Текст книги "Записки раздолбая или мир для его сиятельства (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

  Ну, бург поначалу поупирался, ибо сей преступник знал слишком много, но потом согласился. Скорее до рудников сей человече вообще не добрался бы. Наступил бы по дороге на яблочную кожуру, упал и голову разбил в придорожной канаве – в кандалах люди такие неуклюжие. Но зачем закапывать деньги на ровном месте, если можно получить прибыль, убрав несчастного за чужие деньги, положенные в свой карман? Отец знал о делах города слишком много – ничего принципиально нового от бедолаги не услышал бы. А ещё отца там уважали, мнение его ценили, и понимали, что на неудовлетворённую просьбу он мог обидеться и доставить бургомистру большие проблемы. Королевский легат, без которого в городе ничего не происходит, вне досягаемости отца, как и жена Цезаря, но бургомистр на рудники вслед за Ансельмо пойти мог. Вот и продали отцу бедолагу, правда без права перепродажи и без возможности дать вольную – вечное рабство за преступление против Короны, оно такое. Но на мой взгляд это и к лучшему – не для того его из дерьма вытащили, чтобы он потом подставил графа через серую схему и ушёл в вольное плавание.

  С тех пор Ансельмо – правая рука отца. А заодно и левая. Все финансы на нём. И хоть он явно прикарманивает часть бюджета, толком потратить эти деньги ему не на что. И главное, ни сбежать отсюда, ни освободиться не может, а значит сильно ограничен в потребности воровать. Золото, а не квестор! Но если его не убедить, что ты понимаешь те приказы, которые отдаёшь, он за твоей спиной такой саботаж замутит... А ты или не поймёшь вовсе, или обнаружишь слишком поздно – профессионалы они везде профессионалы.

  – Привет, Ансельмо. Раскладывайся, присаживайся, – указал я на стол и кресло напротив.

  Казначей, которого я в силу специфики мира про себя прозвал квестором(z), принёс охапку свитков пергамента, по моему знаку водрузил их на стол и сел напротив. Уставился на меня преданными телячьими, но насквозь лживыми глазами. Я понял, он боится за своё будущее, прикидывает варианты, как поступить, если он мне не понравится, или же если не понравлюсь ему я. Рикардо за три месяца графования не соизволил с ним встретиться, вот он и ерошится – я у него на очень нехорошем счету. С такими как я хреново работать, уж проще Атараисков поддержать – он им по наследству достанется, как графская собственность.

  – Давай начистоту, – начал я, вздохнув. – Я ни хрена не соображаю в экономике. Не знаю устройство нашего графства. Не знаю, сколько у нас баронов и прямых рыцарей в вассалах и сколько можем собрать войска. Сколько откуда берём налогов, сколько в виде пошлин, и на что всё это тратим. И от тебя хотел бы получить ОЧЕНЬ подробные инструкции.

  Кажется, сердце моего личного квестора оттаяло. 'Графёныш побузил, похандрил, но протрезвел и взялся за ум'. Я поднялся в его глазах, и он как минимум дал мне второй шанс.

  – Ах да, карты принёс? – затрепетал я от этого вопроса, ибо с картами в текущем мире было сложно. Местные вычислили длину местного же меридиана, и одну двадцатитысячную от него прозвали 'милей' (zz), и подозреваю, эти знания остались ещё от ТОЙ империи. Но вот нарисовать континент в масштабе – тут уже остаточных знаний не хватило. Каждый рисовал как мог – Ричи не видел в жизни ни одной карты, в которой мог бы разобраться Рома, и считал, что так и должно быть.

  – Конечно, ваше сиятельство. – Ансельмо подал мне самый важный (для меня) из принесённых пергаментов. Сам развернул.

  – Давай с географии и начнём, – довольно хмыкнул я. – Что по территории, что по природным зонам графства, где какие почвы и прочие условия?

  – Ну... – Я его озадачил. Такого запроса от прежнего Рикардо он точно не ждал. – В общем, хреново у нас всё, ваше сиятельство.

  Честно. Жёстко, но честно – уважаю. А теперь он в моих глазах чуток поднялся.

  – Земли у нас вроде богатые, но как концы с концами сводим – не знаю. Как-то держимся. Но если не придумать чего, я даже и не знаю, как дальше быть. – Осторожно пожал плечами.

  – Переведи? – напрягся я.

  – Ваш отец умел деньги выбивать, – пояснил он. – Из короля, из других герцогов. А без него... Если вместо него не договоритесь – крышка нам всем будет в течение нескольких лет. Разве сами степняков через графство проведём, чтоб нас не тронули, этим жмотам назло, но тогда уже королевство, победив степняков, нас вы... Поимеет. Вас, – уточнил он, и в его голосе не было иронии.

  – Давай по деньгам позже. А начнём всё же с географии. – Я начал вчитываться в довольно фривольно нарисованную, но зато более-менее понятную карту с надписями-завитушками. – Как наше графство устроено, что с чем в нём?

  Он подался вперёд, тоже навис над картой.

  – Вот тут, на западе, Рио-Бланко. Пограничная река, – ткнулся его палец в левую часть рисунка. – За ней обжитые земли, развитые. Герцогства Мерида и Алькантара. Не самые развитые в королевстве, так как тоже пограничные, но богаче нашего.

  Названия конкретно испанские. Я хмыкнул, но про себя.

  – Оба герцога – те ещё пройдохи, – продолжил он. – Они фактически прикрываются нами, тратя на безопасность куда меньше, чем должны были бы. И поэтому они богаче. Сказочно богаче.

  – Сказочно? – уточнил я. Интересно девки пляшут.

  Ансельмо противно скривился, маскируя этим чувство глубокой зависти.

  – У них людей вдосталь – почти все земли заселены, свободных полей с огнём не найдёшь. От нас отделяет река, на реке свой флот – переправиться степнякам не дадут. Там два берега одной речки, а разные даже на беглый взгляд, когда проплываешь мимо. У нас же и людей не хватает, и идти жить к нам никто ехать не хочет, разве только силой поселять. Земли много, а толку...

  – Север, – провёл я линию по верхней границы очерченной трапеции, которую представляла карта графства.

  – На севере – герцогство Бетис, – продолжил Ансельмо. – Очень богатое. В Овьедо начинается дорога на столицу – не река, но стратегическое направление. Там тоже всё обжито, замок на замке. И людишек у них много. Хотя урожаи меньше – землица давно распахана, и поплоше. Земли почти все баронам розданы, в домене у герцога почти ничего и нет, но бароны там ушлые, и сидят крепко.

  'Конечно крепко. Им границу охранять не надо', – хмыкнул про себя во мне Ричи.

  Этот момент он помнил. Люди укрепились в Бетисе давно, придя с севера лет с тысячу назад. Окопались. И лишь набрав силы, двинулись дальше на юг, основав за пределами обжитой зоны крепость с названием Город, то есть Пуэбло, откуда начали расширять свои владения дальше и дальше. С Бетисами у нас мир, они понимают, что орда после нас пойдёт к ним... Но всё равно помощь от них больше моральная (хотя буду честен, только они присылают нам хоть и небольшие, но реальные воинские контингенты на границу).

  – На северо-востоке графство Авилла, – перевёл Ансельмо руку на правую сторону трапеции. – Эти победнее, нет столько понтов, и частично упираются в Степь на своей юго-восточной границе. А мы – вот тут, между всеми ними.

  Он очертил зону, образованную перечисленными герцогствами. С запада Пуэбло упиралось в реку Белую, или Рио-Бланко, с востока – в холмы, которые так и называются, Холмы. Лас-Колинас. На юге шёл пограничный Кривой Ручей. Ричи был там – маленькая речушка с быстрым потоком и нестабильным руслом. И всё это пространство занимала огромная почти первозданная целинная Степь. Территория, отбитая у орков, на которой люди смогли закрепиться. Людей здесь жило мало. Но почвы богатые, и пусть местами земли и засушливые, урожайность давали высокую. Только урожайность нас и спасала – целина многовековая, раза в три урожаи выше, чем в том же Бетисе. Причём каждые несколько лет старые поля бросались, распахивались новые – недостатка в зерне у нас не было.

  А вот людей не хватало катастрофически. И их ещё периодически уводили в степь орки.

  Городов во всей трапеции стояло восемь, из них три – на реке, из них два – королевских. То есть самые удобные порты для снабжения графства с территории метрополии по реке – под контролем короля. Mierda! Самый южный город графства и единственный на реке мой располагался в медвежьем углу, то бишь левом нижнем краю трапеции – маленькое поселение Терра Бланка, обслуживающее пограничный гарнизон. Полноценным городом назвать его сложно, а в плане логистики он вообще бесполезен. Ибо за городом начинались болота, среди которых терялась Белая, распадаясь на множество маленьких русел, особо хозяйства не наладишь – так себе округ. Хочешь торговать с королевством по самому удобному пути, по воде – плати королю, два удобных порта тебе в помощь. Без вариантов.

  Белая впадала в океан миль через триста-четыреста от границы графства. Но выхода в океан из-за отсутствия единого фарватера по ней не было. Это и есть трагедия графства.

  За Кривым Ручьём на юге лежало Приграничье. Оно же Лимесия. Сам Кривой Ручей – тот ещё рубеж обороны, но на безрыбье... Его не везде перейдёшь, но если захотеть – способы найти можно. Но как бы там ни было, в местах лучших из бродов стоят фронтиры – пограничные крепостицы с сигнальными башнями между ними. Всего четыре фронтира, с полусотней конных лучников в каждом.

  За Ручьём нет ничего, голая открытая степь. Там, в Лимесии сосредоточено девяносто процентов армии графства, и что самое скверное, деньги на её содержание поступают от Карлоса Шестого. Ибо я реально столько не потяну. От границы болот, где степняки не ходят (хрена по болотам на коне шастать, ноги лошадке сломаешь) до южной границы Холмов, (куда степняки тоже суются редко, камни же, травы бедные) – наша зона ответственности перед королевством. Около шестисот миль, точнее никто не мерил. Ахиллесова пята, охранять которую кроме нас мало кто считает жизненно необходимым.

  Слева от нас, за болотами, герцогство Алькантара, тоже граничит со степью. Но там... Скажем так, медвежий угол самой степи, самые дальние её рубежи, куда кочует мало кто из степняков. Ибо чтобы туда попасть, надо пройти болота Белой. А за ними степь упирается в устье другой реки, великой Рио-Гранде, на которой находятся мощнейшие оборонные сооружения Таррагоны легатов Флавиев. Это – выход к морю, торговые ворота человечества в этом мире. Сюда приходят товары из заморских королевств (их мало, но они есть), туда приходят товары из земель степняков. Через степь эти сволочи не торгуют, только делают набеги, а в Таррагоне они – милейшие существа: 'Вот наши товары, пожалуйста'. Через Таррагону идёт выкуп попавших в плен знатных человеков, оркам тоже не чуждо чувство прекрасного, то бишь блеск золота. Там же идёт обратный выкуп пленных орков – с удовольствием выкупают, и сами дают хорошую цену: 'Степняк лучше человечишки, он не может стоить дёшево, как вшивый человечишко!'. Этим они всем нравятся, но это и всё, чем они нравятся.

  Так что с глобальной географией и геополитикой тут туго. Я, знакомый с понятием 'Средиземноморье', с понятиями 'Венеция', 'Византия', 'Великий Шелковый Путь', 'Перцовый Путь' (это в Египет и Палестину через Аравию), 'Путь из Варяг в Греки', был удивлён примитивностью местной торговли. Тут не было мощных богатых дальних стран, производящих редкие товары вроде шёлка и фарфора, которых не делают больше нигде. Не было удобного внутреннего моря, связующего аж три континента, за земли вокруг которого в нашем мире до сих пор идёт вечная война (уже более трёх с половиной тысяч лет). А значит и не было процветания избранных везунчиков, таких, как карликовые государства Италии нашего средневековья. Торговлишка больше по континенту идёт. По рекам, да, по воде, но по рекам континента! А значит профит имеют все, каждый понемножку.

  ...и мы в этой торговле – медвежий угол, дальнее звено. Сидеть на торговом маршруте, как киевские князья, финансируя лучшие в Европе дружины, не имея даже собственного железа... У-ф-ф! Не выйдет так.

  Но Таррагоне хватает и того ручейка, что через неё идёт. Деньги на оборону есть, и туда степняки не суются. И Алькантаре достаётся значительно меньше за счёт болот устья Белой.

  Авилла тоже 'держит' часть границы. Но их граница проходит по реке, стекающей с Холмов в восточном направлении – им объективно легче. Там тоже не всё гладко, прорывы частенько случаются, и степняков в тех краях кочует численно больше, так как пространства больше, от океана дальше. Но за Авиллой граница королевства уходит в обширный лесной массив... А степняки не любят леса.

  То есть именно мы – форпост королевства, самое слабое и уязвимое звено. Именно мы сдерживаем главные удары этой нечисти. И по закону джунглей, остальные графы и герцоги помогают нам только в той мере, чтобы мы не сдохли, целым графством уйдя в караване невольников.

  Мои предки начали высаживать на юге графства леса. Много лесов. Степняки принялись их активно сжигать. Что-то у них получалось, но за пятьсот лет всё же огромному количеству деревьев удалось выжить, прижиться и создать экосистему, которая сама себя поддерживает и воспроизводит. Пограничье покрыто густой сетью лесочков, но к сожалению, это не сплошная лесная зона, которой можно укрыться от набега. А потому стоят там у меня двенадцать фронтиров с дежурными полусотнями и обслугой. И посреди этой зоны – ключ-город Атараиско, управляемый виконтами Атараисками, нашими ближайшими родственниками, чтоб им жилось и икалось. Это, говоря словами Ромы, место дислокации группы быстрого реагирования, которая будет выдвигаться при получения сигнала от фронтира, заметившего орду.

  В Атараиско сосредоточено почти полторы тысячи человек; тысяча гвардейской стражи, плюс около пяти сотен дежурных баронских рыцарей – бароны дежурят на границе по очереди. Кажется, что огромные силы, но степняки не согласны. Армии орков постоянно преодолевают эту преграду, проходя заслон как нож сквозь масло, заходя за Кривой Ручей и набирая в моих землях пленных, угоняя в рабство. Часть они съедают на месте, кого нельзя забрать, кто не дойдёт, остальных гонят в степь, откуда их не достать. Всем в этом мире нужны рабы. Знатных пленников продают за выкуп через Таррагону.

  А что тогда делает стража Лимеса?

  Если есть возможность – пытается уничтожить мелкие формирования степняков, отошедшие от главных сил. Объективно идти большой армией сложно, не хватит фуража, да и рабов по сторонам от главного направления удара набрать – святое дело. Гвардия разбивает тех, кто отделился и достаточно слаб, отбивает часть пленников – невольничьи колонны тоже растягиваются на мили, задерживает продвижение степняков как вглубь графства, так и наоборот, по дороге обратно. Ну и идёт в случае приказа на соединение с армией графства – баронским ополчением. Самим успешно биться со степняками в лоб... Ну, во всяком случае с основными силами набега, получается редко. Ибо орки огромны, качки, сильнее любого человека, и превосходно стреляют из дальнобойных луков.

  Когда степняки пересекают границу, через систему башен в графство подают сигнал. Ага, именно, как в Гондоре – в фильме прилично показали систему связи через подожжённые на башнях охапки хвороста. На самом деле нужно уточнить направление удара, потому существует система сигнализации, наподобие той, что была у индейцев Америки. Типа азбуки Морзе – по дыму. И это круто – не надо прогрессорствовать, изобретать семафоры – тут до сего были вынуждены дойти самостоятельно; жизнь заставит – не так раскорячишься. Мы, в Пуэбло, получаем этот сигнал... И рассылаем гонцов нашим баронам с приказом о мобилизации. Потому я и топлю за Астрид, чтобы кто-то всегда оставался в замке – координировать действия в случае угрозы. Баронам назначается точка сборки, они подтягиваются туда. Туда же подтягиваются и гвардейские сотни из Приграничья. И вот эта армия уже может биться со степняками на равных.

  Пуэбло может выставить до пяти тысяч мечей и копий. Конных мечей и копий, обращаю внимание – не знаю, как в нашем средневековье, тут пехоты как рода войск в принципе не существует. Но, конечно, только в теории – на практике кто-то и в замках должен остаться, и на фронтирах, и Атараиско без защиты не оставишь. Но в целом Рома помнил, что десять тысяч конной рати смогла выставить вся Русь на Куликово поле. Цифра примерная, но даже если там было пятнадцать, а у меня пять – это тоже некисло для одинокого разоряемого графства.

  Проблема только одна – в неуловимости степняков, в их мобильности. Несмотря на груз медленно топающих невольников, они успевают смыться от ополчения до того, как то сядет им на хвост. Издержки эпохи – ни связи, ни, сука, транспорта. Да и бароны не хотят геройствовать, и практически постоянно затягивают с мобилизацией, появляясь тогда, когда орки уже ушли за линию фронтиров. Приезжают такие грозные, со свирепым видом: 'Где эти вражины! Ща мы им по щам!' Где ж вы, сука, были, пару дней назад? Мрази конченые! Ненавижу баронов!

  И судя по мыслям и уверенности Ричи, с этим ничего нельзя было поделать. Как защитить границу иначе, его (мои) предки не знали. И память юного графа намекала, что у нас с мобилизацией ещё выше среднего по королевству – другие графы и герцоги так оперативно собрать своё воинство не могли, а и собрав, многих недосчитывались. Так что мне как бы грех жаловаться.

  Король когда-то, под давлением дальних предков Ричи, после набега, докатившегося аж до Альмерии, нашей благословенной столицы, ввёл по всему королевству особый сбор – на содержание войск в Лимесии. И выдавал эти деньги графам Пуэбло лично в руки. Но их откровенно не хватало, а наши доблестные герцоги отказывались платить больше, так как их личные жопы за нашими фронтирами в безопасности. Ну, а дойдут орки до столицы – им какое дело? Это проблемы Карлоса, а не их личные. Тут все друг другу враги, все друг друга подставляют, если могут. Так что Карлос Шестой Серторий мой союзник, так получилось, а вот феодальная мразота – враги. И если герцоги Бетисские или Алькантарские ещё солидарны, что да, можно и увеличить сбор, хотя лишь на немного, то все, кто к северу от них, даже слышать об этом не хотят, и короля с оборонными инициативами шлют в задницу.

  Одно время в Лимесии со всей страны по очереди дежурили отряды других владетелей. Но опыт показал, что ничего хорошего из этого не вышло. Во-первых, они, сука, сосланные сюда из обжитых мест, пьют, гуляют, трахают местных баб (отчего местные поголовно ими недовольны) и не жаждут нести службу должным образом. И при набеге запираются в крепостях и хрен кладут на 'все эти ваши войны'. Не все так делали, но в истории примеров таких 'отказняков' масса. А во-вторых, когда в стране случалась войнушка между графом А и герцогом Б, их войска на границе 'вдруг' мутузили и мочили друг друга, подрывая и без того невысокую обороноспособность Лимеса. Сейчас лишь Бетис присылает мне войска, которые формирует за свой счёт, с меня только овёс и жрачка для личного состава. Качество остальных вояк – ниже плинтуса, и им обязанность посылать армию и заменили как раз на такой вот оборонный налог. Повышать выплаты по которому категорически отказываются.

  Потому я и очковал так, когда полностью осознал себя в этом мире. Мне пипец какое досталось графство! Да, я крут – не у каждого герцога под ружьём даже три тысячи латников; есть тысяча – ты уже крутой перец в масштабах королевства. Но без моих знаний из другого мира что-либо сделать тут, чтобы выжить, точно не получится. Ричи не зря три месяца бухал – понимал, что не справится. Но и как Рома я не знаю, что придумать, чтобы выкрутиться. Опыт другого мира? Есть. Но что сработает именно в этой ситуации?!

  Я хочу жить! Я просто хочу выжить! А значит кровь из носу, надо брать и делать хоть что-то.

  Но что, блять?!

  – ...Таким образом, у нас всего пять городов, ваше сиятельство, – продолжал лекцию Ансельмо. – И городки эти – так себе. Три мощных королевских крепости-города...

  – Два из которых не дают нам создать собственный порт на Белой, а третий контролирует единственное близкое месторождение железа. – Я про себя ругнулся. Грёбанный король. Дышать не даёт. Без трёх его городов в ключевых местах трапеции я бы выжил, не парился бы. А так...

  – Да, – согласился Ансельмо, – его величество не хочет усиления нас, как потенциально независимого графства. Он не хочет усиления любого графства или герцогства, и с этим можно лишь смириться. – Золотые слова. – Крепостей – восемнадцать, – продолжал квестор. – Все они у меня проходят, как дотационные, требуют содержания, хотя буду объективен, прибыли своим присутствием генерируют приличные. Без торговых пошлин и ярмарок вблизи крепостей мы бы давно вылетели в трубу. И двести сорок три деревни в двадцати трёх округах.

  Дотационные крепости... В целом да, но с другой стороны гвардейцы и баронские рыцари, получающие жалование, тут же, в Лимесии, его и спускают, и оно возвращается мне через налоги и пошлины, поддерживая штаны местным жителям, а их там немало.

  М-да. Двести сорок три деревни и пять городов. Это примерно двадцать тысяч человек. Поправка, считаются только налогоплательщики – с учётом членов семей тысяч сто, наверное, выйдет. Со стариками и детьми. Но переписывать всех глупо. Потому, что жизнь человека тут довольно коротка, раз – и нет человека. А налогоплательщик остался – вместо умершего заплатят его сын/брат/зять и так далее. Удобно.

  Вроде не так и плохо с финансами. Но у Бетиса налогоплательщиков за сорок тысяч, у Мериды под пятьдесят. Только граф Авилла мается недостатком людей, как и я. Ах да, забываю, что у них земли беднее... Но и такую ораву солдатни им не нужно кормить.

  Плюс есть ещё неучтённые поселения вольняшек. Они все располагаются в Приграничье, и много лет назад мой дед издал указ их не трогать. Налоги они, получается, не платят, но зато и жизнь там не сахар. Как правило это беглые крепостные из других графств и герцогств – мало кому из владетелей охота возвращать своё имущество из под орков. Дороже выйдет. Да если честно, и из моего феода, и из моих баронств тоже бегут, хоть и поменьше – я и мои бароны ближе. И про набеги не забываем – они первые кандидаты в рабство, так что это недалеко от истины – потерянные они для королевства люди.

  Совсем забыл. В своих расчётах я указал только тех, кто платит налоги МНЕ. Баронские земли не посчитал. Ибо бароны сами собирают налоги. Прямых прибылей я с тех земель не получаю, но вот косвенные, скажем, пошлины на провоз товаров до их замков, да косвенные налоги и сборы – тут хоть какая-то отдушина. У баронов тоже около десяти тысяч душ, но нет городов. Зато есть замки, а в нашей степи это крепости, пусть и не такие мощные, как Пуэбло. Баронство – это замкнутая система, которой почти не нужны в расчётах деньги. Зерно – своё. Овёс и жрачка для людей – свои. Кони свои пасутся, как и коровы. А это кожи, это доспехи, одежда. Оружие куётся в своих кузницах. Рыцарь служит бесплатно, за еду, которая у барона (и рыцаря) есть. На продажу в Аквилею идёт зерно, на вырученные деньги закупается железо... Всё, в остальном баронства самодостаточны, государства в государстве. Гвардия обходится сильно дороже баронского воинства, то есть бароны могут выставить значительно больше бойцов, чем я со своего домена.

  Баронств у нас двадцать одна штука, и одно виконтство. Почти столько же, сколько округов в моём домене. И хотя отцу все намекали, чтобы остальные земли раздал баронам, мне даже отсюда кажется это неправильным. Если б гады служили как полагается, и мобилизовались вовремя – да, было бы круто. Но они как раз подводят, а гвардия нет. Гвардия дороже обходится, но в ней я по крайней мере уверен.

  – ...Общий доход с учётом всех сборов составляет около двух тысяч солидов, или пятидесяти тысяч лунариев, – заканчивал лекцию по географии и экономике Ансельмо. – Общие расходы на содержание гвардии – восемьдесят четыре тысячи лунариев.

  Блеять! Две с половиной тысячи дружины стоят в полтора раза больше дохода графства! Ну, там ещё сколько-то пехтуры на фронтирах и башнях, и стража пяти моих городов, но пехота очень скромную статью расходов занимает.

  – Но это не всё, – не унимался казначей. – Тут не учтены расходы на фуражировку и питание войск. Только содержание. Вместе со снабжением получается около ста тысяч. Как раз столько нам и даёт король – пятьдесят наших, пятьдесят его.

  – Две с половиной тысячи плюс пехота и некомбатанты... – Из моей груди вырвался вздох. – А по баронам что?

  – Номинально столько же, две с половиной тысячи, ваше сиятельство. Но фактически смогут и три, и, наверное больше – этого я посчитать не могу, нет информации.

  Три тысячи дармоедов. Но дармоедов обученных! Бароны себя любят и о СВОЕЙ безопасности заботятся.

  Пять тысяч. Как уже вспоминал, вся Русь могла выставить на Куликово поле то ли в два, то ли в три раза больше. Но с другой стороны, король франков мог выставить сорок тысяч. Правда речь о всём королевстве – наш король сможет не меньше. А пехота тут в принципе не нужна – её конями затопчут. Пехота тут караульной службой занимается, стены охраняет, замки. Её мало, и содержание раз в пять, а то и в десять меньше, чем у рыцаря.

  'В любом случае, это дохрена, Рома! У тебя крутое графство!' – произнёс граф во мне.

  'Угу, у меня графство-банкрот, Ричи' – парировал я.

  Хотелось ругаться. Очень хотелось. Я могу выставить на поле боя колоссальные силы. Но половину этих сил оплачивает вскладчину королевство.

  'Ну да, платят, и будут платить. Зато твои соседи могут выставить от одной до трёх тысяч, а ты пять. Правда, если откроешь границу, но так и они всех сразу не выставят. Чего хандрить, спрашивается?'

  'А ты хоть раз транш от короля не получи – поймёшь'! – снова парировал во мне Рома.

  М-да. Ладно, общий концепт понял, как и понял, о чём должен в первую очередь думать толковый попаданец. Он должен думать о двух вещах: о безопасности, то есть как сделать так, чтобы у тебя было крутое войско, которое может защитить тебя, твоё население и ништяки в твоих деревнях и замках. И о том, где, блять, взять денег! Много денег! Капец много денег! Примерно половину бюджета немаленького и небедного графства на очень плодородных землях!

  – Хорошо, Ансельмо. Я тебя понял, – оборвал я, махнув рукой: 'Заканчиваем'. – Иди, мне надо подумать. Свитки оставь.

  – Ваше сиятельство, – замявшись, произнёс он, – вы понимаете, что я вам верен и предан, и понимаете, почему. И потому буду откровенен, и скажу как есть, невзирая на ваш юный возраст. Если вы не поедете в этот же год в столицу, и не выбьете из короля и герцогов ещё денег, мы разоримся. Подумайте об этом.

  – Конечно, Ансельмо. Подумаю. Иди. – Снова махнул рукой. – Свитки оставь, наоборот, найди тут отчёты за прошлый год – сравню.

  Как я и думал, такой пессимизм у квестора был вызван падением численности крестьян. Эпидемия взяла своё, и в этом году у меня будет меньше рабсилы на полях, а значит меньше урожай. Без дополнительных дотаций из Центра графству каюк. Но в Центре тоже была эпидемия, и королю будет сложно выбить с герцогов дополнительное бабло. Дай бог выбьет ту же сумму. Если он и в лучшие времена не мог, то теперь...

  ...А тут ещё и степняки могут напасть. В прошлом году не напали, значит в этом вероятность повышена. Мля-ать!

  Изучая свитки со статьями расходов, в самом низу узрел графу, которую Ансельмо особо не расписывал. Возможно ввиду того, что я как бы должен хорошо знать её. И ведь и правда, даже по опыту Роминого мира знать должен. Это была церковная десятина.

  Нет-нет, платилась она не золотом, пардон, солидами. И не серебром, то бишь лунариями. А тупо зерном. Десятой частью урожая. Всего, и моего, и крестьянского. Но ввиду того, что Церковь не имеет своих мытарей, для неё десятину собирает феодал, после чего сам отправляет на склады своей епархии. Наши находятся в Овьедо, в Бетисе. Я собираю зерно, но оно не моё, оно божье. М-да, подумаем над этим вопросом. Кажется я понимаю наше правительство, когда они используют слово 'секвестирование', и даже знаю, с чего можно начать. До осени, до сдачи зерна, ещё полгода, время обдумать этот параграф бюджета есть.

  Мозг кипел – с Ансельмо я провёл больше трёх часов, и часа полтора изучал свитки после сам. Решил разгрузить мозги и оценить, что же мне такое досталось, в смысле кабинета? Я же первый раз в нём сидел на хозяйском месте. И начал лазить по ящикам рабочего стола

  Так, бумаги... Ещё бумаги... Ну, в смысле пергаменты – до бумаги тут не дошли, а я про неё знаю только то, что делают её из дерева, и для изготовления используют концентрированную серную кислоту (убейте, не знаю для чего именно). Ага, долговые расписки – я ещё и денег кучу должен. Солидов пятьсот, рассрочка... Так, потом подумаем. А тут мне должны. Кажется, это что-то из серых схем с Аквилеей и Санта-Магдаленой, нашими городами его величества, закрывающими реку. Уточню у Ансельмо.

  А это что? Шкатулка. Внутри драгоценности. Круть! Но я в них не шарю – Отложить, потом Астрид попрошу оценить стоимость. А это что? О, технические вундервафли! Нижний ящик был забит ими.

  ...Я настолько прифигел, доставая вещь, лежавшую в отдельной шкатулке в самом дальнем конце нижнего ящика, что замер с открытым ртом. Перед этим вытащил и положил перед собой вначале компас. Что, его местные не знают что ли? Странно. Затем... Секстант? Кажется, да. Или это астролябия? Вспомнить бы их различие. Уточню на досуге как пользоваться, что-нибудь да вспомню. Далее была... Подзорная труба. Плохонькая, хреновенькая, стёкла мутные, да и приближение... Раза в три-четыре – я выглянул через неё в окно, на уже свободные от снега унылые серые луга. Но следом в ящике лежала эта шкатулка, а в ней сверху вот эта трубка... С ручкой. И спусковым крючком. Заканчивающаяся раструбом. Материал – золотистая, но местами почерневшая от нагара бронза.

  Я вытащил, внимательно осмотрел. Проверил действие механизма – работает. Прицелился в дверь, нажал на спуск. А, вот сюда должен фитиль вставляться. На эту полочку. И гореть. И при нажатии спуска поджигать порох через вот это маленькое отверстие. Кажется, запальное? М-да.

  Под трубкой лежало два мешочка из прочной ткани. В первой был насыпан чёрно-бурый порошок. Во втором несколько круглых неправильной формы тяжёлых свинцовых шариков.

  ...Передо мной на столе лежал пистолет. Точнее пистоль. Фитильное огнестрельное оружие века шестнадцатого-семнадцатого. В кабинете отца, типичного ничем не выдающегося местного феодала по прозвищу Харальд Чёрная Молния, умершего три месяца назад и не могущего ответить на вопросы.