик у дивана.

– Однако ж долгие проводы ни к чему, – бросил он по ходу дела и повторил любимое присловье: – Время не ждет… По крайней мере, тут у нас. Никита, рассчитайте правильное положение… чтобы не повредиться при посадке. На вас… то есть на тебе сейчас особая ответственность. Вы отвечаете за безопасность императорского дома России… По крайней мере, на этом этапе Истории.

Как будто Кит не соображал. Он и так уже прикидывал, как лучше перед новой отправкой в будущее им обоим встать… или сесть. Получалось, что они могли приземлиться прямо на Китову кровать… Или, что еще хуже, рядом.

– Лучше всего твердо встать. Вот так.

Он показал как, встав спиной вплотную к дивану у самого граммофона.

– Тебе придется взять его на руки, – сказал князь. – А то как бы он не разбился там… Тогда…

– Я знаю, что «тогда», – перебил его Кит, чтобы не представлять себе пугающих последствий… не сколько для себя, сколько для Софи… и значит, для всего государства Российского… Ведь в самом худшем случае пришлось бы Софи удочерить, как вам такое?

Тем временем Софи, посмотрев на Кита, встала рядом с ним. Плечом к плечу. Прихватив с собой пузырек с нашатырным спиртом и мокрое полотенце. Кит не отговаривал – бесполезно.

Он осторожно принял из рук князя тяжеленький старинный аппарат, граммофон времени.

Пластинка крутилась. Оставалось опустить на нее иглу.

– Готовы? – твердо и громко спросил капитан.

– Готов, – собрался с духом Кит.

– Яволь! – откликнулось высочество без всякой опаски и даже с предвкушением.

– Это не будет увеселительной поездкой, – предупредил князь, явно обращаясь к высочеству, хоть и не глядя прямо ей в глаза. – Постарайтесь все сделать, как можно быстрее… чтобы они не опередили.

– Разберемся, – обреченно сказал Кит, уже не в силах прикидывать, как он все объяснит родителям и как он будет проникать с высочеством в подземелья Царицынского музея-заповедника.

– Тогда с Богом! – сказал князь и…

– Подожди секунду! – вдруг вскрикнула в голос княжна Лиза.

Ее брат так и отдернул руку от граммофона, будто от горячей сковородки.

Княжна торжественно перекрестила обоих и, осторожно потянувшись к Киту с боку, коснулась теплыми и сухими губами его щеки.

– Собьешь прицел, – процедил сквозь зубы ее брат, капитан.

Княжна не обратила на колкость брата никакого внимания.

– Ангела-хранителя вам в дорогу! – сказала она, глядя в глаза только Киту.

– Теперь посторонись, – велел князь сестре, а потом – Киту: – Держи крепче.

Он еще немного покрутил ручку и осторожно опустил иглу на дорожку.

– В добрый путь! Поехали! – выдохнул он и тут же дал новую команду – на этот раз самому себе и своей сестре: – Теперь – от винта!

И они оба кинулись прочь из гостиной…

Запел старинный баритон… Уже в который раз начинался «Последний рейс»… Князь с сестрой стали плавно вываливаться в медленно открывавшуюся дверь… Возник до боли знакомый фиолетовый туман.

– Софи, закрой глаза… – спохватился Кит. – И держи равновесие.

– Яволь! – по-военному откликнулось высочество.

Кит зажмурился и слегка присел, крепче прижимая к груди граммофон времени.

В лицо ударил порыв теплого воздуха и…

Кит не удержался на ногах и повалился назад.

Плюх!

Пластинка взвизгнула и слетела с граммофона.

Позади, под спиной, оказалось мягко и очень знакомо!

Кит тут же встрепенулся, резко разул глаза и глянул первым делом, не где пластинка, а где высочество.

Оно валялось рядом… Вместе с ним! На его, Кита, кровати!

– Приехали! – быстро предупредил Кит и стал, как и обещал, разбираться.

Мама лежала в обмороке прямо на его «дорогом маскарадном костюме»… Папа только еще опускался рядом с мамой на колени, чтобы помочь ей, и даже не увидел волшебного прибытия, последовавшего спустя миг после отбытия… Пластинка вывалилась на мягкую постель и, похоже, не повредилась.

Кит быстро оставил аппарат там же, на своей постели, и переглянулся с высочеством.

– Софи! Ты в норме?

Софи, как и обещала, не подвела. Она уже успела оценить обстановку и сориентироваться.

– Норм! – коротко доложила она и тут же скомандовала: – Шнеллер! Быстро!

Они оба кинулись на помощь папе и маме Кита.

– Гутен таг! – сказала Софи, уже открывая пузырек. – Это есть медицин.

– Оба-на! – не то, чтобы насмерть удивился папаня. – Вы откуда?!

– Оттуда, – сказал Кит. – Из девятьсот пятнадцатого года.

– Лихо! Так я и знал, – сокрушенно пробормотал папаня и перехватил пузырек, а заодно и полотенце из рук Софи. – Только маме не скажи, – предупредил он Кита, – а то вообще «скорую» вызывать придется… Или она тебе самому вызовет.

Он сам первым нюхнул нашатыря, передернулся и посмотрел с любопытством на высочество:

– Извините, сударыня… Не имею чести знать… но сейчас отойдите, пожалуйста, а то совсем напугаете… Я тут сам пока разберусь.

– Разумеется, как прикажете, – эффектно склонила головку Софи, покорно поднялась и отошла.

Папаня закрыл пузырек, сунул его в карман… потом так легко и красиво поднял маму на руки, что Кит позавидовал – вот так бы и ему тогда обойтись с княжной! – и понес ее прочь из комнаты, в которой творились чудеса.

– Чаем… чаем пока напои гостью! – шепотом крикнул папа через плечо. – Там пирожные есть!

Скрепя сердце, Кит повел высочество на кухню.

– У нас тут не дворец, – на всякий случай еще раз стеснительно предупредил он.

– А я не на бал собираться, – почти огрызнулось высочество. – Я, да будет вам то известно, детство и отрочество в солдатских зайтен… палатках много ночей спала. Вы спать в солдатских палатках? Нет?.. Вы еще много в жизни не знать.

Кит не мог не согласиться.

Пока Кит устраивал скромное императорское чаепитие, он зорко поглядывал за Софи. Она держалась… как? Аб-со-лют-но адекватно! От бытовой техники не шарахалась, даже когда тостер стрельнул хлебцами. И ничему как будто не удивлялась. В общем, получалась совершенно нормальная современная девчонка, которой веселей и проще в палатке… или вот в обычной московской квартире, чем во дворце каком-нибудь. Только когда Кит открыл холодильник, она заинтересовалась и, подойдя, сунула в него руку.

– Гут! Есть холод! – с легким воодушевлением констатировала она.

Еще она внимательно следила за тем, как Кит зажигает плиту, и еще подошла к окну и с минуту смотрела наружу. А потом молча села за стол. Невозможно было определить, понравилось ей довольно далекое для нее будущее или не очень… Во всяком случае это будущее ее явно ничем особо не удивило и если не понравилось, то она, как девочка воспитанная, не хотела расстраивать его хозяев.

Пирожные начала двадцать первого века ей, однако, явно пришлись по вкусу.

– Гут! – оценила она их с той же немецкой сдержанностью.

Тут и папа подоспел, но сперва ненадолго.

– С мамой все в порядке, – сказал он, наливая чай в большую чашку и заправляя ее тремя ложками сахара. – Пришла в себя и решила отлежаться… Оно, пожалуй, и к лучшему. Думает, что переутомилась. Она совершенно не помнит твоего исчезновения… Так часто и бывает с человеком, если он совершенно отказывается верить своим глазам… Она помнит только странное задымление. Я сказал, что в розетке контакт… В общем, пронесло. Ты запомнил про контакт?

– А то, – кивнул благодарно Кит.

– И вам большое спасибо за скорую помощь! – сказал папа Софи. – Если я тут не лишний, я через минуту подойду. Только чаем жену напою.

– В своем доме вы не можете есть лишний, – мощно завернула Софи.

Папа вскинул брови, умчался с чашкой, а потом вскоре, и правда, вернулся. Причем прилично приодевшись – сменив домашний спортивный костюм на джинсы и легкий свитер. Надо знать любопытство папани Кита! Оно превыше всего…

– Может, представишь меня нашей прелестной гостье? – галантно выразился папаня, подсаживаясь.

– Это мой папа, – с некоторым усилием сказал Кит. – А это Софи…

И запнулся, не зная, чего прибавить такого, хотя бы чуть-чуть правдоподобного. Папаня понял запинку по-своему: посмотрел внимательно на Кита, потом на Софи… и, кажется, остался доволен выбором сына.

– Очень приятно. Андрей Николаевич, – представился он сам в более развернутом виде.

– Гран плезир, – выдало высочество. – Софи. София Христиановна.

И Софи протянула папе Кита руку. Но не как высочество – для поцелуя,– а как надо между друзьями. Для крепкого рукопожатия.

Папанины брови снова взлетели. Он осторожно пожал руку высочества.

– Очень красивое имя, – оценил он. – Осмелюсь поинтересоваться, из каких краев вы прибыли в наш стольный град?

– Из Пруссии, – честно ответила Софи.

– Очень интересно! – сказал папаня так, что ясно было: ему и впрямь жутко интересно.

Затаив дыхание… и даже забыв о своей великой миссии, Кит следил за развитием событий.

– Не сочтите за дерзость, сударыня, – продолжал папаня таким старинным языком, что Кит уже переставал соображать, в какой он, вообще, век попал. – Но позвольте осведомиться, на каком поприще подвизается ваш многоуважаемый батюшка?

– Он есть генерал, – так же честно ответила Софи.

– О-очень интересно! – еще больше удивился папа… а потом пристально вгляделся в Софи, будто вспоминая, что где-то ее встречал раньше…

И вдруг папаня улыбнулся загадочно и недоверчиво.

Тут Кит решил было встрять и сказать, что у них времени в обрез, но не успел… Он просто открыл рот и не закрыл его, потому как папаня вдруг заговорил по-немецки.

Кит знал, что папа знает немецкий, по его словам, «не в совершенстве, но…», что он учил немецкий в школе и что у них в семье даже какие-то дальние и далекие предки были немцами, но так вот круто и мощно папаня говорил по-немецки впервые на памяти Кита.

Из короткого и трескучего монолога Кит понял только два слова, и это было имя… плюс месяц или же еще одно имя: Христиан Август.

– Ja, ja! – сверкнула глазами Софи и воодушевленно затараторила по-своему.

Кит успел услышать только одно знакомое слово: Царицыно.

По ходу, глаза у папани стали такими круглыми, что Кит испугался, как бы теперь и папаня не грохнулся в обморок… «Где нашатырка-то?» – стал лихорадочно вспоминать Кит и искать её глазами.

А папаня резко тряхнул головой с разносторонними вихрами и вдруг довольно резко велел Киту:

– Ну-ка, Китон, скачай из Интернета план музея Царицыно… и поживее. А мы тут с ее высочеством пока кое-какие важные подробности выясним.

Кит обалдел. Теперь это был он, кто почувствовал себя третьим лишним за столом.

Он хлопнул глазами, а потом, как зомби, тупо поднялся и пошел выполнять папанин приказ. Так вот безоговорочно – опять же, впервые в жизни.

Из Интернета он успел скачать не только план музея-заповедника Царицыно, но и статью о Екатерине Второй из Википедии. И на всякий случай стал ее лихорадочно читать – практически заучивать, как не раз заучивал урок прямо перед его началом, на перемене. Только еще ни разу – с таким диким фанатизмом.

«…Она росла резвой, любознательной, шаловливой и даже бедовой девчонкой, любила проказничать и щегольнуть своей отвагой перед мальчишками, с которыми запросто играла на штетинских улицах…» Про характер высочества Киту уже было известно практически без Википедии… Еще получалось, что София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская была приглашена или, может быть, похищена юным князем Веледницким в 1915 год из июня 1744 года, то есть в то время, когда она уже успела слегка выучить русский, но еще не успела покреститься, сменить имя и обручиться с будущим русским императором Петром III, оказавшимся очень фиговым императором.