Текст книги "Проснуться среди звезд (СИ)"

Автор книги: Сергей Рублёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 25.

Наступила ночь – и с ней пришло время скрытых от глаз дел. Операция вступала в свой завершающий этап.

…Хрупкие механизмы вытаскивали из вертолетов на руках – каждый стоил целое состояние. Изящные серебристые шестиножки несколько минут стояли неподвижно, словно в раздумье – запоминали. Потом неожиданно и бесшумно срывались с места. Люди почтительно расступались – плавно переступая тонкими «ногами», странные, совсем не военного вида машины быстро пропадали во тьме. Ищейки-киборги – полуживые твари, сращенные с сервомоторами и пластиковыми ячейками, продукт генной инженерии и робототехники. Ищейки нужны для охоты – это и походило на охоту. Согласно какому-то неведомому плану транспортные вертолеты зависали над заданными районами, ловя чуткими приемниками сигналы киборгов – лай электронной своры. Если бы кто-нибудь со стороны наблюдал за происходящим, то он мог бы задаться вполне уместным вопросом – зачем понадобились санационным командам эти полумеханизмы с тончайшей настройкой психополя? Ведь чтобы найти убежища сиргиан, вовсе не нужно обладать таким чутьем – достаточно простого геолокатора и нескольких датчиков, регистрирующих тепло и звук. Но никто не наблюдал со стороны это действо, и оно продолжалось, подчиняясь неведомым законам и неотвратимо приближаясь к какой-то своей цели… Ровно гудит мотор, а за бортом простирается бескрайняя темень, в которой лишь изредка мелькнет одинокая искра света – то ли сигналит бродячий кибер, то ли догорают чьи-то останки… Квадрат за квадратом, все дальше в ночь… Чуть слышное зудение почти не слышно на поверхности – да и некому слушать. Штурмовые части отошли к экватору и сейчас заняты подготовкой к возвращению на крейсер. Свое дело они сделали. Теперь настало время «палачей»…

…Розовые вспышки били в глаза – еще и еще; ноги непослушно вязли в какой-то трясине – розовые огни приближались, множились – он пытался убежать, скрыться, но они настигали, неотвратимо и страшно… «Это сон… Это только сон…» – мысль скользнула по краю сознания и исчезла; в следующий миг он бежал по нарастающей крутизне склона, и вот уж нет сил удержаться, и непреодолимая сила влечет его вниз, ноги отрываются от земли… Он лежал на сухой, шершавой поверхности, выгибаясь в судороге агонии, скребя по обгорелой почве ногами… Еще одна вспышка – в лицо… С тонким печальным звоном лопнула струна – острая боль пронзила тело, как будто эта струна была продолжением нервов. «Пеленг… потерян…» И огромное ощущение непоправимости заставило его захлебнуться слезами…

…Удар потряс убежище – стены отразили тысячеголосый вопль ужаса. Антор приподнялся, очумело моргая – тьма стояла плотная и непроглядная. Его выдернуло из сна, как растение из почвы – грубо обрывая корни, и вторгнувшаяся в сознание реальность казалась продолжение кошмара…

Удар повторился – заложило уши. Теряя ощущение верха и низа, Антор попытался вскочить на ноги, зацепился за что-то – из опрокинутой жаровенки вылетел рой искр. Он инстинктивно зажмурился, забыв о шлеме. «Что это?!..» В свете пылающих углей лицо соседа казалось черным: «Это из шахты… кто-то взрывает перекрытия!..» И тут все вокруг затопил свет – на один миг, затем с оглушительным треском обрушился свод, подняв тучу пыли. И наступила тишина.

Шорох пыли и падение мелких камешков, чей-то надсадный кашель… Серенький свет сочился откуда-то сверху, теряясь в пыли. «Дождались», – угрюмо подумал Антор, разгребая мусор и обломки вокруг себя. Хорошо, что потолок из пенобетона – крошится, а не колется. Рядом заворочался знакомый парень, с шумом стряхнул с себя обломки, сел… Несколько секунд прислушивался к себе, неуверенно повернулся к хоннийцу:

– Син не отзывается… Он должен был уже появиться – надо же передать…

Антор вспомнил свой сон. Если это был сон…

– Он не отзовется.

Смысл сказанного дошел до сиргианина не сразу. Вот он резко выпрямился, спросил ломким от напряжения голосом:

– Н-не… Ты сказал…

– Он мертв, – Антор отвернулся, не желая смотреть, как меняется это лицо, как вместо растерянности на нем появляется отчаяние:

– Нет, – парень помотал головой, – он не мог… Не мог он!

…Он еще что-то бормотал – Антор не слушал, пристально вглядываясь в мутный свет – в нем мелькнула тень… Еще одна…

– Вот и наша очередь, – очень медленно и очень спокойно произнес он.

* * *

…Они стояли вокруг – огромные, бешено хохочущие, до ужаса одинаковые в своих робоскафах:

– Вот он, последний поганый «нюхач»! Что, спрятался? – от этой штуки не спрячешься, чует вашего брата за версту!

Кошмарная морда киберищейки пристально смотрела на хоннийца всеми своими глазами – он терялся от непонимания происходящего:

– Какого черта, зачем… Вы что, не узнали меня?

– А меня ты не узнаешь, «Вечный»?

Тупая гладкая морда приблизилась к его лицу:

– Ручка-то как, уже зажила?

– Удис?

– Ага, узнал – ну как же… Твой старый друг! – с этими словами он по дружески хлопнул его по плечу. Стальной клешней робота…

Антор отлетел в сторону и натолкнулся на корпус другого скафа:

– Скотина – ты ответишь за это!

– Ого! Он хамит!

Рычаг, усиленный мощью сервопривода, отбросил его еще на несколько метров. Разведчик налетел на предусмотрительно подставленный кем-то стальной кулак – и не смог вздохнуть от боли. Упавший шлем покатился по бетону.

Некоторое время он еще держался на ногах – вернее, ему не давали упасть, пока, наконец, он с размаху не шлепнулся в кучу каменного крошева, на секунду потеряв сознание. Открыв глаза, он увидел над собой застывшую все в той же стойке киберищейку – восемь глаз смотрели, не мигая, из своих пластиковых глазниц. Внимательно, внимательно… Все это сооружение казалось каким-то нереальным – галлюцинация, плод расстроенной психики…

– Жаль, что у нее нет пасти – как она на тебя смотрит!

Антор вздрогнул и попытался приподняться – свет заслонила неуклюжая бронированная фигура:

– Не трудись, «Вечный», отдохни… Мы уже уходим. Никто больше тебя пальцем не тронет, клянусь! Да вот только… ха-ха! – понимаешь, ты лежишь прямо на дороге… Не отодвигать же твою драгоценную персону, это было бы невежливо! Так ты уж извини – придется прямо по тебе топать, – голос завибрировал от прорвавшейся злобы, – ножками, ножками!

«Иди… подонок…» – Антор устало закрыл глаза. Сейчас его уже ничего не волновало. Убьют? Пусть… Беспамятство накатывало дурманящей волной – такой знакомой… Он вновь потерял сознание.

Очнувшись в очередной раз, он вяло удивился тому, что еще жив. Чей-то властный голос назойливо вторгался в дремоту: «Болваны, вы чуть не убили его! Или хотите всю жизнь здесь проползать?» Голоса приблизились: «Очнулся вроде… Сможет? По крайней мере, попытаемся…» Антор услышал рядом шаги – обыкновенные человеческие шаги, а не поступь робоскафа. С усилием открыв глаза, он увидел маячившее где-то далеко вверху лицо… Человек наклонился, и Антор узнал его. Капитан Прэгг… Вслед за этим пришло чувство облегчения. Здесь офицер. Воплощение дисциплины и субординации… Все будет в порядке… Светло-серые глаза смотрели на него – внимательно… Это вдруг напомнило киберищейку – хоннийцу стало неуютно. Странный взгляд – торжествующий и в то же время какой-то отсутствующий…

– Ты сможешь пользоваться шлемом?

Антор повел глазами – его несостоявшиеся убийцы стояли невдалеке, словно выжидая…

– Да…

Слабо пошевелился – и почувствовал на плечах железные лапы манипуляторов. Капитан махнул рукой – хватка ослабела, и разведчик смог сесть. Подали шлем – исцарапанный, пыльный, но диагностический огонек горел веселым зеленым светом. Добротная вещь все-таки… Он с нежностью огладил прохладную поверхность. Но сможет ли он восстановить управление всеми системами?

…Шлем прочно сел на голову, привычно щекотнув макушку статическим полем. В первую секунду было темно. Антор поморгал – в левом глазу зажглась ненужная уже прицельная сетка. Для полного слияния требуется секунд пятнадцать-двадцать. Сенс приготовился…

…Это было жутко. Словно рядом, в темноте, неожиданно раскрылся бездонный колодец, сквозящий ледяным холодом. От неожиданности он дернулся – стальные зажимы придавили его к земле. «Прэгг!..» Нотка тревоги, которая всегда ощущалась в присутствии капитана, явилась теперь грозовым ощущением опасности. Усилитель работал – тени обступили Антора, но эти тени и были истинной реальностью – самой сутью этих людей, с которыми нет контакта, как с настоящими тенями. В памяти с головокружительной скоростью начали вспыхивать образы прошлого, на ходу сплетаясь и выстраиваясь в удивительно мрачный и необъяснимо жестокий замысел. Искаженное ненавистью лицо «палача»; тяжелый уродливый ботинок, наступающий на беспомощно откинутую руку… Раздирающий визг сирены, сотни кровоточащих осколков сознания – и глаза незнакомого лигийца, с настойчивой мольбой произносящего лишь одно слово… Сейчас он понял, прочитал его по губам – имя единственного друга, которым заклинали о чем-то в последнюю секунду жизни… Все это упиралось в холодный взгляд серых глаз. «Помощи Сиргу не будет…»

– …на борту вертолета есть Т-пеленгатор. Подсоединив усилитель, мы сможем вести поиск на большей территории. Всех засеченных сенсов немедленно передавать мобильным группам. Все! – капитан отвернулся от распростертого Т-разведчика, сразу потеряв к нему всякий интерес. Те же железные руки подняли его, и, встряхнув, поставили на ноги. В духоте подземелья продолжал разноситься командный голос:

– Ищеек пустить по пеленгам во главе групп… Да, и передайте, чтобы из района убрались все посторонние!

Этот деловитый тон внезапно разъярил хоннийца:

– Эй, вы! – крикнул он в удаляющуюся спину, – я не давал согласия работать «палачом»!

Сокрушительная затрещина чуть не свалила его с ног, но он устоял, продолжая с ненавистью смотреть на капитана. Тот застыл, затем медленно повернулся:

– Ни о каком согласии речь не идет. Исполняйте приказ! – высокомерный тон многое объяснил Антору… Многое, но не все. И он подчеркнуто спокойным тоном произнес:

– Я не буду выполнять этого приказа.

Прэгг молчал. Лицо его не изменилось, но Антор всей кожей чувствовал разгорающуюся ледяную ярость – и содрогнулся перед ее беспощадностью.

– Вы не проживете долго, Антор, если будете себя так вести…

– Угрожаете? – почти весело перебил его хонниец – отчаяние придало ему смелости.

– Нет, – бесцветным голосом обронил капитан.

Это даже не прозвучало ответом на выпад – словно он говорил сам с собой. И следующая фраза прозвучала так же спокойно:

– Но если вспомнить, сколько сенсов погибло за последние полгода…

…Безмолвный строй робоскафов в тиши хранилища… Антор рванулся к капитану – клешни манипуляторов чуть не разорвали его пополам; вскрикнув от боли, он беспомощно обвис в железных объятиях. Прэгг, сделав шаг навстречу, расхохотался ему в лицо:

– Да – ты правильно догадался! Именно я уничтожил их – всех, одного за другим! И ты будешь выполнять мои приказы – ты понял?! Иначе настанет твоя очередь!!! – капитан уже кричал на обвисшего разведчика, а глаза его обрели какой-то неестественный прозрачный блеск – он упивался сейчас пьянящим чувством своей власти над жизнью и смертью… Антор попытался выдавить что-нибудь из пересохшего горла – вышло только сиплое клохтание, и он закашлялся. Прэгг, успокоившись так же внезапно, как и разошелся, в упор смотрел на него… И тут, неожиданно для себя, хонниец вдруг понял – этот человек лжет. Вернее, он сам – ложь, независимо от того, что говорит или делает. Обостренное чутье эмоционалиста, подкрепленное техникой, не могло обмануть – поддельными были чувства. Прэгг владел собой до последней нервной клеточки, так что мог позволить себе все, вплоть до истерики и эпилептического припадка. Психорегуляцию такой степени совершенства Антору еще не доводилось видеть. Слышать – доводилось… Неопределенные слухи о Генетическом Контроле и его агентах возникали с постоянством, наводящим на размышления. «Боже мой, боже…»

Прэгг нарушил молчание – его издевательски-мягкий тон после крика был почти непереносим:

– Может быть, ты не веришь? Думаешь, я тебя запугиваю? А между тем нет ничего проще, чем убить сенса, не замарав рук…

– Лкоин! – выдавил, наконец, из себя Антор.

– О-о! Ты догадлив… Да, лкоин… Идеальное средство для «нюхачей», – тон его менялся с непостижимой быстротой – сейчас он говорил доверительно, как с приятелем… Антора замутило.

– …с каждым пеленгом теряется часть сознания. И, как назло, телепатический потенциал чуть ли не втрое – обидно, правда? В результате – капля безобидного лекарства, и обеспечена героическая смерть. В крайнем случае – помешательство.

Безвольно трясущиеся руки, бессмысленный взгляд идиота… Единственный оставшийся в живых из его отделения.

– Скотина! Ты ответишь за это!

– Я? Перед кем?

– Перед законом!

Капитан вздохнул с лицемерным сочувствием и ответил, почему то перейдя на «вы»:

– Вы нестерпимо глупы, Антор… Хоть вы и вечный. Вы даже не догадываетесь, что единственный, кто сейчас вне закона – это вы сами. А могли бы и догадаться – как-никак, доктор вам кое-что сообщил… Конечно, не все – бедняга помощник знал только то, что ему полагалось…

Он сделал паузу. Медленно произнес, сверля сенса взглядом:

– Мне почему-то трудно устоять перед соблазном рассказать тебе все. Ты заслужил это – хотя бы потому, что последний. И именно тебя мне хотелось уничтожить больше всего…

Покачал головой, словно дивясь человеческой непоследовательности… Затем продолжил непринужденно, как будто забыв о только что сказанном:

– А ведь на самом деле все просто. Судьба сенсов была решена в тот момент, когда мы получили сведения о разработке лигийцами своего Т-пеленгатора.

– Но почему?

Прэгг усмехнулся:

– Тебе и вправду хочется узнать это?

Объяснил почти по дружески:

– Это же прямая связь – связь, которую не перехватишь и не заглушишь. И о чем могут договориться наши «нюхачи» с лигийскими?.. Но этот вопрос решен, – лицо капитана вновь затвердело, – сенсов больше не будет – ни у нас, ни у них.

Транспортник… Потом целая планета – выданные на расправу. А взамен?

– Вы… Вы убивали своих в угоду лигийским правителям?!

Прэгг презрительно поморщился:

– Своих? Это ту то сволочь, что попадала в Т-разведку? По мне, им прямая дорога в ад.

– Это тебе дорога в ад, убийца! – взорвался Антор, вновь рванувшись из лап «палача» – железные тиски сдавили его так, что потемнело в глазах. Замычав от бессилия, он откинулся назад, хватая ртом воздух.

– Ты нужен нам, – донесся до него ровный (пожалуй, слишком ровный) голос капитана, – ищейки все же слишком медлительны и неточны. Если ты поможешь обнаружить оставшихся сиргианских сенсов, то, может быть, сохранишь себе жизнь.

Антор яростно вскинул голову:

– Пошел ты к… – тут он употребил наигнуснейшее ругательство на общегалактическом жаргоне публичных домов и видален. Даже сквозь шум в голове он почувствовал ответную вспышку ненависти – и удовлетворенно выдохнул.

– Молчать! – в первый раз Антор слышал, как голос капитана сорвался на визг, – или ты думаешь, у меня нет способов заставить тебя? – чувствовалось, что Прэгг пересиливает душившую его злобу. «Пожалуй, для агента Контроля он не слишком сдержан…» – мелькнула мысль, показавшаяся посторонней. Капитан вдруг замолчал, словно вспомнив о чем-то. Он по-прежнему сверлил хоннийца взглядом… но взгляд этот изменился – презрительное торжество читалось в нем. Спустя мгновенье закостеневшую маску лица прорезала улыбка – молчаливая улыбка, и ничего больше. Но Антора это испугало гораздо сильнее, чем крики и угрозы…

Глава 26.

Капсула была ядовито-желтого цвета, верхушка окрашена красным – впрыскиватель; сбоку чернели две черные буквы унифицированного алфавита: «ЛК». Прэгг держал ее перед самыми глазами сенса, давая во всех подробностях рассмотреть этот безобидный на вид предмет. «Идеальное средство для «нюхачей»… – онемевая от ужаса, вспомнил он. Вспомнил и многое другое – например, безвольного идиота, бывшего когда-то его товарищем. И кошмар, испытанный во время абордажа – рушащиеся в бездну хрустальные замки, рассыпающиеся тысячами сверкающих осколков – острых осколков, впивающихся в мозг, терзающих память, мысли, чувства… «Такое везение бывает раз в жизни – если бы не зангийское вино, ты свихнулся бы задолго до припадка… Ты счастливчик, Антор». Доктор. Где-то он теперь… Мысль настойчиво уводила в сторону – куда угодно, в воспоминания, в забвение, в никуда…

– Ты кончишь так же, как и другие, – с невыразимым презрением произнес Прэгг, опуская руку с капсулой. Он вновь был холоден и спокоен – как будто ничего не произошло. Решение принято, и нет нужды тратить силы на эмоции.

– Нам не нужно твое согласие. После впрыскивания ты попросту не сможешь контролировать пеленги. Все! – он круто повернулся, – Удис! Вызывай всех наверх – хватит развлекаться.

Кивнул тем, кто держал Антора:

– Тащите на вертолет… Только осторожно – как самый ценный прибор!

* * *

…Присосавшаяся к сгибу локтя пиявка ядовито шипела – в пустой кабине этот шип слышался неправдоподобно отчетливо. Через пять секунд капсула отвалилась, с легким стуком упав на пол. Антор закрыл глаза. Готово. Навалилось ощущение безнадежности – ничего теперь не сделать, ничего… Он остался игрушкой в руках судьбы, и вот – последний сюрприз. Он обречен быть живым прибором, датчиком нервной связи, отравленной приманкой для всех, кто захочет прикоснуться к его боли… Душу наполняла ярость – сжав кулаки, он напряг мышцы… но тут же бессильно обмяк. Пластмассовые зажимы на руках не шелохнулись. С ненавистью покосился – матовый экран пеленгатора нагло пялился прямо в лицо. В него хотелось плюнуть…

Тяжелые шаги глухо отдались по днищу вертолета – в кабину один за другим молча полезли безликие серые фигуры. Полумрак заполнило дрожащее зарево – что-то горело там, в безжизненной пустыне… Антор заметил на проходившем мимо скафе какие-то пятна и сглотнул сухой комок.

Впереди загорелся свет – за прозрачной перегородкой завозились пилоты, готовясь к взлету. Быстро, но без суеты «палачи» занимали свои места, плотно вбивая туши робоскафов в катапультные гнезда – пятидесятитонная громада вертолета мелко подрагивала. Последним появился Прэгг. Разведчик видел его словно в колеблющемся мареве – наркотическая дурнота уже вплотную подступила к сознанию. На экране тоже дрожали какие-то блики – он и не заметил, как его подключили… Время теряло свою четкую направленность, размываясь на сотни маленьких ручейков, прихотливо переплетающихся друг с другом; то же происходило и с пространством – Антор уже не верил в реальность того, что его окружает… Пространства казались вложенными друг в друга и перетасованными, как колода карт – симптомы уже знакомые, только гораздо более сильные. И, окончательно проваливаясь в зыбкий полусон, хонниец осознал, что обо всем происходящем он думает с холодной четкостью автомата. Капитан не сказал ему об этом. Забыл? Нет, конечно. Не знал? Возможно… Или же это казалось ему несущественным – что на самом деле таковым и являлось…

Приглушенный рык перешел в рев – вокруг вертолета, тяжко бившего лопастями воздух, встала стена пыли и мрака. Когда она рассеялась, его уже там не было – лишь на песке остался рубчатый след опор. Неподалеку еще тлели какие-то лохмотья – по их форме нельзя было определить, чем они были раньше. Или кем. Прямой удар термопушки оставляет только пепел…

* * *

…Антор слышал голоса. Их было много, и они звучали одновременно – но не смешивались в общий хор, оставаясь – каждый! – одиноким и единственным. Как это получалось, понять было невозможно – если не вспомнить о лкоине… А он помнил. Рассудок еще не оставил его – он сознавал, что слышит не голоса, а только ниточки мыслепульсов, скрещивающихся в его бедном мозгу. Сколько их? Антор ужаснулся, увидев экран пеленгатора, испещренный засечками целей – проклятое снадобье увеличило дальность не в трое, а в пять, десять раз! Хонниец едва не дал отчаянию одолеть себя – и только способность мыслить трезво, несмотря ни на что, спасла его от истерики. «Ну нет! – с холодным бешенством думал он, непроизвольно напрягаясь в своих оковах, – не выйдет… Я не дам! Я не хочу больше терять!!!» Мысленный крик отдался в голове толчком дурноты… Мысли туманились – но снова и снова перед ним возникали образы тех, кого он терял. Мертвые друзья. Син… Син? Да – он может не только плакаться – у него есть оружие!.. Антор сжал кулаки и крепко зажмурился, словно сидевший рядом Прэгг мог по его глазам заподозрить неладное. Капитан, конечно, все рассчитал верно, от начала до конца. Но он не мог предусмотреть такого фактора, как возможность телепатической связи – ведь на лигийском корабле ничего не обнаружили…

Прервите контакты – вы слышите? Ваши пеленги фиксируют убийцы… Спасайтесь, спасайтесь, прерывайте пеленги и уходите…

Лоб хоннийца покрылся испариной – сейчас он чувствовал себя словно в центре громадной паутины, где каждая паутинка дрожала, подергивалась, требовала к себе внимания… Ведь на другом ее конце – живой мозг, и он в смертельной опасности!

– Ого, какое удачное начало! – капитан с удовлетворением разглядывал эту паутину, светящуюся на экране, – мы справимся скорее, чем думаем! И, возможно, вам, Антор, вынесут благодарность – посмертно… Нет, даже наградят – я позабочусь об этом!

Он коснулся кнопки циркулярной связи и приказал оставшимся на поверхности:

– Квадрат 18 – ищейку на прямой командирский луч – сенс у вас под боком. Квадрат 9 – изменить курс… м-м… на одиннадцать градусов влево… Квадрат 36 – начать прочесывание… Квадрат 11… Квадрат 3… – он продолжал бубнить координаты, не обращая больше внимания на замершего разведчика. Антор уже не слушал…

…Голоса отвечали – они не могли не отвечать, чувствуя судороги гибнущего, такой ценой платившего за понимание и любовь… Заплатившего. Для самого Антора выбора больше не существовало – с того самого мгновения, когда он вдруг осознал, что прерывание контактов его убьет. Он понял это, как, наконец, понял и причину своей загадочной болезни – понял только после того, как получил лекарство. Что лучшее лекарство для голодающего? Конечно, пища… Все эти годы он жил на голодном пайке, получая из всего разнообразнейшего мира чувств и настроений только одно – страх. Неудивительно, что у него случались голодные обмороки… Но сейчас химерический призрак сенсорного голода стал жуткой реальностью, которая прикончит его быстрее, чем лкоин сделает идиотом… Как ни странно, он испытывал облегчение от этой мысли. И хотел только одного – умирая, не захватить с собой других…

…мы не можем бросить его…

Да он не человек! – Ну и что? Он наш…

Если мы не прервем контакт, то нас найдут.

Тогда мы все погибнем… Но как жаль бросать такую сеть!

…если прервем, погибнет он – разве не чувствуете?

Да, рассудок на пределе – еще немного, и…

Но что можно сделать? …что? …что?!

Ты же сам говорил… – С ума сошел! – уж этого ему точно не вынести – все равно, что в фокусе линзы…

Сгорит! – А что ты можешь предложить? Учти, времени мало, еще пять, десять минут...

Вот что – сделаем это постепенно; тогда, возможно, получиться…

– Предпочитаешь поджариваться на медленном огне?

Заткнись – другого выхода все равно нет. Ничего, он парень крепкий, должен выдержать… Ты слушаешь?

Да… Я все понял… Другого пути нет.

– Слышишь? Он согласен – начинайте с дальних, кто там…

Син… – Сина нет.

А… где – то есть…

Молчание.

Как потом связь поддерживать? …лкоином травиться…

Судя по всему, до меня им в ближайшее время не добраться… Вот через меня и будем контактировать. Запомнил?

Да… …просто счастье, что он говорит на лигийском…

Начали!

…Никогда раньше Антор не думал, что это возможно. Ему возвращали его самого… Разорванное между десятками пеленгов сознание ощутило могучий приток энергии извне – каждый выхваченный фрагмент мыслепотока был отражен сознанием принимающего и возвращался обратно, стократ усиленный. Эта энергия разрывала мозг, как котел под давлением. Он приглушенно застонал – в глазах толчками билась чернота, бухая в голове, как гидравлический молот. Поэтому он не видел, как капитан Прэгг с изумленным ругательством вскочил с кресла и вперился в экран, где один за другим гасли искры пеленгов…

Энергия рвалась наружу, искала выход – поле Т-охвата расширялось неудержимо, достигая уже немыслимых величин в тысячи километров. Разъяренный, ничего не понимающий капитан что-то кричал в микрофон, в аварийном порядке перенацеливая группы; пол ощутимо надавил снизу – вертолет набирал высоту, чтобы охватить локаторами больший район. На секунду Антор умер – потрясенное сознание отключилось, не выдержав перегрузки – предохранители расплавились…

…Антор… Боже мой, Антор! Парни, вы слышите? – ослепительный лучик, брызнувший во мраке беспамятства, знакомый голос… Кто? Кто мог вспоминать о нем, кроме… Рыжий Ойл! Это он! И тут, словно прорвав плотину, в мозг ворвался… нет, не мыслепульс – мыслепоток! Могучая река, а не тоненький ручеек – все, кто знал его, были сейчас рядом, несмотря на расстояние. Тогда он понял, что нашел то, на что бессознательно надеялся все это время – спасение.

Черт, черт – ты что-нибудь понимаешь? Я – нет! Но я чувствую! – И я! – Мы все – здесь. Антор, где ты?

Хонниец едва не прослезился – настолько неожиданно и трогательно было происходящее. Т-усилитель работал, делая ненужными слова – чувства доходили до сердца каждого в этой маленькой группке людей. Лкоин, эта бризантная взрывчатка для мозга, сделал возможным этот контакт… И не только! Он ощутил тревожное любопытство оставшегося на связи лигийца – и шальная мысль посетила сенса. А что, если… Боясь подумать о последствиях, он произвел одно маленькое действие, которое зовется на языке электриков просто – закоротил. Сознание неведомого сиргианина напрямую схлестнулось с мыслепульсами людей взвода огнебоя. И наступила изумленная тишина…

…Антор вынырнул из глубины своего «я» – гул двигателя наполнил его уши. Вертолет по-прежнему с остервенением продирался сквозь туман проклятой долины, временами сотрясаясь от шквальных ударов взбаламученной атмосферы. Прямо перед глазами маячило лицо капитана – удивление придало этому лицу даже какую-то человечность:

– Чему вы улыбаетесь?

Только сейчас разведчик осознал, что, действительно, его губы растянуты в улыбке – бессмысленной улыбке животной радости. Он сделал это! Нити паутины завершили свой узор – и он, беспомощный, скованный по рукам и ногам, стал узлом этой паутины, легко и без усилий поддерживая ее за счет усилий всех.

– Что за ерунда с пеленгами? Куда они пропали – эй, вы, отвечайте!

Антор согнал улыбку с лица – но внутренне он уже хохотал. Прэгг и сам не замечает, как испуганно звучит его голос, и это заискивающее «вы»…

Он молча показал глазами – капитан обернулся к экрану и чертыхнулся. Такое впечатление, что все сенсы собрались в одном месте – пеленг был четким и необычайно сильным. И он находился ближе всего к вертолету – все мобильные группы остались далеко позади.

– Они уходят вместе?.. – капитан высказал мысль вслух. – Видимо, у них есть средства передвижения… Первый! – он тронул сегмент транслятора, – беру задачу на себя. Всем группам – прекратить поиски, ждать на месте. Все!

Щелчок – и приказ пилотам:

– Курс по командирскому каналу, максимальная скорость!

Двигатель утробно взревел – Антора вдавила в кресло нарастающим ускорением. Пятидесятитонное чудовище с ядерным двигателем устремилось вперед по нисходящей траектории, упиравшейся в ясно видимую цель… Через несколько минут завывание двигателя перешло в торжествующий рев – хищник настигал жертву. Антор судорожно вцепился в поручни, мучительно ожидая того, что должно произойти – и заранее зная, что никогда не простит себе ошибки. В следующую секунду машина неожиданно ухнула вниз, на мгновение одарив тонким чувством невесомости. Свет погас.

– Что случилось? – выкрикнул капитан, вслепую шаря по пульту. Вспыхнули аварийные лампы – в неверном оранжевом свете Антор увидел его расширившиеся зрачки. Слепо глянув на него, Прэгг прислушался. Резко вывернул ручку громкости – полутемный отсек заполнился шумом помех…

…Лопнувшие взрывы стеганули по нервам; в нос ударила едкая вонь сгоревшей взрывчатки – Антор зашелся в выворачивающем душу кашле, слыша, как рядом давиться Прэгг. Несколько ламп погасли. Вертолет, сотрясаясь и раскачиваясь, начал планировать, почти падать к невидимой в пыльном тумане поверхности… Падение казалось бесконечным, как дурной сон. Слепые экраны командного пульта ничем не могли помочь, и два человека, впаянные в кресла аварийными системами, с замиранием сердца ожидали удара – может быть, последнего для них. Сейчас они не думали друг о друге – первобытный инстинкт сузил поле разума, сосредоточив его только на одной точке во вселенной – на себе.

…Несмотря на ожидание, встреча с землей застала врасплох. Гигантский молот со всего размаха долбанул по днищу – бум-м!!! Сотрясение оказалось почти непереносимым – у хоннийца потемнело в глазах. Оглушенный, он медленно выпрямился, ощущая во рту металлический привкус крови. По груди словно проехались катком – каждый вдох вызывал боль. Хорошо, что гидравлика кресла смягчила удар – еще немного, и он превратился бы в лепешку.

Отсек наполнился пылью и пластмассовой крошкой, противно скрипевшей на зубах – в наступившей тишине было слышно, как она с сухим шорохом оседает на пол. И только спустя какое-то время, до конца осознав произошедшее, хонниец откинул голову на спинку кресла и хрипло рассмеялся.

– …Это сделал ты?.. – капитан Прэгг смотрел на него в упор немигающими светлыми глазами. Повторил, прошипев, словно змея: – Это ты, ты!

А Антор Велес, Т-разведчик и штрафник, глядел в эти бешеные глаза и смеялся – так, как никогда в жизни. Это уже походило на истерику – до слез, до икоты:

– Вы… Вас, как приготовишек… – он снова подавился смехом. – Все, все катапультировались – пилоты, десант… – он всхлипнул. – Попались на идиотскую демонстрацию одного-единственного орудия! Черт меня возьми, ну и трусы же ваши хваленые «палачи» – так и брызнули в разные стороны! А фокус поражения был еще чуть ли не за километр! – он перестал смеяться, в изнеможении откинувшись в своем кресле. По лицу его блуждала счастливая улыбка. Нехитрый, по сути, замысел удался полностью. Мчащийся навстречу плазменный шар кого угодно напугает – блеф получился что надо! Но главное, он чувствовал сейчас гордость за людей – таких, как солдаты взвода Ойла. Как мало он знал их, но все они без колебаний пришли к нему на помощь!

– Значит, это была демонстрация? – тихо произнес Прэгг, – но кто и откуда мог узнать?!