Текст книги "Ангел с пламенными крыльями-1 (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2. Предварительные итоги (часть 1)

Первым делом мы направились в развлекательный центр. Работала там другая смена охраны; нужная, что стояла на посту в день инцидента с Тигренком, будет только послезавтра. Так что облом – пока ожидаем.

После я приказал ехать к таинственному (для меня) 'парню' Беатрис. Тот был дома (а куда он пойдет с загипсованной рукой), сидел за терминалом, присутствуя на своем же школьном уроке виртуально.

Разговор с ним описывать неохота – оставил тяжелые впечатления, несмотря на слащавые улыбки, мате, которым сразу угостил и клятвенные заверения о сочувствии 'бедной девочке'. Как и признание со взглядом в пол, что да, трус, что отозвал заявление, 'но вы же сами понимаете'.

Но смутило меня не это. Смутила его постоянная игра, неискренность. Фальшь в жестах и словах. Причем фальшь тонкая, которую Марина, например, не заметила.

– Хуан, ты его не знаешь, – качала она головой, когда мы ехали в машине после похода 'в гости'. – Он всегда такой. Это мнительность и недоверие к людям вообще, а не в частности.

Возможно. Вот такой я недоверчивый, особенно к людям. Но интуиции тем не менее верил больше, чем Марине. А потому, тщательно всё взвесив, произнес:

– Мия, запиши в журнал, данный объект будет проходить у нас по делу под кодовым именем 'Иудушка'.

– Уверен? – хмыкнула Сестренка. Тоже не была уверена в моей правоте.

– Абсолютно.

– Кодовое имя, это как я – 'Пантера'? – фыркнула Марина.

Я кивнул.

– То есть, хоти, не хоти – все равно не измените, даже если носителю ОЧЕНЬ не понравится?

Вопрос риторический.

– Ну, Хуан, не ожидала! – картинно закатила она глаза.

Я лишь отрешенно пожал плечами. Обсуждать свою интуицию с кем бы то ни было не собирался, и тем более с нею. Я могу ошибаться, но мальчик этот останется Иудушкой до конца дней. Вначале в нашем отчете (который девчонки должны будут официально подать – они же в командировке), а после во всех базах данных, связанных с дворцовой стражей, корпусом телохранителей, и, скорее всего, департаментом безопасности. Слишком неискренними были глаза парня, когда он описывал, как ему жаль. И слишком уж уверенно рассказывал на мой прямой вопрос, что да, ему всегда нравилась эта девочка, и он готов помочь ей 'даже в этом...'

– Надо найти его медкарту – что они там ему отбили. И отбили ли. И проверить перелом, – вновь произнес я.

– Есть у него перелом, – покачала головой благоверная. – За это я ручаюсь.

Ну да, она медик, ее не обманешь. Хотя, что перелом настоящий, я и сам был уверен. Но почитать Иудушкино дело хотелось все равно.

– А остальное? В какой больнице вы были?

– Вначале в местной, сто сорок четвертой. Потом... – Она замялась. – Потом Беатрис перевели ко мне в академию.

– К тебе? – не понял я.

– У нас отличное отделение гинекологии, – пояснила она. – Военные врачи должны уметь всё, там мы тоже проходим практику.

– Там клиника, как раз по патологиям, – добавила, чуть помолчав. – Как бы сама по себе, хоть и под вояками – в двойном подчинении. И это военный объект, кого попало на территорию не пускают.

Всё ясно, сработал фактор того, что они – охраняемые особы.

– А почему не сразу туда?

– Сразу у нее кровотечение началось, – покачала Марина головой. – Повезли в ближайшую больницу. Двое суток она пробыла там, потом перевели.

– Почему двое суток?

– Боролись. И за нее, и за ребенка. – Марина сжала кулаки от досады. – А ко мне повезли уже так, на терапию. На восстановление.

– А могло быть, что, повези ее в другое место, ребенка бы спасли? – задал я со вчера мучивший вопрос. – Туда, где патологии, где врачи лучшей квалификации?

– Всё может быть, – грустно вздохнула девушка. – Но теперь нечего об этом говорить. Случилось так, как случилось, и мы не властны изменить что-либо. Одно могу сказать по своей части, как медик: ничьей вины в этом нет. Врачи сделали всё, что могли. Все врачи. Настоящие виновники только эти уроды, и больше никто.

Насчет 'больше никто' я сомневался, но озвучивать сомнения время не пришло.

– Куда теперь? – Это Роза с переднего сидения.

– Давай к этому, кабаку... Ну, где ваш эскадрон собирается, – кивнул я на Марину. – Посмотрим в глаза Карлосу. Думаю, ОЧЕНЬ многое прояснится.

* * *

Трехэтажное строение ночного клуба. Настоящего клуба, работающего круглосуточно, как и все ночные клубы. Рядом, примыкая к нему, располагался небольшой комплекс офисных зданий пошиба 'ниже среднего', а то и 'для откровенных неудачников'. Ведь откровенным неудачникам тоже нужны офисы. С обратной, стороны двора, просторный по площади ангар – комплекс по ремонту и сервису машин. Вроде всё обычно, глаз ничего не настораживает...

...Но, по словам Марины, офисный комплекс только на вид обшарпанный. Внутри там 'всё круто'. Он и есть сердце эскадрона Северного Боливареса, надводная его часть.

Ангар в пяти метрах от офиса – отличное прикрытие для гаража банды. Под коммерческое назначение там отведены от силы половина территории и мощностей; вторая половина отдана тому, ради чего ангар собственно построили. Это не единственный гараж банды, но занимает важную роль ввиду близости к 'офису'.

Ну, и собственно клуб, имеющий прямые подземные переходы в офисы и гараж, так же имеющий ряд помещений, числящихся 'хозяйственными', в обычных клубах отданных под коммерцию. Клуб для банды – прикрытие для любых сделок, место отдыха, место... Да мало ли для чего может служить ночной клуб территориальной банде? Причем с точки зрения обывателя, это самый безопасный клуб в районе, так как у себя дома ни один вменяемый человек, а тем более бандит, гадить не будет. Порядок там всегда такой, что позавидует королевский Дворец Торжеств во время празднования дня рождения монарха.

Рамка металлоискателя при нашем проходе пискнула, но ввиду некондиционного времени, когда посетителей практически нет (и бандиты 'спят', отходя от важных бандитских дел, и мирным гражданам есть чем заняться), на охране стоял всего один пацанёнок, да и тот дохляк. Причем дохляк сонный, заторможенный. И когда сей представитель гордой профессии попытался броситься нам наперерез, Роза (я уже успел проскочить первым) вынесла его плечом, попутно освободив кобуру и ладони парнишки от явно не нужных ему пистолета и дубинки:

– Мальчик, свободен!

Мальчик не стал дергаться. Честно остался на месте, активируя связь. И когда мы вошли в пустой главный зал с перевернутыми стульями на столах и моющими пол двумя девочками-гастербайтерами из Юго-Восточной Азии (при виде нас, кстати, быстро-быстро куда-то девшимися), нас уже ждали четверо с оружием. Это явно была 'группа быстрого реагирования' – сна в их глазах ни грамма.

– Привет, – улыбнулся я тому, кого вычленил, как старшего. – Нам нужен Карлос.

Тип бросил взгляд мне за спину, на Марину и девчонок. Узнал.

– Его здесь нет, – ехидно улыбнулся в ответ. – Так что можете идти, мы вас не задерживаем.

Нет, так мы не договаривались.

– Парнишка, мне нужен Карлос, – подчеркнуто спокойно повторил я. – Или кто-нибудь из ваших главных. Давай, зови.

Спиной почувствовал, как сзади к нашей компании приблизилось еще четверо. И все наверняка вооружены. И явно не огнестрелами.

– А я сказал, вы не по адресу. – Тип еще более ехидно скривил рот. – Выметайтесь, и я сделаю вид, что вас не было.

– Чико, мальчики не понимают испанского, – ухмыльнулась сзади Паула.

– Точно! – подтвердил я.

– 'Чико'? – Тип презрительно скривился. А тем временем со стороны лестницы на второй этаж подбежало еще трое парней, и тоже с оружием в руках.

– А тебе что-то не нравится в обращении 'Цыплёнок' к мужчине со стороны женщины? – парировал я. – Мне, например, нравится. Хотя мужчинам бы я такое обращение не простил. Ну, а тебе было бы приятно, если бы я назвал тебя 'Цыплёнок'? А, цыплёнок?

Гомосексуализм в мире криминала... Нечто позорное, неприкасаемое. Участь гомосеков в тюрьмах Венеры, да и Латинской Америки в целом, незавидная. И данное оскорбление бойца эскадрона в обычных, стандартных случаях смывается только кровью.

Я его оскорбил, вывел из себя. Но случай у нас не был стандартным, и тип сдержался. Но 'поплыл'.

– Я сказал, валите отсюда, придурки! – зло прошипел он.

– Петушок нервничает... – покровительственно усмехнулся я. Собеседник побагровел. – Я сказал, зови старшего, дубина!

Тип взял себя в руки. Видно достаточно умудренный опытом, чтоб уметь хотя бы примитивно мыслить. Но только примитивно. Ибо ни звать кого бы то ни было, ни уступать ребята изначально не собирались.

Есть такой сорт людей, не понимает политики переговоров в принципе. Для них если они сильнее – надо давить. Если ты – уступать. Третьего варианта просто нет. И к нам ребятки изначально отнеслись, как к слабым (причем будем откровенны, не без оснований), и потому не желали разговаривать. Всё это я прочел в его глазах, и понял, что уйти без показательных выступлений не получится.

Ну что ж, так даже лучше. И мне, и девочкам нужно срочно выпустить пар. А даже если и убьем кого – не страшно, зачтется как показатель нашей силы, лишний козырь в дальнейших переговорах. Марина что делать проинструктирована, с девчонками сценарии действий и коммуникации отработаны до автоматизма, что стрелять стараться по конечностям, все знают...

– Придурок, ты не слышишь, что тебе говорят? – с силой толкнул я типа, схватив за грудки. Сейчас требовалось не оскорбление, а обострение. – Быстро зови сюда старшего! Который правомочен отвечать на важные вопросы! Карлос это, нет – мне фиолетово!

Послышалось несколько 'у-у-и-и-и' – активируемых игольников. Парни нервничали. Но я был без оружия – стрелять они не станут. Пока.

Переговорщик видел перед собой человека, считающего себя вправе повелевать. Но диссонанс в его голове не желал признавать за мной такое право, потому он всё же не уступил.

– Даю вам десять секунд на то, чтоб убраться, – картинно предупредил он меня – видно, цирк надоел. Вытащил из кобуры свой игольник и начал демонстративно, играя на публику, то есть своих, считать:

– Десять! Девять!..

При счете 'пять' я ускорил сознание и подался вперед и вбок, перехватывая его ствол, самого противника роняя через себя, дабы, если что, прикрыться его телом. В падении успел развернуться и дать короткую очередь вправо. Повезло, прошил предплечье только начавшего вскидывать оружие его напарника.

За моей спиной всё тоже пришло в движение. Кто-то из девчонок толкнул Марину в сторону, после чего весь наш взвод в полном составе начал на первый взгляд хаотичные, но на самом деле точно выверенные и отработанные на полигонах движения. Мы называли это 'звездой'. У каждой из девчонок в этом построении был свой сектор обзора, каждая поддерживала напарниц рядом. И все вместе они, словно лепестки одного цветка, или бабочки, разлетелись в стороны от мнимого центра 'звезды', постоянно двигаясь и меняя позиции. Не давая противнику, ошеломленному скоростью атаки и хаотичностью, прицелиться.

Тр-р-р-р! Тр-р-р-р! Т-р-р-р-р-р-р-р! Послышались тихие трели игольников, кое-где противные звуки царапания при проникновении игл в металл. Секунда, две, три...

...И всё закончилось. Я успел сделать ещё лишь одну очередь, по другому противнику справа. После чего поднялся и с силой зарядил переговорщику носком ботинка по ребрам:

– Я тебе сказал, сука, зови главного! Всех вас, нахрен, положим! Сказал?

Тот что-то невразумительно замычал. Т-р-р-р. Т-р-р-р! Это Сестренки добили кого-то особо резвого. Вокруг волной прокатились стоны, крики и мат в наш адрес, но, кажется, 'двухсотых' нет.

Еще удар. И еще.

– Бегом зови, я сказал! Какого разлегся?

А что, с таким контингентом только так и надо. Зато в следующий раз он даже руку мне пожмет, как уважаемому человеку. Ну, вероятность этого существует.

– Счас!.. Счас!.. – Кажется, по скуле ботинком я ему зарядил слишком сильно – с дикцией у парня какое-то время будут проблемы. Но никого вызывать ему не пришлось – кавалерия подоспела сама по себе.

– Опустили оружие! – успел бросить я девчонкам.

Десять человек, – подстчитало подсознание. – Одиннадцать. Все не в форме, без доспехов, одеты кто во что горазд, но в довольно надежные практичные вещи. Десять со скорострельными винтовками в руках, направленными в нашу сторону, один впереди, с видом повелителя вселенной, без оружия – 'решающий'. Шли они со стороны барной стойки, из расположенной за нею сбоку подсобки, а скорее перехода в 'офисы'.

Когда подошли ближе, я понял, что несмотря на иглометы, самым опасным в компании был безоружный. Почувствовал его Силу, ауру. Биоэнергетик. Причем очень сильный биоэнергетик...

...Вкалывающий на криминал. Жаль.

– Это Шаман, – пояснила Марина, которая на тот момент поднялась и встала рядом. – Шаман, не стреляйте! – обратилась она к нему, подняв руки кверху. – Мы не хотим войны!

– Шаман? – Я непроизвольно хмыкнул – прозвище ему шло.

– Вы назовете его должность 'оперативный дежурный'. Не самый главный, но очень важный. И еще, он вуду. Будь осторожен.

Вуду? Я про себя рассмеялся – стоило догадаться.

– Марина, не объяснишь, что происходит? – встал в десяти метрах от нас и соблюл приличия вопросом этот вуду. Виды парней с простреленными конечностями и нас без единой царапины, доказали ему наше право тут находиться, мы благополучно перешли на следующую стадию дипломатического общения.

Я сделал шаг вперед, демонстративно бросая предварительно деактивированный игольник на пол:

– Мы пришли поговорить с человеком, который может ответить на некоторые наши вопросы.

Тем временем парни с винтовками полностью нас окружили, встав на приличном расстоянии, взяв на прицел всех, включая Марину. Теперь рыпаться нельзя, но это больше и не нужно.

– Мы не отвечаем на вопросы, – покачал головой колдун.

– Хорошо, не вы, – согласился я. – Тогда веди к тому, кто отвечает. Или нам нужно положить тут вас всех, чтобы до вас дошло, что мы не шутим и не отступимся?

Шаман внимательно оглядел побоище, через прищур оценил стенания моего бывшего собеседника, как раз отползшего в сторону, с линии огня, и, держась за живот, поднявшегося на ноги. Указал рукой себе за спину, дескать, быстро вали в 'офис' – что тот и сделал.

Остальные были в худшей форме, но при виде того, что всё еще не закончено и чего достиг накал страстей, предпочитали не светиться, слившись по возможности с окружающим пейзажем.

– Хорошо, спрашивай, – 'разрешил' он. Взмах рукой – и его орлы нехотя, но опустили винтовки. Мои девочки по знаку Кассандры так же поступили с игольниками, убрав их кто в кобуру на поясах, кто в наплечники под 'рабочими' серо-стальными стандартными пиджаками хранителей.

– Мне нужен Карлос, – улыбнулся я, заходя на второй круг. – Хочу поговорить с ним с глазу на глаз.

– Карлоса нет, он уехал, – совершенно честно покачал головой негр. Я про себя выругался – этот тип не врал. – Что еще?

– Почему вы не защитили Беатрис Санчес? Ваше руководство имело разговор с сеньорой Гарсия (тут я не блефовал, Мишель призналась в этом как-то в неформальной обстановке, то бишь на тахте в каморке) – и вас предупредили, что вы отвечаете за эту семью.

– На нее напали не мы. А почему ее не защитили вы... – Негр ехидно усмехнулся, и усмешку его лавинообразно начали повторять все пришедшие с ним бойцы.

– Это ваша территория, – упрямо качал я головой, чтобы соблюсти формальности. Этот момент я ему припомню позже... Надеюсь, припомню. Но задел нужен. – И вы ответственны за всё, что на ней происходит. И этот пункт входил в условия договора.

– Я не могу отвечать за капитана, – вновь мило и совершенно искренне улыбнулся негр, – но скажу за себя, как вижу. Да, не выполнили. И что вы нам сделаете? Что вы вообще способны делать, кроме как угрожать?

Меня взяло зло, и потребовалось несколько долгих-долгих секунд, чтобы прийти в себя, обуздав ярость. Ведь он прав, черт побери.

– Когда уехал Карлос? – продолжил я допрос.

– Давно. – Негр понял, к чему я клоню. – В тот день в городе его не было. Однако если бы и был, ничего бы не изменилось. Он не имеет к этому делу отношения, я знаю точно, как и знаю, что Карлос не пошевелил бы пальцем, чтобы помочь той шлюхе.

Что ж, возможно так и есть. Но судить о виновности или невиновности человека буду сам, и только после личной встречи.

– Как гаучос оказались в вашем торговом центре, на вашей территории? – продолжал я. – Только не говори, что приехали попить пиво, что в Северном Боливаресе оно вкуснее.

– Нет, не скажу. – Шаман замялся. Было видно, говорить ему не хотелось. Но с другой стороны, я доказал право спрашивать, а информацию, которой владел, он не считал секретной.

– Они приехали сюда за блядями, – наконец, произнес он.

Я нахмурился.

– За шалавами, шлюхами. Девками, – пояснил 'оперативный дежурный'. – Среди них был Марио Сколари, сын сестры команданте Антонио Сколари, того самого.

– Того самого? – не понял я. Ну, не слежу за новостями криминального мира.

Шаман меня понял, вновь усмехнулся, на сей раз покровительственно.

– Человек Пепе Толстой Бочки. Под ним треть производства дури планеты.

Про Пепе вроде слышал, но краем уха. Треть планеты... Однако, характеристика лестная!

– И что забыл племянник такого важного человека в Северном Боливаресе? – добавил я в речь немного иронии. – Или одно происхождение позволяет ему выбирать, из какого именно района он хочет шлюх сегодня, из какого завтра?

– Ходят слухи... – Шаман картинно обернулся, демонстрируя... Нет, не что боится, а что это именно слухи, и он не отвечает, правда это или нет. – Ходят слухи, что Марио – 'голубых кровей'. Пидарок то есть. И дядя поставил ему задачу доказать всем, что это не так. Вот он и ездит по районам, демонстрирует, что у него всё в порядке с ориентацией, в меру отмерянных ему умственных способностей. И своим демонстрирует – вон, сколько народу с собой притащил – и чужим. То есть нам. Чтобы все-все знали. Еще говорят, в паре других районов на него уже ненадолго открывали дела за групповое изнасилование, причем совсем недавно. Но мало ли что люди говорят!.. – иронично вздохнул он. – Оно ведь знаешь, сколько у известных людей завистников?..

– Особенно у племянников известных людей... – Кажется, я слишком сильно сжал кулаки. Негр это заметил, покровительственно растянул губы: 'Щенок, а туда же!'.

Но доказывать что-либо этому 'оперативному дежурному' я не собирался, да и бесполезно это.

– И что бы вы потом делали, после его ухода? Ну, с теми 'девками', на которых эти гаучос продемонстрировали бы ориентацию?

Шаман безразлично пожал плечами.

– Денег бы дали. Много денег. Сколько им и не снилось. Наших-то там не было, – взгляд на Марину, словно давая понять, была б ты нашей – сестру б оттуда эвакуировали, – а с простых чего взять? Не убудет с них! Кто ж знал, что эти уроды на беременную позарятся!..

Тут сжал кулаки уже негр, чем незримо поднялся в моих глазах. Да, бандюк. Да, подонок. Но подонок с принципами.

– Ладно, ребятки, предлагаю следующее, – произнес он. – Я человек маленький, ничего не решаю. Но как только приедут Карлос и капитан, сообщу и устрою вам встречу. У меня еще остался ее номер, – кивок на Санчес.

– Заметано, – кивнул я. – Тогда еще вопрос. На закуску. Не по теме.

– Давай. – Шаман расплылся в предвкушающей улыбке.

– Если ты не правомочен решать, почему же ответил на наши вопросы? Насчет гаучос и всего такого?

– Так об этом каждая собака, каждый бомж в теплопроводе знает, – ухмыльнулся собеседник. Ждал этого вопроса, сволочь колдовская. – Я же говорю, скандалы вокруг Марио во МНОГИХ соседних районах были. Это всё, или еще вопросы?

Я покачал головой.

– Нет, наверное. Пока достаточно. Жду звонка. – Развернулся и зашагал к выходу. Бойцы эскадрона с винтовками в руках передо мной расступились, девчонки же через пару секунд потянулись следом.

В машине я грязно выругался. Хренов сын команданте! Хреновы бандеры! Хренов эскадрон Северного Боливареса! Гаучос эти, опять же, хреновы!..

– Хуан, коммутатор, – произнесла Паула, активируя салонную электронику.

Я спустил на глаза визор, проверил. Два сообщения на два недозвона. Перед переговорами от греха отключил прием – чтоб не отвлекал.

Первое от Фрейи. 'Хуан, я свободна, что хотел?'. Второе – от ее высочества принцессы Алисии. 'Чико, это невежливо не отвечать на звонок. Приезжай прямо сейчас. В час дня у меня совещание, после него мне будет не до тебя. Пропуск на охране.

– Куда ехать? – Это Маркиза, севшая за штурвал.

– Погоди. – Я набрал номер ее высочества.

– Слушаю? – ответила она спустя долгое-долгое время, с минуты две, когда я собрался сбрасывать.

– До обеда не успею, – произнес я без приветствия.

– Тогда только вечером, после пяти-семи часов. Я позвоню.

И рассоединилась.

Что-то не везет мне сегодня на разборки. Ну, да ладно. Второй абонент.

– Фрей, привет, – воскликнул я, когда на том конце ответили. – Занята?

– Привет?.. – Удивление в голосе. – А что ты хотел?

– Чтобы ты организовала мне встречу с одним человеком. Сможешь?

– Смотря что это за человек. – Пауза. – Хуан, ты во что-то влип?

– С чего ты взяла?

– Ты мне еще никогда не звонил. ТАК не звонил. И ни о чем не просил.

– Всё когда-то случается в первый раз, – философски заметил я. – Не совсем я, не совсем влип, но от твоей помощи не откажусь. Поможешь?

Вздох.

– Хорошо. Что за человек?

– Себастьян Феррейра.

На том конце долго висело молчание. Удивленное, я бы даже сказал изумленное. Наконец, робкий голосок:

– Хуан, что случилось? Что ты натворил? Или это он?

– Мышонок, – я картинно вздохнул, – если бы кто-то из нас что-то натворил – ты бы узнала первой. Нет, мне просто нужно встретиться с ним и кое о чем спросить. Лично.

– А драться не будете? – бросила она с шуткой, но веселостью эта 'шутка' не пахла.

– А смысл? – фыркнул я. – Ты все равно будешь моей через время, как бы он ни пыжился. Это ничего не изменит. Нет, просто поговорить хочу.

Она обреченно выдохнула.

– Ладно, договорились. Ты где? Правильно понимаю, не на базе?

– Правильно.

– Тогда подходи к вашим космонавтам, будем возле них через пятнадцать-двадцать минут.

Я про себя вновь выругался.

– Подождёте нас там минут двадцать-тридцать?

Пауза. Осознание. Уступка.

– Ладно, что ж с тобой делать!..

Рассоединилась.

– К космонавтам, – бросил я Маркизе. Машина тронулась. Ну, хоть в этом повезло – не надо ждать и бегать.

* * *

– Ты действительно думаешь, что это он? – спросила Паула, когда мы уже подъехали, узрели 'Инспирасьон' ее высочества и машины охраны, и, опасно развернувшись (не по правилам), припарковались чуть спереди.

Я устало покачал головой:

– Семьдесят процентов, что не он. Самому ему такое сделать не позволят. А сына дон Октавио, если он стоит за этим, в чем я тоже сомневаюсь, точно не подставит. Кого угодно, но не Себастьяна.

Марина смотрела на нас выпученными глазами, пытаясь приобщиться к уровню полета обсуждаемых нами вещей. Молчала – и правильно. Это только одна из версий, и я не исключаю, что верной окажется вообще 'левая', о которой я в данный момент даже не думаю.

– А тридцать процентов? – растянула губы огненный демон.

– Форс-мажоры. Невозможно контролировать всё и вся. Даже Октавио Феррейра это не под силу.

Подняв люк, я вылез из машины. Паула выбралась следом и уверенно пошла за мной.

– Лапуль, там достаточно охраны. Они не дадут нам сцепиться, – протестующе обернулся я.

Словно горохом в стену.

– Знаю я ту охрану. – Она презрительно скривилась. – И как они относятся персонально к тебе – тоже.

Перед глазами предстала картина нас, сражающихся с хранителями Оливии после мордобоя с Фрейей. Что ж, ее высказывание не лишено логики, а значит, отговорить напарницу будет практически невозможно.

– Да и про приступы не забывай, – напомнила она. – Если окажется, что это те тридцать процентов, то лучше быть рядом мне, а не им.

И с этим не поспоришь. Что ж, я глубоко вздохнул и кивнул.

– Ладно. Но держись сзади, на расстоянии. Знаешь кодекс ведения переговоров кабальеро?

Она улыбнулась – естественно, знала. В этом на нее положиться можно.

– А ты куда? – Глаза мои вылезли на лоб. Рядом с красноволосой уверенно встала и Марина.

– Это моя сестра, Хуан. Я тоже хочу посмотреть этому подонку в глаза, – отрезала она.

– А с чего ты взяла, что это подонок?

– У меня свои источники информации. – Она нахмурилась, и я понял, разговор окончен – она всё решила.

Впрочем, Себастьян персона публичная, и наверняка даже в открытой прессе про него много нелицеприятного. А 'по секрету' в медакадемии, специализированном заведении, единственном на всю страну, можно узнать и то, чего в новостях не бывает – очень уж разные там работают и учатся люди.

– Допустим. Но какой в этом смысл? У тебя что, экстрасенсорные способности прорезались?

Я говорил с усмешкой, но ее не проняло.

– Называй как хочешь, но врач обязан быть проницательным. Я пойму, Хуан.

Из груди вырвался обреченный вздох. Ладно, эту тоже, похоже, не переубедишь. Беглый взгляд на Кассандру у люка – та лишь развела руками: 'Чико, а от меня ты что хочешь? Я тебе что, жандарм?'

Впрочем, буду объективен, как психолог сеньорита Санчес очень даже хороша. Меня вот в своё время на ноги поставила... Пусть идет.

– Присмотри за ней. – Это Пауле. Развернулся, и, стараясь идти степенно, как и положено внуку адмирала Веласкеса и племяннику королевы, направился к стоящим невдалеке Фрейе и Себастьяну.

Ее высочество выбежала чуть вперед:

– Хуан, что происходит? – Глаза её были полны тревоги. Видно, юный герцог хранил молчание, ничего ей не рассказывая. Хотя сомневаюсь, что ничего не знает. Кажется, у него мозгов больше, чем я думал изначально.

– Всё в порядке. – Я успокаивающе улыбнулся и уверенно отодвинул принцессу в сторону, сделав еще несколько шагов.

– Хуан, я серьезно. И почему здесь эти... Эти! – Она закусила губу, не найдя соперницам (а чего уж говорить, обе ее прямые соперницы) эпитетов.

'Эти' шли немного сзади. Услышали ее, но не отреагировали – такая мелочь была выше их.

– Мышонок, подожди немного? – кисло улыбнулся я и вновь оттеснил ее в сторону. Подошел к юному герцогу.

Мы замерли в молчании. Он оценивал меня, я – его. Да, мы встречались пару раз, и оба – эпизодически. Но теперь настало время целенаправленного разговора, и стоило прочувствовать друг друга как можно лучше. От этого будет зависеть тактика и стратегия наших действий не только сейчас.

Например, стоя и глядя Себастьяну в глаза, я неожиданно понял, что несколько недооценивал этого типа. Это не полудурок с голубой кровью. Да, немного (а может и много) нервный, несдержанный. Да, на всех, кто ниже (а это почти все вокруг) смотрит с презрением. Но при этом умный и силён духом, умеет ждать и добиваться целей, когда это действительно надо. А еще...

А еще я увидел взгляд, который он бросил на ее высочество. Один этот взгляд стоил нашей сегодняшней встречи.

Она на самом деле небезразлична ему, это не глупое желание 'закадрить' инфанту, обеспечив этим себе безоблачное будущее, а семье главенствующее положение на политической арене Венеры. Он ее любит, готов ради нее на всё и...

...И унижается перед нею в попытках удержать. То есть делает то, чего делать категорически нельзя. Эта тема была одним из первых уроков Катарины, и после многочисленных наблюдений блестяще подтвердилась эмпирически.

То есть, она вытирает о него ноги, не ценит, хотя, возможно, тоже не совсем равнодушна. И тут появляюсь я, весь такой на белом коне, и делаю противоположное – подчиняю ее высочество себе, плевав на её властные замашки и статус. И она в ответ, что естественно, загорается ко мне огнем интереса.

То есть я, без роду и племени, плебей, голытьба... Ставлю принцессу, аристократку, девушку его мечты, перед которой он ползает на брюхе, на землю, и рулю ею, как хочу, плевав на её собственные попытки что-то мне противопоставить. Те, от которых он вьётся вьюном и стелется, не в силах сказать слова против.

Да, это ненависть. Лютая. Такое не прощается, ибо о настоящих причинах, о своей слабости, подобные люди никогда не признаются. Утопить меня теперь будет для него идеей фикс – только так он сможет оправдать перед собой себя и свою стратегию, только так сможет вновь обратить на свою персону взор принцессы.

И значит, мы с ним будем врагами. Из нас выживет только один, и это не метафора. Конечно, настолько далеко зайдет не сейчас, позже... Но он не отступится, пока не уничтожит меня, а я, соответственно, не могу не обезопасить себя, превентивно не уничтожив его.

Повторюсь, это будет нескоро, пока мы оба – сопливые щенки, не дотягивающие на шахматной доске планеты даже до пешки. Но время штука беспощадная, и когда-то наши дорожки пересекутся.

– Всех собрал? – улыбнулся Себастьян, многозначительно посмотрев мне за спину, где стояли девчонки.

Я на автомате покачал головой и произнес:

– Нет, еще две. Ну и, само собой, Фрейя.

Фрейя рядом с нами напряглась.

– Изабелла и Сильвия? – уточнил Себастьян.

Я нахмурился. Первое попадание выбило из колеи – информированный сукин сын! Однако каким боком упомянута его сестра? Она здесь при чем?

– При чем здесь Сильвия? – озвучил я вопрос.

– А, ну да, ну да... – Он покровительственно покачал головой. Конечно. Гортензия. Как я мог перепутать!

Хрена с два он что-то перепутал! И мне эта 'оговорка' не понравилась.

– Мальчики, вы о чем? – не выдержала ее высочество. – И при чем здесь Изабелла?

Ну, всё-таки может понять суть вопроса, когда надо. Себастьян чуть менее покровительственно усмехнулся и ей, и бросил, не отводя глаз от меня:

– Так, ни о чем. Вспоминаем вершины нашего лягушонка. И покорённые, и покорять которые он только собрался.

Фрейя была пасмурнее тучи. И тем более пасмурна от того, что расшифровывать, пояснять что-то ей никто не собирался, несмотря на статус.

– Это твоих рук дело? Ты стоишь за этим? – перешел я к сути нашего приезда, посчитав 'знакомство с противником' достаточным. Чем именно 'этим' не счел нужным уточнять – раз он такой информированный, должен знать и о Беатрис.

Оказалось, действительно, знает. Себастьян демонстративно вздохнул, дескать: 'Какой же этот юноша безгранично тупой!', и выдавил нейтральную улыбку:

– Послушай, лягушонок, я тебя ненавижу, и открыто это признаю. И если ты повернешься ко мне спиной – ударю. Потому, что в лицо тебя ударить не дадут тётушка Лея и мой отец. Но то, что я заявляю это открыто, не значит, что мне интересно бегать за твоими шлюхами, размышляя, какую им сделать пакость. Это недостойно чести кабальеро, и тем более наследника семьи Феррейра.

Я картинно хмыкнул:

– Знаешь, дорогой, когда вам, буржуям, нужно, вы отчего-то забываете и что такое рыцарская честь, и что такое авторитет семьи. Давай попробуем еще раз: я задам вопрос, а ты скажешь либо 'да', либо 'нет'? Договорились?