Текст книги "Телохранитель ее величества: Страна чудес (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

  – О, а это тот самый! Из клуба!

  Чувство опасности повело ее вперед, заставляя вытащить из под куртки, к слову, почти такой же, форменной, как у Малыша, табельный игольник.

  – Ни с места!

  Из люков "Мустанга" сзади начали выскакивать девчонки, вскидывая заранее активированные винтовки, блестя козырьками визоров системы координации боя перед глазами, беря на прицел бандитов, стоящих во дворе.

  – Эй, вы чего? – Оба бандита у входа, видя игольник, опешили, это решило исход. Этих нескольких секунд промедления Малышу хватило, чтобы достигнуть их и зарядить первому, узнавшему его, под дых. Разворот, неуловимое движение, и второй противник, попытавшийся напасть сзади, пролетел мимо цели, смачно растянувшись на бетонопластике земли.

  – Куда! – Кассандра почувствовала опасность на четыре часа, развернулась и выстрелила. Один раз, второй. Короткими очередями. Двое коллег противников Малыша, уже успевших достать оружие, упали на землю – прямо над их головами в плоть атмосферной брони со свистом впивались иглы. – Лежать! Оружие в сторону! Замочу!

  Послушались, поверили. Да и как не поверить, если в стороне раздавались крики Мии, Розы и Паулиты, сопровождающиеся стрекотом не абы чего, а настоящих штурмовых винтовок?

  Кассандра вполоборота развернулась. Сестренки синхронно поливали огнем раскрашенный явно бандитский "Фуэго", за которым спряталось несколько противников, не давая высунуться, Паула же, как обычно, садила из игольников по очереди с двух рук, сея панику в противоположной стороне. Тех же, кто оной не поддавался, спокойно, навскидку, расстреливала Гюльзар, садя по конечностям. Слава богу, не из рельсовки, из гауссовки. Учитывая, что застали они всех здесь врасплох, Кассандра не сомневалась, жертв избежать удастся.

  – Роза, зачищайте двор, мы внутрь.

  Она догнала Хуана, окончившего громить горилл у входа и благоразумно подождавшего ее внутри. В руке он зажимал трофейный игольник, который на всякий случай она забрала себе.

  – Не надо, Чико!

  Тот кивнул, отдал. Внутри него клокотала ненависть, ярость берсерка, и он понимал, что это правильное решение. Слишком много неприятностей ему в свое время доставили представители теневого мира планеты, слишком велик был на них зуб, чтобы с уверенностью себя контролировать.

  Поднимались по лестнице быстро, но без излишней спешки. Один из отморозков, попытавшийся с пистолетом в руке и криком: "Стоять!" преградить им дорогу между вторым и третьим этажом, был быстро обезврежен метким выстрелом Кассандры в запястье, после чего Малыш отправил его в нокдаун ударом под дых, а затем лицом об колено.

  А вот и искомая дверь с цифрой 1024. Приоткрыта. Не дожидаясь, Хуан распахнул ее и влетел внутрь. Она за ним.

  Что поразило внутри – запах. Запах бедности, краски, приготовленной еды и легкого перегара. А так же ужасная, просто катастрофическая теснота.

  – Где она? – рявкнул Хуан на стоявшую рядом с двумя гориллами из эскадрона младшую сестру Пантеры, так же получившую официальное кодовое имя "Тигренок". Та растерялась, захлопала глазами, но вот бойцы не растерялись. Однако сделать что-либо не успели – Хуан быстрее молнии метнулся к ним и мгновенно врезал по лицу одному, а затем, перехватив руку другого, только-только успевшего вытащить огнестрел из под куртки, вывернуть до хруста. Раздался крик, пистолет выпал.

  – Стоять! Оружие на пол! – закричала Кассандра, вскидывая оба игольника на выбежавших из кухни двоих их товарищей. – Хуан! – грозно произнесла она.

  Чико послушался, своего противника отпустил, сделал шаг назад.

  – Не стреляйте! Я пришел поговорить! Просто поговорить! – поднял он руки вверх.

  – Это был ты? – ядовито оскалился один из выбежавших из кухни, достаточно прилично одетый парень с наколкой на тыльной стороне ладони, принадлежность к криминалу в котором угадывалась, несмотря на дорогой костюм и галстук.

  – Я. – Хуан обернулся к нему, Кассандра была вынуждена переместить второй игольник в сторону оставшихся за его спиной. Но бандиты нападать не спешили, видя, что между лидерами возник разговор.

  – И у тебя хватило наглости заявиться? – скривился тип.

  – Так ты и есть тот самый Карлос? – улыбнулся Чико. Нехорошо так, предупреждающе.

  – Он самый, – ответил тип, глаза его сверкнули ненавистью. – И что ты мне сделаешь?

  – Тебе – ничего, – выдавил Чико. – Я пришел не к тебе.

  – Что здесь происходит? – раздался властный голос сзади, из комнаты, которую они с Малышом нечаянно проскочили. В задний выход камеры Кассандра увидела девушку, которой подходило под описание одно слово, "величие". В свадебном платье и фате, она выглядела королевой, чувствовала себя королевой и была ею, ибо иначе не могло быть. Такие могут быть только королевами.

  – Хуан, опустите оружие, – спокойно произнесла она. – Карлос, Мигель, вы тоже.

  – Марина... – попытался возразить Карлос, но был жестоко перебит:

  – В моем доме НИКТО не будет стрелять! Ни стрелять, ни драться! Я сказала! Всем, убрать оружие!

  Только в этот момент Кассандра по-настоящему зауважала ее, как и поняла состояние Чико. Он не мог не повестись на подобную. Такая и только такая могла ему понравиться – на меньшее он не разменивается.

  Нехотя, она последовала указанию, поставив оба игольника на предохранители. Бандиты, видя это, сделали то же самое, убрав свои пистолеты под одежду.

  – В комнату! Быстро! – скомандовала королева Санчес, развернулась и ушла обратно.

  Кассандра пропустила вперед себя Малыша, затем недовольно зыркнувшего Карлоса, после вошла следом, мысленно отмечая, как идеально сидит на виновнице происходящего платье. Белое, не особо роскошное, но подобранное идеально под ее фигуру. Даже оно, несмотря на невысокую стоимость, не сравнимую с аристократическими одеяниями, поддерживало в ней величественный образ, производило впечатление на окружающих. Кассандра уважала сеньорин, умеющих подобрать одежду ТАК.

  Вошла, закрыла дверь. Комнатушка маленькая, такая же микроскопическая, как вся убогая квартирка – в ней как раз поместились они вчетвером, и больше места ни для чего не осталось.

  – Хуан, я тебя слушаю, – грозно произнесла Санчес, брови ее сдвинулись.

* * *

  – Марина, ты не права! – начал Чико. – Не выходи за него!

  Карлос перебил:

  – Тебя это не касается, щенок!

  Карлосу было лет двадцать пять – двадцать восемь. Внешний вид его должен был вселять неуверенность в собеседнике; теперь же, при взгляде на перекошенное лицо, идущая от него волна ужаса пробирала бы нетренированного человека до мозга костей. Но Хуану было плевать, от него самого шла невидимая, но ощутимая волна силы, и она на месте Карлоса поостереглась бы от необдуманных поступков.

  – Ты не любишь его! – с жаром продолжил Хуан, не обращая внимания на соперника. – Ты хорошая, классная. Невероятно, просто суперклассная! А он всего лишь бандюк. Ты испортишь жизнь и себе, и своей семье.

  – Марина, может, сама скажешь ему валить отсюда, раз в твоем доме ничего нельзя делать? – скривился Карлос. Санчес отрицательно покачала головой.

  – Пусть выскажется. Ты ведь пришел сюда только для этого, высказаться? – бросила она на Хуана взгляд, полный ненависти и уважения. Объектом ненависти в нем являлась она сама; она ненавидела себя, Хуан лишь стал человеком, благодаря которому это чувство всплыло наружу. Эдакой психологической лакмусовой бумажкой. И за это же она его уважала.

  – Ты трахалась с этим уродом, – не сдавался тот, – я простил тебя. Теперь он врывается в дом и чего-то требует? Может, ты определишься? Или вышвырни его, или это сделаю я!

  Он непроизвольно подался вперед, но Кассандра оказалась быстрее. А ствол игольника, упирающийся в шею – слишком весомый аргумент, чтобы его игнорировать.

  – Назад! Здесь никто никого никуда не вышвырнет! Мы уйдем сами, обещаю! Он выскажет ей все, что хочет, ты выскажешь все, что хочешь, а после или уйдем мы, или вы – в зависимости от ее решения. – Она одарила Карлоса милой улыбкой. Глаза камаррадо налились кровью, но он проглотил. – Марина, ты не против? – перевела итальянка взгляд на виновницу происходящих событий.

  Санчес молчала, взирая на происходящее отрешенным взглядом. Эмоции внутри нее бушевали настолько сильно, что организм естественным образом включил систему "торможения" психики. Однако, ее было не напугать видом оружия, да и кровью, учитывая специальность, тоже, и соображала девочка трезво, несмотря ни на что.

  – Хуан, начинай, – кивнула Кассандра напарнику.

  – Он не достоин тебя, – вновь с жаром воскликнул Чико. – Ты станешь его куклой, его игрушкой! И даже контракт не спасет – он тебя все равно достанет. Или после, или через семью, которая останется в заложниках. Ты будешь игрушкой, Марина, красивой игрушкой! Он даже простил тебя, что ты трахалась со мной перед свадьбой, потому, что понимает, сука – ты не будешь ему больше изменять. Ты для этого слишком порядочная! Эдакое благородство хитрого расчетливого барыги!

  Ты станешь собственностью, и это неправильно! Не для такой, как ты!

  При слове "сука" Карлос подался вперед, Кассандра была вынуждена снять игольник с предохранителя. Тонкий звук "у-у-у-и-и-и" отрезвил камаррадо, но ситуация раскалилась настолько, что она не была уверена, что в дальнейшем сможет ее удержать.

  – Хуан, подбирай выражения! – рыкнула она и кивнула Карлосу. – Твоя очередь.

  – Марина, я люблю тебя, – начал тот, и голос его звучал убийственно искренно. – И всегда любил. Ты самая лучшая, самая красивая! Я не самый хороший человек да, и тот раз... В общем, я обещаю, что такого не повториться!..

  – Во всяком случае, твой авторитет от этого не пострадает! Он будет трахать других так, что ты ни о чем не узнаешь! – поддел Хуанито, чем вызвал в камаррадо, и так еле сдерживающегося, эмоциональную бурю. Кассандре пришлось вскинуть и активировать второй игольник, направив его на напарника.

  – Хуан, заткнись! А то я сама вышибу тебе мозги! Я могу, поверь!

  Чико подался назад – его игольник так же отрезвил.

  – Мальчики, просьба: давайте вы оба будете вести себя, как кабальеро? – воскликнула она, глядя то на одного, то на другого. – Низкое поведение и "гнилые" подколки недостойны тех, кто борется за руку и сердце прекрасной сеньориты. Марина, ты согласна?

  Санчес кивнула и впервые посмотрела на нее с благодарностью.

  – Итак, Карлос. Ты не закончил.

  Камаррадо вздохнул.

  – Я люблю тебя. И готов сделать для тебя всё. Я знаю, ты меня не любишь, но буду ждать, сколько потребуется. Я и так ждал столько лет. Я разделю с тобой все, что имею, кину к твоим ногам Венеру, и мне плевать, кто у тебя был! – Ненавистный взгляд на Хуанито. – Скажи ему, пусть убирается! Я люблю тебя!

  Кассандра перевела взгляд на напарника.

  – Что-нибудь возразишь?

  Тот кивнул и иронично оскалился.

  – Я промолчу о том, кем ты станешь. И что в любой момент можешь оказаться вдовой. И что тебя могут схватить, трахнуть или грохнуть, как заложницу, если твой муженек с кем-то не договорится или перейдет дорогу более сильному. Это нечестно, а мы же кабальеро? – одарил он соперника самой ядовитой улыбкой, на которую был способен. – Эта жизнь не для тебя, Марина. Быть бандиткой не самого благополучного района? Заложницей? Ты достойна большего, куда большего!

  – Я не люблю тебя! – будто выплюнул он эти слова и скривился. – Да, буду честен. В отличие от него, не люблю. Но ты за два дня сделала для меня столько, что буду помнить до конца дней. Ты не просто красивая. Ты чудесная! И красота твоя идет отсюда, – приложил он руку к сердцу. – Мне больно, просто больно видеть, как ты себя губишь! Это не твое, Пантера! Не надо!

  Санчес опустила голову. Воцарилось молчание.

  – Ну, что скажешь? – оскалился Карлос, глядя на Чико. Хозяйка квартиры подняла голову.

  – Мне надо поговорить с Хуаном. Наедине. Выйдите.

  – Что-о-о? Ты в своем уме? – опешил он.

  – Ничего не будет. Он не тронет меня, – покачала она головой. – Но нам нужно поговорить с глазу на глаз. Прости, Карлос, но я прошу не давить. Дай мне эту возможность. Когда я стану твоей женой, обещаю, ты никогда не пожалеешь – я не дам ни одного повода усомниться в себе. Но сейчас мне надо поговорить наедине.

  Карлос тяжело дышал, буравя взглядом суженую. Несколько раз переводил взгляд с соперника на нее, все еще держащую у его шеи активированный игольник. Затем, приняв решение, с сожалением вздохнул и отвернулся.

  – Жду на кухне. Пошли, камаррада! – Это он ей.

  – Хуан, без глупостей! – зыркнула на напарника Кассандра напоследок, опуская оба игольника и деактивируя их. Тот молча кивнул. Затем с тяжелым сердцем развернулась и вышла вслед за Карлосом, вновь закрыв за собой дверь.

  На кухне никого не было. Никого из бандитов.

  – Подождешь в коридоре? – попросил Карлос сидевшую за столом Тигренка, глядевшую на все ошарашенными глазами, пытающуюся хоть что-то понять в происходящем. Та отрывисто кивнула и умчалась прочь. За ее спиной, в коридоре, промелькнули силуэты взрослых людей – судя по всему, отца и матери семейства Санчес, но потревожить выясняющих отношения камаррадос они не решились, удалившись вслед за младшей дочерью.

  Кассандра подошла к подоконнику, выглянула в окно, выходящее не во двор, к сожалению, а на улицу с обратной стороны. Присела.

  – Я так понимаю, что если она выберет тебя, это насовсем, да?

  Карлос кивнул.

  – Потому ты и остановился на ней? За верность? А что погуляла перед свадьбой – так даже лучше, есть, чем зацепить?

  Ответа не требовалось.

  – А если она выберет его?

  Ее собеседник достал пачку сигарет, подкурил. Нервно затянулся.

  – Не выберет. Я знаю ее много лет. Лучше всех на свете.

  Кассандра его уверенность не разделяла.

  – Но все-таки? Если возьмет, и отдаст ему предпочтение? И ты окажешься в пролете?

  – Он об этом пожалеет, – хмыкнул Карлос. – Сильно пожалеет. Без обид, жизнь есть жизнь.

  – Она тоже? – Кассандра сделала все, чтобы подавить улыбку. Ее собеседник тяжело вздохнул.

  – За нее я буду бороться. До конца. Но если не получится... – Выдох, жирная струя дыма улетела к потолку. – Ты большая девочка, все понимаешь.

  Кассандра кивнула – да, понимала.

  – Хорошо. Но даже если она вернется, когда ты его... Предположим, только предположим, когда ты его кончишь. Ты не сможешь ей доверять, Карлос, никогда. Она всегда будет для тебя шлюхой, убежавшей с первым встречным перед свадьбой. Даже если она никогда более не посмотрит на другого.

  Ее собеседник молчал.

  – Так может оно того не стоит? – усмехнулась Кассандра. – Раз ваши отношения все равно обречены?

  – Что ты предлагаешь?

  – Забыть о них. Обоих. Мы возьмем ее под защиту, покажем самым упертым твоим дружкам, считающим, что ты потерял лицо, что ты всего лишь благоразумный, а не слабый. Поверь, лить кровь ювелирно мы умеем. С намеком. Ты забудешь о них, после чего мы забудем о тебе и твоей банде.

  Лицо Карлоса расплылось в презрительной усмешке.

  – Ты считаешь, я поведусь на это?

  – Я считаю, что уничтожение всей твоей банды под корень не стоит какой-то шлюхи. А по другому мы не работаем – только всех и только под корень.

  – Чтоб мстить было некому, – усмехнулся он, но не агрессивно. Скорее задумчиво. Было что-то в ее словах и поведении, заставлявшее отнестись к подобным аргументам не как к бахвальству.

  – Какая тебе во всем этом выгода, предупреждать меня?

  Кассандра пожала плечами.

  – Война – всегда плохо. Чико не любит вас, у него были терки с вашими коллегами из другой банды. Я же на всех смотрю спокойно. Потому и предупреждаю. Просто предупреждаю, в качестве разговора. Решать все равно придется тебе, но знать перспективы, на мой взгляд, ты должен.

  – Вы такие крутые? – Затяг, усмешка. – Кто вы? Клан? Он – сынок кого-то из лидеров кланов, а вы – его охрана?

  Кассандра кивнула. Приятно разговаривать с умными людьми.

  – Сам понимаешь, не вам с нами тягаться. Это будет смертельно весело, наша война, и по большому счету никому не нужно.

  Карлос достал из пачки вторую сигарету, нервно подкурил и ее.

  – Она еще не выбрала.

  – Она выберет его. Поверь, я знаю Малыша. Он ее не отпустит.

  Карлос пожал плечами. Видно, он и сам склонялся к такой мысли – было что-то в их Малыше, заставляющее чувствовать такие вещи на расстоянии.

  – А если все-таки решу отомстить? В частном порядке?

  Кассандра пожала плечами.

  – Глупо погибнешь. Ради какой-то неблагодарной шлюхи. Смотри сам, Карлос, но стрелять мы умеем, спроси у своих парней внизу, на входе.

  Камаррадо замолчал, и молчал долго. Пока не услышал что-то и не помчался в коридор с криком:

  – Марина! Стой!

  Но добежав до порога настежь открытой и пустой комнаты, обернулся и с силой зарядил кулаком в дверной косяк. Примчавшаяся следом Кассандра остановилась.

  – Что случилось?

  Он обернулся.

  – Они ушли. Быстро пробежали и исчезли.

  Затем оттолкнул ее, прошел мимо и вернулся в кухню, со злостью засадив кулаком в коробку кухонной двери, чуть не вынеся ту из проема. Послышался шум осыпающихся строематериалов.

  Кассандра бросила взгляд в противоположный конец коридора. Действительно, родители – пожилой сеньор и сеньора испуганно прижали к себе дочь, хлопающую глазенками, словно боясь отпустить. У сеньора вместо правой руки болтался пустой рукав пиджака.

  – Не бойтесь, все хорошо, – выдавила она специально для них максимально дружелюбную улыбку. – Вас не тронут.

  Они не поверили, но она и не ждала подобного. Однако, сигнал послан, а это уже начало контакта. Ибо она не сомневалась, Чико эту Санчес действительно не отпустит, и раз так, офицерам придется раскошеливаться и обеспечивать этой семье защиту.

  – Ты оказалась права, дьявол тебя подери! – закричал Карлос, когда она вошла. В руках он себя больше не держал, ярость рвалась наружу, ища выхода. – Почему, ну почему вы свалились на мою голову?!

  Кассандра равнодушно пожала плечами.

  – Так бывает. Жизнь есть жизнь.

  – Жизнь?.. – Он зарядил длинную тираду, состоящую в основном из угроз, описаний различных способов, с помощью которых можно максимально болезненно лишить человека жизни, да и просто трехэтажных фразеологизмов. Кассандра слушала вполуха, понимая его состояние, понимая так же, что Малыша поведут другие, им же с девчонками предстоит решать иную задачу. И действительно, спустя какое-то время в ушах раздался голос Катарины:

  – Отставить! Вылезайте, пусть едут! Мы вас подберем!

  – Так точно, – донесся голосок Мии.

  – Тридцать шестое звено – следуйте за ними. Ничего не предпринимать, не мешать. Ваша задача – охрана.

  – Так точно! – раздался голос комвзвода "тридцать шестерки", так же участвующей в операции.

  – Уехали, – произнесла она вслух, перебивая собеседника. Карлос недоуменно поднял глаза. – Все, камаррадо, она не твоя. Они уехали, и вряд ли ты сможешь что-то сделать.

  Кассандра щелчком активировала визор и выбрала пятую иконку.

  – "Ласточка" – "тринадцать-один". Я все еще наверху. Прошу указаний.

  Пауза.

  – "Тринадцать-один", – услышала она задумчивый голос Катарины, – представься. Нашим новым знакомым. Действуй согласно первому сценарию. После можешь уходить, они – не наша забота.

  – Первому? – переспросила она.

  – Так точно, первому, – подтвердила ответственная за операцию.

  – Поняла, действую, – отрапортовала Кассандра и смахнула с лица визор. На душе было неспокойно. Первый сценарий используется очень редко, действительно, когда откатить что-либо назад невозможно.

  – Карлос, будем знакомы, – вновь улыбнулась она, самой дружелюбной из своих змеиных улыбок, оборачиваясь к камаррадо. – Лейтенант Лаваль, корпус королевских телохранителей. Тот парнишка, что уехал с твоей невестой... Твоей бывшей невестой, – поправилась она, – мой охраняемый объект. Кто он – тебе знать не нужно, но ты и сам должен понять, что тронуть его тебе не дадут. Как и ее семью.

  Карлос застыл с недонесенной к губам сигаретой. Видимо, у него были предположения относительно их личностей, но она все равно сумела его удивить.

  – Так что думай, Карлос, что тебе делать дальше. Настоятельно рекомендую взвесить всё, прежде чем принимать решение. С тобой еще поговорят наши люди, но позже, так что будь готов.

  В этот момент, подтверждая ее слова, на кухню вбежал один из бандитов, кажется, Пантера назвала его Мигелем.

  – Карлос, там это!.. Они...

  – Взяли машину и уехали в неизвестном направлении, – перебил собеседник вошедшего. Тот кивнул.

  – Ну, да. А откуда ты?..

  Карлос, смотревший мрачнее тучи, злобно хмыкнул.

  – От нее.– Затем покачал головой и произнес коварным голосом, переглянувшись с вошедшим.

  – Говоришь, королевский телохранитель?..

  Кассандра ушла в боевой режим раньше, чем они начали действовать, одновременно активируя бабочки. Податься вперед, уход. Блок, разворот, вывернуть руку вошедшего. Пихнуть лицом в стену. Вновь уход, теперь подпихнуть самого Карлоса, пронесшегося мимо на скорости своего разбега и растянувшегося на полу. Новый удар по вошедшему, бабочкой в плечо. Разворот, встретить Карлоса, более похожего на дикого вепря, чем на человека. Удар в лицо. Не сильный, главная цель удара – чуть повернуть запястье на обратном ходу, рассекая кожу на щеке, почти рядом с носом. Кровь, порез – это то, что остужает пыл, то, что сейчас нужно, а никак не коварные удары на выключение сознания.

  – Стоять! – произнесла она, выхватывая один из игольников и давая очередь из трех-четырех игл в плечо вошедшему. Не закричала, просто громко сказала, на всю кухню, но и этого оказалось достаточно. Карлос замер, недоуменно прикладывая руку к порезу: с ее точки зрения не особо глубокому, но с его – весьма даже недурственному. Перевела взгляд на его напарника, отброшенного очередью в угол и плавно осевшего на пол. Тот был в сознании, но она ему не завидовала – плечо, прошитое иглами, не позволяло левой руке двигаться, на правой же, выше предплечья, был порез. Капитальный, кровь хлестала, как из фонтана. Артерия.

  – Тигренок! – закричала она, чувствуя незримое присутствие сестры только что уехавшей "невесты" за углом. – Тигренок! Быстро сюда!

  Та повиновалась, вошла. Увидев кровь, испуганно ойкнула. Но то ли благодаря сестре-медику, то ли неблагополучному району, в котором выросла, то ли природному иммунитету, в обморок не хлопнулась.

  – Жгут, быстро! Есть дома жгут?

  Кивнула.

  – Неси! Бегом! Жгутом перетянещь ему руку выше раны, – обернулась она к Карлосу. – И вызывайте скорую – сами вы ему артерию не залатаете. И чем скорее – тем лучше!

  – Сука! – прошептал тот. Кассандра в ответ лишь мило улыбнулась.

  – Ты сам виноват. Зачем приказал своему человеку напасть?

  – Знайте, мы не ищем ссоры, – продолжила она, назидательно пройдясь по кухне. – Нам наплевать на то, чем вы занимаетесь в жизни, мы не гвардия и не безопасность. Но если попробуете сделать гадости охраняемым нами объектам... – Она картинно скривилась и покачала головой, обращаясь скорее к сидящему на полу раненому, в качестве объекта вброса информации. – Повторюсь, после такого ваша банда будет существовать лишь до следующего утра. К этому времени мы положим всех вас, невзирая на причастность или непричастность к инциденту. Ничего личного, жизнь есть жизнь.

  Так что повторюсь, Карлос, подумай, стоит ли начинать войну из-за какой-то шлюхи?

  Затем развернулась и под ошарашенное молчание направилась к выходу.

* * *

Январь 2448 г., Венера, Альфа.

  Палец нажал на звонок. Лана огляделась – внутри ее колотило. Там, внизу, при девчонке она не могла показать этого, но сейчас эмоции дали волю. Только бы успеть собраться, когда дверь откроется! Только бы успеть собраться!..

  Итак, район небогатый. Бывают и хуже, но бывают и лучше. Дом, с поправкой на район, относился к категории "не очень" – были под этим куполом здания и посолиднее. Хотя, победнее были тоже Подъезд узкий, но чистый, стены покрашены в ровный матовый цвет, не разрисованы различными граффити, непристойными словами или пошлыми картинками, как бывает в иных подъездах. И удивительное дело, на площадке между этажами стояли цветы, заботливо ухаживаемые жильцами (ибо в стандартный пакет обслуживания компаний ЖКХ такая услуга не входит). То есть, Хуана нельзя назвать выходцем из откровенных трущоб – жизнь у него все-таки полегче некоторых.

  Видимо, благодаря этому у него было время для учебы и саморазвития – девчонки говорили, что мальчик он умный, грамотный, и хоть не пытается показывать, что умнее их, но такое не спрячешь. Но в то же время это должен быть боевитый мальчик – ибо район и дом все же свидетельствуют о низком достатке и социальном статусе, а таким, чтобы пробиться, нужно быть очень настойчивыми.

  Дверь открылась, когда она потеряла терпение и хотела нажать на звонок вновь. Смысла в этом в общем-то не много, домовой искин, если хозяева дома, сообщит о ней и с первого раза, но привычка есть привычка. На пороге стояла женщина средних лет, достаточно красивая, следящая за внешностью. Но не на уровне моложавых кукол, все свободное время отдающих косметике, процедурам, массажам и подтяжкам, живущим только ради этого, а на уровне человека, который себя уважает и делает это в первую очередь ради того, чтобы близким людям не было за нее стыдно. Лана так же зауважала эту сеньору, еще не начав с нею говорить.

  Взгляд той был спокоен, в глазах плескалась сила – будто перед тобой львица, хищница, защищающая детенышей и знающая, что способна защитить их от любой угрозы. Он напоминал рентгеновский луч, пронзающий все на свете, оценивающий в собеседнике мельчайшие детали. Даже те, на которые в обычной жизни не обращаешь внимания. Сеньора смотрела спокойно, с величием истинной львицы, и ни экзотическая форма Ланы, ни винтовка на плече не производили на нее ровным счетом никакого впечатления.

  Наконец, сделав для себя определенные выводы, она распахнула дверь шире и улыбнулась.

  – Добрый день. Что-то случилось? Что-то с Хуаном?

  – Я могу войти? – Лана почувствовала себя неловко. Поймала себя на мысли, что лучше еще раз поговорить с комиссаром, или с директором галереи, или даже с десятком тысяч комиссаров и директоров вместе взятых, чем разговаривать с нею. Ибо как вести себя с ними она знала. Как общаться с ней – даже не представляла.

  – Входи. – Женщина пропустила ее. Лана вошла, и сразу, как положено по инструкции, пошла прямо по коридору, оценивая возможные угрозы в квартире. И вдруг ее настиг голос:

  – У нас разуваются.

  Девушка недоуменно обернулась. Да, не ожидала такого! Не с первой минуты. Глаза женщины были прищурены, от них отдавало оценивающей неприязнью. И нужно было срочно, очень срочно убедить ее в отсутствии дурных намерений.

  Лана отдала себе отчет, что боится ее. Чем-то она напоминала его превосходительство, в общении с ним испытываешь те же чувства. Однако, находить общий язык надо, убеждать в лояльности, в том числе идти на уступки.

  – Простите, я на службе. Не возражаете, если я нарушу традиции? – выдавила она, готовясь, если придется, в самом деле разуться.

  – Да, конечно, дитя. Ничего, если буду называть тебя так?

  Женщина довольно улыбнулась, и Лана почувствовала, как гора сваливается с плеч. Проверка пройдена, ее, ссыкуху, поставили на место, обозначив рамки общения. Ну, слава богу!

  – Стефания Шимановская, так? – спросила она. Сеньора кивнула.

  – С моим сыном что-то случилось? Опять что-то натворил?

  Девушка покачала головой.

  – Я не по поводу него. Я... – Она сбилась. Но сеньора вновь улыбнулась, и волнение отпустило. – Вас хочет видеть одна особа.

  – Коронованная? – прищурились глаза сеньоры. Лана кивнула.

  – Эта особа познакомилась с вашим сыном и...

  – Изабелла, да?

  Отвечать не требовалось.

  – Блондинос, которая хорошо танцует? Все-таки она и есть Изабелла Веласкес!

  – Хуан говорил вам?

  Сеньора Стефания покачала головой.

  – Нет, я сама догадалась. Ну, что это может быть она. Однажды он ушел, не выключив терминал, и ее имя осталось написанным в поисковике.

  – Она искала его. – Почувствовав себя неловко, Лана переместила винтовку из-за плеча в руки и принялась теребить пальцем защелку оптического прицела. – Вначале не могла, была на Земле. Слышали, на нее покушались? – Сеньора Стефания кивнула. – А потом у нее не получалось. Она не знала, кто он. Не знала фамилии.

  – И ей никто не подсказал?

  Лана кисло скривилась.

  – Отец наказал ее, таким вот образом. За безрассудное поведение. Лишил поддержки.

  Губы сеньоры Стефании растянулись в веселой усмешке.

  – Да уж, в фантазии его превосходительству не откажешь! А сегодня, наконец, она его нашла.

  – Да. И мне бы хотелось... В общем... – Лана вновь почувствовала себя школьницей, прогулявшей урок и трясущейся под грозным маминым взглядом. – В общем, она не знает, что Хуан у нас, – сформулировала она. – В корпусе.

  – Почему?

  Хороший вопрос. Лану саму он ставил в тупик. Она задавала его себе всю дорогу от школы, не находя ответа. И сейчас надо было срочно придумать версию, убедив эту женщину помочь ей.

  – Наверное, рано. Его для чего-то взяли, к чему-то готовят, а тут она со своей любовью...

  Глаза сеньоры Стефании сверкнули; это был злой блеск, огонь неприязни. Она задела какую-то струну, которая отдавалась в душе крайне болезненно.

  – А тут она со своей любовью, – повторила хозяйка квартиры вслед за ней. Думала она в этот момент явно не об Изабелле. – И что ты хочешь от меня? Ты же хочешь, верно?

  – Верно. – Лана и не пыталась скрывать. – Я хочу, чтоб вы помогли мне. Прикрыли. Это я виновата, что она вышла на него, я помогла ей в поисках. Я сама ничего не знала, получилось случайно. Дело в том, что она знает кто он, но не знает, что он и мальчик, принятый к нам недавно, одно и то же лицо. Понимаете?

  – И если узнает, у тебя будут проблемы, – усмехнулась сеньора Стефания. Лана покраснела.

  – Это трудно?

  Женщина пожала плечами.

  – Зачем мне это?

  – Я не знаю, для чего его приняли, для чего готовят, – продолжила Лана, понимая, что это похоже на канючиние маленького ребенка, просящего конфетку. – Но офицеры ничего не делают просто так, и если они скрыли его, тщательнейшим образом подметя следы, а она свалится на голову, как крыша купола...

  Лицо сеньоры Стефании вновь подернулось рябью неприязни. Затем губы расплылись в недоброй усмешке.

  – Не дрейфь, помогу. Но чтобы ты знала, не ради тебя, потому не благодари

  – Так точно! Спасибо, сеньора! – вытянулась Лана, про себя облегченно вздыхая.

  – Повторюсь, не ради тебя! – повысила голос женщина. – А потому, что Хуан – мой сын. Ты же пообещай, что будешь держать ее как можно дальше от него. Сделаешь все, от тебя зависящее.