Текст книги "Телохранитель ее величества: Страна чудес (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

  Я не знал ответ на эти вопросы. Но о произошедшем не жалел. Да и поздно жалеть – теперь, когда все свершилось, надо жить, а не жалеть. Но я сделал это, и твердо убежден, что сделал правильно.

  – Это стоило того, – произнес я, открывая глаза. – Не могу объяснить, но если бы сейчас передо мной стоял выбор, сделать подобное еще раз, или нет, я бы повторил. – Я улыбнулся. – Так и передай королеве.

  Катарина хрипло рассмеялась. Девчонки как сидели с отрешенным видом, так и не пытались лезть в разговор. Они тоже пребывали в шоке от моего поступка, и в себя придут не скоро.

  – Кстати, а куда мы едем? – задал я вопрос, как-то отошедший на второй план. – Это не дорога во дворец.

  – К шестнадцатой площадке, – ответила Катарина. – Это на крыше купола, недалеко от площади Святого Фернандо. Там вы сядете в конвертоплан и полетите в Сьерра-дель-Мьедо, на наш полигон. Пора тебе учиться стрелять из настоящего оружия, – усмехнулась она. – И изучать иные дисциплины, для которых дворец тесноват.

  При слове "Сьерра-дель-Мьедо" некоторые из девчонок скривились. Так-так, лагерь службы вербовки, где девчонки проходят отсев – жесточайшие испытания не только физического, но и психологического плана. Вряд ли после подобного в памяти останутся приятные воспоминания. Но на самом деле это действительно мощный полигон, система полигонов, где можно полетать в атмосфере в скафандре, пострелять из деструктора и сделать еще много-много интересных вещей. Что ж, вот он, первый звоночек "второй фазы".

  Я вновь откинул голову на подушку и активировал перед глазами навигатор, забытый на голове после переодевания. Выбрал меню "Музыка" и поставил случайный выбор. После чего отдался волне какой-то неспешной, но бодрящей мелодии с непонятным текстом, произносимым вкрадчивым речитативом с жутким акцентом. Почувствовал ее взгляд, открыл глаза.

  – Что-то не так?

  Катарина улыбалась. Искренне. Довольно. Я уже и не помню, когда она была такой искренней – от змеи в ней ничего не осталось. И это сбивало с толку едва ли не больше моей женитьбы.

  – Да вот, смотрю на тебя и думаю. – Помолчала. – Вспоминаю.

  – Что именно?

  – Не что. Кого. Того мальчика, который пытался наезжать на меня в смотровой Восточных ворот, брал "на пушку". Глупого и смешного, кинувшегося в омут от безысходности.

  – И что? – не понял я. – При чем здесь тот мальчик?

  Она пожала плечами.

  – Теперь я вижу перед собой другого мальчика, хотя внешне они похоже. Сильного. Смелого. Гордого. Уверенного. Защитившего девушек, пытавшихся его убить. Стрелявшего для этого в самих наказующих! Выдержавшего противостояние со взводом хранителей. Мальчика, на которого наши девочки чуть ли не молятся. А некоторые всерьез считают, вопреки первоначальным замыслам затащить тебя в постель, что вожделенные мысли об иконе кощунственны. А наши девочки те еще штучки!

  А бандиты, которых поставил на место за каких-то пять минут? А толпа гопоты, раскиданная в одиночку? Кажется, даже не одна. Или группа марсианских десантников? А это неслабые ребята, Хуан! Не чета дружкам Кампоса!

  И теперь, на закуску, девочка. Которую этот мальчик пришел, увидел и победил – увез с собой из-под венца.

  Вздох.

  – Перемены, Хуан. Я вижу перемены в этом мальчике. Слишком разительные, за какие-то полгода.

  – Тебя это огорчает?

  Она пожала плечами.

  – Скорее радует. Я ведь тоже участвовала в твоем воспитании. Не последнюю роль играла.

  Она помолчала. Затем продолжила, с накалом в голосе:

  – Ты не представляешь, какой это кайф, делать из непонятно кого... Телохранителя ее величества! Спокойного, уверенного, принципиального! И потому непобедимого. Вот поэтому я и улыбаюсь.

  Я скривился.

  – Знаешь, Катюш, это хорошо, кем я стал. Но это лирика. На достигнутом нельзя останавливаться, надо жить дальше, ставить новые высоты. Если жить ощущением, что мечта сбылась, можно потерять все достижения.

  Да, сбылась. Да, корпус помог мне. Все вы помогли, – окинул я взглядом машину, имея в виду не только в ней сидящих. – Но это не конец. Это только начало. Начало нового пути, где звание "телохранителя" – всего лишь первый шаг, шажок даже, а не цель.

  Она протянула руку и потрепала меня по голове, совсем как мама.

  – Вот за это я тебя и люблю.

  Из моей груди вырвался вздох. Было приятно. Когда по душам, без яда, оно всегда приятно.

  Я, в очередной раз прикрыв глаза, откинулся на подушку кресла, пальцем перематывая песню заново. Постепенно начал одолевать сон – как-то не удалось поспать ночью, были дела поважнее.

  Так мы и ехали, навстречу новому этапу жизни. Я. Катарина, моя вторая "мамочка", главный учитель и воспитатель этапа предыдущего. Молчаливые девчонки, с которыми идти дальше через все трудности и тяготы. Незримым, за нашей спиной лежал корпус – мой дом, моя опора в жизни, что бы в ней в дальнейшем ни произошло. За ним высилась в атмосферном пекле Венеры Альфа, мой родной город. И, наконец, неспешно по меркам космического бытия, неслась по орбите Венера, моя Родина. Золотая планета.

  В ушах же звучал не менее неспешный речитатив песни, как это у меня часто бывает, в самую тему настроения:

Было страшно иногда, словно холод навсегда,

Да на всех одна звезда, значит горе не беда,

Ой не беда.

Пьяный ветер в облаках,пыль дорог на сапогах

Через горы, через лес

Мы придем в страну чудес,

Там, говорят, теплей, чем здесь

С нами солнце и луна, шум дождя и тишина,

Под ногами мать-земля, ночью песни у огня

Через горы,через лес мы бредем в страну чудес.

Пьяный ветер в облаках,пыль дорог на сапогах

То ли радость, то ли страх

Мёд свободы на губах

Все смеются, вот те крест

Где же ты страна чудес

СКАЗОЧНИКИ

Лея

  – Таким образом, я считаю, что пользы от нее гораздо больше, чем вреда. Девочка она понятливая, адекватная, мешать не посмеет, – закончила доклад Катарина.

  – А семья? – нахмурилась Гарсия. Работа с теми, кто "мешает", обычно входит в ее обязанности.

  – Семья никак. – Катарина покачала головой. – Они просто есть. Балласт, который нужно иметь в виду.

  Отец – шахтер, потерял руку при обвале. Матери нет ни до чего дела, кроме прокорма семьи. Сестра слишком маленькая, чтобы что-то решать. Все упирается в саму Пантеру, только она теоретически способна доставить хлопоты. Но свой прогноз я сделала – при грамотной работе не доставит.

  Воцарилось молчание. Все, сидящие за столом королевского кабинета, напряженно думали. Слишком неожиданно свалилась на них проблема, слишком... Экзотична, непривычна она была.

  Первой тишину нарушила Лея:

  – Итак, предварительные итоги. Хуанито слил нам понравившуюся ему девочку, заставил организовать ей защиту, провернув дело так, что мы не можем этого не сделать. В обмен предлагает использовать ее для давления на себя, как заложницу. И здесь проблема – эффективность давления близка к нулю.

  – Позволю не согласиться, – возразила Мишель. – Я знаю его не первый месяц, он не позволит дать ее в обиду. Да, стратегическая ценность девочки невысока, но в случае угрозы он будет покладист, вот увидите. Плац показал всем нам – он идет до конца, чтобы защитить тех, за кого отвечает. Это на самом деле рычаг давления, как бы ни казалось со стороны.

  – Тогда зачем она ему? – задала риторический вопрос Елена. Ибо ответа на него никто не знал, а любые предположения не могли ни подтвердиться, ни опровергнуться.

  – Это не пьяная выходка, это осознанный поступок, – вернулась Катарина к собственному докладу. – Вы можете поставить под сомнение мою профпригодность, но я настаиваю на этом.

  – Да тебя-то кто под сомнения ставит! – задумчиво покачала головой Лея. – Вопрос в другом. Либо это не пьяная, но целенаправленная выходка с целью досадить нам – как показала практика, на такое он тоже способен, либо нечто большее, чего мы пока не понимаем – и такое я сбрасывать со счетов не могу. У кого какие мысли?

  – Мне кажется второй вариант, – произнесла Катарина. – Не могу объяснить, только чувствую, но что-то в этой Санчес есть. Хуанито сам не может объяснить, он слишком молод и неопытен, чтобы подвести под обоснование интуитивный порыв, но тоже что-то чувствует. Нечто неосязаемое, что больше по линии отдела особых способностей. И мне кажется, это надо попытаться учесть.

  – Бред это, а не фактор, ваши особые способности! – фыркнула ее высочество. – Знаете что, девочки, мы маемся дурью. Особенно ты, сестренка.

  Она показно вздохнула и продолжила с еще большим возмущением:

  – То, что он сделал – выходка! По своей сути, форме организации! Он заставил нас совершить некие действия, поставил перед фактом – должны, обязаны, и всё тут! А мы в ответ спокойно прожевываем, будто так и надо, создавая прецедент на будущее вместо того, чтоб жестко указать ему место.

  – Ты предлагаешь не защитить семью сотрудника? – усмехнулась Мишель. – Вот это как раз и будет прецедент, моя дорогая. Совет съест тебя с потрохами, как и всех нас.

  – Не думаю. – Ее высочество покачала головой. – Да, мы обязаны обеспечивать защиту членам семей. Но он не кадровый сотрудник, девочки! Юридически еще не стал им! А значит, фактически делать этого не обязаны.

  Это лазейка, и я предлагаю воспользоваться ею прямо сейчас, пока никто ничего не понял. Подбить соответствующую базу. И в будущем, уверена, он трижды подумает, прежде чем диктовать условия НАМ. Если же будем жевать сопли, нам этот прецедент аукнется, помяните мое слово. Командирские таланты это здорово, учитывая цели проекта. Но не рановато ли они проснулись, сестренка?

  – Я – против, – возразила Сирена. – По сути ты права, да, если мы уступим, создадим прецедент. Но все мы кое-что упустили из вида, сеньорины. Одну маленькую проблему, которая растет как снежный ком и уже аукнулась этой Санчес. И превратится в катастрофу, если мы оттолкнем девчонку и испортим отношения с Малышом.

  – Не пугай, – усмехнулась Алиса. – Пуганые.

  – Я не пугаю, я констатирую, – улыбнулась Сирена и обвела всех внимательным взглядом. – Все вы не до конца понимаете, что такое "мальчик". На самом деле это серьезно. Корпус создавался для девочек, под них обтесывался и обтачивался. И как бы Хуанито ни крепился, ни держался, этот конфликт ему не победить.

  – Мы знаем об этих проблемах, – кивнула Лея. – И стараемся оперативно решать, по мере выявления.

  – Плохо стараемся, – усмехнулась Сирена. – Иначе бы сегодняшнего заседания не было. И Алиса не стремилась бы построить мальчика по струнке. Она бы понимала, что такие, как он, плохо строятся, особенно учитывая, кто именно будет строить.

  – Девочки, давайте по делу! – повысила голос Елена, осаждая эмоциональный порыв во всех присутствующих. – Да, он мальчик. Но как это связано с Санчес?

  – Каждый мужчина в душе кабальеро, – вновь усмехнулась Сирена. – А для настоящего кабальеро женщина – слабое существо. Думаю, все мы с этим сталкивались, кто-то больше, кто-то меньше – она выразительно посмотрела на Катарину. Та опустила глаза, намек все присутствующие поняли. – Он – мужчина. И должен защищать женщин. Даже если не всех, то хотя бы некоторых. Да хотя бы одну! Главное – НАСТОЯЩУЮ! В пику "ненастоящим", не нуждающимся в защите. Кажется, в записях отчета он не раз обронил это слово, применив его к ангелам, не так ли? – выразительно улыбнулась она всем присутствующим. Катарина улыбнулась в ответ, остальные, естественно, как не просматривавшие материалы к отчету, отвели глаза.

  – Его окружают амазонки, женщины-роботы, женщины убийцы, – продолжила Сирена. – Они в подавляющем большинстве одолеют его физически, неслабые духом, и сами защитят от кого бы то ни было. Даже "подзащитная" "пятнашка" скрутит в бараний рог десяток таких, как Хуан, что говорить об остальных?

  Для него это конфликт, поймите. Не просто конфликт, трагедия, мировоззренческий коллапс. Да, пока он держится, но это вопрос времени.

  Санчес – первая ласточка, всего лишь. То, что уже прорвало. И я считаю, если бы у него была какая-нибудь НАСТОЯЩАЯ отдушина, он не стал бы тащить первую попавшуюся шлюху под венец.

  – Ему нужна эта Марина, – подвела она итог. – Да, мы создадим прецедент, это неприятно. Но это выход, решение другой проблемы, и я считаю, мы должны на это пойти, как бы ни играла гордость в некоторых из нас, – люто зыркнула она на ее высочество, ответившую не менее неприязненным взглядом. – Другой подобной девочки мы ему не найдем, Санчес – наш шанс, и если мы им не воспользуемся, можно смело ставить крест на проекте.

  К тому же не забывайте, какой-никакой, но она рычаг, а значит, новых "выходок", можно не опасаться, – добавила она.

  Повисло молчание. И судя по лицам, Сирена поняла, что все признают логичность доводов. Даже Алиса не горит желанием настаивать на своей позиции, оставив ее при себе.

  – А как насчет их высочеств? – прищурила веки Елена, переводя разговор на новый аспект проблемы. – Не создаст ли девчонка своим присутствием дисбаланса в их возможном общении, ненужных привязанностей? Что думаешь, как куратор? – повернула она голову в сторону Катарины.

  – Насчет привязанностей – сомневаюсь. – Та покачала головой. – Им двигали эмоции, а не чувства. Насчет общения – тоже. Если он хочет отпустить Санчес в будущем, а он понимает, что впутывать ее в политические игры как минимум некрасиво, ему придется держать ее на большом расстоянии. Чтобы окружающие не усомнились в ее бесполезности. Импульсивный порыв недоопохмелившегося юноши, ошибка молодости, совершенная "по пьяни" – вот что произошло для всех вокруг. Девчонка останется под нашей охраной, но будет представлять собой иную планету, никак с Хуаном не связанную. Каждый сам по себе, несмотря на штампы в паспортах. То есть, никаких помех общения с их высочествами я не предвижу, если грамотно обработать самих их высочеств. Что, я думаю, тоже не проблема.

  – Более того, вы меня извините, но я считаю, это плюс, – продолжила она, улыбаясь. – Мне кажется, вашим девочкам будет полезно дружить с женатым мальчиком. Даже женатым вот так, фиктивно. Это понадобится ему для "отшибания рогов", для борьбы с их самомнением. Особенно актуально, если субъектом воздействия вы выберете Фрейю – сами знаете, сколько у нее гонора.

  – А Изабелла? – напряглась ее величество. Катарина пожала плечами.

  – Не знаю. Но, если у них останутся чувства друг к другу, помех не вижу. Договорятся. Но и она будет знать, что планета не вертится вокруг ее персоны, а это в юном возрасте и с ее статусом полезно.

  – Поддерживаю! – неожиданно воскликнула Сирена. – Я знаю девочек, да, это козырь. Если грамотно его разыграть, конечно.

  – Ну, ты разыграешь! – уважительно усмехнулась Елена. Сирена ехидно и очень довольно улыбнулась – девочки были ее стихией.

  – В таком случае, предварительный итог, – вздохнула ее величество. – Санчес в оборот берем, но держим от нашего Малыша подальше. Усиленно готовим Хуана ко второй фазе, попутно решая, на кого лучше сделать ставку. – При этих словах она посмотрела на Мишель, которая от ее взгляда опустила глаза. Но Лея видела довольную улыбку, которую та безуспешно пыталась спрятать. – Какие еще вопросы или предложения?

  – Мне не нравится то, что недоговаривает наша уважаемая Лока Идальга, – взяла вдруг слово Елена. – Сказано все правильно, все верно, но лично мне не дают покоя кажущиеся мелочами опущенные детали.

  Все присутствующие переглянулись, Катарина напряглась.

  – Алиса считает, что особые способности – ерунда, – продолжила Гарсия. – Я – против, особый отдел не раз доказывал свою эффективность. Не делаем ли мы ошибки, девочки? Что, если Санчес на самом деле не такая уж неценная? И взяв ее, запустим бомбу замедленного действия?

  – Даже если и так, что ты предлагаешь? – усмехнулась Лея. – Мы можем принять только одно из двух решений, к сожалению. Или отказаться, испугавшись, потеряв тесный контакт с Малышом и, возможно, получив кризис, описанный Сиреной. А заодно гневную ноту остального Совета и недовольство прецедентом рядового состава. Или рискнуть и взять ее в оборот, попытавшись решать проблемы по мере их возникновения.

  – Что не всегда эффективно, – заметила Алиса. Лея не нашла, что возразить и бегло пожала плечами.

  – Я считаю, прежде чем принимать напрашивающееся решение, – продолжила Гарсия, – нужно хотя бы посмотреть аргументам в лицо. Мы должны рассмотреть вопросы интуиции и предчувствий, и попытаться просчитать последствия. На мой взгляд, это даже важнее, чем собственно решение, которое в итоге примем.

  Повисло гнетущее молчание. Взгляды Елены и Леи скрестились. В тот момент они напоминали кинжалы, и остальные присутствующие понимали, что вмешиваться не стоит. Ибо только они вдвоем знали все секреты проекта, тщательно оберегаемые даже от самых близких людей.

  Наконец, Лея сдалась.

  – Возможно, ты права. – Вздох. – Итак, Катарина, не могла бы ты озвучить свои сомнения по поводу ценности Санчес, но не в форме отчета, а как бы в неформальной беседе? Все сомнения, намеки, личные выводы – ничего, что достойно подотчетной записи?

   – Да, я считаю, что она не просто статист, которого нам подсунули, – начала Катарина после долгого задумчивого молчания. – Это не выходка, как и не ошибка «по пьяни». Это другое.

  – Что же именно?

  – Мне сложно объяснить. Понимаете, он выбрал ЕЕ. Не Лопес, не Маркес, не Хуарес, а именно Санчес, одну из миллионов. И это не просто так.

  У нашего мальчика поразительная интуиция, почти всегда он оказывается прав, положившись на эту сеньору. Вот и сейчас: это не влюбленность, он не любит ее, но в необъяснимом порыве пожертвовал всем, что имеет, поставил себя под угрозу конфликта с вами. – Она внимательно осмотрела членов заседания, отдельно остановившись взглядом на ее высочестве. – Пожертвовал личной свободой, которая ему очень пригодится в будущем, о чем ему известно. И, наконец, дал вам в руки веревочку, говоря: "Смотрите! Вот за эту штуку вы можете дергать, чтобы я вас слушался!" И все это сделал ОСОЗНАННО, отдавая себе отчет о последствиях. Так не бывает, не может быть в принципе, и я считаю, эта Санчес еще проявит себя. Я не знаю как, не знаю, с какой стороны, но верю в его способности.

  Катарина помолчала.

  – Он – мод, военная разработка, все секреты которой мне неизвестны. И я склоняюсь к мысли, что это – одна из вложенных в него функций, определение "нужных" людей с помощью "биоэнергетической" интуиции. Он попытается отдалить Санчес, безусловно. Но в итоге, не сейчас, а много позже, она останется в игре. И нам придется ее учитывать.

  Повторюсь, не знаю, как это проявится, какие будет нести угрозы проекту и их высочествам. Наверняка только скажу, что с нею не все чисто, и он ее не любит. Пока это всё. Решение за вами.

  – Ну что, сестренка, ты и теперь захочешь рисковать? – усмехнулась ее высочество.

  Лея сидела, бледная, как смерть. Думала. И выпад проигнорировала. Наконец, все-таки приняв решение, облегченно вздохнула.

  – Катарина, спасибо за предупреждения. Неформальные. – Лока Идальга в ответ кивнула.

  – Да, это риск. Но мы ее берем, девочки. Как бы там ни было дальше, выбора у нас нет.

  Итак, тебе задание – повернулась она к Сирене. – Разработай оптимальный план защиты семейства Санчес от всякого хулиганья и клановой нечисти. Мне не нравится район, подумай, стоит ли их переселить, или это привлечет лишнее внимание. Так же подумай, чьими силами этот план лучше реализовать. Завтра с утра отчитаешься. – Сирена так же кивнула. – Мишель – Златоволосая подняла глаза. – На мониторинг их, круглосуточный.

  – Слушаюсь! – бодро отрапортовала та. – Уже!

  – Отлично. Алиса.

  Ее высочество перешла во внимание. – Пока пусть твои люди продолжают стеречь их, в обычном режиме. Минимум до завтра, пока мы утвердим персональный план.

  Ее высочество скривилась, но прилежно кивнула – свои аргументы она уже высказала, а прямой приказ есть прямой приказ.

  – Тебе же по-прежнему наблюдать, – перевела Лея глаза на Катарину. – Делиться выводами. ЛЮБЫМИ выводами! – выделила она это слово. Катарина понимающе склонила голову. – Елена?

  – Все в порядке. Пара боссов, ранга бригадиров, была недовольна нашим появлением на их территории, но сейчас все вопросы сняты. Никто не убит, не покалечен – не думаю, что кто-то из местной шпаны доставит проблемы.

  – Хорошо. Тогда расходимся. – Лея хлопнула в ладоши. – Всем спасибо, до завтра!

  Когда все разошлись, Лея несколько раз прошлась по кабинету. Остановилась напротив одного из шкафов с бумагопластиковыми томами, отсчитала и вытащила с нужной полки нужную книгу. Вытряхнула из нее слегка пожелтевший от времени блокнотный листок. На нем было написано всего девять строчек, сделанных слегка размытыми от времени чернилами, но любая разведка мира, узнай, что они означают, продала бы душу дьяволу только за возможность их прочесть.

Октябрь 2421, Венера, Альфа.

  – Ау! Подъем! Подъем, кому говорю! Вставай, давай!

  Кто-то безбожно тряс ее за плечо. Небытие, в котором она находилась, переставало быть таким сладостным. Хотелось послать всех к черту, закрыться поглубже, чтобы ничего не слышать и не чувствовать, но голос был слишком настойчив.

  – Мишель, отвали! – Она, наконец, пришла в себя и попыталась отпихнуть белобрысую ногой. Естественно, безрезультатно.

  – Ах так, ваше высочество? Ну, сама напросилась! – воскликнула та, и через секунду Лея оказалась на полу. Холодном и очень некомфортном. На который приземлилась, мягко говоря, не мягко.

  – Ты чего творишь? – включился, наконец, боевой режим, окончательно вышвыривая ее в реальный мир – Ты вообще сдурела?! Мутант хренов!..

  – Встать! – перебила ее белобрысая командирским тоном. – Встать и подтянуться! Ты – инфанта, а не пьянь или шлюха с Пуэнте де Барко!

  Подействовало. Рефлекс, вбитый в нее с подачи матери. Она – принцесса, и как бы весело ни проводила время, когда "труба зовет", должна занимать свое место. И работать, невзирая на похмелье и гул в голове.

  – Да, да... Хорошо... Так точно!.. Слушаюсь!..

  Лея поднялась и села на кровать, обхватывая голову руками. Та раскалывалась, и это сказано слабо. Мир кружился, качался – алкоголь еще не вышел из крови, а значит, ей предстоит весьма неприятная процедура, имя которой "детоксин".

  – Что случилось? – потянула она, борясь с отдающим в голове набатом. Мишель усмехнулась.

  – Ваша мама, ваше высочество, жаждет лицезреть вас в своих покоях два часа назад. И она весьма сердита, ибо по ее приказу полчаса назад из нашего номера были вышвырнуты почти все гости, многие из которых с точки зрения ссоры с влиятельными семьями планеты не заслуживают подобного обращения.

  В руке белобрысой появился серебристый запаянный шприц. Лея поежилась.

  – Что-то произошло из ряда вон, – усмехнулась Мишель, следящая за ее взглядом. – Где-то что-то мы учудили, ибо Марселла сказала, королева орала.

  – Орала?

  Лея потрясла головой. Действительно, что-то случилось – мать никогда не повышала голос, тем более на охрану. Она давила, но давила интонацией и делала это умеючи – была мастер своего дела. Кричать, как базарная торговка, не позволяла себе никогда. В чем же дело?

  Впрочем, у белобрысой спрашивать не стоит, вряд ли она что-то знает.

  – Сама-то как? – кивнула Лея подруге, глазами указав на шприц. – Уже отошла? Или кололась?

  Та как раз вязала жгут, и с психу затянула его так, что Лея вскрикнула.

  – Нет, не пришлось, выдала она сквозь зубы. – К сожалению... – И с жаром продолжила монолог, который они с девчонками слышат почти после каждой пьянки:

  – Слушай, Принцесска, объясни, на что мне эта модификация? Вас, пьянь такую, нянчить? Ведь чуть что – сразу крайняя Мишель! Еще чуть что – и снова Мишель! И не хочет ведь никто понимать, что я такая же, как вы, просто трезвею быстрее! Все давят, требуют...

  Из груди Леи вырвался тяжелый вздох – дальше можно не слушать. К огорчению Мишель, она – мод, причем какой-то усовершенствованной модели. Не сама, как дочь своей матери, созданной в секретной лаборатории, то есть второе поколение, но это не важно. Мать ее была браком, неудачным продуктом эксперимента, только поэтому ее отпустили и позволили родить потомство, но и того, что вложили, белобрысой хватало с лихвой.

  Особенностей, как таковых, отличающих от остальных людей, у нее проявлялось немного. Ну, не считая внешних данных – роскошных золотых волос, голубых глаз и белой-пребелой кожи, сводящих с ума всех самцов на расстоянии нескольких сот метров вокруг. Но самая заметная – особые взаимоотношения с алкоголем: чтобы быть на равных с остальными девочками, Мишель приходилось хлестать чуть ли не чистый этанол, но и тот выходил из нее гораздо быстрее, чем ей хотелось.

  – Я уже сколько раз Марселле говорила: "Поднимай ее сама! Тебе приказали – ты и делай!" Нет, нужно обязательно поднять Мишель и подставить под удар ее. – Мутант продолжала жаловаться на жестокую судьбу-злодейку, одновременно ловко попав иголкой в вену. Можно было бы воспользоваться иньектором, но ангелы проходят достаточно серьезную подготовку по линии медицины, чтобы не заморачиваться этим. С другой стороны, это показатель, что белобрысая практически трезвая – пьяная бы она колоть не стала. Ловкое движение – и жгут слетел с руки, оставшись в ладони. Еще секунда, и Лея почувствовала, как по вене потекло лекарство, от которого в ближайшие пятнадцать минут будет хуже, чем от любого похмелья.

  Самое интересное, она сама – тоже мод, носитель измененных генов, которые достались ей от дедушки, любовника ее величества королевы Оливии, матери мамы. Тот тоже сверкал белоснежной шевелюрой, сводившей с ума всю слабую половину аристократии, слыв первым красавцем королевства. У нее самой могли быть волосы не хуже, чем у их Мишель, хотя кожа в любом случае осталась бы смуглой. И что касается алкоголя, она давала десять очков вперед всем, кроме, собственно, белобрысой.

  Вот Малышка, например, сладко посапывающая рядом, после подобного возлияния не проснется ни в жизнь – хоть пушкой ее буди. Как и остальные девчонки.

  – А как там девчонки? – задала Лея первый внятный вопрос, почувствовав, что тошнота и муть немного отпустили, а земля перестала вращаться. Замолчавшая к тому моменту Мишель пожала плечами.

  – Аделия заснула прямо над унитазом. Я всегда говорила, не надо смешивать травку и спиртное. Нимфа дрыхнет в соседней комнате – последний раз, когда я ее видела, она уединилась аж с двумя мальчиками.

  – Мальчиками? Двумя? – озадаченно хмыкнула Лея и почесала подбородок.

  – Именно. А вот Сирена заснула с девочкой. Той самой, которая из бара, в красном платье.

  – Которого бара? – поморщилась Лея, напрягая память.

  – Который был перед "Золотым фазаном".

  Лея пожала плечами – она смутно помнила, где они были и в каком порядке.

  – Марселла почему-то вышвырнула всех, кроме нее. Почему – не знаю, что-то там не чисто.

  – Департамент? Дружественный клан?

  Мишель пожала плечами.

  – А Мария Хосе? – кивнула она на Малышку.

  – Думаю, проблемы из-за нее, – ехидно потянула белобрысая, поднимаясь и начиная одеваться. Трусы и китель, в которых она находилась до сего момента, как бы тоже считались одеждой, но полная форма, возимая запасливой Марселлой специально для таких случаев, смотрелась серьезнее.

  – Почему?

  – А ты не помнишь? Она же до конца прикидывалась принцессой. И этот идиот верил! Верил, что трахает принцессу! Что обжимается с нею, дует на пару "паровозики" в холле гостиницы! А их поцелуйчики...

  – В холле гостиницы? – брови Леи взлетели вверх, а задница почувствовала неприятности. – И им позволили?

  – А кто решится отказать ее высочеству? – вновь усмехнулась Мишель. – И плевать, что та на самом деле не выходила из номера, легенда есть легенда.

  Лея задумчиво покачала головой. Да, Малышка огребет, и от матери, и потом еще от нее – за подставу. Но мать не могла орать из-за банальной накурки в холле, произошло что-то еще.

  Что именно, стало понятно из следующей реплики белобрысой:

  – Кстати, этот типчик, которому она кружила голову, оказался племянником герцога Сантаны...

  Скажи Мишель, что над городом висит вражеская эскадра, а Венера сходит с орбиты, Лея не была бы так поражена.

  – Что-о-о-о?

  – Угу. – Мишель закончила туалет и застегнула верхнюю пуговицу. – Зовут Рафаэль, старший сын второй из девяти сестер герцога. Четвертый в очереди кланового наследования. За ним приехали часа четыре назад. – Она бросила взгляд на часы. – Четыре с половиной. Мы все были в отключке, Марселла приказала отдать его им, а через два часа позвонила твоя мать и начала чихвостить всех и в хвост и в гриву. Соображаешь?

  Лея соображала. Хотя, лучше бы не соображала – было бы спокойнее. Блаженны нищие духом...

  – Но я не спала с ним! – воскликнула она. – Это Мария Хосе!

  – Матери объясни, мне не надо, – Мишель устало брякнулась на диван. – Как, тебе полегчало?

  – Да, дай еще пять минут посидеть.

  Губы белобрысой бестии расплылись в ухмылке.

  – Тяжко, да?

  – Да. И надо подумать, как эту дуру отмазать, пока мы не во дворце. Ты же знаешь маму, особенно, когда она злая. Вышвырнет в запас, и дело с концом. Надо убедить ее, что Мария Хосе дура, но не настолько. Что заслуживает шанса.

  Она в сердцах пиханула виновницу происшествия ногой. Та заворчала спросонья и перевернулась на другой бок. И вся реакция.

  Тут Лею пронзила мысль, от которой ее бросило в холодный пот:

  – Слушай, а они что, прямо здесь? Со мной? На этой кровати?

  Ответом ей стал взрыв хохота.

  – Что, Принцесска, только дошло?

  – А я как... С ними, или... Или уже отключилась?

  – Спроси у Марселлы. Не знаю. Но в любом случае, даже если и так, ты была вторым номером. "Спал" сеньор Сантана "принцессу", – махнула она головой в сторону напарницы, – а кто участвовал в их веселье вместе с ними, он и сам вряд ли вспомнит. Ну что, пришла в себя?

  – Да. – Аргумент Лею не успокоил. – Давай одежду.

  – Держи. – Мишель бросила ей на кровать другой комплект формы. – Сама оденешься, или помочь?

  – Сама. Можешь подождать внизу, я сейчас.

  – Хорошо. – Мишель поднялась и направилась к выходу, но вдруг обернулась:

  – Ах да, забыла! Марселла сказала, вчера к тебе сеньор один приходил. Такой весь интеллигентный, вежливый. В очках и с дикими глазами.

  – Какой сеньор? Не знаю никого. – Лея скривилась и принялась за процесс одевания. Мишель пожала плечами.

  – Откуда я знаю? Говорит, у него был пропуск во дворец, подписанный лично тобой – потому она его и выслушала, а не отправила за орбиту Эриды.