Текст книги "Проснуться среди звезд (СИ)"

Автор книги: Сергей Рублёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14

…Десантник сноровисто обследовали развороченный трюм, еще гудевший пламенем пожара; у каждого люка тут же становился страж, оберегая группу от удара с тыла – но больше для проформы. «Нюхач» не чуял врага, и напасть сзади мог только какой-нибудь шальной робот. Вскоре нашелся выход в радиальный коридор – мгновенно стянувшись, группа устремилась по овальному проходу, по прежнему не встречая никого на пути. Во время рейса погрузочные уровни всегда пустынны… Гравитация действовала, но удар нарушил векторность полей, скрутив их в какой-то поросячий хвост – немного странно было видеть впереди идущих под самыми разными углами и даже вниз головой.

…Их обнаружили на пол-пути к осевому стволу – Антор ощутил мгновенную рябь, испещрившую общий фон разнобоем мыслепульсов ненависти. Он, как всегда, почувствовал себя маленьким и беспомощным перед силой этой ненависти – это сразу увеличило радиус пеленга. Хонниец не стал извещать о своем открытии – появившиеся на экране точки целей говорили сами за себя.

Короткий приказ, и колонна атакующих озарилась зеркальным блеском энергоброни. Начиналась гонка – кто первым займет осевые коммуникации корабля, тот и будет хозяином положения, это понимали все. Сотрясая коридор, десантники бежали во тьме, освещаемой летучим сверканием лазерных дальномеров, стократ отражающимся в ртутном блеске брони. Ветер уходящей в пространство атмосферы тоскливо завывал в антеннах, гоня навстречу пыль и какие-то ошметки, с наэлектризованных переборок, треща, срывались синеватые искры, разбиваясь в огненную пыль…

Последний изгиб коридора – один из десантников, развернувшись на ходу, внезапно ударил в сторону мощным световым разрядом, расплескав брызги металла – один из пеленгов пропал, оборвавшись на всплеске боли.

– Тяга! – рявкнул штурм-мастер и озарился вспышкой дюз. Один за другим десантники свистящими кометами вылетали в открывшееся впереди пространство…

00.03. Тишина. Электронный зайчик синхронизатора выписывает на экране инфора плавные восьмерки, словно заклиная бесконечность. «Упырь… готов к работе… всеми». Призрачный взгляд скользит по остывающим пеленгам. «Вектора движения… Есть» (Мгновенная рябь отметок целей. Начало сканирования). «Первые манипулянты в кассете востребованности. Нулевой уровень».

00.11. «Уровень передачи готовности… киборг-системам. Первая ступень рассредоточения». Первые трое десантников уже сцепились с чужаками в непривычно-рогатых шлемах – вспышки отражений зияли ослепительной чернотой. Надо спешить…

00.38. «Предварительное распределение целей… завершено. Пошли дальше…» – первая человеческая мысль. Тут же отброшена.

00.41. «Режим диалога с киборг-системами… Вызов. Вызов». Робоскафы десантников застыли, разлетаясь конусом охвата – стандартная тактика прямой лучевой атаки. Работа «по горячему» – без разведки. «Опоздал… Ч-черт». Диафрагмы лазеров уже начинали спиральный путь к осям прицеливания; кибердвойники десантников, не дожидаясь приказа, открывали первый тайм игры в солдатики. Зеленоватый зайчик на экране подрагивает все заметнее…

01.03. «Мастер Нил – начало общей координации… Расчетчик загружен». На экране замелькали стилизованные фигурки десантников – отработка вариантов боя. Шахматные часы запущены.

01.20. «Режим сметания… Упырь – предварительная готовность». Картина меркла – контуры скафов превращались в тени, сливались с фиолетовым мраком, пропадали. Зайчик на экране трепыхался, словно пойманный. «Рассинхронизация… Переход, переход». В последнюю секунду он успел пропихнуть в неподатливо-упругую тьму входа команду на подсоединение к Нилу – штурм-мастеру. План всего боя – его забота. «Хронометраж закончен».

01.22. Тишина. «Ну, Упырь, ну – не подведи…» Толчок и тьма.

Они пришли к цели одновременно – лес изогнутых стальных стволов, взметнувшихся в темноте сферического зала, озарился нестерпимым сиянием лучевых ударов и принял жар плазменных струй; услышал проклятия и стоны на всех языках Федерации и Лиги… Ничего этого Антор не увидел, в беспамятстве повиснув на растяжках биоконтактов. Когда он открыл глаза, все было кончено – вишнево-раскаленные пятна на стенах тускло освещали груду сожженных тел. Кто-то из защитников корабля еще полз, тонко поскуливая, волоча за собой обугленные остатки ног, потом затих – стало слышно только потрескивание остывающего металла. И в этот самый момент, совсем некстати, Антор испытал ни с чем не сравнимое ощущение ликующего торжества! Это было так нелепо, что он сначала испугался за свой рассудок – и, только испугавшись, понял, что это не его чувство. Сила и внезапность неведомого мыслепульса были подобны шквалу – придя в себя, он сразу глянул на инфор. Пеленга не было. Он в растерянности огляделся – десантники стояли неподвижной цепью, напоминая уродливые статуи, и словно глядели на дело рук своих… Обычная перекличка после боя. Хоннийца поразило то, что никто из них ничего не заметил… Миг спустя он удивлялся уже своему удивлению.

…Десантники действовали как один идеально отлаженный механизм – мелкие группы периферийного прикрытия уже исчезали в боковых проходах, у остальных задача одна – вверх! Теперь – наперегонки со временем. Каждая просроченная секунда угрожала смертью… Синхронно, как на параде, взметнулись стволы метателей – и нестерпимое белое пламя аннигиляции залило все кругом. Антор невольно прищурился – отблеск адского пламени, многократно ослабленный телезрением, плясал в его зрачках… Началось.

Ничто не может остановить штурмовую пехоту – пути назад для нее отрезаны. И абордаж вместил в себя всю жестокость, проявляемую для защиты собственной жизни. Под кипятком антиразрядов сверхпрочные металлокерамитовые перекрытия превращались в тающие лохмотья; люки проходов, ведущих наверх, вспучивались и лопались от жара лучевых ударов – шагая по лужам расплавленной стали, зеркальные фигуры, страшные в своей безликости, с нечеловеческим упорством лезли и лезли вперед, безжалостно уничтожаемые из засад и в свою очередь безжалостно уничтожая обороняющихся, использую все возможные обходные пути, технические коммуникации, вентиляцию, в жуткой тесноте сталкиваясь там с врагами и сплетаясь с ними в дрожащих багровых сполохах коротких схваток… Освобожденная ярость билась в лабиринтах коридоров, сотрясая корабль. И, как свет в фокусе линзы, она собиралась в центре полыхающей яркой точкой.

Нужно быть демоном, чтобы безоглядно броситься в эту хищно оскаленную пасть – они стали демонами. Подстегнутые взрывающими мозг стимуляторами, они воплощали сейчас одну страсть – разрушение. Не дожидаясь, пока остынет металл, десантники завывающей стаей ворвались в центральные шахты; осиянные огнем двигателей, они возносились сквозь все уровни и перекрытия, не защищенные от подстерегающей смерти ничем, кроме ограниченных ресурсов энергонакачки брони да собственной реакции; уповая на скорость – только скорость спасет их от беспощадно чувствительных датчиков – и они приносили в жертву скорости все, превращая заграждающие путь подъемники в огненные брызги и убиваемые ими, падающими в закрученном поле искусственной гравитации… Они приближались неотвратимо – до дрожи ясным ощущением холодного стального лезвия, проникающего к позвоночнику – ударом, вспарывающим живот, снизу вверх…

…Антор шел в головной группе, поднимаясь по одной из шахт – ее изогнутые стены озарялись свистящим белым пламенем двигателей. Нейтринные импульсы извещали о ходе штурма – они шли отовсюду, подбадривая, словно опора на могучее плечо. Как всегда, сенс был на острие удара…

Им повезло – шахта безопорной транспортировки хоть и узка, но зато без загромождающих путь механизмов. «Везение», конечно, было хорошо подготовлено – светящаяся надпись из лигийских слогобукв обеспечила Антору правильный выбор. Хорошее знание общелигийского, считавшееся на Хонне признаком образованности, а на суде – важной уликой в пользу обвинения, пригодилось.

…Они вырвались далеко вперед, когда везение кончилось. Изогнувшись под немыслимым углом, труба шахты уходила в сторону – может быть, для того, чтобы, по лигийской манере, стать где-то трубопроводом или воздуховодом. Лигийские инженеры очень не любили прерывать коммуникации, предпочитая прихотливо переплетать их – совершенно немыслимое для людей искусство. В результате их корабли больше всего походили на клубок макарон, где каждая макаронина выполняя сразу несколько ролей, нередко замыкаясь сама на себе. Зато разветвлений было хоть отбавляй!

– Обследовать три последние развилки! – повинуясь громыхнувшему приказу, три скафа отделились от общей группы и со свистом скрылись во тьме. Дополнительные разъяснения не требовались – искать надо или продолжение пути наверх, или выход на палубу. Через минуту пришел первый сигнал – тупик. Еще через несколько секунд два других словно продублировали его – тупик, тупик… Антор зябко поежился в своем теплом коконе – до сих пор они поднимались так быстро, что их не засекли, но сейчас… С каждой секундой вероятность из обнаружения возрастала, а в этой ловушке их можно покрошить в два счета…

– Нюхач, характер целей?

Антор сдержал нервную дрожь – побочное действие страха, так помогавшего ему:

– Цели прямо по оси – агрессивны…

Вероятность атаки росла – он просто физически чувствовал чей-то взгляд, методично осматривающий сектор за сектором. Штурм-мастер принял решение мгновенно:

– Уходим по первому ответвлению – нюхачу докладывать об агрессивности целей по ходу…

Спустя секунду цепочка грохочущих факелов ухнула вниз, быстро пропав из виду за изгибами трубы…

…Очень, очень много было этих огоньков – экран испещрили светящиеся точки. Но они излучали только страх.

– Здесь! – решил мастер. С оглушительным скворчанием плазменный резак вспорол оболочку – не давая себе опомниться, десантники сквозь фонтаны искр выметнулись наверх… и остановились. Воевать было не с кем. Антор оцепенело уставился на подавшуюся в страхе толпу… Отсек был буквально забит людьми. «Лигийцами», – поправил себя разведчик, осторожно ступая меж разбросанных по палубе тюков, сумок, одеял, каких-то пакетов… С первого взгляда на эти испуганные лица с голубоватой кожей, на женщин, судорожно прижимающих к себе плачущих ребятишек, на весь этот небрежно сваленный скарб становилось ясно, что сорвало их с места – война. «Беженцы…» – хонниец лихорадочно прощупал отсеки вокруг – везде то же самое. «Транспорт с беженцами… Но зачем?» Зачем против транспорта с беженцами снарядили галактический крейсер, способный расправиться с целой планетой?

– Бего-ом! – команда отрезвила. Грохоча стальными подошвами, пехотинцы вырвались из отсека в плавно поднимающийся спиральный коридор. Антор мгновенно забыл обо всем – лихорадка боя вытеснила посторонние мысли. Впереди находилась рубка управления – сердце и мозг корабля, и от них сейчас зависел успех всей операции.

…Путь наверх слился в один нескончаемый кошмар. В памяти вспыхивали лишь отдельные яркие куски… Вдруг взорвавшийся робоскаф впереди идущего, обсыпавший их горящими осколками… Перекошенное синее лицо, в которое ударила плазменная струя – оно обуглилось в доли секунды, сохранив на мгновенье страшный негатив ухмылки, а затем осыпалось летучим пеплом… Неожиданно их поддержала с тыла какая-то прорвавшаяся периферийная группа, отвлекая на себя часть сил обороняющихся… Но все это время, несмотря на рабочее состояние ужаса, обеспечивающее точную привязку целей, в голове билась едва осознанная мысль – зачем?

…Кошмар завершился. Штурм-мастер с грохотом прошел сквозь закрытую дверь, словно не заметив ее; десантники вваливались следом, заполняя пространство рубки своими химерическими трехметровыми изваяниями. Кучка офицеров корабля испуганно жалась в углу – на их синих лицах был написан неподдельный ужас. Видимо, им не приходилось раньше сталкиваться с штурмовой пехотой.

– Кто капитан? – рявкнул штурм-мастер, выступая вперед. Из толпы на негнущихся ногах вышел пожилой джонатиец с фамильной татуировкой на щеке – ему явно было плохо от страха, но он нашел в себе силы ответить:

– Я-а… Ту мик лоу р-р…

– Личный код!

Трясущимися руками джонатиец отстегнул от широкого пояса овальную пластину и протянул возвышавшемуся над ним чудовищу. Клешня, могущая перегрызть стальную балку, взяла хрупкую пластину и спрятала ее в корпусе скафа, в специальном ящичке для трофеев.

– Отвести, – коротко приказал мастер и грузно повернулся к пульту внутреннего контроля, сразу перестав интересоваться пленными. На всех уровнях по прежнему кипел бой, который нужно было прекратить как можно скорее.

…Объявление о капитуляции прогремело по всему транспортнику – оно шло через главную трансляцию, что исключало всякие сомнения. Звуки сражения постепенно умолкали, и в наступившей тишине стал слышен захлебывающийся визг перебитых трубопроводов, треск коротких замыканий и приглушенный переборками детский плач.

– …все помещения изолировать, поставить часовых… Кто там ближе к стыковочным узлам – обеспечить прием «шептунов»…

– Давай, – штурмм, отодвинувшись, пропустил Антора к транслятору. Хонниец кратко изложил на общелигийском правила поведения для захваченных в плен. Совсем кратко их можно было выразить двумя словами – «не рыпаться». Корабль захвачен. В ближайшие минуты пилоты с капсул возьмут управление на себя.

Глава 15

Мовай Нга… Хонниец ни на секунду не забывал о нем, умудряясь в микроскопических передышках между схватками зондировать окружающее психополе. Пеленг не появлялся – это вселяло тревогу… Он дал себе слово облазить весь корабль сверху донизу – ведь не почудилось же ему там, снаружи? Но внезапно это стало ненужным…

– Нашел! – громко и невпопад выкрикнул Антор, секунду прислушиваясь к себе.

– В чем дело? – недовольно отозвался штурм-мастер, отрываясь от экрана – помехи не давали связаться с «Громом».

– Вертун… Сенс обнаружен! – Антор уже стоял в дверях.

– Ну и что?

– Его убьют!

Этого нельзя было видеть на инфоре – слишком велико расстояние, но он чувствовал смятенно бьющийся, словно птица в силках, мыслепульс афрана. Думать было некогда – наплевав на субординацию, разведчик, не дожидаясь разрешения, бросился бежать.

Сверху донизу! Через минуту, злясь от нетерпения, он выискивал среди леса колонн центрального ствола контрольную шахту, которая должна пронизывать весь корабль. «И здесь – на дно…» – ни с того ни с сего мелькнула мысль… Наконец, найдя нужную надпись, он с разбегу ухнул вниз, ударив в тягучую темень плазменной струей… Следом за ним, лязгнув подошвами, нырнули еще двое откуда-то взявшихся десантников. «Приказано сопровождать», – буркнул кто-то из них по нейтринной связи – грохот двигателей в замкнутом пространстве исключал звуковой разговор, а ионизация – радио. Выходит, штурмм позаботился о нем… Антор всегда подозревал, что боевики, в сущности, неплохие ребята. В следующее мгновение он постарался отключиться от всех посторонних мыслей, сосредотачиваясь на психополе, где намешано сейчас столько горечи и гнева…

Пеленг все не появлялся. Антор, полный самых мрачных предчувствий, невольно ускорял падение, потом брал себя в руки и притормаживал, следя за трехмерной проекцией на инфоре. Планировка не очень отличалась от привычной – одни принципы диктовали близкие архитектурные решения: так, парусники всех народов имеют что-то общее, несмотря на то, что строились совершенно независимо. Резала глаз только какая-то мелочная асимметрия и овальная форма коридоров.

Он опускался все ниже – забитые беженцами трюмы сменились пустотой грузовых палуб; затем замельтешили пластины гравиконденсаторов – скаф начало швырять от стенки к стенке местными возмущениями. Гравитация еще служила своим прежним хозяевам – вектора всех полей были ориентированы к корме. Спутники молчали, держась, по привычке, в некотором отдалении.

…Обитаемая часть корабля кончилась, и сенс в сомнении притормозил перед лабиринтом реакторных отсеков. Но тут же получил подтверждение правильности выбранного пути. Крик о помощи плеснул в мозг горячечной волной – дотягиваясь на последних каплях ужаса, он зацепил пеленг! И не поверил своим глазам – искорка загорелась в самой гуще коммуникаций реактора. Разом забыв об усталости и сломанной руке, хонниец выключил двигатель и начал падение к ближайшему выходу, обозначенному на плане – тишина наступила внезапно, было слышно, как засвистел воздух. Да – сопровождающие десантники действовали синхронно.

…Вылетев из люка на струе пламени, как на каком-то ведьмином помеле, Антор чуть помедлил – еще два факела приземлились рядом. «Куда теперь?» – они молча обозревали открывшуюся картину. Эта часть реактора с тремя котлами была выведена в холодный резерв уже давно, и чернильная тьма охладительных труб дышала не жаром – угрозой. «Местечко словно специально придумано для игры в прятки…» Антор повозился со схемой – нет, не поможет. У каждого лигийского корабля переплетение коммуникаций так же индивидуально, как отпечатки пальцев у человека. На вызовы афран не отвечал – видимо, связь у него не работала. Ну что ж… Глубоко вздохнув, хонниец мельком оглядел своих спутников и решительно двинулся вперед.

…Звук шагов тоскливо блуждал в бесчисленных металлических складках и возвращался обратно беспорядочным эхом. Казалось, что бегут не три человека, а целая сотня. Надоевшие изгибы стен прыгали под лучами прожекторов – скорее, скорее… Цель уже совсем рядом: «Держись… ну!»; в висках бьется отчаянный мыслепульс… Антор теперь ни на миг не терял эту тоненькую нить, ведущую к цели. Только бы она не оборвалась… Выскочив к развязке-коллектору, он на секунду заколебался – где-то уже совсем близко, но где? Охранники (или конвой?) обежали его с двух сторон и замерли, настороженно поворачиваясь вокруг. Диафрагмы их излучателей зловеще пощелкивали. «Почуяли, что запахло жареным!» – с долей злорадства подумал Антор. Он-то чуял уже давно – сгустившаяся ненависть давила на рассудок, и он шел вперед, преодолевая почти осязаемый барьер.

…Свет затмило – откуда-то валил густой дым. Включая параллельное теплозрение, Антор словно включил еще что-то в себе, разом узрев на инфоре россыпь сигналов. Открывшаяся картина бросила его в пот —злые зеленоватые искорки словно затягивали петлю вокруг заранее намеченной жертвы… Вокруг кого? Он не задавал себе этого вопроса – стены сотряслись от грохота, и вдруг заблестевшая фигура начала подниматься на столбе пламени. Двое оставшихся подались в стороны – опытные бойцы использовали сенса, пока тот был жив…

…Несколько секунд хаотических метаний в лабиринте показались очень долгими. Несмотря на встряску, все пеленги оставались на удивление четкими, прочно держась на привязи – Антору некогда было думать об этом, иначе бы он понял, что боится сейчас, как никогда в жизни…

…Вырвавшийся из темного закоулка луч, на миг ослепив, ударил прямо в грудь. Антор пошатнулся – показатель отражаемой нагрузки зашкалило.

– Чертов дурак! – подскочив к блеснувшей в дыму «куколке», он отвесил ей звонкую оплеуху.

– Антор… – обессилено и изумленно выдохнул афран, – вы…

Скаф в копоти, на месте блока связи выжженная проплешина – по всему видать, ему изрядно досталось… Радость согрела душу – это было неожиданно и хорошо… Антор ничем не выдал охватившего его чувства:

– Давай-ка выбираться отсюда, – деловито сказал он, оглядываясь. На экране появлялись все новые пеленги, сейчас их было уже не меньше двадцати. «Пора вызывать подмогу…» Но решить проще, чем сделать – выход уже закрыт. Кольцо сомкнулось прямо на глазах: единственный путь, которым он и воспользовался, заняли три четкие световые отметки. Пока подоспеет помощь, спасать будет некого… Разведчик стоял, в растерянности опустив могучие руки-манипуляторы. Все? Зловещая тишина…

– …Эй, Вечный! – знакомый хрипловатый голос спугнул томительное оцепенение. Антор прислушался, прогоняя туман в голове:

– …Слышишь? Направление к среднему котлу, там встретим… Как понял?

– Понял, иду к среднему! – он повернулся и ободряюще махнул Моваю – вперед! Как это ни странно в таком положении, Антор почувствовал вдруг громадное облегчение – он узнал этот голос. Этот голос встретил его в начале штурма у развороченного шлюза; потом его защищали в схватках – вряд ли он уцелел бы без этой защиты… Приказ, отданный еще до штурма, свято соблюдается до сих пор – теперь он понял это. Ангелы-хранители, так их… Хонниец усмехнулся, стараясь не моргать – хотя, конечно, биооболочка впитает любую влагу…

…Следующие десять минут прошли в угаре однообразного движения – один проход сменялся другим, похожим на прежний, как две капли воды. Дым уже не клубился – он стоял плотной непробиваемой массой, сквозь которую они пробивались почти вслепую; зеленоватые искорки на экране, чуть помедлив, ползли следом – преследовали… И под конец не удалось избежать столкновения.

…Он едва успел пригнуться – на поверхности трубы вспух багровый рубец, плюющийся брызгами раскаленного металла. Разведчик крепко выругался – одна из антенн, шипя и гремя, покатилась по настилу. Кто мог ожидать, что в этой дыре окажутся позитронные излучатели? Но, кажется, он вышел победителем в этой дуэли – пеленг погас. Как свечка от меткого выстрела. Удачный взмах режущим лучом – Антор похвалил себя за предусмотрительность. После этих пятнашек и пряток его скаф был прокопчен не хуже, чем у Мовая, а голова налилась чугуном – не говоря уже о разболевшихся ушибах. Мерзкое посленаркотическое похмелье наступило очень не вовремя, выжимая последние силы, так нужные сейчас…

Голос в наушниках заставил его поднять голову:

– Не стреляй, это мы! – вдали показался зеркальный контур одного из десантников. Антор лишь покачал головой – пора бы им уже знать, что своих нюхачь не пеленгует, если специально не захочет… Наверное, боевику трудно отрешиться от привычки стрелять, не раздумывая – вот и приписывает другим ту же слабость.

…Они встретились над трупом лигийца. Мовай подцепил клешней позитронный излучатель – легкое, но мощное оружие, которым снабжались привилегированные территориальные части. Лиловая форма подтверждала предположение:

– Н-да… Это охранник – из внутренних сил… – обладатель уже знакомого хрипловатого голоса был удивлен, и не скрывал этого.

– Надо доложить, – коротко отозвался другой, чуть ли не в первый раз за все время подав голос. Ответ последовал скорый и неожиданный:

– Не надо докладывать, – загремел в наушниках голос штурм-мастера, – я все слышал, стойте на месте и ждите…

«Ого!..» Антор только покрутил головой от бессилия понять. Мало того, что командир дружины спокойно отпускает сенса на прогулку, так он еще и следит за ним! Световые точки на экране вдруг начали в панике сползаться к главному коллектору и гаснуть одна за другой, выходя за пределы дальности. «Бегут… Подслушивали, что ли?» Мысль была ни с чем не сообразна – нейтринный перехват невозможен. По пустоте лабиринта раскатилось отдаленное эхо работающих двигателей – подкрепление прибыло. А ведь с момента приказа не прошло и минуты! И это тоже было ни с чем не сообразно…

* * *

…Реакторное отделение и балластная часть на лигийских кораблях составляют одно целое, схожее по строению с глыбой пемзы. В бесчисленных закоулках могла укрыться целая армия. Командир прибывшей группы испытывал некоторое затруднение – с одной стороны, есть категорический приказ штурм-мастера, которому после сенса связи с крейсером вожжа под хвост попала, с другой – тридцать боевых единиц на весь лабиринт… Двух сенсов можно не считать – тем более, с одним из них нет связи. Что ж, по крайней мере, он может послужить проводником…

– Вперед! – блестящая фигура первый скрылась в выводной трубе. Повинуясь приказу, десантники двинулись вглубь корабля, по следам так скоро убравшихся лигийских охранников. Антор ковылял сзади, чувствуя, как на ходу превращается в развалину – голова раскалывалась, руки дрожали, ко всему прибавилось еще и головокружение – он со страхом чувствовал подкрадывающуюся истому припадка. «К черту бы послать эти игры…» Поискал глазами Мовая – вон он, в голове колонны. Возвращается по своим следам – тут надо быть настороже, как бы не напороться на засаду… Хонниец, борясь с дурнотой, кое-как прощупал окрестности – вроде чисто. Далеко еще? У афрана не спросишь – не кричать же во весь голос и во всю мощь динамиков.

После пятиминутного марша прозвучал сигнал готовности – Антор посмотрел на проекцию плана и присвистнул от удивления. Фокусировочная камера реактора! Он поразился, как не додумался до этого сам – ведь это единственное место внутри корабля с энергозащитой. Понятно, почему он не мог нащупать мыслепульс… Постой, а как же афран смог вырваться оттуда? В голове мутилось, и Антор махнул рукой – выяснится. Все в конце концов выяснится – кроме того, когда же будет отдых.

Конечно, в таком состоянии разведчик из него никудышный, иначе он обнаружил бы их гораздо раньше – глядя на экран, на россыпь огоньков целей, он замычал от отчаяния – опять! Чужая злоба сверлила мозг какой-то адской бормашиной, причиняя невыносимую боль – десантники шарахнулись в стороны, на ходу разворачиваясь в боевой порядок. Эти люди боялись его страхом, мгновенно реагируя на то, что всегда считалось постыдным и тщательно скрывалось. Теперь страх стал оружием… «Осталось вооружиться похотью или стыдом», – мрачно думал Антор, с равнодушием отчаяния топая впереди. Впереди – как всегда.

…Но не один! Вынырнувшая откуда-то тень оказалась Моваем Нга – не говоря ни слова, он пристроился рядом. Хонниец промолчал, ощущая что-то вроде смутной благодарности, смешанной с досадой – ему было совсем плохо… Происходившее начинало казаться бредом – огоньки на экране увеличивались, разбухали, наползая один на другой, подмаргивая со злорадным ехидством – что мол, съел? Они вытесняли окружающее пространство, обволакивали тошнотворным тягучим светом – в блеклых всполохах метались чьи-то тени, отдаленно звучали команды, выстрелы… Гнусный зеленоватый сумрак затягивал в свою трясину – Антор старался вырваться из кошмара… Светящаяся паутина пеленгов разрывала сознание – искорки, искорки, искорки… и каждая впивается в мозг раскаленной иглой!

Мотаясь из стороны в сторону, он двигался неверными шагами – тени вокруг прыгали, глумливо перекашивались, кружились диким хороводом, отдаваясь в голове толчками дурноты… Сил уже не хватало. И, когда отчаяние захлестнуло его, и ужас падения в бездну сотряс слабеющий разум, пришло спасение…

…Путеводная нить – тонкая золотая паутинка среди хаоса. Взявшаяся неизвестно откуда и неизвестно куда ведущая – она единственная сейчас удерживала на поверхности вдыблившийся «Титаник» разума, не давая ему уйти в холодную бездну. Она вела в реальность – неважно, куда.

…Антор очнулся – грохот боя ворвался в сознание, сразу пробудив благословенный инстинкт самосохранения. Он уже бежал – тело, повинуясь намертво впечатанным рефлексам, действовало само. Вспышка, рывок – огонь в лицо! Мимо… Время слилось в один непрерывный миг – успеть! Мыслей нет – в бешеном движении участвует совершенный живой механизм. Он уворачивался, отражал удары, наносил ответные, уходил от неуклюжих роботов, наводил на них… Несколько раз шкала отражателя вспыхивала рубиновым пламенем перегрузки – он истекал потом в стальной скорлупе, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Он держался. Пеленги обрывались один за другим, принося невыразимое облегчение – враг уходил, загоняемый вглубь «массивника». Но черные провалы в сознании учащались… Неизбежное настигало.

…Волна горячего воздуха отшвырнула тяжеленный робоскаф, как игрушку, шмякнув о палубу – полуоглохший, он поднялся, цепляясь за стену; звенящая пустота небытия наваливалась, вызывая бессильный ужас – оружие сломано… Шатаясь, он брел куда-то, отчаянно пытаясь удержать уходящее по капле сознание. Его влекло вперед – инстинктом, может быть… И, перед тем, как окончательно провалиться в беспамятство, Антор увидел лицо – нечеловеческое лицо. Пронзительно-желтые глаза глядели в упор, фиолетовые губы шевелились, произнося какое-то слово, твердя его, как заклинание… Пеленга не было – хонниец смог лишь тупо удивиться этому. В следующее мгновение море огня затопило отсек, бросив его в черную пропасть небытия.