Текст книги "Проснуться среди звезд (СИ)"

Автор книги: Сергей Рублёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 23

18 км.

«Чем там закончилось? Ойл тоже, наверное, там… И этот, как его… Кавалерист».

20 км.

«Серьезная вышла драка – не скажешь, что наземники… Хотя – после предупреждения у них было время. Конечно – гасящее поле… Лет на тридцать, не меньше – энергии не жалели».

22 км.

«Где эти синебрюхие? Попрятались… Или их всех уже?.. Нет, конечно – за полмесяца можно черта лысого упрятать. Может, они даже эвакуировались…»

25 км.

«Жарко… Скаф сдает. Что я скажу им? Надо еще найти… Но есть ли кого искать? Население целой планеты… Никогда не был на Сирге».

28 км…

Приемник молчал. Антор еще раз окинул взглядом простиравшуюся перед ним унылую равнину – вот уже целую минуту он торчал здесь, не зная, на что решиться. Позади что-то тяжко грохотало, и соваться туда явно не стоило… А здесь? Какая-то тихая заводь… Акустический фон понизился ниже болевого порога, уровень радиации тоже – здесь можно было минут пять жить даже без скафандра.

…В ближайшие полминуты он получил ответ на свой вопрос. Нет, это была не заводь – кладбище. Хонниец остекленелым взором смотрел на устилавшие равнину обгорелые останки… В тени от скал они даже сохранили форму, в других местах все терялось в неразличимом сером пепле, из под которого изредка прорисовывался разбитый черный костяк. Это были не солдаты… Им нечего делать на территории лагеря. Это были люди. «Лигийцы», – привычно подсунуло сознание смягчающую замену, но на этот раз она не сработала. Антор, осторожно переставляя ножищи скафа, пошел прочь, словно боясь потревожить покой этого праха…

Нельзя стоять на поле боя целую минуту безнаказанно – Антор понял это скоро, тогда, когда его киберразведчики начали гибнуть один за другим. Писк детектора подтвердил – кто-то намертво вцепился в него радарами. Или что-то – ни одного пеленга не появилось на инфоре. «Бездушные твари!» Антор огромными прыжками попытался уйти из зоны слежения, уже чувствуя всю бесполезность этого. Одному, без поддержки, ему не справиться – дубли давно уже сгорели, защищая его так, как это могут только роботы, для которых нет смерти – равнодушно и до конца. Сбив несколько несущихся зигзагами снарядов, сенс бросился бежать. Землю под ногами начало сводить судорогой – на границе прямой видимости ярко высветилась в инфрадиапазоне туша «крота», потом еще одного; над головой со свистом пролетел какой-то нелепый угольник; на периферии локаторного обзора порскали неопределенные электронные тени… Все вокруг начало оживать, шевелиться, как в кошмаре – помраченному видению представлялись восстающие мертвецы, с инфернальной яростью набрасывающиеся на забредшего к ним человека. Слепой ужас ускорял движения, ужас перед такой смертью – от вещей, неумно и неуклюже оживленных чьей-то злой волей…

…Со всхлипом ругаясь, Антор мчался сквозь мглу взметнувшейся пыли, петляя среди разрывов, как заяц. Радар непрерывно сигналил о новых и новых целях… Да только целью теперь был он сам. Полуоторванная антенна болталась на проводах, гулко колотясь по броне. «Достали, достали, достали…» – бессмысленно бормотал он, задыхаясь в раскаленном скафандре; едкий пот заливал глаза; обугленные ошметки мягкой оболочки уже не защищали тело – хонниец то и дело обжигался о металл, каждый раз с шипением отдергиваясь, и ругался самыми черными словами, какие только успел узнать за два года службы… Едва не угодив в вулканическое извержение стабильного взрыва, оглушенный и ослепленный, разведчик свалился в подвернувшуюся воронку, достаточно глубокую, чтобы скрыть его от липкой паутины локаторов. Он сознавал, что это ненадолго – туча электронной мошкары наверняка выпущена в свободный поиск. Микророботы разведки скоро доберутся до него, и тогда… Далеко ему не уйти – робоскаф поврежден, оружие, рассчитанное на один час непрерывного использования, давно молчит. И сейчас-то он жив только чудом – по тем же неумолимым законам вероятности от него давно должна была остаться лишь дымящаяся клякса… Но он не хочет умирать! И, сжав зубы, он сделал то, что не предусмотрено никакими уставами – разжав зажимы биодатчиков, он рывком сбросил кокон симбиота и локтем ударил в люк… В лицо пахнуло нестерпимым жаром – он вывалился наружу, успев уловить приближающееся гнусавое зудение – теперь счет шел на секунды. Упав на четвереньки, он проворно отполз в сторону и спрятался за грудой камней – все, что осталось от скалы, торчавшей гнилым зубом посреди равнины. Сзади послышалось сипение, как из выкипавшего чайника – оглянувшись, Антор расширенными глазами смотрел, как съеживается и опадает грязными лохмотьями его скафандр под ударом «кипятка» – микроволнового излучения… «Из меня получилось бы неплохое жаркое!» Осознав всю несуразность этой мысли, Антор хрипло захохотал, прижимаясь к сухой каменистой почве – он хохотал неудержимо, до слез, словно ставив крест на всем происходившем – его это отныне не касалось! Отсмеявшись, он тяжело поднялся и, не оглядываясь, пошел прочь, загребая ногами многократно прокаленный серый песок.

* * *

…Он шел по долине библейского гнева…

Срок его жизни уже отмерен – с того момента, как он ступил на эту проклятую землю. И мертвый шелест ветерка в мертвых камнях – последнее, что он слышит в этой жизни. Тишину вокруг нарушал только треск счетчика радиации, полусгоревшие фильтры пропускали едкие струйки того, что когда-то было воздухом – но он продолжал идти. Тысячи и тысячи километров выжженной, отравленной, истерзанной земли – тысячи и тысячи… Он сам видел их еще с орбиты. Просто он мог еще идти – и шел. Когда не сможет идти, будет двигаться как-нибудь иначе – с отрешенным спокойствием планировал он все последующие этапы своего умирания… Но о самой смерти он забыл. В голове лихорадочно, сумбурно прокручивались какие-то обрывки, картины – его жизнь. Зеленоватое небо Хонны. Теплые руки матери – и залитые термитной смесью раскаленные трупы десантников… Первая возлюбленная, жгучий восторг желания неестественно переплетались с томительным страхом последних секунд перед выбросом… Любимое дело, азартная работа сутки напролет, успехи и неудачи… Несчастный день, когда он узнал об оккупации… Зловещая громада крейсера. Его товарищи – он помнил всех… Грань между реальностью и бредом становилась зыбкой – Мовай, улыбаясь, что-то говорил ему со своим забавным шепелявящим акцентом – но ведь он умер? Как просто – заснул… Заснул среди звезд. Шоколадные глаза искрились звездным светом… Мертвые друзья уже окружили его, подбадривающе кивали – ведь он был одним из них. Но разве он уже умер? Нет? Или да? Подкрадывающаяся исподволь истома наваливалась звенящей духотой – он не почувствовал обычной боли в затылке, проваливаясь в беспамятство…

…Антор Велес… Антор… Антор Велес, Хонна, галактический адрес 138-541-408… Антор, Антор…

Голос звал откуда-то издалека, прорываясь сквозь неподатливую пустоту.

Антор, Антор, Антор…

Он замычал, словно от боли, повернулся – в глаза брызнул свет…

Ответь, ответь; Антор, Антор, отвечай…

Встав на четвереньки, он непонимающе уставился в песок, постоял, потом медленно поднял тяжелую голову… Клубящийся туман оседал на землю. В тридцати шагах ничего уже не было видно.

Антор! Антор Велес! Очнись и попытайся ответить…

– Да-да… – пробормотал он, – да…

И, сказав, понял, что отвечает на лигийском.

…Рука, поднесенная к голове, натолкнулась на гладкую поверхность слеклолита. Шлем управления – он не снял его, когда вышел… Шлем, в котором находиться Т-усилитель. В который он сам впаял первый и последний подарок афрана… Мысли ворочались, словно жернова, со скрипом цепляя одна другую. Контур задержки работает… Он работает?! Тупое удивление вдруг перешло в яркий всплеск, окативший сознание пронзительной свежестью – Антор вскочил, растерянно оглядываясь, словно надеясь увидеть того, кто взывает из глубины его мозга.

Антор Велес, я хочу услышать тебя! – отчаянием пронзила чужая мысль, – ответь, ответь мне!

– Как? – выкрикнул он – и умолк на полувздохе. Ибо испытал то незабываемое, потрясающее чувство, которое испытывал в первый раз на лигийском транспортнике… Но теперь это было его чувство.

…Это напоминало встречу давным-давно не видевшихся друзей… Это был горячий лепет любовного свидания… Это были слезы чудом избегнутой опасности… Это была огромная радость жизни – оборотная, сияющая сторона инстинкта самосохранения… Но что это было?

…Чужая душа – потемки. Из века в век повторяли люди эту горькую мудрость, не ощущая ее горечи. Так уж они созданы… Нам не дано по настоящему понять даже самых близких – недаром во все времена большая любовь обручена с печалью. И как странно, что впервые настоящий контакт возник между существами, наиболее далекими – чуждыми даже биологически. «Контакты», – мысленно поправил себя Антор, размеренно шагая по осточертевшим пескам. Первым был Мовай Нга. Именно он был избран для принятия эстафеты, за которую передающий поплатился жизнью. И юный афран, в свою очередь, передал доверенную ему тайну всем – потому что по самой сути своей это не могло быть тайной. Как не могло быть и оружием… Маленький прибор позволял воспринимать целый мир мыслей и чувств – то, что составляет личность разумного существа, и этим ставил предел своему использованию – ведь нельзя убить того, кого знаешь так близко…

* * *

Я ушел от своих – ты…

Я не армейский – им нужны пеленгаторы, а не контакт…

Я ушел… Я не один – нам нужна помощь…

Это же прямой контакт /эхом: это прямой контакт… телепатический/.

Мовай не обманул…

Кто? Да – мы получили сообщение по своим каналам связи – не успели закрыть… Ты сказал – мы?

Нас… Я не знаю точно, сколько… Несколько подразделений. Предупредите – не трогайте их!

Молчание. Контакт прерван – сенс думает. Взрыв:

Я понял! Мы можем выявить… всех! Да, да – но тебе нужно… Ты наверху?

…где же еще…

В убежище – я передам…

Но…

Не жди меня – это срочно. Координаты…

Антор автоматически вызвал сетку ориентации – несколько секунд ушло на передачу того, что видит глаз – образы не транслировались.

Понял? – держись направления… Координаты входа (несколько цифр на сетке панорамы вспыхнули перед глазами).

Что ты хочешь делать? Я…

Не беспокойся – поймешь… Будь осторожен при спуске – охранные автоматы.

Но что будет дальше?

Ты будешь нужен для перевода – побереги себя до… Ты будешь нужен скоро… Очень (очень нужен или очень скоро?). Теперь я знаю, зачем мы созданы – кто захочет, того найдет.

Загадочная фраза мелькнула в общем потоке и канула, оставив тающий яркий след. Контакт продолжался, держа душу в состоянии необычайного подъема – взбурлив, чувства не опали бессильной пеной, кипение продолжалось, словно сенсы черпали силы друг в друге – и силы не иссякали…

Мы получили твое имя вместе с предупреждением и схемой усилителя… – непривычно знакомый мыслепульс вливался в сознание ликующим потоком, – Я счастлив, что мы встретились – такая редкая удача… Не дам тебе умереть. Нет!..

Теперь у лигийцев есть свои сенсы. И этого уже не исправить… Впрочем, нужно ли? И Антор с некоторым стыдом признавался себе в робкой надежде – может, это послужит началом… Огорченно вздыхал – их так мало… Сколько сенсов на планете – пять? Десять? Син (так звали сиргианина) не знал, сколько Т-усилителей успели сделать. Военных не интересовал телепатический контакт – им нужен был пеленгатор… Мы делали их сами. Мысль вызывала ответную и снова отзывалась живым пульсом ассоциаций и воспоминаний – чужой разум не был больше чужим. Но какое странное, пьянящее чувство!.. Сама обыденность его держала в состоянии восторженного изумления… Кто-то когда-то сказал, что человек – это целая вселенная. Каково же получить в подарок вселенную?

…Антор споткнулся, задумавшись, и удивился уже другому – он идет по смертельно опасной радиоактивной пустыне, как по улице родного города…

Эйфория… но берегись – мне будет очень больно терять…

Терять. Знакомых страх… Контакт устанавливался мгновенно – по взаимному расположению, и так же легко прерывался, оставляя наедине с собой. Но неуловимое чувство присутствия оставалось – так же, как память. Сейчас Антор шел, руководствуясь этой чужой памятью – он снова хотел жить, и случай предоставил для этого все основания. Одно из подземных убежищ лагеря располагалось совсем рядом – в нем можно будет на некоторое время отсидеться. Что дальше? Об этом загадывать без толку. «Будь, что будет», – решил хонниец и разом избавился от забот о будущем. Может, хоть раз само будущее позаботится о нем?

Вечерело… Огонь сражения угасал, шипя от залившей его крови. Жертвы принесены, можно праздновать победу. Последние угарные огоньки позиционных боев, разбросанные по огромному пространству материка, постепенно истощались, израсходовав свое топливо – жизни. Сшибки кибернетической саранчи уже ничего не решали. В пыльном сумраке продолжали бродить призрачные тени электронной нежити – потерявшие хозяев киберразведчики, мечущиеся в заколдованном кругу механические нетопыри, обреченно уползающие вглубь планеты «кроты», разбредшиеся дубли, пугающие своим человекоподобием, словно ожившие трупы… Не нужные уже никому, они, пока не кончалась энергия, продолжали истреблять друг друга по раз и навсегда заданной программе – живые далеко обходили районы их действий, отмеченные маяками…

Глава 24

Равнина, раздавшаяся в стороны, плотно придавлена пепельным, словно остывшим и покрывшимся окалиной небом. Кажется, был вечер. Антор пристально всматривался в сизые тени впадин, отыскивая что-то похожее на описанные приметы. Зримые образы, как и долговременная память, не передавались – но смешно было требовать от элементарного усовершенствования чего-то большего. «Контур задержки» – чуть более длительный промежуток времени непрерывного контакта, в который, словно в игольное ушко, успевала проскочить не только состояние, но и кусочек процесса – мысль. Чуть больший… Все революции в науке и технике начинались с «чуть». Чуть большая точность измерений – и квантовая революция двадцатого века. Чуть большая плотность носителей – и информационная революция двадцать первого. Небольшой шажок статистического анализа – и синтетическая революция в двадцать втором, породившая, кроме всего прочего, и практическую евгенику. А в нынешнем найден слегка ненормальный психоактивный материал – и человеческий мозг уже интегрирован в информационные системы, и впереди маячит Т-контакт… Это уже совсем недавно, около пятидесяти лет назад. Кстати, на черных мирах, откуда родом Мовай Нга. Недаром он так легко разобрался в их аппаратуре и смог сделать этот самый контур…

…Пароль, излученный коммуникатором – набор частот от инфракрасных до рентгена. Отклика нет. Еще раз – чуть подальше. Антор шел, словно вопрошая камни – это ты? Это здесь?.. Неподвижность. Камни молчат…

…Поскользнувшись на ровном месте, Антор вдруг поехал куда-то вниз, увлекаемый потоком песка и мелких камешков. Инстинктивно вывернувшись, он попытался уцепиться за край невесть как образовавшейся воронки – камни подавались под рукой, край расширялся… Слышен был только шорох песка да учащенное дыхание того, кто старался выбраться из ловушки.

Опора под ногами исчезла – некоторое время, показавшееся бесконечным, он висел в воздухе… С шумом обрушившийся водопад песка погреб его с головой. Светлый круг вверху со скрипом сомкнулся – настала тьма. «Прибыл», – отрешенно подумал Антор, поднимаясь с колен. Руки нащупали круглую стену – скорее всего, он в тамбуре. Пальцы наткнулись на выпуклость, он нажал на нее несколько раз – и в бесшумно раздвинувшийся проем хлынул воздух и свет…

Убежище строили наспех, скорее всего подземным взрывом. Син говорил, что глубина может достигать двух километров – по спирали тоннеля это все десять. Подъемники не предусмотрены.

Тоннель представлял собой просто оплавленный след «крота». Хорошо еще, что можно идти, не сгибаясь… Теплый воздух пахнет перегретой хвоей, вделанные через полсотни метров «вечки» бликуют в остекленелом камне. Тишина и духота. Обещанных охранных автоматов нет и в помине – словно сама эта мертвящая тишина охраняет покой склепа… Вход показался неожиданно скоро – раньше, чем он ожидал, втянувшись в мерный ритм спуска. Не задумавшись над неприятным чувством, почему-то вызванным этой неожиданностью, он механически передал пароль – массивная плита послушно подалась вбок, открывая дорогу чуть более яркому свету. И, сгорбившись, Антор шагнул вперед…

…Об этом он не подумал. Километровый однообразный спуск отнял способность соображать. Страх, знакомый до тошноты, заползал в душу слякотным ощущением. Инфор четко фиксировал цели – много, очень много… Убежище было занято.

«Почему они медлят, почему?!» Антор затравленно огляделся – отовсюду на него смотрели сотни глаз… Он силился прочесть в них свой приговор, уже не сомневаясь в нем. Грозовое молчание нависало над толпой. Захватчика, оккупанта, в их понимании – зверя и убийцу, его должны были казнить сразу, на месте… Тишина давила почти ощутимо – вот из толпы выходит… Палач? Невысокий, коренастый парень в слабо светящемся мешковатом комбинезоне подземника – обычный, судя по всему, парень, работал себе где-нибудь на шахте и горя не знал, пока до его мест не докатилась война. Как раз такие-то пощады не знают – Антор внутренне сжался, продолжая казаться спокойным внешне. Только лицо закаменело… Парень поднял руку и, легко касаясь, провел по предплечью… Хоннийца словно разом окунули в кипяток и тут же вытащили – не может быть! Он стоял, не веря происходящему. На человеческом языке этот жест мог выражать только одно – рукопожатие.

…Раздавшийся под глухими сводами голос заставил его очнуться:

– Мы верим тебе.

– Почему?!

Парень только слегка улыбнулся его удивлению и произнес только одно слово, разом все объяснившее… и запутавшее:

– Син…

Потом добавил, заметив блеснувший вопросом взгляд:

– Нет, не я… Он еще далеко. Но мы ему верим. И ты можешь остаться – ты такой же человек, как и мы…

Он говорил старательно-серьезно, словно выполняя какой-то важный обряд – толпа одобрительно загудела, сразу превращаясь в отдельных людей… Эти люди были растроганы сценой – а на хоннийца вдруг ни с того ни с сего напал смех – «ты такой же человек, как и мы»… Господи! Вздохнув, он не удержался и широко улыбнулся. Взял руку лигийца и крепко пожал.

* * *

– Син? Нет, мы не знаем, где он находится. Он просто связан с нами… Да нет, какое там радио… Просто… Ну, чувствуешь. Некоторые лучше чувствуют, некоторые хуже – лучше всего, когда вместе… Сина здесь почти все знают, – юноша сделал круговой жест большим пальцем, откровенно гордясь все же тем, что он-то связан с сенсом напрямую. Антор наморщил лоб – это все-таки странно… Он не видел здесь никакой, даже примитивной техники – что же, прямой прием? Выходит, так… Достаточно, чтобы Т-усилитель был у одного – того, кто передает, он-то и свяжет всех в единую сеть… Всех… В том числе и десантников «Грома»? «Кто хочет, того найдет…» – мелькнувшая фраза всплыла вновь. Кто хочет… Только тот, кто хочет, услышит зов – и это потрясло Антора странным, ледяным ликованием, от которого захолонуло внутри – до него дошел замысел Сина. Бесшумная, никем, кроме подвергнувшихся, не воспринимаемая мирная атака. И судьба предоставляет уникальный шанс для осуществления безумного, по сути, замысла – целый мир, на десятилетия прикрытый щитом гасящего поля. Как парник, где можно вырастить первые ростки хрупкого растения… Он, Антор, нужен сейчас, как никогда – переводчик и сенс в одном лице. Син оповещает всех телепатов Сирга – сейчас, когда военная власть Лиги не действует, они могут вступить в прямой контакт с десантом через него, Антора Велеса. А уж он-то знает, с кого начать… Уверенность захлестнула его, как это бывает обычно с более непосредственными чувствами – страхом, любовью… Он даже смог позволить себе отвлечься, подумав и о других последствиях новооткрытого явления. Ведь, что ни говори, сбылась вековая мечта психокинетиков и эмоционалистов – это тебе не паршивые пеленги, от которых ни холодно, ни жарко. Все его эмоционалистское нутро взыграло – он даже на секунду позабыл, где находиться:

– Здорово! Передавать напрямую, да еще и мысли – какие программы можно делать!

Юноша недоуменно посмотрел на него:

– Программы?

– Я ведь бывший эмоциотехник.

– А-а…

Наступило молчание. Профессиональный энтузиазм быстро утих – стоило лишь вспомнить о настоящем. Син обещал появиться к утру. Связи с ним не было уже шесть часов – он вышел за радиус приема в поисках контактов. А пока… Окинув взглядом полутьму обширного убежища, хонниец вновь наклонился к синеватому огню – крохотная безкислородная жаровня хоть как-то защищала от пронизывающей сырости подземелья. Так же, как он, склонялись к своим жаровенкам люди вокруг – тысячи людей. Как ему сказали – около тридцати тысяч, точнее считать было некогда… Сколько таких убежищ успели построить? Люди жались к огню – отблеск делал их лица еще более синими… Он вдруг вспомнил сожженные тела наверху. Зловещий парадокс войны – поверхность планеты принадлежит теперь мертвецам, в то время как живые вынуждены прятаться под землей… Кладбище наоборот. И он тоже похоронен здесь…

Медленно перекатывающийся гул негромких голосов действовал усыпляюще – Антор и не заметил, как задремал. Чьи-то руки подложили ему под голову (вернее, под шлем, который он так и не снял) мягкий валик, на плечи накинули одеяло – хонниец уже спал. Ему снился Мовай – почему-то он был одновременно и тем синелицым парнем, что сидел сейчас рядом, хотя они были совсем непохожи. И это был Син, которого он никогда не видел. И доктор… И еще какие-то смутно вспоминаемые люди… Во сне это был один человек – тот, которого страшно терять…